М. Кастельс. Коммуникация, власть и контрвласть в сетевом обществе Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

РЕФЕРАТЫ

М. Кастельс

КОММУНИКАЦИЯ, ВЛАСТЬ И КОНТРВЛАСТЬ В СЕТЕВОМ ОБЩЕСТВЕ

Castells M.

Communication, power and counter-power in the network society // International j. of communication. -Oxford, 2007. - Vol. 1, N 1. - P. 238-266.

Создатель концепции сетевого общества Мануэль Кастельс в своей статье уделяет основное внимание взаимосвязям между коммуникацией и отношениями власти в новом технологическом контексте. Кастельс отмечает, что на протяжении веков коммуникация и информация были фундаментальными источниками власти и контрвласти, господства и социальных изменений. Главная из всех битв мировой истории - это битва за мысли людей. От динамики общественного сознания зависит судьба важнейших социальных норм и ценностей. Общества изменяются в процессе деконструкции их институтов под давлением новых отношений власти и формирования новых институтов, позволяющих членам общества мирно сосуществовать друг с другом, несмотря на противоречивые интересы и ценностные ориентации. Формирование сферы публичной политики происходит в процессе согласования частных интересов и проектов, когда удается достичь некоторой нестабильной точки коллективного консенсуса относительно общего блага в рамках исторически существующих социальных границ. В индустриальном обществе публичная сфера строилась вокруг институтов государства-нации под давлением демократических движений и классовой борьбы. Она была основана на сопряжении между демократической политической системой, независимым правосудием и гражданским обществом, связанным с государством. Двойственный процесс глобализации и роста коммунальных идентичностей бросает вызов национальному государству как релевантной единице, определяющей публичную сферу. Государство-нация не исчезает, но его легитимность сокращается в условиях расширения сферы действия глобального управления. Принцип гражданства вступает в конфликт с принципом самоиден-

243

тификации, что приводит к кризису политической легитимности государства-нации, который также включает в себя и кризис традиционных форм гражданского общества (в смысле А. Грамши). Но при этом не возникает социального или политического вакуума. Наши общества продолжают функционировать в условиях, когда формирование общественного сознания смещается из сферы политических институтов в область коммуникации, преимущественно связанной со средствами массовой информации. В широком смысле происходит замещение политической легитимности коммуникативной настройкой общественного мнения в сетевом обществе. Ярким подтверждением этой тенденции стала информационная стратегия администрации Буша в связи с войной в Ираке (1). В обществе, характеризующемся широчайшим распространением сетевых структур, отношения власти во все возрастающей степени формируются под воздействием процессов в сфере коммуникации.

Кастельс рассматривает власть как структурную способность одного социального актора навязать свою волю другим социальным акторам. Все институциональные системы отражают отношения власти, равно как и границы этих отношений, формирующиеся на протяжении истории в противостоянии власти и тех социальных акторов, которые стремятся к ее ограничению. Способность социальных акторов сопротивляться давлению институционализированной власти Кастельс называет контрвластью. Сегодня власть и контрвласть вынуждены оперировать в принципиально новых технологических условиях, которые характеризуются следующими тенденциями:

• доминирование медийной политики и ее взаимосвязь с кризисом политической легитимности в большинстве стран мира;

• ключевая роль в производстве культуры сегментированных, ориентированных на целевую аудиторию средств массовой информации;

• появление новых форм коммуникации, связанных с культурой и технологией сетевого общества, и базирующихся на горизонтальных сетях коммуникации (само-коммуникация);

• использование как одноканальной массовой коммуникации, так и массовой самокоммуникации в отношениях власти и контрвласти, распространяющихся на формальную политику, политику протеста и на новые манифестации социальных движений.

Вплоть до последнего времени средства массовой информации представляли собой целостную систему, в которой печатная пресса производила оригинальную информацию, телевидение распространяло ее на массовую аудиторию, а радио выполняло интерактивную роль, учитывающую особенности различных целевых групп. Современная политика -преимущественно медийная политика. Но основной проблемой является не столько формирование общественного мнения при помощи тех или иных сообщений СМИ, сколько отсутствие соответствующего контента в медиа. То, что не существует в СМИ, не существует и в общественном

мнении. Соответственно, политическое сообщение неизбежно должно быть сообщением СМИ, которые, таким образом, вносят важнейший вклад в конституирование пространства власти.

Медийная политика способствует персонализации политики, ее привязке к лидерам, чей медийный образ должен быть выгодно продан на политическом рынке. Персонализация существенно влияет на электоральный процесс, побуждая независимых или неопределившихся избирателей переключать свое внимание на тех или иных кандидатов, в диапазоне от правого до левого центра. Избиратели, как правило, не читают избирательных платформ, но ориентируются на тот образ кандидатов, который формируют СМИ. Подрыв доверия к тому или иному политику при помощи СМИ, целенаправленное разрушение его медийного образа также становится мощнейшим политическим оружием. Медийная политика, таким образом, зачастую превращается в политику скандалов. В долгосрочном плане это ведет к дальнейшему усугублению кризиса политической легитимности, росту недоверия к демократическому процессу. Недоверие к политикам, институтам и механизмам демократии ведет к тому, что избиратели начинают голосовать не «за», а «против», вынужденно выбирая «меньшее из зол» или отдавая предпочтение кандидатам, олицетворяющим контрвласть.

