CC BY
152
Lingua mobilis № 4 (50), 2014
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ РЕАЛЬНОСТИ ПУТЕШЕСТВИЙ АРИСТЕЯ ИЗ ПРОКОНЕССА
А. А. Воронков
В статье исследуются некоторые данные географии поэмы Аристея Проконесского «Аримаспейя» и приводится аргумент в пользу реальности путешествия древнегреческого поэта в области за Уралом.
Ключевые слова: Аристей, «Эпос об аримаспах», исседоны, мифология, индоиранские языки, древнегреческая литература, грифоны, уральские сказы.
Геродот в своей энциклопедической «Истории» пишет: «Аристей, сын Каистробия, муж из Проконесса, сказал в своих стихах, что одержимый Фебом, он дошёл до исседонов, а что выше исседонов живут одноглазые мужи - аримаспы. Над ними живут стерегущие золото грифы, а выше этих - гипербореи, достигающие моря...» (Hdt. IV. 13). Стихи, о которых говорит Геродот - это эпическая поэма «Аримаспейя» в трёх книгах, сочинённая не позднее третьей четверти VII в. до н.э. [5. С. 74]. Текст поэмы был утрачен ещё до эллинистической эпохи, фрагменты её сохранились в труде Псевдо-Лонгина «О возвышенном», в «Хилиадах» византийца Иоанна Цеца [8. С. 94-96].
Спорным моментом в толковании «Аримаспейи» традиционно являлся вопрос о реальности путешествия самого поэта. Страбон, предполагает, что «быть может, и одноглазых киклопов [Гомер] позаимствовал из скифской истории - так описывают арима-спов, которых в «Аримаспее» изобразил Аристей из Проконнеса», но с другой стороны он же пишет о Проконнесе: «Отсюда родом Аристей, сочинитель...«аримаспических стихов», колдун первостатейный» [8. С. 95]. Здесь у великого античного географа в равной степени и доверие, и недоверие к Аристею. В историографии, посвящённой Аристею, отношение складывалось похожим
16
Языкознание
образом [5. C. 73-75, 220-222]. Поводом, для этого служит цитата «Аримаспейи» у Геродота, где поэт пишет, что совершил своё путешествие фофоТяцтод «одержимый Фебом» [5. С. 104]. Аристей «говорил, что его душа, покинув тело и взлетев прямо к эфиру, облетела землю» (Максим Тирский), «его душа по желанию выходила [из тела] и возвращалась обратно» (Суда) [8. С. 95]. Это дало основания ряду историков, начиная со «Скифики» К. Мёйли (1935), считать, что свои путешествия Аристей совершил не наяву, а в «состоянии изменённого сознания», подобного шаманским практикам. Противоположную точку зрения выдвинул Дж. Болтон в своем труде «Aristeas of Proconnessus» (1962). Английский учёный, опираясь на ряд параллелей, отказался усматривать в слове фофоТяцтод указание на некоторое патологическое состояние, доказывая, что оно означает «поэтическое вдохновение». Аристей достиг страны исседонов, и записал подлинные сведения, отражающие их представления об окружающем мире [5. C. 74].
По Геродоту над племенем аримаспов живут «златостерегущие грифы» (тонд хрюофнТяка^ урнлад). В связи с этими текстами представляет интерес словообразовательное гнездо для лексем сингальского языка: 1) дакшайнайа - «золото, золотое украшение»; 2) дакшайайа - «гриф». Они восходят к центрально-индоевропейскому корню *deh2- > *deh2-ks - «жёлтый, горящий» > арм. deghin - «жёлтый», осет. цъжх - «зелёный», сингальское дакшайнайа - «золото»; *dah2-l (= *dah2-i) > *da-i- > др.-греч. Sa^og - «горящая головня, метеор, молния», 5аод, 8ац - «факел», 5аш - «гореть»; *d-h2e-l > алб. diell - «солнце». Отсюда же, быть может, название острова Делос - места рождения Аполлона-Феба. По одной из версий его этимология родственна алб. diell. В греческой мифологии грифы смешиваются с грифонами (урну), существами с телом льва, и с крыльями и клювом орла. Павсаний именно так описывает грифов Аристея [8. C. 96]. Поэма Аристея определенно повлияла на представления о грифоне. Но в оригинале «Арпимаспейи» описывалась всё же гриф-птица. Гриф - хрестоматийный сюжет украшений скифского «звериного стиля». Энциклопедия Брокгауза и Ефрона даёт сведения, что в Индии гриф был посвящён Солнцу и считался хранителем золота.
