CC BY
67М. Г. Матлин (Ульяновск)
Ложный свадебный персонаж в русском традиционном свадебном обряде
В русском традиционном свадебном обряде XIX — XX вв. наряду с известным свадебными чинами — женихом, невестой, дружкой, тысяцким, свахой и др. — можно выделить еще одно действующее лицо (или лиц) — назовем его (или ее, или их) «ложным(и) свадебным(и) персонажем(ами)». Под ним(и) мы будем понимать участников свадьбы, связанных и не связанных родственными отношениями с родом жениха или невесты, которых представляют или которые презентуют сами себя в качестве жениха, невесты или брачной пары. Это (само)предъявление — как правило, специфическое ритуально-игровое (чаще всего смеховое) испытание одной из сторон брачного процесса.
Приведем в качестве примера фрагмент полевой записи, содержащий воспоминания о том, как девушки посещали дом жениха накануне дня венчания (с. Валгуссы, Инзенский район, Ульяновская обл., 1979 г.):
У жениха в это время собирались его друзья. Все они прятались в чулан. Девушек встречала сваха. Спрашивала, что им нужно.
— Зачем, девки, пожаловали? Аль давно не виделись?
— Жениха пришли поглядеть: может, не понравится.
— Да жених хоть куда, посмотрите, не жалко.
И сваха выводила из-за печки старика, который изображал хромого и косого.
— Нет, чур-чур, не такого, — говорили девушки.
— У нас других не водится.
— А мы в чулане поищем.
— Я сама погляжу.
И сваха выводит по одному из чулана друзей жениха, приговаривая:
— Чем не хорош? Чем не пригож?
— Хорош, да не наш. Чужого не надо, — отвечали девушки.
Последним выводится жених [(ЦМА) // ФА КЛ УлГПУ. 1979].
Подобные сценки с ложными свадебными персонажами зафиксированы практически во всех наиболее значимых и важных обрядах свадьбы, на что, в частности, указывала А. М. Кальницкая, отмечая, что среди довенчальных обрядов можно выделить «обряд "угадывания" невесты женихом, время проведения которого колебалось от сговора до девичника» [Кальницкая 1984, 49].
Сватовство.
А она (невеста. — М. М.) в чулане, а то в шабрах (соседях. — М. М.) сидела. А сватам-то выведут для смеха, намалюют. А те говорят: «Нет, не наша» [(НАФ 1995) // ФА КЛ УлГПУ. 1995].
Публикация подготовлена в рамках госзадания Министерства образования и науки РФ № 34.6993.2017/БЧ.
Сговор.
В этот вечер, когда собираются на «сговор», родители благословляют жениха и невесту, причем невеста плачет. Прежде чем начать пир, подруги вводят невесту и становятся в ряд. «Большая» из подруг спрашивает жениха, называя его по имени, кто из них его невеста? «Угадывай, какая твоя?» — говорит она [Ефремов 1927, 26].
Запой.
Это когда вот запьют, когда за стол сядут, когда жених сядет, придут жениховы родители, все сядут, тут надо невесту выводить, Ну уж это зоровали, просто зоровство. Другую нарядют, а то какого мужчину нарядют да вывядут. Смех, ну уж это смех. Невеста там где-то, а заместо... «Ой, нам этого не надо! Нам давайте свою невесту». Вот это смех, шутки. Тут уж невесту вывядут. Смеются сидят, это смех, это ж все знают — сейчас вывядут они не невесту, а другого чё-нибудь [(МАМ, 2001) // ФА КЛ УлГПУ. 2001].
Посещение девушками дома жениха накануне дня венчания.
За мылом ходили вечером. Соберутся девчонок пять и одного чудного какого-нибудь парня, он чудить могёт. А жених спрячется, тоже за себя другого заменит. Там усядутся:
— Ну, выходи, жених, за мылом.
Он выходит.
— Ой, нет, нет, это не наш! Эт не жених, эт не хороший! Нет, нет, не жених.
А он наряженный, чем-нибудь подпоясанный, длинну рубаху наденет:
— Я жених.
— Нет, нет! Ты не красивый. У нас жених красивый.
А тут уж выводят его, как царь выходит.
— Вот этот уж наш [(ЧТИ, 2001) // ФА КЛ УлГПУ. 2001].
В некоторых селах смеховое начало в этой сценке усиливалось. Во-первых, подменным женихом был не парень, а женщина или старик. Во-вторых, исполнитель роли жениха мог ради большего комического эффекта изображать различные физические недостатки. Приведем еще раз интервью, с которого начинается статья.
