CC BY
222
Л. Б. Зубанова
ЛИДЕРСТВО XXI ВЕКА: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРПЕКТИВЫ ИНТЕГРАЦИИ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА
В статье анализируются образы современных лидеров (интеллигенции, экспертов-интеллектуалов, бизнес-элиты, политических лидеров) представленные на страницах российской прессы. Отражены результаты социологического опроса населения г. Челябинска (2009 г.), направленного на изучение восприятия современной элиты. Показаны основные проблемы и перспективы духовного лидерства в социокультурном пространстве современной России.
Ключевые слова: лидерство, лидеры, элита, социокультурное пространство, масс-медиа, лидеры мнений.
The article analyses modern leaders (of intelligentsia, experts-intellectuals, business-elite, political leaders) images presented by the Russian newspapers. The article also reflects 2009 social poll of the Chelyabinsk population results aimed at the studying of the modern elite perception. The author shows the main problems and perspectives of the spiritual leadership in modern Russia sociocultural environment.
Key words: leadership, leaders, elite, sociocultural environment, mass media, opinion leaders.
Начало тысячелетия - это время осознания ответственности за прошлое и будущее, возрастающего стремления переосмыслить имеющийся «багаж истории» и наметить новые горизонты. Начало века представляется и началом нового пути, актуализируются проблемы идентичности - обретения объединяющих основ, выступающих индикаторами узнавания себя в изменившихся «декорациях» истории.
Поиск ценностного фундамента идентичности российского общества XXI в., способного обеспечить легитимность преобразований, дающего возможность наметить перспективы духовного развития, напрямую связан с осмыслением ценностно-идеологической составляющей действительности. Процессы деидеологизации, свойственные современным общественным системам, в реальной практике оборачиваются скорее демонополизацией идеологий, заменой их тотальной претензии многообразием конкурирующих притязаний. Современные попытки консолидации1 общества - это поиск вариан-
тов сплочения вокруг общезначимых ценностей. Актуальной зоной консолидации мыслится, прежде всего, область нравственного сознания, отмеченная на сегодняшний день заметным дефицитом объединяющих ориентиров. Именно эта область демонстрирует в новом веке усеченный вариант народной мудрости: «свято место - пусто», но и открывает перспективы лидеру, способному организовать социокультурное пространство под новыми ценностно-духовными «знаменами».
Для определения ценностных основ интеграции современного социокультурного пространства, проблем и перспектив лидерства в XXI в. обобщим результаты социологических исследований (2009 г.): проведено анкетирование населения г. Челябинска (выборочная совокупность 750 респондентов, метод квотной целенаправленной выборки) и контент-анализ российской прессы за 2000-2007 гг. (газеты «Аргументы и факты», «Известия», «МК-Урал»; 776 публикаций, посвященных 994 героям, включая тексты интервью с лидерами мнений2).
1 Этот термин становится одним из наиболее популярных для российской политической элиты, употребляемым в традиционных посланиях Президента РФ, программах политических партий и движений, дискуссиях политологов.
2 Данный термин, предложенный американским социологом П. Лазарсфельдом, подразумевает публичных персон, обладающих авторитетом среди большинства населения.
86
Для выявления значимых ценностных ориентиров в высказываниях публичных персон нами исследовался содержательный концепт сообщения - повторяющиеся образы, явно выраженные ценности, которые представляют своеобразный «базис» сплочения. Подобные символические конструкции, отражающие социальную реальность и определяющие модели восприятия действительности, включают определенный набор социальных истин, устойчивых представлений, ставших стандартом осознания мира. Именно они могут рассматриваться в качестве фундамента социальной идентичности, опорных конструкций последующего ценностного самоопределения. Сущностный концепт сообщений в высказываниях лидеров мнений (контент-анализ) и ответах респондентов (анкетный опрос) фиксировался в двух основных вариантах:
1. Поиск оснований идентичности: постановка проблем единения, сплочения, консолидации (концепт - национальная идея);
2. Содержательная основа идентичности: образы, ценности и представления, вокруг которых возможно сплочение нации.
