CC BY
113
11. Фэттах Нурихан. Сызгыра торган уклар: Тарихи роман. Беренче, икенче китаплар. Икенче басма. Казан: Татар кит. нэшр., 1991. 748 б.
12. Шарафутдинова А. Г. Сложные имена и глаголы иранского происхождения в их отношении к преподаванию лексики и грамматики татарского языка (лингводидактический аспект) // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. 2009. № 106. С. 111-117.
13. Шарафутдинова А. Г. Ранние тюркско-иранские языковые связи (на материале контактов лексики и морфологии татарского и таджикского языков). Казань: Слово, 2010. 289 с.
REFERENCES
1. Almantaj V. Suvary predki chuvashej: Ocherki. Cheboksary, 2008. 116 s.
2. BezertinovR. N. Tengrianstvo religija tjurkov i mongolov. Naberezhnye Chelny: Ajaz, 2000. 454 s.
3. Bulyko A. N. Bol'shoj slovar' inostrannyh slov. 35 tysjach slov. Izd. 2-e, ispr. M.: Martin, 2008. 704 s.
4. Islamskaja revoljutsija v Irane: tsivilizacionnyj fenomen i ego perspektivy. Mezhdunar. nauch. konf. 8-10 fevralja 2010 g. Kazan', 2010. 28 s.
5. Manifest islamskoj reformatsii. Obshch-e objedinenie «Izgi amal», 2009. 193 s.
6. Nikandrova M. Mol'bishcha udmurtov v okrestnostjah Monashevo // Mendeleevskij muzejnyj vestnik. Vyp. 3. Mendeleevsk, 2004. S. 49-53.
7. Ozhegov S. I. i Shvedova N. Ju. Tolkovyj slovar' russkogo jazyka. 80 000 slov i frazeologicheskih vyraz-henij / Ros. akademija nauk, In-t rus. jazyka im. V. V. Vinogradova. 4-e izd., dop. M.: OOO «ITI Tehnologija», 2007. 944 s.
8. Parker Je. H. Tysjacha let iz istorii tatar / Per. s angl. V. Mirzajanova. Kazan': Idel'-Press; Slovo, 2003. 288 s.
9. Tadzhiksko-russkij slovar' / Pod red. M. V. Rahimi i L.V. Uspenskoj, gl. red. E.JE. Bertel's. S prilozhe-niem grammaticheskogo ocherka, sostavlennogo V. S. Rastorguevoj. M.: Gosizdat inostrannyh i nacional'nyh slovarej, 1954. 789 s.
10. Tatar teleneH aHlatmaly sYzlege. Kazan: «Matbugat jorty» nashrijaty, 2005. 848 b.
11. Fэttah Nurihan. Syzgyra torgan uklar: Tarihi roman. Berenche, ikenche kitaplar. Ikenche basma. Kazan: Tatar kit. nashr., 1991. 748 b.
12. Sharafutdinova A. G Slozhnye imena i glagoly iranskogo proishozhdenija v ih otnoshenii k prepoda-vaniju leksiki i grammatiki tatarskogo jazyka (lingvodidakticheskij aspekt) // Izvestija RGPU im. A. I. Gercena. 2009. № 106. S. 111-117.
13 Sharafutdinova A. G Rannie tjurksko-iranskie jazykovye svjazi (na materiale kontaktov leksiki i mor-fologii tatarskogo i tadzhikskogo jazykov). Kazan': Slovo, 2010. 289 s.
А. К. Филиппова
ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АВТОКОММЕНТАРИЯ ТОМАСА МАННА К РОМАНУ «БУДДЕНБРОКИ»
В статье рассматриваются способы имплицитного автокомментирования Томасом Манном своего романа «Будденброки»: лексический повтор номинаций романа, ведущий к раскрытию авторского концепта романа «Будденброки», и концептуализированная автоцитата, представляющая собой сжатую форму имплицитного автокомментария.
Ключевые слова: автокомментарий, автоцитата, автоинтертекстуальность, концепт.
