CC BY
6
Научная статья УДК 811.134.2
ВО! 10.24147/2413-6182.2024.11(2).303-316
ЖЫ 2413-6182 вШБЫ 2658-4867
ЛИНГВОКУЛЬТУРЕМЫ РЕЛИГИОЗНОЙ ТЕМАТИКИ В ИСПАНСКОМ ЯЗЫКЕ
Е.А. Ронина
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (Омск, Россия)
Аннотация: В статье рассматриваются испанские лингвокультуремы религиозной тематики, функционирующие в литературно-разговорном и просторечном регистрах речи. Изучение состава и функционирования тематических групп религиозных лингвокультурем, функционирующих в названных регистрах, представляется актуальным в связи с тем, что при традиционном подходе акцент при изучении лингвокультурем религиозной тематики был смещен в сторону единиц книжного стиля (библеизмов). Характер лингво-культурем, представленных в просторечном регистре речи, определяется по признаку типичных для их использования коммуникативных ситуаций обиходного бытового общения. Изучение религиозных лингвокультурем с позиций теории дискурса позволяет описать их как отдельную группу дискурсивных единиц. При этом исследование показывает, что в просторечном регистре испанского языка религиозные лингвокультуремы используются в двух основных функциях: 1) для выражения эмоции говорящего - в этом случае они могут быть обозначены как дискурсивные слова или выражения, в формальном отношении представляющие собой экспрессивные формульные единицы междометного характера; 2) как дискурсивный прагматический маркер, служащий автокомментарием к содержанию собственного высказывания говорящего. Исследование функционирования религиозных лингвокультурем просторечного характера показывает, что они утрачивают свой изначальный сакральный смысл. В процессе десакрализации религиозные лингвокультуремы могут изменять свое исходное значение и даже приобретать негативную коннотацию при использовании в целях намеренной обсценизации высказывания, часто встречающейся как одна из целей коммуникации у носителей просторечия в коммуникативных ситуациях негативного экспрессивного характера.
Ключевые слова: лингвокультурема, коммуникативная ситуация, функциональный стиль (тип, регистр) речи, просторечие испанского языка, дискурсивный прагматический маркер, прецедентное имя.
Для цитирования:
Ронина Е.А. Лингвокультуремы религиозной тематики в испанском языке // Коммуникативные исследования. 2024. Т. 11. № 2. С. 303-316. DOI: 10.24147/2413-6182.2024.11(2)303-316.
© Е.А. Ронина, 2024
Сведения об авторе:
Ронина Елена Анатольевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры лингвистики и перевода
Контактная информация:
Почтовый адрес: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: Elenaprofe@gmail.com
Конфликт интересов:
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов Дата поступления статьи: 21.01.2024 Дата рецензирования: 17.02.2024 Дата принятия в печать: 10.04.2024
Введение
Распространенную в испаноязычных культурах группу лингвокуль-турем составляют лингвокультуремы религиозной тематики. На протяжении веков католицизм предопределял не только философские и метафизические основы бытия испаноязычных народов. Католическая вера, религиозные постулаты и представления регулировали все стороны жизни человека, включая повседневность и быт. Языковое отражение этих представлений в лексических и фразеологических единицах можно рассматривать как лингвокультуремы [Воробьев 1997: 26; Ольшанский 1999].
Лингвокультурема представляет собой комплексную единицу, объединяющую как собственно языковое представление, так и тесно связанную с этой единицей экстралингвистическую среду. Лингвокультурема может быть выражена словом, словосочетанием, целым прецедентным текстом [Азимов, Щукин 2009]. В лингвистической теории прецедентно-сти лингвокультуремы религиозной тематики (иногда называемые также библеизмами] описываются как прецедентные единицы [Нахимова 2007: 112; Piñero Sáenz 1982]. Много работ посвящено контрастивному изучению функционирования религиозных лингвокультурем в разных языках [Артемова 2017; Гак 1997: 55; Павленко, Головенко 2018; Рылов 2006; Рылов 2010; Luque Nadal 2010; Mellado Blanco 2007; Pohlídalová 2014].
Изучение религиозных лингвокультурем с позиций теории дискурса позволяет квалифицировать эти единицы как дискурсивные / прагматические маркеры. Испанские исследователи М. Мартин Сорракино и Х. Портолес Ласаро определяют дискурсивные маркеры как «постоянные языковые единицы, которые не выполняют синтаксическую функцию в рамках предложения. Они являются маргинальными элементами и используются с одной целью - приводить к некоторым определенным умо-
заключениям в процессе коммуникации в соответствии с их морфосин-таксическими, семантическими и прагматическими характеристиками». Дискурсивные маркеры имеют три основные характеристики: они обладают частичной или полной интонационной автономией; передают законченную информацию; морфологически, синтаксически, семантически и прагматически соотносятся с утверждением, в котором они представлены [Martín Zorraquino, Portolés Lázaro 1999].
