CC BY
246
В.А. Петрицкий
М.Н. Куфаев -основоположник отечественного библиофиловедения
Российские любители книги, создатели знаменитых частных книжных собраний XIX века, именовали себя библиографами. Понятия «библиофилия» («библиофильство») пришли к нам и укоренились на рубеже XIX—XX вв. Известные книговеды той поры Н.М. Лисовский и А.М. Ловягин, выстраивая науку о книге, фактически не уделили специального внимания такому социокультурному явлению, как частное книгособирательство. Трёхчленная формула книговедения, по Н.М. Лисовскому, включала лишь книгопроизводство, книго-распространение и книгоописание. А.М. Ловягин, рассматривавший книговедение как «орудие общения людей между собой», полагал, что в комплексную науку о книге должны входить генетика (история книги), статика (описание книги) и динамика (библиотечное дело, библиопсихология и т п.).
Библиопсихология лишь намечала тропу к изучению библиофильства, основывающегося на особом, специфическом отношении собирателя книг, библиофила, к книге в неразрывном единстве двух её ипостасей - духовной сущности и материальном воплощении. В этом плане сыграла значительную роль статья Н.А. Рубакина «Психология книжного влияния» ( 1910).
Xарактерно, кстати, что и в обозначениях объединений собира-
телей книг даже начала ХХ века понятия «библиофил», «библиофильство», «библиофильский» отсутствуют, не употребляются. Так, возникшее в 1903 г. содружество любителей и собирателей книги, ныне обоснованно считающееся первой русской юридически оформленной библиофильской организацией, именовалось «Кружком любителей русских изящных изданий». И первый в России, по сути, библиофильский журнал, издаваемый членом «Кружка...» Н.В. Соловьёвым, назывался «Антиквар». Только в 1911 г., когда понятие «библиофил» вошло, что называется, в обиход, Н.В. Соловьёв начинает издавать журнал «Русский библиофил» (1911—1916).
К 20-м гг. ХХ века издавна, со времён Ярослава Мудрого, бытовавшее на Руси такое социокультурное явление, как собирательство, сохранение и изучение книг в частных собраниях, приобрело общепризнанное наименование - библиофилия или в русской огласовке, библиофильство. Не только в столичных городах, но и почти повсеместно возникают библиофильские общества и кружки. Настоятельно даёт себя знать необходимость осмыслить явление, осваивающее всё более широкое культурное пространство. В высшей степени плодотворной в достижении этой цели оказалась в 1927 г., восемьдесят два года назад, в Ленинграде как издание автора книга Михаила Николаевича Куфаева «Библиофилия и библиомания. Психофизиология библиофильства». Она стала первым и фундаментальным камнем, заложенным в основание отечественного библиофиловедения.
Современное библиофиловедение - относительно самостоятельная научная дисциплина книговедческого цикла, изучающая теорию, методологию, методику, практику, психологию библиофильства и его историю. Основополагающие принципы библиофиловедения и пути его становления как научной дисциплины были сформулированы и намечены в работах М.Н. Куфаева 20-х —30-х гг.
Важнейшей проблемой на этапе становления библиофиловедения выступала задача определения сущности библиофильства. М.Н. Куфаев впервые в России отметил и охарактеризовал основные сущностные черты этого социокультурного явления. По его мнению, библиофильство, по сути своей, - одна из существенных сторон творческой деятельности человека и человечества: «... только в процессе творчества коллекционера - библиофила.» осуществляется
«.сохранение ценнейших и редких памятников типографского дела и культуры»1.
Не менее важным было и выявление сущностных качеств библиофила - субъекта творческой деятельности по собиранию, сохранению и изучению книжных памятников культуры. Характеризуя принципиальное отличие библиофила от библиомана, собирающего всё, что попадётся под руку, и библиотафа, скрывающего собранные сокровища от людей и общества, Куфаев формулирует семь основных качеств истинного библиофила. Первые два сводятся к тому, что книга для библиофила - «средство, а не цель» и что поэтому он «...стремится, в конечном итоге, путём описания своей коллекции сделать её достоянием культуры и общества». Соотносимы третье, четвёртое и пятое качества библиофила, так как все три выявляют специфику библиофильской психологии: создатель книжного собрания руководствуется не утилитарными, чисто практическими соображениями, а сердечным влечением к обладанию желанными книгами; он любит книгу не рассудочно, но с некоторой долей чувственности и, наконец, «кто, переживая «в процессе любви» облагораживающую и укрепляющую роль книги, прогрессирует в точности и определённости подбора своей коллекции, имеющей специальное и общекультурное назначение»2.
Последние два качества, отмеченные М.Н. Куфаевым, особенно существенны, так как в них отражены именно социальные аспекты библиофильской деятельности. Учёный ратует за больший интерес библиофила к содержанию книги, включая и её иллюстративную сторону, нежели к собственно форме, «. памятуя назначение книги -передачу мысли и слова, слитых воедино»3. В этом призыве отчётливо ощутима перекличка с Н.Ф. Фёдоровым, который особенно высоко оценивал присутствие в книге живой мысли автора; самую же книгу характеризовал как факт истории рода человеческого4.
