CC BY
3520/S//-
Ф. К. Уракова
УДК 81 '373.23
ЛИНГВОКУЛЬТУРО-ЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ АНТРОПОНИМОВ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И АДЫГЕЙСКОГО ЯЗЫКОВ)
Н аличие национально-культурной специфики ономастической лексики соединяет стереотипы, эталоны, символы, на основе которых происходит формирование языковой картины мира. В свою очередь, картина мира отражает всю совокупность знаний и представлений человека об окружающей его действительности, она выявляется при помощи изучения концептов, которые представляют собой «сгустки культуры» в сознании человека, идеи, возникшие у народа на протяжении всего его развития [1, с. 217].
Антропонимика, являясь значимым элементом в системе языка и культуры, функционируя в малых прецедентных текстах и фразеологии, способствует выявлению национально-культурных особенностей определенного этноса.
В плане содержания концепт «человек» в русском и адыгейском языках показывает, что языковая модель человека включает в себя антропонимы, отражающие как языковые, так и некоторые внеязыковые данные, связанные с историей их возникновения и последующего развития, а также с социальной ролью, выполняемой антропонимами в русском и адыгейском языках. Так, до принятия христианства на Руси у русских были имена, отражающие в себе различные свойства и качества характера человека, особенности его поведения, его внешний вид, иногда даже и физические недостатки: Косой, Рябой, Мал, Бессон, Несмеяна и другие. Однако, останавливаясь на некоторых причинах
выбора того или иного имени для ребёнка в дохристианский период и на видах заключавшейся в имени информации, нельзя не отметить, что в некоторых случаях родители старались дать ребёнку нарочито некрасивое, неприятное имя, желая оградить его от злых духов: Некрас, Покид, Невзор.
Явление такого рода характерно было и для многих других народов. Так, «у адыгов считалось, что злые духи, постоянно преследуя ребёнка, могут найти его по имени » [2, с. 110]. Чтобы обмануть или отпугнуть их, детям нередко давали имена животных или непривлекательные имена: Тыгъужъ (Волк), Бзыу (Птица), Мышъэост (Снежный медведь), Т1эхъу (Баран), Хьанэшъу (Слепая собака), Хьакъар (Черная собака), Хьапак! (Собачий ус). Такой же обычай был отмечен у осетин и калмыков [2, с. 111].
Если дети в семье адыгов умирали, то новорожденного называли Уцужьыкъу (Сын остановившегося), чтобы имя служило оберегом. Если в семье рождались одни девочки и желали иметь сына, то последней девочке давали имя Шыгъотыжь (Та, которая нашла брата). Если родители, у которых умирали дети, относили новорожденного в кузницу (кузнец опрыскивал ребёнка закаленной водой), то имя давал кузнец. Мальчика он называл Гъуч1ыпс (Железная душа), Гъук-1эшъау (Кузнечный мальчик), К1ыщмай (Принадлежащий кузнице), Гъук1эл1 (Кузнечный мужчина); девочку - Гъук1эхъан (Ханша-кузницы), К1ыщхъан (Ханша кузницы) и т.д. [3, с. 103]. Если ребёнок болел, то ему иногда меняли имя для обмана злых сил.
Также следует обратить внимание на имена, существовавшие в этот период у адыгов [4, с. 103]: 1) имена двухсложные с редупликацией (повтором) слога, не имеющие конкретной семантики, с общим ласкательным значением: Заза, Саса, Цаца, Дада, Куаку; Дад, Тыхъ и другие. Эти имена сейчас встречаются как вторые («домашние») у представителей младшего поколения и как первые у представителей старшего поколения; 2) имена, называющие какие-либо качества человека: Дэй -
«Плохая», Данэ (Дана) - «Шелковая, ласковая», Къар (Кара) - «Черная», Лъап1э (Лапа) -«Дорогая», Дахэ - «Красивая», Къолэн (Калана) - «Пестрая»; Шъхьаныкъа - «Пустоголовый», Цэ1унэжъ - «Вещун, мудрый, колдун»; 3) имена, называющие лицо по характерному физическому признаку: Нахъу (Наху) - «Светлоглазая», Пакь - «Коротконосая(ый)», Чынэ - «Волчок», Фыжь - «Белая», Нэшъу - «Слепой»; Ц1ык1у (Цук) «Маленький», К1ака (Ча-ка) - «Короткий», Къуй (Куй) - «Лысый», Быты - «Горбатый»; 4) имена по названию животных: Хьэбзкъар (Хабзкар) - «Черная самка-собака», Хьэнэшхаъжъ (Ханешхаз) -«Старая большеглазая собака», Тыгъужъ (Ту-гуж) - «Волк», Баджэ - «Лиса»; 5) имена с компонентами Гуащэ (Гуаша) - «хозяйка, княгиня»; хъан - «госпожа, ханша»; - куз (-кыз)-коз, в тюркских языках означающих «девушка, женщина»; шъао - «сын»; къо - «сын»; л1ы - «мужчина»; пщы - «князь»; хъу - «самец»: Гощэныс - «Невестка», Гощхъурай -«Истинная княгиня», буквально - «Круглая княгиня»; Айдэхъан, Аслъанхъан; Дэхэкоз -«Красивая девушка», Куз - «Девушка, женщина»; Шъаок1ас - «Любимый сын», Чещы-къо - «Сын ночи»; Л1ыхъу - «Мужчина - самец»; Пщымаф - «Счастливый князь».
