CC BY
231УДК 34(091):348.97(477.75) «17-18» Т. В. Хутько,
соискательница при кафедре истории государства и права Украины и зарубежных стран
Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», г. Харьков
МАГОМЕТАНСКИЙ ДУХОВНЫЙ СУД В ТАВРИЧЕСКОЙ ГУБЕРНИИ (КОНЕЦ
XVIII - ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX ст.)
В статье на основании анализа законодательства Российской империи, с привлечением архивных материалов исследуется судебная деятельность Таврического магометанского духовного правления. Выявлены основные полномочия в осуществлении правлением таких судебных функций, как рассмотрение брачно-семейных дел, разрешение споров по завещаниям и при разделе наследства. Установлено, что дела разбирались на основании мусульманского права и прав, предоставленных российской властью.
Ключевые слова: Таврическая губерния, судебный орган, Таврическое магометанское духовное правление, мусульманское право, российское законодательство.
Создание эффективной судебно-правовой системы в современной Украине имеет исключительно важное значение на пути построения правового, демократического государства. Основы гражданского общества являются бездеятельными без всестороннего правового обеспечения этого процесса с умелым использованием историко-правового опыта в развитии институтов упомянутой системы.
Для надлежащего правового обеспечения современной судебной системы важным и актуальным является изучение и обобщение исторического опыта построения и реформирования судебной системы Крыма в конце XVIII - в первой половины XIX веков со всеми присущими ей региональными особенностями. С конца XVIII в., в период правления императрицы Екатерины II, политика царского правительства перешла к признанию ислама в качестве терпимой религии и к постепенной интеграции мусульманских институтов в свою административную систему [4, с. 90]. Как отмечает Д. Н. Денисов, государство сохранило автономию мусульман в регулировании отдельных сфер гражданско-правовых отношений, имплементировав соответствующие нормы шариата свей юридической системой [5, с. 94].
Цель этой статьи - выявление основных направлений судебно-правовой деятельности мусульманского духовного суда в Таврической губернии в конце XVIII - в первой половины XIX веков.
Подчеркнем, что указанная тема не была предметом специального изучения, однако отдельные аспекты, имеющие самое непосредственное отношение к проблеме исследования, представлены в работах как дореволюционных, так и современных авторов. Особо плодотворными являются труды Н. Е. Торнау - одного из первых российских исламоведов, всесторонне исследовавшего институты шариата и поднявшего вопрос кодификации его норм в России [12]. Наследственному праву мусульман посвящены работы В. Ф. Мухина [9]. Обращает на себя внимание исторический труд А. Г. Завадовского «Сто лет жизни Тавриды», в котором автор, ссылаясь на нормативные источники, обзорно рассматривает учреждение судебных органов в Таврической губернии в первой половине XIX века [6, с. 108-112]. В 1794 г. по указу Екатерины II было создано Таврическое магометанское духовное правление (далее - ТМДП) А. Г. Завадовский именует его «Таврический Магометанский Духовный Суд» [6, с. 92]. Также следует
выделить статьи И. Ф. Александрова о мусульманском духовенстве и управлении делами мусульман в Крыму после присоединения последнего к России [1], в которых ученый, рассматривая историю создания ТМДП, касается вопросов осуществления правлением своих судебных полномочий. Среди современных исследователей особое внимание заслуживают публикации Д. Н. Денисова, Д. Ю. Арапова и З. З. Хайрединовой, в которых на основании российского законодательства освещены некоторые аспекты духовно-юридической деятельности ТМДП [См.: 4; 2, с. 53, 86-89; 8, с. 207-217]. В то же время магометанский духовный суд остается одним из малоизученных судебных учреждений, а поэтому представляет перспективу для дальнейшего научного исследования.
Императрица Екатерина II в историческом Манифесте от 8 апреля 1783 г. в отношении мусульманского населения Крыма провозгласила «охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно» [11; 1830, собр. 1, т. 21, с. 897, 898]. В результате этого управленческая структура и принципы руководства мусульманской общиной были оставлены в неизменном виде и на прежнем основании и после присоединения Крыма к России [8, с. 120]. Во главе духовенства стояли муфтий Мусалар эфенди и кади-эскер Сеит Мегмет эфенди, которые были переутверждены в своих должностях именным указом от 24 апреля 1784 г. [1, с. 212]. 23 января 1794 г. именным указом Екатерины II состоялось учреждение ТМДП [11; 1830, СОБР. 1, т. 23, с. 482]. Однако права и круг обязанностей правления не были конкретно очерчены. Отсутствовало четкое разграничение сфер применения российского законодательства и норм мусульманского права [2, с. 53]. Как отмечал И. Ф. Александров, ТМДП «без каких либо изданных в законодательном порядке директив.. .правило исключительно на основании шариатских постановлений мусульманскими духовными делами до 1831 г. включительно» [1, с. 215].