Термин «прагматический маркер» применяется обычно к более широкому классу слов, описываемых с точки зрения их функции выражения прагматической семантики. В работе «Прагматические маркеры» Б. Фрейзер предлагает выделять среди прагматических маркеров следующие подгруппы: 1] базовые маркеры (basic markers], указывающие на характер базового сообщения (тип речевого акта]; 2] маркеры-комментарии (commentary markers], комментирующие базовое сообщение; 3] параллельные маркеры (parallel markers], которые дополняют базовое сообщение; 4] дискурсивные маркеры (discourse markers], указывающие, как базовое сообщение связано с контекстом [Fraser 1996].
Описание материала и методов исследования
Религиозные лингвокультуремы могут быть рассмотрены в фокусе их принадлежности к тому или иному функциональному стилю / регистру речи. С тех пор как основатели социолингвистики У. Вайнрайх и У. Ла-бов предложили изучать языковые единицы в социальном контексте их функционирования [Вайнрайх 1979; Labov 1970], отечественными лингвистами написано множество работ по выделению и описанию функциональных стилей (типов] речи, языковых регистров и субсистем (см., напр.: [Шайкевич 1968; Крысин 2000; Химик]].
При традиционном подходе предметом лингвистических исследований языковых единиц религиозной тематики обычно являются цитаты из Библии, ставшие идиомами (афоризмами, крылатыми словами, например «Не мечите бисера перед свиньями»], собственно библейская идиоматика (например, «агнец Божий»]. Такие лингвокультуремы функционируют в разных языках как прецедентные феномены - прецедентные имена, ситуации и тексты. Все эти единицы, а также прямые обращения в молитве к Богу, Деве Марии, святым относятся к книжно-литературному регистру речи. Они достаточно хорошо изучены в разных языках, и я не буду здесь на них останавливаться.
Больший интерес представляют религиозные лингвокультуремы, широко распространенные в литературно-разговорном функциональном стиле речи, включающем элементы просторечия на всех языковых уровнях. Эта группа лингвокультурем является объектом настоящего исследования.
Представление результатов
В литературно-разговорном стиле речи религиозные лингвокуль-туремы представлены именами собственными таких групп, как антропонимы и топонимы, обиходные названия блюд, сладостей, трав и растений, названия праздников, болезней и т. д. За многовековую историю христианства религиозные лингвокультуремы, относящиеся к литературному разговорному регистру речи, влились в состав лексики и фразеологии разных языков и в результате частично или полностью потеряли свое исходное значение, в котором они употреблены в первоисточнике. Говорящие используют их в повседневном, бытовом общении, не замечая или не осознавая их библейское происхождение, «не считывая» отсылок к христианской культуре, что особенно характерно для молодых носителей разных лингвокультур.
Использование прецедентных имен религиозной тематики для называния разных объектов является общим для всего христианского мира. Например, народные названия болезней и растений включают имена библейских персонажей и общехристианских святых: fuego de San Antonio (огонь Святого Антония) - Антониев / Антонов огонь; yerba de San Antonio (трава Святого Антония) - Богородицына трава (Иван-чай). В Испании готовят печенье Кости святого Экспедито (Huesos de San Expedito) - это традиционное печенье для пасхальной недели и Дня всех святых.
Лингвокультуремы христианской тематики используются в ней-минге различных товаров и торговых точек, в рекламе и средствах массовой информации. В рекламных и публицистических текстах высказывания на основе христианских лингвокультурем могут носить иронический или саркастический характер, используясь в качестве средства привлечения внимания потребителя информации. Например, в рекламе пива испанской фирмы Ambar especial используется фраза La cerveza nuestra de cada día dánosla hoy (букв. «Пиво наше повседневное дай нам сегодня»). Эта рекламная фраза является прямой отсылкой к прецедентной цитате из Библии Danos hoy el pan nuestro de cada día (Хлеб наш насущный даждь нам днесь (Матф. 6:11) в церковно-славянской традиции перевода). Есть много других вариаций фразы, отсылающих к этой библейской цитате, например высказывание televisión, pan nuestro de cada día (букв. «телевидение, хлеб наш повседневный») иронически подчеркивает чрезмерную любовь испанцев к телевидению как феномену, без которого невозможно жить; la tentación es el pan nuestro de cada día (букв. «искушение - это наш хлеб повседневный»); высказывание violación: pan de cada día en las noticias (букв. «насилие - повседневный хлеб новостных программ телевидения») означает, что ни один выпуск новостей не обходится без темы насилия. Во фразе la creación de un estado vigilante y militarizado y todo tipo de corrupción que ya parecen ser el pan de cada día (букв. «создание полицейского и военизированного государства, а также все виды коррупции,
которые уже кажутся хлебом повседневным»] отсылка к лингвокульту-реме формирует критическое высказывание о политической обстановке в стране, когда население считает, что государство уже не может существовать без коррупции во всех ее проявлениях.
