CC BY
1165
Вестник ПСТГУ III: Филология
2006. Вып. 111:2. С. 191-205
Лингвистическая прагматика и теория речевых актов как научный метод: интерпретация косвенных вопросов
В.В. Дранко
(ПСТГУ, Институт государства и права РАН)
Лингвистическая прагматика и, в частности, теория речевых актов рассматриваются в статье как научный метод, эффективный для анализа вопросов в косвенной функции. Широкий спектр категориальных классификаций для речевых действий предоставляет дополнительный терминологический и понятийный инструментарий для анализа функций, которые могут выполнять вопросы. Специфика косвенных вопросов может быть представлена только посредством прагматического подхода.
Любая попытка научного подхода к определенному материалу сталкивается с необходимостью подбора теоретических инструментов, которые бы отвечали свойствам материала и позволяли не только его описать, но и объяснить механизмы функционирования выделяемых элементов. В случае вопросов в косвенной функции материал предполагает теорию, которая позволила бы определить первичную характеристику вопроса и его функционирования в таком контексте, который позволил бы не дать определение вопроса как категории, а также рассмотреть реализацию вопроса как языкового феномена в речи. Такой теорией, учитывающей достаточно широкий контекст для структурных единиц уровня высказывания, стала лингвистическая прагматика и теория речевых актов как одно из ее направлений. В русле прагматически ориентированных исследований лингвистами был разработан целый ряд понятий и выявлены некоторые феномены, сопровождающие использование языка. Многие результаты этих работ оказались эффективными для объяснения тех специфических процессов, которым подвержены интересующие нас вопросы при переходе от первичной функции запроса информации к некоторым другим функциям, отличным от собственно вопросительной.
Для изучения вопросов лингвистическая прагматика дает широкие возможности. С одной стороны, прагматика как раздел общей теории знаков (семиотики) изучает отношение языкового знака к использующему его интерпретанту, который как раз и задают функциональную направленность высказывания. С другой стороны, прагматика разработала структуру самого высказывания, которая позволяет дать некоторые объяснения тому функционально-семантическому сдвигу, который наблюдается в косвенных вопросах: от функции, которая задает собой отличительные признаки вопроса, к функциям других типов высказываний.
1. Общая характеристика лингвистической прагматики
Одним из основателей лингвистической прагматики был Чарльз Моррис, который, создавая свою концепцию семиотики, первым применил этот термин к лингвистическим фактам1. В свете того, что язык представляет собой семиотическую систему (возможно, самую характерную и сложную), Моррис отмечает, что прагматика обращает внимание на «отношение знаков к их пользователям, и всесторонне он (прагматизм. — В.Д.) обосновал важное значение этого отношения для понимания мыслительной деятельности»2.
Таким образом, для вопроса (как, впрочем, и для любого языкового феномена) теоретически обоснованным и необходимым становится введение в поле исследования говорящего и его намерения. Иначе, при отсутствии этих элементов, становится необоснованным утверждение о том, что характерным признаком вопроса является запрос информации, не известной говорящему: язык (в значении, введенном Ф. де Соссюром) не предусматривает говорящего, соответственно, определить вопрос в категориях «языка» по Соссюру оказывается невозможным.
Область прагматики Моррис определяет следующим образом: «Поскольку интерпретаторами большинства (а может быть и всех) знаков является живой организм, достаточной характеристикой прагматики было бы указание на то, что она имеет дело с биотическими аспектами семиозиса, иначе говоря, со всеми психологическими, биологическими и социологическими явлениями, которые наблюдаются при функционировании знаков»3.
1 Моррис Ч. Основание теории знаков // Семиотика / Под ред. Ю. С. Степанова, М., 1983.
2 Там же. С. 62.
3 Там же. С. 63.
Соответственно, два аспекта возникают в рамках такого научного подхода: разработка языка для прагматического измерения се-миозиса, и применение этого языка к анализу конкретных случаев. Моррис отмечает, что с этими задачами сталкивалась уже классическая риторика, но в ранней ограниченной форме, не создавая теоретической системы.