Законодательной базой, определившей главные направления судебной деятельности ТМДП, являются прежде всего Положение о Таврическом Магометанском духовенстве и подлежащих ведению его делах (1831 г.) (далее - Положение 1831 г.) [11; 1831, собр. 2, т. 6, с. 337-345], а также уставы Департамента духовных дел иностранных исповеданий, в которых на основании того же Положения 1831 г. утверждались все права и обязанности мусульманского духовного правления [8, с. 140, 141]. Первый Устав, в который вошел пункт «Об управлении духовных дел магометан», был включен в Свод Законов Российской империи 1857 г. [См.: 8, с. 140; 7].
Высшей инстанцией духовного управления и суда для мусульман Таврической губернии являлось ТМДП. В его состав входили Таврический муфтий, кади-эскер и 5 уездных кадиев: Симферопольский, Феодосийский, Перекопский, Евпаторийский и Ногайский [11; 1831, собр. 2, т. 6, с. 338]. В 1839 г. была введена должность Ялтинского уездного кадия, а Ногайского, соответственно, упразднена [См.: 7, с. 10; 11, 1840, собр. 2, т. 14, с. 672, 673].
Низшую судебную инстанцию у мусульман составляли кадии. Кадий (по-арабски «кази», от «каза» - юрисдикция) означает гражданский судья, в обязанности которого входило разбор и разрешение спорных и судебных дел между мусульманами по правилам шариата [См.: 12, с. 383; 1, с. 209]. В соответствии с Положением 1831 г. на уездных кадиев возлагалась обязанность рассматривать и решать все возникающие в подведомственных им уездах дела магометан на основании магометанских законов [См.: 11; 1831, собр. 2, т. 6, с. 338; 7, с. 10]. Комитетом Министров Российской империи 23 ноября 1826 г. были утверждены правила «О порядке определения кадиев в Крыму», согласно которым кадии являлись «как судьи в уезде по делам духовным и по разделам наследств между Магометанами» [11; 1830, собр. 2, т. 1, с. 1239].
По действующему законодательству Российской империи магометанский духовный суд имел право рассматривать дела о заключении и расторжении браков [См.: 11; 1830, собр. 2, т. 1, с. 343; 7, с. 8, 20]. Так, указом от 1 декабря 1826 г. прописывалось, чтобы брачные дела магометан «в отношении к религии предоставить суду Магометанской
Духовной власти; а в отношении к встречающимся в оных следствиям гражданским, например: к похищению имения, к личной обиде, предоставлять власти гражданской» [11; 1830, собр. 2, т. 1, с. 1265].
В процессе работы с архивными материалами автором этой статьи было рассмотрено дело о праве духовного правления рассматривать гражданские дела, касающиеся брака. В 1834 г. ТМДП, расторгнув брак карасубазарского мещанина Шакира с дочерью Мустафы эфендия Али Челеби оглу Акъ-Печией, постановило взыскать из его имения в пользу бывшей жены 1200 руб., обещанных ей Шакиром в качестве свадебного подарка, и 300 руб., взятых им в долг у ее отца на разные покупки. Таврическое губернское правительство отменило решение духовного правления, ссылаясь на статьи 4 и 77 Положения 1831 г., согласно которым правление имеет право рассматривать только дела о частной собственности, возникающие по спорам о завещании или разделе наследства, а «Мустафа эфендия Али Челеби оглу обратился с жалобой совсем другого рода». Было оставлено в силе только решение духовного правления о расторжении брака «как предмета, непосредственно его суждению принадлежащего» [3, л. 2, 3]. Решение духовного органа по вопросу о денежном иске губернским правлением было рассмотрено как «вторжение в компетенцию гражданской власти» [8, с. 207, 208]. Не согласившись с мнением губернского правления, ТМДП обратилось к министру внутренних дел с просьбой разрешить его спор с гражданской властью. Министр, в свою очередь, передал это дело на рассмотрение Сената, приложив при этом и свое мнение. Он посчитал, что «за не имением ясного закона, запрещающего духовному правлению рассматривать брачные дела и в отношении к последствиям гражданским, оно могло при утверждении развода Шакира положить заключение и о взыскании с него мермуаджела (свадебного подарка), как предмета тесно связанного с расторжением брака» [4, л. 1]. По мнению министра, губернское правительство отменило постановление духовного правления «совершенно неправильно» [8, с. 207, 208]. Министр внутренних дел также внес предложение на рассмотрение Сената о предоставлении ТМДП права решения магометанских брачных дел, «кои весьма часто возникают между магометанами», и в отношении к гражданской части с целью их скорейшего рассмотрения. Он аргументировал это тем, что на основании Положения 1831 г. духовное правление имело право рассматривать гораздо более важные гражданские дела, возникающие по спорам о наследстве и о разделе имения [4, л. 1].
