CC BY
21Исследования языка и современное гуманитарное знание, 2022, т. 4, № 2 Language Studies and Modern Humanities, 2022, vol. 4, no. 2 _www.languagestudies.ru
Лингвистика и междисциплинарные исследования языка
EDN ZXIYBV
https://www.doi.org/10.33910/2686-830X-2022-4-2-143-155
Лингвокультурный концепт РОДИНА сквозь призму восприятия региональной языковой личности: теоретические и прикладные аспекты исследования
И. Л. Ильичева01
1 Минский государственный лингвистический университет, 220034, Белоруссия, г. Минск, ул. Захарова, д. 21.
Аннотация. Когнитивная лингвистика является динамично развивающимся направлением современного языкознания, в фокусе внимания которого находятся проблемы концептуализации и категоризации окружающей действительности, вопросы хранения и способы передачи в языке информации о мире, культуре его носителя. Лингвокогнитивный анализ доминантных ментальных единиц внутреннего мира человека позволяет раскрыть отраженные в них культурные константы и особенности национального характера. Значимыми для описания целостной миромодели становятся базовые ментефакты, в которых проявляется единство понятийного, образного и ценностного компонентов языковой картины. Одним из ключевых концептов мировидения белорусов является концепт РОДИНА. Образ родины формируется в детстве и представляет собой высшие ценности любви и красоты. Концепт РОДИНА относится к разряду реляционных ментальных единиц, поскольку в его структуре четко прослеживается наличие параметра отношения. В статье представлены результаты анализа концепта РОДИНА, проведенного на материале регионального поэтического дискурса. В качестве языкового материала отобраны 300 поэтических текстов, созданных в период с 2000 по 2021 гг. поэтами Брестской области Беларуси. В основу анализа положены описательный и лингвокультурологический методы исследования. В статье рассматриваются понятийный, аксиологический и эмоциональный уровни концепта. В поэтической текстовой канве лингвокультурный концепт РОДИНА выходит за рамки определения в лексикографических источниках и получает дополнительные семантические характеристики. В результате проведенного анализа доказывается, что вербальные топонимические доминанты и языковые способы их репрезентации определяют специфику манифестации концепта РОДИНА в региональном поэтическом дискурсе. Топонимические концептуальные доминанты и вербализующие их языковые единицы позволяют определить национально-культурную специфику концепта РОДИНА, отраженную в региональном поэтическом пространстве.
Ключевые слова: языковая личность, концепт, концептосфера, ключевой концепт РОДИНА, топонимы, метафора, модусы перцепции
Я Check for updates
УДК 81'276.11
Сведения об авторе
Инна Леонидовна Ильичева, ORCID: 0000-0003-3610-8147, e-mail: ilitcheva@list.ru Для цитирования: Ильичева, И. Л. (2022) Лингвокультурный концепт РОДИНА сквозь призму восприятия региональной языковой личности: теоретические и прикладные аспекты исследования. Исследования языка и современное гуманитарное знание, т. 4, № 2, с. 143-155. https://doi.org/10.33910/2686-830X-2022-4-2-143-155 EDN ZXIYBV
Получена 9 марта 2022; прошла рецензирование 3 апреля 2022; принята 26 мая 2022.
Финансирование: Исследование не имело финансовой поддержки.
Права: © И. Л. Ильичева (2022). Опубликовано Российским государственным педагогическим университетом им. А. И. Герцена. Открытый доступ на условиях лицензии CC BY-NC 4.0.
Linguocultural concept HOMELAND through the prism of perception of regional language personality: Theoretical and applied aspects of research
I. L. Ilyicheva™
1 Minsk State Linguistic University, 21 Zakharova Str., Minsk 220034, Belarus
Abstract. Cognitive linguistics is a dynamically developing area of modern linguistics, which focuses on the problems of conceptualization and categorization of the surrounding reality. The linguo-cognitive analysis of the dominant mental units of the inner world of a person makes it possible to reveal the cultural constants and features of the national character reflected in them. Significant for the description of a holistic world model are the basic mentefacts, in which the unity of the conceptual, figurative and value components of the linguistic picture is manifested. One of the key concepts of the worldview of Belarusians is the concept of HOMELAND. The concept of HOMELAND belongs to the category of relational mental units, since the presence of a relation parameter is clearly traced in its structure. The article presents the results of the analysis of the concept HOMELAND, carried out on the material of the regional poetic discourse. 300 poetic texts created in the period from 2000 to 2021 by the poets of the Brest region were selected as linguistic material. The analysis is based on descriptive and linguoculturological research methods. The article deals with the conceptual, axiological and emotional levels of the concept. In the poetic text canvas, the linguocultural concept HOMELAND goes beyond the definition in lexicographic sources and acquires additional semantic characteristics. As a result of the analysis, it is proved that verbal toponymic dominants and linguistic ways of their representation determine the specifics of the manifestation of the concept of HOMELAND in the regional poetic discourse. Toponymic conceptual dominants and language units that verbalize them make it possible to determine the national and cultural specificity of the concept HOMELAND, reflected in the regional poetic space.
Keywords: linguistic personality, concept, concept sphere, key concept HOMELAND, toponyms, metaphor, modes of perception
Author
Inna L. Ilyicheva,
ORCID: 0000-0003-3610-8147,
e-mail: ilitcheva@list.ru
For citation:
Ilyicheva, I. L.
(2022) Linguocultural concept HOMELAND through the prism of perception of regional language personality: Theoretical and applied aspects of research. Language Studies and Modern Humanities, vol. 4, no. 2, pp. 143-155. https://doi.org/10.33910/2686-830X-2022-4-2-143-155 EDN ZXIYBV
Received 9 March 2022; reviewed 3 April 2022; accepted 26 May 2022. Funding: The study did not receive any external funding. Copyright: © I. L. Ilyicheva (2022). Published by Herzen State Pedagogical University of Russia. Open access under CC BY-NC License 4.0.
Введение
Термин языковая личность впервые появился в публикациях немецкого ученого И. Вейс-гербера в начале XX века. Немного позже в книге «Русский язык и языковая личность» (1987) Ю. Н. Караулов представил расширенное понимание термина и предложил рассматривать «языковую личность» как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений, которые различаются степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, определенной целевой направленностью» (Караулов 2010, 245). Ученый выделил трехуровневую структуру языковой личности, состоящую из вербально-семантического уровня, характеризующего лексикон человека; лингвокогни-тивного уровня, включающего в себя тезаурус
личности, систему знаний о мире; мотивацион-ного уровня, отражающего систему целей, мотивов и прагматических установок личности в процессе речевой деятельности (Караулов 2010).
С тех пор термин получил широкое распространение в гуманитарном знании и в настоящее время активно используется учеными (см. работы А. Г. Баранова, Г. Н. Беспамятновой, С. Г. Воркачева, Г. В. Ейгера, О. Л. Каменской, В. И. Карасика, В. В. Красных, М. В. Ляпона, В. А. Масловой, В. П. Нерознака, О. Б. Сироти-ниной, А. М. Шахнаровича и др.), которые сходятся во мнении о том, что «языковая личность как объект лингвистического изучения позволяет на систематической основе рассматривать как взаимодействующие все четыре фундаментальные языковые свойства: исторически обусловленный характер развития языка, его психическую природу, системно-структурную организацию, социально обусловленный
характер возникновения и употребления» (Красных 2003, 18).
B. И. Карасик, профессор Волгоградского государственного университета, трактует данный термин как «обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятель-ностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций» (Карасик 2002, 19). Автор подчеркивает, что лингвистическое изучение языковой личности базируется на тех психологических и социологических признаках, которые находят выражение в языковой семантике и прагматике и позволяют построить типологию языковых личностей (Карасик 2002).
