CC BY
13
Е. В. Волкова, Л. Я. Костючук
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА ЗАПИСОК-ВОСПОМИНАНИЙ (труд Л. Травина как отражение формирования литературного языка XIX века)
One important source to tap the lexical system dynamics of the 19th century Russian is to analyze less studied texts containing unique material, earlier unused for lexical studies, to demonstrate specific word-formation and semantic features of the Russian lexis. L. Travin's Notes is a unique piece of Russia's historical literature. It has captured a range of original lexemes dating back to the 18th and 19th centuries, which makes it possible to identify certain trends in the development and functioning of Russian words in various areas of usage in the process of Modern Literary Russian formation.
Словари позволяют лексикологам проводить исследования по изучению лексико-семантических особенностей слов и по обнаружению динамики в лексической системе. «Словарь русского языка XIX века» призван отразить такую динамику в период формирования и становления современного русского литературного языка. Важно описывать лексику в употреблении, выявляя динамику в лек-сико-семантическом составе языка на протяжении определенного времени [ср. 6: 13]. Принципиальным представляется такое утверждение в Проекте Словаря XIX века: «В словаре описываются лишь динамичные, эволюционирующие в направлении к современности лексические единицы» [6: 19].
Но для составления такого словаря должен быть произведен предварительный отбор материала, тем более что в состав словарей современного литературного языка XX века вошел материал наиболее известных литературных произведений XIX века, вышедших из-под пера классиков русской литературы. Исследователям и лексикографам приходится устанавливать состояние отдельных лексем в сравнительном аспекте от предшествующих эпох, до XIX века, в направлении к концу XIX века и к XX-XXI векам (ср. исследования в [3]). Особенно важно для указанного словаря привлекать такие произведения XIX века, которые менее известны, однако могут содержать уникальный, ранее не использованный лексический материал, но способный продемонстрировать особенности лексики в словообразовательном, семантическом аспектах.
Источником для нашего исследования послужили «Записки» Л. Травина [11], прожившего 86 лет. «Записки» представляют жизнеописание автора, которое он пишет на склоне лет (76-ти лет), в
77
начале XIX века, повествуя в основном о событиях XVIII века. Важно учитывать, как человек понимает и употребляет слова, известные ему на протяжении многих десятилетий. Тем самым в личном, индивидуальном может отразиться общее, когда объективно закрепляется то, что подверглось динамике в пределах как будто статического состояния: ведь владение человека языком, его личный словарь — это капля, в которой отражается народное, тем более если носитель языка является незаурядной личностью с богатым жизненным и общественно-культурным опытом.
По мнению историка Л. Софийского, «Л. Травин представляет собой своеобразное явление на горизонте русской жизни и в местной исторической литературе» [9: 26]. Это было сказано в 1914 г.
Жанр записок-воспоминаний Л. Травина, с нашей точки зрения, чрезвычайно важен для выяснения динамических процессов в лексике, тем более что Л. Травин (родился крепостным 09.02.1732 г. «из бедного состояния родителей», а умер 16.02.1818 г. дворянином с 1786 года) создал свое сочинение в 1806-1808 годах, ведя повествование с 1740 года по 1808 год. Следует отметить, что автор не был профессиональным литератором, но прекрасно владел пером, как и всем, чем пришлось ему заниматься за долгую и полную событиями жизнь.
Л. Травин обладает особой манерой письма, которая представляет смешение различных стилей: элементов церковно-славянской речи («Всемилосердный Творец наш обыкновенно ниспосылает Свою непреоборимую силу и помощь тогда наипаче, когда человеческие силы изнемогут» [11: 39]), живой разговорной речи («... начал претерпевать на чужой стороне от пятнадцатилетнего своего возраста всякие нужды и оскорбления, притом же по скудости своей носил одежду нужную — сермяжный кафтан и суконный камзол, бахилки, иногда и сапоги, между же тем сносил одни крестьянские суконки, обуваясь в лапти» [11: 13]), канцелярского языка («... купил у генерала Неведомского ржи десять четвертей по 10 рублей, итого 100 рублей, у Андрея Сумороцкого 8 четвертей по 12 рублей — 96рублей; за крестьян рекрутских заплатил 155 рублей подушных с почтовыми на 807год, также при отдаче человека в милицию употреблено 83 рубля 98 коп.» [11: 80].