Понимание идентичности оказывается одним из центральных вопросов социологических исследований, анализирующих способы и механизмы встраивания индивидуального «Я» в разнообразие общественных конструкций. По сути, речь идет о своеобразных процессах «Мы-образова-ния», «Мы-собирания», характерных для периода относительной стабилизации социума.
Прежние (свойственные советской системе) идеи и ценности оказались сегодня несостоятельными. Недостаточно ясны пока и новые идеалы, формирующиеся в сознании людей, которые позволили бы определить жизненные принципы различных категорий населения. Для выхода из исторически исчерпавшей себя модели развития в обществе должны сформироваться ценности, принимаемые и разделяемые большинством населения, вырабатывающие «идейный иммунитет» и предсказуемость в оценке происходящих событий. Результаты опроса населения зафиксировали заметное единодушие по поводу необходимости сплочения на общей основе, отразили осознанную потребность в поиске объединяющей общество идеи (см. рис. 1).
Рис. 1. Процентное соотношение мнений по проблеме формирования объединяющей идеи:
1 - наличие в обществе объединяющей идеи позволит преодолеть трудности сегодняшней жизни и наладить порядок в стране; 2 - наличие объединяющей идеи не повредит стране, но мы вполне можем обходиться без нее; 3 - никакие общие идеи, а тем более идеологии принципиально не нужны нашей стране, они лишь сеют раздор в обществе
87
Проблематика объединяющей идеи, на наш взгляд, неразрывно связана с вопросом социокультурного лидерства, индивидуально-универсальная природа которого может рассматриваться как доминанта общественной идентичности. Референтный характер лидерства наиболее значим именно в периоды кризиса идентичности как поиск центра социокультурного пространства, объединяющего разрозненные и дезинтегрированные ценностные миры социума. Во многом лидер сам становится воплощением объединяющей идеи, связующей нитью индивидуального «я» с историей, идеологией, культурой страны, универсально значимыми основами мира. Именно поэтому понимание ценностных оснований, способов формирования и принятия объединяющей идеи проясняет и характер востребованного в обществе социокультурного лидерства.
В разрозненном переплетении возможных путей самоопределения важно отыскать системообразующее основание -преобладающую ценность, которая дает имя и показывает вектор движения. Други-
ми словами, мы переходим к выявлению содержательной основы идентичности -
фиксации образов, ценностей и представлений, вокруг которых, по мнению лидеров мнений и населения, может и должно осуществляться сплочение.
Анализ высказываний героев публикаций позволил выделить преобладающие ценностные конструкции, предлагаемые ими в качестве ориентиров XXI в. Традиционно в основание объединяющей идеи закладываются ценности и образы, отражающие те или иные общественноидеологические построения, которые можно представить следующим образом (в обобщенно-утрированном виде):
- свобода, закон: либерально-демократическое построение (44 упоминания);
- свобода, рынок: рыночно-капиталистическое построение (40 упоминаний);
- порядок: авторитарно-консерва-
тивное построение (82 упоминания);
- равенство: социалистическое построение (18 упоминаний).
Ответы населения представлены в гистограмме (см. рис. 2).
47,4
25,5 25
18 16,8 16,5
9,3
1 2 3 4 5 6 7
Рис. 2. Процентное соотношение позиций определения актуальных ценностных конструкций:
1 - порядок, дисциплина; 2 - мораль, нравственность; 3 - безопасность; 4 - законность и право; 5 - свобода; 6 - знание, информация; 7 - развитие бизнеса, рынка
88
Как показывают результаты, несмотря на провозглашаемые (на уровне официальной идеологии) идеалы либеральнодемократического и рыночно-капиталистического устройства, доминирующей оказывается категория «порядок». Она не является оппозиционной по отношению к выбранным векторам движения, но и не выступает в полной мере их отличительной чертой, опорной конструкцией (при этом ценностные основания, которые могут претендовать на данный статус - свобода, рынок, право, -не входят в перечень лидирующих).
