CC BY
80
УДК 101
М.К. ПЕТРОВ И Э.В. ИЛЬЕНКОВ: ПЕРЕСЕЧЕНИЕ СУДЕБ И КИБЕРНЕТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС
В.П. Римский1), О.Н. Римская2)
^Белгородский государственный национальный исследовательский университет 1,2)Белгородский государственный институт искусств и культуры 1)e-mail: [email protected] 2)e-mail: [email protected]
Статья продолжает интерпретацию и комментарий ранее опубликованных писем М.К. Петрова к Э.В. Ильенкову в 60-е годы прошлого века, а также других, в том числе архивных, текстов. Рассматривается роль кибернетического дискурса в формировании оригинальных философских концептов М.К. Петрова, а также критика его идей Э.В. Ильенковым. Спор М.К. Петрова и Э.В. Ильенкова, двух представителей советской творческой философии, затрагивал их различное отношение к «базовым» историко-философским персоналиям, к науке, творчеству, искусству и к созданию собственной «дискурсивности».
Ключевые слова: история философии, советская философия, Э.В. Ильенков, М.К. Петров, кибернетика, дискурс.
Для нас сюжет «М.К. Петров - Э.В. Ильенков» возник первоначально в разговоре с верным ильенковцем А.Д. Майданским, который первоначально произошёл в виде переписки по электронной почте в 2013 году, накануне Х Международной научной конференции «Проблемы российского самосознания: патриотизм, гражданственность и отечественная культура», посвященной 200-летию со дня рождения Н.В. Станкевича (Москва-Белгород, 8-10 октября 2013 г.), когда ему (он уже занимался подготовкой и изданием ильенковского Полного собрания сочинений) был зада вопрос: сохранились ли письма М.К. Петрова к Э.В. Ильенкову? Затем наш разговор продолжился в ходе научно-просветительского семинара «Советские европейцы Э.В. Ильенков и М.К. Петров: спор-дружба и жизненная трагедия»» (БГИИК, 6 апреля 2016 г.) и международной научной конференции «XXIX Петровские чтения. Наследие М.К. Петрова: история философии, культурология, науковедение и регионалистика» (21 апреля 2016 г., Ростов-на-Дону -25-26 апреля 2016 г., Белгород)1.
Таковых писем в ильенковском домашнем архиве оказалось три, что и послужило основанием (наряду с письмами А.В. Потёмкина и его рецензией на автореферат докторской диссертации Э.В. Ильенкова) к подготовке и публикации
1 См.: Майданский А.Д. О заметках Э.В. Ильенкова на полях рукописи М.К. Петрова «Искусство и наука» // Наука. Искусство. Культура. № 3 (11). Белгород, 2016. С. 187-194; Римский В.П. Гетерогенный хронотоп русской философии: Одинокий баркас Михаила Петрова // Наука. Искусство. Культура. № 2 (10). Белгород, 2016. С. 196-206; Римский В.П. Интеллектуальное наследие М.К. Петрова в контексте мировой философии // Наследие М.К. Петрова: философия, культурология, науковедение, регионалистика: сб. научных статей / под ред. А.Н. Ерыгина, В.П. Римского, М.А. Дидык и др. Белгород, 2016. С. 353-369; Учреждающая дискурсивность Михаила Петрова: Интеллектуал в интерьере культурного капитала: моногр. / [В.П. Римский, С.Н. Борисов, А.Д. Майданский, Г.Ф. Перетятькин и др.] Под ред. В.П. Римского. М., 2017; и др.
статьи «Фрагменты истории советской философии в переписке Эвальда Ильенкова с Михаилом Петровым и Алексеем Потёмкиным» . И уже позже у нас возникло понимание, что спор М.К. Петрова и Э.В. Ильенкова, двух представителей советской творческой философии, затрагивал не только их различное отношение к «базовым» историко-философским персоналиям (один - советский неокантианец, другой -гегельянец), к науке, творчеству, искусству, но и к созданию собственной «дискурсивности». Вот здесь для нас сюжет и конкретизировался не только в пересечении судеб и проблем, но и в отношении выдающихся советских философов к «кибернетическому дискурсу», одной из дискуссионных тем в философии и науке конца 50-х и 60-х годов прошлого века.