A. Filippova
Linguostylistic Peculiarities of Thomas Mann's Author’s Commentary on Buddenbrooks
The article deals with author commentaries of the novel by Thomas Mann «Buddenbrooks». The author commentaries appear in forms of reiterations and conceptualized author’s quotations as one of the forms of implicit author’s commentary.
Keywords: author’s commentary, author’s quotation, auto-inter-texuality, concept.
Склонность к публицистичности, стремление к прямому диалогу с читателем, комментирование собственного творчества характерны для писателей XX века, откликавшихся на турбулентные драматичные события в жизни страны и мира, на проблемы философии и искусства, ощущавших необходимость комментирования своих собственных произведений и фактов биографии в эссе и письмах, в рецензиях и дневниках. Наравне с романами и новеллами, рассказами и пьесами таких признанных классиков немецкой литературы XX века, как Томас Манн, Герман Гессе, Макс Фриш, Зигфрид Ленц, Гюнтер Грасс, Криста Вольф и др., не менее значительными, впечатляющими и интересными оказываются их нефикциональные произведения художе -ственно-документальной прозы (мемуары, автобиографии, переписка, дневники, исторические очерки, эссе), которые открывают возможность прямого общения автора от первого лица «собственным» голосом с читателем и являются для автора также и способом самопознания и самоанализа, а читателю позволяют проникнуть во внутренний мир писателя, в его творческую мастерскую. Неотъемлемой частью творческого процесса многих писателей XX века становится комментирование своих собственных произведений, описываемых в них событий. Примеры тому — лекции-эссе Кристы Вольф к повести «Кассандра» (Voraus-setzungen einer Erzahlung: Kassandra.
Frankfurter Poetik-Vorlesungen), автобиографический роман Томаса Манна «Роман одного романа „Доктор Фаустус“», «Заметки на полях „Имени Розы“» итальянского пи-
сателя Умберто Эко — произведения, посвященные комментированию своих собственных фикциональных произведений. В творчестве Томаса Манна автокомментарии к «Будденброкам» пронизывают огромное множество текстов, что позволило объединить их в отдельный сборник под названием «Автокомментарии Томаса Манна к роману „Будденброки“».
Однако прежде чем перейти к непосредственному предмету исследования, к автокомментариям Томаса Манна к «Будденбро-кам», обратимся к комментарию как «особой коммуникативной единице письменной и устной речи» [1, с. 259] для того, чтобы выявить основополагающие характеристики комментария, позволяющие объединять под этим понятием разнообразные по форме и содержанию коммуникативные единицы: и реплики в живой речи, и реплики персонажей в художественных произведениях, и сноски или примечания к текстам различных жанров, и отдельные книги, и эссе, и письма. Все многообразие форм комментария сводится к объединяющим их основным признакам: синсемантичности (вторично-стью по отношению к тексту-стимулу) и оценочности.
Любой комментарий возникает как реакция на какое-либо событие вследствие потребности его описания, толкования, интерпретации, анализа. В этом заключается син-семантичность комментария — в наличии первичной (основной, исходной) информации, начального стимула, отправного момента для комментирующей оценочной информации-реакции. Оценочность комментария следует понимать в широком смысле,
т. е. «не как простое аксиологическое «хорошо — плохо», а как эмоциональную, модальную, эстетическую, этическую и т. п. оценку или интеллектуальные пояснения» с целью «воздействия на собеседника и передачи ему своего отношения к ситуации» [1, с. 260]. Оценочная информация может быть зачастую экспрессивной, эмоциональной. Возможность наличия экспрессивно окрашенных языковых средств и оценочной коннотации характерна прежде всего для литературного комментария в отличие от научного комментария как справочного аппарата.