Симптоматичным представляется и неоднократный возврат героев публикаций к осмыслению личности Сталина (54 упоминания), что во многом свидетельствует об актуализации авторитарных идей:
«Я сам не ожидал такого количества “явлений ” Сталина. Это похоже на то, как все внезапно нагрянули к кому-то одному в гости и с изумлением смотрят, хватит ли им продуктов. Но это не может быть простой случайностью. Значит, этот дом чем-то людей тянул. Сталин - личность, за которой тянется целый шлейф дел: великих, и преступно великих, и нежданно великих. У него в руках был рычаг мирового масштаба. Он никогда не был стяжателем, набивате-лем собственных карманов. Мы должны понимать: культ личности - порождение не того, кто становится предметом этого культа. Он может возникнуть только тогда, когда громадное количество людей жаждет этого культа». (Сергей Юрский // Аргументы и факты. 2005, № 1-2.)
На первый взгляд, актуализация категории «порядок» может рассматриваться в качестве основы идей прагматической направленности, связанных с правовым регулированием (упорядочиванием) существующего социального устройства. Однако анализ высказываний лидеров мнений показывает, что декларируемый «порядок» не отождествляется с категорией «закон»
(воспроизводимое в западной культуре словосочетание «закон и порядок»), а, напротив, мыслится в некоторой смысловой оппозиции с ним:
« У нас законов нет. В России нет за-конопослушания. Законы пишутся не для употребления, а для прочтения. Вы читали Конституцию? И я нет. Совершенно нормальное русское явление. А мне не стыдно. Так было и раньше. Закон русский либо утопический - все будет прекрасно, к 2000 году каждому отдельную квартиру. Либо - колосок унесешь, посадим. Страна совершенно не этим руководствуется, чем-то другим: традицией, нарушением традиции. Власть закона превыше всего -
о чем вы!» (Александр Панченко // Аргументы и факты. 2000, № 35.)
«Простых людей приводит в ужас любой закон, принимающийся у нас. Им еще неизвестно о чем закон, но они уже знают, что будет хуже». (Николай Петров // Аргументы и факты. 2006, № 12.)
Подтверждают подобные настроения и результаты анкетирования населения при ответе на вопрос: «Если наличие объединяющей общество идеи представляется Вам необходимым, то что в первую очередь должно быть заложено в ее основание?» (см. рис. 3).
Подобное противопоставление порядка и права (закона) представляется вполне понятным: правовая база, положенная в основу формирования объединяющих идей западноевропейского типа, практически отсутствовала в России. При этом нельзя отрицать того, что теории права находили свое воплощение и тщательную проработку в трудах русских исследователей, однако, характерной чертой философско-правовых концепций была ориентированность их на аксиологическую составляющую, приоритет морали над законом, когда конечным пунктом исканий виделось не достижение истины, а, скорее, торжество правды.
89
41,4
34
21
5
12 3 4
Рис. 3. Процентное соотношение позиций определения ценностных оснований объединяющей идеи:
1 - опора на морально-нравственные ориентиры; 2 - опора на традиционные духовные ценности, менталитет; 3 - опора на правовые нормы, логичность и обоснованность; 4 - опора на либерально-демократические ценности
Опираясь на нарративные практики интерпретации текстов интервью, можно заметить, что провозглашаемый лидерами мнений «порядок» в большей мере отождествим с дисциплинарно-силовой основой интеграции нации:
«Учитывая менталитет народа, власть должна быть жестче. Мы не можем жить без кнута и пряника. Сейчас возможны и погромы, и обрушения зданий, и наводнения из-за непроверенных вовремя дамб. Потому что нет кнута! Мы же азиаты - не надо этого стесняться. Мы сегодня ругаем культ личности Туркменбаши, а напрасно». (Александр Розенбаум // Аргументы и факты. 2002, № 36.)