Чтобы определить место прагматики среди других направлений изучения знаковых систем, Моррис выделяет три уровня семиози-са4: отношения знаков к объектам, что составляет семантическое измерение семиозиса, которое можно назвать семиотикой; отношение знаков между собой, т. е. синтаксическое измерение, изучаемое син-тактикой; и, наконец, отношение знаков к интерпретаторам, что и составляет прагматическое измерение, которое изучается прагматикой.
2. Типология высказывания в лингвистической прагматике
Для лингвистической интерпретации вопросительных высказываний решающую роль играет отношение формальных знаков к интерпретаторам, начиная от определения вопросительных высказываний через интенцию говорящего и до объяснения перехода формально вопросительных высказываний в категорию других речевых актов (например, утверждений). При этом вне-прагматическая семантика высказываний или их формальная синтаксическая структура будет играть лишь вспомогательную роль.
Поскольку лингвистическая прагматика изучает поведение знаков в реальных процессах коммуникации, учитывая отношения между знаками и их пользователями, а речевая деятельность рассматривается как одна из форм жизни, то, соответственно, экс-тралингвистическая реальность (например, намерение говорящего, условия произнесения высказывания, социальные отношения между адресантом и адресатом) дает ключ к пониманию процессов функционирования языка. Эти экстралингвистические факторы не просто учитываются при исследовании, но им уделяется особое место в связи с тем, что они могут непосредственно определять или модифицировать пропозициональное содержание высказывания. Так, например, Остин вырабатывает целый ряд условий успешности перформативов, и, в частности, предлагает условие искренности: если участники коммуникации должны быть движимы какими-либо чувствами, то они должны испытывать эти чувства и иметь подлин-
ное намерение совершить соответствующие поступки, заявленные в высказывании- перформативе5.
Так, в диалоге:
— Vous vivez seul?
— Seul.
— Est-ce que jepourrais rester ici?
— Restez autant que vous voudrez6 —
просьба, выраженная с помощью косвенного вопроса, подразумевает, что спрашивающий хочет остаться. Это его желание является определяющим для перехода вопроса из категории прямого речевого акта запроса информации в категорию просьбы.
Таким образом, в круг лингвистической проблематики вводится не только субъект речи, но также коммуникативная установка, фонд знаний, ситуация — место и время. Поэтому значение высказывания становится неотделимым от прагматической ситуации. Контекст, в котором рассматривается высказывание, расширяется до масштабов текста: «Говоря, что предложение в тексте обогащается новым смыслом, имеют в виду абстрактное предложение. На самом деле любое предложение изначально возникает в тексте, уже в момент своего возникновения обогащаемое всеми объективными и субъективными смыслами, необходимыми для данного текста в целом. Поэтому, чтобы понять «условия», в которых «живет» предложение, нужно включить в число объектов нашего внимания и текст»7.
Единство текста и внеязыковых факторов, отражающее субъективные психологические процессы в сознании, не может восприниматься отдельно от говорящего. Порождение и восприятие текста приобретает черты комплексного процесса, не сводимого к грамматической модели его описания. Адекватным выражением этой сложности становится понятие дискурса.
Первоначальное понятие дискурса было введено Эмилем Бенвенистом8, который разграничил план повествования (recit) и план дискурса — языка, присваемого говорящим. Речь (discours) следует понимать в самом широком смысле, как всякое высказывание, предполагающее говорящего и слушающего, а также намерение первого каким-то образом воздействовать на второго, причем говорящий осуществляет выбор коммуникативной цели и средств ее достижения.
5 ОстинДж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.17. М., 1986. С. 22.
6 Gary R. Les oiseaux vont mourir a Perou.
7 Всеволодова M.B. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. М., 2000. С. 337.
8 Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. С. 276.