Словообразовательная модификация сопровождалась фонетической, в результате чего на Руси сложились две самостоятельные системы личных имен: церковная и народная. Имена: Евстафий, Иосиф, Амвросий, Евдокия, Екатерина - относились к церковным, а соответствующие им: Астафий, Осип, Абрасим, Авдотья, Катерина - к народным. Что касается неканонических имен, то их существование продолжалось вплоть до Х1У в. С течением времени многие постепенно трансформировались в прозвища [5, с. 55].
Активное усвоение форм имен с суффиксами субъективной оценки часто сопровождалось их социальной дифференциацией. Таким образом, происходило углубление тенденции, наметившейся в неканоническом именнике. Самым показательным в этом смысле стал суффикс - к -, носивший ярко
выраженную уничижительную окраску. Вот, что пишет по этому поводу А. М. Селищев: «Бояре и прочие лица верхов были перед лицом великого князя Юрками, Васьками, Денисками, а по отношению к низшим классам «государями» [6, с. 126-127]. По мнению
A. М. Селищева, в период Московского абсолютизма в ХУ1-ХУ11 вв. суффикс -к- в составе именных форм встречается наиболее часто, выражая униженное положение именуемого по отношению к более могущественному лицу. Самыми ничтожными были крепостные крестьяне, за которыми даже в официальных документах фиксировалось имя с уничижительным суффиксом -к/а/-. Таким образом, формы личных имён с суффиксом -к/а/- содержали в себе то пренебрежительно-уничижительное значение, о котором писал
B. Г. Белинский: «Россия представляет собой ужасное зрелище страны, где люди сами себя называют не именами, а кличками: Стешка-ми, Ваньками, Васьками, Палашками» [7, с. 16].
Социальное расслоение имен было характерно и для адыгов. В эпоху социального расслоения общества адыгейская ономастическая лексика пополняется личными именами с компонентами пщы - «князь» и гуащэ - «княгиня»: Пщымаф - «князь счастливый», Мэзгуащ - «княгиня леса».
Советский период в развитии русской антропонимии характеризуется, помимо устранения в именнике социальных барьеров, тем, что система личных имён становится открытой и воспринимает новый поток заимствований и имён-неологизмов (Ким - Коммунистический интернационал молодёжи; большое распространение среди адыгов получило имя легендарного героя гражданской войны Чапаева (Чэпай) и другие) [8, с. 133].
Современная система личных имён в русском языке характеризуется следующим чётким разграничением: а) полные имена: Александр, Иван, Сергей, Анастасия; б) сокращенные формы имени: Саша, Саня, Серёжа, Настя; в) формы имён с суффиксами субъективной оценки: Сашенька, Иванушка, Серёжка, Настюля.
Значительная часть личных имен, входящих в русский именник (сейчас и ранее), бытующий у русских, восходят к греческому, латинскому и некоторым восточным языкам.
Переходя из языка в язык, личные имена редко остаются прежними: «система принимающего языка, включая инородные явления, перерабатывает, адаптирует (приспособляет) их. Подобно лучу света, преломляемому при переходе из одной среды в другую, заимствования из языка в язык сопровождаются изменениями (на любом уровне -семантическом, морфологическом, чаще всего - фонетическом) [3, с. 58]. Так, русское имя Иван имеет созвучные параллели в разных языках: по-греко-византийски - Ио-аннэс, по-немецки - Иоханнес, по-фински и эстонски - Юхан, по-испански - Хуан, по-итальянски - Джованни, по-английски -Джон, по-польски - Ян, по-французски -Жан, по-болгарски - Ион, по-грузински -Иванэ, по-армянски - Ованэс, по-адыгейски -Иуан.