C. Г. Воркачев предлагает междисциплинарный подход, указывая, что в значении данного термина преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность. Под «языковой личностью», по словам С. Г. Воркачева, следует понимать «закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя языка, включающий мировоззренческие установки, ценностные приоритеты и поведенческие реакции, отраженные в словаре, — личность словарная, этносемантическая, которая выступает субъектом языковой картины мира и национальной концептосферы» (Воркачев 2001, 18).
Мы полагаем, что при описании языковой личности, когнитивный уровень является доминантным, поскольку именно на нем происходит актуализация релевантных знаний и представлений, присущих социуму (языковой личности) и создающих коллективное и (или) индивидуальное когнитивное пространство. В. В. Красных пишет, что наши знания об окружающей нас действительности структурируются и категоризуются в виде ментефактов, единиц ментального характера, способных отражать различные сферы деятельности человека (Красных 2003, 154). Концептуализация, по словам Н. Н. Болдырева, это «осмысление поступающей информации мыслительное конструирование предметов и явлений» (Болдырев 2014, 37). Человек мыслит концептами, комбинируя их, формируя новые концепты в ходе мышления. Концепт понимается как глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания.
В рамках данной работы нам близки концепции Н. Д. Арутюновой, которая считает, что концепт — это «своего рода культурный слой, посредничающий между человеком и миром»
(Арутюнова 1993, 3). В концептах, по словам В. А. Масловой, аккумулируется культурный уровень каждой языковой личности, а сам концепт реализуется не только в слове, но и в словосочетании, высказывании, дискурсе, тексте (Маслова 2008, 72).
Мы полагаем, что один концепт может быть репрезентирован не просто значением отдельной лексической единицы, но и целым спектром слов и выражений, целых текстов, а также многочисленными ассоциациями, вызываемыми этими словами, которые в значение не включаются. Внимание автора настоящей статьи привлекло восприятие лингвокультурного концепта РОДИНА в региональном поэтическом дискурсе.
Актуальность исследования обусловлена, во-первых, возрастающим интересом современной лингвистической науки к изучению особенностей познания человеком окружающей действительности, механизмов ментальной деятельности человека, а также различных форм манифестации знания; во-вторых, тем, что имена собственные (топонимы) — манифестанты лингвокультурных концептов — в недостаточной степени подвергались анализу с позиций линг-вокультурологии и лингвоконцептологии, что и определило новизну данного исследования.
Научно-методологической основой статьи послужили работы Н. Д. Арутюновой,
A. П. Бабушкина, С. Г. Воркачева, В. И. Карасика, Ю. Н. Караулова, В. В. Колесова, Д. С. Лихачева,
B. А. Масловой, В. Н. Телия, А. Вежбицкой, Ю. С. Степанова и мн. др., а также толковые и этимологические словари В. И. Даля, С. И. Ожегова, М. Фасмера.
Результаты
Выявленные автором статьи вербальные топонимические доминанты и языковые способы их репрезентации позволили определить специфику концепта РОДИНА сквозь призму восприятия региональными поэтами. Авторский вклад — описание поэтического пространства Брестчины со стороны концептосферы — сгустков понятий, мотивов, образов, из которых, как мозаичное полотно, складывается мир региона.
Цель статьи — комплексное лингвокульту-рологическое и лингвокогнитивное изучение концепта РОДИНА, его структурных характеристик и языковых средств объективации.
Концепт РОДИНА относится к разряду ключевых концептов, важных для постижения языковой картины мира любого этноса. Анализ языковой репрезентации ключевого концепта
РОДИНА в поэтическом пространстве Брест-чины позволил сделать выводы об особенностях ментальности региональных поэтов, нормах поведения и ценностных ориентациях. Изученный материал подводит к выводу о том, что региональные авторы вербализуют концепт РОДИНА посредством топонимических доминант, которые в сумме с номинирующими их ассоциативными элементами образуют целостное этноконцептуальное региональное мозаичное полотно.
Материалы и методы
Концепты являются многомерным «семантическим образованием», отмеченным лингво-культурной спецификой (Воркачев 2008) и, тем или иным образом, характеризующим носителей определенной лингвокультуры (Слышкин 2004). Концепты окружены эмоциональным, экспрессивным и оценочным ореолом. Исходя из этого можно сказать, что метод изучения и анализа концептов не может быть одинаковым. Чтобы установить смысловой объем анализируемого концепта, необходимо выяснить место данного концепта в языковом сознании нации через обращение к энциклопедическим и лингвистическим словарям. Необходимо также привлечь к анализу поэтические контексты с целью определения ассоциативных связей с ключевыми лексемами (ядром концепта). Поэтому языковой материал собирался методом сплошной выборки, изучался с помощью описательного, линг-вокультурологического методов. В процессе работы было проанализировано более 300 стихотворений региональных поэтов, рассмотрено около 2 тысяч словосочетаний.
Обсуждение
Будучи феноменом ментального характера, концепт существует в индивидуальном и коллективном сознании, в различных сферах деятельности представителей разных лингво-культур. Мы разделяем точку зрения А. П. Бабушкина о том, что в случае коммуникативной необходимости концепт вербализуется различными способами (фонетическим, лексическим, синтаксическим и др.), целым комплексом языковых средств, систематизация и семантическое описание которых позволяют выделить когнитивные признаки и классификаторы, релевантные в дальнейшем для их моделирования (Бабушкин 1996).
В результате познания человеком окружающего мира и деятельности формируется систе-
ма знаний о мире, состоящая из концептов разного уровня сложности и абстракции (Степанов 2004). Такая система может трактоваться как некая концептосфера, отображающая структуру смысла в сознании индивида (Попова, Стернин 2007, 14). Совокупность концептов, рассматриваемых в аксиологическом аспекте, образует ценностную картину, ценностные доминанты, совокупность которых и формирует определенный тип культуры, поддерживаемый и сохраняемый в языке и речи (Маслова 2011).
Академик Д. С. Лихачев в своих работах обращает наше внимание на то, что именно понятие концептосферы является ключом к пониманию того, почему язык является не просто способом общения, а своего рода концентратом культуры, «алгебраическим выражением всей культуры нации». «Каждый концепт в сущности может быть по-разному расшифрован в зависимости от сиюминутного контекста и культурного опыта, культурной индивидуальности концептоносителя» (Лихачев 1993, 5). Продолжая мысль Д. С. Лихачева, можно предположить, что концептосфера отдельного региона будет обладать определенными характеристиками, сужая или расширяя общую национальную концептосферу в целом.
В создании концептосферы особое значение принадлежит поэтам, поскольку в своих произведениях они создают определенное региональное семантическое пространство как некий комплекс языковых единиц, именующих элементы картины мира, сложившейся у представителей данного региона в ходе его бытия и определяющей национально-культурную специфику построения и реализации ассоциативно-вербальной сети ее языковых личностей.
Прежде чем приступить к детальному описанию языковых средств репрезентации концепта в региональном поэтическом пространстве, укажем, что Брестчина (Брестская область) — западные ворота Беларуси — расположена на перекрестке путей с востока на запад и с севера на восток, граничит с Польшей и Украиной. Брестская область делится на 16 административно-территориальных районов. На Брестчине находится около 20 малых и средних городов с населением от 15 до 100 тысяч человек. Это Каменец, Жабинка, Кобрин, Малорита, Пружаны, Дрогичин, Береза, Иваново, Лунинец, Столин, Ганцевичи, Ляховичи и др.
