CC BY
19
НАЦИОНАЛЬНАЯ КАРТИНА МИРА КАК КОМПОНЕНТ РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МОНГОЛЬСКОЙ И РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В
СОПОСТАВИТЕЛЬНОМ АСПЕКТЕ
Ундармаа Даваа
(г. Ховд, Монголия) М.Г. Шкуропацкая
(г. Бийск, Россия)
Аннотация. В статье представлено описание фрагментов двух национальных языковых картин мира - монгольской и русской - в сопоставительном аспекте. Национальная языковая картина мира рассматривается нами как составная часть механизма речемыслительной деятельности русской и монгольской языковой личности, определяющая языковое качество порождаемых ими текстов. Исследование выполнено на материале ассоциативных полей слов, обозначающих домашних животных.
Ключевые слова: языковая личность; речемыслительная деятельность; национальная языковая картина мира; русский язык; монгольский язык; ассоциативные поля; домашние животные.
NATIONAL LINGUISTIC WORLD-IMAGE AS A COMPONENT OF VERBAL AND COGITATIVE ACTIVITY OF THE MONGOLIAN AND RUSSIAN LINGUISTIC IDENTITY.
THE COMPARATIVE ASPECT
Undarmaa Davaa
(Khovd, Mongolia) M.G. Shkuropatskaya
(Biysk, Russia)
Abstract. The article describes the parts of the Mongolian and Russian national linguistic world-image. Description occurs in comparative aspect. As the national linguistic world-image we understand the integral part of the mechanism verbal and cogitative activity of Russian and Mongolian linguistic identity. This linguistic world-image defines linguistic quality of texts generated by them. As a material used associative fields of words denoting pets.
Key words: linguistic identity, verbal and cogitative activity, national linguistic worldimage, Russian language, Mongolian language, associative fields of words, pets.
В статье представлены результаты сопоставительного изучения фрагментов двух языковых картин мира, в которых содержатся два разных национальных его образа: образ мира носителей монгольского и русского языков. Данная цель достигается путем анкетирования носителей русского и монгольского языков с последующим описанием полученного языкового материала -ассоциативных полей слов тематической группы «домашние животные». В анкетировании приняли участие 100 испытуемых - студенты ФГБОУ ВПО "Алтайская государственная академия образования имени В.М. Шукшина" и Бийского технологического института (филиал ФГБОУ ВПО "Алтайский государственный политехнический университет имени И.И. Ползунова"), а также 100 испытуемых - 80 студентов Ховдского государственного университета (г. Ховд, Монголия) и 20-ть сельских жителей Ховдского
аймака (Монголия).
Ключевым для нас является понятие национальной языковой картины мира (далее - ЯКМ), которая обычно рассматривается как лингвоментальный компонент национального языкового сознания. В этой связи уместно будет привести определение национальной ЯКМ О.А. Корнилова, которое согласуется с таким ее пониманием: ЯКМ это «результат отражения объективного мира обыденным языковым сознанием конкретного языкового сообщества, конкретного этноса» [2, с. 112]. В данном случае коммуникативный и гносеологический опыт носителей языка, преобразующийся в национальную ЯКМ, обычно рассматривается как содержательная структура, состоящая из «квантов» знаний. При этом ЯКМ представляется «вещью в себе и для себя» и имеет подчеркнуто статический характер.
В нашем исследования делается попытка рассмотреть ЯКМ в динамическом аспекте и определить ее роль в структуре речемыслительной деятельности русской и монгольской языковой личности. При этом мы опираемся на следующее понимание ЯКМ, разработанное Н.Д. Голевым и Н.Н. Шпильной и принятое в лингвоперсонологии: под ЯКМ понимается «лингвоментальный компонент речевого мышления, опосредующий процесс порождения текста определенного типового качества» [6, с. 198].
При этом основная проблема исследования может быть сформулирована следующим образом: чем обусловливается вариативность текстового материала, полученного в процессе анкетирования носителей разных языков. В данном случае ЯКМ включаетсявдетерминационнуюцепочку «картина мира - ЯКМ - текст» и рассматривается в качестве составной части механизма речемыслительной деятельности русской и монгольской языковой личности, определяющей языковое качество порождаемого ими текста. На основе анализа текстового материала, аналогом которого в нашем исследовании является ассоциативное поле слова, реконструируется механизм действия ЯКМ в речемыслительной деятельности языковой личности. Перейдем к описанию содержания и результатов исследования.