«На самом деле русский человек, если заглянуть в историю, никогда к свободе и не был готов. В какую эпоху не ткнись -всегда какая-то энергетическая яма, никакого спокойствия, стабильности, все и всегда пахло достоевщиной какой-то. А уж
если речь зашла о цензуре, то она всегда -некое средство объединения нации. Сегодня же объединить русских людей можно, по-моему, только силой. Почему так подобострастно относятся к Путину? Потому что от него ждут силы, ударов по голове, закручивания гаек». (Николай Фоменко // Аргументы и факты. 2003, № 7.)
«Я вообще не принимаю абстрактных разговоров об авторитарности. Если будет наведен порядок и все будет подчинено закону - это разве авторитарность. Я полностью поддерживаю президента в этом». (Евгений Примаков // Московский Комсомолец. 2004, 3-10 нояб.)
«Не нужно ждать государственного переворота, когда диктатура будет неконтролируема и неподотчетна. Следует сегодня выработать механизм ввода диктатуры и выхода страны из нее. На период не менее года и не более пяти. И по прошествии установленного срока ничто на свете не сможет продлить эту дикта-
90
туру!» (Михаил Веллер // Аргументы и факты. 2005, № 41.)
Здесь мы видим выраженную тенденцию поиска устойчивости, стремления к обретению прочного социального фундамента, «почвы под ногами». Множественность разрывов социальной ткани обусловила необходимость ее регенерации. Период острейшего кризиса - хаоса российского «общества становления» (конца ХХ столетия), пребывающего в состоянии «социальной травмы», сменяется образом «общества оформления» новых основ взаимодействия, актуализирующего поиск стратегической стабилизации и контроля над изменчивостью социальных реалий.
Ориентация на порядок является своеобразной реакцией на произвол, подтверждение чему участившиеся дискуссии о необходимости цензуры, ограничивающей плюрализм мнений, воспринятый в рамках современного прочтения как вседозволенность. Категория «свобода» в высказываниях лидеров мнений чаще всего представляется в терминах ограничения, мыслится в целом как принимаемый, но не своевременный идеал.
Итак, общей, стержневой, основой в большом разнообразии транслируемых лидерами посланий, равно как и в оценках населения, становится призыв к порядку (степень «жесткости» рамок упорядочивания социальных отношений определяется по-
разному: варьируется от предельно структурированного образования до гармоничного единства). Мы можем говорить о нарастающем стремлении к удержанию социального порядка как некой устойчивости отношений внутри социума. Это своего рода «ностальгия по единению», в целом отражающая пульсирующий характер российской истории, развитие которой нередко происходит по принципу маятника: попеременно актуализируя периоды «сжатия» (предельной
централизации) и «разряжения», принимающего форму центробежных тенденций.
При анализе возможных сценариев ценностного самоопределения, еще в большей степени актуализируется вопрос о субъектах общественных преобразований, способных учесть потребности, устремления, ожидания и общую ориентацию общественного спроса, занять лидирующее положение в духовно-символическом пространстве современной России.
Но прежде чем говорить о возможном типе лидера, необходимо зафиксировать наличие в общественном сознании потребности в лидерстве, в тех самых «фундаментальных личностях», «героях времени». Обратимся к результатам ответов на вопрос, заданный в ходе анкетирования населения: «Как Вы считаете, существует ли в обществе потребность в лидерстве, в появлении людей, претендующих на роль героев или духовныхучителей поколения?» (см. табл. 1).
Таблица 1
Потребность в лидерстве
№ Варианты ответов % опрошенных
Всего Муж. Жен.
1 Такая потребность всегда присутствовала и будет присутствовать во всех обществах, нужны те, кто способен вести за собой большинство 64,2 42,5 57,5
2 Такая потребность в принципе присутствует, но в современной действительности она не очень выражена, востребована и актуальна - не время героев и масштабных личностей 20,5 47,8 52,1
3 Такая потребность есть лишь у тех, кто сам не способен принимать ответственные решения, а современное общество вполне обойдется без лидерства, героизма и 8,4 57,1 42,9
91
тем более духовного наставничества
Исходя из первой, доминирующей, позиции, лидерство оценивается скорее как объективная и вневременная, другими словами, «вечно живая» потребность масс в руководстве, а потому не связанная напрямую с актуальными практиками действительности. Проблема лидерства XXI в. требует непосредственной привязки ко дню сегодняшнему, выявлению нынешних геро-
ев времени, понимания современной действительности как поля духовного «производства» лидеров. А потому и необходимой представляется конкретизация оценок населения (см. табл. 2-3).
