CC BY
43
УДК (UDC) 811.1/8
Monica Perotto, Bologna University, Bologna, Italy
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ БИЛИНГВИЗМ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И ТВОРЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ
LITERARY BILINGUALISM: PROBLEMS OF THEORY AND CREATIVE
PRACTICE
Abstract
The problem of translation as perevod avtora both in the Soviet and post-Soviet period can find an adequate explanation in the dynamic of Russian language policy and sociolinguistic processes developing inside the national republics from 1920s up to now. In this paper I shed light on the so-called "literary bilingualism" in the Soviet Union, an area, where social bilingualism was a historic reality and vertical diglossic relations were established between languages and literatures. National languages were used as local "low" varieties, while Russian language was the official "high" variety of the Union. Ajtmatov represents the typical Soviet writer, symbol of the fusion (slijanie) of the national and Russian literary spirit, derived from "one-way bilingualism" (odnostoronnee dvujazychie), the most widespread form of language contact in the USSR. As Guseinov pointed out, there are several forms of bilingual writing in the Soviet and post-Soviet space. Grutman's theory of vertical or horizontal linguistic relations in self-translation can help to explain this particular context. After Perestrojka we note a visible change in relations between Russian and national titular languages, leading to an upsetting of the above-mentioned vertical hierarchy and the recovery of official status for the national languages and literatures. National contemporary writers of the post-Soviet area, trying to operate in a profoundly changed literary and publishing reality, must adapt to a new linguistic dominance configuration, including the change of linguistic repertoire and interests of the readers.
Keywords: Literary bilingualism, self-translation, bilingual writer, diglossia, Russian language and literature, National languages and literatures, language policy, language planning.
Введение
В последние 10-15 летна Западе все более активно растет научный интерес к художественному билингвизму в его разных аспектах. Данный феномен наблюдается в следующих проявлениях: как индивидуальная творческая практика, связанная с биографией писателя (Бродский, Набоков, Беккет, Дорфман и др.), в форме автоперевода или так называемого «перевода автора», а также как тенденция национальной литературы, развивавшаяся в условиях многоязычия и вызванная глобальными изменениями.
Научные исследования, посвященные прежде всего переводческой деятельности би-лингвальных авторов, расширяются и обогащаются новыми теоретическими направлениями. В Европе открываются новые исследовательские центры и базы данных (с 2002 г. Helena Tanqueiro заведует центром "Autotrad")58, издаются коллективные монографии, новые электронные библиографические указатели, организуются семинары и конференции.59
Тем не менее канадский лингвист Т. Ван Болдерен подчеркивает, что в научных исследованиях в области автоперевода продолжает иметь место ряд критических аспектов: не всегда даются четкие определения феномена (автоперевод как процесс, как результат данного процесса или и то и другое); не анализируются все возможные жанры, а только конвенциональные художественные произведения; не все авторы исследуются (предпочтение в основном отдается западным авторам и авторам-мужчинам, в то время как произведения восточных писателей и написанные женщинами анализируются недостаточно); также не всегда ясно, почему авторы переводят самих себя и каким образом [23].
Очень важное замечание исследователей касается отсутствия связи в научном анализе художественного билингвизма между Востоком и Западом. Несмотря на то, что российские научные исследования в этом направлении значительно продвинулись вперед за последние десятилетия, на Западе эти работы практически не известны [4, 10, 18, 19].
С 1939 г. произведения национальной литературы на русском языке или на родном, национальном, а также критические статьи к ним переводились и издавались в журнале «Дружба народов», который был малодоступен зарубежной аудитории.
Сначала в Российской Империи, а потом на советском и постсоветском пространстве социальное двуязычие являлось исторической реальностью. Литературные языки, действующие на этой территории как языки культуры, литературы и образования, были разные, но динамика межъязыковых отношений всегда определялась по вертикали. В Российской Империи и в Советском Союзе языком межнационального общения был русский, поэтому большинство писателей других национальностей являлись билингвами и писали на русском языке, реже сами переводили свои произведения с родного языка на русский или писали о своем опыте «автопереводчиков» [13,15]. Несмотря на существование широкой сети профессиональных переводчиков и активное использование подстрочника, встречались интересные случаи автоперевода.