Мы начнём собственно с «пересечения судеб» М.К. Петрова и Э.В. Ильенкова, продолжив наши совместные интерпретации их переписки, в контексте которой, кстати, всплыл и «кибернетический дискурс». А.Д. Майданский ранее писал об их взаимоотношении: «Когда Петров учился в аспирантуре Института философии, Ильенков был там младшим научным сотрудником. Петров почти на год старше, оба фронтовики, а в философии - бунтари, не робевшие плыть против идеологического течения. Обоим крепко доставалось от «старших чинов», среди которых - членкор Академии наук М.А. Дынник, бывший научным руководителем Петрова и не позволивший ему представить к защите кандидатскую по античной философии... Знакомство их, видимо, было не особенно близким, но общались уже на ты. С переходом Петрова в Ростовский-на-Дону университет, где работал их общий друг А.В. Потемкин, общаться стали теснее.
По своим философским взглядам Ильенков и Петров оказались страшно далеки друг от друга. Странно, что их разногласия вышли наружу лишь к 1970-му году. В конце концов, это сказалось и на их личных отношениях - привело к полному разрыву осенью 1973-го» . В нашей общей статье мы конкретизировали эти ситуации «дружбы-спора», очень напоминавшей античный агон.
Мы не будем перепечатывать или пересказывать ранее опубликованные письма, а лишь приведём из них те выдержки, которые имеют отношение к «кибернетическому дискурсу», обозначенному нами.
Как мы писали, первым по времени в ильенковском архиве А.Д. Майданский обнаружил письмо М.К. Петрова от 18.12.1960 года. Здесь М.К. Петров писал: «Среди написанных в то время итоговых и явно не для широкого круга вещей есть одна с адресом. Почему именно в твой адрес я её писал, сказать затрудняюсь, да и не нужно говорить об этом. Во всяком случае, там Гегель и Швейк, к которым мы оба с какого-то боку неравнодушны. Так вот, и особый разговор состоит в том, как тебе эту адресованную вещь переслать. Твоё право сжечь её или выкинуть, но переслать я почему-то чувствую себя обязанным. Это сравнительно небольшой философский роман о начальниках и философах в роли зачинателей цивилизации на земле
2 См.: Римский В.П., Майданский А.Д., Перетятькин Г.Ф., Римская О.Н. Фрагменты истории советской философии в переписке Эвальда Ильенкова с Михаилом Петровым и Алексеем Потёмкиным // Наука. Искусство. Культура. № 4 (16). Белгород, 2017. С. 67-87.
3 Майданский А.Д. О заметках Э.В. Ильенкова на полях рукописи М.К. Петрова «Искусство и наука» // Наука. Искусство. Культура. № 3 (11). Белгород, 2016. С. 187, 188.
(выделено нами - авт.)»4. Это первое петровское документированное упоминание о его философской повести «Экзамен не состоялся»5.
На наш взгляд, уже в первой кандидатской диссертации М.К. Петрова, а затем и в повести «Экзамен не состоялся» присутствует то специфически петровское освоение «кибернетического дискурса», которое впоследствии - через усиленную работу по его переработке во второй, успешной кандидатской диссертации - и породило «учреждающую дискурсивность» самого М.К. Петрова. Какую же роль здесь играл «кибернетический дискурс»?
Именно с опорой на концептуальный аппарат кибернетики Петров в первой своей диссертации и конкретизирует абстрактное понимание практики в марксистской философии того времени. Если обратиться к его архивной диссертации, то уже во введении, где он определялся с методологией собственного историко-философского исследования, мы читаем (далее выделения в тексте везде наши - авт.): «Регулирование несет организационную надбавку, для него характерна повторяемость, и служит оно для сохранения или даже понижения энтропии в некоторой замкнутой системе связей - кибернетической системе, субъекте. Процессы регулирования изучаются кибернетикой, которую можно рассматривать теорией прикладной науки или даже теорией использования законов природы для достижения однозначных результатов в повторяющихся процессах... В процессе регулирования различимы ориентированные на общие свойства вещей постоянная основа и факультативная надбавка, позволяющая преодолеть индивидуальные различия вещей. Постоянная основа - алгоритм - носит идеализированный характер и представляет собой производную от возможной формы и свойств вещей данного класса общую программу регулирования параметров силы по времени. Регулирование развертывается как диалектическое единство двух процессов: идеализированного и актуального. Расхождение этих процессов (ошибка, рассогласование) используется для введения факультативных операций, направленных к уничтожению ошибки. Инициирующая роль ошибки -характернейшая черта регулирования, основа обратнодействия (обратной связи). Само же обратнодействие позволяет выдерживать идеализированную программу, достигать близкого к однозначному результата. Кибернетика исходит, как и практика, из того, что в природе строгой однозначности нет, но однозначность все же достижима. Структура регулирования и есть, собственно, структура однозначного детерминизма»6. Уже здесь очевидно, откуда идут петровские концепты -«факультативные надбавки» и «алгоритмы» с «программами» («матрицы» появятся в его второй, успешной диссертации) - при исследовании творчества и ритуала в более поздних философско-культурологических текстах.