У жениха в это время собирались его друзья. Все они прятались в чулан. Девушек встречала сваха. Спрашивала, что им нужно:
— Зачем, девки, пожаловали? Аль давно не виделись?
— Жениха пришли поглядеть; может, не понравится.
— Да жених хоть куда, посмотрите, не жалко.
И сваха выводила из-за печки старика, который изображал хромого и косого.
— Нет, чур-чур, не такого, — говорили девушки
— У нас других не водится.
— А мы в чулане поищем.
— Я сама погляжу.
И сваха выводит по одному из чулана друзей жениха, приговаривая:
— Чем не хорош? Чем не пригож?
— Хорош, да не наш. Чужого не надо, — отвечали девушки.
Последним выводится жених [(ЦМА 1979) // ФА КЛ УлГПУ. 1979].
Но даже и в том случае, если в роли подменного жениха выступал парень, вся его одежда или отдельные детали ее создавали комический эффект.
Рвану рубашку сначала подадут, потом туфли какие-нибудь плохие подадут. Сначала примерить ставили другого жениха — другого парня. Нарядют парня в шинель, пожалуй, в каку-нибудь или в махор, халат. Нарядют и покажут.
— Нет, это не наш жених! И рубашку не получите [(ТПА 1996) // ФА КЛ УлГПУ. 1996].
Посещение женихом дома невесты.
Жених приходит вместе с отцом, матерью, крестным, крестной, двумя дружками, каравайниками и толпой сродников. Идут к невесте «выкупать рубаху». Они садятся за стол, а девушки, подруги невесты, начинают «срамотить» их. <...> Их угощают брагой. Дружки выводят жениха из-за стола и подводят к трем накрытым девушкам, сидящим в куту. Он должен угадать, которая невеста, и угостить ее. Подносят стакан браги. Но его выхватывает позыватая и раскрывается. Все кричат: «Не угадал, не угадал! Обмишурился!» Позыватая пригубливает брагу и говорит: «Что-то легок стакан!» Дружка кидает туда деньги. Позыватая начинает пить и давится: «Ой, горько! Видно, брага не цеженая». Жених целует ее. «Сладко!» Она выпивает остальное. Опять подносит жених стакан и его берет другая позыватая. Та же история. Наконец, стакан получает невеста. Теперь обычно она тут же сбрасывает платок, а раньше ее «закрыткой» вели «под матку» (матицу). Там жених с невестой кланяются друг другу [Гаген-Торн 1926, 182-184].
Девичник. Накануне дня венчания.
Вскоре после обеда жених с дядькою выходят в сени. Сваха и младший сват (со стороны невесты. — М. М.) покрывают холстом девушек, всех, сколько случится на девичнике. Является жених. Обошедши несколько раз породовно, он должен узнать свою нареченную. Узнавши, стаскивает покрывало и по приговору игриц-пе-виц должен непременно поцеловать ее в уста сахарные [Ханыков 1843, 238].
Выкуп невесты в день венчания.
Подруги загораживают невесту и не подпускают к ней никого, требуют выкуп. Или же сажают несколько девушек, накрывают их фатой. Жених должен угадать, которая невеста. Если жених ошибается, должен заплатить дань 2-3 рубля. Наконец, когда жених угадает, которая невеста, или девушки будут довольны выкупом, то они отпускали невесту к жениху [(АМП 1995) // ФА КЛ УлГПУ. 1995].
Поиски ярки / телочки на второй день.
Ну, зашли. Туда-сюда, а ани нарядили парня в нивесту и пасадили за стол. Ну, я падашла <...> и гаварю: «Нет, это ни мой. Эта ярка, — гаварю, — ни наша!» [(УНК, 2001) // ФА КЛ УлГПУ. 2001].
Ложный персонаж и сценки с ним отмечены в свадьбе Тамбовской, Нижегородской, Орловской, Калужской, Самарской, Симбирской губерний, Тверской, Владимирской, Новгородской, Архангельской, Саратовской, Оренбургской, Псковской, Ульяновской областях, Республики Коми, Республики Марий Эл и др. регионах России.
Присутствовала традиция и в украинской свадьбе.
Так, в Подольской губернии ложный персонаж появлялся на второй день свадьбы, когда родители невесты приходили в дом к жениху.
Им навстречу высылают жениха, который просит их в хату. Родители невесты не соглашаются пить водки до тех пор, пока им не покажут невесты. В хату вводят одетую невестой дружбу1; он скачет на стол, чтобы перелезть через него и сесть вместе с гостями, но родители невесты узнают его [Зеленин 1916, 1081-1082].
Существовала она в свадьбе белорусской.
