CC BY
83
О несомненной активизации "Братьев-мусульман" на внутри-египетской политической сцене свидетельствует выдвижение ими в начале марта 2004 г. инициативы по проведению в Египте "всеобъемлющей реформы". Выступив на устроенной специально по этому поводу пресс-конференции, заместитель "верховного наставника"
Мухаммед Хабиб отметил, что "Братья-мусульмане" выступили с этой инициативой исходя из веры в то, что лишь возвращение к исламу является "подлинным выходом из всех наших неурядиц — внутренних и внешних, политических и экономических, социальных и культурных".
Программа реформ, предложенная "Братством", охватывает все сферы египетской жизни — политическую, социальную, воспитательную, судебную, культурную и пр. В числе политических преобразований, предлагаемых "Братьями-мусульманами", фигурирует ряд положений, прямо направленных против существующих порядков. Это и отстранение армии от участия в политике, и жесткое ограничение президентских полномочий двумя мандатами, и пересмотр ряда "одиозных" законов (в том числе о печати и о профсоюзах), и освобождение политзаключенных, и прекращение практики пыток в египетских тюрьмах.
Появление мартовской "инициативы" стало серьезной заявкой "Братьев" на занятие своей ниши в египетской политической жизни в качестве одного из отрядов "демократической оппозиции". Время покажет, как будут складываться отношения властей с "Братством" при его новом руководстве. Однако можно предположить, что безоблачными они по-прежнему не будут.
"НГ-религии", М., 21 апреля 2004г.
Валерий Емельянов,
историк
ЛИВАН: СТРАНА СЕМНАДЦАТИ РЕЛИГИЙ
В XX в. Ливан, небольшое государство на Ближнем Востоке, долгое время был в фокусе мирового внимания как регион затяжного и кровавого конфликта на межрелигиозной почве. В последние годы ситуация там несколько поутихла. Сегодня можно проанализировать
состояние и перспективы религиозно-политической ситуации в стране.
На территории этого маленького государства (200 км с севера на юг и около 50 — с запада на восток) с населением более 4 млн. человек проживают последователи приблизительно 17 различных религий и вероисповеданий. При этом в этническом отношении Ливан раздроблен не до такой степени. Арабы составляют 93%, армяне 6, прочие, преимущественно греки и проживающие в стране иностранцы, — 1%. Исторически сложилось так, что лесистые горы Ливана становились прибежищем для религиозных диссидентов. Во время Византийской империи здесь от преследований императорской власти Константинополя скрывались монофизиты и монофелиты, исповедующие веру в одну природу или волю во Христе.
В период мусульманского владычества ситуация повторилась. В Ливане нашли убежище близкие к правоверным суннитам шииты-имамиты, а также возникшие в недрах шиитского ислама, но впоследствии довольно далеко ушедшие от исламского учения секты ис-маилитов, друзов, алавитов. С даты провозглашения независимости в ноябре 1943 г. вплоть до наших дней Ливан балансирует на грани войны между общинами. Согласно Конституции страны, пост президента занимает христианин-маронит, премьер-министра — мусульманин-суннит, а спикера парламента — мусульманин-шиит.
До гражданской войны христиан и мусульман было приблизительно поровну, но они, в свою очередь, подразделялись еще на множество общин, что затрудняло для представителей каждой из двух религий возможность занять господствующее положение в стране. Самая большая христианская конфессия — марониты. Их церковь, близкая к сирийской традиции, с 1736 г. окончательно признала верховенство Римского Папы. Марониты до недавнего времени играли определяющую роль в экономике (пользуясь льготами, которыми наделяло их государство) и политике страны. Далее по численности следовали православные, принадлежащие к автокефальной Анти-охийской православной церкви. Затем — отколовшиеся от нее и перешедшие в унию с Римом так называемые мелькиты — представители Католической церкви восточного обряда, а также церкви нестори-ан и яковитов. Среди армян есть последователи Григорианской церкви, а также католики. Кроме того, в Ливане существуют значительные по численности общины протестантских церквей и деноминаций. Среди мусульманского населения существует приблизительное ра-
венство между суннитами, проживающими на севере страны и в Бейруте, и шиитами, жителями юга страны и долины реки Бекаа на востоке.
Особняком стоит община друзов, насчитывающая приблизительно 150—200 тыс. человек. Эта секта возникла в X—XI вв. как ответвление от гностического течения в исламе — исмаилизма. Сами друзы предпочитают именовать себя "мувахиддун", что значит еди-нобожники, монотеисты. Они верят в Единого Бога и отмечают такие мусульманские праздники, как Ид-аль-Адха (Курбан-байрам) и "ашура". Но это, пожалуй, и все, что связывает друзов с традиционным исламом, частью которого они уже давно себя не считают. Коран для них — лишь одно из многих священных писаний, его они используют наряду с текстами из других монотеистических религий. Собственно же священные тексты друзов заключены в "Китаб-аль-хикма" (Книге мудрости), доступной только посвященным.