На особенности стиля повлияли различные события жизни автора. Причем было много трудностей, которые Л. Травин старался преодолевать стойко и с философской оценкой ситуаций. В конце «Записок» он пишет с горькой иронией: «Вот какова отрадна моя жизнь!», «Вот как весело проводил время!» [11: 80]. И вот заключение: «Засим я, прожив на свете семьдесят пять лет, пять месяцев и девятнадцать дней, по долгу естества ожидаю кончины дней
78
моих» [11: 81]. Прав был Л. Травин, сказав: «... кончил описание ген-варя 18 дня 1807 года в понедельник, но не окончилась суетная моя жизнь. Я еще пребываю 1808 года августа по 1 число» [11: 80]. И «пребывал» еще 10 лет, но, к сожалению, не продолжал своих записок.
Л. Травин родился в семье крепостных крестьян в бывшем пригороде Велье Опочецкого уезда Псковской губернии. Он упоминает, что в его роду и по линии отца, и по линии матери были «церковники», а отец вел свой род от дворцовых писарей. Происхождение Л. Травина свидетельствует о том, что он много общался с простыми людьми, находился среди носителей живого разговорного русского языка, поэтому в его произведении отражается лексика народной речи.
В «Записках» много цитат из Евангелия, обращений к Богу, присутствуют элементы церковнославянской речи. Например: «Притом благодарю и святого Ангела Хранителя души и тела моего, покрывающего крылом благости своея даже доныне» [11: 49]. Это связано с тем, что в юности автор самостоятельно изучал книги религиозного характера.
Долгие годы работы с документами (сначала в вотчине, а потом в государственных учреждениях) также повлияли на стиль Л. Травина. Несколько раз он включает в свои «Записки» сделанные им копии с различных документов.
Л. Травин детально, с поразительной точностью описывает события, свидетелем и участником которых он был. Например, он рассказывает о крещении своего внука Александра: «Сентября 29 1797 года уведомил нас сын Андрей, что родился ему сын Александр с 26 на 27 число, в 10 часу пополудни, а от 15 октября повторил, что крещение младенца было 5 октября в воскресенье, пополудни в 6 часу. Восприемником был частный пристав Иван Ильич Дмитриев, восприемницей майорша Катерина Андреевна Окольцова» [11: 74].
Таким образом, лингвистический интерес «Записок» заключается в том, что они включают и сохраняют различные пласты русской лексики 2-й половины XVIII - начала XIX века.
Наше исследование, используя данные текста Л. Травина, свидетельства словарей разных веков — не только XIX века, но и раннего и последующего времени, показывает своеобразие отдельных лексем, зафиксированных талантливым человеком от XVIII века по начало XIX века, а затем прослеживает судьбу слов до XX - начала XXI веков. Тем самым обнаруживаются тенденции в развитии и функционировании слов русского языка разных сфер употребления при формировании современного литературного языка.
79
Обратимся к ряду примеров.
1. Сужение семантики обнаруживают слова защищенье, окле-ветание, промышление: утрачивают свою многозначность, которую имели в ранние эпохи, до XIX века, и остаются с одним значением, трактующимся затем обобщенно, сохраняя связь с глагольной семантикой. Так, защищенье как слово пассивного запаса (помета «устар.») в значении 'защита' присутствует и в БАС [7, т. 11: 1225]. У Л. Травина слово защищенье отмечено в церковнославянском окружении («... но по оклеветанию их, Божьим защищеньем скорбного ничего не видел» [11: 15]), а в обычном тексте используется слово защита («Трудно изобразить страдание матери нашей, которая окружена стала нестерпимою горестью, без всякой помощи и защиты» [11: 11]). У Л. Травина слово промышление означает 'добывание средств к существованию': «[мать] едва дождалась от меня начатков промышления ей и моим братьям пропитания» [11: 13]. БАС связывает существительное с устаревшим и разговорным глаголом промышлять в значении 'доставать, приобретать' [7, т. 11: 1227-1228].
