CC BY
64
Н.Д. Голев, Н.Н. Шпильная
УДК 81'11
ЛИНГВОГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ: ТИПОВЫЕ ВАРИАНТЫ РЕАЛИЗАЦИИ
В исследовании развивается идея Ю.Н. Караулова о наличии в структуре языковой личности лингвогносеологического уровня, единицами которого являются суперпропозиции, определяющие индивидуально-типовые схемы текстообразова-ния. Цель статьи - описать типовые варианты реализации лингвогносеологического уровня в структуре языковой личности. Материалом послужили тексты сочинений по картине В.А. Серова «Девочка с персиками». Результатом исследования является типология языковых личностей как носителей индивидуально-типовых схем тексто-образования. Описываются три типа языковой личности: логический тип языковой личности, генерирующий тип языковой личности и регистрирующий тип языковой личности. Обосновывается возможность лингвотеоретической и лингводидактиче-ской интерпретации полученных результатов.
Ключевые слова: текстовая личность, тип языковой личности, лингвогно-сеологический уровень в структуре языковой личности, логический тип языковой личности, генерирующий тип языковой личности, регистрирующий тип языковой личности, схемы текстообразования.
Nikolay D. Golev, Nadezhda N. Shpilnaya
LINGUISTIC AND GNOSEOLOGICAL LEVEL OF LINGUISTIC IDENTITY: TYPICAL OPTIONS OF REALIZATION
The idea of Yu.N. Karaulov, which claims that the structure of a linguistic identity contains linguistic and gnoseological level with superpropositions as its main units defining typical individual schemes of text production, gets further development in this research. The article aims at typical options of realization of linguistic and gnoseological level in the structure of linguistic identity description. The study is based on the analysis of essays on the painting «The girl with peaches» by V.A. Serov. The study results in typology of linguistic identities as bearers of typical individual schemes of text production. Three types of linguistic identity are being described: a logical type of linguistic identity, a generating type of linguistic identity and a recording type of linguistic identity. Possibility of theoretical and didactic linguistic interpretation of received results.
Keywords: text identity, personotext, type of linguistic identity, linguistic and gnoseological level in the structure of linguistic identity, logical type of linguistic identity, generating type of linguistic identity, recording type of linguistic identity, schemes of text production.
1. Исходные положения
С выходом в свет в 1987 году монографии Ю.Н. Караулова «Русский язык и языковая личность», являющейся манифестом российской лингвоперсонологии, одной из наиболее актуальных идей лингвистической науки, переживавшей кризис структурализма, стало изучение языковой личности, порождающей тексты и другие языковые продукты и реализующей в них свои цели и мотивы, а также специфические способы и средства их воплощения. В настоящее время языковая личность изучается в различных аспектах и прежде всего - в лингвокультурологическом (см. [Аксиологическая лингвистика 2005; Карасик, Ярмахова 2006; Карасик 2008]), ментально-психологическом (см. [Валиулина 2009; Замилова 2013, 2014; Ерофеева 1991; Ляпон 2000; Пентегова 1999]) и социолингвистическом (см. [Бойко 2008; Ко-четкова 1999 и др.]).
В фокусе нашего внимания - ментально-психологический аспект представления языковой личности. Основной объект исследования - тип языковой личности, которая выступает в нем не как представитель определенной языковой общности, а как связующее звено между индивидуальной и национальной языковой личностью, как носитель языковой способности определенного типового качества (см. [Языковая личность 2014]).
Развивая идеи Ю.Н. Караулова, согласно которым языковая личность есть совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), различающихся вербально-семантическими, лингво-когнитивными и мотивационно-прагматическими свойствами, мы полагаем, что типовой вариант языковой способности носителя языка детерминирует лингвоперсонологическое варьирование «базовых» уровней языковой личности. Отметим, что в фокусе внимания лингвистов обычно находится варьирование вербально-семантического (см. [Гафурова 2012; Котюрова 2000; Лингвоперсонология 2006; 2009; Ощепкова 2003; Языковая личность 2014]), лингво-когнитивного (см. [Лукьянова 2000; Прокудина 2009; Шпильная 2010; 2014]) и мотивационно-прагматического (см. [Ким 2013; Прокудина 2002; Седов 1996]) уровней языковой личности. Так, лингвоперсонологическое варьирование вербально-семантического уровня обнаруживается в предрасположенности носителя языка к использованию тех или иных лексико-грамматических ресурсов языка, варьирование лингво-когнитивного уровня - в установлении различных смысловых связей между фрагментами мира, формирующих индивидуальный тезаурус языковой личности, варьирование прагматического уровня проявляется в вариативности мотивов и целей, управляющих текстопроизводством языковой личности.
