CC BY
39
УДК 81'37 ; 821(5).09
Азизова Земфира Тохидовна
Костромской государственный университет [email protected]
ЛИНГВОКУЛЬТУРЕМЫ, СИМВОЛИЗИРУЮЩИЕ ОСОБЕННОСТИ ИСЛАМСКОЙ КУЛЬТУРЫ В РУССКОМ ИСТОРИЧЕСКОМ РОМАНЕ (на материале произведения В. Яна «Чингисхан»)
Рассматриваемая в исследовании тема относится к лингвокультурному аспекту языкознания. Объектом изучения служит исторический роман В. Яна «Чингисхан». В тексте романа выделяются языковые единицы (лингвокультуремы), которые символизируют исламскую культуру в её многообразии. К лингвокультуремам относятся афоризмы, интертекстемы, тюркские и арабские заимствования, экзотизмы, восточные топонимы и антропонимы. Подобные единицы используются в описании разных сторон жизни людей: бытовой, религиозной, общественной. В смысловом взаимодействии они создают общую картину исламской культуры средневековой Азии.
В статье осуществляется дискурсивный анализ языковых единиц, выявляется их культурно-национальная специфика, поясняются некоторые лингвистические термины, раскрывается смысл иноязычных лексем, представленных в тексте романа в виде экзотизмов. В статье художественное произведение рассматривается в его этнокультурном своеобразии.
Ключевые слова: диалог культур, исламская культура, афоризм, интертекстема, лингвокультурема, национально-культурная специфика, экзотизм.
Большинство художественных произведений русской литературы включает в себя элементы культур разных народов. Взаимодействие художественных элементов, принадлежащих к разным культурам, является ярким примером диалога культур.
Русская литература на протяжении многих веков демонстрирует синтез различных культур, в том числе представляя некоторые элементы мусульманских традиций и обычаев.
В эпоху Екатерины II, присоединившей Крым к России, на русский язык был переведен Коран. Стихотворцы Российской империи славили победы над турками, и первым из них был Гавриил Романович Державин, гордившийся происхождением от золотоордынского мурзы Багрима и проведший детство в татарской Казани. Он трогательно писал: «Татарски песни из-под спуда как луч, потомству сообщу...» [2, с. 109]. Исламские мотивы стали проникать в творчество российских поэтов еще до Пушкина, для которого мусульманская культура стала одним из источников вдохновения [3, с. 3].
Проблему взаимосвязи русской литературы с традициями исламской культуры подробно рассматривает в своей монографии «Код исламской культуры в творчестве русских писателей» Г.Г. Исаев. Учёный уточняет определение понятия диалог культур в художественном произведении, называя его «художественным диалогом». Исследователь подчёркивает взаимодействие русской литературы с исламской культурой, подробно анализирует произведения русских писателей с XV по XX век. Автор монографии выделяет следующие виды межкультурного диалога:
- диалог голосов героя;
- диалог смыслов;
- диалог времён;
- диалог героев и автора.
«Нас, в первую очередь, интересует диалог культур, когда герои выступают как выразители определенных национально-культурных миров, определенных пластов культуры. Точно также тексты художественных произведений рассматриваются как реплики межкультурного диалога» [4, с. 5].
Межкультурные диалогические пласты задаются писателем самыми разными языковыми средствами, прежде всего, культурно-маркированными единицами языка.
В роли культурно-маркированных языковых средств выступают различные интертекстемы, которые служат эпиграфами к главам романа. Данные языковые единицы являются афоризмами и крылатыми выражениями восточного происхождения (арабского, персидского). Афоризм (от греч. aphorismos) - законченная мысль, выраженная в предельно краткой, лаконичной форме. Это интеллектуальное достояние нации и человечества в целом. В русском языке слово «афоризм» появляется с ХУШ века, в словарях его начинают отмечать с 1789 года [5, с. 156].
Афоризмы и паремии как лингвокультурные тексты вызывают в сознании носителей языка определённый комплекс сведений, который указывает на логическую конструкцию выражения, а также обусловливает границы его употребления, стилистику. Совокупность этих сведений составляет культурно-исторический фон афоризма и паремии [1, с. 16].