Адразу ж пасля ачэтн маладую, сваньку i дружку накрываюць кужэль-ным палатном; зраб^шы гэта, бацьк маладой выходзяць у сеш, дзе звярта-юцца да зяця так: «Хадз^ мой зяцько, да хаты, ужэ наша сванька усю работу зра-бша, маладу Марыську на маладзщу прыбрала, пад тоню i белы падарак схавала. А я не магу знащ, дзе сваго дзщятка шукацi, можа ты хучэй узнаеш, можа лепшае шчасце маеш». I узяушы зяця з абодвух бакоу пад рую, вядуць у хату, дзе завешваюць шчыльна вокны, каб было цёмна.
Маладога падводзяць да накрытых кабет, яюя сядзяць, i ён, зняушы з галавы шапку, iмкнецца папасщ ёю у маладую. Добра яшчэ, калi адразу натрапiць, у адваротным жа выпадку мусiць плацiць штраф, як забiрае сванька.
Цырымонiя гэта адбываецца не больш як тры разы, пасля чаго маладога сад-жаюць на адной лаве з маладою. Памiж iмi сядае сванька, якая iзноу дамагаецца ад маладога выкупу — за тое, што маладую людзьмi зрабща [ФедароусК 1991, 71 (37)].
Распространена была и в польской народной свадьбе.
I Ш tak ¿е )ак gdzieindziëj, powtarza 7аЪашка рг7еЫегап1а й^есЪ niewiast panni§-m^odq. 1егеН рап-тМу swojq odgadnie, wtedy tanczy z пщ w pierwszq раг^ i ma^zenstwu jego го^^ szcz§scie ! pomyslnosc. Gdy nie odgadnie, wstyd dlan wielki; wi§c odgaduje кш 1ппу, а jezli odgad^, tancuje г пщ w pierwszq par§, а m^ody tanczy г пщ na ^пт, zmuszony wykupiC od zwyci§zcy.
Здесь так же, как и везде, повторяется забава — выбирать из трех невест новобрачную. Если и жених угадывает свою, то танцует с ней в первой паре и брак его будет счастливым и процветающим. Если не отгадает, очень стыдно за него; затем отгадывает кто иной, и если угадает, то танцует с ней в первой паре, а жених танцует с ней в конце, вынужден покупать ее у победителя [КоШегд 1876, 236].
Таким образом, перед нами общеславянская свадебная традиция, бытование которой по записям XIX — XX вв. характеризуется множеством и разнообразием участников и действий. В частности:
— ложного персонажа создают при помощи переодевания или без него,
— ему закрывают лицо или оставляют открытым,
— он сопутствует подлинному или замещает его,
— подмену устанавливает сам брачный партнер или представитель рода жениха или невесты,
— и т. д.
1 В тексте Зеленина дружка и дружба — разные свадебные чины. — Прим. ред.
Тем не менее все это многообразие можно свести к нескольким типам, что и сделал одним из первых Е. Г. Кагаров. В работе «Состав и происхождение свадебной обрядности» он выделил три разновидности традиции:
Обычай выставления мнимых женихов и невест (выделено Е. Г. Кага-ровым. — М. М.). Дружки подводят жениха к трем накрытым девушкам (здесь и далее в этой цитате курсив наш. — М. М.), сидящим в углу; он должен угадать, которая из них невеста, и угостить ее (Мат. 183)2. Нередко сажают бабу или старуху, переряженную и накрытую шалью; она вопит; дружка платит за нее деньги и просит посадить настоящую невесту (Мат. 103 и прим. 1). А иногда выводят переряженного мужчину (Мат. 105) [Кагаров 1929, 162].
Однако, как показывает материал, русская свадебная традиция гораздо богаче указанных у Кагарова разновидностей, а типология, предложенная ученым, не покрывает этого многообразия и не имеет сколько-нибудь четкого основания. Анализ более 50 записей традиции позволяет, на наш взгляд, разграничить два основных типа: ложный персонаж замещает подлинного, пре-зентуясь вместе с ним — и вместо него (есть еще третья, дополнительная, разновидность, о ней будет сказано далее). Внутри типов, соответственно, можно выделить подтипы в зависимости от того, в какой мере своеобразны и ложный свадебный персонаж, и действия над ним. В итоге выстраивается следующая типология сценок с ложным свадебным персонажем.
1. Ложный свадебный персонаж / персонажи или ложная брачная пара появляются вместе с подлинным. Брачный партнер или представитель его (ее) рода должны угадать подлинного.
1.1. Лицо ложного свадебного персонажа / персонажей и подлинного закрыто.
1.1.1. Ложная невеста / невесты и подлинная стоят или сидят рядом.