Рассмотрение текста сквозь призму языковой личности, создающей этот текст, переносит исследовательский интерес от вопросов внутритекстовой организации к процессам текстопорождения и текстовосприятия. Вся совокупность текстов, полученных в результате анкетирования языковых личностей, относящихся к разным национальным сообществам, является продуктом их речемыслительной деятельности. При этом языковая личность носителя русского и монгольского языков носит усредненный характер и может быть рассмотрена в лингвоперсонологическом аспекте как национальный тип лингвоперсонемы - «типизированный вариант реализации лингвоперсонемы в тексте, в котором актуализируются или нейтрализуются
персоноразличительные признаки» [4, с. 39], релевантные и не релевантные для данного типа лингвоперсонемы. В данном контексте национальная ЯКМ может быть представлена как лингвоментальный компонент национального
речевого мышления, опосредующий процесс порождения текста носителей того или иного языка.
Данная идея согласуется с представлениями о соотношении национального менталитета и национального языка, получившими отражение в исследованиях, посвященных изучению национальных ЯКМ: «Язык на этапе своего становления - это «яйцо», порождаемое «курицей», то есть особенностями национального характера, обусловленными, в свою очередь, конкретными материальными условиями существования этноса. На более поздних этапах исторического бытования этноса внешние условия могут измениться, могут исчезнуть многие из причин, породивших специфику национального характера, но сами черты национального характера и особенности национальной ментальности все равно продолжают воспроизводиться в каждом из последующих поколений. Почему? Видимо, потому, что «яйцо», каковым был язык на этапе своего становления, превращается в «курицу» и начинает порождать собственные яйца, то есть предлагать новым поколениям носителей языка уже сформированную и запечатленную в формах языка специфику национального мировосприятия и мирооценки в готовом виде. Язык начинает делать то, что на раннем этапе развития этноса делала внешняя среда обитания и его генетико-антропологическая природа» [2, с. 123]. В данном определении подчеркивается связь восприятия с мышлением человека, что дает основание рассматривать восприятие как акт интерпретации фрагмента внеязыковой ситуации. Анализ ассоциативных полей слов, полученных в результате анкетирования носителей разных языков, показывает, что «восприятие не только опосредует взаимодействие между внеязыковой ситуацией и носителями языка, но и опосредует активизацию схем оязыковления фрагментов внеязыковой действительности» [6, с. 202]. В роли таких «схем» в речепорождающем механизме языковой личности, как отмечают исследователи, и выступает национальная ЯКМ.
В лингвоперсонологических исследованиях разработан терминологический аппарат для описания ЯКМ, который позволяет исследовать механизм ее действия как категории речемыслительной деятельности. В качестве параметров, лежащих в основе вариативности
глубинной организации речемыслительной деятельности языковой личности,
рассматриваются референтная отнесенность, метареферентная отнесенность и модальная отнесенность ЯКМ. Используя данные категории, мы некоторым образом модифицируем их содержание и предлагаем классификацию ЯКМ, которая связана с особенностями исследуемой нами ассоциативной формы речемыслительной деятельности носителей двух языков. Под референтной отнесенностью ЯКМ мы, вслед за Н.Н. Шпильной, понимаем «соотнесение лингвоментальных представлений языковой личности с тем или иным аспектом внеязыковой действительности, активизирующееопределенные схемы текстопорождения» [6, с. 213]. Как отмечает Е.С. Кубрякова, за словом-стимулом как обозначением определенного референта стоят знания человека об этом референте. Более того, поскольку каждый объект знаком человеку через деятельность с ним, его обозначение «тянет» за собой образ ситуации использования референта в этой деятельности. Слово-стимул поэтому изучается не только при исследовании вербальных ассоциаций, но и воспоминаний о типовых ситуациях использования объекта, обозначенного данным словом в предыдущем опыте коллектива говорящих на этом языке» [3, с. 102].
Далее в качестве иллюстрации всех положений приводятся фрагменты анализа ассоциативных полей двух слов из тематической группы «домашние животные» - корова и Yнээ («корова»), денотаты которых играют важную роль в хозяйственной жизни обоих этносов.