Различая знаковое общение животных и человека, М.К. Петров здесь же впервые вводить и понимание роли знаков-кодов в специфически человеческом общении. Он пишет: «Где-то в охотничьем периоде появляются личные имена как устойчивые адреса общения, а вместе с ними и вторичная дифференциация сигнала,
4 Римский В.П., Майданский А.Д., Перетятькин Г.Ф., Римская О.Н. Фрагменты истории советской философии в переписке Эвальда Ильенкова с Михаилом Петровым и Алексеем Потёмкиным // Наука. Искусство. Культура. № 4 (16). Белгород, 2017. С. 69-70.
5 См.: Петров М.К. Экзамен не состоялся // Дон. №6-7. Ростов-на-Дону, 1989; Петров М.К. Экзамен не состоялся // Политическая концептология / Журнал междисциплинарных исследований. №3. Ростов-на-Дону, 2012.
6 Петров М. К. Проблемы детерминизма в древнегреческой философии классического периода. Ростов-на-Дону, 2015. С. 43, 44.
различающая индивидуум-адрес, и то, что ему сообщается. Вероятно, к этому
периоду восходят истоки отмечаемой исследователями специфической роли имени у
некоторых племен. Имя накладывает на человека вполне определенные обязательства
в производственной жизни племени. При вступлении в новый период жизни индивид
получает новое имя. Есть племена, у которых четко определено количество имен, и не
каждый за время своей жизни получает имя... Во всяком случае, в коллективе-
охотнике подготовлена почва для появления орудий, здесь уже способны подсмотреть
у природы, имитировать случайное, сделать его частью регулирования. Орудие, как и
координация действий, многосторонне влияет на появление сознания, языка, на
7 » «-» и
формирование общения» . Почти нормативный марксистский дискурс.
Но вот следующий пассаж уж никак не мог быть принятым академическим сообществом: «Где-то на грани перехода от охоты к производству, может быть несколько позже, поскольку сам этот переход условен, растянут на тысячелетия, возникает мышление»8. Идея позднего появления «мышления» потом будет воспринята и развита лишь А.В. Потёмкиным (и его учениками), который обратился к работам Б.Ф. Поршнева, развивая это концептуальное положение.
Интересно проследить и то, как М.К. Петров понимает в своей первой диссертации «модель». «Модель» в то время понималась как сугубо «научное понятие», имеющее к философии лишь косвенное отношение. Так, в «старой», пятитомной «Философской энциклопедии» читаем: «МОДЕЛЬ (франц. modèle, от лат. modus - образец) - условный образ (изображение, схема, описание и т. п.) к.-л. объекта (или системы объектов). Служит для выражения отношения между человеч. знаниями об объектах и этими объектами; понятие Модель широко применяется в семантике, логике, математике, физике, химии, кибернетике, лингвистике и др. науках и их (гл. обр. технических) приложениях в различных, хотя и тесно связанных между собой, смыслах»9. М.К. Петров писал о «моделях», выявляя тайну историко-философских модернизаций: «Вопросы аналогии, познания по аналогии не раз достаточно широко обсуждались и в философии, и в логике, и в точных науках (теории изо- и гомеоморфизма). В той или иной форме практическое использование аналогий мы встречаем в любой историко-философской работе. Попытка понять античность всегда выливалась в использование некоторых моделей. Наиболее типичным случаем здесь можно считать тот метод историко-философского исследования, в котором за исходную модель берется либо собственная (Аристотель, Гегель), либо одна из влиятельных философских систем (кантовская для марбургской школы). При таком подходе античные философские системы рассматриваются либо как частная сторона исходной модели, либо как несовершенный ее прообраз. При этом неизбежно подчеркивание одних сторон древних учений и затушевывание других, что, в общем, ведет к модернизации древних учений»10. Для Петрова «модель» служит для «опосредования нового знания старым, в чем, собственно, и состоит роль модели»11, как механизма инноваций в культуре.
