CC BY
120
I &
■в
>3
4] ï 3-
S
УДК 343.278 ББК 67.408.022.12 У84
V.A. UTKIN
DEPRIVATION OF RIGHT TO OCCUPY CERTAIN POSTS OR ENGAGE IN CERTAIN ACTIVITIES: CRIMINAL SANCTION OR SECURITY MEASURE
Аннотация: в статье приводится анализ практики назначения и исполненияуголовногонаказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, делается вывод о необходимостиего исключения из системы уголовных наказаний и изменении его статуса на меру безопасности.
Ключевые слова: лишение права занимать определенные должности или заниматься определеннойдея-тельностью, уголовное наказание, мера безопасности.
ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ УТКИН*
ЛИШЕНИЕ ПРАВА ЗАНИМАТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ
ДОЛЖНОСТИ ИЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ОПРЕДЕЛЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ: УГОЛОВНОЕ НАКАЗАНИЕ ИЛИ МЕРА БЕЗОПАСНОСТИ?
Annotation: in the article the author analyses the practice of appointment and execution of criminal sanction in the form of deprivation of right to occupy certain posts or engage in certain activities, draws conclusions about the necessity of its elimination from system of criminal sanctions and change its status on a security measure.
Key words: deprivation of right to occupy certain posts or engage in certain activities, criminal sanction, safety measure.
По действующему российскому законодательству (ст. 47 УК РФ) лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (далее - лишение права) состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью. Оно отвечает системе санкций, рекомендуемых Стандартными минимальными правилами ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением, 1990 г. (Токийские правила). Пункт «с» ст. 8.2 Токийских правил среди санкций предусматривает «поражение в гражданских правах». В перечне уголовных наказаний, закрепленных в ст. 44 УК РФ (п. «б»), это наказание стоит на втором месте после штрафа, считаясь, таким образом, одним из наименее строгих наказаний. Следует отметить, что система санкций, о которых говорится в ст. 8.2 Токийских правил, по ее содержанию шире, чем система уголовных наказаний. Она включает в себя и иные возможные правовые последствия преступления.
Рассматриваемое наказание может назначаться в качестве как основного (от года до пяти лет), так и дополнительного (от шести месяцев до трех лет, а в специально предусмотренных статьями Особенной части УК РФ случаях - до двадцати лет). Лишение права как основное наказание применяется судами
* Заслуженный юрист РоссийскойФедерации, доктор юридических наук, профессор, директор Юридического института (Томский государственныйуниверситет). E-mail: [email protected].
крайне редко, причем эта тенденция устойчива на протяжении последних лет. Оно назначается 0,05-0,08 % всех взрослых осужденных и еще реже - несовершеннолетним. Несколько чаще оно применяется как дополнительное наказание (1-1,5 % в отношении взрослых и менее 1 % - несовершеннолетних осужденных). Среди всех, состоящих на учете в уголовно-исполнительных инспекциях, осужденные к лишению права - одна из наименее многочисленных категорий (в 2011 г. - 22 260, в 2012 г. - 21 799 человек)1. На практике осужденные к этому наказанию наиболее часто лишаются права управления транспортными средствами; на втором месте по частоте применения - лишение права занимать должности на государственной (в том числе правоохранительной), муниципальной службе; затем идет лишение права заниматься деятельностью в сфере торговли, финансов, жилищно-коммунального хозяйства, медицинской деятельностью, а также лишение права охоты и рыбной ловли.
Несмотря на то что лишение права традиционно для системы наказаний и всегда в той или иной мере применялось в судебной практике, сколько-нибудь значимой самостоятельной альтернативой лишению свободы оно не выступает. Об этом говорит приведенная выше статистика и ряд иных обстоятельств. На фоне редкого применения его судами наказание в виде лишения права обычно назначается в качестве дополнительного, причем чаще всего к лишению свободы реально или условно. В первом случае оно не служит альтернативой лишению свободы, а, напротив, усиливает карательное содержание этого наказания. При условном осуждении, штрафе и других не связанных с изоляцией от общества мерах лишение права само по себе также никак не стимулирует их применение, выполняя главным образом предупредительные задачи (например, уклонение от отбывания лишения права при условном осуждении не может привести к замене последнего реальным наказанием).