К числу ключевых концептов любой культуры, наряду с такими концептами, как СУДЬБА, ДУША, ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ и др., относится концепт РОДИНА. Наблюдения показывают, что концепт РОДИНА — один из наи-
более важных в творчестве региональных поэтов. Об этом свидетельствуют, в частности, многочисленные названия стихотворений: «Родина» А. Багданов1ч, «Лепшы на зямлг» Т. Баланов1ч, «Вечары у Яромгчах» Г. Балахоуская, «Маё Палессе» В. Барысюк, «Мой Кобрын» Н. Беразюк, «Кобрынскае лета» Л. Ва-ласюк, «Кобрин», «Посвящается Кобрину», «Здравствуй, Кобрин» Н. Галаванава, «Квтней ты, Кобрыншчына наша!», «Кобрынск вальс» Л. Глушко, «Ляхчыцы» В. Жарын, «Под сенью ко-бринских берез», «Песня о Кобрине» В. Л1тошык, «Кобрин — город красоты» I. №жшк (Курачук 2019); «Мой край» А. Белавус, «Наша вёска» Я. Мароз, «Камянец» К. Корнелюк, «Камянецк напрамак» Я. Грыгаровiч, «Вяртанне да Камян-ца» В. Жуковiч, «Камянецк вальс» Н. Гарагляд, «На Дажынкг у Камянец» М. Панасюк, «Камянцу» Л. Глушко, «Камянецкая царква» Л. Iванюковiч, «Рэчка Лясная», «Вёска Радасць» В. Жуков1ч, «Вечар у Белавежы» А. Шлык, «Певень в Беловеже» Б. Спринчан, «Беловежская весна» И. Верас, «Камянецк лес» Л. Вершанка, «Балада Белай вежы» В. Шнш, «Белая вежа» В. Гардзей, «У Белавежы» А. Астрэйка, «Башня "Белая вежа"» Т. Чернулич (Радасць мая адвеч-ная — Камянецкая старана 2015), «Шнску», «Пгнчукам» А. Альферович (Пинск в поэзии 2019), «Над П1най», «Зямля палеская» З. Вагер (Вагер 2004).
Родина в видении авторов предстает не просто изначальной географической единицей, где родился человек, а также некой ментальной конструкцией, ощущением конкретного географического пространства и времени, закрепленным в сознании ее жителя. Через данный концепт региональные авторы передают отношение жителей региона ко многим историко-культурным событиям и явлениям, имевшим и имеющим место на данной территории проживания сообщества людей.
Перейдем к рассмотрению инвариантной структурной модели интересующего нас концепта. Для выявления понятийной характеристики концепта РОДИНА мы прежде всего обратились к лексикографическим источникам русского языка. В толковом словаре С. И. Ожегова дается два значения лексемы РОДИНА: 1. Отечество, родная страна. Любовь к родине. Защита родины; 2. Место рождения, происхождения кого-чего-н., возникновения чего-н.: Москва — его родина. Индия—родина шахмат. Вторая родина — место, давшее кому-н. приют, ставшее родным (Ожегов, Шведова 1999).
В этимологическом словаре М. Фасмера слово РОДИНА — «отечество», тогда как укр.
родина = «семья», блр. родзша — то же, болг. родина «родина, место рождения», сербохорв. родина «обилие плодов», словен., польск. го4г1па — семья // Произведено от род (см.), знач. «родная страна» встречается впервые у Державина (Фасмер 1987).
В толковом словаре В. И. Даля представлено одно толкование слова РОДИНА: «родина» — родить, родня и пр. см. рождать. Но в значении «родина, родная земля» В. И. Даль использует лексему «отечество» (Даль 1994).
Согласно толковому словарю белорусского литературного языка, слово радз1ма —
1. бацькаушчына, родная краша. Абарона Радз1мы.
2. Месца нараджэння, узшкнення, паходжання каго-, чаго-н. Паехаць на сваюрадзгму. Радзгму, як I мацг, не выбграюць (прыказка) (Судник, Кривко 2002, 533).
Анализ лексикографических данных позволил выявить ядерный слой исследуемого концепта, который образуется на базе основного, первого словарного значения, вербализующей его лексемы. Ядро концепта РОДИНА в лексикографических источниках формируется следующими когнитивными признаками: родная страна, место рождения, родная земля.
В свете привлеченных для анализа текстовых данных зона ближней периферии концепта представлена особым смысловым полем, состоящим из ономастических доминант, которые находятся с ядерным элементом в различных взаимосвязях и выступают своеобразными топонимическими ориентирами. К таким топонимическим ориентирам относятся названия городов и населенных пунктов Брестчины. Анализ показывает, что не только сами поэтические произведения, но уже и их названия — имена собственные — способны адекватно отражать реальность и точно вписываться в контекст наряду с другими языковыми средствами, участвовать в реализации всех его категорий и свойств.
Заголовки-топонимы нередко используются авторами в качестве своеобразной текстовой скрепы, реализующей доминантную позицию в поэтическом тексте. Лингвокультурологиче-ский анализ топонимов позволяет рассматривать их как хранилище знаний о языке и культуре страны, как своеобразный «культурный код». В региональных поэтических произведениях топонимические доминаты представлены различными характеристиками (признаками): перцептивными, когнитивными, оценочными и ценностными параметрами.
Рассмотрим детально способы языковой объективации выделенных топонимических
доминант. Итак, ядро и ближняя периферия концепта РОДИНА в региональном поэтическом пространстве формируются маркерами национально-культурной идентичности. К маркерам относятся:
• топонимы
Край любгмы, самабытны / Без цябе жыцця не знаю: / Лутнец вышынь грантных, / Шнск — палесская сталща, I Бяроза, I Шружаны, / Камянецкая крытца, /Маларыта, Кобрын, Янау. / Да спадобы кожны звычай / У жыццёвай нашай долг. / Побач ЖабЬнка, ДрагЬчын, / на Гарыт слауны СтолЬн (Томашевич 2019);
Пам1ж ДзЬиячай вёскай г вёскай Мазуры / Пасёлак прыта1уся, дзе мары усе мае. / I казачная назва, I яблык чую пах, / Мянуецца Фруктовы (Г. Сабчук) (Курачук 2019);
• гидронимы
Из полесских глубин вытекая, / Шина в Припять привольно течет / Здесь, из дальних времен вырастая, /Величаво мой город встает (Гришковец 2020); Ля цгхай плыш Мухауца, / Сярод лугоу ¡мшыстых, /Дзе князь — валынск1 уладар — драуляны замак збудавау (Н. Дрык) (Курачук 2019);
I сонца урэчку Лясную глядзцца (Л. Глуш-ко) (Глушко 2019);
Над прачнуушымся возврат Любань гоман птушак г смех науздагон (Ю. Шваварава) (Курачук 2019); Мы ста1м, шчаслгвыя, над Шнай, над любгмаю нашай ракой (Вагер 2004);
• антропонимы
У пол1 рамонак, валошка I колас, /Вершы гамоняць крыючнай вадой, / Гiлввiч I Броука, Купала I Колас / Зоркамг све-цяць, вядуць за сабой. (Лис 2021); I шведы Густафа Адольфа / Разграбш, спалш жорстка/Ды Кобрын жыу I ваявау. / Суворау славаю сваёй / Ключ Кобрынск авеяу (Н. Дрык) (Курачук 2019);
• мифонимы
В болоте тропки с бересты / объединялись там в мосты / князь бога Велес там добрит / и строить капище велит (Гапеев 2019). Как справедливо указывают Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров, «характер коммуникации — двойственный, одновременно индивидуальный и общественный: сообщение — это индивидуальное сочетание социальных средств выражения (слов), поэтому общественный аспект ком-
муникации надо видеть в используемых словах, а ее индивидуальный аспект — в неповторимом сочетании этих слов» (Верещагин, Костомаров 2005, 139). Специфика восприятия природной среды региональными авторами хорошо просматривается сквозь призму ассоциаций. В качестве слов-стимулов нами были взяты названия городов Брестчины, представленных в качестве топонимических доминант в заголовочных комплексах, — Кобрин, Каменец, Брест, Пинск, Столин, Береза. Так в региональной поэзии Каменец ассоциируется с признаками «цудоуны», «родной», «любимый», «обожаем всеми», «чистый», «опрятный», «прекрасный», «крэуны», «милый», оценочными словами «радость», «отрада», «прыгажосць», «гордость», «рай» и др. Национально-культурная специфика Каменца у поэтов представлена в перифразах «сталца пушчы Белавежскай»», «Буга пристанище», «град у Беловежья» (Радасць мая адвечная — Камянецкая старана 2015).