Жених со свадебным поездом приезжает в дом невесты. Невеста и несколько ее подружек одевают на левую руку перчатки (варежки), и их всех вместе накрывают большим платком. Жених, войдя в сени, должен отыскать невесту под платком. Если жених берет за руку в рукавичке другую девушку, то она ему говорит: «Хороша Маша, да не ваша!» Если жених берет за руку невесту, то подружки говорят: «Наша княгиня по саду гуляла, ключи потеряла». Тогда сваты отвечают: «Наш князь новобрачный по саду гулял и ключи подобрал открывать ворота!» С невесты снимают платок. Едут из дома невесты под венец [Традиционные обряды Поволжья 1985, 210].
1.1.2. Ложный жених / женихи или невеста / невесты лежат накрытые вместе с подлинным / подлинной с головы почти до самых ног.
Невеста искала на второй день жениха. «Путали ноги»: клали жениха и бородатого мужчину, одевали одинаковые носки [(НФИ 1993) // ФА КЛ УлГПУ. 1993].
2 В этой цитате Е. Г. Кагарова сокращение «Мат.» отсылает к сборнику: Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР / с ввод. ст. Л. Я. Штернберга. Л., 1926. Ссылки относятся к статьям: [Гаген-Торн 1926, 183; Мыльникова, Цинциус 1926, 103, 105]. — Прим. ред.
Невесту прятали. <...> Когда найдут, то жених должен был отыскать ноги невесты. А ноги-то перепутывали [(ШДФ 1993) // ФА КЛ УлГПУ. 1993].
1.1.3. Ложная брачная пара сидит рядом с подлинной. Они накрыты полотном. Свекровь угадывает подлинную брачную пару.
Далее (после совершения обряда окручения, повивания молодой по возвращению с венчания. — М. М.) следовал игровой эпизод, имитировавший поиск молодых свекровью, аналогичный эпизоду «поисков суженой» женихом среди девушек, сидящих под покровом: «.Невесту сажают на стул, крестная мать снимает с нее венок и надевает на голову старшей девушке, чтобы она в следующем году вышла замуж. А невесте на голову повязывают платок. Затем берут полотенце, сделанное руками невесты, и связывают им жениха и невесту. Потом жениха и невесту и другую пару (отдельно) прячут под скатерть, простыню, и мать жениха должна угадать, где ее дети. За это невеста благодарит ее подарком. Свекровь поет, танцует. Потом молодые отправляются в спальню, откуда затем выносится рубашка молодой» [Площук 2000, 163].
1.2. Лицо ложного свадебного персонажа / персонажей и подлинного не закрыто.
1.2.1. Ложная невеста / невесты и подлинная одеты каждая в особое платье.
В этот вечер, когда собираются на «сговор», родители благословляют жениха и невесту, причем невеста плачет. Прежде чем начать пир, подруги вводят невесту и становятся в ряд. «Большая» из подруг спрашивает жениха, называя его по имени, кто из них его невеста? «Угадывай, какая твоя?» — говорит она [Ефремов 1927, 26].
1.2.2. Ложная невеста / невесты одеты в одинаковое платье с подлинной.
Едут с наряженным женихом невесту брать. В воротах как застучат, сейчас невеста «поднимит голос»: «Кормилец-батюшка, что ж ты на мине так разгневался? Что ж ты мине так няволишь?» Жених с дружком идут прямо в светлицу. А девушки подвязали сами себе такие платки, как невеста, и сами так понаря-дились: «Узнавай, — говорят жениху, — свою сужинаю и свою ряжинаю; выкупи иё». Жених долго старается понапрасну узнать невесту. «Да ты отдай нам пол-штоф вина! — говорят девушки. — Не скупись! Мы тибе пярину набивали, мы тибе рубашку шили» [Добровольский 1902, 217].
1.2.3. Ложная невеста / невесты одеты одинаково с подлинной, но у ложной невесты / невест (или, наоборот, у подлинной) есть отличия в деталях одежды.
Ладины. Вечером к невесте привозят жениха на «ладины». «Гуляют» на лади-нах целую ночь. Обыкновенно на ладинах подаются пироги. Жениха сводят с невестою. Жених еще не знает невесты, а должен ее угадать. Сидит невеста посреди 10 девок, и жених узнает ее. «Затемляет», потому что невеста подпоясана, а ее товарки распоясаны; невеста лучше других девушек убрана, «начупу-
рина»; невеста выпускает из рукава полотенце. Жених быстро подхватывает невесту и, не обращая на нее никакого внимания, выводит на середину. [Песни Дмитровского уезда 1905, 382].
