CC BY
61Ливен Д.
РОССИЯ ПРОТИВ НАПОЛЕОНА: ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ КАМПАНИЙ «ВОЙНЫ И МИРА» (Реферат)
Lieven D.
Russia against Napoleon: the true story of the campaigns of War and peace. - N.Y.: Viking, 2010. - XVII, 617 p.
Доминик Ливен, профессор истории Лондонской школы экономики, в своей фундаментальной монографии попытался провести всесторонний анализ русско-французского противоборства в 1812-1814 гг., показать его подлинное значение в общеевропейском контексте того времени. Обосновывая во введении такую постановку вопроса, автор обращает внимание прежде всего на то обстоятельство, что в историографии Восточного похода Наполеона и заграничного похода русской армии до сих пор сохраняются серьезные пробелы и продолжают существовать многочисленные стереотипы и мифы, имеющие весьма отдаленное отношение к исторической реальности рассматриваемой эпохи. Любопытно, что между такого рода мифами, существующими в разных странах, порой обнаруживаются весьма неожиданные связи. К примеру, одно из важнейших оснований российского национального мифа об Отечественной войне 1812 года составляет роман Л.Н. Толстого «Война и мир», в котором борьба с французским нашествием показана как процесс по преимуществу стихийный, а роль правительства и военного командования, т. е. рационального начала, сводится, в сущности, к минимуму. Парадоксальным образом эти идеи перекликаются с попытками французских мемуаристов объяснить провал Русского похода главным образом объективными факторами, прежде всего географическим и климатическим. Между
тем французские источники оказали значительное влияние не только на французский национальный миф о событиях 1812-1814 гг., но и на западную историографию в целом, включая современную.
Автор выделяет несколько основных проблем, до сих пор почти не привлекавших внимания историков несмотря на то, что без их внимательного изучения по-настоящему глубокое понимание описываемых событий не представляется возможным. Так, почти не исследованы вопросы логистики в войне 1812-1814 гг., хотя именно слабый тыл Великой армии стал одной из основных причин катастрофы 1812 года; тыловые службы русской армии, напротив, действовали весьма эффективно как в 1812, так и в 1813-1814 гг., что сделало возможным беспрецедентное в мировой истории войн наступление русских от Москвы до Парижа. Еще одним фактором, который способствовал победам русских войск, стало превосходство русской легкой кавалерии. Это обстоятельство, в свою очередь, подводит нас к другому немаловажному вопросу -о превосходстве русского коневодства и коннозаводства, а также о способности правительства Александра I мобилизовать ресурсы данной отрасли на нужды войны. В 1812 г. падеж лошадей из-за недостатка фуража фактически лишил Великую армию кавалерии и резко ухудшил и без того непростую ситуацию со снабжением, а в 1813 г. обеспечить армию необходимым количеством лошадей оказалось для Наполеона гораздо более сложной задачей, нежели набрать новых солдат. Материальная подготовка России к войне, ее промышленность и транспорт, роль этих факторов в успехе русской армии, по мнению Ливена, вообще до сих пор изучены довольно поверхностно.
Любопытная особенность российской историографии состоит в том, что она по существу обошла стороной боевые действия 1813-1814 гг. Как результат, представления россиян о минувшей войне с французами до сих пор остаются неполными и довольно однобокими. Между тем, отмечает автор, Россия с самого начала готовилась именно к длительной, многолетней войне с Францией, которая, по расчетам русских военных специалистов, должна была включать в себя не только оборонительную фазу, но и последующее контрнаступление, в том числе и к западу от российской границы, с целью нанести решительное поражение наполеоновской империи (российские прогнозы, таким образом, оказались более адекватными, нежели планы Наполеона, предполагавшего добиться своих целей в ходе скоротечной кампании). Действия русских войск сыграли ключевую роль в операциях 1813 и 1814 гг.; к тому
же в этот период русская армия, имея за плечами опыт 1812 г., действовала гораздо более слаженно и эффективно.
Описанные соображения обусловили тематику реферируемой монографии. Исследование Ливена охватывает период с заключения Тильзитского мира 1807 г. до вступления русских войск в Париж в 1814 г. Автор в основном придерживается хронологического стиля изложения, поскольку военное строительство и войны, дипломатическая борьба, экономические процессы, в отдельных случаях даже внутренняя политика были настолько тесно переплетены, что действие всех этих факторов необходимо рассматривать в комплексе. В приложении к книге приводится структура русской армии по состоянию на июнь 1812 и к началу осенней кампании 1813 г., до полкового звена включительно.