В просторечном регистре испанского языка лингвокультуремы христианской тематики используются в двух основных функциях. Во-первых, это дискурсивные слова, представляющие собой экспрессивные формульные единицы междометного характера, основная функция которых - выражение эмоции говорящего. Такие единицы представлены высказываниями, по внешней форме похожими на прямое обращение говорящего к Богу или другим священным сущностям. Они могут содержать в своем составе прецедентные имена, названия, понятия христианской культуры. Для выражения удивления, возмущения или испуга в испанском языке употребляются фразы Dios mío, Válgame Dios (ср. в русском О Боже! Господи!]; ¡Qué horror, Dios mío! (букв. «Какой кошмар, господи!»].
Entonces fue a una bruja, después de tirarse dos meses ahorrando, claro, porque la ligadura costaba tres mil pesetas.
- ¡Tres mil pesetas, válgame Dios!1 (A. Grandes. Malena es un nombre de tango].
Такие высказывания относятся к просторечным по признаку характерных для них коммуникативных ситуаций обиходного бытового общения, а также в связи с полной утратой ими изначального сакрального смысла [Присяжнюк 2011]2. Более того, христианские лингвокультуремы могут не только изменять свое исходное значение, но и приобретать негативную коннотацию. В.Г. Гак, исследуя библеизмы в романских языках, выделяет две степени их десакрализации: 1] потеря семы, обозначающей, что фразеологизм принадлежит к высокому стилю, и превращение его в стилистически нейтральную единицу; 2] приобретение негативной семы, когда библейское высказывание начинает использоваться в просторечии в шутках и насмешливых высказываниях и даже в ругательствах [Гак 1997].
Рассмотрим пример из вышеупомянутого романа Альмудены Грандес.
- No le cuentes esas historias a la niña, mujer, que cada día que pasa te vuelves más chismosa...
No había tenido en cuenta que Paulina, la cocinera de los abuelos, era notoriamente más cotilla que mi interlocutora, y no debió de esforzarse mucho para convencerse a sí misma de que su justo espíritu de censura constituía un
1 Тогда она пошла к одной гадалке, конечно же, после того, как два месяца убивалась экономя, потому что приворот стоил три тысячи песет.
- Три тысячи песет, господи, помилуй! - Здесь и далее пер. авт. ст.
2 См. также: Garve L. Alusiones bíblicas y habla cotidiana // CubaNet. 2009. Marzo 12. URL: https://www.cubanet.org/htdocs/CNews/y09/marzo09/12_C_4.html (дата обращения: 06.12.2023).
motivo suficiente para sentarse un ratito al sol, con nosotras, y controlar de paso la lengua de su amiga de la infancia.
- ¡La que habló, la gloria honró! - replicó Mercedes. - Además, no la estoy diciendo nada malo, sólo la aviso1. (A. Grandes. Malena es un nombre de tango].
Выражение ¡La que habló, la gloria honró! непонятно даже по контексту. Чтобы получить полное представление о смысле этого высказывания, пришлось прибегнуть к помощи носителей языка из разных испаноязыч-ных стран. Выражение встречалось только одной из восьми ответивших респондентов. Honrar la gloria буквально означает «оказать уважение, почтить» и отсылает к библейской прецедентной цитате para la honra y la gloria del señor (к вящей славе Божией в церковно-славянской традиции перевода], ср.: Иисус, услышав то, сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий (Иоан. 11:4]; Señor, digno eres de recibir la gloria, la honra y el poder, porque tú creaste todas las cosas, y por tu voluntad existen y fueron creadas. - Достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил всё, и всё по Твоей воле существует и сотворено (Откр. 4:11]. Этот прецедентный текст широко известен и используется в псалмах, а также во фразеологических единицах, ср.: Es gloria de Dios tener secretos, y honra de los reyes penetrar en ellos (букв. «Слава Господня - иметь секреты, честь королей - проникать в них»].
В тексте Грандес поговорка honrar la gloria означает honrar la fama o reputación. Мерседес утверждает, что Паулина высказалась в соответствии со своей репутацией (habló según su reputación], «почтила своими словами собственную славу» (honró a su fama]. Иными словами, Мерседес возражает Паулине, намекая, что та - сама сплетница. То есть поговорка ¡Él/La que habló, la gloria honró! соответствует русской поговорке кто бы говорил!. Такое метафорическое и профанирующее употребление библейской цитаты, вместе с наличием рифмы, квалифицирует эту единицу как просторечную.