Ассоциативный материал позволяет выделить событиный и логический виды референтных ЯКМ в зависимости от ориентации ментальной интенции (термин Н.Н. Шпильной) на тип пропозиции, отраженной в объективном содержании конструкции, представленной парой «стимул - реакция». При делении пропозиций на событийные и логические мы ориентируемся на классификацию, продложенную Т.В. Шмелевой [5]. Событийная ЯКМ характеризуется ментальной интенцией, ориентированной на актуализацию какого-либо фрагмента действительности, события, связанного с денотатом слова-стимула. Говорящий во всех случаях выступает как наблюдатель. Например, корова - молоко, рога, трава, деревня и т.д.; логическая ЯКМ
характеризует ситуации мыслительных операций, производимых человеком, который приписывает признак предмету, дает ему оценку или наименование, классифицирует. Говорящий в этом случае также выступает как носитель объективной позиции. Например, корова - толстая; животное, кормилиц, большая, Буренка, волоокая и т.д.
В ассоциативном поле русской языковой личности ассоциации распределились по типам пропозиций следующим образом: 1) событийные: молоко 69, рога 5, трава 4, деревня 3, мычит, вымя, детство, колокольчик, коровник, луг, Индия, мычание, сено, стадо, плетка, рогатая, пастбище, пастух, хвост и пятна 1 - всего 98 реакция;
2) логические: толстая 5, теленок, кормилица 2, животное крупное, балда, большая, Буренка, волоокая, враг, доброта, жирная, корова, крупнорогатый скот, здоровье, бык, пятна 1 -всего 22 реакций.
В ассоциативном поле монгольской языковой личности содержатся следующие типы пропозиций: 1) событийные: СYY 19 (молоко), СYY сааль 2 (молоко, удой), СYY тараг 2 (молоко, творог), Цагаан идээ 1 (молочные продукты), Мах 1 (мясо), Их CYYтэй 1 (с многим молоком), СYYтэй 1 (молочный), 4 хвхтэй 2 (с-4мя сосками), Урт CYYлтэй 1 (с длинным хвостом), Тугал хвXYYлэх 1 (кормит теленка), Эвэр 1 (рога), Ам 1 (рот), Дэлэн 1 (вымя), Тугал хвXYYлэх 1 (кормит теленка), Тугал гаргадаг 1 (заводит теленка), Тугаллах 1 (телиться), Мвврвх 1 (мычать), Хуцах 1 (лаять), Мвврнв 1 (мычит), СYY вгдвг 1 (дает молоко), Саах 9 (доить), Саадаг 1 (доит), Yнээ саах 1 (доить корову), Саав 1 (доил), Ферм 1 (ферма), Yнэр 1 (запах), Эх XYн 1 (мать), Сандал 1 (табуретка), Зэл 1 (протянутая волосяная веревка для привязывания телят и жеребят), Овс 1 (сено), СYYmэй 1 (молочный) - всего 60 реакций;
2) логические: Тарган 2 (упитанный), БYдYYн 1 (толстый), Номхон 1 (спокойный), Тайван 1 (тихий), Yхэр 6 (бык), Сарлаг 4 (як), Чоно 1 (волк), Ямаа 1 (коза), Бух 1 (бык произведитель), Тугал 8 (теленок), Бод мал (Бод) 5 (крупрогатый скот), Мал 4 (животное), Yнээ нь бод мал 1 (корова -это крупнорогатый скот), Бод малын нэг Yнээ 1 (корова одно из крупнорогатых парнокопытных животных), Малын дундаас хамгийн сайхан нь 2 (самое красивое из животных), Тайван 1 (спокойный), Эх XYн 1 (мать) - всего 42 реакция.
Анализ показал, что ассоциативном поле русской языковой личности событийные пропозиции в 4,5 раз превышают логические пропозиции, а в ассоциативном поле монгольской языковой личности событийные пропозиции превышают логические пропозиции в 1,4 раза. Это означает, что у русской языковой личности в ассоциативном эксперименте со словом «корова» чаще в памяти всплывает какой-либо фрагмент действительности, связанный с денотатом данного слова. Монгольская языковая личность в этих условиях опыта ориентируется почти в одинаковой мере как на внеязыковую действительность, связанную с денотатом, так и на связанные с ним ситуации мыслительных операций.
Перейдем к анализу метареферентной отнесенности русской и монгольской ЯКМ. Под метареферентной отнесенностью ЯКМ мы понимаем соотнесение лингвоментальных представлений языковой личности со сферой мышления о внеязыковой действительности и внутренним лексиконом человека, активизирующим определенные схемы текстопорождения.
Как уже отмечалось, единицы внутреннего лексикона находятся в разнообразных отношениях друг с другом. А.А. Залевская выделяет два общих принципа в организации лексикона, которые соотносятся с выделенными Н.В. Крушевским направлениями ассоциаций:
1) логика упорядочения человеком знаний о мире;
2) логика хранения знаний об особенностях оперирования словом в речи [1, с. 132-134].