Протестные политические движения получают сегодня новые возможности для более значимого присутствия в коммуникационном пространстве. В первую очередь эти возможности обусловлены ростом массовой самокоммуникации. Распространение Интернета, мобильной связи, цифровых медиа, многообразных программных продуктов и т.д. стимулирует развитие горизонтальных сетей интерактивной коммуникации, которые осуществляют мультимодальный обмен сообщениями от многих к многим как в синхронном, так и в асинхронном режиме. Благодаря этим новым техническим возможностям их пользователи начинают выстраивать собственные системы массовой коммуникации на основе блогов, форумов, 8М8-сообщений, обмена любой информацией, выраженной в цифровой форме. Причем английский язык не стал доминирующим в блогосфере: на первом месте стоит японский язык (37% блогов), английский - на втором (31%), на третьем - китайский (15%). Далее следуют испанский, итальянский, русский, французский, португальский, голландский, немецкий и корейский языки (2). Таким образом, блогосфера выступает многоязыковым и мультикультурным пространством коммуникации. В настоящее время усиливается также взаимодействие между горизонтальными и вертикальными сетями коммуникации, а корпоративные медиа и основные группы политической элиты начинают уделять все большее внимание ресурсам массовой самокоммуникации. Тем не менее речь идет о принципиально новом виде массовой коммуникации, по сути -о новом коммуникативном медиуме, который оказывает все усиливаю-

щееся воздействие на формирование общественного сознания на локальном и глобальном уровнях.

Движения социального протеста и отдельные индивиды, критически настроенные по отношению к политическому режиму, активно используют сети коммуникации (Интернет, мобильные телефоны, а также «пиратские» радиостанции, локальное телевидение) для противостояния существующим социальным институтам, продвижения собственных политических проектов и мобилизации сторонников. В настоящее время новые средства цифровой коммуникации конституируют важнейшие организационные формы протестных движений, принципиально отличающиеся от традиционных форм организации партий, профсоюзов и ассоциаций, характерных для индустриального общества. Впрочем, организационные формы этих социальных акторов также эволюционируют в сторону сетевой коммуникации.

Поскольку отношения власти в современном мире структурированы в глобальные сети, социальные движения также действуют на глобальном уровне и ведут борьбу за умы людей, все более активно участвуя в процессе глобальной коммуникации. Они мыслят локально, укоренены в том или ином социуме, но действуют глобально, противостоя власти в ее средоточии - в глобальных сетях коммуникации. Опираясь на местных активистов, протестные движения организуют свои выступления в тех местах, где в конкретный момент локализована глобальная власть, - на встречах «Большой восьмерки», заседаниях МВФ или ВТО.

Кастельс показывает, что не только сфера публичной политики во все возрастающей степени попадает в зависимость от процессов коммуникации, но и само коммуникационное пространство становится областью конкурентных отношений. Это является признаком наступления новой исторической эпохи, когда рождаются новые социальные формы, и, как и раньше, обновление общества происходит в борьбе, конфликтах, зачастую -в насилии. Тем не менее еще не все качественно новые черты обновляющегося общества проявились в полной мере. То, что можно выявить уже сейчас, - это попытки власть предержащих вновь утвердить свое доминирование в сфере коммуникации в условиях снижения роли традиционных социально-политических институтов. Так, на выборах 2006 г. в Конгресс США новые средства горизонтальной массовой коммуникации использовали подавляющее большинство кандидатов, партий и групп давления, представляющих весь политический спектр Америки. Осознание представителями правящих элит необходимости вступить в борьбу за сети горизонтальной коммуникации делает неизбежным новый раунд противостояния в коммуникационном пространстве. Проявлениями этого противостояния являются усиление контроля за Интернетом и сообщениями электронной почты в США, последние изменения в политике Китая, ведущие к тому, что пользователи Интернета начинают рассматриваться как потенциальные компьютерные пираты, часть законодательных новаций Европейского

союза, дающих возможность финансового и иного контроля за интернет-сайтами, обеспечивающими возможность сетевой интеграции для различных сообществ.

Заключительный вывод, к которому приходит М. Кастельс, состоит в том, что человечество стоит на пороге исторического сдвига в области публичной политики - сдвига от институциональной сферы к новому коммуникационному пространству. Формирующаяся на основе сетей горизонтальной коммуникации новая сфера публичной политики не предопределена в своих формах некой исторической судьбой или технологической необходимостью. Она является результатом современного этапа многовековой борьбы за освобождение нашего сознания.

Литература

1. Arsenault A., Castells M. Conquering the minds, conquering Iraq: The social production of misinformation in the United States - a case study // Information, communication & society. -L., 2006. - Vol. 9, N 3. - P. 284-307.

2. Mode of access: http://www.sifry.com/alerts/archives/000433.html

Д.В. Ефременко