Однако в процессе дальнейшей работы с архивными материалами было установлено, что в 1835 г. в общем собрании Сената предложение министра внутренних дел не было утверждено. Сенат постановил, что «ТМДП может иметь право рассматривать дела, и до духовной и до гражданской части относящиеся, только лишь в первом отношении и за сим должно предоставлять их губернскому начальству» [См.: 4, л. 3; 8, с. 207, 208]. Рассматриваемое решение Сената было обосновано положением действующего законодательства ст. 2145 т. X Свода Законов Российской империи 1833 г. издания, в которой прописывалось, что «брачные дела магометан в отношении их к вере предоставляются духовной их власти, а в отношении к последствиям гражданским - к суду гражданскому» [4, л. 3]. Постановлением Сената решение духовного правления в отношении о возмещении денежного долга Шакиром было отменено. Впоследствии в ст. 1211 в т. XI Свода Законов Российской империи (1857 г.) постановлялось, что «брачные дела подлежат суду духовного правления, но притязания по имуществам, случающиеся при расторжении браков, должны подлежать разбирательству общих гражданских судов. Исключение могут составлять лишь те случаи, когда обе спорящие стороны изъявят желание о разделе имущества при расторжении брака предоставить суду духовного правления или приходского духовенства» [См.: 7, с. 20; 8, с. 209].
Действующим законодательством Российской империи магометанскому духовному суду также предоставлялось право рассмотрения дел о неповиновении детей родителям [См.: 11; 1831, собр. 2, т. 6, с. 343; 7, с. 8, 20]. Следует указать, что подобного рода дела подлежали рассмотрению совестного суда. Однако Правительствующий Сенат, признав
основательными изъясненные министром юстиции Д. В. Дашковым причины о неудобстве производства в совестном суде дел татар о неповиновении детей их родителям, 27 марта 1830 г. издал указ, согласно которому право рассмотрения и разрешения дел между магометанами о неповиновении детей их родителям предоставлялось «Магометанской Духовной власти, по обрядам и законам сего Духовенства». Основанием для принятия этого указа послужило то, что многие татары не владели в совершенстве знанием русского языка и российских законов, а поэтому, даже при наличии переводчика, «весьма трудно будет достигнуть той цели, с какой следует направлять дела к производству и окончанию по Совестному Суду» [См.: 11; 1830, собр. 2, т. 4, с. 236, 237].
30 октября 1834 г. Государственным Советом был утвержден порядок производства такого рода дел в ТМДП. Заметим, что рассмотрению суду последнего подлежали только дела, содержащие в себе «нравственное неповиновение детей родителям, как то: по бракам, по вероисповеданию, по оскорблениям словесным». Разрешение подобных дел следовало производить по мусульманской вере и обычаям [См.: 11; 1835, собр. 2, т. 9, с. 111, 112]. Если при слушании дела о неповиновении детей родителям выявлялось уголовное преступление, подвергающее виновного лишению чести или ограничению прав состояния, дело передавалось на рассмотрение общего уголовного суда [См.: 13, с. 114; 7, с. 20]. Если в деле возникал спор об имуществе, а суд ТМДП не мог склонить обе стороны к «миролюбивому окончанию», дело передавалось в гражданский суд [См.: 11; 1835, собр. 2, т. 9, с. 112; 7, с. 20; 8, с. 210]. Действующим законодательством этому правлению запрещалось выносить приговор подведомственным ему магометанам «к телесным или иным посрамительным наказаниям, а ограничиваться лишь увещаниями и наложением духовного покаяния и исправления». Если же необходимо было определить какое-либо светское наказание, свое решение ТМДП представляло губернатору, который, в свою очередь, «дает сему приговору дальнейший ход по общим Законам» [7, с. 8].