2. Расширение семантики. Л. Травин повествует о том, что мать предоставляла ему свободу в принятии решений: «... мать моя, видя мое поведение, оставляла более на произволение моем, даже и в женитьбе предоставляла мне на волю» [11: 13]. Слово произволение означает здесь 'добрая воля, свобода выбора'. Подобные семы будут зафиксированы и у В. И. Даля [1, т. III: 486], хотя Словарь 1847 года отмечает только 'состояние произволяющего и произво-лявшего' [8, т. III: 530].
3. Можно наблюдать сужение, а затем расширение семантики у некоторых слов к концу XIX века. Л. Травин рассказывает о том, что он писал картины на библейские сюжеты: «. написал на холсте две картины: коронование Пресвятой Богородицы и Иосифа обручника, держащего на руках Превечнаго Младенца Господа Иисуса Христа... » [11: 13]. В данном контексте слово обручник означает 'обрученный жених' (ср. [8, т. III: 31]). Оно не сохраняет значение 'тот, кто является залогом чего-л.', которое фиксируется в Словаре русского языка XI-XVII вв. [4, т. 12: 164]. Зато омоним к этому слову обнаруживает следующие значения: 'работающий обручную вязаную посуду', 'продающий и набивающий обручи', 'чинящий по домам обручную посуду', что отмечал уже В. И. Даль [1, т. II: 617]. Однако в XX веке последнее не фиксируется литературными словарями русского языка, сохраняясь в диалектной речи: ведь отражаются бытовые реалии, которые активно не присутствуют в жизни сельского населения.
80
4. Вытеснение семантики отдельных слов из активного запаса синонимами при статичности семантики в другом, однокоренном слове демонстрирует слово смятение (в значении 'то же, что смута', т. е. 'мятеж, восстание'), уходящее в пассивный запас лексики, вероятно, из-за нечастотности проявления самой реалии (восстаний). Это отмечают словари XX века: БАС [7, т. 13: 1458-1459], под редакцией Д. Н. Ушакова [10, т. IV: 315]. У Л. Травина слово смятение обычно: «... в 744 году [= 1744 г. — Е. В., Л. К.] крестьяне Велейской вотчины взбунтовались, назвав себя дворцовыми, отреклись подвластными быть господину, которое смятение продолжалось от декабря по август наступившего 1745 года... » [11: 12]
5. Местное своеобразие семантики обнаруживает наименование суконки. Словари литературного языка разного периода не фиксируют значения ' суконные подвертки, онучи', в котором слово употребляется в тексте «Записок» Л. Травина: «. между же тем сносил одни крестьянские суконки, обуваясь в лапти» [11: 13]. Лишь словарь В. И. Даля указывает на это значение как раз с пометами «тверское», «псковское». Следует подчеркнуть, что Л. Травин отразил это значение раньше (в 1806-1808 годах, причем по отношению к этнографическим реалиям XVIII века) при описании псковского крестьянского быта с названиями одежды и обуви. Покажем это.
В XIX веке, судя по Словарю 1847 г., слово суконка прежде всего означало 'лоскут сукна или другой ткани, которым трутся в бане' [8, т. IV: 248]; оно предполагало такую шерстяную ткань для мытья в бане, которой хорошо было мылиться, тереть свое тело. Чуть позже В. И. Даль отмечает несколько расширенное значение: имелся в виду шерстяной лоскут, предназначенный не только для мытья в бане, но и для натирания мебели воском [1, т. IV: 358]. Но Даль фиксирует и значения, показывающие этнографическую предназначенность реалий: домотканый материал, идущий на поневы (особый вид женской юбки, известной в южных губерниях — воронежские, тамбовские говоры); девичьи головные повязки, а самое главное, обнаруженное собирателем в псковских и тверских говорах значение — 'суконные подвертки, онучи' [там же].
Однако в «Записках» Л. Травина это значение было зафиксировано ранее на несколько десятилетий (в 1806-1808 годах) в описании деталей крестьянского быта — одежды и обуви, т. е. реалий, относящихся к XVIII веку. Недаром в тексте «Записок» название суконки встречается наряду с названиями бахилки, лапти для распространенного вида обуви (автор писал, что у него были только «иногда сапоги»).
81
В словарях литературного языка XX века это значение не отмечается: видимо, с неактуальностью самой реалии лапти неактуальным стало и то, что сопровождает ношение лаптей, — онучи.