В настоящей работе дается обобщенная картина такого явления как автоперевод в СССР и РФ в разрезе языковой политики до-и постсоветского периода и прослеживается
58Научная группа «Autotrad» работает при Автономном Университете г. Барселона (Departamento de Traducción e Interpretación de la Universitat Autônomade Barcelona (UAB)
59С 2010 г. об этой теме в Европе были организованы следующие международные конференции: Autotraduzione: teoria ed esempi fra Italia e Spagna (e oltre10-12 ноября 2010 в г. Пескара, Италия (материалы изданы в [2]); Autotraduzione. Testi e contesti; frontiere de la langue, 17-19 мая в г. Болонья, Италия (материалы изданы в [9]); Autotraduction: frontières d e la langue et de la culture, 20-22 октября 2011 в г. Перпиньан, Франция (материалы изданы в [17]); Self-translation in the Iberian Peninsula, 20-21 сентября 2013, в г. Корк, Ирландия.
динамика автоперевода в творчестве некоторых национальных двуязычных писателей в свете новых теоретических моделей.
Теоретическая картина
В Российской Империи и в Советском Союзе преобладало одностороннее двуязычие: ситуация, при которой несмотря на то, что у нерусских народов родным оставался их собственный национальный язык, а советская литература создавалась более чем на 90 разных языках [15, с.14], доминирующим при этом являлся русский по схеме диглоссии.
Согласно теории психолингвистики, билингвизм является способностью использовать для общения две языковые системы [23, с.19], и под этим подразумевается, что писатель-билингв может говорить и писать на двух языках. В действительности же выбор языка, на котором автор создает свои произведения, т.е. языка творчества, является обусловленным такими факторами как образование писателя, его лингвистический репертуар, а также престиж, входящих в него языков. Так, например,один из самых известных в Советском Союзе национальный двуязычный писатель Чингиз Айтматов до 38-летнего возраста создавал свои произведения как на родном киргизском, так и на русском языке, а после выхода в 1966 году повести «Прощай, Гульсары!» перешёл в основном на русский язык.
Уровень владения двумя языками у него был до такой степени высок, что в его случае можно без сомнения говорить о двух родных языках. Он сам подтверждает, что «в детстве человек может органически глубоко усвоить два параллельно пришедших к нему языка, а может быть и больше, если эти языки были равнодействующими с первых лет. Для меня русский язык не в меньшей степени родной, чем киргизский, родной с детства, родной на всю жизнь.» [1, с.27]. На самом деле успех его произведений, написанных по-русски, начался после выхода повести «Джамиля» (1957), после того как писатель уже два года отучился на Высших литературных курсах в Москве.
Канадский лингвист Р. Грутман определяет явление автоперевода как не только индивидуальное, но прежде всего как социальное решение автора, продиктованное контекстом, в котором он пишет. Грутман утверждает, что выбор автора происходит в зависимости от вертикальных асимметрий60 лингвистических отношений, вызывающих явление инфраав-топеревода, когда автор переводит с доминирующего - более престижного языка - на миноритарный, или, наоборот, супраавтоперевода, если автор переводит свои произведения на доминирующий язык, находящийся выше по статусу [11, 12]. Очень редко лингвистические отношения строятся на основе горизонтальной симметрии внутри репертуара, т.е. на паритетной основе. Вертикаль лингвистических отношений отмечается и внутри Российской Федерации между русским как государственным языком, языком межнационального общения - highvariety, и национальными языками - 1о№Уапе1у.
60Понятие вертикальной асимметрии применил впервые итальянский филологДж. Фолена в контексте переводов с латинского языка на «вульгарные», народные языки гуманистического периода итальянской литературы [11, с. 55]. О теории Грутмана можно читать и в другой моей работе [20].
Среди национальных писателей, которые передали анализ своего опыта билингваль-ного творчества, азербайджанский двуязычный писатель Чингиз Гусейнов считает, что творческие стратегии билингвальных писателей мотивированы двумя причинами:
- лингвистической, когда у билингвального писателя абсолютно свободное владение двумя языками;
- социолингвистической, экстралингвистической, когда общество или страна в которых он живет и пишет, двуязычны.