Автокомментарий обладает вышеописанными свойствами. Помимо этого он предполагает, что комментируемый и комментирующий текст (мы говорим о вербальной письменной литературной коммуникации) написаны одним автором. Такая особенность автокомментария позволяет рассматривать его как ценный материал, своего рода «ключ» к пониманию творческого метода и к концептуально-языковой картине мира данного автора. С позиции реципиента (читателя) автокомментарий обладает притягательностью вследствие своей авторитетности и прямой коммуникации автор — читатель. Если в художественных (фикциональных) текстах голос автора, как правило, преломляется в речи действующих лиц и вымышленного повествователя, то в автокомментарии он звучит от первого лица, поскольку реальность незаре-тушована вымыслом.
Автокомментарий «неиссякаемо разнообразен по функции и форме выражения» [3, с. 393] и может принимать различные формы: вплетаться в ткань художественного произведения (комментарии Джона Фаулза в романе «Женщина французского лейтенанта»), комментируя его «изнутри» (так называемый внутренний комментарий), в виде текстовых (автор может проявлять себя имплицитно в речи персонажей и/или рассказчика, или эксплицитно в рассуждениях-лирических отступлениях) и внетекстовых
включений (эпиграфов, сносок) или представлять собой самостоятельное произведение (внешний комментарий, составляющий отдельное произведение и не входящее в рамки собственно комментируемого произведения), посвященное комментированию стимулирующего текста (как, например, «Роман одного романа» Томаса Манна). Внешние автокомментарии могут и не представлять собой отдельного произведения, а «вычитываться» из писем, эссе, дневниковых записей. Однако, по мнению отечественных исследователей Н. Я. Дьяконовой и И. В. Арнольд, основная функция любого авторского коментария «состоит в непосредственном управлении восприятием читателя. Он имеет прагматический характер: читателю необходимо помочь в интеллектуальной и эмоциональной оценке описываемого, помочь возникновению добавочных ассоциаций <...> [3, с. 395].
Предметом данного исследования являются именно такие автокомментарии: внешние, «вычитанные» немецким исследователем творчества Томаса Манна Гансом Вюслингом и изданные под названием «Автокомментарии Томаса Манна к роману „Будденброки“ (Thomas Mann. Selbstkom-mentare: „Buddenbrooks“). Автокомментарии в сборнике представлены в виде писем, эссе и автобиографических сочинений, объединенных пронизывающим их дискурсом романа «Будденброки» — первичным базисным текстом. Особенностью некоторых текстов автокомментариев является их вторичных характер «по отношению сразу к двум базисным произведениям. Первичным базисным текстом является само художественное произведение, вторичным базисным текстом — отзыв на него другого автора» [4, с. 328] критического или нейтрального содержания. Вторичный характер автокомментариев по отношению к одному или нескольким базисным текстам определяет гетерогенность их текстовой структуры — наличие интертекстуальных и автоинтер-текстуальных включений, связывающих ав-
токомментарии как с базисными текстами, так и с другими текстами. Исходя из теории транстекстуальности французского структуралиста Жерара Женетта, включающей в себя такие понятия, как интертекстуальность, метатекстуальность, архитекстуальность, паратекстуальность и гипертекстуальность, призванных обозначать различные виды межтекстовых взаимодействий, комментарии и автокомментарии — область метатекстуальности: „Den dritten Typus
textueller Transzendenz bezeichne ich als Metatextualitdt; dabei handelt es sich um die ublicherweise als „Kommentar“ apostrophierte Bezeichnung zwischen einem Text und einem anderen, der sich mit ihm auseinandersetzt, ohne ihn unbedingt zu zitieren (anzufuhren) oder auch nur zu erwahnen <. > [6; 13].
«Автокомментарии Томаса Манна к роману ,,Будденброки“» под редакцией Ганса Вюслинга вышли в свет в 1990 году в серии «Писатели о своем творчестве» (Dichter uber ihre Dichtungen). «Автокомментарии» не известны широкому кругу читателей, не переведены на русский язык и не становились самостоятельным предметом исследования лингвистов.