Еще одним подтверждением незначительной роли современных лидеров является невысокая оценка молодого поколения в своем «праве на лидерство» (см. рис. 4).
Оценка современных предпосылок формирования лидерства
Таблица 2
№ Варианты ответов % опрошенных
Всего Муж. Жен.
1 В современной действительности проявилось много новых лиц, современных героев и лидеров, отражающих новую систему ценностей 26,4 38,6 61,4
2 Современная действительность практически не породила свежих идей и современных, созвучных духу времени масштабных героев и лидеров 44,5 52 48
Таблица 3
Определение и конкретизация современных лидеров
№ Варианты ответов % опрошенных
Всего Муж. Жен.
1 Да, я могу назвать таких людей, которые стали для меня героями своего времени 17,7 44,3 55,7
2 Всегда сложно назвать героев и лидеров современности, их чаще определяют потомки, не исключено, что такие люди есть и сейчас, но мы пока не поняли, что они герои 47,5 37,8 62,2
3 В современной действительности просто не осталось никаких героев и в целом героического, а нынешние лидеры слишком мелки и незначительны, чтобы претендовать на такой статус 24,3 66,7 33,3
92
Рис. 4. Процентное соотношение оценок лидерского потенциала поколений:
1 - лидерами в равной мере могут быть как представители старшего, так и молодого поколения; 2 - лидерство - это путь уже сформировавшегося старшего и зрелого поколения; 3 - современное молодое поколение
На наш взгляд, именно состояние идеологического дефицита сегодня оказывается наиболее ощутимым на уровне массового сознания, порождает состояние обезличенности, а точнее, безликости сегодняшнего времени (отсутствие фундаментальных личностей в настоящем, узнаваемого лика пророка, идеолога), как бы подводит черту под прежней эпохой «великих людей» и «великих потрясений»:
«В наше время не к кому прислониться душой. Это ненормально. Нужны люди, которым веришь, на которых стремишься быть похожим. Сахаров, Лихачев, доктор Рошаль, или мой герой, которого я обожал, -ученый Тимофеев-Ресовский. Сегодня, к сожалению, культовыми становятся такие персонажи...» (Даниил Гранин // Аргументы и факты. 2004, № 46.)
«Сегодня мы с печалью наблюдаем нечто противоположное. Кукольные личики умненьких Йошки Фишера и Тони Блэра, бюрократическую мордочку Баррозу, комсомольскую ряшку Квасневского. Да что там Запад, там хотя бы есть мощные наработанные институты, которые могут
работать в автономном режиме, лишь делая вид, что зависят от воли ничтожных людей. У нас происходит то же самое, только институтов нет, а есть экономический лидер Фрадков, социальный лидер Зурабов, партийный лидер Грызлов; этим списком лучше и ограничимся. Хуже того, стоит властному аппарату инкорпорировать в себе людей по крайней мере нестандартных... как тут же раздается улюлюканье: нам середняков подавай, хотим тотального серого цвета. Хотите - получите. Уже получили. Есть точка зрения, что эпоха, породившая запрос на папу Иона Павла II, Солженицына, Сахарова, Гавела, Рейгана, Горбачева, де Голля (специально называю несовместимые имена), потому завершилась, что запрос исчерпан. Что не нужны истории великие потрясатели основ, а нужны серые трудолюбивые мышки, функционально решающие задачи. Каюсь. Сам так думал и писал. Не исчерпан. Не нужны. Хотя бы потому, что мышки очень плодовиты, и от них то и дело стайками отбегает еще более мелкий приплод». (Александр Архангельский // Известия. 2005, 7 апр.)