В одном из сказов П. П. Бажова, основанном на уральском фольклоре встречается слово «дайка». В горнодобывающей термино-
17
Lingua mobilis № 4 (50), 2014
логии английское dike, dyke - «преграда» < и.-е. *dhau - «давить» (отсюда же др.-греч. Sato - «делить», фригийское Saog - «волк») означает «геологическое вертикальное тело, секущее вмещающие породы». Однако, по словам П. П. Бажова: «Кто-то сказывал, что дайки - это чужестранное слово. Столбик будто по-нашему обозначает. Может оно так и сходится, только березовские старики смехом смеялись, как такое услышали. - «Какое же оно чужестранное, коли чисто по-нашему говорится, и у здешних раньше в словинку входило». [1. С. 168]. Слово имело заветный характер: «вроде заклятья его берегли», «не всякому из своих сказывали». Имеется указание на субстратное происхождение слова «дайка» из языка автохтонного (угорского) населения («у здешних раньше в словинку входило»). Имя Дайка носит зооморфный персонаж, хранящий золото, конечно не гриф, а более типичный для уральского фольклора змей.
Большинство комментаторов Геродота, начиная с первого петербургского академика Т. Байера (1728), отводили исседонам области к востоку от Урала, чаще всего на берегах реки Исеть [5. С. 253]. В XVIII веке топонимическое влияние от реки Исеть простиралось гораздо шире, существовала Исетская провинция с центром в Челябинской крепости. По мнению И. В. Пьянкова, основные указания источников позволяют локализовать исседонов в степях Зауралья и видеть их след в названии реки Исеть [7. С. 30]. Крайняя точка реконструкции пути Аристея оказывается у реки, названной в поэме Кампас. Во фрагментах, сохранённых в «Хилиадах», река характеризуется как «дивный поток вечнотекущего Кампаса, который несёт свои воды в божественное, бессмертное море» (Tzetz. Chil. VII. 693-699). И. В. Пьянков полагает, что на современной карте ей соответствует Обь, а сам Аристей мог побывать, на Тоболе, или на Ишиме, или на Иртыше, принятых за верхнее течение Оби [7. C. 29]. В свою очередь, мы приводили доказательства, что в географии древнего мира именно Тобол считался верхним течением Оби, и им вместе соответствует река Дарага в «Авесте» [2. С. 91].
Во фрагменте «Аримаспейи» у Павсания, отмечается, что «золото, которое сторожат грифы, родит земля» [8. С. 96]. Отсюда следует вывод, что добыча золота, проводилась в примитивных шахтах (самодеятельные шахты, т. н. «дудки» до сих пор встре-
18
Языкознание
чаются Урале). Это повышает достоверность субстратного происхождения слова «дайка» в сказе П. П. Бажова. Племя исседонов удачно отождествляется с саргатско-гороховской археологической культурой, причисляемой к кругу угорских культур [7. С. 30]. Начало урало-арийских языковых связей, по мнению В. В. Напольских, следует связывать с контактами носителей прафинно-угорского и раннего праарийского языков, имевших место, скорее всего, на Южном Урале и на юго-западе Западной Сибири, не позднее конца III тыс. до н. э. [6. C. 232-233]. В данном регионе с конца III -го и до 2-й половины II тыс. до н. э., был распространён индоарийский язык и существовали также «параарийские» языки, которые могли отклоняться от двух (трёх) известных арийских ветвей или парадоксально сочетать их особенности. Древнеиранский язык, согласно мнению В. В. Напольских, распространяется в регионе лишь в конце II тыс. до н. э. [6. C. 238]. Данные оронимики подтверждают раннее распространение индоарийского языка относительно древнеиранского [2. С. 88]. Однако мы склоняемся к выводу о двуязычии из двух арийских ветвей на Южном Урале уже на последнем этапе существования Синташтинской культуры (XVIII-XVI в.в. до н. э.). Такой вывод позволяет сделать этимология гидронимов Южного Зауралья, где представлен как арийский [4], так и индоарийский субстрат [2; 3], увязанный с мотивами индоарийской и древнеиранской мифологии [2; 3. C. 88; 4. С. 15].