На фоне значительного интереса исследователей к описанию базовых уровней языковой личности в тени исследовательского внимания остается еще один уровень структурной организации языковой личности - лингвогносеологический. Этот уровень был выделен и описан Ю.Н. Карауловым в «предварительной» работе «На уровне языковой личности», изданной в 1985 году. По мнению автора, лингвогносе-ологический уровень обеспечивает дотекстовую организацию речевого произведения, то есть схемы развертки текста, способы его разворачивания. Если единицами вербально-семантического уровня языковой личности являются отдельные слова, их грамматико-парадигматические, семантико-синтаксические и ассоциативные связи,
идиомы, единицами лингво-когнитивного (тезаурусного) - понятия, концепты, идеи, отражающие картину миру и выражаемые словами, получающими статус дескрипторов, а единицами мотивационного уровня - коммуникативно-деятельностные потребности личности (см. [Караулов 1987: 52-53]), то единицами лингвогносео-логического уровня языковой личности являются «своего рода суперпропозиции с замещением каждого места целой цепочкой суждений, развернутой аргументацией, системой доказательств и умозаключений» [Караулов 1985: 36]. Специфика реализации данного уровня языковой личности малоизучена, как правило, дотекстовый план организации речемыслительной деятельности носителя языка связывается исследователями с варьированием лингво-когнитивных структур, служащих детерминантами текстопорождения (см. [Голев, Шпильная 2009а; 20096; 2009в; Носкова 2013; Шпильная 2010; 2014]) и/или текстовосприятия (см. [Голев, Ким 2014; Ким 2013; Прокудина 2009]). Речь идет о таких структурах, как языковая картина мира, лингвокогнитивный стиль, интерпретационные стратегии и т. п. К примеру, в работе, написанной одним из авторов настоящей статьи совместно Л. Г. Ким, дотекстовый план речемыслительной деятельности носителя языка связывается с имплицитными компонентами интенционального плана субъекта-интерпретатора, отражающими его «определенную политическую позицию (пресуппозицию) и коммуникативные интенции» [Голев, Ким 2014: 49]. Как следствие, дотекстовые детерминанты определяют выбор элементов интерпретации, интерпретационное содержание, модальность и т. п., формируя разные трактовки одного и того же политического феномена. Индивидуально-типовое варьирование дотекстовых установок в конечном счете определяет вариативность текстообразующего процесса и его продукта - текста. Именно наличием дотекстовых детерминант можно объяснить, почему по одной картине дети пишут разные сочинения, а по одному тексту - разные изложения.
Нам представляется, что обращение к изучению лингвогносеологического уровня языковой личности позволяет реконструировать текстотипы языковых личностей, или варианты реализации текстовой личности. Описание типовых вариантов реализации последней позволяет разработать методики обучения текстовой деятельности обучаемых, ориентированные на формирование речемыслитель-ных навыков и учитывающие присущий носителю языка тип речемыслительного поведения.
Предмет настоящей статьи - лингвоперсонологическое варьирование линг-вогносеологических свойств языковой личности, устанавливающих способы ее ре-чемыслительного поведения - способы формирования и формулирования мыслей. Опыты их выявления осуществляются на самом разнообразном материале - на материале рефератов (см. [Прокудина 2009]), сочинений по картине (см. [Шпильная 2010; 2014]), изложений (см. [Киркинская 2004; Мельник 2010]), сочинений ЕГЭ (см. [Орлова 2009]) и пр.
2. Организация и проведение эксперимента
С целью выявления лингвоперсонологического варьирования лингвогносео-логических свойств языковой личности мы провели лингвистический эксперимент. Испытуемым - студентам и слушателям подготовительных курсов педагогического института - было предложено написать сочинение по картине «Девочка с персиками» В.А. Серова. Инструкция, предлагаемая испытуемым, имела следующий вид: «Перед Вами картина. Напишите сочинение по картине в произвольной форме». На наш взгляд, ситуация «вижу и пишу» не оставляет практически никакого времени на
обдумывание и провоцирует носителей языка на автоматическое воспроизведение речевых схем.
При организации и проведении эксперимента мы опирались на следующие положения. Во-первых, мы исходили из положения, согласно которому выявление лингвоперсонологической вариативности сочинений по картине возможно лишь при сопоставлении текстов разных носителей языка, осуществленном при максимально тождественных условиях. Ранее мы отмечали, что обнаруженные различия при их типичности и устойчивости исследователь вправе толковать как лингвоперсоноло-гические различия. А во-вторых, мы учитывали отмечаемое многими исследователями положение, в соответствии с которым лингвоперсонологические различия текстов, в том числе и текстов-сочинений по картине, наиболее ярко проявляются в ситуации спонтанного, естественного текстопорождения, провоцирующей носителя языка на актуализацию интенции на самовыражение. В частности, этому способствует, с одной стороны, скрытая установка педагога-диагноста, а с другой стороны - установка на «освобождение» от представлений о сочинении как одном из жанров письменно-речевой деятельности, предназначенном для оценивания уровня сфор-мированности их (испытуемых) речемыслительных навыков - прежде всего орфографических и пунктуационных.
В результате эксперимента было получено 159 текстов-сочинений.
3. Типовые варианты реализации лингвогносеологического уровня в структуре языковой личности
Как уже было отмечено, в качестве параметра типологизации языковой личности мы предлагаем рассматривать присущие, а в определенном смысле и изначально заданные, языковой личности способы формирования и выражения речемыс-ли. Анализ текстов-сочинений позволяет выделить три типа языковых личностей: языковую личность логического типа, языковую личность генерирующего типа и языковую личность регистрирующего типа.