Иногда художественный перевод обусловлен первой причиной, иногда второй, иногда обеими. Как показывает сам Гусейнов в своих научных трудах, в России можно выделить следующие виды билингвального творчества:
1. Творчество на национальном языке и авторский перевод на русский и наоборот (первые произведения Айтматова, творчества Анара, Друце, Быкова);
2. Параллельное творчество на национальном и русском языках без автоперевода (пример киргизского драматурга Байджиева);
3. Временный или постоянный переход писателя с двуязычия на одноязычие (последние произведения Айтматова);
4. Творчество лишь на русском языке, несмотря на то, писатель причисляется к национальной литературе [13, с. 8-9]. Эта самая многочисленная группа, в которую входят такие писатели как Пулатов, Рытхэу, Айпин, Санги, Искандер.
5. Не билингвизм, а «переключение кода»: Толстой писал в том числе и по-французски. Несмотря на то, что французский был доминирующим языком русского дворянства, тем не менее данная практика не получила широкого распространения в русской литературе XIX в.
Если билингвальный писатель может выбрать по сугубо личным причинам определенную типологию творческого процесса, то в советское время решение национальных авторов писать свои произведения на русском языке (группа 4) некоторыми литературными критиками объяснялось отсутствием письменной традиции на родном языке и получением писателем высшего образования на русском языке. В теории Грутмана отмечается, что типичной для процесса супраавтоперевода является возможность обращения писателя к широкой публике, что исключается на родном миноритарном языке, как отмечает также Гусейнов [13, с. 9].
Успех национальных писателей, писавших по-русски, нередко вызывал у соотечественников упреки в измене национальным традициям или в «творческом эгоизме» [19, с. 92]. Французский ученый Казанова напротив находит в процессе супраавтоперевода положительный аспект для национального писателя, определяя его как «передачу литературного капитала его народа» [7].
Автоперевод как процесс и результат этого процесса
Двуязычный писатель, по мнению Ч. Гусейнова, находится всегда между двумя полюсами - диктатом читателя и диктатом языка: «Тут диктат как читательский (его
ожидания), так и языковой - наличие качественных различий между языками, традициями, историей, «аурой» слов и понятий» [15, с. 498].
Для одних писателей, выбравших путь автоперевода или творчества на неродном языке, этот процесс может быть как простым и приятным, так и тяжелым и болезненным.
Ч. Айтматов, например, уверял: «Я пишу свои книги на киргизском и русском языках. Если книга написана вначале на киргизском, я ее превожу на русский, и наоборот. При этом я получаю глубочайшее удовлетворение от этой двусторонней работы» [1, с. 110]. В творчестве Айтматова писатель - мост, и эта метафора прекрасно выражает одновременно и цель и результат творчества национальных писателей.
В эмиграции у писателей иногда возникает своего рода художественная диглоссия. Замечательным примером работы по этой схеме является творчество Иосифа Бродского, который в изгнании продолжал писать стихи на русском, а прозу, очерки, сочинял на английском, что, по словам автора, приносило ему своего рода облегчение: «писать на этом языке - как мыть ту посуду: полезно для здоровья»[6, с. 325].
Путь автоперевода напротив может быть трудным, тяжелым. В книге о русской литературной эмиграции первой волны во Франции E. Beaujour пишет об усилии автоперевода, вызванном скорее всего не языковыми трудностями, а эмоциональной интерференцией. [5, с. 40].
В процессе автоперевода нередко происходит слияние традиций русской и национальной литератур. Данное явление может быть очень продуктивным для их развития и обогащения, так как приводит к новой типологии художественных жанров, таких, например, как роман-сказка («Белый пароход» Айтматова), мифологическая повесть, повесть-притча («Когда киты уходят» Рытхэу), повесть-легенда («Однажды очень давно», Байджиев). Владение двумя лингвистическими и культурными системами выводит национальных писателей за пределы национальной, иногда устной эпической литературы на родном языке до универсального уровня поэтики и эстетики. Так, в повести «Первый учитель» (1962) Айтматов совершает настоящую работу переоформления поэтических образов, где киргизская культура соединяется с советской: молодой киргизский джигит приближается к образу советского комсомольца, и другие типичные реалии киргизской культуры адаптируются к реалиям советской жизни.
Данное слияние происходит только в случае координативного двуязычия писателя, что было типично для советского периода в республиках Советского Союза.