93
«В начале ХХ века, проникнувшись достоинствами социализма, западный мир реформировался. А период реформ всегда выталкивает наверх деятелей. Людей не протокольной карьеры, не постепенных чиновничьих перемещений, но тех, кто поднимается к власти, условно выражаясь, методом “ударной возгонки”. Сейчас западный мир - косный. Мы - вся христианская цивилизация - находимся в стадии дегенерации. Наша великая цель - сохранение существующего порядка вещей. Поэтому сегодня все лидеры западных стран - не личности. Все до одного! Можно поставить этого, а можно заменить его тем -ничто не изменится». (Михаил Веллер // Аргументы и факты. 2007, № 30.)
Анализируя данные анкетирования населения, необходимым представлялась фиксация ведущего образа социокультурного лидера. Полученный образ мы соотнесли с несколькими основными типами социокультурного лидерства: государст-
венно-политическое (лидер-государь), интеллектуальное (лидер-эксперт), художественно-этическое (лидер-интеллигент,
образ художника), бизнес-экономическое (лидер-менеджер). Обратимся к результатам при ответе на вопрос: «Как Вы думаете, в какой сфере социума существует наибольший потенциал в выдвижении лидеров и какая социальная группа способна взять на себя такую ответственность?» (см. табл. 4).
Таблица 4
Лидирующий потенциал социальных групп
№ Варианты ответов % опрошенных
Всего Муж. Жен.
1 Прежде всего, лидерство необходимо и возможно в сфере политики и государственного управления, нам нужен сильный и грамотный правитель, способный руководить всей страной 57 39,4 60,6
2 Думаю, что современные бизнесмены и представители экономической элиты могут быть лидерами нынешнего времени 7,8 53,8 46,2
3 Лидерство должно «вызревать» в повседневной среде, среди обычных людей, способных продемонстрировать необычные качества и способности 30,3 42,2 57,8
4 Долгое время интеллигенция была «совестью нации», возможно, что именно в ее среде мы и должны искать своих лидеров 21 36,6 63,4
5 Я верю в мужество и силу настоящих героев - наших спортсменов, военных, именно они могут стать лидерами современности 6,3 38,1 61,9
6 Мы живем в век знаний и информации, а потому лидерами должны становится люди науки, эксперты и интеллектуалы, аналитики 27 41,5 58,5
7 Главное сегодня - это путь духовного развития, а потому лидеров нужно искать среди религиозных деятелей 9,6 43,7 56,3
8 Ни в одной из названных сфер и групп лидеров нет и в ближайшее время не будет 4,5 46,6 53,4
94
Рассмотрим основные перспективы развития каждого выделенного образа лидерства в современном социокультурном пространстве.
Художественно-этическое лидерство: лидер-интеллигент, художник
Парадоксальность ситуации в развитии образа лидера-интеллигента заключается в том, что пропагандируемый СМИ сценарий духовного романтизма, связанный с явной потребностью в выдвижении романтиков-идеологов (тех самых «властителей дум», «архитекторов» общественных преобразований), наталкивается как на невозможность, так и на нежелание «художников» взять на себя функции духовного лидерства. Подтверждением этому становится распространенный в научной и публицистической литературе образ интеллигенции, уходящей с авансцены общественного развития:
«Разумную, образованную, умственно развитую часть жителей нашей страны чего-то совсем не слышно. В масштабах страны представители интеллигенции не то что не являются кумирами или властителями дум, а как-то вообще не являются. Категорически не являются никуда. Такое впечатление, что интеллигенцию куда-то сложили за ненадобностью. Пусть она там, в специально отведенных местах, говорит о смысле жизни. А по поводу собственно текущей жизни ее мнения никто не спрашивает». (Андрей Максимов // Известия. 2007, 10 сент.)