Так понимаемый дискурс позволяет раскрыть в диалоге новый уровень единиц и переосмыслить некоторые синтаксические единицы, в частности, вопросительное высказывание, дать ему коммуникативное определение через намерения говорящего. Например:
— Mais quel peril interieur pouvait done craindre un 6tre dont toute la vie n’avait ete qu’une longue journee de soleil, d’une visibilite parfaite, un lent et tranquille epanouissement d’une personnalite dans une vocation?
(R. Gary. Les oiseaux vont mourir a Perou).
В данном случае вопросительное высказывание переходит в разряд утверждений, что очевидно при рассмотрении данного высказывания с учетом контекста, даже ближайшего.
Для объяснения подобных феноменов в прагматической лингвистике разработана также теория, рассматривающая высказывание с точки зрения того речевого акта, который выражается с помощью этого высказывания. В таком случае в прагматически представленном высказывании можно выделить несколько значимых типологических черт.
Английский логик Дж. Остин ввел различение трех уровней речевого акта, которые выделяются по прагматическому критерию отношения говорящего к высказыванию: локутивный, иллокутивный и перлокутивный, соответствующие трем уровням языкового действия9. Локутивный акт выражается на лексическом уровне и является материальной составляющей высказывания; иллокутивный акт рассматривает языковые средства в отношении цели высказывания; перлокутивный акт — в отношении результата, как акт воздействия речи на мнение и чувства и, как следствие, на дела и поступки. Этот уровень можно сблизить с объектом классической риторики. В свою очередь, локуция как материальная основа высказывания также представляет собой вполне традиционный объект исследования, в частности, синтаксический. Таким образом, главное нововведение Остина — иллокутивный акт, т. е. то, как проявляется локутивный акт в зависимости от поставленной цели и условий его осуществления. Следует отметить, что, таким образом, в полном соответствии с прагматической канвой исследования, речевой акт не ограничивается самим высказыванием, а включает и тот пласт речевой деятельности, который касается цели говорящего, и тот пласт коммуникации, на котором выражаются результаты общения. Такая концепция, совместно с учетом материальной основы речевого акта (локуции) и его результатов (перлокутивный уровень), расширяет объект лингвистического исследования и позволяет обогатить анализ дополнительными связями и отношениями между единицами дискурса.
3. Прагматика в интерпретации вопросов
Прагматический подход позволяет рассматривать вопросы с учетом всей гаммы коммуникативных отношений. Соответственно, на локутивном уровне можно выделить все те формальные признаки вопроса, на которые традиционно обращает внимание синтаксическое исследование. Это, например, «особые частичные слова, так называемые вопросительные частицы, служащие только для внесения в предложение вопросительного смысла: ли, разве, ужели, неужели»10. Выделяются также вопросительные члены предложения, такие как вопросительные местоименные существительные кто и что, вопросительные местоименные прилагательные какой, чей, и вопросительные местоименные наречия11. Также на локутивном уровне находятся такие признаки вопроса, как измененный порядок слов или особая вопросительная интонация.
На иллокутивном уровне вопросы рассматриваются с точки зрения целевой направленности акта в интерпретации говорящего. В таком случае, вопрос как речевой акт определяется в отношении той реакции, которую говорящий желает получить в результате использования вопросительного локутивного акта. На этом уровне критерием вопроса представляется желание говорящего получить в ответ информацию, ему не известную. В качестве примера, эта информация может касаться верности всего утверждения, положенного в основу вопроса, или это может быть запрос не известной говорящему детали, касающейся объективной реальности, и т. д. Основным критерием остается направленность вопроса как акта на запрос некоей информации.
На перлокутивном уровне вопрос характеризуется реакцией собеседника на запрос информации, собственно его ответ на вопрос. При такой трактовке возникает вопрос, каким образом обосновать то, что в характеристику высказывания входят элементы, относящиеся уже к другому высказыванию. В данном случае прагматический подход разрешает эту проблему, рассматривая не высказывание, а целиком речевой акт, и тогда речевое действие, рассмотренное во всех своих аспектах, может включать и характеристики, не почерпнутые из других высказываний.