Кобрин поэтами осознается прежде всего как «славный», «древний и молодой», «прыгожы», «чысты I шчаслгвы», «величественный и неповторимый», а на слово стимул город получены реакции «столица ярмарки», «родны кут», «лакомый кусок», «спокойный светлый уголок», «край задуменнай бярозы, калты», «край срэ-бразвонных крынщ», «край, дзе мова матул1 гучыць дзгунай песняй», «Бреста младший брат»; «город-юбиляр» (Курачук 2019).
Пинск представляется как «Палесся стал1ца», «дом над Пиной», «старажытны», «беласценны», «чудесный», «древний», «наша слава и гордость», «город с полесским акцентом», который «з1хац1ць вясёлкаю уначы» и в котором «ратца фарбамг ззяе» (Пинск в поэзии 2019).
Беловежская пуща является неотъемлемой частью жителей региона: Беловежская пуща вызвала реакции «древний сказочный край, нам былины поющий», «сказочный лес», «Беловежская пуща — сказки Пушкина», «заповедный напев, заповедная даль», «Пушча — смарагд у зялёным вянку нашага роднага м1рнага краю», «неразгаданных снов, грусти вечный приют, заколыханных слов колыбельная гуща», «нетронутый, девственный мир», «чудо» (Дудзюк 2005; Радасць мая адвечная — Камянецкая старана 2015).
Языковой материал наглядно демонстрирует желание авторов раскрыть образ природы посредством ассоциаций из деревенского быта. Отметим, что при этом часто средствами лексической репрезентации концепта могут выступать не только отдельные лексические единицы, но и лексические блоки целого текста, где
ключевой концепт получает многоаспектную конкретизацию в лексической структуре произведения «Вёска майго дзяцшства Вял1юя Койчы» (Гордиенко 2020):
Невял1чкая вёска ляжыць каля Брэста.
Тут дзяцшства майго праляцел1 гады.
Я не ведаю, дзе ящчэ ёсць лепей месца?
Кожны раз я у думках вяртаюсь сюды.
Тут вадз1ца смачнейшая: п'еш — не нап'ешся,
I блактней тут неба, г кветк1 цвтуць.
Аз1рнешся вакол — г сабе паклянешся,
Што вярнешся сюды, тут твой першымаршрут.
Выйду у поле — кругом камсктае жыта.
Васыькоу г рамонкау букет набяру.
Успамшаецца усё, што было перажыта,
Тут сцяжынка праходзщь, што вучыць дабру.
Тут зямелька цяплей, птушт лепей спяваюць,
А сцяжынт дзяцшства, на жаль, зарасль
Пакланюся я людзям, што нас сустракаюць,
Пакланюся я вёсцы да самай зямлй
Как видно из приведенного примера, тема поэтического произведения и его ключевой концепт заданы названием «Вёска майго дзящнства ВялШя Коачы». Ассоциативно-смысловое развертывание в тексте характеризуется радиальным типом. Многочисленные слова-реакции на одно ключевое словосочетание-стимул вёска майго дзяцшства как «веер» расходятся по тексту и порождают новые ассо-циаты, определенные микросмыслы, значимые для формирования в сознании читателя общего эстетического смысла текста. В анализируемом стихотворении его можно определить как место, где зямелька цяплей, птушк1 лепей спяваюць, сцяжынт праходзщь, што вучыць дабру; вадзца смачнейшая: п'еш — не нап'ешся, блактней тут неба, I кветкг цвтуць; дзяцшства майго праляцел1 гады.
У каждого человека своя «дверь в мир», т. е. орган чувств, которому он доверяет больше всего. У некоторых поэтов Брестчины на первый план выходит зрение, они по преимуществу хранят мир в картинках, поэтому при описании малой родины в их поэтическом языке доминирует лексика, обозначающая зрительное восприятие.
Цветовое значение в стихотворениях региональных авторов выражается эксплицитно и имплицитно (Дудзюк 2005; Радасць мая адвеч-ная — Камянецкая старана 2015; Курачук 2019). Анализ поэтических текстов позволил выделить
лексемы синий и белый как наиболее частотные. Они активно реализуются в качестве репрезентантов цветовых ощущений, соотнесенных с природой Брестчины: ее небом («а на рассвете небо синеоокое все пьет тумана нежного коктейль», «гляжу в голубую высь — аист мирно парит над Полесьем», «пад пранiзлiва-сШм, вячыстым валошкавым небам; водными поверхностями («Мухавец срабрыста-сЬт, Буг, як сталь, ывы»), деревьями («и вновь расцветают каштаны весною, прекрасен и нежен их белый наряд», «в аллеях и парках, над Бугом-рекою, словно невесты стоят», «блукаю белым маем я з каштанам», «сирень вскипает белопенная», «все в белизне лишь пылает рябина цветом рубина над властью снегов».
Второй наиболее частотной лексемой является прилагательное зеленый во всем многообразии оттенков: «на зялёным узгор'1 Прыбужжа, ля пушчанскгх зялёных застау», «лес вгтае зялёнай каймой», «ты в зелени купаешься, любимый город мой, каштановыми свечками затеплишься весной», «белоствольная стать в изумрудном свеченье!», «изумрудный рай», «малахитовые сосны», «зелень вечных лесов», «сочная зеленая листва».
В анализируемых произведениях при описании Беловежской пущи доминируют красный и желтый цвета. Превалирование колоритных обозначений красного цвета не только реализует изобразительную функцию, но и добавляет стилистическую оценку: «мне осень голову вскружила дразнящей жгучей красотой», «пунцовые гроздья рябины», «по красной, бархатной дорожке вхожу в осенний, тихий лес», «рябин высокие костры».
Оттенки желтого цвета в ряде случаев выступают в функции изобразительных эпитетов: «каймой золотой оторочен березовый лес над рекой», «любуясь красой златокудрой березы», «эта осень золотая опьянила разум мой!», «под медовою листвой», «золотая осень», «облекся в бронзу старый дуб», «кругом березы золотые», «я чувствую дерзкую, рыжую осень».
В творчестве некоторых региональных авторов доминируют вкусовые и запаховые ощущения. Запах, будучи категорией психофизиологической, апеллирует к подсознанию и вызывает у человека цепь связанных воспоминаний, что в процессе создания поэтического текста позволяет автору отобразить оценочные реакции на воспринимаемый объект действительности: «аромат красных роз и тюльпанов ветер с Буга разносит окрест, я люблю тебя, город каштанов, мой любимый и ласковый Брест» (А. Абрест), «ад водару
п'янкога белай вшт» (Н. Момлж), «паветра мядовасцг весняй агучыу сасновай струной (К. Камейша),«у паветры песн1 птушак /1 мя-довы водар лты» (А. Багданов1ч), «ц1 наталюся водарам цвщення / Сярод шчаслгва сцшаных нябес?» (Н. Момлш) (Курачук 2019).