Языковая личность логического типа при построении текста ориентирована на раскрытие связи между явлениями внеязыковой ситуации, в результате при разворачивании текста актуализируются скрепы, которые связывают между собой, во-первых, внеязыковую ситуацию, а во-вторых - метареференты-умозаключения. В тексте, созданном языковой личностью логического типа, выделяются два плана: идентифицирующий, обозначающий фрагмент внеязыковой ситуации, и собственно актуализирующий, обозначающий метареферент-умозаключение. Такие умозаключения представляют собой как бы «текст в тексте», или «текст о тексте». В статусе скреп-связок выступают вводные слова, фразеосхемы типа «судя по - следует, что», оценка, обобщающие сравнения и т. п., они вытягивают появление метареферента-умозаключения. Доля текстов, созданных языковой личностью логического типа, составляет 66 % от всего корпуса текстов.
Выделяется как минимум три вида языковых личностей логического типа в зависимости от характера раскрытия связи между явлениями внеязыковой ситуации: персуазивная языковая личность, метатекстовая языковая личность и комментирующая языковая личность.
Персуазивная языковая личность актуализирует предположения относительно тех или иных аспектов внеязыковой ситуации или всей ситуации в целом. При построении текста данная языковая личность использует скрепы-связки, объективирующие метареференты-умозаключения, в их числе вводные слова с семантикой
предположительности, уточнения, которые указывают на стремление языковой личности увязать между собой явления внеязыковой ситуации. Доля текстов, созданных персуазивной языковой личностью, составляет 3 % от всего корпуса текстов.
Приведем пример (здесь и далее в качестве примеров приводятся фрагменты текстов-сочинений, созданные тем или иным типом языковой личности, тексты приводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации):
Картина В.А. Серова «Девочка с персиками»
Девочка, изображенная на картине, выглядит грустно. У нее отрешенный взгляд. Возможно она даже не о чем не думает. Персик, который она держит в руке, это то, что ее сейчас интересует.
За окном прекрасная солнечная погода. Возможно, девочка пришла с улицы отдохнуть и покушать персики. Комната, в которой она находится очень уютная, она наполнена солнечным светом из-за больших окон. Девочка очень спокойна, безмятежна. Ведь она еще мала и ей нравится такая безмятежность.
Возможно на улице осень, и яркое солнышко и теплая погода, скоро сменится ненастьем. Она наслаждается этим солнцем. Ей очень хорошо.
В данном тексте языковая личность стремится увязать между собой явления внеязыковой ситуации. Например, в идентифицирующей части содержится указание на явление внеязыковой ситуации (девочка, ее внутренний мир), а в актуализирующей части носитель языка дает свой комментарий (она даже не о чем не думает, девочка пришла с улицы отдохнуть и покушать персики на улице осень, и яркое солнышко и теплая погода, скоро сменится ненастьем. Она наслаждается этим солнцем. Ей очень хорошо). В качестве связки используются вводные слова с семантикой предположительности: возможно.
Метатекстовая языковая личность актуализирует объяснения, пояснения, обоснование мнения относительно тех или иных аспектов внеязыковой ситуации или всей ситуации в целом. При разворачивании текста используются фразеосхемы с обоснованием мнения, которые эксплицируют намерение языковой личности раскрыть связь между явлениями внеязыковой ситуации. В их числе фразеосхемы типа если - то, судя по - то, по - можно предположить и под., которые объективируются средствами союзного подчинения с придаточными условными, целевыми, а также обстоятельствами со значением обоснования мнения, вопросительными конструкциями.
Например:
Картина В.А. Серова «Девочка с персиками» изображена в светлых постэль-ных тонах. В центре картины изображена девочка лет 13-14, ее лицо отображает задумчивость, мы можем только догадываться о чем она думает: может она задумалась о персеке, который находится в ее руках, а может о том, какая чудесная погода за окном.
Девочка сидит за столом исудя по ее розовой кофточке можно предположить, что она не гостья в этом доме, если взглянуть на ее растрепанную прическу можно предположить, что она только встала, значит на картине изображено утро. Судя по большому окну выходящему в сад и широкому, большому столу, следует то что эта комната - столовая. На стене висит тарелка с узорами.
За окном изображены желтые тона, что отражает время года - осень, так как на столе лежат персики значит они живут в теплой стране.
Персика 4 и нож, значит остальные 3 персика предназначаются для осталь-
ных членов семьи, можно предположить, что семья состоит из 4 человек.
В данном примере актуализируются скрепы «судя по - следует то», «если взглянуть - то можно предположить, что». Первая часть скрепы соотносится с идентифицирующим планом текста, указывающим на признак внеязыковой ситуации (большие окна и широкий стол), а вторая часть - с актуализирующим планом, в котором представлен метареферент-умозаключение (эта комната - столовая).
...На столе мы видим персики, листья. Что это? Символы? Что они означают?
По моему мнению, персики и листья означают начало осени и теплоту этого времени года. Ведь не спроста они лежат рядом...
Тогда возникает вопрос. Почему девочка в таком чистом доме, выглядит неопрятно?
На этот вопрос можно дать много ответов. Поэтому его можно считать еще одной загадкой.
В данном фрагменте идентифицирующая часть представлена признаками вне-языковой ситуации (персики, листья), а актуализирующая часть - метареферентами-умозаключениями (начало осени и теплоту этого времени года). В качестве связки выступают вопросительные конструкции с семантикой причины, цели. Они вытягивают появление метареферентов-умозаключений.