Предвоенный период (1807 - первая половина 1812 г.)
Описывая в начале книги общее положение России на рубеже ХУШ-Х1Х вв., автор отмечает, что обороноспособность государства в то время определяли четыре основных фактора: людские ресурсы, поголовье лошадей, военная промышленность и финансы. Людские ресурсы России в период Наполеоновских войн были весьма значительны, в 1797 г. ее население насчитывало около 40 000 000 человек, тогда как во Франции накануне революции проживало лишь 29 000 000. Однако к 1812 г. территория Французской империи существенно расширилась, а население достигло 43 700 000 человек; кроме того, Наполеон был также королем Италии (6 500 000 человек), а под протекторатом Франции находились Рейнский союз (14 000 000 человек) и Варшавское герцогство (3 800 000 человек). Немаловажным обстоятельством была и разница в методах комплектования армии, поскольку в России еще сохранялась система рекрутских наборов, тогда как во Франции и Пруссии уже была введена всеобщая воинская повинность. Отказ Александра I ее заимствовать, по мнению Ливена, был обусловлен опасениями, что в условиях крепостной России обучение огромной массы крестьян военному делу может стать источником внутренней нестабильности.
По уровню развития коневодства Россия занимала лидирующие позиции в Европе; определенные сложности возникали только с поставками лошадей для тяжелой кавалерии, чем, по-видимому, объясняется ограниченное применение кирасирских частей во время заграничных походов. Военно-экономическое положение
страны также было довольно прочным. Россия зависела от импорта селитры и шерсти, но в наиболее важных по тем временам видах стратегического сырья - железе, меди, древесине - недостатка не испытывала. Особенно эффективно работала артиллерийская промышленность; значительные успехи в этой отрасли были достигнуты после Тильзитского мира усилиями А. А. Аракчеева. В производстве ружей ситуация была менее обнадеживающей, но возникавшие в 1812-1814 гг. проблемы удалось так или иначе преодолеть. Русские ружья по своим тактико-техническим данным несколько уступали западноевропейским, что, в свою очередь, обусловило определенные различия в тактике, но отставание в качестве вооружения еще не было столь существенным, как во времена Крымской войны.
Что касается финансов, то государственный бюджет России по европейским меркам был небогатым: по состоянию на 1796 г. автор оценивает его доходную часть примерно в 9-12 млн. фунтов стерлингов, что соответствует бюджетам Австрии и Пруссии. Доходы Франции даже в 1789 г., в период тяжелейшего финансового кризиса, составили 19 млн. фунтов, а в Великобритании налоговая реформа 1797-1799 гг. повысила доходы государства с 23 до 35 млн. фунтов в год. Необходимо, однако, учитывать, что и расходы российской казны были существенно ниже, чем в европейских странах: на многих заводах, к примеру, работали приписные крестьяне, которых кормили их семьи, продолжавшие заниматься сельским хозяйством, а пошивом военной формы и во времена Александра обычно занимались сами солдаты.
По условиям Тильзитского мира 1807 г. Россия вынуждена была присоединиться к континентальной блокаде Англии. Она обязалась принудить к участию в ней также и Швецию. В результате Русско-шведской войны 1808-1809 гг. Швеция присоединилась к континентальной системе, а в состав России вошла Финляндия. На протяжении 1807-1809 гг. русско-французские отношения оставались в целом вполне дружественными, несмотря на недовольство части российской элиты. Обострение отношений началось на рубеже 1809-1810 гг. Главная цель континентальной блокады -вызвать экономический кризис в Великобритании - так и не была достигнута, тем более что после оккупации Наполеоном Португалии и Испании их колонии возобновили торговлю с англичанами. В этих условиях дальнейшее участие России в континентальной системе становилось не только бесполезным, но и крайне опасным для ее собственной экономики. Кроме того, в этот же период само французское правительство начало выдавать французским пред-
принимателям лицензии на торговлю с Англией; в Петербурге такие действия Парижа не без оснований были восприняты как знак того, что блокада из инструмента давления на британцев превращается в средство экономического ослабления стран континентальной Европы. В 1810 г. Россия, не отменяя формально блокаду, по существу возобновила в завуалированном виде торговлю с Британской империей на нейтральных судах, главным образом американских. В этом же году Наполеон развернул подготовку к войне.