Собранные Гансом Вюслингом автокомментарии к «Будденброкам» насчитывают более 170 писем и около 50 отрывков примерно из 30 эссе. Число автокомментариев, относящихся к периоду до опубликования романа (автокомментарии 1897-1901), сравнительно невелико — около 20 текстов. Они охватывают время начала работы над романом, процесс создания романа, окончание трудоемкой и мучительной работы над романом, переговоры с издателем Фишером. Подавляющее большинство автокомментариев относится к периоду «самостоятельной жизни» романа после опубликования. Сравнивая первые упоминания о романе в определениях, которые использует Томас Манн по отношению к нему, и последующие, уже после его опубликования, можно обнаружить изменения в номинациях романа.
Номинации романа «Будденброки» в ранних автокомментариях 1897-1900 годов носят нейтральный характер. Томас Манн обозначает свое произведение как «роман» (Roman), «книга» (Buch) или «Будденброки». Эти нейтральные определения сохранятся и в дальнейшем, однако гиперонимы „Roman“, „Buch“, „Werk“, относящиеся к «Будденброкам», со временем будут дополнены многочисленными разнообразными определениями-гипонимами с комментирующей оценочной составляющей. В текстах автокомментариев к «Будденброкам» они приобретают форму субстантивных определительных композитов (Bestimmung-skomposita), содержащих в одном из своих компонентов родовой признак, а в другом
— качество, свойство, его характеризующее: „Burgerbuch“, „Burgerroman“, „Jugen-droman“, „Verfallsroman“, „Jugendwerk“, „Hauptwerk“. Точные, краткие, емкие определения-формулы характерны для стиля Томаса Манна, стремящегося в краткой «формуле» выразить главную идею или подчеркнуть основное качество произведения.
На наш взгляд, комментарий в «свернутом» виде содержится и в определительных словосочетаниях-номинациях романа «Буд-денброки», поскольку любое определение требует того, чтобы в «модусе формулирования» сложилась некая оценка по отношению к определяемому предмету, а оценоч-ность — это непосредственная составляющая комментария: „ein groBer Roman“, „der recht umfangliche Roman“, „das ewige Werk“, „das breite Werk“, „ein sehr deutsches Buch“, „ein naturalistischer Roman“, „die alten ,Buddenbroks'“, „die jugendlichen 'Buddenb-rooks'“, „der 44Jahre alte Erstling“, „das groBe Jugendwerk“, „der nordisch gefarbte Burgerroman“.
Из всего многообразия определений, данных Томасом Манном своему роману, складывается концепт «Будденброков», в котором выделяются определенные характеристики, обнаруживаемые в топиковых цепочках.
1. В автокомментариях постоянно подчеркивается «немецкий» и «эпический» характер романа: „ein sehr deutsches Buch“, „ein fur die Geschichte des deutschen Burgertums charakteristisches Werk“ (1916); „das zweifellos sehr deutsche Buch“ (1918); „ein bis zur eigentlichen Unubersetzbarkeit deutsches Werk“ (1922); „ein nach Form und Inhalt sehr deutsches Buch“, „ein deutsches Buch, das man wohl auf ein Bord mit den Schriftwerken der burgerlichen Vorzeit stellen mag“ (1926); „eine wahre deutsche Hauspostille“ (1936); „ein Roman deutscher Burgerlichkeit“ (1940); „Es sei dem Verfasser gelungen, den epischen Ton vortrefflich festzuhalten“ (1901); „das burgerliche Epos“ (1936). Одновременно Томас Манн указывает на «общеевропейское» значение «Будденброков» и их «интернациональный» характер („zugleich ein uberdeutsch-euro-paisches Buch“, „ein naturalistischer Roman in seinem literarischen Habitus stark international bestimmt“ (1926)), что объясняется литературными влияниями (русской, французской, немецкой, английской, скандинавской литературы) и способностью автора понять общеевропейскую социаль-ную атмосферу эпохи.