Фиксируемое исследователями «исчерпание социальной» роли интеллигенции, т. е. утрата востребованного обществом социального заказа на ее выдвижение в роли духовного лидера современности, обусловлено рядом объективных и субъективных факторов. На наш взгляд, наиболее существенные из них связаны прежде всего с общим инерционным характером дея-
тельности современной интеллигенции, а также неверием прежних «властителей дум» в пассионарные возможности своего класса.
Интеллектуальное лидерство, лидер-эксперт
Современный тип лидера-эксперта также занимает позицию дистанцирования от лидерских полномочий. Он в большей мере игрок в специализированном замкнутом поле, для подлинной роли духовного лидера лишен универсального порыва на духовно-символическую интервенцию действительности, на вхождение в зону общезначимости, раздвигающую узкие рамки институционально закрепленных границ. Узко-прагматическая направленность интеллектуальной деятельности экспертов все больше связывается с идейным обоснованием политических преобразований (некогда выделенное П. Н. Милюковым «творчество измов»), введением терминов новой политической идеологии в массовое сознание. Эксперт становится «ученым-переводчиком» (З. Бауман), ретранслятором и посредником во взаимодействии участников политической жизни, «адвокатом клиента» (Х. Дженкинс-Смит), защищающим интересы различных политических сил и отдельных представителей властной элиты.
Бизнес-экономическое лидерство, лидер-менеджер
Парадоксальным можно признать следующий факт. В век культа успеха и успешности, как магистральной категории развития общества, прогнозируемым было «срастание» философии времени и олицетворяющего его образа лидера-менеджера. Однако, как показала практика, данный тип героя часто воспринимается негативно и рассматривается в контексте оппозиции духовности (традиционное противопоставление
95
духовного и материального богатства). Несмотря на кажущуюся объективно назревшей потребность, переход бизнес-элиты в статус «героев времени» не происходит -как в силу сложившегося стереотипа скеп-тически-негативного отношения к богатым, так и «благодаря» современной модели экономического развития, оцениваемой как криминальная (знаменитое «прихватиза-ция»), вызывающей протест малоимущих слоев населения:
«Новые русские держат дистанцию между народом и собой. Это естественно: смердяковский комплекс, психология выскочки. Смердяков у Достоевского вроде бы желал парикмахерскую в Париже открыть? Богатым быть очень трудно, если это нечестно, или пусть без воровства, но скоропалительно нажитое богатство. Результат - это отречение от народа и даже от своих родственников. Материальное для нас - ничто. И поверьте мне, уже внуки этих новых русских бросят все, пропьют или отдадут. Потому что это не для нас, потому что у нас нищие и юродивые в почете». (Александр Панченко // Аргументы и факты. 2000, № 35.)
«Я вовсе не считаю, что все богатые - плохие люди, так же, как и что все бедные - хорошие. Ничего подобного! Но в Библии сказано - нельзя служить одновременно и Богу и мамоне. У мамона есть деньги. И в России как-то само собой так получается, что люди подсознательно выбирают, кому им служить. И здесь еще есть достаточно много людей, которые хотели бы служить Богу. Совершенно не обязательно, чтобы они всю жизнь проводили в молитвах. Нет! Но они свято служат своему Делу. И я знаю таких врачей, таких ученых, актеров, писателей. А возможность зарабатывать для них отходит на задний план». (Сергей Юрский // Аргументы и факты. 2005, № 1-2.)
Обратимся к заголовочным комплексам изучаемых нами материалов, они выступают «зрительными максимами» восприятия (первоначальная концентрация внимания читателя) и понимаются как манифестация смысла статьи. Здесь вновь можно зафиксировать общую негативную оценку тематики, так или иначе связанной с бизнесом, экономикой и финансами. Приведем наиболее характерные примеры. Заглавием служит прямая речь героя публикации: «На прицеле - крупные неплательщики», «Из простого “вора” в “олигархи”», «Последний штурм олигархов», «Голодный сытого не разумеет», «Воровать стали меньше, но хитрее», «О мальчиках-
олигархах и уроках демократии», «Где взять и как поделить?», «Мусор и деньги -олигархам», «Нуворишам некуда девать деньги», «Культуры нет, пока есть доллар», «В росте цен виноваты монополии», «Сейчас культ денег. А от совести только неудобства?!», «Замена льгот или наперсточ-ничество?», «Искусство и шоу-бизнес: кто кого?», «Как театру мириться с капитализмом?», «Не путайте гуманизм с бизнесом», «Если не украл, то - дурак?», «Милиция вытягивается, когда мимо проезжают ворюги-олигархи», «Сколько Абрамович
должен народу?», «Начинается охота на крупный бизнес».