Друзы никого не принимают в общину со стороны, не соблюдают мусульманские религиозные и бытовые предписания, проводят богослужения по четвергам, причем большинству членов общины, которые считаются непросвещенными, эти посещения не обязательны. Для друзов характерно почитание Пророков, в число которых входят не только известные персонажи из Ветхого и Нового Заветов, но и античные мудрецы, например Платон. От авраамических религий эту секту отличает вера в переселение душ. Учение секты не должно быть известно посторонним людям. В этом угадывается феномен синкретической религиозности, характерный для тех регионов мира, где пересекаются различные духовные и культурные традиции. Характерен этот феномен в определенной степени и для Ливана в целом. Ливанцы всех вероисповеданий часто обращаются с молитвами к огромной статуе Пресвятой Девы Марии гор Ливанских или отправляются на поклонение в маронитский монастырь, где похоронен святой Шарбель. Этот монах, канонизированный в 1977 г., прославился чудесами исцеления, и ныне его гробница — место паломничества недужных.
Столица страны Бейрут — типичный космополитический город без специфического национального или конфессионального облика. Но это только Бейрут. Проезжая по христианскому Северу и Северо-Востоку и глядя на достаточно ухоженные пейзажи, придорожные кресты и часовенки, ощущаешь себя где-то на Апеннинах или Пиренеях. А юг Ливана с неуемной базарной живостью древних финикий-
ских городов Тира и Сайды, а также портретами лидеров Ирана и движения "Хезболлах", висящими вдоль дороги, производит совершенно другое впечатление.
После гражданской войны демографическая ситуация маленькой страны с ее четырехмиллионным населением сильно изменилась. Сегодня, по разным оценкам, от 60 до 70% жителей Ливана составляют мусульмане. А параллельно идет активный процесс эмиграции, который на нынешнем этапе захватывает христиан, в первую очередь маронитов. Впрочем, большой поток эмиграции всегда был характерен для маленького Ливана с его крайне скудными природными и промышленными возможностями. Но в последние годы, по признанию самих представителей маронитской общины, к причинам эмиграции добавился еще и религиозный, точнее исламский, фактор.
В Ливане существуют несколько десятков исламских политических организаций, часто враждующих друг с другом. Наиболее влиятельную силу представляют сегодня ливанские шииты. Интересно, что "политический шиизм" имеет свои истоки не в Иране, как многие полагают, а в Ираке. Он начался с "обществ познания" (хаузат-аль уламийя), организованных покойным харизматическим шиитским аятоллой Мохаммадом Бакиром ас-Садром в священном городе Наджафе.
В Новейшей истории шиитов Ливана знаковой фигурой стал также аятолла иранского происхождения Муса ас-Садр, прибывший в страну в 1959 г. и заслуживший неподдельную любовь своих ливанских единоверцев. Он стал в середине 70-х годов вдохновителем и организатором первого ливанского общественно-политического движения "Амаль", насчитывающего около 15 тыс. членов и имеющего около десятка мест в национальном парламенте. "Амаль" стремится к созданию шариатского государства политическими средствами в союзе со всеми мусульманами, как суннитами, так и шиитами. Нынешний лидер "Амаль" Набих Берри является председателем парламента страны. Но в сегодняшнем Ливане по-настоящему влиятельной является не "Амаль", а открыто проиранская "Хезболлах" (партия Аллаха), насчитывающая около 15 тыс. членов и более 5 тыс. вооруженных бойцов. Именно к "Хезболлах" перешел после вывода отсюда израильских войск в 2000 г. полный контроль над югом Ливана, бейрутское правительство здесь не властно. После 1984 г. Иран на 90% финансировал социальные и хозяйственные проекты "Хезболлах", а представители корпуса стражей исламской революции
и иранских спецслужб на месте курируют силовые структуры "партии Аллаха". Помимо военных и политических структур, "Хезболлах" обладает тремя больницами, 17 медицинскими центрами, а также сетью коммерческих структур, включающей супермаркеты, бензозаправочные станции и строительные компании. "Хезболлах" пытается представить себя общенациональной организацией и призывает в свои ряды мусульман-суннитов и даже христиан, однако пока подобные призывы остаются без ответа. Более того, в 1985—1989 гг. на юге Ливана произошли вооруженные столкновения между представителями "Амаль" и "Хезболлах". А ныне "амалевцы" утверждают, что подлинной целью "Хезболлах" является вовсе не охрана приграничных с Израилем территорий, а укрепление собственного политического влияния. Кстати, в последние пять лет финансирование этой организации из Тегерана сильно сократилось. И "Хезболлах" все более пытается адаптироваться к ливанским реалиям. Представители партии уже не акцентируют внимание на необходимости единоличного политического правления по хомейнистскому образцу.
Сегодня суннитские религиозно-политические организации не оказывают столь серьезного влияния на события, как шиитские. Из них наиболее заметной можно назвать "Исламское общество" (аль-Джамаат аль-Исламийя), возникшее в 60-х годах и насчитывающее около 5 тыс. членов. По идеологии оно близко к небезызвестным "Братьям-мусульманам". В настоящее время уже менее вероятным представляется жестокий и затяжной конфликт между общинами внутри страны. Но существует другая, может быть, даже и более серьезная опасность: страна может оказаться втянутой в водоворот арабо-израильского конфликта, который в случае его эскалации, очевидно, приобретет межрелигиозную окраску.
"НГ-религии", М., 26мая 2004г.
С.Манукян,
историк
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИСЛАМ СИРИИ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Феномен политизации ислама является одним из самых интересных и актуальных проблем современных международных отношений. Основанная в начале второй четверти XX в. в Египте идеологом
