CC BY
163
Литература
1. Феномен, бесконечно важный (интервью) / А.А. Долинин и др. [Электронный ресурс] // Санкт-Петербургский университет. - 2007. - № 3. - 28 февр. - URL: http://www.spbumag.nw.ru/2007/03/10.shtml
2. Маркович В.М. Человек в романах И.С. Тургенева. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1975.
3. Маркович В.М. Тургенев и русский реалистический роман XIX века (30-50-е гг.). - Л.: Изд-во ЛГУ, 1982.
4. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: в 28 т. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - Т. 2.
Затеева Татьяна Владимировна, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русской литературы Бурятского государственного университета.
Zateeva Tatyana Vladimirovna, doctor of philological sciences, professor, head of the Russian literature department, Buryat State University. E-mail: vlatat1954@yandex.ru
Ленхобоева Татьяна Робертовна, преподаватель кафедры рекламы и связи с общественностью Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления.
Lenkhoboeva Tatyana Robertovna, lecturer, department of advertisement and public relations, East Siberian State University of Technologies and Management. E-mail: ltr_1@mail.ru
УДК 82-1
© Н.Я. Сипкина
Лирико-публицистическая поэма «Письмо в ХХХ век» Р.И. Рождественского: традиции В. Маяковского
Анализируются жанровые особенности поэмы Р. Рождественского «Письмо в ХХХ век» (1963) в контексте общественно-исторической атмосферы начала 1960-х гг. и идейно-художественных перекличек с творчеством В. Маяковского.
Ключевые слова: художественное своеобразие, патетика, эпистолярный жанр, публицистичность, актуальность, метафоризация, художественный прием.
N.Ya. Sipkina
New life of lyric and journalistic poem "A Letter to the XXX century" by R.I. Rozhdestvensky: lessons of V.V. Mayakovsky
In the article the history of writing the poem within the context of social and historical events of the early 1960s is considered. According to the author, the poem "A Letter to the XXX century" by R.I. Rozhdestvensky has played a significant role in the development of lyric and epic creativity in the domestic literary process of the second half of the twentieth century. Taking into account the events from the point of view of historical objectivity, the poet transferred his feelings about the dramatic events that occurred in our country in the twentieth century. The ideological and thematic content of the poem "A Letter to the XXX century" has much in common with the literary activity of "late" V.V.Mayakovsky.
Keywords: artistic originality, ideological evolution, rhetoric, epistolary genre, journalistic, relevance, bleachers verse, metaphorization, artistic technique.
Поэзия Р.И. Рождественского (1932-1994) во втором десятилетии XXI в. остается актуальной и удивительно современной. Только за период 2000-2012 гг. выпущено в свет более десяти сборников его стихов, неоднократно звучат песни на стихи поэта в исполнении популярных оперных и эстрадных певцов, на малой родине поэта, в с. Косиха Алтайского края, ежегодно проводятся краевые «Рождественские чтения». Парадоксальная ситуация: с ростом материального достатка, усиливается духовное обнищание современного общества и как никогда пророчески звучат слова поэта, сказанные более 50 лет назад в его поэме «Письмо в ХХХ век»: «Да что я / все о хлебе / да о хлебе?! /Я с детства уважаю хлеб любой! / "Спасибо!" - говорю ему / заранее... / Но, после стольких тягот / и утрат, / неужто / Коммунизм - / большая жральня, / сплошной / желудочно-кишечный / тракт!? » [Рождественский, 1979, с. 65; далее ссылки на это издание даются в тексте в круглых скобках]. Совсем не зря, думается, опасался автор поэмы за душевный настрой своих соотечественников в далеком будущем, обращаясь к ним в форме монолога-обращения, письма -излюбленных жанров его великого предшественника - В. Маяковского.