Доля текстов, созданных метатекстовой языковой личностью, составляет 27 % от всего корпуса текстов.
Комментирующая языковая личность ориентирована на актуализацию комментирующих рассуждений относительно воспринимаемого фрагмента внеязыко-вой ситуации. Такие связывающие комментирующие рассуждения предстают в виде оценочных комментариев и обобщающих сравнений. Они объективируются посредством сверхфразовых единств. Доля текстов, созданных данным видом языковой личности, составляет 36 % от всего корпуса текстов.
Например:
Перед нами картина Валентина Александровича Серова «Девочка с персиками».
На картине изображена девочка лет 12-13, сидящая за столом, который расположен в центре комнаты. Одета она в розовуюковточку с черным бантом и красным цветком, которая ей очень к лицу. Глаза, брови и волосы у девочки черного цвета, что придает ей некую выразительность <... >
Смотря на эту картину, можно сказать, что она написана для людей, не принадлежащих к сфере искусства. Описав простую девочку с персиками, художник создал величайшее произведение, которое очень знаменито и в настоящее время.
В приведенном примере носитель языка дает оценку воспринимаемым явлениям внеязыковой ситуации. Так, например, в первом высказывании в идентифицирующей части - одета она в розовую кофточку с черным бантом и красным цветком - содержится указание на объект оценки, в собственно актуализирующей части - которая ей очень к лицу - оценка-умозаключение.
На картине В.А. Серова «Девочка с персиками» представлен весьма незамысловатый сюжет. Девочка сидит за столом и перед ней лежат персики. Художник акцентирует наше внимание именно на персиках, поскольку они представлены
Или:
Или:
на первом плане. Рисуя их, автор использует довольно яркие краски, так как он передает их спелость и сочность. Они явились символом довольствия, и в тоже время могли олицетворять ту нежную юность, красоту маленькой «героини» картины.
Освещение комнаты играет важную роль, очень много использовано белых красок, оттенков светлых, и это указывает на нежность, художник очарован маленькой девочкой, даже одежда ее представлена в розовом цвете. Нож имеет символическое значение, этот предмет может олицетворять те преграды, ту опасность, которую может встретить на своем пути безмятежная молодость - девочка.
Не случайно она сидит на таком стуле, который значительно отличается от остальных - он более узорчатый, более смотрится, это указывает на «возвеличивание». Очень большой стол и белая скатерть - символ богатства, и в то же время белая скатерть символизирует - девственную чистоту, спокойствие и одухотворенность. Большой стол и много стульев указывает на то что, возможно, у девочки довольно большая семья и она очень счастлива в ней.
Актуализируемые в данном тексте обобщающие сравнения объективируют комментирующие рассуждения, умозаключения языковой личности. Так, участники внеязыковой ситуации, фиксируемые в идентифицирующей части текста, становятся импульсом для появления обобщающих сравнений в собственно актуализирующей части: очень большой стол и белая скатерть - символ богатства, нож имеет символическое значение, олицетворяет те преграды, ту опасность, которую может встретить на своем пути безмятежная молодость - девочка и пр.
Языковая личность генерирующего типа направлена на актуализацию обобщенного комментария по поводу внеязыковой ситуации. При разворачивании текста фиксируется не выводное знание, не процесс рассуждения, а его результат, который предстает в виде метареферента-суждения. В соответствии с этим в тексте присутствует актуализирующая часть, в статусе которой выступает метареферент-суждение, идентифицирующая часть в этом случае как бы встраивается в актуализирующую. Иными словами, носитель языка полностью «включает» внеязыковую ситуацию в свой фокус видения. Метареференты-суждения, актуализируемые в процессе текстовой деятельности, объективируют обобщающую оценку внеязыковой ситуации. Они представляют собой обобщающие сравнения. Текстовая актуализация метареферентов-суждений базируется на экспликации языковых единиц с семантикой «результативности» и «обобщения».
Доля текстов, созданных языковой личностью генерирующего типа, составляет 3 % от всего корпуса текстов.
Приведем пример:
«Девочка с персиками»
Известная картина В.А. Серова, одного из величайших русских художников конца 19 в., «Девочка с персиками» написана в духе русского реалистического портрета с легким, почти неуловимым налетом экспрессионизма. На картине изображена дочь одного из богатых русских заводчиков XIX - начала ХХ века Мамантова. Первое, что бросается в глаза при взгляде на картину, - это лицо девочки (точнее его выражение). Она будто бы смотрит в объектив фотоаппарата, а не на тщательно прорисовывающего ее черты художника. Ее взгляд, легкая растерянность, слегка выдающая себя стеснительность - всё это мимолетно, буквально невесомо. Так смотрят
люди с фотоснимков, сделанных профессиональными фотографами, но не люди с живописных портретов. Если бы не знать с детства этого полотна, его истории и талантливейшего создателя, то при первом знакомстве с этим портретом можно было бы предположить, что это цифровой фотоснимок, обработанный в FotoStudio 5,5 или другой подобной компьютерной программы, позволяющей накладывать эффекты живописи на фотографические снимки.
Но не одна компьютерная программа не сделает того, что сделал художник. Ему удалось естественно и просто запечатлеть мгновение из жизни простой девочки (пусть и дочери богатого промышленника).
