CC BY
103
УДК 81'42:34 (470+571)
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА ЗАКОНОПРОЕКТОВ В ПРАВОТВОРЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
А. Х. Ооржак
Научный руководитель — Т. А. Кадоло, кандидат филологических наук, доцент Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Несовершенство законодательства Российской Федерации позволяет поднять вопрос о роли института лингвистической экспертизы проектов законов в правотворческом процессе государства. В исследовании анализируются разные подходы к теоретическому осмыслению как родового понятия «лингвистическая экспертиза», так и видового понятия «лингвистическая экспертиза законопроектов».
Определяются субъекты, которые уполномочены производить лингвистическую экспертизу законопроектов. В ходе анализа выявляются и классифицируются основные виды ошибок в нормативно-правовых актах. В статье определён комплекс действий и мер, направленных на обеспечение повышения качества языковой регламентации речи законопроектов.
Ключевые слова: экспертиза, лингвистическая экспертиза законопроектов, научная экспертиза законопроектов, отдел лингвистической экспертизы законопроектов Правового управления Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, правовая коммуникация, направление «юридическая лингвистика».
На современном этапе развития российского законодательства обращение к проблеме лингвистической экспертизы законопроектов является актуальной исследовательской задачей. Данный аспект лингвистической экспертизы к настоящему времени изучен недостаточно. В апреле 1994 года был создан отдел лингвистической экспертизы законопроектов, являющийся структурным подразделением Правового управления Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания РФ [1]. Однако до настоящего времени лингвоправовой статус лингвистической экспертизы проектов законов так до конца и не определён, он находится в маргинальном состоянии. В то же время динамичное развитие российского законодательства требует совершенствования лингвистической экспертной деятельности в процессе законотворчества.
Основная направленность принимаемых нормативных актов сводится к правовой, лингвистической и антикоррупционной экспертизам. Предметом нашего исследования является лингвистическая экспертиза законопроектов.
Вначале установим сущность составного понятия «лингвистическая экспертиза законопроекта». Для этого обратимся к его определению, которое находим в части седьмой статьи 121 Регламента Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (далее - Регламент): «Лингвистическая экспертиза законопроекта заключается в оценке соответствия представленного текста нормам современного русского литературного языка с учётом особенностей языка нормативных правовых актов и даче рекомендаций по устранению грамматических, синтаксических, стилистических, логических, редакционно-технических ошибок и ошибок в использовании терминов» [2].
Отметим, что официальная дефиниция, данная в Регламенте, является основной и часто используемой.
В российском законодательстве и юридической литературе используются термины «лингвистическая экспертиза законопроектов» и «научная экспертиза законопроектов». Толкование второго термина даётся в энциклопедическом словаре «Конституционное право России»: «Научная экспертиза законопроектов - заключение научного учреждения либо отдельных учёных по законопроекту, представляемое по инициативе ответственного комитета Государственной Думы. Решение о проведении такой экспертизы принимает ответственный комитет. Законопроект и сопроводительное письмо за подписью председателя комитета Государственной Думы направляются в научную организацию или конкретному специалисту. Принятие специального закона о проведении независимой экспертизы законопроектов способствовало бы повышению качества законотворческой работы» [3].
Данное толкование даёт возможность говорить о двойственности субъекта оценки, представленного на рассмотрение, что требует проведения лингвистической экспертизы законопроекта, которая осуществляется Правовым управлением Аппарата Государственной Думы РФ и экспертными организациями (любые исследовательские учреждения, в том числе международные и зарубежные).
Во многие юридические энциклопедии, словари русского языка, научные статьи включается толкование термина «экспертиза». Рассмотрим, как трактуется данное понятие в одном из подобных источников: «Экспертиза - это углублённый анализ определённого объекта (в том числе информационного), основанный на использовании накопленных профессиональных знаний и собственного опыта эксперта, итогом которого является заключение, оформленное в соответствующем процедурном порядке в виде официального документа установленной формы с целью обеспечения принятия ответственного решения по исследуемому вопросу» [4]. Под понятием «экспертиза законопроекта» в научных изданиях чаще всего подразумевается правовая экспертиза проектов закона [3], а для разъяснения сути лингвистической экспертизы законопроектов необходимо останавливаться на языковой специфике (целесообразности / нецелесообразности) анализируемых законопроектов.