Исследователи-литературоведы в начале XXI в., рассматривая творчество Р.И. Рождественского и его сотоварищей по перу Е.А. Евтушенко, Б. А. Ахмадулиной, А. А. Вознесенского, Б.Ш. Окуджавы и др., считают, что у них был «общий враг - рептильная, официозная, безличная эстетика соцреализ-
ма» [Лейдерман, Липовецкий, с. 307]. Нами отмечалось, что «в начале оттепели (1954-1955) в бывшем СССР имело место противостояние партийного руководства страны с демократически настроенными писателями, которые отражали в своих произведениях недостатки в жизни советского общества, пытаясь осмыслить свою роль в начинающемся процессе демократизации, в числе которых были и поэты-шестидесятники. Напротив, партийное руководство считало их мысли враждебной идеологией, "антиполитичными", "нигилистическими охаиваниями героических традиций народа", "ре-цедивами формализма и натурализма". Была недопустима полемика между органами советской печати, в чем виделось нарушение главного принципа государственной политики - строгой унификации» [Сипкина, с. 95].
Поэма «Письмо в ХХХ век» Р. Рождественского появилась в самый разгар кампании гонения на писателей, верящих в «социализм с человеческим лицом», начало которой положила встреча Н.С. Хрущева с творческой интеллигенцией (декабрь 1962, март 1963 гг.). На мартовской встрече из уст руководителя страны в их адрес прозвучали обвинения в том, «что будто бы только группа молодых литераторов выражает настроения всей нашей молодежи, что они являются наставниками молодежи. Это совсем не так. Наша советская молодежь воспитана партией, она идет за партией, видит в ней своего воспитателя и вождя». Персонально в адрес Р.И. Рождественского было высказано следующее: «Р. Рождественскому я хотел бы поставить в пример поэта-солдата, у которого меткий глаз и который точно, без промаха бьет по идейным врагам, поэта-коммуниста Н. Грибачева...» [Хрущев, с. 3]. С «легкой руки» Н.С. Хрущева писатели, поэты «нового поколения» (Р. Рождественский, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, В. Аксёнов и др.) были признаны «бандитами», а их произведения - неприемлемыми для советского общества, открылся «зеленый свет» для их «ведьмевания».
А ведь еще в 1959 г. в открытом письме, опубликованном в «Литературной газете», группа молодых литераторов решительно заявляла о не прекращающемся сотрудничестве со «старшим поколением» писателей - А. Твардовским, Н. Асеевым, М. Светловым, Я. Смеляковым, Л. Мартыновым, Б. Слуцким, Е. Винокуровым и другие и утверждала: «Мы критикуем недостатки вовсе не из-за того, что мы ни во что не верим, а, наоборот, из-за того, что мы верим! Верим яростно и беззаветно, и знаем твердо: никогда нам не услышать презрительного прозвища - "равнодушные"» [Рождественский и др., с. 4].
Опубликованная в журнале «Юность» (1963), а позже в сборнике стихов «Радиус действия» (1965) поэма «Письмо в ХХХ век» вызвала много откликов, большей частью отрицательных [Мотяшов; Осетров], в духе указаний «сверху». Так, например, критику И. Михайлову «не понравились» обличительные стихи одной из глав поэмы, в которых он услышал «косноязычность» и «компрометацию» высокой темы: «С обычной непримиримостью Р. Рождественский нападает на всякую растленную нечисть. И вдруг обращается: "Закашляйся, холуйское вранье". И сразу весь пафос сходит на нет, нелепая строчка безнадежно компрометирует тему» [Михайлов, с. 202].
Град критических обвинений вызвали строки про «Коммунизм-жральню». Например, Л. Аннинский стал уличать поэта в мещанстве: «Строка, вырвавшаяся у Рождественского, словно непроизвольное "чур, меня", выдает лирического героя с головой. Количественный круг вещного существования, кольцо внешнего земного устроения, замкнувшее его поэзию, заставило и его дрогнуть, наконец. Он начинал с обличения вещного существования обывателей, он ненавидел их комоды, их обеды, их одежды. Тогда, бросив им вызов, он осознал себя, обнаружил в себе человека. И вот парадокс: чисто человеческая энергия, направленная на самое себя, в конце концов, срывается на свой первый горизонт - к вещам» [Аннинский, с. 49-58].