В современном постсоветском пространстве, в так называемом «ближнем зарубежье» роль русского языка все чаще вытесняется национальным языком и развивается субординативный билингвизм, где русский используется как второй или даже третий язык. Языковая и образовательная политика (language policy и language planning) определяют направление литературного развития, выбор писателей и вкус читателей. Молодое поколение отдает предпочтение изучению английского языка, нежели русского, и все меньше читает на русском языке. В республиках СНГ русский язык продолжает выполнять роль linguafranca и все больше становится рабочим языком, но не языком культуры
111
народа. Литература на национальном языке активнее распространяется и издается по сравнению с советским периодом, но рынок национальных изданий остается по-прежнему бедным, а тиражи мизерными. Выбор писателями автоперевода часто продиктован чисто практическими соображениями: например, отсутствием профессиональных переводчиков либо их слишком высокими гонорарами, по словам киргизского писателя Т. Мадылбая. Сегодня еще часто продолжает применяться подстрочник и тесное сотрудничество с переводчиком, что является неизбежной деятельностью также и для многих европейских авторов61.
Автоперевод исключается, когда билингвизм угрожает процессу идентификации народа (характерны в этом направлении позиции эстонского писателя Мати Хинт) или мешает распространению его национальной литературы, как считается в Грузии [22]. Продолжают прибегать к русскому языку только те писатели, которые стремятся выйти за узкие рамки национальных границ62.
С другой стороны, редким явлением оказывается переход от супраавтоперевода к инфраавтопереводу, при котором писатель переписывает свой «второй оригинал» на национальном языке [15,с. 390]. Для оживления своей культуры и исчезающего языка писатели часто предпочитают прибегать к зарубежной помощи (так, в начале 90-х годов Рыт-хэу был вынужден печатать свои работы в Германии и Швейцарии), в том числе и к помощи иностранных ассоциаций63.
Заключение.
Автоперевод как творческий процесс в литературе представляет собой следствие распрастраненного плюрилингвизма в глобальном мире. Писатели все чаще оказываются в условиях мультиэтнического контакта, но используемые ими языки не всегда имеют равный престиж и стандартизацию, поэтому выбор творческого языка иногда зависит от-языковой политики страны. Таким образом, особого внимания заслуживает динамика развития художественного билингвизма как лингвистического и культурного явленияи в советское и в постсоветское время. К сожалению, западные и восточные исследования данного феномена остаются до сих пор достаточно изолированными.
Если применить к советской эпохе теорию Р. Грутмана, основанную на схеме вертикальных отношений между языками лингвистического репертуара, можно интерпретировать явление автоперевода как процесс супраавтоперевода, при котором выбор в пользу престижного доминирующего русского языка позволяет нерусскому национальному писателю передать более широкой публике литературное наследие своего народа. Процесс ост-ранения от национального художественного материала нередко позволял писателю обога-
61 См. замечания Умберто Эко в [9].Данный тип перевода принято называть в России авторизованным переводом.
62Для нашего исследования [22] мы взяли интервью у 6 современных грузинских писателей, и только один (Иракли Ломоури) признал, что перевел некоторые свои произведения на русский язык. Все остальные не выразили на это особого желания. Двое из них предпочитают писать свои произведения прямо на английском языке (Зураб Карумидзе, автор романа Dagny or a Love Feast) или на немецком, Нино Харатишвили (MeinsanfterZwilling).
63 См. проект Kulturstiftung Sibirien о преподавании языков эвенков, коряков, ительменов (автор Erich Kasten): http://www.kulturstiftung-sibirien.de/index_R.html. 112
тить собственные поэтические образы и их развитие за счет сближения с интернациональными культурными моделями. Благодаря творчеству Ч. Айтматова и М. Байджиева в Киргизии данный процесс произвел своего рода «литературную альфабетизацию» страны.
В постсоветское время преобладает противоположный процесс инфраавтоперевода, когда возрождение национального суверенитета приводит к защите национальной культуры и титульных языков. На литературном рынке, несмотря на экономический кризис, все активнее развиваются национальные издательства, и это стимулирует молодых авторов писать на родном языке. Автоперевод все более ограничивается писателями, получившими образование в советское время и обладающими высоким уровнем координативного билингвизма. Вытеснение русского национальным языком вызывает развитие субординатив-ного билингвизма и снижение профессионального уровня художественных переводов. Писатель колеблется между двумя ориентирами: необходимостью удовлетворения языковых традиций и приобретением широкой читательской аудитории. Очевидно, что развитие его творческого пути во много зависит от политических, национальных и глобальных тенденций. В этом отношении русский язык мог бы сыграть еще немаловажную роль как язык культуры, способствующий слиянию и взаимному обогощению литературных моделей.