Значительных успехов в предвоенный период добилась русская разведка во Франции, возглавлявшаяся К.В. Нессельроде (политическая разведка) и А.И. Чернышёвым (военная). Усилиями Нессельроде были, в частности, раскрыты внешнеполитические планы Наполеона, благодаря чему уже в 1810 г. неизбежность войны стала для Александра I очевидной. Чернышёву удалось наладить сбор сведений о военных приготовлениях французов, так что в распоряжении русского командования оказалась исчерпывающая информация о сосредоточении сил Великой армии на российских границах. Основываясь на поступавших сведениях и собственных расчетах, Чернышёв предполагал, что в предстоящей войне Наполеон будет стремиться разгромить русскую армию в ходе скоротечной кампании, и рекомендовал военному министру М.Б. Барклаю де Толли принять оборонительную стратегию, нацеленную на затягивание войны и истощение противника.
Основной целью русской дипломатии в 1810 - первой половине 1812 г. стало обеспечение наиболее благоприятных условий для войны с Францией. Попытки Александра I привлечь на свою сторону Австрию и Пруссию потерпели неудачу. Была достигнута лишь договоренность о том, что Австрия ограничит свое участие в Русском походе 30-тысячным корпусом фельдмаршала К.Ф. цу Швар-ценберга и не будет проводить никаких операций с территории Галиции. Важное значение имели заключение соглашения о нейтралитете Швеции (апрель 1812 г.) и особенно завершение войны с Турцией: Бухарестский мирный договор был подписан в мае 1812 г., всего за месяц до начала Отечественной войны.
На протяжении 1807 - первой половины 1812 г. в России были предприняты большие усилия по подготовке к будущей войне. В 1808 г. военным министром был назначен Аракчеев, до этого занимавший должность генерал-инспектора артиллерии. На новом посту он продолжил начатую еще раньше работу по модернизации артиллерийского вооружения и артиллерийской промышленности. Кроме того, ему удалось навести порядок в центральном аппарате
военного ведомства, оптимизировать работу армейской администрации. Для начальной боевой подготовки вновь призванных рекрутов были учреждены запасные рекрутские депо; до этого новобранцев сразу отправляли в те полки, где им предстояло служить, что заметно осложняло их адаптацию к непривычным условиям армейской жизни. В 1810 г. администратора Аракчеева на посту министра сменил боевой генерал Барклай де Толли. По его инициативе были, в частности, основательно переработаны военное законодательство и уставы, что позволило упорядочить функционирование армейской машины в мирный период и на поле боя, повысить эффективность управления. Значительные усилия были направлены на повышение квалификации офицеров.
Возможные планы войны с Наполеоном обсуждались в военных кругах еще с 1810 г. В марте этого года Барклай направил Александру I меморандум, в котором рассматривались перспективы боевых действий на Западном театре. Он предлагал императору принять оборонительный план, допускающий возможность глубокого отступления на начальном этапе войны. Такое решение мотивировалось тем, что оборона западной границы была крайне затруднена из-за ее большой протяженности и недостаточного количества крепостей; кроме того, польское население Литвы и Белоруссии, которые еще не так давно были частью Речи Поспо-литой, могло выступить в поддержку Наполеона. Тем не менее в последующие месяцы обсуждались и различные варианты наступательного плана. Идея глубокого отступления вызывала негативную реакцию у многих офицеров и генералов. Россия уже добрую сотню лет не вела оборонительной войны на своей территории; военнослужащие русской армии обучались и воспитывались в наступательном духе. Кроме того, высказывались опасения, что отступление в глубь страны, а тем более уничтожение запасов на оставляемых территориях могут вызвать недовольство местного населения. Как следствие, появилась идея упреждающего удара с оккупацией Пруссии и Варшавского герцогства; предполагалось, что это позволит захватить сосредоточенные на их территории запасы Великой армии до подхода ее основных сил и сорвать ее вторжение в Россию или хотя бы отодвинуть на запад тот рубеж, с которого затем придется отступать. Этим идеям не был чужд и Барклай де Толли, равно как и командующий 2-й Западной армией П.И. Багратион. Однако подавляющее численное превосходство противника и провал попыток привлечь на сторону России Пруссию и Австрию сделали упреждающий удар практически невоз-
можным. К тому же Александр I предпочитал, чтобы инициатива начала войны исходила от Наполеона.