Позднее А. Мальгин заметит, что поэма Р. Рождественского «Письмо в ХХХ век» не совпала с «очередной переоценкой ценностей» [Мальгин, 1990, с. 150], хотя, по его мнению, поэзия оттепели «поднимала важнейшие, насущнейшие проблемы. Стихи сопровождали любое общественное событие - и крупное, и местного значения. Они не успевали дойти до печатных станков - а их уже знали, читали с эстрады, в дружеском кругу, переписывали, выучивали. Популярность молодых Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского была огромной» [Мальгин, 1988, с. 4].
Формулировка «очередная переоценка ценностей» означала, что в 1960-е гг. в стране настала очередь новых ценностных ориентиров. Ее можно сравнить с обозначением подобной переоценки во времена позднего Маяковского, когда его сатира против бюрократов, очковтирателей, чинуш и других негативных явлений стала раздражать разбухшую как на дрожжах бюрократическую «советскую машину» 1920-1930-х гг. Точно так же искренность, честность, оптимизм, вера в светлое и радостное
настоящее, чем отличалась поэзия «песенного сердца» Р. Рождественского, становились раздражителями для «окостеневших чинуш» партийного «клана» в 1960-е.
На первый взгляд, «Письмо в ХХХ век» кажется поэмой-восхвалением, такой же, какой была в свое время поэма В. Маяковского «Хорошо!». Но если внимательно вчитаться, можно прийти к парадоксальному выводу: на протяжении всех глав «Письма в ХХХ век» то там, то здесь слышны горестные, а то и трагические мысли-рассуждения поэта о жизни своих современников, которые «отгорели / на бессмертных кострах / правоты, / разорвавшиеся / от болезней, не стерпевшие клеветы». Употребляя выражение «о наших ошибках», поэт называет один из самых трагических моментов в истории нашей страны - уничтожение властью своего собственного народа в 1930-е гг.: «А были / и тюрьмы. / О, сколько неправедных тюрем!» (с. 44). Нестерпимая боль звучит и в трагическом осмыслении Великой Отечественной войны: «...четыре взорвавшихся года. / Четыре зимы. /И четыре задымленных /лета. Где жмых - вместо хлеба. /Белесый пожар - / вместо света» (с. 46), и в неприятии навязывания новой войны «двумя лагерями мира»: «До предела напряжены нервы. / Под прицелом ракет - / любая пядь...»; «Человечество / не хочет лезть в бункеры. / Человечество не хочет лечь в бою!..» (с. 60).
Поэма пронизана ироническим восприятием возникновения моды на поэтов и их «охаивателей»: «В моду входят /узкие / брюки! / В моду входят / поэты! / Как встречают их, / боже! /Мода, / что ты наделала?! В зале / зрителей больше, чем поклонниц у тенора!..»; «Поднимаются судьи, / ощущая / начало / "священного " зуда. / Вылезают, бранясь, потрясая громами: ах, мол, разассонанс / вашу / милую маму!.. /Как их вопли навязчивы! /Как их желчь откровенна!..» (с. 49-50). Как и Маяковский, Р. Рождественский борется против моды на священные для него понятия: «Если Родину любить - / мода, - с этой модой смерть меня разлучит», против «словоблудия и лести», «стихотворных баляс», «тепловатых стишков», «мастеров / произносить слова высокие и карабкаться по этим словам! / ...к чину, / должности, / известности» (с. 51). С сарказмом звучит определение-сравнение таких «очковтирателей»: «Но в любой кутерьме, / в любые дни, / к сожалению, / они / никак не тонут - / на поверхности плавают они» (с. 52).
Несмотря ни на что, поэт верит в лечебное свойство своих слов, идущих из сокровенных уголков души, наполненной нескончаемой любовью к людям: «Выше исповеди они, / выше лирики...». Эта вера и придает поэту уверенность в будущее счастье человечества, когда сбудется невероятная мечта: «Знаю: / будет на земле / от счастья тесно! / Я мечтаю, что когда-нибудь смогу / не построчно получать, / а посердечно: хоть одно / людское сердце / за строку» (с. 53). Оригинальная метафора «посердечной» оплаты за свой труд вызывает аллюзию с содержанием «Разговора с фининспектором о поэзии» Маяковского, что придает этим строкам Рождественского необычайный поэтический эффект.