References:
1. Ajtmatov Ch. (1988) Stat'i, vystupleniya, dialogi, interv'ju [Essays, speeches, dialogues, interviews]Moskva: Agenstvo Pechati Novosti.
2. Arquez M.R., D'Antuono N. (editors) (2012) Autotraduzione: teoria ed esempi fra Italia e Spagna(eoltre) [Self-translation: theory and examples between Italy and Spain] Milano: LED
3. Autotraduzione/autotraduccion/self-translation (Bibliography on self-translation up to 2013)(XIV edition, ed. by JulioCésar Santoyo, Eva Gentes) Available:
https : // app.box. com/s/7o2zwpyt7oofksi4soev (10.02.2017)
4. Bachtikireeva,U.M.(2009)Tvorcheskaya bilingval'naya lichnost' (osobennosti russkogo teksta avtora tjurkskogo proischozhdeniya) [Bilingual creative writing: particular features of Turkish authors' text in Russian] Astana: CBO i MI.
5. Beaujour Е.К. (1989) Alien Tongues: Bilingual Russian Writers of the First Emigration, Ithaca and London: Cornell University Press.
6. Brodskij I. (1999) Poltory komnaty.//Sochineniya Iosifa Brodskogo [A room and a half. // J. Brodsky's Selected works], Sankt Peterburg: Pushkinskij Fond.(V)316-354.
7. Casanova P. (2002) Consécration et accumulation de capital littéraire//Actes de la recherche en sciences sociales(144), 7-20.
8. Khazankovich Ju. G.(2009) Bilingvizm kak protsess mezhkul'turnoy kommunikatsii i ego funktsionirovanie v proze malochislennyh narodov Severa i dal'nego Vostoka [Bilingualism as intercultural communication process and its dynamics in the prose of Northern authors], //Vestnik Yakutskogo Gosudarstvennogo Universiteta(6, 1), 101-106.
9. Ceccherelli A., Imposti G.E., Perotto M. (editors) (2013), Autotraduzione e riscrittura, [Self-translation and rewriting] Bologna: Bononia University Press.
10. Dadazanova M.(1984) Both Are Primary: An "Author's Translation"is a Creative Re-creation// Soviet Studies in Literature, XX (4) 67-79.
11. Grutman R. (2011) Diglosia y Autotraduccion "Vertical" (En y Fuera de Espana)// X.M. Dasilva, H. Tanqueiro (editors), Aproximaciones a la autotraduccion [Diglossia and Vertical Self-translation//Approximation to self-translation], Vigo: Editorial Academia del Hispanismo, 69-91.
12. Grutman R. (2013) Beckett e oltre: autotraduzioni orizzontali e verticali//Autotraduzione e riscrittura [Beckett and beyond: horizontal and vertical self-translations// Self-translation and rewriting], Bologna: Bononia University Press, 45-61
13. Gusejnov C. (1972) Problema dvujazychnogo chudozhestvennogo tvorchestva v sovetskoj literature [The problem of bilingual literary creation in Soviet literature] Moskva: Izvestiya.
14. Gusejnov C.(1987) O dvujazychnom chudozhestvennom tvorchestve: istoriya, teoriya, praktika //Voprosy Literatury [On bilingual lieterary creation: history, theory and practice] (9) pp. 79-112.
15. Gusejnov C.(1988) Ètot zhivoj fenomen. Sovetskaja mnogonatsional'naja literature vchera i segodnya.[This live phenomenon. Soviet multinational literature yesterday and today] Moskva: Sovetskijpisatel'.
16. Gusejnov C. (2009)Minuvsee - navstrecu, Moskva: Sovetskij pisatel'.
17. Lagarde C., Tanqueiro H. (editors) (2013), L'Autotraduction aux frontière de la langue et de la culture Limoges: Lambert Lucas ed.