Да, именно мгновение! Что может быть, казалось бы проще. Но ведь портрет пишется часами, а может быть (так чаще и бывает) в несколько заходов в разные дни. При этом необходимо уловить то самое первое впечатление, к-рое возникло у художника, тот оттенок настроения, мелькнувший в его душе в момент, когда он увидел девочку, еще не подозревавшую, что скоро ее образ будто навсегда увекове-чан в бессмертном проиведении мировой живописи. И Серову, бесспорно, удалось не просто проникнуться этим настроением, но и сохранить его на всем протяжении создания картины.
Благодаря этому девочка смотрит на нас здесь сейчас, в наше время и в нашем пространстве. Мы практически не ощущаем того, что портрет написан более века назад.
Ее растрепанные волосы, недоверчивый взгляд, смущенная посадка на стуле (именно смущенная, а не скованная), всё это символизирует ее характер, ее преданность к своему дому и опасливое отношение к незнакомцу - художнику.
Поражает в картине не только потрясающе реалистичный образ девочки, но и то, с каким мастерством художник изобразил всё окружающее ее пространство. Простота убранства комнаты гармонирует с простотой, почти наивностью самой главной героини. Здесь нет ничего лишнего: всё просто, функционально и... необходимо. Необходимы стол, стулья, тарелки на стене (без нее комната смотрелась бы безжизненно), окно на заднем плане, через которое в комнату буквально врывается солнечный свет, продираясь сквозь осеннюю, но всё еще густую листву деревьев.
При этом солнечный свет, падая на спину девочки, оттеняет ее розовую блузку и в результате получившегося контраста лицо девочки кажется еще более смуглым.
Конечно же не случайно здесь появились и персики. Неспроста так и называется и картина «Девочка с персиками». Персики - символ всего молодого и нежного. Они как нельзя лучше подходят к образу девушки. Представьте себе картину «Девушка с картошкой», - какая-то уже чисто советская тематика периода коллективизации. Да и девушка была бы совсем иной. А персики как раз то, что нужно, чтобы выразить суть не только картины в целом, но и передать ту гармонию, в которой пребывает девочка у себя дома.
Обратите внимание на нож, лежащий на столе, девушка не воспользовалась им, она не разрезала его. Это говорит о том, что она не знает соблазнов. Она чиста и невинна.
Ее больше занимают осенние листья, лежащие на столе. Появление их на картине тоже не случайно. Спелые, сочные персики и пожелтевшие осенние листья, как вечные антонимы юности и старости.
И нож между ними, - как символ стального лезвия жизни, по которому пред-
стоит пройти девочке, прежде чем она превратится из спелого персика в готовый рассыпаться в пыль осенний лист.
Эта девочка, что смотрит на нас с картины Серова уже давно прошла свой путь, давно превратилась в осенний лист и умерла. Но умерла девочка, девушка, женщина, старушка, наконец, как обычный человек, которому дарован недостойный век. Другая же девочка, та самая девочка с персиками, ее образ живет и будет жить в гениальной картине В.А. Серова «Девочка с персиками».
В данном тексте носитель языка полностью «включает» внеязыковую ситуацию в свой фокус видения. Идентифицирующая часть текста, представляющая собой содержание фрагмента внеязыковой ситуации, органично встраивается в актуализирующую часть, которая предстает как обобщенный комментарий всей внея-зыковой ситуации. Связывая между собой явления внеязыковой ситуации, носитель языка подчиняет метареференты-умозаключения метареферентам-суждениям. Это обнаруживается в использовании языковых единиц с семантикой:
- «результативности»: При этом солнечный свет, падая на спину девочки, оттеняет ее розовую блузку и в результате получившегося контраста лицо девочки кажется еще более смуглым.
- «уверенности»: Конечно же не случайно здесь появились и персики. Неспроста так и называется и картина «Девочка с персиками». А персики как раз то, что нужно, чтобы выразить суть не только картины в целом, но и передать ту гармонию, в которой пребывает девочка у себя дома. Это говорит о том, что она не знает соблазнов. Она чиста и невинна.
- «обобщения»: Здесь нет ничего лишнего: всё просто, функционально и... необходимо. Но не одна компьютерная программа не сделает того, что сделал художник.
В основе метареферентов-суждений лежат обобщающие сравнения типа Спелые, сочные персики и пожелтевшие осенние листья, как вечные антонимы юности и старости. И нож между ними, - как символ стального лезвия жизни, по которому предстоит пройти девочке, прежде чем она превратится из спелого персика в готовый рассыпаться в пыль осенний лист. Этим обстоятельством обусловлено выделение языковой личности генерирующего типа в качестве самостоятельного типа текстовой личности, а не в качестве разновидности логического типа языковой личности - комментирующей языковой личности. Последняя «отталкивается» от внея-зыковой ситуации, но не «охватывает» внеязыковую ситуацию. Ср. с фрагментом текста, созданным комментирующей языковой личностью:
... Освещение комнаты играет важную роль, очень много использовано белых красок, оттенков светлых, и это указывает на нежность, художник очарован маленькой девочкой, даже одежда ее представлена в розовом цвете. Нож имеет символическое значение, этот предмет может олицетворять те преграды, ту опасность, которую может встретить на своем пути безмятежная молодость - девочка...