В романе В. Яна «Чингисхан» очень ярко отражается взаимодействие разных культур. В тексте произведения мы находим языковые единицы с национально-культурной спецификой, свидетельствующие о тесной взаимосвязи жизни народа с исламским миром.
Например: «Служба царям имеет две стороны: одна - надежда на хлеб, другая - страх за свою жизнь (Саади, ХШ век)»; «Торопитесь обрадовать
© Азизова З.Т., 2017
Вестник КГУ ^ № 2. 2017
157
добрым словом встречного: быть может, больше не придётся встретиться (Восточная пословица)»; «Не говори, что силён, - нарвёшься на более сильного. Не говори, что хитёр, - нарвёшься на более хитрого (Киргизская пословица)»; «После вторжения монголов мир пришёл в беспорядок, как волосы эфиопа. Люди стали подобны волкам (Саади, XIII век)».
Большинство интертекстем представлены в виде сложных синтаксических конструкций. Чаще всего это бессоюзные сложные предложения, которые имеют две семантически и интонационно разделённые части. Каждое из предложений несёт глубокую смысловую нагрузку, передающуюся различными способами: глаголами повелительного наклонения («торопитесь», «не говори» и др.), качественными прилагательными («сильный», «хитрый»), субстантивированным прилагательным («встречный»), сравнительными оборотами («подобны волкам», «как волосы эфиопа»), этнонимами («монголы», «эфиоп»).
Интертекстемы также представлены цитатами из Корана. Например, слова посла Ибн-Кефредж-Богра, проявляющего своё недовольство: «В священной книге сказано: посла не душат, посредника не убивают!» [10, с. 161]. Через лингвокультурему, репрезентируемую цитатой из Корана, В. Ян показывает своё негативное отношение к убийству монгольского посла людьми хорезм-шаха. В романе присутствуют контексты, взятые из хадисов. Например: «Достоверный хадис пророка - да будет благословенно его имя и прославлено! - говорит: «Кто будет убит при защите своей жизни и имущества, тот - мученик, тот джахид». Далее за цитатой следует сноска, поясняющая смысл непонятных слов: «Хадис - предания о жизни и словах пророка Магомета, не вошедшие в Коран» [10, с. 176]. Лингвокультурема определяет особенность мусульманского менталитета, а именно значение и ценность частной собственности для жителя такого теократического средневекового государства, как государство Хорезмшахов.
Языковыми средствами репрезентации особенностей исламской культуры в романе служат также экзотизмы: мембер ('кафедра в мечети, с которой имам читает свою пятничную проповедь'), иблис ('шайтан, дьявол'), шейх-уль-ислам ('высший духовный сан в мусульманском духовенстве'), диван-арз ('государственный совет'), уста ('мастер'), векиль ('секретарь'), кебаб ('блюдо из мелко рубленого мяса, пожаренного на вертелах'), имам ('мусульманский священник'), хаким ('верховный судья') и др.
Экзотизмы, демонстрирующие исламскую культуру в романе, семантически разноплановы. Условно их можно разделить на следующие тематические группы:
1) религиозные понятия: Аллах, сунниты, шииты, медресе, Благородная книга, Иса и др.;
2) мифологические существа: иблис, шайтан, яджуджи и маджуджи и др.;
3) человек (наименования по должностной и профессиональной принадлежности): шейх-уль-ислам, уста, векиль, имам, хаким, улем, хазрет, шейх, шагирд, караван-баши, халиф, достархан-джи, каддах и др.;
4) наименования кушаний: кебаб, кумыс, айран и др.;
5) понятия, касающиеся обычаев, традиций и законов: диван-арз, хенна и др.;
6) одежда: чекмень, халат, тюрбан, балахон и др.;
7) архитектурные номинации: медресе, мембер, мечеть и др.