Есть предложения об исключении этого наказания из числа основных ввиду его редкого применения. Высказываются также мнения о том, чтобы изъять лишение права из системы уголовных наказаний, включить его в перечень иных мер уголовно-правового ха-рактера2. Эти суждения не лишены оснований, тем более что позиция законодателя по этому вопросу противоречива. В соответствии
со ст. 47 УК РФ лишение права - это уголовное наказание. Оно, имея установленную законом и приговором продолжительность во времени (срок). должно заключаться в «предусмотренном настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод виновного лица» (ст. 43 УК РФ). Мера (количество и качество) наказания должна быть справедливой, то есть определяться тяжестью содеянного с учетом личности виновного и условий его жизни (ст. 60 УК РФ). Эти известные постулаты классической теории наказания в действительности во многом игнорируются законодателем в отношении наказания в виде лишения права применительно к его срокам, содержанию и порядку назначения.
Срок наказания. Его пределы указаны в законе, причем как в Общей, так и в Особенной части применительно к отдельным видам преступлений. Однако УК РФ (ч. 4 ст. 47) содержит оговорку, что помимо этого срока лишение прав как дополнительное, в частности к лишению свободы, наказание распространяется и на срок отбываемого осужденным лишения свободы, то есть реальный срок лишения права определяется в конечном счете не приговором суда, а фактической длительностью срока лишения свободы.
По мнению некоторых ученых, такая позиция законодателя оправдана, поскольку, «отбывая наказание, связанное с лишением свободы, осужденный лишен возможности занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью»3. Между тем если в условиях изоляции от общества осужденный уже фактически лишен, например, права занимать должность в органах местного самоуправления (что едва ли можно подвергать сомнению в силу ст. 10 УИК РФ), то какое юридическое значение имеет продление ему назначенного судом срока наказания в виде лишения прав?
Данный вопрос в деятельности исправите ль-ных учреждений практически значим только в одном случае: при возможности привлечения к труду в качестве водителя-профессионала осужденного, отбывающего наказание в колонии-поселении либо при условии предоставления ему права передвижения без конвоя или сопровождения, если это необходимо по характеру выполняемой им работы (ст. 96 УИК РФ). Но и он решается довольно просто, причем на подзаконном нормативно-правовом уровне. Как известно, Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденные при-
К
■С
I
0" ^
Сс
■е-
о
I &
■в >3 «Q
ä
казом Минюста России от 3 ноября 2005 г. № 205, содержат ряд приложений, последнее из которых (№ 9) определяет виды работ, к которым привлекать осужденных запрещается (в частности, в качестве водителей оперативных машин). Относительно управления технологическим автотранспортом(грузовые, погрузочные и подобные автомобили) такого запрета нет. На наш взгляд, данное приложение просто следует дополнить запретом на привлечение осужденных к управлению любым автотранспортом на весь срок лишения свободы, если они лишены этого права в качестве дополнительного наказания. Тем самым исчезнет необходимость в упомянутой выше оговорке ч. 4 ст. 47 УК РФ.