Для пожелания удачи или выражения надежды на счастливый исход событий в русской лингвокультуре часто используется фраза дай бог в значении «хоть бы так и было». В испанском языке существует аналог этой русской фразы - ojalá, что означает «дай бог; хоть бы». Междометие ojalá попало в испанский язык из арабского языка, где оно имело перво-
1 - Не рассказывай эти истории девочке, подруга. Ты с каждым днем всё больше сплетничаешь...
Я не знала, что всем было известно, что Паулина, кухарка дедушки и бабушки, была большей сплетницей, чем моя собеседница, и ей не стоило большого труда убедить саму себя, что ее справедливое стремление к цензурным ограничениям было достаточным основанием для того, чтобы посидеть немного с нами на солнышке, заодно следя за языком своей подруги детства.
- Та, что это сказала, почтила славу! - возразила Мерседес. - К тому же, я ей ничего плохого не говорю, я ее просто предупреждаю.
начальное значение «если захочет Аллах». Арабское происхождение лин-гвокультуремы объясняется историей Испании, на протяжении нескольких веков находившейся под арабским владычеством. Вместе с культурой арабы принесли и язык, из которого было заимствовано в испанский более 4000 слов [Lapesa 1981: 133]. В современном испанском языке исходное религиозное значение слова ojalá уже не ощущается, слово используется в значении «хоть бы», и многие люди, употребляющие его, не знают первоначального значения.
В просторечном регистре речи наблюдается большое количество де-сакрализованных лингвокультурем христианской тематики, которые используются в качестве ругательств или для выражения негативных эмоций. Интересно отметить, что при этом в испанской лингвокультуре апеллируют к черту, а в английской широко используют слово holy (святой], ср. в испанском: ¡Diablo! ¡Diantre! (Дьявол! Черт! Черт возьми!]. Непослушных детей ругают словом diablito - дьяволенок; фраза ¡Ay los diablos! эквивалентна фразе Ничего себе!; Pobre diablo (букв. «бедный (несчастный] черт»] - эпитет для человека ничтожного, унижающегося, выглядящего или прикидывающегося несчастным.
Религиозной лингвокультуремой просторечного характера является реакция на чье-либо чихание. Наши предки тысячи лет назад уже были суеверными, и чиханье всегда воспринималось с опаской. Существовало множество примет, которые зависели от времени суток и места, в котором человек чихал. Древние греки и римляне были уверены, что чиханье -это средство, с помощью которого злые духи и болезни могут проникнуть в тело человека, поэтому, услышав, как человек чихает, присутствующие обычно кричали фразы, призывающие богов на помощь ему. У многих народов до сих пор существует этот предрассудок: когда человек чихает, в его тело, помимо болезней, может проникнуть дьявол. Чтобы помешать ему, среди испаноязычных народов, в странах, где особенно сильны католические традиции (например, юг Испании, Мексика], принято произносить ¡Jesús! (Иисус] один или несколько раз подряд, либо фразу ¡Jesús, María y todos los santos! (букв. «Иисус, Мария и все святые»]1. Вариант реакции на чихание - Jesús te ayude, что означает «да поможет тебе Иисус». Длина фразы зависит от силы чихания: чем сильнее, тем длиннее список призываемых защитников. Следует заметить, однако, что в разных лин-гвокультурах в наше время всё же принято не призывать святых, а пожелать человеку здоровья: ¡salud! (букв. «здоровье»], поскольку чиханье считается первым симптомом болезни.
Прецедентное имя Jesús в испанском просторечии может использоваться также в качестве междометия, выражающего испуг, удивление, жа-
1 López A. ¿Por qué decimos 'Jesús' cuando alguien estornuda? // 20 Minutos. 2014. Mayo 29. URL: https://blogs.20minutos.es/yaestaellistoquetodolosabe/por-que-decimos-jesus-cuando-alguien-estornuda/ (дата обращения: 19.11.2023].
лобу, испытываемую боль и другие разнообразные эмоции. Испуг также может выражать фраза Cielo santo (букв. «святое небо»].
Также существуют лингвокультуремы, которые используются как пожелания удачи и доброй дороги уходящему, уезжающему. Например, в испанском: Dios te guarde (букв. «Да храни тебя Господь»]; ¡Vaya con Dios! (Ступайте с Богом].
Фразы por Dios, por el amor de Dios имеют несколько значений: в качестве просьбы или возражения они эквивалентны русской фразе ради Бога!; в качестве ответа на благодарность или извинение - фразам о чём тут говорить!, какие пустяки!:
Pero, por el amor de Dios, Malena, - sus labios comenzaron a temblar pero aún no sé si los movía la emoción o la ira, - no vuelvas a jugar al Juego nunca más, ¿me oyes?1 (A. Grandes. Malena es un nombre de tango] - формула por el amor de Dios соответствует русской ради всего святого.