1.3. Жених / невеста закрывает / завязывает глаза и наощупь должен / должна угадать суженую / суженого среди нескольких девушек / парней. Оренбургская губ. На сговоре в доме жениха.
Пока происходят «выборы» названных лиц (свадебных чинов со стороны жениха. — М. М.) девушки устраивают «ловлю», угадывают судьбу будущих «молодых».
Ловля (курсив П. В. Шейна. — М. М.) устраивается так. Девушки, взяв невесту, на короткое время уходят в отдельную избу или в клеть, чтобы «нарядиться», надеть одинаковые платья и однообразно покрыть головы одноцветными платками. Побыв здесь минут 10-15, нарядившись, они составляют из себя и невесты «гусек» или «караван» и затянут песнь: 2400
«Не скачи, соболь, по горнице, Не скачи, соболь, по широкой, — Скачи, соболь, у порога: Выбирай свою дружининку, Выбирай свою молоденьку».
Возвращаются в избу, из которой недавно вышли, где жених стоит у порога, у входной двери, стоит с завязанными или зажмуренными (последнее чаще) глазами и с нетерпением ждет возвращения гуська или каравана. И как только караван покажется на пороге, он начинает ощупывать его, отыскивать или угадывать в нем свою суженую и, ухватив ее за руку, произносит речитативом: «Вот она — моя дружининка, Вот она — моя молоденька!...»
Затем это повторяется до трех раз. Если во все три раза жениху не удастся «поймать» свою невесту, то, значит, он берет не свою суженую и жизнь его в супружестве будет не весела, а если удастся, то, в таком случае, «свою» и жить с нею будет весело и счастливо [Шейн 1900, 753].
2. Ложного персонажа или ложную брачную пару однократно или многократно предъявляют (или они презентуют себя) вместо подлинного персонажа / подлинной пары. Брачный партнер или представители его (ее) рода отвергают ложного персонажа или ложную брачную пару — и тогда выводят подлинного / подлинных.
2.1. Ложная невеста сидит покрытая на месте подлинной. Жених или представитель его рода открывает ее лицо и обнаруживает подмену.
Во время выкупа. «Вот мы ее, например, ему просватали, за нее я села, надела на себя занавеску и села, и вот этот жених выкупал невесту-ту <...>:
— Это не моя невеста, а вот моя-то не такая! Я говорю:
— Батюшки! А я за что сидела тут, модилась?
Ну, мне пятерку дали, пять рублей я получила от них. А потом они уж ее нашли» [(ТЛД, 2000) // ФА КЛ УлГПУ. 2000].
2.2. Ложного свадебного персонажа / персонажей выводят поочередно.
2.2.1. Ложную невесту / невест выводят.
Девичник. Приезжают дружки. Дружки, взошедши, становят сундучок и вино на стол — в ожидании невесты, которая в это время сидит в другой комнате в кругу подружек и горюет о прежнем и будущем своем житье-бытье. К дружкам невеста выходит нескоро. Сперва вышлют маленькую девочку просить сундучек: дружки не дадут и будут требовать самую невесту на лицо. Потом выходит к дружкам взрослая девушка или молодая женщина и будет просить сундучек, называя себя невестою, однако дружки не даются в обман и не дают этот сундучек до тех пор, пока не выдет сама невеста и не возьмет. Иногда дружек по незнанию невесты таким образом обманывают, и дружки отдают сунду-чек посторонней девушке, что производит всеобщий смех. Ключ от сундучка они отдадут при отъезде [К...тин 1853, 2-4].
2.2.2. Ложного жениха / женихов выводят.
Запой. Тут из-за печи или из чулана выходит один из парней, но не жених, и старуха говорит девушкам, что это жених. Парень целуется со всеми девушками поочередно и отходит в сторону, тогда девушки заявляют, что это, значит, не жених (которого они, конечно, отлично знают), и просят опять показать жениха. Так поочередно и с тою же церемонией появляются один за другим все парни и целуются с девками, и, наконец, последним выходит сам жених. Он с девушками не целуется, а кланяется им «во пояс». Девушки объявляют ему, что невесту уже пропили, и тут же просят у него лошадей кататься [Михеев 1899, 148].
2.2.3. Ложного жениха и невесту выводят поочередно.
Невесту прятали уже на свадьбе. К жениху подводят какую-нибудь другую девушку или старуху. А жених говорит: «Это не моя!» К невесте подводят другого парня или старика, она говорит: «Это не мой!» А потом жениха с невестой подводили друг к другу. «Вот это мое!» — говорили они и начинали танцевать3 [Площук 1994, 153].