Наиболее частотными в тексте являются лексемы тематической группы «Человек». Например: «Кто сможет узнать теперь в обожженном солнцем черном дервише того юношу, которого проклял сам верховный имам?» [10, с. 25]; «Ты что за человек? Если ты дервиш-бессребреник, то зачем тащишь за собой верблюда? Пойдем к хакиму, он прочтет тебе твой смертный приговор». Хаким - 'правитель округа'. Первоначальное значение: 'ученый, законовед' [10, с. 25]. Лексема дервиш является текстовой доминантой, так как употребляется писателем на протяжении всего романа, поскольку дервиш Хаджи-Рахим является протагонистом произведения. Экзотизм имам ('настоятель мусульманской мечети') также многократно используется автором произведения, потому что должность имама была одной из наиболее важных в административной системе государства Хорезмшахов. Автор использует данные номинации для обозначения должностных лиц шариатского государства, погружая читателя в атмосферу восточного Средневековья.
Следует обратить внимание на следующий пример, который включает в себя лингвокультуремы разных тематических групп. «Достарханджи разостлал вышитый шелками платок, расставил подносы с лепешками, изюмом, сушеной дыней. Он налил в чаши кумыс и роздал молодым бекам, которые сопровождали в походе хорезм-шаха, учась военному делу. Быстроходные верблюды с провизией опустились на колени. Достарханджи распоряжался, доставая вместе со слугами золотые кувшины, блюда и самые изысканные кушанья, чтобы подкрепить истощенные походом силы хорезм-шаха» [10, с. 113-114].
Достарханджи - редкое должностное наименование. Значение данного слова не объясняется автором. Оно произошло от лексемы достархан, что в переводе обозначает 'стол, застолье'. Соответственно достарханджи - человек, руководящий застольем, подачей еды на стол. Подобные аффиксы, вероятно, имеют семантику профессиональной принадлежности.
Национально-маркированные лексемы нередко в тексте романа выступают в форме сложных
158
Вестник КГУ ^ № 2. 2017
слов (караван-баши, хорезм-шах, Туркан-хатун, Кара-кончар, бек-джигит, шейх-уль-ислам), заимствованных из тюркских языков. Подобные эк-зотизмы имеют двойную семантику, так как каждый из корней сложного слова имеет полноценное лексическое значение: «Все четыреста пятьдесят купцов и монгольский караван-баши Усун исчезли бесследно в подвале крепости.» [10, с. 159]. Корень «баш» в переводе обозначает «голова», следовательно, выстраивается значение лексемы «караван-баши» - «глава, руководитель каравана».
Антропонимы также функционируют в тексте в виде сложных слов: «Меня тяжело ранили. разбойники Кара-Кончара...» [10, с. 12]. Кара-Кон-чар - прозвище разбойника. Автор поясняет значение антропонима в сноске: «Кара-Кончар - черный меч» [10, с. 12]. «Высочайший указ о передаче наследования любимейшему твоему младшему сыну Кутб ад-Дину Озлаг-шаху. Временно, до совершеннолетия его, правительницей Хорезма и опекуншей молодого наследника будет его бабушка, твоя мать, шахиня Туркан-Хатун» [10, с. 77]. Лексемы Кутб ад-Дин Озлаг-шах, Туркан-хатун являются меморативами, т.е. тотемными именами, принадлежащими знаменитым историческим личностям, где первая часть сложного слова (Озлаг, Туркан) является собственно антропонимом, вторая же часть (шах, хатун) имеет значение должностной принадлежности ('правитель', 'жена правителя'). В тексте художественного произведения такие номинации представлены в том виде, в котором они используются в языке-источнике. Это подчёркивает национально-культурную маркированность рассматриваемых языковых единиц. Однако некоторые лексемы ассимилировались и приобрели в художественном тексте характерные для русского языка аффиксы. Например, слово шахиня имеет суффикс -ин-, обозначающий в русском языке женщину, обладающую определённым титулом (княгиня, графиня и др.). Таким образом, автор часто использует созвучные русскому языку формы аффиксов для того, чтобы некоторые лингвокуль-туремы были доступны для понимания читателя.