Следует отметить, что чёткого статусного определения лингвистической экспертизы и её места в законотворческом процессе как одном из направлений развития Российской Федерации ещё не сформировалось. Сказанное позволяет заявить о необходимости дефиницирования понятия лингвистической экспертизы законопроектов с учётом ряда дополнений и семантических конкретизаций.
Выделим основные элементы этих дополнений и конкретизаций.
Во-первых, в официальном определении установлена компетенция лингвиста-эксперта в оценке текста законопроекта, а именно то, что он предоставляет материал, на основе которого будет принято соответствующее решение, а также указана основная задача специалиста-лингвиста: участие в подготовке рекомендаций по совершенствованию языка, стиля и оформления текстов законодательных актов.
Во-вторых, из толкования термина «научная экспертиза законопроектов» можно выявить, что проведение лингвистической экспертизы проектов закона ответственным комитетом может поручаться как отделу лингвистической экспертизы законопроектов, так и иным экспертным организациям, в частности, научным учреждениям.
В-третьих, из определения, данного Н. В. Мамитовой, явствует, что сущностным элементом понятия экспертизы является официальное заключение установленной формы, оформленное в соответствующем процедурном порядке. Как правило, материалы лингвистической экспертизы законопроекта обобщаются в виде заключения, реже - в виде аналитических записок, справок и т. п. Лингвисты свои предложения излагают непосредственно в соотнесённости с текстами законопроектов в форме редакционной правки. Необходимо выбрать и утвердить один из вариантов оформления результатов исследования лингвистической экспертизы, и, на наш взгляд, целесообразно было бы нормативно закрепить официальное заключение. Такой документ будет доказательством проделанной работы лингвистов-экспертов, устанавливающим ответственность в случае ненадлежащего выполнения ими своих обязанностей.
Учитывая указанные элементы, считаем допустимым охарактеризовать институт лингвистической экспертизы законопроекта следующим образом: «Лингвистическая экспертиза законопроекта - специальный вид экспертного исследования, проводимого отделом лингвистической экспертизы законопроектов Правового управления Аппарата Государственной Думы РФ и (или) экспертными организациями, деятельность которых заключается в оценке соответствия представленного текста законопроекта нормам современного русского литературного языка с учётом особенностей дискурса нормативных правовых актов и представлении рекомендаций по устранению грамматических, синтаксических, стилистических, логических, редакционно-технических ошибок и ошибок в использовании терминов. По итогам представленного исследования даётся заключение по данному законопроекту».
Смысл закона должен быть доступен для понимания всем тем, кому он адресован. Каждый принятый законопроект рассматривается в качестве общезначимого нормативного акта. Возникает «прямое» воздействие права на общественные отношения. По замечанию В. Н. Додонова, В. Д. Ермакова, М. А. Крыловой, в данной ситуации создаётся правовая коммуникация [5], участниками которой являются государство, в частности, в лице своих представительных органов, правоприменительные органы, граждане. М. А. Васильев пишет о том, что взаимопонимание между участниками подобного рода правовых отношений обеспечивает эффективность возникшей коммуникации. Вместе с тем, неопределённость и многозначность лексики нормативного правового акта осложняет, а в некоторых случаях делает невозможным применение как его самого, так и других, связанных с ним, нормативных актов [6, с. 64].
Текст Конституции (Основного закона) Российской Федерации часто подвергается лингвистическому анализу Конституционным Судом РФ. В частности, в Постановлении от 11.12.1998 № 28-П было дано толкование части 4 статьи 111 Конституции (предоставляет Президенту РФ право «после трёхкратного отклонения представленных кандидатур Председателя Правительства» назначить Председателя, распустить Думу и назначить новые выборы). Возник вопрос, должен ли Президент предлагать каждый раз новую кандидатуру или может трижды предлагать одну и ту же. Суд указал: «По буквальному смыслу части 4 статьи 111... словосочетание «трёхкратное отклонение представленных кандидатур» может означать и трёхкратное отклонение кандидатуры на должность, и трёхкратное отклонение представленных лиц, предлагаемых на должность. Отсюда следует, что текст статьи 111. сам по себе не исключает ни одного из двух названных вариантов» [7].