Таким образом, многие слова и фразы, которые по своему содержанию (отсылка к религиозным понятиям, библейским персонажам] должны относиться к единицам книжного регистра речи, употребляются в разговорном регистре, в устной речи, часто в метафорически переосмысленном и профанирующем значении, для экспрессивного выражения эмоции и зачастую для выражения эмоций негативных, что переводит такие слова и выражения в разряд просторечных.
В своей второй функции религиозные лингвокультуремы выступают как дискурсивный прагматический маркер [Ронина 2019]. Кроме выражения различных эмоций, они выполняют функцию автокомментария к содержанию собственного высказывания. В русском дискурсе в этой функции могут употребляться междометные выражения Боже мой!, Боже праведный!, Слава Богу!.
Рассмотрим пример из романа М. Варгаса Льосы «Капитан Панта-леон и Рота добрых услуг» - сцену, в которой жертва насилия обращается к священнику:
- Comenzaron a jalonearme, ay Jesús mío, querían tumbarme al suelo -llora la señora Cristina. - Se caían de borrachos y hay que oír las lisuras que decían2 (M. Vargas Llosa. Pantaleón y las visitadoras].
Эти междометные дискурсивы являются апелляцией к авторитету в духовном мире верующего. Говорящий как бы призывает верховный авторитет в свидетели истинности его эмоции или правдивости комментария к говоримому. Эта апелляция характеризует в первую очередь не содержание высказывания, а самого говорящего. Именно поэтому наряду
1 - Но ради господней любви, Малена, - ее губы задрожали, но я до сих пор не знаю, от волнения или от гнева, - никогда больше не играй в эту Игру, ты слышишь?
2 - Они начали ко мне приставать, ох, Господи Иисусе, хотели повалить на пол, -плачет сеньора Кристина. - Такие пьяные, что с ног валились, а уж какие мерзости говорили.
с упоминанием священных персонажей в таких автокомментариях может упоминаться и черт. Выбор референта автокомментария ярко характеризует самого говорящего. Там, где верующие пожилые женщины обращаются к Иисусу, воинственный и раздраженный генерал апеллирует к черту:
- ¿Y qué diablos podría inventar para aplacar a la gente? - grita, contornea el escritorio el general Scavino. - ¿Han pensado en Lima el papelito que me tocara representar? 1 (M. Vargas Llosa. Pantaleón y las visitadoras).
Таким образом, дискурсивное междометное выражение ¿qué diablos? (букв. «какие черти?») служит для того, чтобы выразить удивление, отвращение, замешательство, гнев и аналогичные отрицательные эмоции. С прагматической точки зрения, и в русском, и в испанском эти автокомментарии служат для намеренной обсценизации высказывания. С синтаксической точки зрения они являются осложняющим компонентом.
Заключение
Резюмируя, следует подчеркнуть, что наиболее понятные и близкие католикам библейские имена, образы и сюжеты неотъемлемы от повседневной жизни испаноязычных народов. Прецедентные имена, ситуации и тексты религиозной сферы, а также прямые обращения в молитве к Богу, Деве Марии, святым, относятся к книжно-литературному или литературно-разговорному регистру речи. Стилистически нейтральные религиозные лингвокультуремы, употребляемые в сфере обиходной бытовой коммуникации, представлены именами собственными таких групп, как антропонимы и топонимы, обиходные названия блюд, сладостей, трав и растений, названия праздников, болезней и т. д. Широко распространены такие единицы для наименования различных товаров и торговых точек, в рекламе и средствах массовой информации, причем в рекламных и публицистических текстах их использование может иметь иронический или сатирический характер.
Лингвокультуремы христианской тематики используются не только в нейтральных регистрах речи, но и в просторечии - стилистически сниженном регистре испанского языка. Просторечные лингвокультуремы выполняют две основные функции. Они могут представлять собой дискурсивные слова - устойчивые междометные выражения. Основная функция таких дискурсивных слов - выражение эмоции говорящего. Такие высказывания по внешней форме похожи на прямое обращение говорящего к Богу или другим священным сущностям. В своей второй функции религиозные лингвокультуремы выступают как дискурсивный прагматический маркер - автокомментарий к содержанию собственного высказывания. Просторечный характер таких лингвокультурем определяется их
1 - А как утихомирить людей, какого черта тут можно придумать? - Генерал Ска-вино с криком мечется вокруг стола. - Они там, в Лиме, подумали, какую дурацкую роль придется играть мне тут?