Следует обратить внимание и на название бахилки для разных видов обуви в зависимости от регионов России XIX века (правда, В. И. Даль не указывает бытование рассматриваемого наименования в псковских говорах, хотя в современных псковских говорах отмечено разнообразие обуви, называемой словами бахилы, бахилки [2, вып. 12: 133]). Л. Травин употребил для названия мужской обуви наименование с ласкательным суффиксом -к-, что вообще характерно для речи женщин-носительниц народной речи.
Одним из интересных наблюдений, следовательно, явилось такое: Л. Травин фиксирует в «Записках» то, что впоследствии будет отмечено В. И. Далем в его многоаспектном словаре. Проиллюстрируем это еще некоторыми случаями словоупотреблений.
В «Записках» Л. Травин повествует о разных художествах: «И Бог вдохнул мне охоту разных художеств, коими занимался и тем убегал трудности и прочих худых дел... » [11: 13].
В Словаре 1847 г. слово художество толкуется как 'изящное искусство производить что-н. по подражанию природе' [8, т. IV: 414]. Л. Травин же фактически раскрывает, что он подразумевает под художеством: рисование («желая живописного мастерства»); пение («петь по нотам, ходя в архиерейскую певческую палату»), столярное и резное мастерство («у бывших резчиков при церкви святых безсребреник Козмы и Дамиана на Запсковье»); игру на скрипке. [там же].
Все, что отмечал Л. Травин, находит отражение в словаре В. И. Даля: 'изящное искусство, подражательное и творческое искусство: ваянье, живопись, зодчество, музыка, мимика, пляска' [1, т. IV: 569]. В. И. Даль обратил внимание и на производственное искусство — 'искусство на деле' [там же].
Следует отметить, что в словаре В. И. Даля есть фактически и переносное значение с пометой «народн.» — 'худое дело, дурной поступок и вообще порок' [там же]. У Л. Травина, естественно, такое понимание художества отсутствует, т. к. он повествует о тех занятиях искусствами, которые помогли ему избежать «праздности» и «худых дел».
В XX веке в словарях литературного языка зафиксированное В. И. Далем значение с пометой «народн.» сохраняется как характерное для разговорной речи (помета «разг.»), причем с утратой семы 'порок': 2-е значение 'дурной поступок, проделка, выходка' с пометами «разг.» и «неодобрит.» в словаре под редакцией
82
Д. Н. Ушакова [10, т. IV: 1197]; 4-е значение 'проделка, выходка' с пометой «разг.» в БАС [7, т. 17: 513].
Семантика, связанная с «изящным искусством», у слова художество рассматривается в словарях литературного языка XX века как устаревшая: обобщенное первое значение 'искусство' с пометой «старин.» в словаре под ред. Д. Н. Ушакова [10, т. IV: 1197]; с детализацией видов искусства в БАС — 1-е обобщенное значение 'искусство' с пометой «устар.»; 2-е значение предполагает живопись ('изобразительное искусство, живопись' с пометой «устар.»); 3-е значение касается производственного мастерства, творчества ('мастерство, искусство в каком-н. деле' с пометой «устар.») [7, т. 17: 513].
Следовательно, значение слова художество (предполагающее рисование, пение, столярное и резное мастерство, игру на скрипке.), которое Л. Травин зафиксировал в своем тексте [11: 13], в XX веке становится устаревшим. Однако автор уникальных «Записок» предвосхитил в употреблении слова то, что оказалось позже зафиксированным В. И. Далем, а затем в XX веке составители БАС постарались расчленить на несколько значений.
В рассказе о смерти отца и о тяжелом положении матери Л. Травин использует слово вдовица: «Трудно изобразить страдание матери нашей, которая окружена стала нестерпимою горестью, без всякой помощи и защиты, кроме Единаго Бога, Отца Сирых и Судии вдовиц» [11: 11], которое в XIX веке было синонимичным слову вдова, на что указывал Словарь 1847 г. [8, т. I: 105]. В. И. Даль же приводит большое количество суффиксальных образований с общим значением 'жена, живущая по смерти мужа безбрачно', среди которых только вдовица отмечено как «бранное» [1, т. I: 173]. Указанная синонимия слов вдовица, вдова была характерна и для более раннего времени (см. словари XI-XVII вв. [4], XVIII в. [5]). Но у Л. Травина слово вдовица употреблено в том фрагменте текста, который называет вдовых женщин вообще, пользующихся «помощью и защитой» «Единаго Бога», названного «отцом сирых и судией вдовиц», т. е. в отрывке с использованием церковной лексики и церковнославянских форм. Тем самым намечается стилистическая дифференциация лексем. Если в XIX веке суффикс -иц(а) в целом усиливал то понятие, которое было названо словом и без этого суффикса (вдова), то в XX веке слово вдовица считается устаревшим [7; 10], книжным [10].