В приведенном фрагменте идентифицирующий план текста наделяется самостоятельным статусом наряду с актуализирующим, вследствие чего комментарии представляют собой метареференты-умозаключения; в текстах же, созданных генерирующей языковой личностью, идентифицирующий план «упакован» в актуализирующей части, отсюда комментарий - метареферент-суждение. Таким образом, языковая личность генерирующего типа в отличие от логической языковой лично-
сти, фиксирующей связь между явлениями внеязыковой ситуации, актуализирует обобщающий комментарий относительно воспринимаемого фрагмента внеязыко-вой ситуации.
Языковая личность регистрирующего типа актуализирует констатирующие комментарии относительно воспринимаемой внеязыковой ситуации. В отличие от языковых личностей логического и генерирующего типов, фиксирующих так или иначе связь между явлениями внеязыковой ситуации, языковая личность регистрирующего типа направлена на актуализацию восприятия внеязыковой ситуации. При этом авторские комментарии носят не связывающий, не обобщающий, но регистрирующий характер. Для языковой личности регистрирующего типа характерен «аксиоматичный» способ разворачивания речемысли. В результате в тексте идентифицирующий план, указывающий на внеязыковую ситуацию, и актуализирующий план, обозначающий регистрирующий метареферент, совпадают. Актуализирующий план представляется как идентифицирующий, и наоборот - идентифицирующий предстает как актуализирующий. Принцип разворачивания текста опирается на фразеосхемы типа это есть, это какое и т. п. Регистрирующие метареференты, актуализируемые в текстовой деятельности, объективируют процесс существования внеязыковой ситуации. Они получают формальное завершение за счет языковых единиц с семантикой «восприятия» типа я вижу, видно, с констатирующей семантикой, с категоризующей семантикой типа на переднем плане, на заднем плане, с семантикой отрицания (нет, не видно и пр.) и др.
Например:
На картине изображена девочка, сидящая в комнате за столом. В руках она держит персик. Одета она в розовую блузку с черным в горошек бантом. Глаза у девочки карие, волосы темные. Стол покрыт белой скатертью, и на нем лежит нож, три персика и кленовые листья. На стене висит тарелка, с каким-то рисунком. За стеной у девочки стоит темный полированный стол, рядом с ним два стула. Этот стол стоит рядом с окном. Глядя на окно, можно увидеть, что за ним изображена осень. В комнате нету света, только свет, падающий на девочку и на предметы, находящиеся в комнате, из окна.
В данном тексте носитель языка регистрирует все те явления внеязыковой ситуации, которые попадают в фокус его видения. Он констатирует существование участников внеязыковой ситуации, например, стол, девочка, стул и пр.; атрибутирует их свойства и качества, местоположение: стол покрыт белой скатертью, девочка, сидящая за столом, в руках она держит персик, в комнате нету света и т. д.; констатирует собственное восприятие внеязыковой ситуации: глядя на окно, можно увидеть, что за ним изображена осень. В данном случае языковая личность не устанавливает связь между двумя явлениями внеязыковой ситуации, ее цель - актуализировать не выводное знание, а факт присутствия, наличия еще одного участника внеязыковой ситуации. Ср. с выбором формы глагола - изображена осень.
Передо мной картина В.А. Серова «Девочка с персиками».
На первом плане красиво одета в розовую блузку с бантом, грузинская девочка. С неаккуратно положенными волнистыми волосами. Она сидит за столом, накрытым белой скатертью, на нем лежат четыре персика, нож и два осенних листа.
На втором плане я вижу окно, выходящее в сад, тарелка, висящая на стене.
Или:
Судя по всему, девочка недавно проснулась. И пошла в сад, там она поспешно собрала персики и нечаянно взяла листья.
Взгляд у девочки грустный.
Такое ощущение, что ее карие глаза что-то или кого-то ищут. Что вполне похоже на Серова.
В приведенном тексте носитель языка «катетеризирует» внеязыковую ситуацию, что выражается за счет использования фраз типа на первом плане, на втором плане. Он дает комментарий внеязыковой ситуации, причем этот комментарий непосредственно не увязывается с внеязыковой действительностью и не «обволакивает» ее. Комментарий в данном тексте носит регистрирующий характер: Судя по всему, девочка недавно проснулась. И пошла в сад, там она поспешно собрала персики и нечаянно взяла листья. Взгляд у девочки грустный. Такое ощущение, что ее карие глаза что-то или кого-то ищут. Что вполне похоже на Серова. Здесь носитель языка не эксплицирует процесс рассуждения, в результате которого появляется этот комментарий.
Доля текстов, созданных языковой личностью регистрирующего типа, составляет 31 % от всего корпуса текстов.
Представим результаты эксперимента в таблице 1.
Таблица 1. Типовые варианты реализации лингвогносеологического уровня
языковой личности
Типы Абсолютные языковых личностей единицы Относительные единицы (%)
Языковая личность логического типа 105 66
- Персуазивная языковая личность 5 3
- Метатекстовая языковая личность 43 27
- Комментирующая языковая личность 57 36
Языковая личность генерирующего типа 5 3
Языковая личность регистрирующего типа 49 31
Всего 159 100
Как видим, данные таблицы свидетельствуют о преобладании в русском пер-сонологическом пространстве языковых личностей логического типа, что, на наш взгляд, подтверждает мысль о том, что русский тип языкового мышления стремится к объяснению, к осознанию причин и смысла бытия, которое осуществляется сквозь призму интуиции (см. [Колесов 2006: 79]).