Указанные характеристики вопросительного речевого акта кажутся очевидными в отношении стандартных вопросов. Однако эффективность прагматического подхода становится особенно ощутимой
10 Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001. С. 393.
11 Там же. С. 393.
при изучении косвенных речевых актов с вопросительной локутив-ной формой. С одной стороны, внешняя, локутивная, форма такого речевого акта остается в рамках формальных признаков вопроса, с другой стороны, целевая иллокутивная направленность говорящего относится к внутреннему миру говорящего. В таком случае внешним признаком того, что вопрос был использован в косвенной функции, является именно перлокутивный компонент речевого акта, поскольку установить характер данного речевого акта становится возможно именно по реакции собеседника. Например, в случае, если с помощью вопроса выражается эмоциональное состояние говорящего, ответ будет показателем соответствующей иллокутивной силы этого речевого акта.
Le teint de Gerbert prit une teinte cramoisie.
— C’est pas juste ! hurla-t-il. Vous avez envoye quelqu’un me doubler ! Pour m’espionner ! Vous ne me faitesplus confiance ?
Il etait au bord des larmes.
— Calmez-vous, Gerbert, c’est juste une petite deduction...
(A. Terrel. Le croque-mort s’en mord les doigts).
В данном случае в ответ на высказывание, вопрос с точки зрения локуции, ответ последовал именно как на речевой акт, выражающий возмущение. Соответственно, рассматривая перлокутивный уровень этого высказывания, можно понять его иллокутивную характеристику.
Таким образом, разработанная Дж. Остином структура речевого акта (прагматический подход) позволяет рассматривать в совокупности все признаки вопроса как речевого акта, которые традиционно рассматривались разрозненно. Кроме того, такое объединение разноплановых, гетерогенных признаков, осуществляется не механистически, но следуя логике трех уровней проявления речевого акта.
4. Смещение уровней в косвенном вопросе
Как было рассмотрено выше, в первую очередь, прагматика позволяет полно и адекватно анализировать вопросы как речевые акты, с учетом всех компонентов, составляющих характерные черты вопроса. При этом разнородность этих критериев преодолевается с помощью введения многогранного трехуровнего подхода к структуре речевого акта.
Вклад теории речевых актов в изучение вопросов состоит также в том, что характеристики высказывания оказываются расположены не на одном, а на трех разных уровнях. Эти характеристики, таким образом, становятся не взаимоисключающими, а комбинаторными. Их
возможные комбинации разнообразны, что и объясняет множественность функций, которые могут осуществляться одним и тем же высказыванием. Действительно, при наложении на его пропозициональное локутивное содержание характеристик, восходящих к другим уровням речевых актов, возрастает количество возможных комбинаций. Кроме того, такое многоуровневое рассмотрение речевого акта позволяет объяснить возможность косвенного употребления высказывания.
Заметим, что такое объяснение невозможно дать, если рассматривать высказывание с точки зрения классической семиотики, рассматривающей значение знаков самих по себе, т. е. практически выделять только локутивный уровень, говоря в терминах теории речевых актов. Такая методика позволяет выявить прямое употребление высказывания, например, вопросительного, и при этом использовать тот же целевой критерий12. Однако, такой узкий подход не позволяет выявить косвенные речевые акты, что подтверждается тем фактом, что они были открыты только в рамках теории речевых актов13. Такие речевые акты характеризуются смещением их иллокутивного употребления в отношении их иллокутивного выражения, и этот сдвиг возможно изучать в дальнейшем, используя инструментарий лингвистической прагматики.