Характерно, что в языке манси нет незаимствованных слов с инициальным d. Праарийское *deh2-ks- даёт др.-индийское диалектное *daks-, но в праарийском языке возможен греко-арийский рудимент dah2-l > *da-i-, который даёт параарийское *dai-ka (ср. др.-гр. 5айю), так же как в др.-греческом многие явления объяснимы как рудимент греко-арийской общности. Эта лексема переходит в угорские языки юга Западной Сибири, как «профессиональный» термин или заговор при промысле золота. Из языков автохтонного населения российскими мастерами-золотопромыш-ленниками лексема была воспринята в уральские говоры XVIII-XIX веков.
Список литературы References
1. Бажов, П. П. Сказы. 1. Bazhov, P. P. Skazy.
Челябинск: Газета. 1992. 264 с. Cheljabinsk: Gazeta. 1992. 264 s.
19
Lingua mobilis № 4 (50), 2014
2. Воронков, А. А. Об истоках авестийской реки Ардви // Челябинский гуманитарий. 2013. - № 2. - С. 87-93.
3. Воронков, А. А. Из этимологии топонимов заповедника «Аркаим» // Lingua mobilis. -№ 5 (44). - 2013. C. 86-90
4. Воронков, А. А. Формант -gan в гидронимах Южного Зауралья // Lingua mobilis. - № 6. - 2013. С. 11-19.
5. Доватур, А. И. Народы нашей страны в «Истории» Геродота // А. И. Доватур, Д. Л. Каллистов, И. А. Шишова. М.: Наука, 1982. 455 с.
6. Напольских, В. В. Уральскоарийские взаимоотношения: история исследований, новые решения и проблемы // Индоевропейская история в свете новых исследований (Сб. трудов конф. памяти проф.
В. А. Сафронова). М.: Изд. МГОУ, 2010. С. 231-244.
7. Пьянков, И. В. Аристей. Путешествие к исседонам // «Исседон»: альманах по древней истории и культуре. Т. III. Екатеринбург: УрГУ, 2005. С. 16-35.
8. Фрагменты ранних грече -ских философов, М.: Наука, 1989. 575 с.
2. Voronkov, A. A. Ob istokah avestijskoj reki Ardvi // Cheljabinskij gumanitarij. 2013. - № 2. - S. 87-93.
3. Voronkov, A. A. Iz jetimologii
toponimov zapovednika
«Arkaim» // Lingua mobilis. - № 5 (44). - 2013. C. 86-90
4. Voronkov, A. A. Formant -gan v gidronimah Juzhnogo Zaural'ja // Lingua mobilis. - № 6. - 2013.
5. 11-19.
5. Dovatur, A. I. Narody nashej strany v «Istorii» Gerodota // A. I. Dovatur, D. L. Kallistov, I. A. Shishova. M.: Nauka, 1982. 455 s.
6. Napol'skih, V. V. Ural'sko-
arijskie vzaimootnoshenija: istorija issledovanij, novye
reshenija i problemy // Indoevropejskaja istorija v svete novyh issledovanij (Sb. trudov konf. pamjati prof. V. A. Safronova). M.: Izd. MGOU, 2010. S.231-244.
7. P'jankov, I. V. Aristej.
Puteshestvie k issedonam // «Issedon»: al'manah po
drevnej istorii i kul'ture. T. III. Ekaterinburg: UrGU, 2005. S. 16-35.
8. Fragmenty rannih grecheskih filosofov, M.: Nauka, 1989. 575 s.
20