18. Mikhailovskaya N.(1984) Bilingualism in Soviet Literature //Soviet Studies in Literature (XX, 4)51-66.
19. Osmanova Z.G. (1993) Sovremennye aspekty literaturno-chudozhestvennogo dvujazychiya //Sposobnost ' k dialogu, chast ' pervaya. [Contemporary aspects of literary bilingualism. //Attitude for the dialogue, first part] Moskva: Nasledie. Nauka, 76-104.
20. Perotto M. (2013) Oltre Ajtmatov: sulla pratica autotraduttiva nelle repubbliche sovietiche//Autotraduzione e riscrittura [Beyond Ajtmatov: Notes on Self-Translation in the Soviet Republics// Self-translation and rewriting] Bologna: Bononia University Press, 183-195.
21. Perotto M. (2013)Bilinguismo letterario e autotraduzione in URSS: il caso degli scrittori nazionali di origine turcofona//G. Moracci, A. Alberti (editors). Linee di confine. Separazioni e processi di integrazione nello spazio culturale slavo [Literary bilingualism and self-translation in the USSR: the case of Turkophone national writers] Firenze: Firenze University Press, 369-387. Available: http://www.fupress.com/archivio/pdf/2713 6338.pdf(10.02.2017)
22. Perotto M. (2014) Bilinguismo letterario e politica linguistica nell'area postsovietica: il caso georgiano // C. Montini (editor) La lingua spaesata. Il multilinguismo oggi [Literary bilingualism and language policy in the post-Soviet area: the case of Georgia//The disoriented language. Multilingualism today] Bologna: Bononia University Press, 163-179.
23. Van Bolderen T. (2013) La (in) visibilità dell'autotraduzione: ricognizione critica degli studi sulle traduzioni autoriali//'Autotraduzione e riscrittura, [The (In) visibility of Self-Translation: a critical État des Lieux of Self-Translation research//Self-translation and rewriting] Bologna: Bononia University Press, 153-166.
24. Vereshchagin E.M. (1969) Psihologicheskaya i metodicheskaya charakteristika dvujazychiya [Psychological and methodological chacteristics of bilingualism] Moskva: izd. Moskovskogo universiteta.
Information about the athor:
Monica Perotto is research fellow and assistant professor of Russian language and linguistics at the Department of Modern Languages, Literatures and Cultures at Bologna
University. She is the author of the monograph Lingua e nazionalita nelle repubbliche postsovietiche (1996) and has written articles about translation, discourse analysis, sociolinguistic problems of Russian language, bilingualism and language policy in Georgia and Central Asia, the role of Russian language in the USSR and CIS. She has published a book on Russian immigration in Italy (Lingua e identita nell'immigrazione russofona in Italia, 2009) including the study of code switching and code mixing strategies in oral immigrant speech. She has worked at the RSUH University of Moscow during the Erasmus Mundus grant period (2010, 3 months) and is coordinating a double degree study program with this university. At the moment she is a member of the Tempus project ALLMEET, Actions of Lifelong Learning addressing Multicultural Education and Tolerance in Russia (http://www.allmeet.org/ru/). Her web page: https://www.unibo.it/sitoweb/monica.perotto). E-mail: monica.perotto@unibo.it, Некоторые публикации:
PerottoM.(2009), Lingua e identita dell'immigrazione russofona in Italia, Napoli: Liguori ed. Перотто М. (2010) "Двуязычие и миграции в русскоязычных общностях", Language and Society in Present-Day Russia and other Countries, International Conference. June 21-24, Moscow: Russian Academy of Sciences, vol.1, 193 - 199.
Perotto M. (2014), "Post-Soviet Russian Speaking Diaspora in Italy: Results of a Sociolinguistic Survey", L. Ryazanova-Clarke (ed.) The Russian Language Outside the Nation, Edinburgh: Edinburgh University Press, 143-165
Perotto M. (2015), The presence of the Italian language in the linguistic landscapes of Moscow, in: Dimensions of Sociolinguistic Landscapes in Europe. Materials and Methodological Solutions, Frankfurt am Main, PETER LANG, pp. 263 - 282
Perotto M. (2015), "Evidence of attrition in second-generation Russian Speaking immigrants in Italy". Russian Journal of Communication, vol.7, Issue 2, 242-247