Но самое интересное то, что кибернетический дискурс присутствует и в его повести «Экзамен не состоялся», написанной в 1960 году, когда в советской науке
7 Петров М.К. Проблемы детерминизма в древнегреческой философии классического периода. Ростов-на-Дону, 2015. С. 55, 56.
8 Там же, с. 58.
9 Гастев Ю. Модель // Философская энциклопедия: В пяти томах. Т. 3. М., 1964. С. 481.
10 Петров М.К. Проблемы детерминизма в древнегреческой философии классического периода. Ростов-на-Дону, 2015. С. 69.
11 Там же, с. 72.
появляются кибернетические исследования в приложении к задачам социального управления. Главный герой повести аспирант Шатов, прототипом которого, возможно, и был сам автор, говорит на экзамене: «При социализме все обстоит много сложнее: интересы личности многообразнее и разнообразнее, чем интересы класса, их труднее организовать, использовать. Но именно эти интересы приходится использовать для реализации научно разработанных планов перестройки общества (задолго до горбачёвских времён появляется этот концепт - авт.). Все это усложняет работу партии, по-новому ставит организационные, методологические, научные проблемы, в новом свете показывает роль критики и самокритики. Сам процесс строительства социализма, коммунизма возможен только при наличии единой цели и единства действий, что служит непременным требованием партии. Но единство мысли и действия - это только одна сторона, динамическая, если хотите, сторона вопроса. Она, эта сторона, затрагивает только проблему силы, проблему организации и направления энергии масс с помощью таких социальных институтов, как партийный и государственный аппарат, профсоюзы, общественные организации. Роль критики в этой динамической части можно сравнить с ролью обратной связи в кибернетических устройствах: критика сигнализирует о расхождениях действительного процесса строительства с запланированным, предлагает меры по устранению этих расхождений, или, как иногда говорят, способствует выполнению решений»12. Где уж тут было сдать экзамен кандидатского минимума герою повести, как и М.К. Петрову выйди на защиту с его первой кандидатской диссертацией.
Думаю, что Э.В. Ильенков при чтении повести в рукописи мог только иронично ухмыльнуться. А возможно и нет, так как несколько позже появился ряд и его публикаций, в которых он дал разгромную критику «кибернетическому дискурсу» в философии, как и кантианству, обнаруживаемому также уже в первой диссертации М.К. Петрова13. Эти статьи вошли потом в ильенковскую вторую, изданную на их основе монографию «Об идолах и идеалах», с которой М.К. Петров, как видно из его второго письма от 30.11.1967 года, познакомился ещё в рукописи: «Сижу над чем-то вроде твоих «идолов», а что получится, не знаю. По ехидству назвал это мутно: «Противоречие исторического и типологического в диалектике научно-технической революции»14. Возможно, речь идёт о рукописях, которые позже вошли в книгу М.К. Петрова «Самосознание и научное творчество» (Ростов-на-Дону, 1992).
Многие ильенковские статьи М.К. Петров, конечно же, читал и до рукописи книги. Разумеется, он был знаком и с памфлетом «Тайна чёрного ящика», опубликованным в 1964 году в университетской многотиражке РГУ . Об истории
12 Петров М.К. Экзамен не состоялся // Политическая концептология: Журнал междисциплинарных исследований. №3. Ростов-на-Дону, 2012. С. 150.
13 См. ряд его статей: Ильенков Э.В. Проблема идеала в философии [I] // Вопросы философии. № 10. 1962; Ильенков Э.В. Проблема идеала в философии [II] // Вопросы философии. № 2. 1963; Ильенков Э.В. Школа должна учить мыслить // Народное образование. № 1. 1964 [приложение]; Ильенков Э.В. Об эстетической природе фантазии // Вопросы эстетики. Вып. 6. М., 1964; Арсеньев А.С., Ильенков Э.В., Давыдов В.В. Машина и человек, кибернетика и философия // Ленинская теория отражения и современная наука. Материалы к совещанию по современным проблемам материалистической диалектики. М., 1966; Ильенков Э.В. К оценке гегелевской концепции отношения истины к красоте // Борьба идей в эстетике. М., 1966.
14 Римский В.П., Майданский А.Д., Перетятькин Г.Ф., Римская О.Н. Фрагменты истории советской философии в переписке Эвальда Ильенкова с Михаилом Петровым и Алексеем Потёмкиным // Наука. Искусство. Культура. № 4 (16). Белгород, 2017. С. 80.