Такова судьба и имени Магомет, образованного от арабского глагола хамада -«хвалить». По-арабски это имя звучит как Мухаммад и означает «наихвалимый». Имя пророка ислама Мухаммеда было заимствовано в десятки языков и в каждом претерпело изменения в соответствии с особенностями данного конкретного языка: у адыгов - Мы-хьамэт, у кабардинцев - Мухьэмэд, у алтайцев и хакасов - Мамай, у лаков - Миханмад, у аваров - Мухаммад, у лезгин - Мехеммед, у кумыков - Магьаммат, у карачаевцев и балкарцев - Мухаммат, у осетин - Махамат и другие [9, с. 15-16].
Многие заимствованные слова подвергаются не только фонетическим, но и многим другим изменениям. К тому же не всегда можно определить, какие именно изменения произошли в них. Характерной особенностью является то, что многие существительные женского рода, имеющие окончание -а, входят в родные языки без него. Например, личные имена Саида, Суанда, Фатима и другие в адыгейском языке употребляются без окончания -а.
Иногда случается и так, что отсекается не только окончание -а, но и некоторые другие части слова, например, Бел (вместо Белла), Рузан (вместо Рузанна), Сусан (вместо Сусанна).
Отбрасывание окончания, на первый взгляд, не мешает коммуникативной цели, но например, отбрасывание окончания в таких женских именах, как Саида, Селима, Мадина, Муслима, Назира приводит к тому, что мы получаем имена мужского рода, то есть мужские имена Саид, Селим, Мадин, Муслим, На-зир.
Следует отметить, что литературный язык, особенно его разговорная разновидность, чрезвычайно богат уменьшительно-ласкательными, фамильярными, ироничными, пренебрежительно-уничижительными формами личных имен. Они имеют исключительно широкое употребление в обиходно-разговорной речи. Так, только к одному имени Мария в «Словаре русских личных имен» Н.А. Петровского приводится более ста форм [10, с. 340-342].
Одни формы типа Маша, Машенька, Ма-руся оказываются общеизвестными, общенародными, нейтральными в смысле стилистической нагрузки. Они широко употребляются наряду с полными (паспортными) формами. Другие формы типа Манча, Марго ограничены в своем употреблении.
Многие русские имена образуют уменьшительно-ласкательную форму с помощью суффиксов -очк-, -ечк-, -юш-, -юшк-, -еньк-, -оньк- и других (Леночка, Анечка, Ванюша, Ленюшка, Васенька).
Под влиянием русской речи некоторые формы субъективной оценки личных имен стали проникать и в адыгейскую речь, хотя они еще не стали структурными элементами адыгейского языка.
Каждая форма имени несёт свой оттенок экспрессии. Так, форма типа Анечка в разговорно-бытовой речи может выражать ласку, нежность по отношению к детям и близким (знакомым) людям («С добрым утром, Анечка!») и в тоже время иронию и осуждение: «Уж не у Анечки ли поучиться?»
Следует обратить особое внимание на образование сокращенных форм. Они образуются следующим образом [11, с. 159]:
1. Путём присоединения к усеченной основе, оканчивающейся на гласный, суффиксов -ш-а, -н-я, -с-я: Мария - Маша, Софья -Соня, Людмила - Люся, Сусанна - Суся.
2. Присоединением к усеченной основе, оканчивающейся на согласный, флексии -а/я/: Петр - Петя, Анна - Аня, Николай - Коля, Асиет - Ася, Дариет - Даша, Мулиет -Муля, Саният - Соня.
3. Отсечением конечных или начальных слогов у полного имени: Наталия - Ната, Зинаида - Зина, Людмила - Мила, Аслъан-чэрый - Аслъан, Гъук1эшъау - Гъук1э, Гощ-пакъ - Пакъ, Гощхъурай - Хъурай, Джанщыр
- Щыр, Заурбэч - Заур, Къамболет - Болет, Къэплъан - Лъан, Нартшъау - Нарт, Нур-хъан - Нур, Сэфэрбый - Сэфэр, Хьаджму-рат - Мурат, Хьаджимос - Мос.
4. Соединением усеченной основы (равной звуку) с ласкательным формантом типа -ун-я, -ур-а, -ус-я: Борис - Буся, Мария -Муся, Мура; Дариет - Дуся, Зариет - Зура, Фатимет - Фуся, Шариет - Шура.
5. Присоединением к основе на гласный повторенного начального согласного и флексии -а: Борис - Боба, Николай - Кока, Воло-димир (древнерусская форма) - Вова, Саният
- Саса, Зариет - Заза.