Кампания 1812 года: вторжение Наполеона в Россию
В июне 1812 г. русское командование фактически руководствовалось планом перешедшего на русскую службу прусского генерала Карла Л.А.Ф. фон Пфуля. Согласно его замыслу, 1-я Западная армия Барклая с началом войны должна была отступить в укрепленный Дрисский лагерь на Западной Двине, после чего 2-я армия Багратиона должна была действовать во фланг и тыл главным силам французов, противостоящим 1-й армии. На деле этот план, однако, оказался неосуществимым. Численное превосходство Великой армии было настолько большим, что у Наполеона имелись достаточные силы для одновременного наступления против 1-й и 2-й армий, а также для того, чтобы отсечь их друг от друга и уничтожить по отдельности. Дрисский лагерь, вопреки первоначальным расчетам, оказался неудачной позицией, французы легко могли обойти его. Между тем предпринятая Багратионом попытка нанести удар на север во фланг главным силам противника в соответствии с первоначальным планом привела к тому, что время для отступления на соединение с 1-й армией было упущено, и французский 1-й корпус маршала Л.Н. Даву, действовавший в пространстве между двумя русскими армиями, успешно перехватил пути к отступлению на север через Минск, а затем и через Могилёв. Как следствие, армии Барклая и Багратиона сумели соединиться только в Смоленске. Но сорвался и план Наполеона, предполагавшего уничтожить русские войска западнее Днепра. Не удалось ему разгромить русских и в Смоленском сражении. Вопреки возражениям Багратиона и многих других генералов, Барклай принял решение оставить полуразрушенный город и отступать дальше на восток. В свою очередь, Наполеон решил продолжить наступление, будучи уверенным, что русские не решатся сдать ему без боя еще и Москву и, следовательно, не смогут дольше уклоняться от генерального сражения, на свою победу в котором он по-прежнему надеялся. Автор отмечает, что этот шаг, хотя и весьма рискованный, имел под собой основания, поскольку альтернативный вариант - зимовка в Смоленске и новое наступление в 1813 г., т.е. затягивание войны, -также был бы довольно опасным для Наполеона: в небогатых западных губерниях России могло не хватить продовольствия и фуража для снабжения французской армии, а затяжная война
и длительное отсутствие императора в Париже могли дестабилизировать обстановку в самой Франции.
После успешного соединения двух русских армий под Смоленском остро встал вопрос о едином командовании. Хотя Барклай де Толли и занимал пост военного министра, а не только командующего 1-й армией, главнокомандующим официально был Александр I как император, и 2-я армия Багратиона оставалась по существу самостоятельным объединением, что сильно затрудняло координацию действий войск. Кроме того, Барклай, продолжавший обоснованно настаивать на дальнейшем отступлении, стремительно терял авторитет; Багратион и многие другие генералы обвиняли его в нерешительности и даже в измене. 29 августа в должность главнокомандующего вступил 65-летний фельдмаршал М.И. Кутузов. Хотя он и был в натянутых отношениях с Александром, императору пришлось признать, что в сложившихся обстоятельствах Кутузов является наиболее подходящим кандидатом на этот пост. В то же время Александр отказался расформировать 1-ю и 2-ю армии, опасаясь, что это может быть воспринято как понижение в должности Барклая и Багратиона; управления обеих армий продолжали функционировать, хотя в новых условиях они фактически дублировали функции штаба Кутузова, что только затрудняло руководство войсками.
Анализируя подготовку и ход Бородинской битвы, автор отмечает, что тактический замысел Кутузова - обескровить противника упорной обороной занятых позиций - по существу был продолжением принятой в тот период русскими оборонительной стратегии. С этой точки зрения результаты сражения можно рассматривать как успешные для русской армии, поскольку поставленные перед нею задачи были в общем выполнены, хотя русским и пришлось покинуть Бородинское поле, а затем оставить Москву. Как показано в книге, решение сдать столицу противнику без боя созрело у Кутузова не сразу; вступая в должность главнокомандующего, он еще надеялся, что город удастся удержать. Однако к тому моменту, когда русские войска подошли к столице, было уже очевидно, что попытка защищать ее не только не имеет шансов на успех, но и с большой вероятностью может привести к полному разгрому русской армии. Покинув Москву, Кутузов занял хорошо защищенную и стратегически выгодную позицию у села Тарутино, что позволило ему прикрыть Тулу с ее оружейными заводами (их эвакуация могла привести к фатальным последствиям), нала-
дить снабжение армии продовольствием из южных губерний и развернуть партизанскую войну на коммуникациях противника.