Если в Основном законе государства, обладающем верховенством в системе права, прослеживаются двусмысленность, неясность, то следует говорить и о недочётах в законодательстве Российской Федерации. К сожалению, можно привести немало примеров того, когда законодатель вольно или невольно нарушает правила юридической техники, нормы и требования правового языка.
Так, начальник Правового управления Аппарата Государственной Думы В. Б. Исаков выделяет наиболее частые виды ошибок, встречающихся в нормативно-правовых актах [8]:
- в актах законодательства одним и тем же понятиям даются несовпадающие определения (Закон об охране окружающей природной среды определяет государственные природные заповедники как «охраняемые законом природные комплексы», Федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях» определяет то же самое понятие как «научно-исследовательские и эколого-просветительные учреждения»);
- ошибки, искажающие смысл текста;
- многочисленные расхождения между актами текущего законодательства и Гражданским кодексом Российской Федерации (не совпадает с Гражданским кодексом понятие «акционерное общество», приведённое в статье 2 Федерального закона «Об акционерных обществах»);
- расхождения между текущим законодательством и Уголовным кодексом (в Уголовном и в Уголовно-процессуальном кодексах даются разные определения термина «арест»);
- возникла «мода» на определение общеизвестных понятий, вообще не требующих этого (в статье 1 Водного кодекса Российской Федерации определяется понятие «вода»: по мнению законодателей, это «химическое соединение водорода и кислорода, существующее в жидком, твёрдом и газообразном состояниях»);
- опечатки, ошибки технического характера (в части 2 статьи 25 Закона «О правах потребителя» вместо слов
«надлежащего качества» записано «ненадлежащего качества», то есть в результате ошибки выражение приобрело прямо противоположный смысл).
Н. В. Белоконь в работе о проведении лингвистической экспертизы законопроектов в Воронежской областной думе выделяет значительные ошибки и недочёты, встречающиеся в проектах законов о внесении изменений [9]. Н. А. Калинина в научно-практическом пособии «Лингвистическая экспертиза законопроектов: опыт, проблемы и перспективы» приводит наиболее типичные законотворческие ошибки. К сожалению, как видим, в настоящее время эти ошибки, создающие проблемы в правоприменительном процессе, всё ещё имеют место.
По замечанию специалистов, ошибки возникают и из-за перегруженности отдела лингвистической экспертизы. Например, в перечень законопроектов, подлежащих приоритетному рассмотрению Государственной Думой в период осенней сессии 1996 года, включено в два раза больше законопроектов, чем было запланировано к вынесению на рассмотрение Государственной Думы на весеннюю сессию этого же года. Если принять во внимание, что весенняя сессия длилась семь месяцев, а осенняя - три месяца, можно прийти к выводу, что программа осенней сессии 1996 года, с точки зрения «пропускной способности» палаты, исходя из сложившейся законодательной процедуры и реальной практики законодательного процесса в целом, явно была перегружена, а интенсивность работы Государственной Думы увеличилась более чем в два раза [10].
В связи с вышеприведённым сложно говорить о реальной возможности своевременной и качественной лингвистической экспертизы законопроектов силами отдела, состоящего из 22 специалистов, как, впрочем, и о возможности качественной подготовки текстов законопроектов прежде всего их разработчиками [1].
Отдел лингвистической экспертизы законопроектов Правового управления Аппарата Государственной Думы занимается лингвистической экспертизой проектов положений о структурных подразделениях Аппарата Государственной Думы и других аналогичных документов, кроме того, он принимал активное участие в подготовке словаря законодательных дефиниций («Словарь законодательных дефиниций» - совместная разработка фирмы «Гарант-Сервис» и Правового управления Аппарата Государственной Думы), сборника типовых образцов документов («Сборник образцов документов Государственной Думы», включающий более двух сотен стандартных образцов документов, используемых в законодательном процессе) и других материалов, используемых в законодательном процессе в Государственной Думе. Поэтому нельзя не согласиться с мнением Н. А. Калининой и, вслед за ней, сделать вывод о том, что сложившаяся ситуация даёт возможность говорить о неурегулированности компетенции отдела лингвистической экспертизы [1], в то время как из Положения о Правовом управлении (пункты 2.1, 3.5 и 3.6) можно выявить, что объектом проведения редакторского анализа языка и стиля отдела является текст законопроектов, проектов постановлений, заявлений и обращений, принимаемых Государственной Думой.