функционированием в коммуникативных ситуациях обиходного бытового общения, а также тем, что просторечные лингвокультуремы частично или полностью теряют свой изначальный сакральный смысл и обозначают обыденные, приземленные вещи, иногда даже с бранным, ироничным или саркастическим оттенком.
Список литературы
Азимов Э.Г., Щукин А.Н. Лингвокультурема // Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам). М.: ИКАР, 2009. С. 127.
Артемова М.В. The Biblical expressions in English and Russian languages and the complexity of their translation // Актуальные вопросы филологических наук: материалы V Междунар. науч. конф. Казань: Бук, 2017. С. 45-47. Вайнрайх У. Языковые контакты: Состояние и проблемы исследования. Киев:
Вища школа: Изд-во при Киев. ун-те, 1979. 263 с. Воробьев В.В. Лингвокультурология: (Теория и методы). М.: Изд-во Рос. ун-та
дружбы народов, 1997. 331 с. Гак В.Г. Особенности библейских фразеологизмов в русском языке (в сопоставлении с французским) // Вопросы языкознания. 1997. № 5. С. 55-65. Крысин Л.П. О некоторых изменениях в русском языке конца XX века // Исследования по славянским языкам. 2000. № 5. С. 63-91. Нахимова Е.А. Прецедентные имена в массовой коммуникации. Екатеринбург:
Изд-во Екатеринбург. ун-та, 2007. 207 с. Ольшанский И.Г. Лингвокультурология: Методологические основания и базовые понятия // Язык и культура: сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1999. Вып. 2. С. 27-48.
Павленко Л.Г., Головенко Ю.В. Фразеологизмы-библеизмы как хранители национального и культурного в моральном сознании русских и англичан // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. № 1 (79). Ч. 2. С. 352354. DOI: 10.30853/filnauki.2018-1-2.37. Присяжнюк И.А. Десакрализация библеизмов в испанских фразеологических единицах // Филология, искусствоведение и культурология: актуальные проблемы и тенденции развития: материалы междунар. заоч. науч.-практ. конф. Новосибирск: ЭНСКЕ, 2011. С. 41-46. Ронина Е.А. Дискурсивные слова русской и испанской разговорной речи: проблемы перевода и преподавания // Новейшая филология: итоги и перспективы исследований: сб. ст. Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2019. С. 425-428. Рылов Ю. А. Системные и дискурсивные средства испанских антропонимов. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2010. 390 с. Рылов Ю. А. Имена собственные в европейских языках. Романская и русская антропонимика: курс лекций по межкультур. коммуникации. М.: АСТ: Восток - Запад, 2006. 212 с. Химик В.В. Современное русское просторечие как динамическая система // Стилистическая система русского языка - 3: конф. URL: https://fixed.ru/prikling/conf/stilsist3/sovredygfwrl.html (дата обращения: 08.12.2023).
Шайкевич А.Я. Опыт статистического выделения функциональных стилей // Вопросы языкознания. 1968. № 1. С. 34-39.
Fraser B. Pragmatic markers // Pragmatics. 1996. Vol. 6. Iss. 2. P. 167-190. DOI: 10.1075/prag.6.2.03fra.
Labov W. The study of language in its Social Context // Studium Generale. 1970. Vol. 23. No. 1. P. 30-87.
Lapesa R. Historia de la lengua española. Madrid: Gredos, 1981. 353 p.
Luque Nadal L. Las referencias bíblicas en inglés y en español. Estudio culturológico-contrastivo // Odisea: Revista de estudios ingleses. 2010. No. 11. P. 269-284. DOI: 10.25115/odisea.v0i11.332.
Martín Zorraquino M.A., Portolés Lázaro J. Los marcadores del discurso // Gramática descriptiva de la lengua española: en 3 volúmenes / dirigida por I. Bosque y V. Demonte. Madrid: Espasa Calpe, 1999. Vol. 3: Entre la oración y el discurso. Morfología. P. 4051-4214.
Mellado Blanco С. La Biblia como fuente de idiomaticidad. Pretextos y contextos en alemán y español // Interculturalidad y lenguaje. El significado como corolario cultural / Eds. J. de Dios Luque Durán, A. Pamies Bertrán. Granada: Editorial Método, 2007. P. 99-108.
Piñero Sáenz A. Citas y alusiones bíblicas en el Viaje de Turquía // Revista de Filología Española. 1982. Vol. 62. Núm. 3/4. P. 285-295. DOI: 10.3989/rfe.1982.v62.i3/4.599.
Pohlídalová M. Análisis comparativo del elemento religioso en la fraseología española e inglesa: diplomová práce. Olomouc, 2014. 86 p. URL: https://theses.cz/id/5g6mpz/diplomka_final_Stag.pdf (дата обращения: 07.12.2023).
Источники
Grandes Hernández A. Malena es un nombre de tango. Madrid: Tusquets Editores, 1994. 552 p.