2. «Будденброки» — роман о немецком бюргерстве: „Burgerbuch“ (1913, 1930); „ein fur die Geschichte des deutschen Burgertums charakteristisches Werk“ (1916); „ein Stuck Seelengeschichte des deutschen Burgertums“ (1926); „der nordisch gefarbte Burgerroman“, „das Buch, das den Leser mit einer kleinen burgerlichen Welt und ihren Menschen wirklich und auf die Dauer vertraut macht“ (1931); „das burgerliche Epos“ (1936); „der Roman deutscher Burgerlichkeit“, „ein norddeutsch-burgerliches Erzahlwerk auf der Linie der von Reuers Plattdeutschem Humor gepragten Tradition“ (1940); „der burgerliche Roman“ (1942).
3. « Будденброки» — натуралистичный роман: „fur Deutschland der vielleicht erste und einzige naturalistische Roman“, „eine zum naturalistischen Roman entwickelte stadtische
Chronik“ (191б, 192б); „der erste und einzige naturalistische Roman groBen Stils in Deutschland“, „der einzige groBe natura-listische Roman deutscher Zunge“ (1922). В последнем определении появляется непривычное для немецкого языка употребление слова „Zunge“ вместо привычного „Sprache“. Если в русском языке существует только одно слово «язык»
— это и орган речи, и язык общения, то в немецком — два разных слова. Томас Манн тем не менее употребляет здесь «язык» в значении «орган речи».
4. «Будденброки» — история гибели одного семейства: „Verfalls-Historien“ (1901); „der Verfallsroman“ (191 б, 1918); „eine Roman-Chronik vom Verfall einer Familie“ (1917); „die Geschichte der Veredelung, Sublimierung und Entartung eines deutschen Burgertums“ (1918); „Verfallsgeschichte“ (1947).
5. «Будденброки» — произведение юности. Начиная с середины 1920-х годов (в 1925 Томасу Манну исполнилось 50 лет), в автокомментариях Томас Манн все чаще называет свой первый роман произведением юношеских лет: „das groBe Jugendwerk“ (1925); „Jugendwerk“ (1931, 1947, 1948); „Jugendroman“ (1937, 1942, 1947, 1950, 1951); „mein Erstling“ (1940); „die alten 'Buddenbrooks'“ (1947); „die jugendlichen 'Buddenbrooks'“ (1950); „der gluckliche Jugendwurf“ (1953).
Концептуальные области, безусловно, не автономны и не замкнуты в себе, между ними существуют области пересечения: „der einzige groBe naturalistische Roman deutscher Zunge“ — пересечение концептуальных областей «нитуралистичный» и «немецкий»; „die Geschichte der Veredelung, Sublimierung und Entartung eines deutschen Burgertums“— объединение концептуальных областей «гибель», «немецкий», «бюргерский».
Едва ли можно не отметить большое число повторов*. Томас Манн использует в автокомментариях, как видно из приведенных примеров, определенный набор лексических единиц, сохраняющихся на протя-
жении всего творчества, но в разнообразных сочетаниях, что позволяет закрепить в сознании наиболее важные характеристики романа «Будденброки» и в то же время избежать монотонности: например, Verfalls-Historien — Verfallsroman — eine Roman-Chronik vom Verfall — die Geschichte der Entartung — Verfallsgeschichte. Зачастую Томас Манн использует некогда сформулированные определения-«штампы» без изменений. Такие языковые «формулы» — автоцитаты могут проникать в автокомментирующие тексты писем и эссе из малой фик-циональной прозы — из новелл. Это явление редкое, но в автокомментариях к «Буд-денброкам» можно встретить пример тому
— автоцитату „dergleichen zu machen“, источником которой является новелла «Тонио Крегер»:
Deine langlich geschnittenen, blauen, la-chenden Augen, du, blonde Inge! So schon und heiter wie du kann man nur sein, wenn man nicht „Immensee“ liest und niemals versucht, selbst dergleichen zu machen; das ist das Traurige! [8: 337].