Во введении Методических рекомендаций «По лингвистической экспертизе законопроектов» сказано, что «профессиональная подготовка специалистов в области языка права в высших учебных заведениях не осуществляется», но в настоящий момент подготовка таких специалистов уже проводится. В частности, в Московской государственной юридической академии осуществляется подготовка лингвистов-экспертов (наряду с экспертами по другим специальностям). Широко представлено дополнительное филологическое образование (Московский и Кемеровский госуниверситеты, Алтайская педагогическая академия), которое и призвано осуществлять подготовку специалистов в области языка права. Инициатором открытия и руководителем специализации является доктор филологических наук, профессор Н. Д. Голев.
При проведении лингвистической экспертизы текста (аудио-, видеозаписи) на наличие речевого преступления лингвисты-эксперты, помимо специальных профессиональных знаний, полагаются на своё так называемое «языковое чутьё», которое выработалось за время обучения в филологическом институте, а после - и в период практической деятельности. Однако в процессе принятия законопроекта при проведении лингвистической экспертизы необходимо, чтобы лингвист-эксперт применял не только своё «языковое чутьё», но и обладал «правовым чутьём», ибо закон прежде всего обладает правовым аспектом. Н. В. Белоконь в статье «Лингвистическая экспертиза проектов законов в субъектах Российской Федерации» предлагала ввести образовательный ценз для экспертов, осуществляющих свою деятельность в отделе лингвистической экспертизы - высшее юридическое и высшее филологическое образования [8, с. 84]. О необходимости подготовки специалистов с двумя высшими образованиями (юридическим и филологическим) говорила в 2013 году Ш. Х. Ооржак, начальник отдела Государственно-правового управления Аппарата Верховного Хурала (парламента) Республики Тыва: «На сегодняшний день требуются специалисты не только с одним юридическим, но и филологическим образованием в отдел лингвистической экспертизы.». Тот, кто сталкивается с институтом лингвистической экспертизы законопроектов на практике, понимает потребность в специалистах, имеющих два профильных образования - юридическое и лингвистическое, что позволит на профессиональном уровне придать качественному правовому содержанию закона не менее качественную языковую форму. С открытием новой дополнительной специализации «юридическая лингвистика» появляется возможность заполнить «пустующую нишу».
Считаем необходимым заметить, что для улучшения работы отдела лингвистической экспертизы законопроектов нужно:
- во-первых, решить вопрос о субъектах проведения лингвистической экспертизы законопроектов (и законодательно закрепить это решение): кто, в какой последовательности и при каких условиях осуществляет данную экспертизу;
- во-вторых, придать лингвистической экспертизе проектов законов и иных нормативных правовых актов РФ статус официальной обязательной экспертизы; разработать и утвердить единую форму заключения о проведении лингвистической экспертизы законопроектов и иных нормативных правовых актов РФ, что повысит значимость института лингвистической экспертизы проектов закона;
- в-третьих, увеличить количество экспертов отдела лингвистической экспертизы законопроектов Правового управления Аппарата Государственной Думы, основываясь на том, что им поручается не только проведение лингвистической экспертизы законопроектов, но и проведение экспертизы текстов других рабочих материалов;
- в-четвёртых, предъявлять требование, касающееся наличия двух высших образований (юридического и филологического) к специалистам-кандидатам на должность лингвиста-эксперта законопроектов по «юридической лингвистике».
Итогом реализации основных направлений совершенствования лингвистической экспертизы законопроектов должна стать ликвидация ошибок, противоречий в законодательстве и недопущение лишних расходов, связанных с уяснением и толкованием семантики этих нормативно-правовых актов гражданами и правоприменительными органами.
Библиографический список
1. Калинина, Н. А. Лингвистическая экспертиза законопроектов: опыт, проблемы и перспективы (на примере работы Правового управления Аппарата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации): научно-практическое пособие. М.: Известия, 1997. - 44 с.