Лирический герой поэмы выступает от имени своего поколения, когда использует местоимение «мы»: у нас «планета гудела под ногами»; мы «уходили туда, где бои», «выходили со смертью - / один на один», «с планетой говорили на "ты"»; нас «несли самолеты. / Везли поезда...»; нам не чужды были простые человеческие чувства: «Целовали мы теплых, сопящих детей», «веря в сердце свое. / Веря в руки свои...»; «Сомневались мы? / Да. / Тосковали мы? / Да! А еще / называли свои города /именами любимых» (с. 54).
В поэме звучит фантазия на тему о жизни людей ХХХ века. Поэта интересуют их ученые, новые научные открытия. Он спрашивает у людей из будущего о Земле, о счастье. Вопрос о том, сыты ли они, приводит поток мыслей, в которых звучит опасение, что главным для будущих людей станет материальная выгода в виде еды-«жральни», которую создадут умные серьезные машины, в то время как люди будут тупеть и думать о добавочном ужине. Лирический герой обрывает эти горькие мысли, выражает надежду на то, что люди ХХХ века не станут чревоугодниками и будут жить сложной, насыщенной жизнью: «Я знаю, / незнакомые мечтатели, / вам будет тоже очень сложно жить. / Придется вам и тосковать нежданно / и вглядываться в новые века. / И разбираться / в неприступных тайнах, /которые не снятся нам /пока» (с. 66).
Вслед за современными исследователями жанра поэмы мы считаем, что «чистого», классического эпоса в русской поэзии второй половины XX века не существует, как не существует и «чистой» лирики. Создание необычных жанровых модификаций в поэмах начала 1960-х гг., таких как «Моя родословная» Б.А. Ахмадулиной, «Реквием», «Письмо в ХХХ век» Р.И. Рождественского, зависит от соотношения родовых начал, а также характера главного предмета изображения. Как считают
В.В. Комин и В.П. Прищепа: «У Б.А. Ахмадулиной это в основном сугубо личностное, индивидуальное "прочтение" своей жизни, включенной в "поток" общественного сознания, т.е. основным началом является лирическое. Поэмы "Реквием", "Письмо в ХХХ век" Р.И. Рождественского, несмотря на сильный лирический "напор", имеют предметом изображения "человеческую жизнь в ее общественном бытии". Отсюда - объективированный характер предмета, авторского познания, активно дополняемый лирическими элементами» [Комин, Прищепа, с. 263].
В поэме «Письмо в ХХХ век» эпос и лирика тесно переплетены, выражая единство общественного бытия и внутреннего мира лирического героя, и это жанровое свойство «гасит» «голую публицистичность», придает ей черты душевности и сердечности. Например, в пейзажной зарисовке: «И запуталась роса / в травинках радужных. / И в реке - / теплынь»; в любовных признаниях: «Что такое поцелуй - / влажный, / трепетный...», / «Сколько свиданий, / сколько рождений, / сколько закатов! / Слов непонятных, / жарких постелей, / светлых загадок...», «Мне, / будто плаванье кораблю, / слово "люблю!". / Строки /медлительные / тороплю - /люблю! /Глыбищи / каменные / долблю, /лунный луч / в ладони /ловлю, - /люблю!..».
Жанровое своеобразие поэмы «Письмо в ХХХ век» состоит в том, что поэт использует особенности эпистолярного жанра: письмо людям будущего пишется, будто своим близким друзьям или родным. 1-я глава - приветствие, 2-8-я главы - рассказ о событиях, которые волнуют автора письма, 9-я глава - вопросы о том, как поживают его друзья из будущего, приветы им из сегодняшнего дня, заключительные 10 и 11-я главы - постскриптум. Данная особенность придает, в общем-то, патетическому произведению лирический характер.
Поэма отличается публицистичностью, характерные черты которой определяются актуальностью в отображении событий общественного бытия. В статье «Художник и власть» (1990) Р. Рождественский доказывает свою принципиальную позицию в поэтизации современной действительности: «Думаю, что в самом слове современность уже заложен какой-то ответ, возможно, неполный... быть современным поэтом - это значит быть со временем, в котором ты живешь.» [Рождественский, 1990, с. 177-201].