Вот как, комментируя материалы Псковской области, объясняла появление сразу двух ложных персонажей Г. И. Площук:
Появление «подменной» невесты воспринимается как средство заставить свата раскошелиться. Предъявление «подставного» жениха обставляется как остроумный ответ жениховой стороны на демарш с «подменной» невестой со стороны боярок: «Мы дадим только 5 тысяч, мы 10 тысяч не дадим!» — «Хорошо, у нас есть такие, и за 5 тысяч!» Вот снаряжают бабку. — «А, хорошо, хорошо! И у нас жених есть!» Ведут старика с бородой. Тогда цену сбавляют4 [Площук 1994, 154].
3 Сведения об информантах: «Зап. от Шайловой К. М. и Гавриловой П. И. 1908, в д. Копачево Усть-Долысск. с/с Невельск. р-на Пск. обл. 1984 // Фольклорный архив Псковского пединститута им. С. М. Кирова за 1984 г. Тетрадь 4. № 35» [Площук 1994, 157, 156]. — Прим. ред.
4 Сведения об информанте: «Зап. от Власенковой А. Т., 1915, в д. Петрово Голубоозерск. с/с Невельского р-на Пск. обл. 1986 // Фольклорный архив Псковского пединститута им. С. М. Кирова за 1986 г. Тетрадь 7. № 2» [Площук 1994, 157, 156]. — Прим. ред.
2.2.4. Ложную брачную пару выводят.
К этому типу можно отнести в качестве переходного уже указанный псковский вариант с угадыванием новобрачных свекровью. Но наиболее типичны были следующие варианты.
На второй день «кашники» приезжали в дом жениха на угощение: «Уже назавтре кашники были. <...> Ну, свай ронные там сабраные — тетки там, плямен-ницы какйи — едуть уже назавтре» (Красн. 5, Барашково 1544-19).
Кашникам выводили РЯЖЕНЫХ «молодыми»: «Назавтре, к вечеру, едуть кашники». Там «свай чудяса тожа». Сначала угощали, а как «разгуляютца, патом пад-водють кашникам разных: абделають какую-нибуть девку, или женщину проста и мущину, падходють, здаровкаютца, нарошна (эта шутки). А кашники кричать: "Эта ня наши, спрячьти!" И вот нескальки пар — три, чатыри, а то и больше при-вядуть, всё кашники кричать: "Ня наши". Пака маладых привядуть, настаящих. <...> [Тогда] тожа вместе с кашникам за стол. И вот эта свадьба прадолжитца» (Опоч., Терехи 2267-04). Цит. по: [Народная традиционная культура Псковской области 2002, 513].
3. Ложная брачная пара презентует себя вместо подлинной (ложная свадьба).
В данном варианте уже полностью отсутствует мотив испытания / угадывания, и всю сценку действующие лица и зрители полностью строят как смеховое театрально-игровое зрелище. Оно может отрываться от конкретного свадебного обряда, акта и превращаться в импровизированное театральное представление без соотнесения с подлинной брачной парой. Подобное действо приближается к так называемой шутовской свадьбе — ее как отмечал А. В. Гура, разыгрывают в конце свадьбы, участники — ряженые «молодые» («старик и старуха, мать невесты и отец жениха, мать невесты и сват»). На этой «свадьбе» воспроизводятся:
. Все основные моменты обряда: обмен кольцами, венчание «попом» на мусорной куче с обведением «молодых» вокруг ступы, завивание «молодой», раздача шутовских подарков, отведение в спальню и т. п. (полес.). Ряженых «молодых» возят по селу на бороне, ломаной телеге и т. п. и сталкивают в канаву. В Киевской и Житомирской обл. пародийную свадьбу разыгрывают с родителями жениха или невесты, женившими или выдавшими замуж последнего из своих детей [Гура 1999, 582].
Заключительным аккордом второго дня было катание и купание родителей с уличными игрищами и ряженьем. Действие пародировало свадьбу. Жениха и невесту изображали родители молодых. Степень разыгранности сцены зависела от фантазии и настроения участников, однако всегда соблюдался примерно один сценарий. Для «молодых» готовили «подводу»: украшали повозку цветами, лентами, ветками. В подводу впрягали «лошадей», которых изображали ряженые. Лошади время от времени останавливались, требовали напоить их. «Молодые»
5 В этой цитате здесь и далее в шифрах указаны районы Псковской области: «Красн.» — Красногородский, «Опоч.» — Опочецкий. — Прим. ред.
давали им горилку и погоняли батогами. Родителей с шутками и песнями, провозили по всей улице, старались выкачать в грязи и выкупать в водоеме, затем привозили домой, сушили и переодевали в новую одежду [Финько 2011, 85].