Такие личные имена, как Саша (Шура), Валя, Женя, употребляются и как мужские, и как женские варианты имен; Александр и Александра, Валентин и Валентина, Евгений
- Евгения и под. Кроме того, под влиянием русского языка в адыгейской речи наблюдается дифференциация личных имен мужчин и женщин по полу, например: Амин -Амина, Мадин - Мадина, Мансур - Мансура, Муслим - Муслима, Назир - Назира, Нур/и/ -Нурия, Саид - Саида, Фарид - Фарида (также как в русском языке: Серафим - Серафима, Юлий - Юлия).
Также важно обратить внимание учащихся на то, что в адыгейской речи личные имена женского рода имеют вариант с отсеченным конечным согласным т, например:
Аминат - Амина, Халимат - Халима, Фари-зет - Фариза, Фатимет - Фатима, Нафи-сет - Нафиса и другие.
Важно обратить внимание и на стилистическое употребление таких имен, как Мария - Марья, Наталия - Наталья, София - Софья, Димитрий - Дмитрий, так как варианты Марья, Наталья, Софья, Димитрий считаются разговорными, а Мария, Наталия, София, Дмитрий - книжными.
Для выражения имеющихся у антропонимов экспрессивно-стилистических оттенков в русском языке используется 4 основных способа [12, с. 36]: морфемный, фонетический, синтаксический и лексико-синтак-сический.
1. Морфемный способ (преимущественно аффиксация). Этот способ в русском языке - самый богатый по средствам выражения. Так, для образования неофициальных имен, употребляемых в русском языке, используется более 80 аффиксов, присоединя-емых как к полным (Иван - Иванушка), так и к усеченным (Иван - Ваня) производящим основам.
2. Фонетический способ. К фонетическим средствам выражения стилистических оттенков в личных именах относятся интонация и ударение.
В живой разговорной речи, особенно богатой эмоционально-экспрессивными оттенками, интонация выполняет две функции: 1) «накладываясь» на «субъективную» форму имени, дополняет и конкретизирует ее основной стилистический оттенок, который выражен с суффикса; 2) может сообщить стилистический оттенок (положительный или отрицательный) как паспортным и сокращенным именам (Иван, Ваня), так и именам с суффиксами оценки зачастую вопреки стилистическому значению этих суффиксов. Так, форма Иван может быть произнесена с разными интонациями - строго, официально, ласково, с издевкой, а ласкательная форма Ванечка зачастую получает ироническую окраску.
Ударение в русских личных именах - это второстепенное, добавочное средство выра-
жения эмоционально-экспрессивных оттенков. Оно служит: I) для усиления экспрессивности суффиксов оттенков путем суффиксальной акцентации (показательно, что почти 75% форм, встречающихся в просторечии, имеют ударение на суффиксах: Ванек, Ванюша; 2) для дифференциации форм, имеющих разные стилистические оттенки: Ванюшка и Ванюшка, Маньша и Маньша, Сергий и Сергей.
3. Синтаксический способ (контекст).
В ряде случаев (особенно в письменной речи) -различение официальных и неофициальных, ласкательных и пренебрежительных форм становится возможным лишь в определенном контексте. Например, «Вошла Зоя...» и «Зоя Игнатьевна, редактор книжного издательства». Этот способ «работает» в тех случаях, когда полные и сокращенные имена омонимичны.
4. Лексико-синтаксический способ (препозитивные и постпозитивные определения). Специальные определения типа «милая Таня», «Коленька-свет» в русском языке выступают как средство конкретизации стилистического оттенка, содержащегося в той или иной форме имени. Они встречаются, как правило, в фольклоре, эпистолярном стиле и особенно широко - в интимной речи. В языках, которые не располагают богатыми аффиксальными словообразовательными средствами, препозитивные и постпозитивные определения играют первостепенную роль. Например, в адыгейском языке, А дэхэ Роз («красивая Роза»), А Заремэ дэхэ ц1ык1у («За-рема красивая маленькая»).
Используемые в русском языке для выражения эмоционально-экспрессивных оттенков морфологические, фонетические, синтаксические и лексико-синтаксические средства выступают, как правило, не изолированно друг от друга, а в совокупности, комбинированно.
Большее или меньшее использование того или иного средства выражения экспрессии зависит от особенностей каждого языка, от привычки речевого использования вариантов личных имен. Русскому языку - языку с
развитой суффиксацией - свойственен преимущественно морфемный способ, а адыгейскому - иные средства, чаще - аналитические.