4. Лингводидактическая и лингвотеоретическая интерпретация результатов эксперимента
Нетрудно заметить, что выделенные типы языковых личностей коррелируют с тремя функционально-смысловыми типами речи - описанием, повествованием и рассуждением, что в целом подтверждает лингвоперсонологическую гипотезу языка, сформулированную нами в [Языковая личность 2014]. В соответствии с этой ги-
потезой в языке как системно-структурном образовании происходит своеобразная языковая онтологизация различий психо-, социо-коммуникативных типов личности, и, как следствие, многие языковые оппозиции и антиномии, определяющие устройство языка, имеют среди прочих и лингвоперсонологическое объяснение. Так, языковая личность регистрирующего типа онтологизируется в таких типах речи, как описание и повествование, а языковые личности логического и генерирующего типа онтологизируются в таком типе речи, как рассуждение.
Уместно заметить, что языковая оппозиция функционально-смысловых типов речи в лингвистике строится на разных основаниях: описание и повествование выделяются, скорее, по принципу - что воспроизводит носитель языка из фрагмента действительности, тогда как рассуждение выделяется по следующему принципу - как воспроизводит носитель языка вербализуемый фрагмент внеязыкового мира. В таком случае становится понятно, почему описание и повествование соотносятся с регистрирующим типом языковой личности. Выявленные корреляции между типом лингвогносеологического поведения языковой личности и функционально-смысловыми типами речи не только позволяют разработать методики обучения текстовой деятельности, ориентированные на формирование речемыслительных навыков, но и по-иному - сквозь призму «лингвоперсонологического микроскопа» -посмотреть на сложившуюся в лингвистике классификацию типов речи и тем самым внести в нее определенные коррективы.
5. Заключительные положения
Подводя общий итог, подчеркнем, что в уровневой модели языковой личности может быть выделен лингвогносеологический уровень, реализация которого характеризуется индивидуально-типовыми особенностями. Анализ типовых вариантов реализации лингвогносеологического уровня в структуре языковой личности позволил выделить три типа языковой личности по способу дотекстовой организации речевого произведения: логический, генерирующий и регистрирующий. Описание лингвоперсонологического варьирования данного уровня выявило корреляционную связь между типами языковой личности и функционально-смысловыми типами речи.
Литература
Аксиологическая лингвистика: лингвокультурные типажи: Сб. науч. тр. / Волгоград гос. соц.-пед. ун-т [под ред. В.И. Карасика]. Волгоград: Парадигма, 2005.
Бойко Б.Л. Социально-речевой портрет человека на войне (на материале дневниковых записей) // Вестник Новосибирского государственного университета. - 2008. - Т. 7. Вып. 2: Филология. - С. 49-52.
Валиулина В.Р. Характеристики лингвистического аспекта речевой деятельности испытуемых с разными типами характера // Вестник РУДН. Серия: Вопросы образования. Языки и специальность. - 2009. - № 3. - С. 45-47.
Гафурова М.Н. Номинативная личность как реализация языковой личности (опыт экспериментального исследования): Автореф. дис. канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2012. - 24 с.
Голев Н.Д., Ким Л.Г. Обыденные политичесские интернет-комментарии как проявление вариативности интерпретации (оппозиции «эксплицитное - имплицитное», «проявленное - ожидаемое») // Имлицитные и экссплицитные стратегии в
- 310 с.
восточноевропейском политическом дискурсе: материалы российской секции международной конференции «Ain'tmisbehavin'? Implicitandexplicitstrat-egiesinEasternE uropeanpoliticaldiscourse» / ФГБОУ ВПО «Урал. гос.пед. ун-т», Цюрихский университет [под ред. А.П. Чудинова, Э.В. Будаева]. - Екатеринбург, 2014. - С. 47-70.
Голев Н.Д, Шпильная Н.Н. Языковая картина мира как ментальный компонент речемыслительной деятельности // Ментальность и изменяющийся мир: коллективная монография: к 75-летию В.В. Колесова [отв. ред. М.В. Пименова]. - Севастополь: Рибэст, 2009а. - С. 424-433.
Голев Н.Д., Шпильная Н.Н. Языковая картина мира как текстопорождающая категория (на материале сочинений по картине «Девочка с персиками» В.А. Серова) // Вестник Томского государственного университета. - 2009б. - № 322. - С. 11-16.
Голев Н.Д., Шпильная Н.Н. Картина мира, языковая картина мира и модус-ные сценарии оязыковления фрагмента внеязыковой действительности // Современная речевая коммуникация: стратегия и жанры: Сб. науч. ст. / Омский гос. ун-т им. Ф.М. Достоевского [под ред. О.С. Иссерс]. - Омск: Изд-во Ом.гос. ун-та, 2009.
- Вып. 1. - С. 7-16.
Ерофеева Т.И. Опыт исследования речи горожан (территориальный, социальный и психологический аспекты). - Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1991. - 136 с.
Карасик В.И. Социокультурный типаж «шпана» в русском языковом сознании // Вопросы психолингвистики. - 2008. - № 7. - С. 101-108.