В 2009 г. в УК РФ появился сверхдлинный срок лишения права как дополнительного наказания - до двадцати лет. Это, с одной стороны, уже не позволяет считать лишение прав вторым по мягкости уголовным наказанием в Российской Федерации, с другой - представляется явно несправедливым, причем не только в отношении лица, совершившего преступление. Конечно, государство должно юридически ограждать себя, общество и других лиц от связанных с совершенным преступлением возможных проявлений антисоциальной активности виновного. Одним из юридических способов такой превенции служат запреты, предусмотренные общеотраслевым законодательством. Например, согласно ч. 2 ст. 331 Трудового кодекса РФ к педагогической деятельности не допускаются лица, не только лишенные этого права в соответствии со вступившим в законную силу приговором суда, но и имеющие неснятую или непогашенную судимость за умышленные или тяжкие либо особо тяжкие преступления. Но делать это посредством сверхдлинного наказания, с сохранением за лицом в течение десятков лет статуса осужденного явно несправедливо как по отношению к нему самому (ибо такой статус сам по себе ограничивает его в иных, позитивных социальных сферах), так и по отношению к его родным и близким. Едва ли можно полагать, что близкие родственники осужденного смогут, например, успешно претендовать на должности судей, прокуроров, на службу в полиции и т. п. Стоит задуматься и о том, как практически осужденный все эти годы будет стоять на учете в уголовно-исполнительной инспекции.
Содержание наказания. В соответствии со ст. 43 УК РФ оно должно определяться в нормах Кодекса. При лишении права наряду с
указанными в законе должностями и видами деятельности ст. 47 УК РФ допускает возложение судом на осужденного запрета заниматься и иной деятельностью. Какой именно, Кодекс не определяет, по-видимому, отдавая решение данного вопроса правоприменителю. Едва ли это отвечает закрепленному в ст. 3 УК РФ принципу законности: «Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом. Применение уголовного закона по аналогии не допускается».
Если понимать и применять лишение права как наказание, то нарушение принципа законности усматривается и в особенностях порядка его назначения. Согласно ч. 1 ст. 60 УК РФ «лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и с учетом положений Общей части». Однако ч. 3 ст. 47 УК РФ гласит, что лишение права может назначаться в качестве дополнительного вида наказания «в случаях, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса.. если с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного суд признает невозможным сохранение за ним права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью». Тем самым лишение права фактически недвусмысленно понимается законодателем прежде всего как превентивная мера, а не в качестве уголовного наказания. Заметим, что в изученной нами судебной практике не встретилось ни одного случая назначения лишения права в качестве дополнительного наказания без указания о нем в соответствующей санкции Особенной части исключительно путем ссылки на ч. 3 ст. 47 УК РФ.
Наконец, о преимущественно превентивном понимании этой меры законодателемсвидетель-ствуют предусмотренные законом особые юридические последствия уклонения осужденного от соблюдения возложенного на него судомзап-рета. При злостном уклонении от отбывания наказания в российском уголовном и уголовно-исполнительном праве обычно (но с разной степенью эффективности) используется два варианта . Во-первых, замена наказания более строгим (штраф, обязательные или исправительные работы) или замена условного осуждения ре-
альным наказанием. Во-вторых, уголовная ответственность за злостное уклонение от отбывания наказания (при ограничении свободы). При уклонении от отбывания лишения права законодатель эти варианты не использует, хотя уголовная ответственность за это деяние была ранее предусмотрена в УК РСФСР. При этом в срок наказания не засчитывается время, в течение которого осужденный занимал запрещенные для него должности либо занимался запрещенной для него деятельностью (ст. 36 УИК РФ). Мягко говоря, сложно судить о пре-дупредительномпотенциале этого предписания, например, при управлении транспортным средством в течение одного часа лишенным прав осужденным.
Кроме того, судя по практике применения законодательства об административный ответственности, лишение права управления транспортным средством как административное наказание (ст. 3.8, ч. 3 ст. 32.7 КоАП РФ), допуская неограниченное сложение при его исполнении, фактически многократно по его срокам (иногда в десятки лет) превышает максимальный срок лишения права как уголовного наказания. В связи с этим целесообразно в перспективе исключить лишение права из системы уголовных наказаний, предусмотрев его как установленную законом меру безопасности в УК РФ либо в более широком плане - в общеотраслевом (конституционном, трудовом, административном и т. п.) законодательстве
Список использованнойлитературы
1 См.: Преступление и наказание. 2012. №2 5. С. 8.
2 См.: Агильдин В.В. Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как вид наказания по УК РФ // Юрид. мир. 2011. №2 2. С. 18.
3 Там же. С. 19.