О важности акустической перцепции для ряда региональных авторов говорит частотность употребления слов с акустической семантикой, обозначающих процесс слухового восприятия (слушаю, слышу и т. п.), осуществление звукового действия (петь, шепчутся), результат звукового действия (звуки, зов), инструмент/ средство для произведения звуков (клавиши, струны). Воспринимая окружающий мир ауди-ально, поэты стараются передать звуки природы, создать некий перцептивный образ малой родины: «I насустрач з дрымучае / пушчы мне / Роднай песняй Лясная гдзе» (В. Жуковiч); «Упушчанскай старонцы маёй /сосны — быц-цам бы струны магутныя, / што злучылг нябё-сы з зямлёй /1 жывуць 1х адвечнымЬ гукамЬ. / У пушчанскай маёй старане / Лад бяроз — бы магутныя клавшы, / Тольк вецер 1х вольны кране — льецца музыка, свет белы славячы» (В. Жуков1ч); «Люблю березовые рощи и птичий гомон в них, / Люблю я слушать шелест листьев, дыханье затаив» (Н. Галаванава); «I роднае мовы пачуць кожны гук. /1 зл1цца з напевам калосся у пол1, / З песняй дубровы г белых бяроз, / Паслухаць гамонку вярбы г таполi» (Л. Глушко); «Паслухаць апоуднг жауранкау песню, / Кал1 лён блактам у пол1 цвще. /Як пест гучаць над любгмым Палессем, / Як радасць сыходзщь працоуных людзей. / Iхочацца мне заспяваць на прыволлг / Матчы-ну песню аброднай зямлг» (Л. Глушко); «Мне усе тут роднае, як маци Спеу птушак, пеунт галасЬсты, /Узлет буслоу над сенажаццю / I так духмяны сад квяцгсты» (М. 1гнацюк) (Радасць мая адвечная — Камянецкая старана 2015; Курачук 2019).
Изучение поэтических текстов региональных авторов показало, что через значительное количество произведений красной нитью проходит звуковая метафора. В ряде стихотворений метафоризация основных акустических параметров — тихий/громкий — демонстрирует связь слухового перцептивного модуса с системой «физические действия и деятельность». Так, в стихотворении «Деревня» Н. Момлик (Момлик 2019) признак громкий переосмысливается как «что-то динамичное, бодрое». Низкий уровень интенсивности акустических характеристик ассоциируется с замедленным проявле-
нием эмоциональных реакций, создавая образ спокойствия, сна, тишины:
Здесь пахнет свежескошенной травой Умытое, сияющее утро, Где разнотравье блещет чистотой И каждая росинка в перламутре.
А вдоль дороги бродят васильки, Необозримо нива колосится, И на лугу раздольном у реки Разбросаны ромашковые ситцы.
Вечернею порою, не спеша, Пройдусь тропой, вдохну душистой мяты. Моя деревня, как ты хороша В необъяснимом трепете заката!
Стоит деревня, в сон погружена... Пусть отдохнут натруженные руки. Колышет сон ночная тишина: Ни шороха не слышится, ни звука.
В стихотворении «Кобрынскае лета» Л. Валасюка (Валасюк 2019, 16-17) звуковая метафора реализуется с помощью набора фонетических приемов: ассонанса (повторение гласных о и а) Лета бабта у Кобрын. /Прыля-цела зранку... / Не паспеу вады натцца / Я на родным ганку. /Пырснула у вочы /и консонанса (повторение согласного «з») / З сонечнай крытцы, Збегла з цемнай ночы /Да маей стал1цы, / Белым павущннем / Заплялося у косы, / Залащстым сэрцам / Заблшчэла у росах. В пейзажной зарисовке главную смысловую и эмоциональную нагрузку несут фонетически маркированные существительные (лета бабина, вочы, ночы, косы, росы), прилагательные (родны, сонечны) и глаголы (збегла, заплялося, заблшчэла).
Для усиления слухового восприятия и образности поэты часто вводят в текст созвучные названию лексические единицы. В результате создается эффект «звукового эха». Использование такого приема фоники придает мелодичность всему поэтическому тексту: 1) ДЗ1В1Н—Пра Дзгвгн, пра дзгунае дзгва на свеце сёння мы будзем Вам песн спяваць (Ю. Шваварова); 2) ПОД СЕНЬЮ КОБРИНСКИХ БЕРЕЗ — Под сенью кобринских берез так дышится легко, свободно! Здесь Мухавец средь пышных лоз стремится к Бугу полноводно (В. Лггошык) (Курачук 2019); 3) Камянец ты мой, Камянец, Белай вежы зубчасты вянец (Н. Гарагляд) (Радасць мая адвечная — Камянецкая старана 2015). Как видно из приведенных примеров, звук
у региональных поэтов — важнейший строительный материал для создания перцептивного образа малой родины.
Топонимические микроконцепты реализуются и в синестезийных метафорах. Сенсорная оценка звучания сочетается с цветовой гаммой и звукописью, образуя цельный образ природы. Прекрасной иллюстрацией метафоры данного типа может служить фрагмент стихотворения «Кобрынсю вальс» Л. Глушко (Глушко 2019): Золатам ззяюць Мухауца хвали /Месяц у танец усе зорк сабрау. / Пойдзем г мы у гэты танец цудоуны, / Кобрынск вальс наш аркестр загграу. / Музыка льецца над Кобрынам родным, / Песня лящць I ляцщь удалячынь. / Танцуе у парку сувораускм горад /Кобрынск вальс уначы.
Время — это одна из важных категорий бытия человека. Региональные поэты через систему темпоральных маркеров все время поддерживают интерес к происходящим на Брестчине событиям. Стремясь оценить процессы и явления, наблюдаемые в современной действительности, авторы в своих произведениях обращаются к значимым историческим моментам. Одним из таких ключевых событий стало в 2019 г. празднование 1000-летия города Бреста. Осмысление поэтами поступающей в региональных СМИ информации в период подготовки празднования (2009-2019 гг.), мысленное конструирование предстоящих событий и явлений привели к появлению ряда новых поэтических образов Брестчины: Е. Фризен «Бресту 1000 лет!» (Фризен 2019), А. И. Васюкевич «Посвящается тысячелетию Бреста» (Васюкевич 2019), А. Гапеев «1000 строк о Бресте» (Гапеев 2019).
Особо следует выделить образы ретроспективного плана, которые представляют своего рода «путешествие» из прошлого в настоящее с маркировкой значимых исторических событий: «Пам1ж ягтедских пяскоу / Ужо як тысячу гадоу /Вазтк старэйшы горад Брэст /Я сам цяпер с тутэйшых мест»; «В болоте тропки с бересты / Объединялись там в мосты /Князь бога Велес там добрит / И строить капище велит» (Гапеев 2019); «Брест, Брест-Литовск, Берестье /Тебе целых 1000лет!/ Ты вырос в красивейшем месте /Прекраснее города нет!» (Фризен 2019); «Получил Магдебургское право, / Герб, достойный великих людей» (Васюкевич 2019); «И солдатскою кровью навечно / Крепость Брестская обагрена» (Фурсова-Павло-вец 2019); «как Брест простился с берестой век на пороге цифровой. / И сменит цифры город Брест. В нулях и единицах жест. Толчок даст новый цифровой»; «Брест сейчас преобразился и к юбилею изменился»; «как город рос, как развивался, веками город наш старался» (Гапеев 2019).