15 Ильенков Э.В. Тайна чёрного ящика // За советскую науку. 21 марта 1964 г. № 8 (649). Ростов-на-Дону, 1964. С. 3-4.
публикации памфлета и возникшей дискуссии поведал уже в наши дни А.В. Потёмкин16, который тогда и опубликовал в многотиражке этот текст. Из контекста понятно, что М.К. Петров был знаком с рукописью книги Э.В. Ильенкова «Об идолах и иделах», которая выйдет только в следующем, 1968 году в «Политиздате». Тогда эта книга вызвала в философском сообществе большой резонанс, будучи чуть ли не финальным аккордом в споре «физиков» и «лириков» 60-х годов. Хотя и ранее Э.В. Ильенков опубликовал часть своих работ (мы ссылались на них выше), которые затем были переработаны в этой монографии. К сожалению,
17
сейчас мы нашли очень мало современных откликов на тот ильенковский текст , не потерявший до сих пор своей актуальности.
Остановимся опять на «кибернетическом дискурсе» М.К. Петрова, так как именно здесь наметилось, на наш взгляд, основное расхождение с Э.В. Ильенковым. Петровское отношение к кибернетике и его усилия по инкорпорации её концептов в философско-культурологический и философско-науковедческий дискурс наиболее очевидны в его второй, защищённой именно в 1967 году. Он об этом и сам прямо пишет во введении: «Своеобразие ключевых понятий и постулатов науки о науке далеко не всегда допускает прямые проекции на сложившиеся терминологические системы, поэтому в ряде случаев приходится использовать переходные построения или вводить широкие абстрактные аналогии. Термин «наука», например, кроме множества традиционных значений должен будет получить ряд новых и необычных: нам придется различать схоластические и эмпирические моменты науки, ее историческую гетерогенность, структурную автономию, национальную и интернациональную стадии развития, юность и зрелость науки и т.п.»18. Надо сказать, то, что хотел философ видеть под «науковедением», трансформировалось позже в «социологию науки», «философию науки», оказалось близким «исторической эпистемологии» и т.п. При этом справедливости ради стоит отметить, что увлечение кибернетическим дискурсом и терминологией у М.К. Петрова вполне роднит его с позитивистами в их разных ипостасях.
Здесь же он прямо заявляет и основное «генетическое родство» науки о науке с философией Канта: «Лишь после Канта философия и наука окончательно эмансипировались от теологии, получили самостоятельное теоретическое существование»19, - что затем будет развито в историко-философских «кантианских» статьях «Кант и специфика философского знания» и «Кант - свобода, история, наука»20, которые были написаны, вероятно, параллельно с кандидатской диссертацией (в ней одним из самых мощных стал раздел «3.5. Наука о науке и этический формализм Канта»). Интересно, что и кантианскую проблематизацию времени М.К. Петров связывает с современным затруднениями в научном дискурсе лингвистики, кибернетики и биологии21.
Он не только вовлекает в диссертацию более широкий круг западных авторов, сциентистски увлечённых кибернетическим дискурсом в литературе, науковедении и
16 См.: Потемкин А.В. О «тайне чёрного ящика» // Эвальд Васильевич Ильенков в воспоминаниях. М.: РГГУ, 2004. С. 224-228; Потемкин А.В. Киса в Черном Ящике // Ильенков и Гегель. Ильенковские чтения-2007. Ростов-на-Дону, 2007. С. 12-14.
17 Майданский А.Д. «Не отомрет, с-собака!» Э.В. Ильенков о государстве // Свободная мысль. № 4. 2013. С. 171-182.
18 Петров М.К. Философские проблемы «науки о науке»; Предмет социологии науки. М., 2006. С. 1112.
19 Там же, с. 26.
20 Петров М.К. Историко-философские исследования. М., 1996. С. 329-370.
21 Петров М.К. Философские проблемы «науки о науке»; Предмет социологии науки. М., 2006. С. 47.
философии творчества (от О. Хаксли и Дж. Бернала до Н. Винера и А. Кёстлера).