Седьмое, заключительное, качество сформулировано предельно кратко: истинный библиофил - тот, «.кто проявляет сердечную заботливость о поддержании, сохранении и спасении исчезающей и потому делающейся редкой книги, сознавая необходимость такого внимания в интересах культуры.»5. М.Н. Куфаев скромно предполагает возможную неполноту и противоречивость предложенных
им выводов и формулировок, но, как показала история, все они, в той или иной степени, вошли в актив современного отечественного библиофиловедения6.
Как видный учёный-книговед М.Н. Куфаев заложил основы библиофильской библиографии. В докладе на заседании ЛОБ от 2 июня 1930 г. учёный отмечал, что библиофильская библиография имеет специфические правила и методы, так как выборочным путём историко-социологически разыскивает, систематизирует и описывает всё, касающееся предмета библиофильского коллекционирования и исследования. По мнению автора доклада, «специфичность библиофильской библиографии обусловливается, во 1-х, особым отбором -объектами описания и, во-2-х, специальными способами самого описания»7. Из приведённых докладчиком соображений необходимо вытекает и специфика библиофильской эвристики, характерные черты которой указаны в одной из работ автора этих строк8.
Единственное, что небесспорно в разработке М.Н. Куфаевым основ отечественного библиофиловедения, это - опора на учение И.П. Павлова в определении мотива библиофильской деятельности. Любознательность библиофила М.Н. Куфаев дополняет действием инстинктивного безусловного рефлекса цели9. Подобную, но более жёсткую позицию в односторонне физиологическом аспекте занимал в то же время Н.Ю. Ульянинский, автор статьи «О библиофилии» в «Альманахе библиофила»10. Академик И.П. Павлов, первый в истории России лауреат Нобелевской премии, был кумиром не только учёной интеллигенции, но и пользовался благорасположением верховной власти. Думается, некритическое приложение его учения о безусловных рефлексах к пониманию мотива деятельности библиофила было своего рода модой. М.Н. Куфаев и сам, очевидно, понимал, что т.н. «хватательным рефлексом» можно объяснить лишь действия, совершаемые на уровне инстинкта (сорока хватает блестящие вещи, но затем теряет к ним интерес; библиофил отыскивает, приобретает желанные книги и не теряет к ним интереса)11.
Историк книги М.Н. Куфаев, закладывая основы библиофиловедения, не мог не обратиться к такой важной составной части этой научной дисциплины, как история библиофильства. Его концепция видится автору этих строк наиболее оптимальной и, если какой-либо
научный коллектив в будущем задастся целью создать историю отечественного библиофильства, лучшего плана по реализации этой высокой цели не сыскать. История библиофильства, по мысли Куфаева, -это история формирования и перипетий библиофильских собраний; история жизни и творческой деятельности библиофилов. Сюда же включаются «.изучение явлений библиофильства как особого вида созидательной деятельности., выяснение отношения библиофилии как особого постижения книги к другим видам и сторонам изучения книги - к истории, социологии, искусству книги, к книговедению в целом и к отдельным его дисциплинам.»12.
М.Н. Куфаев подчёркивал, что создание истории библиофильства - дело нелёгкое и для осуществления его необходимы изучение библиофильских собраний, заложивших основы крупнейших общественных и научных книгохранилищ; изучение книгоиздательства и книготорговли, искусства книги, влияния цензуры. Можно указать и на другие существенные, по мысли учёного, аспекты истории библиофильства, но, думается, наиболее важное из всего сказанного -пристальное внимание историков должно быть уделено, в первую очередь, истории библиофильских собраний и их созидателям - библиофилам.
Несколько слов следует сказать о «загадке библиофилии». Среди ряда пишущих и рассуждающих о библиофильстве бытует мнение, что библиофилия и библиофильство - различные по содержанию явления. Так, И.К. Григорьев утверждает: «Библиофильство - это социальное явление, применяемый же иногда (подч. нами - В.П.) термин библиофилия обозначает качество отдельного лица - его любовь к книге»13.
Разгадка этой «загадки» проста. В действительности,, библиофилия и библиофильство - одно и то же социокультурные явления, а понятия «библиофильство» и «библиофилия» - синонимы. На авантитуле принадлежащего мне экземпляра прижизненного издания «Библиофилии и библиомании» наличествует отлично сохранившаяся авторская надпись: «Библиофилия - источник науки и залог великих свершений. М. Куфаев».
Надпись сделана, по всей вероятности, по просьбе петербургского-ленинградского библиофила В.А. Кенигсона (его книжный знак укра-
шает оборот первой стороны обложки).
М.Н. Куфаев и В.А. Кенигсон были хорошо знакомы. В.А. Кениг-сон являлся деятельным членом Ленинградского Общества Библиофилов. Существует фото, на котором за спиной М.Н.Куфаева стоит
В.А. Кенигсон14. Возникает вопрос: может ли качество отдельного лица стать источником науки и её великих свершений?
