CC BY
43
УДК 811.161.11 Ы^:/^.от§/10.34680/2411-7951.2020.2(27).14
Е.И.Зиновьева, Цао Цзяци
ЛИНГВОКУЛЬТУРОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ РУССКИХ ПОСЛОВИЦ С КОМПОНЕНТОМ-НАЗВАНИЕМ НАСЕКОМОГО (НА ФОНЕ КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА)
Представлена методика лингвокультурологического анализа русских пословиц с компонентом-названием насекомого на фоне их китайских аналогов, состоящая из семи этапов. Рассматриваются общие и различающиеся установки культуры, отраженные в русских и китайских пословицах с наиболее частотными компонентами. Выявляются стереотипные представления о насекомых в двух лингвокультурах. Делаются выводы о том, что пословичные «портреты» насекомых имеют много общего в русском и китайском языках, в то время как установки культуры отличаются. Выявляются культурно-языковые особенности пословиц с компонентом-названием насекомого в русской языковой картине мира. Особое внимание уделяется определению макро- и микроструктуры лингвокультурологического словаря русских пословиц с компонентом-названием насекомого, ориентированного на китайских студентов-филологов, владеющих русским языком на уровне В2-С1.
Ключевые слова: пословица, установка культуры, стереотипное представление, лингвокультурологический словарь, насекомое
Русские пословицы являются сложным логическим, семиотическим целым, обладающим лексико-
семантическими и структурными закономерностями [1, с. 5]. Пословицы в китайском языке представляют собой семантические и синтаксические единства, обладают неоднозначностью, иносказательностью, двусмысленностью [2, с. 1]. В целом лингвистический статус русских и китайских пословиц совпадает, что позволяет рассматривать русские пословицы на фоне китайских.
Предметом исследования в данной статье является лингвокультурологический потенциал русских пословиц с компонентом-названием насекомого и принципы описания русских единиц в лингвокультурологическом словаре для филологов-носителей китайского языка, владеющих русским языком на уровне В2-С1. Нами была разработана методика исследования, включающая ряд последовательных этапов.
На первом этапе работы методом сплошной выборки из «Большого словаря русских пословиц» [3] и «Большого словаря китайских пословиц» [4] было отобрано 375 русских и 625 китайских пословиц с компонентом-названием насекомого. Далее мы выделили самые частотные компоненты-названия насекомого в русских и китайских пословицах: муха (82 русских и 89 китайских единиц), пчела (57 русских и 59 китайских единиц), комар (50 русских и 10 китайских единиц), блошка/блоха (44 русских и 22 китайских единицы), вошка/вошь (30 русских и 38 китайских единиц) и жук (16 русских и 8 китайских единиц). Пословицы с этими шестью компонентами стали объектом детального анализа. На втором этапе работы отобранные паремии подверглись минимизации за счет исключения из их состава пословиц, зафиксированных в словарях как диалектные, единиц, содержащих в своем составе обсценную лексику, а также устаревших единиц. В результате в нашей картотеке осталось 267 русских и 226 китайских пословиц. Китайские пословицы подверглись значительному сокращению за счет исключения из их состава таких компонентов, как «шелкопряд», «муравей», «цикада» и др., не являющихся объектом детального рассмотрения в работе, а также за счет исключения единиц, являющихся приметами. На третьем этапе работы отобранные для детального анализа пословицы были классифицированы с точки зрения вербализуемых установок культуры, были выделены общие и различные для паремий двух языков установки. Кроме того, на этом же этапе исследования уделялось внимание «портрету» насекомого, выявляемого в буквальном смысле пословиц, в их плане выражения. На четвертом этапе исследования были выявлены пословичные биномы в русских пословицах на фоне китайских аналогов. Пословичные биномы отражают национально-культурную специфику логико-семантических связей. Для верификации стереотипного представления о насекомом в лингвокультуре по данным пословичного материала и выявления мотивации выделенных установок культуры на пятом этапе исследования был проведен свободный цепочечный ассоциативный эксперимент на слова-стимулы, называющие интересующих нас насекомых, в русском и китайском языках. От 50 русских и 50 китайских респондентов требовалось написать ассоциации на заданный стимул. Количество реакций не ограничивалось, на выполнение задания отводилось 10 минут. Затем были проанализированы полученные ассоциативно-вербальные поля в русском языке на фоне китайского. На шестом этапе был проведен анализ контекстов употребления изучаемых паремий на материале «Национального корпуса русского языка» (НКРЯ) [5] и лингвистических корпусов китайского языка [6, 7] для выявления их частотности в том или ином типе дискурса, особенностей их семантики, синтагматических связей и прагматического компонента значения. На седьмом этапе исследования были обобщены полученные результаты, выявлены национально-культурные особенности русских пословиц на фоне китайских. На заключительном этапе работы была разработана и предложена макро- и микроструктура учебного словаря.