Поскольку Наполеон продолжал рассматривать противоборство с Россией как «кабинетную» войну против Александра I с целью заставить последнего присоединиться к континентальной блокаде, он отказался от освобождения крестьян в великорусских губерниях (аналогичное решение не освобождать крестьян в Литве и Белоруссии было обусловлено желанием привлечь на свою сторону местных литовских и польских помещиков). Это позволило Александру сохранить лояльность всех сословий, в том числе и в наиболее кризисные недели после Бородина и потери Москвы. Важное значение имела и твердая решимость русского императора продолжать войну до победного конца, не вступая в мирные переговоры с Наполеоном. По всей России был организован сбор средств на нужды армии. При Тарутине войска Кутузова получили долгожданный отдых и не испытывали недостатка ни в продовольствии, ни в фураже; пошатнувшуюся было дисциплину удалось быстро восстановить. Для пополнения армии был объявлен новый рекрутский набор на 150 000 человек, но чтобы экипировать и обучить их, требовались месяцы, поэтому Александр вынужден был прибегнуть к созданию народного ополчения. Формировалось оно главным образом в принудительном порядке из помещичьих крестьян, но только на период войны. В массе своей ополченцы были вооружены лишь холодным оружием и плохо обучены, поэтому они выполняли в основном вспомогательные задачи (кордоны для защиты территорий, прилегающих к театру военных действий, борьба с неприятельскими фуражирами и мародерами, поддержание порядка в освобожденных областях). Непосредственное участие в боях принимали Петербургское и Новгородское ополчения, получившие огнестрельное оружие, - они действовали совместно с 1-м пехотным корпусом генерала П.Х. Витгенштейна. Тем не менее Ливен отмечает, что вклад народного ополчения в победу над Наполеоном не стоит недооценивать, поскольку его создание позволило русскому командованию высвободить значительное количество солдат для пополнения главных сил армии Кутузова.
Описывая последующее отступление французской армии, автор показывает, что главной причиной катастрофы были не столько морозы, на которые часто ссылались французские мемуаристы, сколько голод. Сильные (причем аномально сильные) морозы наступили только в декабре. Между тем Наполеон, имея достаточные запасы продовольствия в Смоленске, не сумел наладить
снабжение отступающих войск, так как падеж лошадей из-за недостатка фуража резко снизил возможности его тыловых служб. Голодные и истощенные, не имевшие теплого обмундирования солдаты плохо переносили и начавшиеся холода. В результате императору не удалось накормить свою армию даже в Смоленске -на этот раз из-за начавшейся неразберихи и хаоса, поскольку к этому моменту его войска уже окончательно разложились. В дальнейшем ситуация осложнилась еще больше из-за того, что две другие крупные тыловые базы в Минске и Могилёве были захвачены русскими. Кутузов в этой ситуации выбрал стратегию параллельного преследования, уклоняясь по возможности от крупных столкновений с неприятелем, чтобы избежать лишних потерь. Кроме того, еще с конца августа российское военно-политическое руководство вынашивало план окружения французских войск в районе Борисова силами армии Кутузова, корпуса Витгенштейна и подошедшей с юга Дунайской армии адмирала П. В. Чичагова. На деле, однако, наладить эффективное взаимодействие этих трех группировок при существовавшем уровне коммуникаций так и не удалось; как следствие, центральная группировка Великой армии, несмотря на тяжелые потери, всё же форсировала Березину и отступила в сторону Вильно. К концу 1812 г. французов окончательно изгнали из России, однако силы русской армии также были на исходе. Восстановить ее боевую мощь удалось лишь к лету 1813 г.
Кампания 1813 года: заграничный поход русской армии
Если в 1812 г. исход войны решался на поле сражения, то в первой половине 1813 г. боевые действия носили ограниченный характер и сопровождались интенсивными дипломатическими переговорами между Россией, Пруссией, Австрией и Францией. Опыт войн 1805-1807 гг. показывал, что для успешного противодействия Наполеону в Европе России потребуется помощь Австрии и Пруссии. Но Австрия и Пруссия находились в союзе с Францией, и для того чтобы привлечь их на свою сторону, Александру I было необходимо гарантировать их безопасность - иными словами, как можно скорее выдвинуть свои войска в Центральную Европу, поскольку в противном случае австрийская и прусская армии могли быть разбиты Наполеоном поодиночке еще до того, как подоспеет помощь из России. 30 декабря 1812 г. прусский генерал-лейтенант Иоганн Д. Л. Йорк фон Вартенбург согласился на подписание так называемой Таурогенской конвенции о «нейтралитете» его 20-тысячного корпуса.
Это резко осложнило положение на левом фланге французов и вынудило их покинуть Восточную Пруссию. Поскольку французская конница была по существу уничтожена, русские кавалеристы получили фактическую свободу действий и развернули настолько активную партизанскую войну в тылу противника, что французы отвели свои войска за Эльбу. 28 февраля Пруссия официально заключила союз с Россией. Развивая наступление, русские 4 марта вошли в Берлин. 25-тысячный австрийский корпус Шварценберга в январе отступил на территорию Австрийской империи; пользуясь этим, войска Кутузова к концу февраля оккупировали почти всю территорию Варшавского герцогства, за исключением ряда крепостей. В апреле союзники заняли Саксонию. Умершего 28 апреля Кутузова на посту главнокомандующего сменил Витгенштейн.