Vargas Llosa M. Pantaleón y las visitadoras. Lima: Alfaguara, 1973. 328 p. References
Artemova, M.V. (2017), The Biblical expressions in English and Russian languages and the complexity of their translation. Aktual'nye voprosy filologicheskikh nauk [Current issues in philological sciences], Proceedings of the V International scientific conference, Kazan, Buk publ., pp. 45-47.
Azimov, E.G., Shchukin, A.N. (2009), Lingvokul'turema [Linguocultureme]. New dictionary of methodological terms and concepts (theory and practice of language teaching), Moscow, IKAR publ., p. 127. (in Russian).
Fraser, B. (1996), Pragmatic markers. Pragmatics, Vol. 6, iss. 2, рр. 167-190. DOI: 10.1075/prag.6.2.03fra.
Gak, V.G. (1997), Some features of Biblical phraseologisms in Russian. Voprosy Jazykoznanija, no. 5, pp. 55-65. (in Russian).
Khimik, V.V. Sovremennoe russkoe prostorechie kak dinamicheskaya sistema [Modern Russian vernacular as a dynamic system]. Stilisticheskaya sistema russkogo yazyka - 3 [The stylistic system of the Russian language - 3], Conference, avail-
able at: https://fixed.ru/prikling/conf/stilsist3/sovredygfwrl.html (accessed date: December 8, 2023). (in Russian).
Krysin, L.P. (2000), O nekotorykh izmeneniyakh v russkom yazyke kontsa XX veka [About some changes in the Russian language at the end of the 20th century].
Issledovaniya po slavyanskim yazykam = Seulra'beu eo yeon'gu, no. 5, pp. 6391. (in Russian).
Labov, W. (1970), The study of language in its Social Context. Studium Generale, Vol. 23, no. 1, pp. 30-87.
Lapesa, R. (1981), Historia de la lengua española [History of the Spanish language], Madrid, Gredos publ., 353 p. (in Spanish).
Luque Nadal, L. (2010), Las referencias bíblicas en inglés y en español. Estudio cul-turológico-contrastivo [The Biblical references in English and Spanish. Cultur-ological-contrastive study]. Odisea: Revista de estudios ingleses, no. 11, pp. 269284. DOI: 10.25115/odisea.v0i11.332. (in Spanish).
Martín Zorraquino, M.A., Portolés Lázaro J. (1999), Los marcadores del discurso [The discourse markers]. Bosque, I., Demonte, V. (eds.). Gramática descriptiva de la lengua española [Descriptive grammar of the Spanish language], in 3 volumes, Madrid, Espasa Calpe publ., Vol. 3: Entre la oración y el discurso. Morfología [Between the prayer and the speech. Morphology], pp. 4051-4214. (in Spanish).
Mellado Blanco, C. (2007), La Biblia como fuente de idiomaticidad. Pretextos y contextos en alemán y español [The Bible as a source of idiomaticity. Pretexts and contexts in German and Spanish]. Luque Durán, J. de Dios; Pamies Bertrán, A. (eds), Interculturalidad y lenguaje. El significado como corolario cultural [In-terculturality and language. Meaning as a cultural corollary], Granada, Editorial Método publ., pp. 99-108. (in Spanish).
Nakhimova, E.A. (2007), Pretsedentnye imena v massovoi kommunikatsii [Precedent names in mass communication], Yekaterinburg, Yekaterinburg University publ., 207 p. (in Russian).
Ol'shanskii, I.G. (1999) Lingvokul'turologiya: Metodologicheskie osnovaniya i ba-zovye ponyatiya [Linguoculturology: Methodological foundations and basic concepts]. Yazyk i kul'tura [Language and culture], Collection of reviews, Iss. 2, Moscow, Institute of Scientific Information for Social Sciences (INION) of the Russian Academy of Sciences publ., pp. 27-48. (in Russian).
Pavlenko, L.G., Golovenko, Yu.V. (2018), Idioms and biblical expressions as keepers of the national and cultural in moral consciousness of the Russians and the English. Philology. Theory & Practice, no. 1 (79), pt. 2, pp. 352-354. DOI: 10.30853/filnauki.2018-1-2.37. (in Russian).
Piñero Sáenz, A. (1982), Citas y alusiones bíblicas en el Viaje de Turquía [Biblical quotes and allusions on the Journey of Turkey]. Revista de Filología Española, Vol. 62, no. 3-4, pp. 285-295. DOI: 10.3989/rfe.1982.v62.i3/4.599. (in Spanish).
Pohlídalová, M. (2014), Análisis comparativo del elemento religioso en la fraseología española e inglesa [Comparative analysis of the religious element in Spanish and English phraseology], Bachelor thesis, Olomouc, 86 p., available at: https://theses.cz/id/5g6mpz/diplomka_final_Stag.pdf (accessed date: December 7, 2023). (in Spanish).