Приведем пример анализа материала.
Для анализа паремий с компонентом «жук» из БСРП и БСКП было отобрано 16 русских и 8 китайских единиц с компонентом жук. Были проанализированы вербализованные в паремиях установки культуры.
Установки культуры — это «ментальные образцы, играющие роль прескрипций для жизненных практик, являющиеся продуктом взаимодействия двух и более индивидов» [8, с. 18].
Русские и китайские пословицы с компонентом жук содержат одну общую установку культуры: Каждый привыкает к своему привычному окружению, среде обитания (ее вербализуют 2 русских и 3 китайских пословицы): Только жук, в навозе живучи, да чисто обихаживается (рус.), Жуку нора за обычай (рус.).
МжШМЖ^ЦМо — Дракон ищет дракона, феникс ищет феникса, навозный жук обожает коровий и лошадиный навоз (кит.), МХШг^Ф^ФМШо — Навозный жук никак не может покинуть навозную кучу (кит.), Ш^^&ШШЁ&Ш> МжШШёёМо — Жаба составит пару сому, навозный жук составит пару медведке (кит.).
Существуют также установки культуры, вербализованные только в русских или только в китайских пословицах. В русских пословицах с компонентом жук выражены следующие лакунарные относительно китайского языка установки культуры (всего 14 русских пословиц):
1.Чьему примеру последуешь, то с тобой и случится: За пчелой пойдешь — до меду дойдешь, за жуком пойдешь — до навозу дойдешь; С пчелой полетишь — в меду будешь, с жуком — в дерьме; Около пчелки — медок, около жучка — навоз, Подле пчелки — в медок, а подле жука — в дерьмо, Подле пчелки — в медок, (а) подле жука (жучка) — в навоз.
2.За неимением лучшего приходится довольствоваться имеющимся: В чужих людях жук — и то мясо, В межень жука посоли — и то мясо, Как нет мяса — и жук мясо, На пустом огороде (городе) и жук — говядина, В поле и жук мясо, На чужой стороне и жук мясо.
3.Все нужно делать вовремя: Жук лезет в нору, узнав свою пору.
4.Не нужно сравнивать незначительное с существенным: И у жука рог, да петушьего бодня не стоит.
5.Малый размер жука дает говорящим повод для шутливо-иронического преувеличения его значимости в русской иронической пословице, в которой насекомое гиперболизируется: Вырос наш жук боле (больше) медведя.
Нами обнаружены 5 установок культуры, отраженных в китайских пословицах с компонентом «жук» и безэквивалентных относительно русского языка:
1.Залог победы в соединении усилий многих: —МЯШ& ТШШ^о — Тигру не
одолеть волчью стаю, экипаж перевернется из-за стаи навозных жуков.
2.Любой, кто попадает в трудное положение, уязвим: АШЩТ, — Когда человек в беде, то даже навозный жук его жалит. Ср. рус.: Подстреленного сокола и ворона носом долбит.
3.У каждого свое предназначение: МХШШФШШз^о — Навозный жук мед не принесет.
4.Для каждого свои дети самые лучшие: ироническая пословица ШЯШФШШ, ШШЛФШЖо — Навозный жук хвалит своих детей за приятный запах, еж хвалит своих детей за гладкую кожу. Ср. рус.: Нет певчего для вороны супротив родного вороненка.
5.Похвала ценна, когда она исходит от других: ШЯШ, — Жаба, скорпион и навозный жук только себя хвалят. Жаба, скорпион и навозный жук могут снискать похвалу только от самих себя — в силу своей неприглядной внешности, опасности для других.
Итак, отраженные в русских и китайских пословицах с компонентом «жук» установки культуры имеют больше различий, чем сходств.