5. Инструментарий лингвистической прагматики для косвенных речевых актов
Отношения между тремя уровнями речевых актов не являются хаотичными, их взаимодействие в ситуациях нестандартного использования определенного речевого акта определяются теми связями и добавочными элементами, которые присутствуют в коммуникативной ситуации. Лингвистическая прагматика вводит ряд понятий и терминов, позволяющих охарактеризовать коммуникативную ситуацию и отношения между разными уровнями речевых актов.
Импликатура
Одно из ключевых понятий в теории речевых актов — это понятие коммуникативной импликатуры, введенное Грайсом14. Оно указывает на некое пропозициональное содержание, отличное от со-
12 Пешковский A.M. Указ. соч. С. 392: «Мы говорим всегда зачем-нибудь, с какой-нибудь целью».
13 СерльДж.Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986.
14 Грайс Т.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1986.
держания высказывания, но при этом присутствующее в общем значении речевого акта в процессе коммуникации.
Разницу между тем, что сказано, и тем, что подразумевается, автор иллюстрирует примером. «Предположим, а и Б разговаривают о своем общем приятеле В, работающем в банке. А спрашивает, как дела у в на работе, и Б отвечает: «Все в порядке, ему нравятся сослуживцы, и он еще не попал в тюрьму». Тут а вполне может поинтересоваться, что Б имеет в виду, на что он намекает, или даже, что значат его слова о том, что в еще не попал в тюрьму. В ответ Б может услышать, что в не тот человек, который не способен поддаться искушению своей профессии, или что на самом деле сослуживцы В — люди крайне неприятные и вероломные, и т.п. Конечно, у а может и не возникнуть необходимости обращаться к Б с вопросом — если в данном контексте ответ известен ему заранее. В любом случае, представляется очевидным следующее: то, что Б подразумевал, имел в виду, на что он намекал, отличается от того, что он сказал — сказано было только то, что в еще не попал в тюрьму».
Становится необходимым прежде всего определить, что подразумевается под глаголом сказать. Этот глагол отсылает к «конвенциональному, общепринятому значению слов или предложений»15, которые были произнесены. Импликатура в таком случае отсылает к неконвенциональному, ситуативному компоненту речевого общения. Таким образом, импликатура — это компонент речевого общения, объект которого — некое пропозиционное содержание, не выводимое из конвенционального содержания высказывания, что проистекает из того, что субъектом импликатуры является говорящий.
Именно импликатура составляет логику общения, она является над-пропозициональной смычкой между репликами, без которой диалог оказался бы последовательностью не связанных между собой фраз. При этом внутри одного речевого акта импликатура играет важную роль, если она осуществляет связь между уровнями речевого акта. Действительно, в случае косвенных речевых актов наблюдается смещение и даже несоответствие между локутивным актом и иллокутивной силой, заложенной говорящим в речевой акт. В таком случае его смысл и иллокутивная сила выводится из импликатур.
Pendant que ses hommes travaillaient toujours, Maigret decrocha le telephone, obtint le docteur Dubouc au bout du fil.
—Vous etes encore chez vous pour un certain temps? Je peux aller vous voir? Non, ce ne sera pas long. Je le dirai a la bonne, merci.
(G. Simenon. Maigret et la Grande Perche).
В данном конкретном примере иллокутивная сила вопроса не совпадает с его локутивным значением: говорящий не спрашивает
о своей собственной способности зайти поговорить с врачом, а просит разрешения это сделать. При этом способность поговорить с врачом составляет импликатуру данного речевого акта и обеспечивает таким образом правильное восприятие данного речевого акта собеседником.
Презумпции (пресуппозиции)
Другим исключительно важным понятием в теории речевых актов является понятие презумпции или пресуппозиции, которое разрабатывалось и использовалось целым рядом лингвистов. Как и импликатура, оно отсылает к пропозиционному содержанию, не выраженному на локутивном уровне.