Таким образом, можно с уверенностью говорить, что, конструируя окружающий мир в своем сознании, представители регионального социума интерпретируют как сам этот мир в его многообразии объектов, событий и их характеристик, так и знания о мире в контексте личного языкового и неязыкового опыта взаимодействия с ним. В процессе этого конструирования они опираются на общие, коллективные, и частные, индивидуальные, когнитивные схемы языковой интерпретации в виде структуры концептуально-тематических областей.
Заключение
Проведенное исследование свидетельствует о том, что концепт РОДИНА является одним из центральных лингвокультурологических концептов региональной концептосферы, объективируемым в родном языке обширным и хорошо структурированным лексико-фразео-логическим полем, а также многочисленными перцептивными лексическими единицами, что свидетельствует о его коммуникативной релевантности для белорусского языкового сознания.
Концепт РОДИНА имеет полевую структуру. Ядро концепта базируется на основном, первичном словарном значении лексемы РОДИНА; приядерная зона представлена особым смысловым полем, своего рода мозаичным полотном региональных топонимических доминант. Ближнюю периферию исследуемого концепта составляют абстрактные перцептивные слои «цвет», «запах», «слух-звук», раскрывающие зрительно-цветовые, объемные, пространственные, звуковые, вкусовые и другие представления об описываемом объекте.
Перспективы настоящего исследования видятся в изучении и сравнении концепта РОДИНА на материале различных контекстов для выявления их дискурсивной специфики. Это позволит выявить смысловые доминанты, закрепленные в различных видах дискурсивных практик. В качестве перспективы также видится изучение семиотической реализации концепта РОДИНА в мультимодальном медийном пространстве, так как в современном мире передача и восприятие информации происходят посредством различных систем и каналов, способных порождать значения и взаимодействовать одновременно.
Конфликт интересов
Автор заявляет об отсутствии потенциального или явного конфликта интересов.
Conflict of Interest
The author declares that there is no conflict of interest, either existing or potential.
Источники
Васюкевич, А. И. (2019) Посвящение тысячелетию Бреста. [Электронный ресурс]. URL: https://gcbs-brest. by/vasyukevich-a.i.-posvyacshaetsya-tysyacheletiyu-bresta (дата обращения 01.02.2022).
Вагер, З. (2004) Бераг жураулшы: вершы: паэма. Пинск: Пшсю весшк, 303 с.
Валасюк, Л. (2019) Кобрынская лета. В кн.: С. Д. Курачук (сост.). Свойродны край у вершах ^aBiM: збортк вершау i песень. Кобрин: [б. и.], с. 16-17.
Глушко, Л. (2019) Кобрынсю вальс. В кн.: С. Д. Курачук (сост.). Свой родны край у вершах слaвiм: збортк вершау i песень. Кобрин: [б. и.], с. 34.
Гордиенко, В. Г. (2020) Вёска майго дзяцшства Вялшя Кос1чы. Литературная визитка Брест. [Электронный ресурс]. URL: https://author.gcbs-brest.by/гордиенко-валентина/ (дата обращения 01.02.2022).
Дудзюк, З. (сост.). (2005) Пест Белавежы. Минск: Мастацкая лгтаратура, 310 с.
Гапеев, А. (2019) 1000 строк о Бресте. Стихи.ру. [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2019/09/03/2149 (дата обращения 01.02.2022).
Гришковец, В. (2020) Гимн города Пинск. Стихи о Пинске. Стихи, картинки и любовь. [Электронный ресурс]. URL: https://chto-takoe-lyubov.net/stikhi-o-pinske/ (дата обращения 01.02.2022).
Курачук, С. Д. (сост.). (2019) Свой родны край у вершах слaвiм: зборнк вершау i песень. Кобрин: [б. и.], 224 с.
Лис, Г. И. (2021) Малюю. Литературная визитка Брест. [Электронный ресурс]. URL: https://author.gcbs-brest.by/лис-галина/ (дата обращения 01.02.2022).
Момлик, Н. (2021) Деревня. Литературная визитка Брест. [Электронный ресурс]. URL: https://author. gcbs-brest.by/момлик-надежда/ (дата обращения 01.02.2022).
Пинск в поэзии. (2019) Творческое объединение «Мой край». [Электронный ресурс]. URL: http://www.pinskgptklp.brest.by/rodina/pinskp.html (дата обращения 01.02.2022).
Табольчык, Л. М. (склад.). (2015) Радасць мая адвечная — Камянецкая старана: збортк вершау. Каменец: Камянецкая ЦРБ iмя У. 1гнатоускага, 74 с.
Томашевич, Г. С. (2019) Прыгажосць Брэстчыны. Брестская центральная городская библиотека им. А. С. Пушкина. [Электронный ресурс]. URL: https://gcbs-brest.by/tomashevich-georg-j.-prygazhosc-brestchyny (дата обращения 01.02.2022).
Фризен, Е. (2019) Бресту 1000 лет! Стихи.ру. [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2019/09/01/253 (дата обращения 01.02.2022).
Фурсова-Павловец, Т. (2019) Тысячелетию Бреста посвящается. Стихи.ру. [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2019/09/01/8577 (дата обращения 01.02.2022).
Словари
Даль, В. И. (2022) Толковый онлайн-словарь русского языка Даля В. И. Лексикографический интернет-портал: онлайн словари русского языка. [Электронный ресурс]. URL: https://lexicography.online/explanatory/ dal/р/родина (дата обращения 01.02.2022).
Ожегов, С. И., Шведова, Н. Ю. (2022) Толковый словарь русского языка Ожегова С. И. Лексикографический интернет-портал: онлайн словари русского языка. [Электронный ресурс]. URL: https://lexicography. online/explanatory/ozhegov/р/родина (дата обращения 01.02.2022).
Степанов, Ю. С. (2004) Константы: Словарь русской культуры. 3-е изд., испр. и доп. М.: Академический Проект, 992 с.
Судник, М. Р., Кривко, М. Н. (2002) Тлумачальны слоутк беларускай лтаратурнай мовы. 3-е выд. Минск: БелЭн, 784 с.
Фасмер, М. (2022) Этимологический онлайн-словарь русского языка Макса Фасмера. Лексикографический интернет-портал: онлайн словари русского языка. [Электронный ресурс]. URL: https://lexicography. online/etymology/vasmer/р/родина (дата обращения 01.02.2022).
Литература
Арутюнова, Н. Д. (1993) Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 896 с.
Бабушкин, А. П. (1996) Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 104 с.
Баранов, А. Г. (1997) Семиологический подход к личности. В кн.: В. И. Карасик (ред.). Языковая личность: проблемы обозначения и понимания: Тезисы докладов научной конференции (Волгоград, 5-7 февраля 1997 г.). Волгоград: Перемена, с. 17-29.
Беспамятнова, Г. Н. (1994) Языковая личность телевизионного ведущего. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата филологических наук. Воронеж, Воронежский Государственный университет, 19 с.
Болдырев, Н. Н. (2014) Когнитивная семантика. Введение в когнитивную лингвистику. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Р. Г. Державина, 236 с.
Верещагин, Е. М., Костомаров, В. Г. (2005) Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, речеповеденческих тактик и сапиентемы. М.: Индрик, 1040 с.
Воркачев, С. Г. (2001) Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании. Филологические науки, № 1, с. 64-72.
Воркачев, С. Г. (2008) Идея патриотизма в русской лингвокультуре. Волгоград: Парадигма, 200 с.
Ейгер, Г. В., Рапопорт, И. А., Узилевский, Г. Я. (2004) Языковые способности. М.: Изд-во РГБ, 129 с.