Виновные, изобличенные в прелюбодеянии или нарушении супружеской верности, также подлежали суду духовного правления. Особое внимание заслуживает по данному вопросу указ Правительствующего Сената от 14 июля 1832 г. В Сенате слушалось дело по представлению исполняющего должность Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора о силе приговора, принятого Таврическим муфтием Сеит Джемиль эфендием по делу об уводе жены татарина Хакредита Аип Сефы Бухарским Аджием Кемалом татарином Симферопольского уезда Мурадасилем. В своем рапорте от 13 марта 1831 г. в Сенат генерал-губернатор испрашивал, следует ли принимать к исполнению приговор Таврического муфтия, если он предусматривает телесное наказание для виновных, изобличенных в прелюбодеянии? В дальнейшей переписке Правительствующего Сената с господином управляющим духовными делами иностранных исповеданий и министром внутренних дел по данному вопросу было принято такое решение. Во-первых, магометанское духовное начальство виновных «не должно приговаривать ни к телесному, ни к иному наказанию», во-вторых, правление не должно принимать на себя рассмотрение дел гражданских. Более того, решения Таврического муфтия по делам духовным должны заключать в себе «единственно такие приговоры, кои могут исполняемы быть духовною властию Магометанской религии; о поступках же, влекущих за собой гражданское наказание, предоставить муфтию сообщать на решение мест Судебных». В принятии этого решения министр внутренних дел ссылался на Положение 1831 г. [11; 1839, собр. 2, т. 7, с. 498-505].
В дальнейшем порядок разрешения дел подобного рода был определен указом от 8 июня 1837 г., в котором прописывалось, что суд ТМДП при вынесении приговора по делам о прелюбодеянии должно ограничиваться только наложением «духовного покаяния и исправления» [11; 1838, собр. 2, т. 12, с. 526]. Если этого оказывалось недостаточно, право для наложения наказания определенным уголовным законом, предоставлялось суду уголовному [См.: 7, с. 20; 12, с. 210].
Магометанское духовное правление также наделялось правом производить по мусульманским законам раздел имуществ умерших мусульман. Однако право, предоставленное ТМДП, неоднократно претерпевало дополнений и изменений. Так, указом от 17 сентября 1796 г. духовное правление было наделено правом производить по мусульманским законам раздел имущества умерших мусульман через духовных лиц и только в случае несогласия или жалобы производить такой раздел по законодательству российскому. Исключение допускалось только для малолетних дворян, для которых были учреждены опеки на общих основаниях [10, с. 390]. Впоследствии указом от 13 марта 1819 г. предписывалось, чтобы разделы имений между малолетними мусульманами производились на основании ст. 215 Учреждения о губерниях «не иначе, как под надзором определенных к ним опекунов, с утверждения опеки и гражданской палаты» [10, с. 391]. В соответствии с этим указом, разделы имений по мусульманским законам между малолетними мусульманами дворянского происхождения были запрещены. Относительно же малолетних мусульман иных сословий сохранялось прежнее положение.
В дальнейшем последовало Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 2 июня 1826 г., согласно которому ТМДП наделялось правом осуществлять по мусульманским законам раздел имений мусульман, состоящих в опеке, которое распространялось на всех мусульман без исключения [См.: 11; 1830, собр. 2, т. 1, с. 527, 528]. Положение 1831 г. также закрепляло за правлением право рассматривать и разрешать дела «о частной собственности, возникающие между Магометанами по завещаниям или при разделе наследственных имуществ». При этом уточнялось, что «только тогда, когда участвующие в сих делах Магометане просят о сем и примут беспрекословно объявленное им решение». В случае несогласия мусульман с решением ТМДП по делам, касающимся их собственности, стороны могли обращаться в судебные учреждения губернии для рассмотрения этого спора по законам Российской империи [См.: 11; 1831, собр. 2, т. 6, с. 337, 338].
Однако отсутствие более четкой регламентации прав мусульман при разрешении споров по завещаниям или при разделе наследства, подлежащих суду духовного правления или общим судебным местам, вызвало необходимость разработки дальнейшей законодательной базы по указанным вопросам. 22 декабря 1833 г. было Высочайше утверждено решение Государственного Совета «О разделе имений между наследниками Таврических мусульман, и об учреждении опек над малолетними», в соответствии с которым раздел наследства предоставлялся на рассмотрение мусульманского духовенства по законам и обычаям мусульман. Предусматривалось: если при разделе наследства между сторонами не возникало спорных вопросов, на долю каждого из наследников выдавался документ (яфта) на узаконенной гербовой бумаге с переводом на русский язык, который и представлялся в присутственное место. Если же возникали споры, дела передавались в общие судебные учреждения [См.: 11; 1833, собр. 2, т. 8, с. 782, 783].