Пресуппозиция определяется как набор пропозициональных установок говорящего, которые существуют до произнесения речевого акта. Пропозиция является пресуппозицией в прагматическом смысле в таком случае, если говорящий считает ее истинность само собой разумеющейся и исходит из того, что другие участники контекста считают так же. Набор пресуппозиций определяется на основе тех утверждений, которые говорящий делает, вопросов, которые он задает и т.п. Пресуппозиции есть не что иное, как пропозиции, неявно подразумеваемые еще до начала передачи речевой информации. Именно тот факт, что пресуппозиции предшествуют речевому акту, отличает их от импликатур. Импликатуры же рождаются во время речевого акта, они не являются пропозиционным фоном, присутствующим в представлении говорящего.
В лингвистике выделяют два вида пресуппозиций: семантические и прагматические. «С семантической точки зрения пропозиция Q является пресуппозицией пропозиции Р тогда, и только тогда, когда Q необходимо следует как из Р, так и из не-Р. Это значит, что Q истинно в любой модели, в которой Р либо истинно либо ложно. Следуя прагматическому взгляду, пресуппозиция — это пропозициональная установка, а не семантическое отношение. Пресуппозиции в таком понимании имеются скорее у людей, чем у пропозиций или предложений. В общем случае любой участник речевого контекста может быть субъектом пресуппозиции. В качестве ее содержания может выступать любая пропозиция»16. Иными словами, семантическая пресуппозиция проистекает из самого значения высказывания и является общим культурным фоном говорящих. Прагматическая пре-
16 Столнейкер Р. С. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1986. С. 427.
суппозиция присуща именно данному говорящему в определенной ситуации. Еще одно различие состоит в том, что семантическая пресуппозиция несостоятельна, только если слушающий знает, что это Р ложно, тогда как прагматическая несостоятельна уже когда о Р просто ничего не известно.
«Прагматические презумпции являются прагматическими в том смысле, что ее содержание включает отсылку к говорящему»17. Такие пресуппозиции, с прагматической точки зрения, представляют большой интерес, являясь предпосылкой вариативности значения речевых актов.
«Прагматические презумпции, это такие презумпции, которые касаются знаний и убеждений говорящих (впрочем, их возможно назвать эпистемическими пресуппозициями — поскольку это пресуппозиции о знаниях или мнениях говорящих). Говорящий, который высказывает суждение S, имеет прагматическую презумпцию Р, если он, высказывая S, считает Р само собой разумеющимся — в частности, известным слушателю, а предложение S имеет прагматическую презумпцию Р, если оно обязывает говорящего иметь прагматическую презумпцию Р при любом употреблении S в высказывании, т. е. если высказывание S окажется, при отсутствии этой презумпции у говорящего, неуместным — неискренним, провокационным и пр.»18. При этом неуместность такого высказывания будет в прямой зависимости от конкретных условий произнесения речевого акта.
Многогранность рассмотрения речевых актов и, в частности учет фоновых знаний для изучения вопросов в косвенной функции предоставляет возможность объяснить, как и в случае с импликатурами, механизм перехода речевого акта из прямой в косвенную функцию, и презумпция является предпосылкой к тому, чтобы произнесение говорящим данного речевого акта могло быть употреблено не в стандартной локутивной функции, а в соответствии с иллокутивной установкой говорящего.
Например:
...De plus, a en croire a Gerbert, il m’avait menti : ses soi-disant maitresses n’existaient que dans son imagination, et aucun mari n’avait de raison valable d’attenter a ces jours. Son associe ? Depuis quand un homme d’affaires avise — qui de plus est son beau-frere — prend-il le risque de tuer pour une simple histoire de parts ? C’etait a peine vraisemblable.
(A. Terrel. Le croque-mort s’en mord les doigts).
17 Арутюнова Н.Д., Падучева E.B. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1986. С. 89.
18 Там же. С. 38.