Безусловно, ряд названий имеет намеренно провокационный характер и выражает в большей степени игру смыслов. Так, заголовок «Из простого “вора” в “олигархи”» связан со сменой ролей актера Владимира Машкова - к/ф «Вор» (реж. П. Чухрай) и «Олигарх» (реж. П. Лунгин), а призывные лозунги «дележа богатства» («Где взять и как поделить?») на первый взгляд относятся к работе Счетной палаты под руководством Сергея Степашина. Вместе с тем усвоение информации чаще всего происходит в форме стереотипного прочтения - предельно общего представления и запоминания, «картинки
96
в голове» (У. Липпман), закладываемой в сознание потребителя в процессе восприятия медиа-сообщения.
Тип лидера-менеджера оказывается лишенным именно искомой духовноидеологической нагрузки, и как бы переносит внимание с вопросов стратегического характера на тактику реализации уже заявленных целей. В этом смысле лидер-менеджер - необходимый и востребованный участник игры в рассматриваемой нами ситуации технологического вакуума. Однако он вряд ли может занимать ведущие позиции в преодолении идеологического дефицита в общенациональном масштабе (хотя нельзя не учитывать привлекательность данного образа для определенных групп) и представляет скорее тип «теневого лидерства».
Государственно-политическое лидерство, лидер-государь
Социокультурные лидеры - в полном смысле «идеомены» (Л. Козер). Они транслируют определенный комплекс идей, апеллирующих к универсальности культурных и моральных ценностей, хранителями и проводниками которых выступают. С этой позиции столь необходимый в ситуации идеологического дефицита образ лидера в большей мере отождествим с образом лидера-государя, олицетворяющего философию политики и властно закрепленные функции управления. Пониманию социокультурного лидерства (политического) в большей мере способствует рассмотрение политики как идеологически-символи-
ческого начала. Лидер, таким образом, является символом общности, что свидетельствует о многослойности посыла властвующего лица (идеология как образ будущего), способного найти и обосновать ценности и ориентиры духовного развития, преобразующие социум в «духовную общность» (И. А. Ильин).
Образ лидера-правителя - при уже зафиксированной нами тенденции актуализации ценности порядка и традиционно свойственном русскому человеку патернализме -можно признать одним из наиболее приемлемых в современной России. Свидетельством тому является неослабевающая и по сей день популярность В. В. Путина, как бы вобравшая в себя и идеологический, и героический ореол (подкрепляемый профессиональной характеристикой - разведчик).
Безусловно, сложность и неоднозначность процессов, происходящих в духовносимволическом поле современной российской действительности, вся панорама идеологического (идейно-значимого) и ценностного ее измерения не могут быть адекватно и полновесно рассмотрены не только в данной статье, но и в совокупном анализе многочисленных исследований: всегда остается возможность для последующего научного поиска, постановки и решения новых исследовательских задач, учитывающих противоречивую изменчивость бытия.
Стремление к универсальному единству и прямо противоположные характеристики современного общества, такие как мозаичность, аморфность, со всей очевидностью проявляются в политике, экономике, культуре, социальных отношениях, обнаруживают подчас неразрешимые противоречия. И именно в этой ситуации ответственного выбора последующего исторического развития особый исследовательский интерес вызывают ориентиры, которые могут направить движение в наступившем XXI в., ориентиры, жизнеспособность которых еще предстоит проверить времени.
97