Употребляя наименования местных блюд, автор раскрывает элементы национального быта мусульманской страны: «Пошли твоего слугу на базар, и он принесет тебе целую корзину и жареного кебаба, и вареной лапши, и меду, и сладких дынь». Кебаб - блюдо из мелкорубленого мяса, поджаренного на вертелах [10, с. 32]. Заметим, что в романе В. Яна лексемы, именующие кушанья, также многообразны и частотны. Это говорит о том, что в исламской культуре кухня имеет огромное эстетическое значение, становится частью народного искусства. Также в произведении особое внимание привлекает описание традиций гостеприимства: накрытие достархана, особый уход за гостем. Это подчёркивает высокое положение гостя в ислам-
ской культуре. Источником таких традиций служит, прежде всего, религия, в своих рассказах (хадисах) пророк Мухаммад часто говорил: «Кто верит в Аллаха и в Судный День, пусть привечает гостей!» [8, с. 85]. Кроме того, он подчеркивал, что угощение гостей и прекрасное отношение к ним служат причиной быстрого наступления изобилия и благоденствия в доме. А те, кто, несмотря на большие возможности, отказывается встречать и приглашать к себе гостей, оказываются в немилости: «У того, кто не желает встречать гостей, ничего хорошего нет!» [8, с. 85].
В. Ян часто использует в своём романе кора-низмы (религиозные термины и наименования из Корана). Например: «Они появились на нашей границе так внезапно, точно страшные яджуджи и маджуджи, выброшенные из огненного чрева земли лукавым Иблисом» [10, с. 134]. Заметим, что указанные лексемы имеют негативное лексическое значение. Иблис - дух зла, коварства и тьмы, упоминается в Коране. Яджуджи и маджуджи - ко-раническое наименование библейских народов Гог и Магог, наводивших страх и ужас на населявшие закавказские земли племена. Используя рассматриваемые лингвокультуремы, В. Ян сравнивает вражескую сторону с «тёмными силами». Подобные мифологические сравнения являются характерной национальной чертой художественной литературы Востока. Коранические экзотизмы демонстрируют частотность употребления религиозной терминологии в повседневной речи людей того времени. Следовательно, функционирование подобных языковых единиц в речи определяет взаимосвязь жизни рядового мусульманина с религией, так как общественная система строилась на основе законов шариата.
Таким образом, Василий Ян в романе «Чингисхан» использует национально-маркированные языковые единицы, репрезентирующие исламскую культуру, для передачи исторической реальности (адекватности) рассматриваемого периода, для знакомства с бытом, традициями и обычаями средневекового Востока. Исламская лексика, представленная в художественном тексте, воссоздает колорит эпохи, характеризует культурно-языковую ситуацию изображаемых событий. В историческом романе В.Яна «Чингисхан» мы наблюдаем диалог культур через употребление автором национально-маркированных языковых единиц, являющихся строительным элементом для создания художественной картины средневекового исламского мира со своими культурными особенностями.
Библиографический список
1. Дмитриева О.А. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Волгоград: Волгоградский государственный педагогический университет, 1997. - 18 с.
Вестник КГУ ^ № 2. 2017
159
2. Державин Г.Р. Стихотворения. - Л.: Советский писатель, 1957. - 465 с.
3. Ермаков И. Ислам в русской литературе // Фонд культур народов Востока «Лотос», 2000 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.gumer.info/bogoslov_Buks/Islam/Article/_ Ermakov_IslLit.php (дата обращения: 20.03.2017)
4. Исаев Г.Г. Код исламской культуры в творчестве русских писателей. - Астрахань: Астраханский университет, 2009. - 261 с.
5. Летова А.Д. Лингвокультурологический концепт «Английская национальная личность» в сопо-ставительно-контрастивном описании афористики:
диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. - М., 2004. - 200 с.
6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: «А Темп», 2006. - 944 с.
7. Русско-турецкий. Турецко-русский словарь / под ред. Д.П. Лукашевич. - М., 2006.
8. Сахих аль Бухари: Мухтасар / сост. Имам Аль Бухари. - Элиста: Джангар, 2013. - 1296 с.
9. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. Т. 1. - М.: Прогресс, 1986.
10. ЯнВ.Г. Чингисхан: Роман. - СПб.: Лениздат, 2013. - 448 с.
Вестник КГУ .J № 2. 2017
160