Инфинитивный оборот „dergleichen ma-chen“ продолжает свое функционирование в неизменном виде в той же роли прямого дополнения в качестве маркированной автоцитаты в эссе „Der franzosische Einfluss“, написанном в 1904 году — годом позже после «Тонио Крегер» и спустя три года после опубликования «Будденброков». Несмотря на тему эссе о влиянии французской литературы на творчество Томаса Манна, представляющего собой одно из первых высказываний Томаса Манна о Рихарде Вагнере, творчество которого сильнейшим образом повлияло на становление авторского стиля Томаса Манна, наиболее ярко заявившем о себе в романе «Будденброки» в использовании «вагнеровского лейтмотива»:
[...] Richard Wagner. Es sind in der Tat die Werke dieses Machtigsten, die so stimulierend wie sonst nichts in der Welt auf meinen Kunsttrieb wirken, die mich immer aufs neue mit einer neidisch-verliebten Sehnsucht er-
fullen, wenigstens im Kleinen und Leisen „auch dergleichen zu machen“, — und ich
bin freudig bewegt, dies einmal aussprechen zu durfen <...> [7: 28].
То, что „dergleichen machen“ — «делать то же самое» (что и Вагнер — Прим. наше.
— А. Ф.) — относится не просто к общему принципу творчества Томаса Манна, а непосредственно в применении к «Будденбро-кам», становится ясным из контекста, точнее, из «посттекста» (Nachtext) — предложения, следующего непосредственно за приведенной выше цитатой:
[. ] hat von den acht- oder zehntausend geduldigen Leuten, die meine „Buddenbrooks“ gelesen haben, dennoch einer oder der andere in diesem epischen, von Leitmotiven verknup-ften und durchwobenen Generationenzuge vom Geist des „Niebelungenringes“ einen Hauch verspurt? [7: 28].
Контекст не просто соотносит «Будденброков» с «Кольцом Нибелунгов», Томаса Манна с Вагнером, но и за счет автокомментария-определения романа «Будденбро-ки» („in diesem epischen, von Leitmotiven verknupften und durchwobenen Genera-tionenzuge“) раскрывает конкретные качества художественного произведения, вдохновленные Вагнером, — „episch“, „von Leitmotiven verknupft und durchwoben“.
Автоцитата „dergleichen machen“ не заканчивает на этом свое существование в эс-сеистике Томаса Манна, а встречается уже как имплицитная автоцитата, снова дословно воспроизведенная, в той же синтаксической функции прямого дополнения и в прежнем контексте, в эссе 1911 года „Uber die Kunst Richard Wagners“ («Об искусстве Рихарда Вагнера»), но уже немаркированная:
[...] fruh habe ich bekannt, dass Wagners Werke so stimulierend wie sonst nichts in der Welt auf meinen jugendlichen Kunstrieb wirk-ten, mich immer aufs neue mit einer neidisch-verliebten Sehnsucht erfullten, wenigstens im Kleinen und Leisen, auch dergleichen zu machen. Wirklich ist es nicht schwer, in meinen
„Buddenbrooks“, diesem epischen, von Leit-motiven verknupften und durchwobenen Gen-erationenzuge, vom Geiste des „Niebelungen-ringes“ einen Hauch zu verspuhren [7: 38].