В образе лирического героя поэмы отражены идейно-эстетические убеждения автора поэмы. Лирический герой и автор выступают как единое целое. В слоге поэмы Р.И. Рождественский использует стилистические приемы, которые усиливают выразительность «страстного лирического монолога», такие как риторический рационализм как рассудочное сопоставление, формальное сближение различных идей, призывы к борьбе, несущие с собой естественную в этих случаях декларацию, состояние «драки», «боя», «борьбы», «клятвы перед слушателями в верности добытых идеалов» и др. [Прищепа, Сипкина, с. 45-48]. Например: «Пылала над нами / ее (революции. - Н.С.) зоревая громадина. / Она была / совестью нашей. / Она была / матерью. /Мы быстро сгорали./Мы жили не слишком роскошно / мы разными были всегда. / А мечтали / похоже»; «Эти мелочи / за горло взять могут. /Эти мелочи тянутся к ножу... / если правду говорить в глаза - /мода, - что ж, считайте: / я за модой / слежу!», «Поднимается поэзия в атаку, / отметая / словоблудие и лесть... », «Знаю, / будут мне кричать: / «Опять в дидактику / ты, как прежде, / с головою залез!..», «Яспокойно отвечаю: /мне /лично/очень нравятся /высокие слова!..» (с. 51, 53).
С помощью развернутых метафор изображаются, например, образы «стиха»: «Можно тьму страниц / заполнить балясами, - / пусть читатель / благоденствует всуе... / Только строки / не затем раскаляются, / чтоб потом на них / жарились глазуньи! / Что взяла их / коленкоровая тина, / чтоб по цвету / подбирались корешки, - / расфасованное / мягонькое чтиво, / бесконечно тепловатые стишки»; «....и я знавал / мастеров произносить слова / высокие / и карабкаться по этим словам!». В поэме постоянно происходит метафоризация абстрактных категорий и понятий, например, «жизненного пути» современников поэта: «В землю / благословенную / падали / мы. / Оборвав свою песню,/ закончив пути, - / семенами ложились, / чтоб завтра / взойти!»; или цветовых ощущений: «Ночь длинна и черна. /До того черна, / что можно запачкаться, / если руку протянуть /из окна... » (с. 59) и др.
Важное место в эмоциональном строе поэмы занимает антитеза: «. холодным / станет / зной! / Горячим / будет / снег!»; «Ее (любви. - Н.С.) невнятный шепот / слышнее / канонад!» (с. 326). 6-я глава поэмы полностью построена с помощью антитезы - противопоставления мрачной картины гибели всего живого на Земле и бурного движения жизни: «А над миром остальным - / туман стронция», «Надвигается бескровное месиво... », «И запуталась роса / в травинках радужных. / И в
реке - / теплынь. / Течет река летняя», «И над мертвою землею - / солнце медное. / С океана дует ветер. /Мертвый. /Медленно» (с. 57-59).
В 5-й главе звучит спор лирического героя с условным оппонентом. Здесь автором используется прием иронии, который помогает «потушить» накал патетики. В словах «Ну а если бить наверняка, -/ты б дожил /до будущего года, /пишущий в грядущие века» (с. 56) звучит самоирония.
Кульминационный характер носит 7-я глава, в которой звучит гимн любви и любимой. Сакральная молитва слышится в восславлении любовного дара: «Да сбудется любовь, / пронизанная светом!»; «Спасибо, жизнь, / за то, / что я узнал любовь!»; «Да здравствует любовь, / пронизанная светом! / Да здравствует любовь, / обнявшаяся с веком!» (с. 61-62). Элегичность слога торжественной песни достигается с помощью распространенных сравнительных оборотов: «Над городом, / над тишиной -/ звездные точечки», «Сквозь дымчатые облака / скользя, / выгнутся радуги», «В сером окне, / к стеклу прикасаясь, / выгнулась ветка...», «А у нашей любви / четыре крыла» (с. 62-64), которые придают возвышенную окрыленность образу любви.