В повествовании о посещении «достаточных людей» Л. Травин употребил слово стяживать: «... входя по случаю в домы купцов и других достаточных людей и видя стены, убранные картинами и обоями, посуду оловянную, хрустальную и прочее, возымел желание
83
таковые вещи по силе своей стяживать; и так, когда случится денег помалу, и скупал... » [11: 14], — в значении 'собирать, приобретая'. Заметим, что глагол несовершенного вида с суффиксом -ива-Л. Травин фиксирует в рассказе о бытовых явлениях, предполагая в качестве объектов при глаголе названия бытовых вещей. В XIX веке и Словарь 1847 г. [8, т. IV: 243], и В. И. Даль [1, т. IV: 352] сопровождают слово стяжавати (с суффиксом -ва- от глагола стяжати) пометой «церк.», т. е. церковное. Эта помета, видимо, предполагает не столько стилистическую характеристику слова в зависимости от его содержания, сколько характер текстов, в которых оно использовалось. Судя по словарям современного нам языка БАС [7, т. IV: 1129], под ред. Д. Н. Ушакова [10, т. IV: 575], сохраняется значение, связанное с собирательством (конкретных объектов) и достижением (славы, уважения — отвлеченных понятий); глагол стяжать стал двувидовым (без участия формообразовательного суффикса -ва- для несовершенного вида), является устаревшим (БАС [7]), книжным, риторическим (словарь под ред. Д. Н. Ушакова [10]). Различие в характере объектов позволило составителям словарной статьи в БАС отразить распад полисемии и указать два омонима, подчеркнув, что приобретательство связано с корыстолюбием. Сема 'содержать', проявлявшаяся в XIX веке, не получила, видимо, самостоятельной поддержки в XX веке (совместилась с семой ' приобретать': приобретенное где-то содержится).
Форма и употребление слова стяживать у Л. Травина предвосхитили возможность использовать глагол в «бытовых», а не церковных контекстах с различием двух словоформ несовершенного и совершенного вида. Однако слова с корнем тяг-/тяж- для обозначения собирательства остались на периферии функционирования в XX веке (в составе устаревшей лексики).
Таким образом, «Записки» Л. Травина позволяют обнаружить как общие направления в развитии русской лексики, так и частные особенности в изменениях, происходивших в лексике XIX века. Тем самым в произведении отразился момент его времени, который является объективной составляющей процесса формирования литературного языка XIX века.
Наблюдение над языковыми употреблениями исследованного памятника демонстрирует, что — как часто бывает в лексикографии — при всех трудностях легче провести лексико-семантическое исследование, чем отразить результаты этого в конкретной словарной статье.
84
Литература
1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. !-ГУ. М.,
1956.
2. Псковский областной словарь с историческими данными. Вып. 1-18.
Л. (СПб.), 1967-2006.
3. Русский язык XIX века: от века XVШ к веку XXI. СПб., 2006.
4. Словарь русского языка XI-XVП вв. Вып. 1-28. М., 1975-2008.
5. Словарь русского языка XVIII в. Вып. 1-17. Л. (СПб.), 1984-2007.
6. Словарь русского языка XIX века. Проект. СПб., 2002.
7. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. М.-Л.,
1952-1965. [Сокращенно: БАС.]
8. Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым
отделением Императорской Академии наук / репринтное издание. Кн. Ш [4 тома]. СПб., 2001. [Сокращенно: Словарь 1847 г.]
9. Софийский Л. Л. А. Травин // Труды Псковского археологического об-
щества. 1913-1914 гг. Вып. 10. Псков, 1914. С. 25-35.
10. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. М., 1935-1940. [Сокращенно: Словарь под ред. Д. Н. Ушакова.]
11. Травин Л. Записки. Псков, 1998.
85