Перейдем к рассмотрению пословичных биномов в русских и китайских пословицах с компонентом жук. Нами отмечены в русских пословицах следующие паремийные биномы: видовые противопоставления — пчелка/пчела — жучок/жук, 'насекомое — место обитания' — жучок/жук — навоз, 'насекомое — продукт питания': жук — мясо, 'насекомое — убежище': жук — нора. В китайских пословицах: 'насекомое — типичная среда обитания': навозный жук — навозная куча/навоз. Пословичный образ жука отличается амбивалентной оценочностью: с одной стороны, он негативен, обладает презрительной эмоциональной оценкой, а с другой, за неимением лучшего жук может сгодиться как пища.
Для выявления стереотипного представления об интересующем нас насекомом в русском языковом сознании на фоне китайского был проведен ассоциативный эксперимент. Полученные на слово жук ассоциации были нами распределены по тематическим группам.
Стереотипное представление о жуке в русском языковом сознании выглядит следующим образом: жука четко относят к животным (птицы, бык, олень, домашнее животное, бородавочник), насекомым (майский жук, навозный жук, навозник, колорадский жук, короед, божья коровка, майский жук, большое насекомое). Видимо, ассоциация с птицей возникает в связи с тем, что птица питается насекомыми, в том числе жуками, летает, как и жуки; бык, олень, бородавочник — это животные, которые имеют рога, как у многих видов жуков, а навоз домашних животных — среда обитания жука-навозника. Характерные черты внешнего облика насекомого: рога, лапки, панцирь, крылья, черный, зеленый, толстый, овальная форма. Размер насекомого может быть разным: большой, маленький. Типичными чертами поведения является способность лазить, летать, кусать, блестеть. Представление о результате жизнедеятельности жука проявляется в ассоциациях: улучшать структуру почвы, защищать окружающую среду. Это медлительное насекомое, издающее характерные звуки — шум, звук, жужжание, звон. Одни виды жуков живут в навозе, мусоре, других же притягивают растения: трава,
картошка, цветы, кора, листья. Жук ассоциируется с теми теплыми временными периодами, когда его жизнедеятельность проявляется наиболее активно: (ассоциации лето, май, весна, тепло). Типичные места обитания — это загородные места земля, дача, природа, парк, лес, огород, поля, лесные тропинки, сад, песок, озеро, где бывают роса, солнце, солнечная погода. Коробок (дети ловят жуков и сажают их в спичечный коробок), окно (бьется об окно, особенно майские жуки) — наиболее распространенные реалии, около которых/на которых можно видеть жука, а ассоциация шар появляется, вероятно, в связи с тем, что жук-навозник использует шарики из навоза в качестве пищи. Возможно, что здесь сказывается и влияние прецедентного текста — В. Пелевин «Жизнь насекомых». Насекомое вызывает положительные (красивый, безобидный, полезный, приятные воспоминания) и отрицательные (неприятен, страх, фу, ненавижу их, мерзость) эмоции и оценки. Жук ассоциируется с пожарным, так как существует вид жука — жук-пожарник, цвет его брюшка похож на цвет огнезащитной одежды у пожарного. В ассоциативном поле появляются ассоциации работяга, трудяга, поскольку жук-навозник рассматривается как трудолюбивое насекомое, он занят тем, что постоянно образует шарики из остатков жизнедеятельности различных животных. Ян Фабр — бельгийский художник, скульптор, театральный режиссер, драматург, сценарист, хореограф, в 1997 году Ян Фабр и Илья Кабаков устроили перфоманс «Встреча», для которой Фабр создал для себя костюм жука, а для Кабакова — мухи. В случае опасности жук отличается агрессивным поведением, может быть противником другого насекомого. Жук занимает определенное место в прецедентных феноменах русского языкового сознания.
По данным «Русского ассоциативного словаря», жук ассоциируется с хитрым человеком [9]. Ср. в разговорной речи: «Ну ты и жук!» или «Жук ты навозный!».