Семантическая презумпция в данном примере состоит в том, что говорящий предполагает, что деловой человек располагает достаточным количеством здравого смысла и логики, чтобы сопоставить цель и риск, который может возникнуть при достижении этой цели. Такая пресуппозиция не является прагматической, т. е. чем-то присущим именно данной ситуации. В данном случае это семантическая пресуппозиция, потому что она касается мира в целом, т. е. такое утверждение о разумности любого делового человека вытекает из конвенционально общепринятого концепта о нем, предполагающего определенный набор качеств для выполнения этой деятельности. Знакомство с таким концептом достаточно, чтобы данный речевой акт, формально вопросительный, мог выражать исключительно сомнение говорящего.
— Mais non, ils se croient tout permis. Regardez celui-la, vous savez comment il a attrape son rhume? Vous savez pourquoi il veut sortir sous la neige, au risque de me ruiner? Il est amoureux!
(R. Gary. Les joies de la nature // Les oiseaux vont mourir a Perou).
В данном случае наблюдается прагматическая импликатура, которая состоит в том, что говорящий уверен, что собеседник не является близким знакомым того третьего лица, о котором идет речь, и поэтому не может знать то, что запрошено в данном локутивном акте. Поэтому этот речевой акт в данной коммуникативной ситуации понимается как выражение возмущения говорящего, в соответствии с иллокутивной установкой. При отсутствии такой пресуппозиции у говорящего данное высказывание осталось бы запросом интересующей информации.
1. Применение лингвистической прагматики для классификации
От общего массива вопросов косвенные отличает именно то, что они употребляются не в той функции, которую предполагает семантический уровень. Таким образом, все вопросы в косвенной функции реализуют некое действие, отличное от их первичного предназначения. Во-вторых, различие между этими действиями составляет канву для разграничения вопросов и для построения классового различения.
Возможность перехода в косвенную функцию
Косвенные речевые акты были рассмотрены в рамках теории речевых актов, в частности, Серль в своей статье, посвященной этому феномену, дает следующее определение: «Косвенный речевой акт — один иллокутивный акт осуществляется опосредованно, путем осу-
ществления другого»19, т. е. при аналогичной иллокутивной установке и при одном и том же значении иллокутивного уровня («иллокутивной силе») речевого акта, эти речевые акты различаются по локутив-ному оформлению. В таком случае, верно и утверждение, что один локутивный акт может выражать разную иллокутивную силу, и в случае несоответствия между локутивной формой речевого акта и его иллокутивной силой, можно говорить о косвенном речевом акте.
Возможность для вопросов выполнять другие функции, кроме функции запроса информации, уже была упомянута и представляется некоей лингвистической данностью. В самом общем виде, рассмотрение такого перехода вопросов в разряд косвенных речевых актов возможно и без рассмотрения их с точки зрения лингвистической прагматики и теории речевых актов20, но такой подход останется описательным, не теоретизирующим сути и механизмов данного явления. Необходимым и неизбежным станет обращение к критерию отношений субъекта речи к речевому акту, например, целевая установка говорящего по отношению к произносимому
Этот критерий открывает для классификации возможность выделить, на основании иллокутивной силы, вопросы в косвенной функции и, соответственно, перед исследователем открывается отдельный блок лингвистического материала, обособленный от других лингвистических уровней анализа.
Таким образом, с помощью лингвистической прагматики, и это ее исключительно важный вклад в данном случае, возможно разделить на теоретическом уровне собственно вопросы и вопросы в косвенной функции, и рассматривать эти два явления отдельно, как феномены разного порядка. При этом такое разделение будет обосновано на теоретическом уровне.
Типы речевых действий
В отношении вопросов в косвенной функции применима также категория речевого действия, речевого акта, ставшая основой теории речевых актов, как это видно из самого ее названия.
Остин в своих лекциях21 первый стал разрабатывать это понятие, доказывая, что некоторые высказывания представляют сами по себе действие, и что именно с произнесением слов напрямую связано осуществление целого ряда действий, например, в таких фразах, как «Я объявляю вас мужем и женой», «Я нарекаю это судно “Королева
19 Серль Дж.Р. Указ. соч. С. 196.