Каменская, О. Л. (1990) Текст и коммуникация. М.: Высшая школа, 151 с.
Карасик, В. И. (2002) Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 477 с.
Караулов, Ю. Н. (2010) Русский язык и языковая личность. 7-е изд. М.: Изд-во ЛКИ, 264 с.
Красных, В. В. (2003) «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 375 с.
Лихачев, Д. С. (1993) Концептосфера русского языка. Известия РАН. Серия литературы и языка, т. 52, № 1, с. 3-9.
Ляпон, М. В. (1995) Языковая личность: поиск доминанты. В кн.: Ю. С. Степанов (ред.). Язык — система. Язык — текст. Язык — способность: К 60-летию члена-корреспондента РАН Ю. Н. Караулова. М.: Изд-во ИРЯ им. В. В. Виноградова РАН, с. 260-276.
Маслова, В. А. (2008) Когнитивная лингвистика. 3-е изд., перераб. и доп. Минск: ТетраСистемс, 272 с.
Маслова, В. А. (2011) Национальный характер сквозь призму языка. Витебск: ВГУ им. П. М. Машерова, 76 с.
Нерознак, В. П. (1996) Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины. В кн.: В. П. Нерознак (ред.). Язык. Поэтика. Перевод. М.: Изд-во МГЛУ, с. 112-116.
Попова, З. Д., Стернин, И. А. (2007) Семантико-когнитивный анализ языка. 2-е изд., перераб. и доп. Воронеж: Истоки, 250 с.
Сиротинина, О. Б. (1998) Социолингвистический фактор в становлении языковой личности. В кн.: В. И. Карасик (ред.). Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. Волгоград; Саратов: Перемена СГУ, с. 3-14.
Слышкин, Г. Г. (2004) Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Волгоград: Перемена, 339 с.
Шахнарович, А. М. (1995) Языковая личность и языковая способность. В кн.: Ю. С. Степанов (ред.). Язык — система. Язык — текст. Язык — способность: К 60-летию члена-корреспондента РАН Ю. Н. Караулова. М.: Изд-во ИРЯ им. В. В. Виноградова РАН, с. 213-223.
Sources
Baranov, A. G. (1997) Semiologicheskij podkhod k lichnosti [Semiological approach to personality]. In: V. I. Karasik (ed.). Yazykovaya lichnost': problemy oboznacheniya i ponimaniya: Tezisy dokladov nauchnoj konferentsii (Volgograd, 5-7 fevralya 1997g.) [Linguisticpersonality: Problems of designation and understanding: Abstracts of the scientific conference (Volgograd, February 5-7,1997)]. Volgograd: Peremena Publ., pp. 17-29. (In Russian)
Bespamyatnova, G. N. (1994) Yazykovaya lichnost' televizionnogo vedushhego [The linguistic personality of a television presenter]. Extended abstract of the PhD dissertation (Philology). Voronezh, Voronezh State University, 19 p. (In Russian)
Dudzyuk, Z. (comp.). (2005) Pjesni Bjelavjezhy [Songs of Belavezha]. Minsk: Mastackaja litaratura Publ., 310 p. (In Belarusian)
Frizen, E. (2019) Brestu 1000 let! [Brest is 1000 years old!]. Stikhi.ru. [Online]. Available at: https://stihi.ru/2019/09/01/253 (accessed 01.02.2022). (In Russian)
Fursova-Pavlovets, T. (2019) Tysyacheletiyu Bresta posvyashchaetsya [Dedicated to the Millennium of Brest]. Stikhi.ru. [Online]. Available at: https://stihi.ru/2019/09/01/8577 (accessed 01.02.2022). (In Russian)
Gapeev, A. (2019) 1000 strok o Breste [1000 lines about Brest]. Stikhi.ru. [Online]. Available at: https://stihi.ru/2019/09/03/2149 (accessed 01.02.2022). (In Russian)
Glushko, L. (2019) Kobrynski val"s [Kobrin waltz]. In: S. D. Kurachuk (comp.). Svoj rodny kraj u vjershah slavim: zbornik vjershaw i pjesjen" [We glorify our native land in poems: A collection of poems and songs]. Kobrin: [s. n.], p. 34. (In Belarusian)
Gordienko, V. G. (2020) Veska majgo dzyatsinstva Vyalikiya Kosichy [The village of my childhood Bolshie Kosichi]. Literaturnaya vizitka Brest [Brest literary business card]. [Online]. Available at: https://author.gcbs-brest.by/ gordienko-valentina/ (accessed 01.02.2022). (In Belarusian)
Grishkovets, V. (2020) Gimn goroda Pinsk [Anthem of the city of Pinsk]. Stikhi o Pinske. Stikhi, kartinki i lyubov' [Poems about Pinsk. Poems, pictures and love]. [Online]. Available at: https://chto-takoe-lyubov.net/stikhi-o-pinske/ (accessed 01.02.2022). (In Russian)
Kamenskaya, O. L. (1990) Tekst i kommunikatsiya [Text and communication]. Moscow: Higher School Publ., 151 p. (In Russian)
Kurachuk, S. D. (comp.). (2019) Svoj rodny kraj u vershakh slavim: zbornik vershay ipesen' [We glorify our native
land in poems: A collection of poems and songs]. Kobrin: [s. n.], 224 p. (In Belarusian) Lis, G. I. (2021) Malyuyu [I draw]. Literaturnaya vizitka Brest [Brest literary business card]. [Online]. Available at:
https://author.gcbs-brest.by/lis-galina/ (accessed 01.02.2022). (In Belarusian) Lyapon, M. V. (1995) Yazykovaya lichnost': poisk dominanty [Linguistic personality: The search for a dominant]. In: Yu. S. Stepanov (ed.). Yazyk — sistema. Yazyk — tekst. Yazyk — sposobnost': K60-letiyu chlena-korrespondenta RAN Yu. N. Karaulova [Language—system. Language—text. Language—ability: For the 60th anniversary of corresponding member of the Russian Academy of Sciences Yu. N. Karaulova]. Moscow: V. V. Vinogradov Institute of the Russian Academy of Sciences Publ., pp. 260-276. (In Russian) Momlik, N. (2021) Derevnya [Village]. Literaturnaya vizitka Brest [Brest literary business card]. [Online]. Available
at: https://author.gcbs-brest.by/momlik-nade/hda/ (accessed 01.02.2022). (In Russian) Neroznak, V. P. (1996) Lingvisticheskaya personologiya: k opredeleniyu statusa distsipliny [Linguistic personology: Towards determining the status of a discipline]. In: V. P. Neroznak (ed.). Yazyk. Poetika. Perevod [Language. Poetics. Translation]. Moscow: Moscow State Linguistic University Publ., pp. 112-116. (In Russian) Pinsk v poezii [Pinsk in poetry]. (2019) Tvorcheskoe ob'edinenie "Moj kraj". [Online]. Available at:
http://www.pinskgptklp.brest.by/rodina/pinskp.html (accessed 01.02.2022). (In Belarusian) Shakhnarovich, A. M. (1995) Yazykovaya lichnost' i yazykovaya sposobnost' [Linguistic personality and linguistic ability]. In: Yu. S. Stepanov (ed.). Yazyk — sistema. Yazyk — tekst. Yazyk — sposobnost': K 60-letiyu chlena-korrespondenta RAN Yu. N. Karaulova [Language—system. Language—text. Language—ability: For the 60th anniversary of corresponding member of the Russian Academy of Sciences Yu. N. Karaulova]. Moscow: V. V. Vinogradov Institute of the Russian Academy of Sciences Publ., pp. 213-223. (In Russian) Sirotinina, O. B. (1998) Sotsiolingvisticheskij faktor v stanovlenii yazykovoj lichnosti [Sociolinguistic factor in the formation of a linguistic personality]. In: V. I. Karasik (ed.). Yazykovaya lichnost':sotsiolingvisticheskiei emotivnye aspekty [Linguistic personality: Sociolinguistic and emotive aspects]. Volgograd; Saratov: Peremena SSU Publ., pp. 3-14. (In Russian)