Используя термины А. Кёстлера, явно кибернетические, М.К. Петров тут же даёт им
собственную интерпретацию и коннотацию, как и в первой диссертации, дополняя
лингвистическим дискурсом из своей первой «дисциплинарной казармы». Например:
«В порождении нового или в «акте творчества» всегда происходит «бисоциация» -
создание «кода» новой «матрицы» из кодов наличных матриц. Исходным понятием
выступает матрица (навык) - единство в повторах устойчивого (код) и
факультативного (стратегия). Любое творчество есть порождение новых матриц из
кодового материала наличных. В процессе участвует материал минимум двух
наличных матриц, что и дает основание употреблять термин «бисоциация», хотя и для
науки, и для искусства, и для речи более типичен случай использования материала
множества наличных матриц и, соответственно, термин «мультисоциация» был бы
более точным. Но «бисоциация» более удобна и в лингвистическом и в теоретическом
отношении: она подчеркивает невозможность творчества на материале одной
матрицы, т.е. необходимость слома наличного формализма при создании новых
22
формальных элементов» . Этот момент трансформации кибернетических понятий в петровские философско-культурологические концепты требует отдельного, специального исследования.
Последнее письмо М.К. Петрова Э.В Ильенкову от 07.02.1968 года было, возможно, последним в их переписке, так как этот год стал переломным в их дружеских отношениях. Хотя окончательный разрыв произошёл гораздо позже.
Об этом разрыве писал и А.П. Огурцов: «Вспоминаю и телефонный разговор Мишеля с Эвальдом Ильенковым; он состоялся в жаркие осенние дни 1973 г. в квартире Бориса Шрагина, которого тогда выталкивали из страны (в марте 1974 г. его вынудили эмигрировать). Разговор был напряженный. Речь шла о тех замечаниях, которые Эвальд сделал на тексте М.К. Петрова «Пираты Эгейского моря». По сути дела, Эвальд «зарубил» эту рукопись, которую Мишель готовил в серии «История мировой культуры» (с замечаниями Э.В. Ильенкова каждый может ознакомиться по публикации, подготовленной С.С. Неретиной, где они напечатаны в качестве подстрочных примечаний). Мы с Борисом деликатно вышли из комнаты, чтобы разговор произошел без свидетелей. Но Мишель поведал нам суть их разговора с Эвальдом, обвинившим его в отступлении от марксизма и в религиозных исканиях. Его дружбе с Эвальдом пришел конец - они больше не созванивались и никогда не говорили друг с другом. Догматические установки Э.В. Ильенкова оказались сильнее дружеского расположения и поддержки - до конца своих дней Э.В. Ильенков считал себя правым в споре с М.К. Петровым. Теперь-то мы видим, сколь коммунистически-идеологичными были его аргументы и насколько не прав он был в этом споре с
23
М.К. Петровым» . Здесь уважаемый А.П. Огурцов допускает одну неточность: замечания делал Э.В. Ильенков на полях другой книги, «Искусство и наука», которую
24
успешно и «зарубил», о чём и писал в своей статье А.Д. Майданский24. Однако А.П. Огурцов не обнаружил ещё один, помимо «коммунистически-идеологичных аргументов», тайный камень преткновения - перекодированное использование «кибернетического дискурса» кантианцем Петровым и его неприятие гегельянцем
22 Петров М.К. Философские проблемы «науки о науке»; Предмет социологии науки. М., 2006. С. 3233.
23 Огурцов А.П. Образование в перспективе тезаурусной динамики (М.К. Петров как философ образования) // Михаил Константинович Петров / [под ред. С.С. Неретиной]. М., 2010. С. 189.
24 См.: Майданский А.Д. О заметках Э.В. Ильенкова на полях рукописи М.К. Петрова «Искусство и наука» // Наука. Искусство. Культура. № 3 (11). Белгород, 2016. С. 187-194.
Ильенковым. Хотя относительно «правоты» М.К. Петрова в споре с Э.В. Ильенковым оценки, наверное, давать ещё рано.
В коллективной монографии и ряде статей мы уже отмечали25, что М.К. Петров был учредителем собственной дискурсивности, взорвав поздний неомарксистский дискурс советской философии: и ни Ильенков, и никто другой из творческих марксистов, так и не «учредили дискурсивности», их тексты остались в истории отечественной философии или на уровне «трансформации научности» (Фуко), в том числе Гегелевой и Марксовой, или приложением западных «неклассических» дискурсов в стиле Мамардашвили. Люди такого таланта, как М.К. Петров, никогда не вмещаются в рамки «дисциплинарности» и, будучи «учредителями дискурсивности», выламываются из рамок каких-либо школ, направлений, течений и т.п.