Указанные подтипы, в свою очередь также обладают разнообразием вариантов: они определяются тем, кто презентует ложного персонажа и кто его опознает, каким способом и кто именно создает образ ложного персонажа, что совершается в случае неправильной идентификации над тем, кто ошибается, — и какую роль в создании образа ложного свадебного персонажа и построении сценки с ним играет смеховое начало.
Покажем это на примере типа 1.1.1. «Ложная невеста / невесты и подлинная стоят или сидят рядом. Их лица закрыты. Жених или представитель его рода должен угадать среди них невесту».
Во-первых, девушек вместе с невестой могут, чтобы спрятать их лица, покрывать:
— холстом [Ханыков 1843, 238],
— одинаковыми платками [Традиционные обряды Поволжья 1985, 210]
— шалями [Русская свадьба 2000, 75],
— «фатой» (вероятно, также платком или шалью. — М. М.) [(АМП 1995) // ФА КЛ УлГПУ. 1995].
Во-вторых, угадывать невесту мог(ли):
— жених [(АМП 1995) // ФА КЛ УлГПУ. 1995],
— сваты [Русская свадьба 2000, 75],
— дружки [В. Гл. 1913, 805].
В-третьих, указание на невесту во время угадывания совершалось
через:
— ее раскрытие [Ханыков 1843, 238],
— поднесение стакана браги [Гаген-Торн 1926, 182-184],
— указывания палочкой [Русская свадьба 2000, 75].
В-четвертых, при неправильном угадывании жених:
— платил девушкам «2-3 рубля» [(АМП 1995) // ФА КЛ УлГПУ. 1995],
— подвергался осмеянию [Традиционные обряды Поволжья 1985, 210; Гаген-Торн 1926, 182-184].
В-пятых, когда жених угадывал невесту, то:
— жених целовал невесту «в уста» [Ханыков 1843, 238; Русская свадьба 2000,
75],
— жених и невеста кланялись друг другу [Гаген-Торн 1926, 182-184],
— девушки пели песню «Ягодка с ягодкой сокатывалася» [Традиционные обряды Поволжья 1985, 210],
— невесту отпускали к жениху [(АМП 1995) // ФА КЛ УлГПУ. 1995].
Многочисленные и разнообразные варианты сценок с ложным свадебным персонажем свидетельствуют о том, что этот персонаж прочно укоренился в свадебной традиции, его функционирование отличалось высокой продуктивностью, что, в свою очередь, наряду с другими элементами свадьбы стало одним из факторов формирования региональных и локальных особенностей свадебной традиции.
ЛИТЕРАТУРА
В. Гл. 1913 — В. Гл. Свадебные обычаи онежан прежде и теперь // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. 1913. № 17. С. 801-808.
Гура 1999 — Гура А. В. Конец свадьбы // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого. М., 1995-2012. Т. 2: Д (Давать) — К (Крошки). М., 1999. С. 580-583.
Гаген-Торн 1926 — Гагенторн Н. Свадьба в Салтыковской вол., Моршанского у., Тамбовской губ. // Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР / с ввод. ст. Л. Я. Штернберга. Л., 1926. С. 171-195.
Добровольский 1902 — Добровольский В. Н. Свадебный обряд в Калужской губ.: село Сильковичи, Мосальск. уезда // Живая старина. СПб., 1902. Вып. 2. С. 214-236.
Ефремов 1927 — Ефремов А. П. Свадьба крестьян хутора Танеева (Курского уезда) // Известия Курского губернского общества краеведения. № 1/2. 1927. С. 24-27.
Зеленин 1916 — Зеленин Д. К. Описание рукописей Ученого архива Императорского Русского географического общества: в 3 вып. Вып. 3. Пг., 1916.
Кагаров 1929 — Кагаров Е. Г. Состав и происхождение свадебной обрядности // Сборник Музея антропологии и этнографии. Л., 1929. Т. 8. С. 152-195.
Кальницкая 1984 — Кальницкая А. М. Взаимодействие и взаимосвязи поэзии с обрядом в среднерусской свадьбе: дисс. ... канд. филол. наук. М., 1984.
К...тин 1853 — К...тин Д. Обычаи и поверья в некоторых местах Владимирской губернии // Владимирские губернские ведомости. 1853. 31 января. № 5. С. 2-6.
Михеев 1899 — Михеев М. Е. Описание свадебных обычаев и обрядов в Бузулукском уезде Самарской губернии // Этнографическое обозрение. М., 1899. Кн. 48. № 3. С. 144-159.