В двух принципах организации лексикона человека, выдвинутых А.А. Залевской, в некоторой степени отражена проблема «лингвистических» и «экстралингвистических» («истинных») ассоциаций. Очевидно, что лингвистические и экстралингвистические ассоциации возникают в результате разных механизмов ассоциирования. Если лингвистические (парадигматические и синтагматические) реакции основываются на языковой природе стимула: на контекстуальном окружении (синтагматические) или
системных отношениях с другими единицами (парадигматические), то экстралингвистические реакции основываются на отражении сознанием взаимодействия денотата/сигнификата слова-стимула с другими объектами реального мира.
Разные механизмы ассоциирования в дальнейшем именуются как метареференты, они представляют собой реагирование на системные или ситуативные связи слов. В соответствии с этим нами выделяются системные метареференты и ситуативные метареференты.
Теперь перейдем к анализу ассоциативных полей с целью выявления типов метареферентов в их составе. В ассоциативном поле русской языковой личности содержатся следующие метареференты, опирающиеся на системные связи слов в языке: парадигматические: животное 1, теленок 2, бык 1, корова 1, крупнорогатый скот 1; синтагматические: толстая 5, кормилица 2, мычит 2, большая 1, волоокая 1, враг 1, доброта 1, жирная 1, здоровье 1, мычание 1, стадо 1, рогатая 1; всего 24 реакции.
К числу метареферентов, опирающихся на ситуативные связи слова, относятся следующие: молоко 69, рога 5, трава 4, деревня 3, вымя 1, детство 1, колокольчик 1, коровник 1, луг 1, Индия 1, сено 1, сметана 1, пятна 1, плетка 1, пастбище 1, пастух 1, хвост и пятна 1; всего 94 реакции.
В ассоциативном поле «унээ» («корова») монгольской языковой личности встретились
следующие системные_метареференты:
парадигматические: Yхэр 6 (бык), Сарлаг 4 (як), Чоно 1 (волк), Ямаа 1 (коза), Бух 1 (бык произведитель) Тугал 8 (теленок), Бух 1 (бык произведитель), Бод мал (Бод) 5 (крупрогатый скот), Мал 4 (животное), Yнээ нь бод мал 1 (корова - это крупнорогатый скот), Бод малын нэг Yнээ 1 (корова одна из крупнорогатых парнокопытных животных); синтагматиче ские: СYYmэй 1 (молочный), 4 хвхтэй 2 (с-4мя сосками), Урт CYYлmэй 1 (с длинным хвостом), Тугал хвXYYлэх 1 (кормит теленка), Тарган 2 (упитанный), БYдYYн 1 (толстый), СYYmэй 1 (молочный), Номхон 1 (спокойный), Тайван 1 (тихий), Тугал хвXYYлэх 1 (кормит теленка), Тугал гаргадаг 1 (заводит теленка), Тугаллах 1 (телиться), Мвврвх 1 (мычать), Хуцах 1 (лаять), Мвврнв 1 (мычит), СYY вгдвг 1 (дает молоко), Малын дундаас хамгийн сайхан нь 2 (самое красивое из животных), Их CYYmэй 1 (очень молочный), Тайван 1 (спокойный), ХYMYYсm хамгийн их CYYгээ вгдвг амьтан 1 (дающее молоко больше всех людям), Саах 9 (доить), Саадаг 1 (доит), Yнээ саах 1 (доить корову), Саав 1 (доил); всего 68 реакций;
ситуативные метареференты: СYY 19 (молоко),
Cyy сааль 2 (молоко, удой), Cyy тараг 2 (молоко, творог), Цагаан идээ 1 (молочные продукты), Мах 1 (мясо), Их CYYтэй 1 (с многим молоком), Эвэр 1 (рога), Ам 1 (рот), Дэлэн 1 (вымя), Ферм 1 (ферма), Ymp 1 (запах), Эх xyh 1 (мать), Сандал 1 (табуретка), Зэл 1 (протянутая волосяная веревка для привязывания телят и жеребят), Овс 1 (сено) -всего 34 реакции.
Анализ показал, что в ассоциативном поле русской языковой личности ситуативные метареференты в 4 раз превышают системные метареференты, а в ассоциативном поле монгольской языковой личности системные метареференты превышают событийные в 2 раза. Это означает, что при текстопорождении русская языковая личность ориентируется в большей степени на знания о мире, а монгольская языковая личность чаще обращается к знаниям о связях слов в языке и об оперировании словом в речи.