Prisyazhnyuk, I.A. (2011), Desakralizatsiya bibleizmov v ispanskikh frazeologicheskikh edinitsakh [Desacralization of biblical words in Spanish phraseological units]. Filologiya, iskusstvovedenie i kul'turologiya: aktual'nye problemy i tendentsii razvitiya [Philology, art history and cultural studies: current problems and development trends], Proceedings of the international correspondence scientific and practical conference, Novosibirsk, ENSKE publ., pp. 41-46. (in Russian).
Ronina, E.A. (2019), Discursive words of Russian and Spanish conversational speech: translation and teaching questions. Noveishaya filologiya: itogi i perspektivy issledovanii [Newest philology: results and prospects of research], Collection of articles, Omsk, Dostoevsky Omsk State University publ., pp. 425-428. (in Russian).
Rylov, Yu.A. (2010), Sistemnye i diskursivnye sredstva ispanskikh antroponimov [Systemic and discursive means of Spanish anthroponyms], Voronezh, Voronezh State University publ., 390 p. (in Russian).
Rylov, Yu.A. (2006), Imena sobstvennye v evropeiskikh yazykakh. Romanskaya i russkaya antroponimika [Proper names in European languages. Roman and Russian anthroponymy], Course of lectures on intercultural communication, Moscow, AST publ., Vostok - Zapad publ., 212 p. (in Russian).
Saikevic, A.Y. (1968), An experiment of statistic determination of functional styles. Voprosy Jazykoznanija, no. 1, pp. 34-39. (in Russian).
Vainraikh, U. (1979), Yazikovye kontakty: Sostoyanye i problemy issledovanii [Language contacts: Research status and problems], Kyiv, Vishcha shola publ., Kyiv University publ., 263 p. (in Russian).
Vorob'ev, V.V. (1997), Lingvokul'turologiya: (Teoriya i metody) [Linguoculturology: (Theory and methods)], Moscow, RUDN University publ., 331 p. (in Russian).
Sources
Grandes Hernández, A. (1994), Malena es un nombre de tango [Malena Is a Name from a Tango], Madrid, Tusquets Editores, 552 p. (in Spanish)
Vargas Llosa, M. (1973), Pantaleón y las visitadoras [Captain Pantoja and the Special Service], Lima, Alfaguara publ., 328 p. (in Spanish)
Original article
LINGUOCULTUREMES ON RELIGIOUS SUBJECTS IN SPANISH
E.A. Ronina
Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Abstract: The article examines Spanish linguoculturemes on religious topics, functioning in literary, colloquial and vernacular styles of speech. The study of the composition and functioning of thematic groups of religious linguoculturemes represented in these speech styles seems relevant due to the fact that with the traditional approach, the emphasis in the study of linguoculturemes on religious topics was shifted towards units of the literary style of speech (Biblicalisms). The vernacular nature of linguoculturemes presented in the vernacular register of speech is determined
by the communicative situations of everyday communication characteristic of their use. The study of religious linguoculturemes from the perspective of discourse theory allows us to describe them as a particular group of discursive units. At the same time, the study shows that in the vernacular register of the Spanish language, religious linguoculturemes serves two main functions. Firstly, religious linguoculturemes serve to express the speaker's emotions. In this case, they can be designated as discursive words or expressions, which in formal terms are represented by expressive formulaic units of interjectional nature. Secondly, religious linguoculturemes can act as a discursive pragmatic marker, serving as an auto-commentary to the content of the speaker's own expression. The study of the functioning of religious linguoculturemes of vernacular nature shows that they are losing their original sacred meaning (being desacralized). In the process of desacralization, religious linguoculturemes can change their original meaning and even acquire a negative connotation when used for the purpose of intentional obscenization of an expression, which often occurs as one of the goals of communication among vernacular speakers in communicative situations of a negative expressive nature.
Key words: linguocultureme, communicative situation, functional style (type, register) of speech, Spanish vernacular, discursive pragmatic marker, precedent name.
For citation:
Ronina, E.A. (2024), Linguoculturemes on religious subjects in Spanish. Communication Studies (Russia), Vol. 11, no. 2, pp. 303-316. DOI: 10.24147/2413-6182.2024.11(2).303-316. (in Russian).
About the author:
Ronina, Elena Anatolyevna, PhD, Associate Professor at the Department of Linguistics, Translation and Interpreting
Corresponding author:
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia E-mail: Elenaprofe@gmail.com
Conflict of interest:
The author declare no conflict of interest
Received: January 21, 2024
Revised: February 17, 2024
Accepted: April 10, 2024