Мыльникова, Цинциус 1926 — Мыльникова К., Цинциус В. Северно-великорусская свадьба. // Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю народов СССР / с ввод. ст. Л. Я. Штернберга. Л., 1926. С. 17-170.
Народная традиционная культура Псковской области 2002 — Народная традиционная культура Псковской области: обзор экспедиционных материалов. В 2 т. Т. 1. СПб.; Псков, 2002.
Песни Дмитровского уезда 1905 — Песни Дмитровского уезда Орловской губернии, записанные В. Н. Добровольским // Живая старина. Вып. 3/4. СПб., 1905. С. 290-414.
Площук 1994 — Площук Г. И. «Подменные» женихи и невесты в свадебном обряде Невельского и Пустошкинского районов Псковской области // Псков: исторический журнал. 1994. № 1. С. 148-158.
Площук 2000 — Площук Г. И. «Поиски молодых свекровью» в свадебном обряде Псковской области: по материалам фольклорного архива Псковского пединститута // Псковский край: культура, образование, история. Псков, 2000. С. 156-188.
Русская свадьба 2000 — Русская свадьба / под ред. А. С. Каргина; сост. А. В. Кулагина, А. Н. Иванов. В 2 т. Т. 1. М., 2000.
Традиционные обряды Поволжья 1985 — Традиционные обряды и обрядовый фольклор русских Поволжья / составители Г. Г. Шаповалова и Л. С. Лаврентьева; под ред. Б. Н. Путилова. Л., 1985.
Федароусю 1991 — Федароуск\ М. Люд беларусю. Вяселле / уклад., прадм. 1 пер. з поль-скай мовы I. У. Саламев1ча. Мшск, 1991. (Ли. помнш Беларуа).
Финько 2011 — Финько О. С. Лексика свадебного обряда Кубани: на материале обрядовой практики станицы Черноерковской Краснодарского края: дисс. ... канд. филол. наук. Славянск-на-Кубани, 2011.
Ханыков 1843 — Ханыков Д. Свадебные обряды Орловской губернии // Москвитянин. 1843. № 9. С. 235-242.
Шейн 1900 — Шейн П. В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах / материалы, собранные и приведенные в порядок П. В. Шейном. Т. 1. Вып. 2. СПб., 1900.
KoLberg 1876 — Kolberg O. Lud. Jego zwyczaje, sposóbzycia, mowa, podania, przystowia, obrz^dy, gusta, zabawy, piesni, muzyka i tañce. Serya X: W. Ks. Poznañskie. Ch^sc 2 / z rycin^wedle rysunku B. Hoffa. Kraków, 1876.
Архивные материалы
ФА КЛ УлГПУ — Фольклорный архив кафедры литературы Ульяновского государствен -ного педагогического университета имени И. Н. Ульянова (УлГПУ).
Сведения об инф ормантах ФА КЛ УлГПУ
АМП 1995 — Аношкина М. П., 1919 г. р.; с. Томылово, Кузоватовский район, Ульяновская область; зап. Юренкова Е. В.; 1995.
МАМ 2001 — Мельникова А. М., 1915 г. р., с. Пятино, Инзенский район, Ульяновская область; зап. Морозов И. А.; 2001.
НАФ 1995 — Новицкая А. Ф.; с. Безводовка, Кузоватовский район, Ульяновская область; зап. Трушкина Н.; 1995.
НФИ 1993 — Николаева Ф. И., 1917 г. р.; с. Троицкий Сунгур, Новоспасский район, Ульяновская область; зап. Матлин М. Г.; 1993.
ТЛД 2000 — Таланова Л. Д., 1929 г. р.; с. Барышская Слобода, Сурский район, Ульяновская область; зап. Явкина И. В.; 2000.
ТПА 1996 — Трунина П. А., 1912 г. р.; с. Проломиха, Инзенский район, Ульяновская область; зап. Матлин М. Г.; 1996.
УНК 2001 — Улина Н. К., 1934 г. р.; с. Проломиха, Инзенский район, Ульяновская область; зап. Чередникова М. П.; 2001.
ЦМА 1979 — Цыпина М. А., 1904 г. р.; с. Валгуссы, Инзенский район, Ульяновская область; зап. Борисова С. А.; 1979.
ЧТИ 2001 — Чернухина Т. И., 1929 г. р.; с. Валгуссы, Инзенский район, Ульяновская область; зап. Морозов И. А.; 2001.
ШДФ 1993 — Шабанова Д. Ф., 1912 г. р.; с. Троицкий Сунгур, Новоспасский район, Ульяновская область; зап. Степанец О. Н.; 1993.