Стереотипное представление о жуке в китайском языковом сознании выглядит следующим образом: как и русские, китайские респонденты четко относят жука к животным, насекомым (осел, баранье (овечье) стадо, баран, собака, жук-навозник, скарабей, жук, полезные насекомые). Эти ассоциации можно объяснить так: скарабей — вид жуков, один из видов жуков, являющихся полезными насекомыми, а навоз осла, барана, собаки — пища жука-навозника. Характерные черты внешнего облика насекомого: черный, круглый, с панцирем, рога. Типичными чертами поведения являются способность летать (ночью), кусать, катать шарик навоза задом наперед.. Это, с точки зрения человека, медленно передвигающееся насекомое, у него странный образ жизни. Жук ассоциируется с теплым временным периодом — летом. Типичные места обитания — дырки, где жуки прячутся; Австралия — государство, где жуки быстро разводятся; Египет — страна, где навозный жук является одним из священных, почитаемых символов; деревня, ферма, земля, степь, туалет — места, где достаточно пищи для жуков. Как и в русском языковом сознании, жук вызывает и положительные (трудолюбие, сильный, живучий, упорный, добрый, сила, красивый), и отрицательные (отвращение, социальное дно, тошнота, бесполезный) эмоции, оценки и характеристики — вероятно, по этой же причине возникают ассоциации сильный человек, плохой человек. Как и инженер, жук занимается строительством — занимается созданием норы; как и дворник, чистит, убирает: в результате избавления верхних слоев почвы от остатков жизнедеятельности животных жук приносит пользу человеку и природе; фараон является наименованием правителей Древнего Египта, а жук-скарабей ассоциируется с Египтом, отсюда, вероятно, и ассоциация фараон. Как и в ассоциативном поле русского языка, (черный) шар, стекло, автомобиль — наиболее распространенные реалии. В китайской медицине жук может быть лекарственным сырьём, помогает лечить разные болезни. Из прецедентных феноменов обращают на себя внимание идиомы: Сходство по неприятному вкусу (перен.: оказаться схожими в дурных привычках), Несравнимая сила (перен.: большая сила), Не уклоняться от трудностей и не страшиться обид (перен.: отдавать все силы работе), телепередача: «Животный мир».
В целом стереотипные представления двух народов совпадают. Жук, с одной стороны, воспринимается как красивое, сильное, живучее, трудолюбивое, полезное насекомое, с другой стороны, понимается как уродливое, страшное, тошнотворное, бесполезное насекомое.
Пословица В поле и жук мясо 'если нет выбора, то нужно довольствоваться малым' единственная встретилась в материалах НКРЯ в контекстах середины 19 и начала 20 века: «— Ну да, разумеется, ха-ха-ха! Я ведь и говорю, что в поле и жук мясо, а на безлюдье и Фома дворянин..., ха-ха-ха! Карпуша, слышишь, что я говорю? а?» [В.И.Даль. Павел Алексеевич Игривый (1847)]; в усеченном варианте: «Мне ребята и говорят: «Брось, Ваня, что есть такое Гаврилов? Рук не стоит марать». — «Нет, говорю, и жук — мясо. Почему Гаврилову жить?.»» [Б.В.Савинков (В.Ропшин). То, чего не было (1918)].
В материалах китайских лингвистических корпусов пословиц с компонентом жук нам не встретилось.
Таким образом, пословичный портрет жука (стереотипное представление о насекомом) и в русском, и в китайском языках имеет общие черты. Насекомое вызывает и положительные и отрицательные эмоции и оценки. Национально-культурные различия сводятся к тому, что в русских пословицах акцентируются установки культуры, подчеркивающие значимость мелкого существа, а в китайских отмечается важность коллектива.
Анализ русских пословиц со всеми шестью компонентами-наименованиями насекомых на фоне их китайских аналогов позволяет сделать выводы о том, что пословичные портреты каждого насекомого в двух языках имеют больше сходств, в то время как установки культуры, вербализованные в пословицах с компонентами-названиями насекомых, имеют больше отличий. Поскольку пословица всегда двупланова, прямой/буквальный смысл формирует пословичные портреты насекомых. Стереотипные представления о насекомых, отраженные в
пословицах, зависят от объективно наблюдаемых свойств и поведения насекомых, что вызывает сходные эмоции и оценки человека. А установки культуры обусловлены народными традициями, обычаями, философскими взглядами, ходом исторического и политического развития страны, религиозными верованиями, они выражаются в переносном плане пословиц, в плане содержания паремий.
Выявленные установки культуры, вербализованные в русских пословицах, вписываются в общую парадигму основных идей и приоритетов русской ментальности: трудолюбие; необходимость преодолевать трудности, чтобы добиться успеха; осуждение скупости; необходимость отличать существенное от незначительного и др.