Проведенный анализ законодательной базы судебно-правовой деятельности ТМДП позволяет прийти к выводу, что уголовные дела, связанные с мусульманами, не рассматривались магометанским духовным судом, а находились в ведении общих судебных учреждений. Судьи (кадии) могли выносить только духовное наказание в виде покаяния или исправления. Дела, касающиеся гражданско-правовых отношений, рассматривались мусульманским судом только в объеме, разрешенном законодательством Российской империи. В то же время судебная деятельность ТМДП была достаточно заметной, что позволяло мусульманскому духовенству реализовывать свои права на практике. Признание конфессиональной терпимости в подходе к так называемым иноверцам, в том числе мусульманам Таврической губернии, было положительным явлением в политике царской власти конца XVIII - первой половины XIX веков.
Список литературы. 1. Александров И. Ф. О мусульманском духовенстве и управлении духовными делами мусульман в Крыму после его присоединения к России /
И. Ф. Александров // ИТУАК. - Симферополь, 1914. - № 51. - С. 207-220. 2. Арапов Д. Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII - начало XX вв.): моногр. / Д. Ю. Арапов. - М.: МПГУ, 2004. - 288 с.
3. Государственный архив Автономной Республики Крым, Ф. 33, оп. 1, д. 602: О производстве магоиметанских брачных дел. - 25.06.-25.07, 1834 г. - 10 л.
4. Государственный архив Автономной Республики Крым, Ф. 33, оп. 1, д. 628: О праве магометанского Таврического правления производить гражданские дела, касающиеся брака. - 13.06.-21.06, 1835 г. - 4 л. 5. Денисов Д. Н. Выполнение мусульманским духовенством округа ОМДС государственных полномочий в XIX - начале XX века / Д. Н. Денисов // Вестн. Челябин. гос. ун-та: История. - 2012. - № 11 (265). Вып. 50. - С. 9094. 6. Завадовский А. Г. Сто лет жизни Тавриды: моногр. / А. Г. Завадовский. -Симферополь: Таврич. губерн. тип., 1885. - 324 с. 7. Извлечение из Свода Законов Российской империи. - [Т. XI. - Ч. I - V]. - Симферополь, 1876. - С. 7-23. 8. Ислам в Крыму: Очерки истории функционирования мусульманских институтов / Бойцова Е. В., Ганкевич В. Ю., Муратова Е. С., Хайрединова З. З. - Симферополь: Элиньо, 2009. - 432 с. 9. Мухин В. Ф. Очерк магометанского права наследования / В. Ф. Мухин. - Спб., 1898. -296 с. 10. Никольский П. В. Описание Сенатских дел исторического архива Таврической ученой архивной комиссии / П. В. Никольский. - Симферополь: Тип. Таврич. губерн. земства, 1917. - 557 с. 11. Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. -СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Величества Канцелярии, 1830-1840 годы. 12. Торнау Н. Е. Изложение начал мусульманского законоведения: моногр. / Н. Е. Торнау.
- Спб., 1850. - 621 с. 13. ФойницкийИ. Я. Курс уголовного права. - [Т. 2.] / И. Я. Фойницкий.
- СПб., 1910. - 583 с.
МАГОМЕТАНСЬКИЙ ДУХОВНИЙ СУД В ТАВР1ЙСЬК1Й ГУБЕРНП (К1НЕЦЬ XVIII - ПЕРША ПОЛОВИНА XIX ст.) Хутько Т. В.
У статл на пiдставi аналiзу законодавства Росшсько'1 iмперii, iз залученням архiвних матерiалiв дослщжуеться судова дiяльнiсть Тавршського магометанського духовного правлшня. Виявлено основш повноваження у здшсненш правлшням таких судових функцш, як розгляд шлюбно-амейних справ, виршення спорiв щодо заповтв i при роздш спадщини. Установлено, що справи розбиралися на пiдставi мусульманського права i прав, наданих росшською владою.
Ключовг слова: Тавршська губершя, судовий орган, Тавршське магометанське духовне правлшня, мусульманське право, росшське законодавство.
MOHAMMEDAN SPIRITUAL COURT IN THE TAURIDA GOVERNORATE (THE END OF THE XVIII - THE FIRST HALF OF THE XIX CENTURY).
Khutko T. V.
The judicial activities of the Taurida Mohammedan spiritual government is studied in the article on the basis of analysis of the legislation of the Russian Empire with the involvement of archival materials. The author identifying the major powers in the exercise of judicial functions by government as consideration of marriage and family cases, wills and disputes over the division inheritance. It is found that cases were heard on the basis of Muslim law and based on the rights granted by the Russian authorities.
Key words: Taurida Governorate, the judicial authority, Taurida Mohammedan spiritual government, Muslim law, russian legislation.
Поступила в редакцию 19.09. 2013 г.