Собственно, это и есть задача философа: не вмещаться в рамки «дисциплинарности» и диатрибики (школьности), быть всегда свободным, прежде всего, в собственном мышлении и жизненной позиции. М.К. Петров в своих опубликованных и неопубликованных работах вполне осознавал, что вводит не только новые термины, но и создаёт собственные концепты, как недоформализованные понятия, нагруженные экзистенциальными и метафорическими смыслами в силу их речевой (дискурсной) составляющей, полемической направленности против паранауки, научного и философского догматизма, использовал эти концепты вполне прагматично и инструментально, не нагружая их излишними идеологическими и мировоззренческими смыслами.
Он часто употреблял общепринятые понятия или заимствованные из западной лингвистики и кибернетики, философии и науковедения концепты, вводя их впервые в отечественный интеллектуальный оборот и наделяя новыми значениями и смыслами. Так было с такими понятиями, как «инновация», «интеллектуал», «программа», «матрица», «бисоциация», «код», «творчество», «сети цитирования» и т.п. Но он был учредителем и собственных парадоксальных и метафорических концептов, таких как «стабилизирующий ритуал», «институт обновления ритуала», «институт трансляции», «фрагмент знания», «смертный индивид», «интерьер деятельности», «постредакционная вставка», «селекционирующая вставка», «творческая вставка», «трансмутационно-трансляционный канал», или «трансмутационно-трансляционном интерьер», «тезаурусная динамика», «специализированные тезаурусы», «универсальный тезаурус», и т.д. Вот эти концепты, конституирующие петровскую дискурсивность, и оказываются порой наиболее уязвимы для критики, и открыты для инновационного использования.
И в конце наших размышлений мы хотим напомнить ироничный завет М.К. Петрова: «В философии, как и в других областях познавательной деятельности, никто и никогда сознательно не работал на историю, руководствуясь тем, что о нем скажут в седьмом или десятом поколении потомков. Дело это темное и
25 Подробнее см.: Римский В.П., Бондаренко Е.А. Принцип фальсификации в горизонте «учреждающей дискурсивности» М.К. Петрова // Роль университетов и проблемы онаучивания общества: Сборник научных трудов. Философское и культурологическое россиеведение. Вып. 24. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮФУ, 2015. С. 55-62; Римский В.П. Интеллектуальное наследие М.К. Петрова в контексте мировой философии // Наследие М.К. Петрова: философия, культурология, науковедение, регионалистика: сб. научных статей / под ред. А.Н. Ерыгина, В.П. Римского, М.А. Дидык и др. Белгород, 2016. С. 353-369; Учреждающая дискурсивность Михаила Петрова: Интеллектуал в интерьере культурного капитала / [В.П. Римский, С.Н. Борисов, А.Д. Майданский, Г.Ф. Перетятькин и др.] Под ред. В.П. Римского. М., 2017. С. 9-10, 15, 23-24; и др.
непредсказуемое: все могут сказать, а могут и обидно промолчать. Провозвестники, предтечи, пророки, провидцы - не более как разновидности посмертных наград (выделено нами - авт.), которыми живущее поколение признает заслуги предков, когда нет уже возможности удостовериться, что именно имел в виду предок, и не приходится опасаться незапланированной его реакции на акт признания»26. А это посмертное воздаяние обязывает нас, как предупреждал и сам М.К. Петров, избегать «эффектов ретроспективы», чреватых модернизацией «истории идей» и «истории людей», пересадки их в чужую культурно-цивилизационную почву без должной верификации и критико-фальсификационной проверки.
Поэтому столь важно доброжелательно, но и критично осмысливать творчество самого М.К. Петрова, выводя его идеи и концепты на новый уровень интерпретации и понимания, использования и развития.
Список литературы
1. Арсеньев А.С., Ильенков Э.В., Давыдов В.В. Машина и человек, кибернетика и философия // Ленинская теория отражения и современная наука. Материалы к совещанию по современным проблемам материалистической диалектики. М., 1966.
2. Гастев Ю. Модель // Философская энциклопедия. В пяти томах. Т. 3. М., 1964. С. 481.
3. Ильенков Э.В. Проблема идеала в философии [I] // Вопросы философии. № 10. 1962.
4. Ильенков Э.В. Проблема идеала в философии [II] // Вопросы философии. № 2. 1963. Ильенков Э.В. Школа должна учить мыслить // Народное образование. № 1. 1964 [приложение].