Но самое наиубедительнейшее свидетельство синонимичности «спорных» понятий - статья известного библиофила и библиофилове-да О.Г. Ласунского в энциклопедии «Книга», которая носит название «Библиофилия, библиофильство»15 .
М.Н. Куфаев успешно воплощал свои теоретические построения в практической деятельности. Он был одним из председателей Ленинградского Общества Библиофилов, а по его ликвидации - Секции библиофилов и экслибрисистов ВОФ и ЛОК. В эталонном издании ЛОБа «Альманахе библиофила» 1929 года (ныне ему исполняется 50 лет) учёный блестяще показал, как следует писать о библиофильском собрании и его творце в статье «Пушкин - библиофил»16. М.Н. Куфаев в 1947 г., в непростую пору отечественной истории, в канун т.н. «Ленинградского дела», выступил одним из инициаторов создания в Ленинградском Доме учёных Академии наук СССР научной секции коллекционеров и был единогласно избран первым её председателем: так в городе на Неве возродилось ныне старейшее в стране библиофильское сообщество17.
К великой горести ленинградских библиофилов 14 февраля 1948 г. Михаил Николаевич скончался. В вестибюле Библиотечного института (ныне - Университет культуры и искусств), в котором преподавал Куфаев, было вывешено траурное извещение следующего содержания:
«Михаил Николаевич Куфаев.
14 февраля скончался выдающийся деятель советской науки профессор Михаил Николаевич Куфаев. 30 лет своей жизни он отдал воспитанию советского студенчества. Покойный был редким знатоком истории русской книги, многолетним руководителем Книжной Палаты, перу его принадлежат многочисленные труды по истории русского просвещения. Широкая его общественная деятельность протекала в Ленинградском Доме учёных и в Пушкинском Обще-
стве. Обаятельный, скромный образ педагога и горячего советского патриота навсегда останется в памяти друзей и учеников»18.
Извещение подписали академики Н.С. Державин и В.В. Струве, будущие академики А.Д. Александров и В.Г. Афанасьев, а также видные ленинградские библиофилы и коллекционеры того времени -
С.Н. Доброхотов, В.М. Измайлович, М.С. Лесман, Ю.А. Меженко, Е.А. Румянцев, М.А. Сергеев, Н.С. Тагрин, Ф.Г. Шилов. Н.В. Шип-чинский, который сменил М.Н. Куфаева на посту председателя бюро Секции коллекционеров Дома учёных.
1 Куфаев, М.Н. Библиофилия и библиомания / М.Н.Куфаев. - Л. : Изд. автора, 1927. - С. 72 ,80; Хроника Ленинградского Общества Библиофилов. — Л. : Изд. ЛОБ, 1931 - С. 5. Предисловие М.Н. Куфаева.
2 Куфаев, М.Н. Указ. соч. - С. 82—84.
3 Куфаев, М.Н. Указ. соч. - С.84.
4 См. Фёдоров, Н.Ф. Сочинения / Н.Ф. Фёдоров. - М. : Мысль, 19S2. - С. 590.
5 Куфаев, М.Н. Указ. соч. - С. 84.
6 См. Петрицкий, В.А. Мир библиофильства. Вопросы теории, истории, психологии / В.А.Петрицкий. - М. : Наука, 2006. - С. 15-37.
7 Хроника... Указ изд. - С. 74.
S Петрицкий, В.А. Указ соч. - С. 59—66.
9 См. Куфаев, М.Н. Указ. соч. - С. 93—94.
10 См. Ульянинский, Н.Ю. О библиофилии (Факты и мысли) // Альманах библиофила / Н.Ю. -Л. : Изд. ЛОБ, 1929 - С. 3S—45.
11 Петрицкий, В.А. Библиофильство как творчество. Сб. 33 / В.А. Петрицкий // Книга. Исследования и материалы. - М., 1976. - С. 189 - 190.
12 Хроника. Указ. изд. - С. 5,6.
13 Григорьев, И.К. Об одном из принципов библиофильского собирательства // Библиофил. -2003 - № 1 (7). - С. 9.
14 См. Леликова, Н.К. Библиофильские взгляды М.Н. Куфаева // Библиофил. - 2001. - № 2 (5). - С. 21.
15 Ласунский, О. Г. Библиофилия, библиофильство / О.Г. Ласунский // Книга. Энциклопедия.- М.,1995. - С. 95.
16 Куфаев, М.Н. Пушкин - библиофил / М.Н. Куфаев // Альманах библиофила. - Л., 1929. - С. 51 - 108.
17 Петрицкий, В.А. Секция книги и графики Санкт-Петербургского Дома ученых им. М. Горького РАН / В.А. Петрицкий // Книга. Энциклопедия. - М., 1995. - С. 584.
18 Из личного архива В.А. Петрицкого.