АННОТАЦИЯ
Определяется значение и место ономастической лексики в системе языка, даётся структурно-семантическая и функциональная характеристика онимов русского и адыгейского языков. Внимание к функциональной стороне имён собственных позволило рассмотреть основные проблемы национально-культурной специфики антропонимов рассматриваемых языков, на основе которых происходит формирование языковой картины мира обучающихся, позволяющих мобилизовать все ресурсы для повышения результативности обучения.
Изучение ментально-лингвальных комплексов, национально-специфических языковых единиц помогает обучающимся сориентироваться в их научно-исследовательской деятельности, способствует подготовке к преподаванию русского языка как неродного с учетом связи языка и культуры, помогающим избежать неудач в межкультурной коммуникации.
Ключевые слова: антропонимика, язык, культура, языковая картина мира, экспрессивно-стилистические оттенки антропонимов, русский язык, адыгейский язык.
SUMMARY
Is determined by the value and place of onomastic vocabulary in the language system, given the structural and semantic and functional characteristics Onim Russian and Circassian language. Attention to the functional side of proper names allowed to consider the main issues of cultural identity anthroponyms the languages in question, on the basis of which is the formation of the worldview of students, allowing to mobilize all resources to improve learning outcomes. The study of mental-lingual systems, nationally specific linguistic units helps orient students in their research activities, contributing to the development of teaching Russian as a second language, taking into account the relationship between language and culture, and helps to avoid failures in intercultural communication.
Key words: anthroponimics, language, culture, language picture of the world, expressive
and stylistic nuances anthroponyms, Russian, Circassian language.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уракова Ф. К. Формирование языковой личности в условиях модернизации школы: проблемы и перспективы // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Педагогика и психология». Майкоп: изд-во АГУ. Вып. 2. 2012. С. 217-223.
2. Культура и быт адыгов: Этнографические исследования. Майкоп, 1976. Вып. 1. 145 с.
3. Меретуков М.А. Кузнечное ремесло у адыгов в Х1Х в. // Учёные записки Адыгейского научно-исследовательского ин-та. Майкоп, 1965. Т. 4. С. 103-110.
4. Намитокова Р. Ю. В мире имён собственных: Лингвистические беседы по краеведению. Майкоп: Адыгейское кн. изд-во, 1993. 184 с.
5. Никонов В. А. Русская адаптация иноязычных личных имён // Ономастика / под ред. В. А. Никонова, А. В. Суперанской. М.: Наука, 1969. С. 54-79.
6. Селищев А. М. Происхождение русских фамилий, личных имён и прозвищ // Избр. труды. М., 1968. С. 97-129.
7. Белинский В. Г. Письмо к Гоголю // Избранные сочинения. М., 1947. 616 с.
8. Бондалетов В. Д. Русская ономастика: учебное пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Русский язык и литература». М.: Просвещение, 1983. 224 с.
9. Справочник личных имён народов РСФСР / под ред. А.В. Суперанской, Ю. М. Гусева. 3-е изд., испр. М.: Русский язык, 1987. 656 с.
10. Петровский Н. А. Словарь русских личных имён: Ок. 2600 имён / Спец. науч. ред. О. Д. Митрофанова. 2-е изд., стереотипн. М.: Русский язык, 1980. 384 с.
11. Данилина Е. Ф. Категория ласкатель-ности в личных именах и вопрос о так называемых «сокращённых» формах имён в русском языке // Ономастика / под ред. В. А. Никонова, А. В. Суперанской. М.: Наука, 1969. С. 149-162.
12. Данилина Е.Ф. Личные официальные и неофициальные имена в современном русском языке (Специфика. Словообразование): дис. ...канд. филол. наук. Пенза, 1970. 267 с.
Т. Л. Чумахидзе
УДК 37.014.5:373.2
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КОМФОРТ КАК УСЛОВИЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИМЕРНОЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПРОГРАММЫ «ДЕТСКИЙ САД -ДОМ РАДОСТИ»
нновационные процессы, происходящие в современном обществе, способствуют внесению изменений в систему образования и воспитания. Приоритетными направлениями становятся вопросы развития внутреннего мира личности ребёнка. В связи с этим педагогическое сообщество совершает активные поиски новых форм и методов, способствующих развитию эмоционально-волевой сферы дошкольника, развитию эмоций и чувств подрастающего поколения. Проблеме эмоционального развития ребёнка, изучению роли эмоций в развитии личности человека уделяется огромное внимание в отечественной и зарубежной науке.
В дошкольном возрасте желания, побуждения ребёнка соединяются с его представлениями, и благодаря этому побуждения перестраиваются. Происходит переход от желаний (мотивов), направленных на предметы воспринимаемой ситуации, к желаниям, связанным с представляемыми предметами, на-