Tabolchyk, L. M. (comp.). (2015) Radasts' maya advechnaya — Kamyanetskaya starana: zbornik vershay. [My eternal joy Kamenets side: A collection of songs]. Kamenets: Kamenets Central Regional Library named after V. M. Ignatovsky Publ., 74 p. (In Belarusian) Tomashevich, G. S. (2019) Prygazhosts' Brestchyny [The beauty of the Brest region]. Brestskaya tsentral'naya gorodskaya biblioteka im. A. S. Pushkina [Brest Central City Library named after A. S. Pushkin]. [Online]. Available at: https://gcbs-brest.by/tomashevich-georg-j.-prygazhosc-brestchyny (accessed 01.02.2022). (In Belarusian)
Vager, Z. (2004) Berag zhurayliny: vershy: paema [Crane Coast: Poems, poem]. Pinsk: Pinski vesnik Publ., 303 p. (In Belarusian)
Valasyuk, L. (2019) Kobrynskaya ljeta [Kobrin summer]. In: Kurachuk, S. D. (comp.). Svoj rodny kraj u vershakh slavim: zbornik vershay i pesen' [We glorify our native land in poems: A collection of poems and songs]. Kobrin: [s. n.], pp. 16-17. (In Belarusian) Vasyukevich, A. I. (2019) Posvyashchenie tysyacheletiyu Bresta [Dedication to the Millennium of Brest]. [Online]. Available at: https://gcbs-brest.by/vasyukevich-a.L-posvyacshaetsya-tysyacheletiyu-bresta (accessed 01.02.2022). (In Russian)
Yeiger, G. V., Rapoport, I. A., Uzilevskij, G. Ya. (2004) Yazykovyesposobnosti[Linguisticabilities]. Moscow: Russian State Library Publ., 129 p. (In Russian)
Dictionaries
Dal, V. I. (2022) Tolkovyj onlajn-slovar' russkogo yazyka Dalya V. I. [Explanatory online dictionary of the Russian language by V. I. Dal]. Leksikograficheskij internet-portal: onlajn slovari russkogo yazyka [Lexicographic Internet portal: Online dictionary of the Russian language]. [Online]. Available at: https://lexicography.online/explanatory/ dal/p/poAMHa (accessed 01.02.2022). (In Russian) Fasmer, M. (2022) Etimologicheskij onlajn-slovar' russkogo yazyka Maksa Fasmera [Etymological Online Dictionary of the Russian Language by Max Fasmer]. Leksikograficheskij internet-portal: onlajn slovari russkogo yazyka [Lexicographic Internet portal: Online dictionary of the Russian language]. [Online]. Available at: https://lexicography.online/etymology/vasmer/p/poAMHa (accessed 01.02.2022). (In Russian) Ozhegov, S. I., Shvedova, N. Yu. (2022) Tolkovyj slovar' russkogo yazyka Ozhegova S. I. [The explanatory dictionary of the Russian Language by S. I. Ozhegov]. Leksikograficheskij internet-portal: onlajn slovari russkogo yazyka [Lexicographic Internet portal: Online dictionary of the Russian language]. [Online]. Available at: https://lexicography.online/explanatory/ozhegov/p/poAMHa (accessed 01.02.2022). (In Russian) Stepanov, Yu. S. (2004) Konstanty: Slovar' russkoj kul'tury [Constants: Dictionary of Russian Culture]. 3rd ed., rev.
and exp. Moscow: Akademicheskij proekt Publ., 992 p. (In Russian) Sudnik, M. R., Krivko, M. N. (2002) Tlumachal'ny sloynik belaruskaj litaraturnaj movy [Explanatory Dictionary of the Belarusian Literary Language]. 3rd ed. Minsk: BelEn Publ., 784 p. (In Belarusian)
References
Arutyunova, N. D. (1993) Yazyk i mir cheloveka [Language and the human world]. Moscow: Yazyki russkoj kul'tury Publ., 896 p. (In Russian)
Babushkin, A. P. (1996) Tipy kontseptov v leksiko-frazeologicheskoj semantike yazyka [Types of concepts in the lexico-
phraseological semantics of the language]. Voronezh: Voronezh State University Publ., 104 p. (In Russian) Boldyrev, N. N. (2014) Kognitivnaya semantika. Vvedenie v kognitivnuyu lingvistiku [Cognitive semantics. Introduction
to cognitive linguistics]. Tambov: Tambov State University named after Derzhavin Publ., 236 p. (In Russian) Karasik, V. I. (2002) Yazykovoj krug: lichnost', kontsepty, diskurs [Language circle: Personality, concepts, discourse].
Volgograd: Peremena Publ., 477 p. (In Russian) Karaulov, Yu. N. (2010) Russkij yazyk i yazykovaya lichnost' [Russian language and language personality]. 7th ed.
Moscow: LKI Publ., 264 p. (In Russian) Krasnykh, V. V. (2003) "Svoj" sredi "chuzhikh": mifili real'nost'? ["Own" among "strangers": Myth or reality?]. Moscow:
Gnosis Publ., 375 p. (In Russian) Likhachev, D. S. (1993) Kontseptosfera russkogo yazyka [Conceptosphere of the Russian language]. Izvestiya RAN. Seriya Literatury i yazyka — The Bulletin of the Russian Academy of Sciences: Studies in Literature and Language, vol. 52, no. 1, pp. 3-9. (In Russian) Maslova, V. A. (2008) Kognitivnaya lingvistika [Cognitive linguistics]. 3rd ed., rev. and exp. Minsk: TetraSistems Publ., 272 p. (In Russian)
Maslova, V. A. (2011) Natsional'nyj kharakter skvoz' prizmu yazyka [National character through the prism
of language]. Vitebsk: Vitebsk State University named after P. M. Masherov Publ., 76 p. (In Russian) Popova, Z. D., Sternin, I. A. (2007) Semantiko-kognitivnyj analiz yazyka [Semantic-cognitive analysis of language].
2nd ed., rev. and exp. Voronezh: Istoki Publ., 250 p. (In Russian) Slyshkin, G. G. (2004) Lingvokul'turnye kontsepty i metakontsepty [Linguistic and cultural concepts and meta-
concepts]. Volgograd: Peremena Publ., 339 p. (In Russian) Vereshchagin, E. M., Kostomarov, V. G. (2005) Yazyk i kul'tura. Tri lingvostranovedcheskie kontseptsii: leksicheskogo fona, rechepovedencheskikh taktik i sapientemy [Language and culture. Three linguocultural concepts: Lexical background, speech-behavioral tactics andsapienteme]. Moscow: Indrik Publ., 1040 p. (In Russian) Vorkachev, S. G. (2001) Lingvokul'turologiya, yazykovaya lichnost, kontsept: stanovlenie antropotsentricheskoj paradigmy v yazykoznanii [Linguoculturology, linguistic personality, concept: The formation of an anthropocentric paradigm in linguistics]. Filologicheskie nauki — Philological Sciences, no. 1, pp. 64-72. (In Russian) Vorkachev, S. G. (2008) Ideya patriotizma v russkoj lingvokul'ture [The idea of patriotism in Russian linguistic culture]. Volgograd: Paradigma Publ., 200 p. (In Russian)