Еще одна характеристика ЯКМ как речемыслительной категории связана с ее модальной отнесенностью. Модусом, или модальной рамкой, предложения называются модальные компоненты, определяющие отношение говорящего к его объективному содержанию. К модальным типам ЯКМ в рамках лингвоперсонологии относятся «способы текстового представления внеязыковой ситуации, ориентированные на тот или иной тип концептуальной адаптации языковой личности к внеязыковому миру» [6, с. 224]. Способы соотнесенности лингвоментальных представлений с внеязыковой ситуацией принято называть модальными референтами. Н.Н. Шпильная выделяет два вида модальных референтов: номинативный и образный. В первом случае носитель языка с денотативной точностью актуализирует внеязыковой мир, во втором случае внеязыковая действительность актуализируется «в образно-выразительной точности, с разного рода дополнительными, образными приращениями». Используя данные термины, мы, в соответствии с анализируемым материалом, будем вкладывать в них следующее содержание: под номинативными модальными референтами обозначается способ актуализации мира, при котором в центре находится типичная для денотата ситуация функционирования или актуализация его сущностных признаков, например, корова - молоко, рога, доить и под., а под
образными модальными референтами понимается способ видения, при котором актуализируется эмоционально-оценочная коннотация или национально-культурная коннотация, например: корова - здоровье, доброта, кормилица и под.
В ассоциативных полях обоих слов преобладающими являются ассоциации, соотносящиеся с номинативными референтами. Это определяется типом анализируемых лексем, которые относятся к денотативному классу слов. Поэтому перечислим только те ассоциации, которые отображают образный способ актуализации денотата. В ассоциативном поле «корова» к ним относятся следующие ассоциации: кормилица 2, балда, Буренка, волоокая, враг, детство, добро, здоровье, плохая девушка (иногда жена), реклама шоколада «Милка», толстая девушка; толстая, которая не может похудеть -всего 13 реакций. В ассоциативном поле «унээ» к их числу относятся следующие реакции: YхэргYй XYн намрын цагт гутамшиг 1 (стыдно человеку осенью, у которого нет коровы), Сааж байгаа ухэр мэт 1 (как дойная корова), Малын дундаас хамгийн сайхан нь 2 (самое красивое из животных), Эх XYн 1 (мать); всего 5 реакций. Следует отметить, что в ассоциативном поле русской языковой личности образных ассоциаций встретилось в 2,6 раза больше, чем в ассоциативном поле монгольской языковой личности. Это свидетельствует о том, что монгольская языковая личность в большей степени, чем русская языковая личность, склонна при ассоциировании ориентироваться на способ восприятия мира, при котором с денотативной точностью актуализируется информация о нем.
В завершении статьи отметим, что изучение национальной языковой картины мира в качестве ментально-языковой детерминанты, опосредующей порождение текста определенного типа (в нашем случае ассоциативных полей слова) выявило, что вариативность текстов, созданных монгольской и русской языковыми личностями, проявилась в таких параметрах глубинной организации речемыслительной деятельности, как референтная, метареферентная и модальная отнесенность национальной языковой картины мира. Мы полагаем, что вербальные реакции данных типов языковых личностей отражает их природную расположенность к определенному ментально-речевому поведению. Вместе с тем, исследование в этом направление планируется
продолжить с учетом других стимулов и других видов языко-речевой деятельности языковых личностей.
Список литературы:
1. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека. Психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990.
2. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. 2-е изд., испр. и доп. - М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.
3. Кубрякова Е.С. Слово как центральная единица внутреннего лексикона // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. - М.: Наука, 1991. - 240 с.
4. Мельник Н.В. Текстовое моделирование языковой личности // Языковая личность: Моделирование, типология, портретирование. Сибирская лингвоперсонология. Ч 1 / Под ред. Н.Д. Голева и Н.Н. Шпильной. - М.: ЛЕНАНД, 2014. - С. 33-80.
5. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. -Красноярск: КГУ, 1988. - 54 с.
6. Шпильная Н.Н. Тип языковой картины мира как фактор варьирования схем речемыслительной деятельности языковой личности // Языковая личность: Моделирование, типология, портретирование. Сибирская лингвоперсонология. Ч 1 / Под ред. Н.Д. Голева и Н.Н. Шпильной. - М.: ЛЕНАНД, 2014. - С. 197-243.