Итак, в краткой автоцитате „dergleichen machen“ происходит совмещение плана фикционального героя Тонио Крегера, вдохновленного новеллой Теодора Шторма «Иммензее» и стремящегося делать «то же самое», и плана реальности Томаса Манна, примером для которого служил эпический стиль и лейтмотив Рихарда Вагнера, нашедший свое выражение в романе «Будден-броки». Иными словами: то, что составляет жизнь вымышленного героя Тонио Крегера, настолько же важно и для Томаса Манна, которому удается в реальности в романе «Будденброки» достигнуть уровня великих мастеров. В ряду мастеров, вдохновивших Томаса Манна на создание его первого романа «Будденброки», были и братья Эдмон и Жюль Гонкур. Об этом Томас Манн пишет в эссе 192б года «Любек как форма духовной жизни», посвященном истории создания романа «Будденброки», замысел которого относится ко времени пребывания Томаса Манна в Риме. Снова появляется, уже в четвертый раз, автоцитата „dergleichen machen“:
Da geschah es, dass ich in Rom, wo ich damals mit meinem Bruder vorlaufig lebte, einen franzosischen Roman, die „Renee Mauperin“ der Bruder Goncourt, las und wiederlas, mit einem Entz^ken uber die Leichtigkeit, Geglucktheit und Prazision dieses in ganz kurzen Kapiteln komponierten Werkes, einer Bewunderung, die produktiv wurde und mich denken lieB, dergleichen musse doch schlieBlich auch wohl zu machen sein [7: б7].
Автоцитата не маркирована, как и в предыдущем случае, но здесь, сохраняя прежний состав компонентов, подвергается изменениям — осложнению составным глагольным сказуемым и нагромождением наречий „schlieBlich auch wohl“ и оттеночной частицей „doch“.
На примере автоцитаты „dergleichen machen“ мы наблюдаем, как в краткой
«формуле» — характеристике литературных влияний романа «Будденброки» может быть выражено множество значений — и фигура Тонио Крегера — alter ego Томаса Манна, и творчество Теодора Шторма и Рихарда Вагнера, и братьев Гонкур. «Формула»
„dergleichen machen“ в отношении к «Буд-денброкам» вызывает в сознании читателя всю совокупность претекстов, в которых говорится о творческих импульсах, вызвавших к жизни роман «Будденброки». Мы наблюдаем четкую последовательность кристаллизации смыслов в одной лишь краткой цитате, пронизывающей эссе Томаса Манна, в контекстах которых эта автоцитата приобретает статус автокомментария за счет наслоения смыслов. Поэтому, на наш взгляд, автоцитата „dergleichen machen“ — это особая форма имплицитного автокомментария в «свернутом» виде, подобно лейтмотивам в фикциональных текстах Томаса Манна, несущим емкую информацию в краткой форме. В отношении эксплицитности/импли-цитности выражения автоцитата обнаруживает типичный прием Томаса Манна — маркирование первичного употребления автоцитаты и отсутствие маркированности при последующих употреблениях, что, очевидно, делается автором намеренно, чтобы подчеркнуть ассимилированность цитаты-формулы в автоинтертексте — в пространстве авторского текста в широком смысле — т. е. текстов всех произведений данного автора.
Перед читателем текстов Томаса Манна стоит задача увидеть в зачастую немаркированных словах автоцитату, которой Томас Манн придал особый смысл и отметил печатью множества контекстов. Таким образом, на наш взгляд, мотив „dergleichen machen“, пронизывая тексты Томаса Манна, подвергается процессу концептуализации в сознании читателя и становится имплицитным «свернутым» авторским комментарием, комментарием-концептом, «индивидуальным концептом» [5, с. 120] Томаса Манна, объемным представлением; получи он
полноценное текстовое вербальное оформление (объективируясь в речи), то был бы чрезвычайно обширен и содержал бы информацию и о литературных влияниях на роман «Будденброки», и об эгоцентричном желании Томаса Манна вписать себя в историю мировой литературы, сравняться с великими мастерами. Комментарий-концепт «разворачивает» свое содержание в сознании читателя в соответствии с читательской эрудицией и компетентностью. Поэтому важным фактором реализации функции воздействия актокомментария-концепта, облаченного в автоцитату, в большинстве случаев немаркированную, является его распо-
знавание, известность, знакомство с соответствующими контекстами, иначе «полноценный диалог писателя с читателем состояться не может» [2, с. 31].
Анализ автокомментариев Томаса Манна к «Будденброкам» позволил выявить ведущую роль лексического повтора, с помощью которого были определены составляющие авторского концепта романа «Будденброки», а также открыть уникальное явление «авто-цитаты-«формулы», рассматриваемой нами как особая форма имплицитного «сжатого» комментария-концепта, обладающего памятью контекстов.