Автор поэмы «Письмо в ХХХ век» намеренно заостряет, даже «прокламирует» свою связь с творчеством Маяковского. Так, в диалоге с предполагаемыми оппонентами Рождественский использует ту же синтаксическую конструкцию, что и у поэта-классика: «Поднимается поэзия в атаку, / отметая словоблудие и лесть... / Знаю, /Будут мне кричать: / "Опять в дидактику / ты, как прежде, /с головою залез!"» (с. 51). Ср: у Маяковского: «Знаю, лирик скривится горько, критик ринется хлыстиком выстегать: - А где ж душа?! Да это ж - риторика! Поэзия где ж? Одна публицистика!!» [Маяковский, с. 234].
В. Маяковский в поэме «Про это» мечтает, чтобы его воскресили в ХХХ веке, мечтает: «Чтоб всей вселенной шла / любовь. / Чтоб день, / который горем старящ, / не христарадничать, моля. / Чтоб вся / на первый крик: /- Товарищ! - / оборачивалась земля» [Маяковский, с. 218]. В сущности, поэма «Письмо в ХХХ век» Рождественского выражает все то же страстное желание оказаться в будущем и говорить с веками так же, как это умел делать Маяковский («как живой с живыми говоря»): «Мы / повторимся / в три тысячи первом - / запомните это! - / году! / Появимся запросто, / «Здравствуйте!» - скажем векам. / Такие ж, как прежде, - / восторженные и безусые» (с. 70-71).
Таким образом, поэма «Письмо в ХХХ век» Р.И. Рождественского продолжила традицию Маяковского в жанре лиро-эпоса - произведения, в котором отразился важный этап развития Отечества, свидетелем и участником которого был сам автор. В поэме была создана своеобразная художественная структура - страстный многоплановый монолог, в концентрированной форме выразивший отношение поэта к миру, его симпатии и антипатии, его идейно-эстетические позиции.
Литература
1. Аннинский Л. Диалог с самим собой // Дон. - 1966. - № 5.
2. Комин В.В., Прищепа В.П. Он пришел в XXI век: творческий путь Евгения Евтушенко. - Иркутск, 2009.
3. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Русская литература ХХ века: 1950-1990-е годы: учеб. пособие: в 2 т. - Т. 2: 19681990. - 3-е изд., стер. - М.: Академия, 2008.
4. Мальгин А.В. Роберт Рождественский: очерк творчества. - М.: Художественная литература, 1990.
5. Мальгин А.В. Публицистика в поэзии (Р. Рождественский и Е. Евтушенко). - М.: Знание, 1988.
6. Маяковский В. Собр. соч.: в 6 т.- М.: Правда, 1973. - Т. 2.
7. Михайлов И. В защиту рифмы // Звезда. - 1960. - № 8.
8. Мотяшов И. Два рассказа: («Охота на зайцев» и новый человек) // Литература и современность. - Сб. 6. - М., 1965.
9. Осетров Е. Поэзия вчера и сегодня: (Пестрые заметки) // Наш современник. - 1966. - № 12.
10. Прищепа В.П., Сипкина Н.Я. Орфей великой эпохи. Биография поэта. Поэтическое творчество Р.И. Рождественского: 1940-е - первая половина 1960-х годов: монография. - Иркутск, 2012.
11. Рождественский Р.И. Избранные произведения. Стихотворения; Поэмы (1951-1966): в 2 т. / предисл. Е. Сидорова. -М.: Художественная литература, 1979. - Т.1.
12. Рождественский Р. Художник и власть. Критика // Иностранная литература. - 1990. - № 5.
13. Иллюзии господина Штейнингера / Р. Рождественский, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина, И. Харабаров, Ю. Панкратов // Литературная газета. - 1959. - 3 сент. - С. 4.
14. Сипкина Н.Я. Литературная борьба середины 1950-1960-х гг. как противостояние партийного руководства страны со свободомыслящими писателями // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия. - Абакан: Изд-во Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2006. - Вып. 3.
15. Хрущев Н.С. Речь на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства // Правда. -1963. - 10 марта.