2. Методические рекомендации «По лингвистической экспертизе законопроектов». 11.02.2015 / Экспертный центр при Институте судебных экспертиз и криминалистики. - URL: https://ceur.ru/library/docs/departmental_regulations/item134003/ (дата обращения: 15.02.16).
3. Червонюк, В. И. Энциклопедический словарь «Конституционное право России» / В. И. Червонюк, И. В. Калинский, Г. И. Иванец. - М.: Юридическая литература, 2002 / Словари и энциклопедии на Академике. - иЯЬ: http://constitutional_law_russia.academic.ru (дата обращения: 12.02.16).
4. Мамитова, Н. В. Правовая экспертиза российского законодательства: вопросы теории и практики / Н. В. Мамитова // Государство и право. - 2000. - № 11. - С. 5-14.
5. Додонов, В. Н. Большой юридический словарь / В. Н. Додонов, В. Д. Ермаков, М. А. Крылова. - М.: Инфра. - 2001. - иЯЬ: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/673344 (дата обращения: 04.03.16).
6. Васильев, М. А. Правовая и лингвистическая экспертиза проектов актов местного самоуправления / М. А. Васильев. - Обнинск: Институт муниципального управления, 2002. - 84 с.
7. Вавилова, А. А. Значение орфографии и пунктуации в тексте нормативного правового акта / А. А. Вавилова // Юрислингвистика-8: Русский язык и современное российское право: межвузовский сборник научных трудов; под ред. Н. Д. Голева. - Кемерово-Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - С. 61-68.
8. Исаков, В. Б. Язык права / В. Б. Исаков // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии: межвуз. сб. науч. тр.; под ред. Н. Д. Голева. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. - С. 65-80.
9. Белоконь, Н. В. Лингвистическая экспертиза проектов законов в субъектах Российской Федерации (на примере Воронежской области) / Н. В. Белоконь // Юридическая техника. - 2012. - № 6. - С. 80-84.
10. Информационно-аналитический бюллетень / Аналитическое управление Государственной Думы. - 1996. - № 7 (16). - 33 с.
© Ооржак А. Х., 2016
УДК 81 '276:81-13(571.1)
ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ФЕНОМЕНА «ОСКОРБЛЕНИЕ СЛОВОМ» В СОВРЕМЕННОЙ ЭКСПЕРТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ САЙТА СИБИРСКОЙ АССОЦИАЦИИ ЛИНГВИСТОВ-ЭКСПЕРТОВ)
А. Н. Панина
Научный руководитель — И. В. Пекарская, доктор филологических наук, профессор Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В данной статье рассматривается феномен «оскорбление словом» в практике юрислингвистических отношений. Автор на основе сопоставительного анализа лингвистических экспертиз по делам об оскорблении, представленных на сайте Сибирской ассоциации лингвистов-экспертов, выделяет проблемы квалификации феномена «оскорбление словом», присущие современной экспертной деятельности.
Ключевые слова: оскорбление словом, неприличная форма, инвектива, интенция, оскорбительность, оскорблённость, честь и достоинство человека, судебная лингвистическая экспертиза.
Проблема квалификации понятия «оскорбление словом» в отечественной лингвоэкспертной деятельности связана с недостаточно чёткой юридической регламентацией порядка установления наличия в словах и высказываниях оскорбительного смысла. Законодательно не закреплены категории тех лексем и словосочетаний, которые обладают оскорбительным потенциалом и публичное употребление которых влечёт административную ответственность. В статье 5.61 Кодекса об административных правонарушениях оскорбление определяется с помощью понятия «неприличная форма». Однако толкования самого понятия «неприличная форма» в Кодексе не представлено.
Многие лингвисты, ведущие экспертную практику, задаются вопросом: «Что понимается под «неприличной формой»?». А. Г. Звягинцев делает акцент на том, что в статье 130 Уголовного кодекса (ранее присутствовавшая в УК РФ статья 130 «Оскорбление» ныне, согласно Федеральному закону от 07.12.2011 N 420-ФЗ, утратила силу. Этим же законом статья перенесена в КоАП РФ - статья 5.61; примечание наше - А. П.) недостаёт предмета доказывания в вопросах объективной оценки, а элемент «неприличной формы» по своей сути является