5. Ильенков Э.В. Тайна чёрного ящика // За советскую науку. 21 марта 1964 г. № 8 (649). Ростов-на-Дону, 1964. С. 3-4.
6. Ильенков Э.В. Об эстетической природе фантазии // Вопросы эстетики. Вып. 6. М., 1964.
7. Ильенков Э.В. К оценке гегелевской концепции отношения истины к красоте // Борьба идей в эстетике. М., 1966.
8. Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах. М., 1968.
9. Майданский А.Д. «Не отомрет, с-собака!» Э.В. Ильенков о государстве // Свободная мысль. № 4. 2013. С. 171-182.
10. Майданский А.Д. О заметках Э.В. Ильенкова на полях рукописи М.К. Петрова «Искусство и наука» // Наука. Искусство. Культура. № 3 (11). Белгород, 2016. С. 187-194.
11. Огурцов А.П. Образование в перспективе тезаурусной динамики (М.К. Петров как философ образования) // Михаил Константинович Петров / [под ред. С.С. Неретиной]. М., 2010.
12. Петров М.К. Историко-философские исследования. М., 1996.
13. Петров М.К. Проблемы детерминизма в древнегреческой философии классического периода. Ростов-на-Дону, 2015.
14. Петров М.К. Философские проблемы «науки о науке»; Предмет социологии науки. М., 2006.
15. Петров М.К. Экзамен не состоялся // Дон. №6-7. Ростов-на-Дону, 1989.
16. Петров М.К. Экзамен не состоялся // Политическая концептология: Журнал междисциплинарных исследований. №3. Ростов-на-Дону, 2012.
17. Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 1991.
18. Потемкин А.В. О «тайне чёрного ящика» // Эвальд Васильевич Ильенков в воспоминаниях. М., РГГУ, 2004. С. 224-228.
19. Потемкин А.В. Киса в Черном Ящике // Ильенков и Гегель. Ильенковские чтения-2007. Ростов-на-Дону, 2007. С. 12-14.
20. Римский В.П. Гетерогенный хронотоп русской философии: Одинокий баркас Михаила Петрова // Наука. Искусство. Культура. № 2 (10). Белгород, 2016. С. 196-206.
21. Римский В.П. Интеллектуальное наследие М.К. Петрова в контексте мировой философии // Наследие М.К. Петрова: философия, культурология, науковедение, регионалистика: сборник научных статей / под ред. А.Н. Ерыгина, В.П. Римского, М.А. Дидык и др. Белгород: ИПК БГИИК, 2016. С. 353369.
26 Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 1991. С. 181.
22. Римский В.П., Бондаренко Е.А. Принцип фальсификации в горизонте «учреждающей дискурсивности» М.К. Петрова // Роль университетов и проблемы онаучивания общества: Сборник научных трудов. Философское и культурологическое россиеведение. Вып. 24. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮФУ, 2015. С. 55-62.
23. Римский В.П., Майданский А.Д., Перетятькин Г.Ф., Римская О.Н. Фрагменты истории советской философии в переписке Эвальда Ильенкова с Михаилом Петровым и Алексеем Потёмкиным // Наука. Искусство. Культура. № 4 (16). Белгород, 2017. С. 67-87.
24. Учреждающая дискурсивность Михаила Петрова: Интеллектуал в интерьере культурного капитала / [В.П. Римский, С.Н. Борисов, А.Д. Майданский, Г.Ф. Перетятькин и др.] Под ред. В.П. Римского. М.: КАНОН+, 2017.
M.K. PETROV AND E.V. ILYENKOV: THE INTERSECTION OF FATE AND CYBERNETIC DISCOURSE
V.P. Rimskiy1-, O.N. Rimskaya2) 1)Belgorod State University
1
' -Belgorod State Institute of Arts and Culture 1)e-mail: [email protected] 2)e-mail: [email protected]
The article continues the interpretation and commentary of previously published letters of Petrov to Ilyenkov in the 60-s of the last century, as well as other texts, including archival ones. The role of cybernetic discourse in the formation of Petrov's original philosophical concepts is considered, as well as the criticism of his ideas by Ilyenkov. Argumentation between M.K. Petrov and E.V. Ilenkov, two representatives of the Soviet artistic philosophy, touched on their different relation to the «base» of the historical and philosophical personalities, to science, to creativity, to art and to the creation of their own «discoursivity».
Keywords: history of philosophy, Soviet philosophy, E.V. Ilyenkov, M.K. Petrov, cybernetics, discourse.