Тем временем Наполеону к маю 1813 г. удалось сформировать новую армию численностью около 200 000 человек против 110 000 у союзников. Главной проблемой была нехватка лошадей: в самой Франции коневодство было развито слабо, Польшу и северовосточную часть Германии уже заняли войска противника, в северозападной части Германии продолжались боевые действия, а попытка закупить лошадей в Австрии закончилась неудачей. Французская кавалерия оставалась крайне слабой. Пользуясь тем, что Австрия по-прежнему была не готова присоединиться к формирующейся Шестой коалиции, французы в мае перешли в наступление и вытеснили русских и пруссаков из Саксонии, но так и не смогли нанести им решительного поражения. Чтобы дать своим войскам отдых и принять необходимые меры на случай вступления Австрии в войну, Наполеон согласился на перемирие (подписано 4 июня). Для русских это оказалось большой удачей, позволив успешно завершить восстановление армии после кампании 1812 года.
Снабжению и пополнению русской армии в первой половине 1813 г. посвящена отдельная глава монографии. Автор подробно описывает работу русских тыловых служб в Европе, а также деятельность военного ведомства в самой России по подготовке новых рекрутов и доставке пополнений к театру военных действий. Несмотря на многочисленные трудности, эта работа была проделана в целом успешно. В предельно сжатые сроки удалось набрать, экипировать и обучить огромное количество новых солдат - не только пехотинцев, но и, что было гораздо труднее, кавалеристов. Кроме того, к лету 1813 г. из госпиталей вернулось значительное число солдат, заболевших или получивших ранения в кампанию 1812 года; армия, таким образом, пополнилась не только ново-
бранцами, но и опытными ветеранами. Многие пополнения поступили в полевую армию во время перемирия; это позволило организовать дополнительное обучение новобранцев под руководством боевых офицеров и унтер-офицеров, а также старослужащих солдат. Всего с августа 1812 по август 1813 г. в ходе 83-го, 84-го и 85-го рекрутских наборов было мобилизовано свыше 650 000 человек. Это позволило не только восстановить силы полевой армии, но и подготовить огромную, 325-тысячную резервную армию, которая при необходимости могла быть использована для дальнейшего пополнения полевой армии в случае продолжения боевых действий в 1814-1815 гг.
Срок перемирия, заключенного 4 июня 1813 г., истекал 20 июля, однако впоследствии был продлен до 10 августа. В Праге начались мирные переговоры, на которых Австрия выступила в качестве посредника между Францией и странами Шестой коалиции. Наполеон, однако, по-видимому, не придавал этим переговорам большого значения, что было серьезной ошибкой, поскольку тем самым император упустил возможность воспользоваться разногласиями между союзниками и предотвратить вступление Австрии в войну. После срыва переговоров Австрия присоединилась к антифранцузскому блоку.
К началу осенней кампании 1813 г. в распоряжении Наполеона в Центральной Европе имелось до 400 000 солдат и офицеров против примерно 500 000 у союзников. Стратегический план коалиции, принятый в июле в Трахенберге (совр. Жмигруд, Польша), предусматривал согласованные наступательные действия русско-прусско-шведской Северной армии шведского кронпринца Ж. Б. Ж. Бернадота (бывший французский маршал) из района Берлина, русско-прусской Силезской армии прусского генерала Г. Л. фон Блюхера (с 16 октября фельдмаршал) и русско-прусско-австрийской Богемской армии Шварценберга. Последний номинально считался верховным главнокомандующим союзными силами, хотя на деле Северная и Силез-ская армии вплоть до битвы при Лейпциге действовали автономно, как и входившая в состав Богемской армии русско-прусская армия Барклая де Толли.
Войска Блюхера перешли в наступление 13 августа и к началу сентября нанесли сокрушительное поражение противостоявшей им армии маршала Э.-Ж.-Ж.-А. Макдональда. Их продвижение в направлении Дрездена, который в то время являлся главной базой Наполеона, резко осложнило действия французов и лишило их возможности эффективно противодействовать армии Бернадота.