20 Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2002. С. 658.
21 Остин Дж. Указ. соч.
Елизавета”», «Я соболезную вам», «Я обещаю сделать это...». Для таких речевых актов Остин вводит термин «перформативы». Они при произнесении имеют определенные последствия для говорящего и для адресата, и эффективность их реализации зависит от целого ряда условий успешности22. Феномен перформативности разрабатывался и далее, и в частности, целый ряд лингвистов обращались к составлению перечня действий, которые возможно совершить с помощью речевого акта. Например, Остин классифицировал речевые акты по глаголам, указывающим на соответствующие речевые действия, и выделял пять категорий: вердиктивы, экзерситивы, комиссивы, бехабитивы и экспозитивы. Другой лингвист этого направления, Серль23 строит классификацию самих иллокутивных актов, выделяя в качестве точки отсчета двенадцать признаков речевых актов, где идет их варьирование (цель, направление приспособления между словами и материальным миром, психологическое состояние говорящего, энергичность и т. д.)24. Его классификация таким образом исходит из зависимости от характеристик речевых актов и включает в себя следующие категории: репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы и декларации. Другая классификация приведена у Анны Вежбицкой в статье «Речевые акты»25. Она выделяет следующие классы речевых актов: сообщение, вопрос, просьба, приказ, запрет, позволение, требование, обещание, поручение, предостережение, угроза, совет, наставление.
Таким образом, широкий спектр категориальных классификаций для речевых действий предоставляет дополнительный терминологический и понятийный инструментарий для анализа тех функций, которые могут выполнять вопросы. С другой стороны, такой подход ставит перед исследователем двоякую проблему: во-первых, проблему выбора классификации, и, во-вторых, — соответствия природы некоторых классов с основными характеристиками вопроса.
Классификация речевых актов, как показано выше, не является бинарной, разделенной на два класса одним признаком. Напротив, для деления на классы используется целый ряд характерных признаков, чья комбинация будет свойственна только одному классу. Это ставит дополнительно вопрос о выборе характерных и умест-
22 Остин Дж. Указ. соч. С. 42.
23 Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып 17. М., 1986. С. 172- 177.
24 Там же. С. 174.
25 Вежбицкая А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., С. 251.
ных для классификации признаков, и построения их комбинаций. Соответственно, и набор выработанных категорий должен быть модифицирован. Кроме того, классы далее делятся на дополнительные категории и подклассы. Для подклассов оказался эффективным и необходимым инструментарий «классических» лингвистических теорий, например, разделение на диктальный и модальный вопрос, проведенное Шарлем Балли26.
С точки зрения характера вопроса и его соответствия некоторым классам речевых актов, следует отметить, например, что речевой акт «приказ» не может быть осуществлен с помощью вопроса. Действительно, вопрос, употребленный в косвенной функции уже тем фактом, что его иллокутивная сила не совпадает с локутивным оформлением, исключает употребление вопроса в функции приказа, потому что приказ подразумевает беспрекословное и совершенно четкое выражение намерения говорящего.
В целом лингвистическая прагматика, и теория речевых актов в частности, предоставляют научный метод, подходящий для анализа вопросов в косвенной функции. Этот метод позволяет плодотворно работать с таким материалом как на уровне общеконцептуальных позиций исследования, так и на уровне тех конкретных понятий и категорий, которые были разработаны лингвистами этого направления.
Linguistic Pragmatics And The Theory of Speech Acts as a researching method.
Interpretation of oblique questions
V. Dranko
Linguistic pragmatics and the theory of speech acts are regarded as a researching method which is effective for analyzing oblique questions. The broad spectrum of categorical classifications of speech acts gives more instruments (terms and notions) for analyzing functions which the oblique questions perform. The peculiarities of oblique questions can be represented just in pragmatic approach.
26 Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955. С. 46.