ПРИМЕЧАНИЯ
* В предисловии к двухтомному изданию писем Томаса Манна его дочь Эрика Манн объясняет наличие большого числа повторов в письмах отца, в особенности относящихся ко времени эмиграции в Америке, тем, что число партнеров по переписке было чрезвычайно велико, а если письма содержали схожую информацию, то Томас Манн часто просто дублировал некоторые пассажи из писем: „Je mehr T.M.'s Korrespondenz anwuchs und je haufiger sie Personen betrafen, die auf dem Kontinent und uber die Erdteile verstreut, einander nicht kannten oder auBer Kontakt miteinander waren, desto zahlreicher sind die Wiederholungen in seinen Briefen. Was er von sich selbst erzahlt, von seinen Planen und von dem, was er kurzlich erlebt, gedacht, gelesen und geschrieben, ist naturlich an einem Montag nicht wesentlich anders als am nachsten oder ubernachsten“ [7, с. 14б].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арнольд И. В. Оценочность комментария в устной речи и в тексте // Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: Сборник статей / Научн. ред. П. Е. Бухаркин. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. С. 259-2б9.
2. Гончарова Е. А., Шишкина И. П. Интерпретация текста. Немецкий язык: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 2005.
3. Дьяконова Н. Я., Арнольд И. В. Авторский комментарий в романе Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта» // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и яз. 1985. Т. 44. № б. С. 393-405.
4. Исматова А. В. Композиционно-содержательная структура авторецензий-ракций (на материале авторецензий Томаса Манна) // Studia Linguistica. Когнитивно-прагматические и художественные функции языка. СПб.: Тригон, 2000. С. 328-334.
5. Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ; Восток — Запад, 2010.
6. GёrerdGenette. Palimpseste. Die Literatur auf zweiter Stufe. Frankfurt am Main, 1993.
7. Thomas Mann. Selbstkommentare: „Buddenbrooks“. Hrsg. v. Hans Wysling. Frankfurt am Main, 1990.
8. Thomas Mann. Frahe Erzahlungen. Gesammelte Werke in Einzelbanden. Hrsg.v. Peter de Mendelssohn. Frankfurt am Main, 1981.
REFERENCES
1. Arnold I. V. Otsenochnost' kommentarija v ustnoj rechi i v tekste // Semantika. Stilistika. Intertekstu-al'nost': Sbornik statej / Nauch. red. P. E. Buharkin. SPb.: Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 1999. S. 259-2б9.
2. Goncharova E. A., Shishkina I. P. Interpretatsija teksta. Nemetskij jazyk: Uchebnoe posobie. M.: Vysshaja shkola, 2005.
3. Djakonova N. Ja., Arnold I. V. Avtorskij kommentarij v romane Dzhona Faulza «Zhenwina fran-cuzskogo lejtenanta» // Izv. AN SSSR. Ser. Lit. i jaz. 1985. T. 44. № б. S. 393-405.
4. Ismatova A. V. Kompozitsionno-soderzhatel'naja struktura avtoretsenzij-raktsij (na materiale avtoretsenzij Tomasa Manna) // Studia Linguistica. Kognitivno-pragmaticheskie i hudozhestvennye funktsii jazyka. SPb.: Trigon, 2000. S. 328-334.
5. Popova Z. D., Sternin I. A. Kognitivnaja lingvistika. M.: AST; Vostok — Zapad, 2010.
6. GёrerdGenette. Palimpseste. Die Literatur auf zweiter Stufe. Frankfurt am Main, 1993.
7. Thomas Mann. Selbstkommentare: „Buddenbrooks“. Hrsg. V. Hans Wysling. Frankfurt am Main, 1990.
8. Thomas Mann. Frahe Erzahlungen. Gesammelte Werke in Einzelbanden. Hrsg.v. Peter de Mendelssohn. Frankfurt am Main, 1981.