Карасик В.И. Лингвокультурный типаж «английский чудак»: Монография / В.И. Карасик, Е.А. Ярмахова. - М.: Гнозис, 2006. - 240 с.
Караулов Ю.Н. На уровне языковой личности // Между семантикой и гносеологией: Предварительные публикации / Ю.Н. Караулов, А.Л. Федотов, Н.Л. Чулки-на / Ин-т рус.яз. АН СССР. Проблемная группа по экспериментальной и прикладной лингвистике. - Вып. 164. - М., 1985. - С. 4-23.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Наука, 1987. - 261 с.
Ким Л.Г. Вариативно-интерпретационное функционирование текста. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Ленанд, 2013. - 280 с.
Киркинская Т.И. Вариативность русских репродуктивных текстов (системно-функциональный и лингвоперсонологический аспекты): Автореф. дис. канд. фи-лол. наук. - Барнаул, 2004. - 20 с.
Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. - СПб: Петербургское Востоковедение, 2006. - 624 с.
Котюрова М.П. Некоторые принципы формирования индивидуального стиля речи ученого // Стереотипность и творчество в тексте: Межвуз. сб. науч. тр. / Перм. гос. ун-т [под ред. М.П. Котюровой]. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2000.
- С. 113-133.
Кочеткова Т.В. Языковая личность носителя элитарной речевой культуры: Автореф. дис... д-ра филол. наук. - Саратов, 1999. - 53 с.
Крысин Л.П. Речевой портрет интеллигента // Журналистика и культура русской речи. - М., 2002. - № 4. - С. 26-31.
Лингвоперсонология: типы языковых личностей и личностно-ориентированное обучение / Н.Д. Голев, Е.Н. Татаринцева, Е.А. Аввакумова и др. / Барнаульский гос. пед. ун-т [отв. ред. Н.В. Сайкова]. - Барнаул; Кемерово: БГПУ
2006. - 435 с.
Лингвоперсонология и личностно-ориентированное обучение языку: Учебное пособие / Кемеровский государственный университет [под ред. Н.В. Мельник]. - Кемерово: КемГУ 2009. - 384 с.
Лукьянова Н.Н. Лингвистическая интерпретация текста как способ моделирования фрагмента языковой картины мира (на материале произведений Д. Хармса «Месть», «Искушение»): дис... канд. филол. наук. - Барнаул, 2000. - 304 с.
Ляпон М.В. Картина мира: языковое видение интроверта // Русский язык сегодня [отв. ред. Л.П. Крысин]. - М.: Азбуковник, 2000. - С. 199-207.
Мельник Н.В. Деривационное функционирование текста: лингвоцентриче-ский и персоноцентрический аспекты: монография [науч. ред. Н.Д. Голев]. - Кемерово: ООО «ИНТ», 2010. - 212 с.
Носкова О.А. Лингвокогнитивный стиль журналиста (на материале радиопрограммы «Особое мнение»): Автореф. канд. филол. наук. - Кемерово, 2013. - 23 с.
Орлова Н.В. Метаязыковое сознание выпускника школы (по данным сочинений ЕГЭ) // Обыденное метаязыковое сознание: онтологические и гносеологические аспекты. Ч. II [под ред. Н.Д. Голева]. - Томск: Изд-во Томского госуд. пед. ун-та, 2009. - С. 410-427.
Ощепкова Е.С. Идентификация пола автора по письменному тексту (лексико-грамматический аспект): дис... канд. филол. наук. - М., 2003. - 140 с.
Пентегова О.Ю. Влияние темперамента человека на его речь // Вопросы стилистики: Межвузовский сб. науч. тр. / Саратовский гос. ун-т [отв. ред. О.Б. Си-ротинина]. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1999. - Вып. 28: Антропоцентрические исследования. - С. 108-114.
Прокудина И.С. Русская языковая личность в аспекте лингвокогнитивных стилей репродуцирования научного текста (на материале студенческих рефератов): дис... канд. филол. наук. - Кемерово, 2009. - 202 с.
Прокудина О.Н. Гендерный дискурс-анализ речевых стратегий женской языковой личности (на материале русской и английской диалогической речи): дис. канд. филол. наук. - Кемерово, 2002. - 209 с.
Сайкова Н.В. Взаимодействие слова и текста в деривационном аспекте (на материале вторичных текстов разных типов): дис. канд. филол. наук. - Барнаул, 2002. - 163 с.
Седов К. Ф. Типы языковых личностей и стратегии речевого поведения (о риторике бытового конфликта) // Вопросы стилистики [отв. ред. О.Б. Сиротинина]. -Саратов, 1996. - Вып. 26. - С. 8-14.
Шпильная Н.Н. Языковая картина мира в структуре речемыслительной деятельности русской языковой личности (на материале сочинений по картине В.А. Серова «Девочка с персиками»): дис. канд. филол. наук. - Кемерово, 2010. - 153 с.
Шпильная Н.Н. Языковая картина мира в структуре речемыслительной деятельности языковой личности [науч. ред. Н.Д. Голев]. - М.: Книжный дом «ЛИБРО-КОМ», 2014. - 152 с.
Языковая личность: Моделирование, типология, портретирование. Сибирская лингвоперсонология. Ч. 1 [под ред. Н.Д. Голева и Н.Н. Шпильной]. - М.: ЛЕНАНД, 2014. - 640 с.