Армия Шварценберга вторглась в Саксонию с юга. Сражение при Дрездене 26-27 августа было проиграно союзниками, которые оказались в довольно опасном положении. Тем не менее целый ряд серьезных ошибок, допущенных Наполеоном и его генералами, не позволил французам развить достигнутый успех. Вместо этого последовавшее 29-30 августа сражение под Кульмом завершилось блестящей победой Богемской армии, которой удалось окружить и полностью уничтожить французский 1-й пехотный корпус генерала Ж.Д.Р. Вандама, несмотря на крайне сложную и неэффективную систему управления войсками. Два наступления французов на Берлин в августе и начале сентября были успешно отбиты Северной армией союзников. В общей сложности за первый месяц осенней кампании Наполеон потерял около 100 000 человек и свыше 200 орудий, войска коалиции - не более 85 000 человек и около 50 орудий. При этом как русские, так и австрийцы имели в резерве достаточное количество обученных рекрутов, чтобы уже к началу октября в целом восстановить численность своих полевых армий.
В середине сентября стало ясно, что французские войска утратили стратегическую инициативу. В этих условиях Наполеон принял решение занять оборону вокруг Лейпцига и, встретив там войска союзников, попытаться воспользоваться их ошибками и нанести им поражение. Армии Шестой коалиции начали наступление на Лейпциг в начале октября. Сражение у стен города, названное впоследствии «Битвой народов», продолжалось четыре дня - с 16 по 19 октября. Первоначальный план Шварценберга действительно оказался ошибочным: фельдмаршал считал своей главной задачей предотвратить отступление противника из Лейпцига в западном направлении, тогда как на самом деле Наполеон планировал не отступать, а атаковать войска коалиции. Тем не менее попытки французов разбить Богемскую армию 16 октября закончились неудачей, главным образом благодаря упорству и храбрости австрийских, прусских и российских солдат. Свой вклад в победу внес и Александр I: накануне сражения ему удалось убедить Шварценберга скорректировать свой план. В последующие дни у Наполеона уже не было шансов на успех. День 17 октября прошел в основном спокойно, но к 18 октября армии союзников завершили сосредоточение под Лейпцигом, плотно охватив город с севера, востока и юга; численное превосходство было теперь на их стороне. 18 октября им не удалось нанести решительного поражения Наполеону, но его армия оказалась под угрозой окружения, и император принял решение покинуть Лейпциг. Для этого, однако, требо-
валась достаточно тщательная подготовка, поскольку огромной массе войск предстояло отступать через город, а затем по единственному мосту через реку Вайсе-Эльстер. Можно было навести параллельно понтонные мосты, но Наполеон не отдал вовремя соответствующего распоряжения, что оказалось фатальной ошибкой: начавшееся утром 19 октября отступление затянулось, под ударами союзников порядок быстро нарушился, а мост через Вайсе-Эльстер французские саперы по ошибке взорвали раньше времени, так что тысячи солдат остались в городе и попали в плен. Уже 2 ноября остатки разгромленной армии Наполеона перешли Рейн и отступили на территорию Франции.
Кампания 1814 года: поражение Наполеона
В кампанию 1814 года, так же как и в первой половине 1813 г., боевые действия сочетались с интенсивной дипломатической борьбой. Завершив освобождение Германии, войска Шестой коалиции в начале ноября 1813 г. сосредоточились во Франкфурте. Союзники склонялись к немедленному вторжению во Францию, чтобы не позволить противнику оправиться от разгрома под Лейпцигом. Но и их собственные войска нуждались в отдыхе и пополнении. Требовалось также организовать их снабжение и выработать план кампании. Наконец, нужно было определиться с политическими целями войны. Уставшая от многолетнего кровопролития Европа нуждалась в прочном и долговечном мире, а для этого было необходимо восстановить баланс сил в регионе и привести к власти во Франции такое правительство, которое не только приняло бы предложенные ему условия мира, но и пользовалось бы поддержкой населения, чтобы оккупация не затянулась на неопределенный срок. Под давлением союзников Александр I согласился на реставрацию Бурбонов, хотя и считал эту идею ошибочной, будучи невысокого мнения о Луи XVIII. В ноябре 1813 г. страны коалиции направили Наполеону свои мирные предложения, предполагавшие, в частности, возвращение Франции к «естественным» границам, т.е. сохранение в ее составе всех земель к западу от Рейна и Альп, захваченных в ходе революционных войн и при Наполеоне. После ожидаемого отказа Наполеона принять эти условия союзники возобновили боевые действия, а их пропаганда, надеясь внести раскол во французское общество, объявила, что войска коалиции ведут войну именно с Наполеоном, а не с Францией и французами.