Русские пословицы отличаются большей семантической неоднозначностью, вследствие чего рассматриваемые вне котнеткста они допускают множественные толкования значения. Трактовке китайских пословиц способствует их двучастная структура.
Пословицы русского языка с компонентом-названием насекомого амбивалентно оценочны. Например, Не плоха (и) блоха, Рассердясь на блох, да и шубу (одеяло) в печь.
Культурно-языковые особенности пословиц с компонентом-названием насекомого в русской языковой картине мира на фоне китайской заключаются в:
— наличии большего числа различных культурных установок (66 в русских и 49 в китайских паремиях);
— большей количественной наполняемости в русском языке отдельных общих для двух языков установок культуры;
— использовании отличающихся пословичных биномов (например, пословичные биномы в русских и китайских пословицах с компонентом комар: в русских пословицах: 'насекомое — инструмент': комар — топор, 'насекомое — временной период': комар — пора, 'насекомое — крупное животное': комар — слон; в китайских пословицах: 'кровососущий зооним — кровососущий зооним': конская пиявка — комар, 'видовые противопоставления': комар — пчела);
— употреблении пословиц в русском языке преимущественно в художественном дискурсе;
— наличии в составе русских пословиц названий национальных реалий: епанча, чекушка, томар, верста, царь, грош; имен собственных — Агапит; стилистически окрашенных единиц: мухарь, муха-горюха, мушонок.
Макроструктура предлагаемого словаря будет включать тематические рубрикаторы — МУХА, ПЧЕЛА, КОМАР, БЛОХА, ВОШЬ, ЖУК. Под тематическим рубрикатором сначала будет приведено стереотипное представление о насекомом («СП»), вербализованное в русских пословицах, затем будут помещены собственно словарные статьи, включающие несколько зон: 1) зона заголовочной единицы — обязательная; 2) зона семантизации незнакомых слов (графическое обозначение «О») — факультативная. Потенциально незнакомыми словами считаем те лексические единицы, которые не входят в лексический минимум по ТРКИ-2; 3) зона описательного толкования смысла пословицы («Т») — обязательная; 4) зона ситуаций («С») — обязательная; 5) зона вербализуемой пословицей установки культуры (УК) — обязательная; 6) зона иллюстраций («Ш») — факультативная; 7) зона синонимичных к заголовочной паремий («СИН.») — факультативная; 8) отсылочная зона (СМ.) — факультативная; 9) зона переводческого аналога русской пословицы в китайском языке (при наличии) — факультативная. Приведем фрагмент проектируемого словаря в качестве примера.
ЖУК
СП: Жук любит навоз, типичные места обитания — это навоз, нора. В отличие от китайских пословиц в пословицах русского языка жук представляется как насекомое, имеющее рога. Характерная особенность жука — способность летать. С жуком русские ассоциируют хитрого человека. (В отличие от китайцев, для которых жук — опасный человек).
ЖУКУ НОРА ЗА ОБЫЧАЙ
О За обычай: привычно.
Т. У каждого свои привычные места обитания.
С. Говорится в ситуации, когда важно подчеркнуть выбор чего-либо по своему вкусу.
УК Каждый привыкает к своему привычному окружению, среде обитания.
См.: Только жук, в навозе живучи, да чисто обихаживается, Мухи к свету, а мышь во тьму, Муха по подполочью, кошка по подлавочью.
Ср. кит. тшшш^цт, ш^ШЕЙЙЙ, Й^ЙЕЙЙЙ.
Результаты исследования могут быть использованы в преподавании русского языка как иностранного, в лекционных курсах по лингвокультурологии, а также в лексикографической практике при составлении учебных словарей.
1. Селиверстова Е.И. Пространство русской пословицы: постоянство и изменчивость. СПб.: ООО «МИРС», 2009. 270 с.
2. ШШ^ЩЙ ^ЬЖ ^ЬЖШХ^КЙ 2004^ 310®. Вэнь Дуаньчжен. Большой словарь пословиц. Предисловие. Пекин: Филологическое изд-во, 2004. 310 с.
3. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г., Николаева Е.К. Большой словарь русских пословиц. М.: Издательство «Олма Медиа Групп», 2010. 1024 с.