Поскольку направление от Франкфурта на Париж было хорошо прикрыто системой мощных крепостей, армия Шварценберга переместилась на территорию Швейцарии и нанесла удар оттуда. Из района Франкфурта наступала армия Блюхера. Заняв в январе 1814 г. довольно обширную территорию на востоке Франции, союзники попытались в феврале с двух сторон - силами Богемской армии вдоль Сены и Силезской вдоль Марны - прорваться к Парижу, но Наполеону удалось остановить их наступление, нанеся поражение обеим армиям по очереди. Кроме того, у союзников начались перебои со снабжением.
Тем не менее возможности наполеоновской империи были уже исчерпаны. В последующие дни русскому командованию удалось вновь наладить снабжение своих войск, подтянув во Францию значительные запасы продовольствия из России. 1 марта союзники подписали в Шомоне договор об условиях прекращения войны, предусматривавший возвращение Франции к ее «историческим» границам (т.е. существовавшим до 1792 г.), создание на ее границах государств-барьеров на случай попыток реванша и формирование Германского союза во главе с Пруссией и Австрией. Договор положил конец опасным разногласиям между странами коалиции. В состав Силезской армии влились соединения бывшей Северной армии Бернадота, подошедшие из освобожденной ими Голландии. Теперь в распоряжении Блюхера имелось свыше 100 000 человек, армия Шварценберга насчитывала 122 000. Наполеон мог противопоставить этим огромным силам не более
50-60 тыс. человек. 31 марта войска коалиции вступили в Париж.
* * *
Итоги франко-русского противоборства Ливен оценивает как неоднозначные. С одной стороны, основные политические цели войны были Александром I достигнуты: восстановлен баланс сил в Европе, ликвидирован наполеоновский режим - главный источник нестабильности и военной угрозы, «германский» и «польский» вопросы разрешены в благоприятном для России ключе. С другой стороны, мало кто в то время мог предполагать, что «польский вопрос» будет будоражить Россию на протяжении всего последующего столетия, или что слабый Германский союз, созданный по решениям Венского конгресса, сменится кайзеровским Рейхом с мощной армией и современной индустриальной экономикой. Победоносное завершение войны с Наполеоном в известном
смысле способствовало консервации российского самодержавия, а потеря Францией лидирующих позиций в Европе - усилению Великобритании, а значит, и либерально-демократических идей, столь нелюбимых в России. Впрочем, отмечает автор, такого рода факторы не стоит переоценивать: в конце концов, английский фельдмаршал А. У. Веллингтон отнюдь не был сторонником демократии, а для масштабных реформ, сравнимых с преобразованиями эпохи Александра II, в России начала XIX в. просто не было необходимых кадров.
Важнейшей причиной поражения Наполеона в войне 18121814 гг. Ливен считает превосходство русского военного прогнозирования, разведки и планирования. В Санкт-Петербурге к лету 1812 г. адекватнее представляли себе характер будущей войны и лучше знали сильные и слабые стороны противника, нежели в Париже, что имело определяющее значение для исхода боевых действий на территории России. В ходе кампании 1812 года значительная часть французской армии была по существу уничтожена, вследствие чего в 1813 г. Наполеону пришлось воевать молодыми, вновь сформированными частями против полнокровной русской армии, только что получившей бесценный боевой опыт. Проведенное исследование показывает, что снабжение русских войск в 1813-1814 гг. было организовано чрезвычайно эффективно, гораздо лучше, чем снабжение французской армии в 1812 г. и русской армии в войну 1806-1807 гг. Что касается моральных качеств русских солдат и офицеров, то во время заграничного похода боевой дух армии, вопреки распространенному заблуждению, был ничуть не менее высоким, нежели в сражениях при Смоленске, Бородине или Малоярославце.
В то же время Ливен подчеркивает, что известный нам исход событий 1812-1814 гг. не стоит рассматривать как заведомо предопределенный и неотвратимый. Русская армия к началу 1813 г. и сама была серьезно ослаблена предшествующей кампанией. Начиная заграничный поход, русские шли на большой риск, поскольку Австрию и Пруссию еще только предстояло вовлечь в антифранцузскую коалицию, да и армии их находились не в лучшем состоянии. Осенью 1813 г. у Наполеона имелись вполне реальные шансы остановить наступление союзников. Успешный для России исход войны был, таким образом, обусловлен стечением самых разных факторов, включая человеческий. Важное значение автор придает и трезвой, взвешенной политике Александра I, его уверенности в своих силах, твердости и смелости в сложных ситуациях.
М.М. Минц