4. JfifflR ФШШИ'ХИ^ iS 2011^ 1398®. Вэнь Дуаньчжэн. Большой словарь китайских пословиц. Шанхай: Шанхай Цышу Чубаньшэ, 2011. 1398 с.
5. Национальный корпус русского языка [Электр. ресурс]. URL: http://www.ruscorpora.ru/ (дата обращения: 01.02.2020).
6. Лингвистический корпус Пекинского университета [Электр. ресурс]. URL: http://ccl.pku.edu.cn (дата обращения: 01.02.2020).
7. ФШЙга Чжишиван [Электр. ресурс]. URL: https://www.cnki.net (дата обращения: 01.02.2020).
8. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. С. 13-25.
9. Русский ассоциативный словарь: В 2 т. Т. 1. От стимула к реакции: Ок. 7000 стимулов / Ю.Н.Караулов, Г.А.Черкасова, Н.В.Уфимцева и др. М.: АСТ, 2002. 784 с.
References
1. Seliverstova E.I. Prostranstvo russkoy poslovitsy: postoyanstvo i izmenchivost' [Russian Proverb: consistency and variability]. Saint Petersburg, 2009. 270 p.
2. Ven' Duan'chzhen. Bol'shoy slovar' poslovits. Predislovie [Large dictionary of proverbs. Foreword]. Beijing, 2004. 310 p. (In Chinese).
3. Mokienko V.M., Nikitina T.G., Nikolaeva E.K. Bol'shoy slovar' russkikh poslovits [Large dictionary of Russian proverbs]. Moscow, 2010. 1024 p.
4. Ven' Duan'chzhen. Bol'shoy slovar' kitayskikh poslovits [Large dictionary of Chinese proverbs]. Shankhay, 2011. 1398 p. (In Chinese).
5. Natsional'nyy korpus russkogo yazyka [National Corpus of Russian Language]. Available at: http://www.ruscorpora.ru/ (accessed: 01.02.2020).
6. Lingvisticheskiy korpus Pekinskogo universiteta [Linguistic Corps of Beijing University]. Available at: http://ccl.pku.edu.cn (accessed: 01.02.2020). (In Chinese).
7. Chzhishivan [Chzhishivan]. Available at: https://www.cnki.net (accessed: 01.02.2020). (In Chinese).
8. Teliya V.N. Pervoocherednye zadachi i metodicheskie problemy issledovaniya frazeologicheskogo sostava yazyka v kontekste kul'tury [Priorities and methodological Problems of the study of the phraseological composition of language in the context of culture]. In: Frazeologiya v kontekste kul'tury. Moscow, 1999, pp. 13-25.
9. Karaulov Yu.N. et al. Russkiy assotsiativnyy slovar' in 2 vols, vol. 1. Ot stimula k reaktsii: Ok. 7000 stimulov [Russian associative dictionary. In 2 vols. Vol. 1. From Stimulus to response: about 7 000 stimuli]. Moscow, 2002. 784 p.
Zinovieva E.I., Cao Jiaqi. Linguocultural and lexicographical description of Russian proverbs with a component naming an insect (based on Russian and Chinese units). The article presents the seven stages methodology of linguistic and cultural analysis of Russian proverbs with a component naming an insect against the background of their Chinese counterparts. The article considers common and different cultural attitudes reflected in Russian and Chinese proverbs with the most frequent components. Stereotypical ideas about insects in two linguocultures have been revealed. It is concluded that the proverbial "profiles" of insects have much in common in Russian and Chinese, while the cultural attitudes differ. The article reveals some cultural and linguistic features of proverbs with a component naming an insect in the Russian language worldview. Particular attention is paid to the definition of the macro- and microstructure of the linguocultural dictionary of Russian proverbs with a component naming an insect designed to Chinese students-philologists who speak Russian at B2-C1 levels.
Keywords: proverb, cultural attitude, stereotypical representation, linguoculturological dictionary, insect.
Сведения об авторах. Елена Иннокентьевна Зиновьева — доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета; ORCID: 0000-0001-6253-9739; [email protected]; Цао Цзяци — аспирант кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета; ORCID: 0000-0003-1857-3715; [email protected].
Статья публикуется впервые. Поступила в редакцию 10.02.2020. Принята к публикации 25.02.2020.
