CC BY
163
УДК 392.37
ЛИБЕРАЛЬНАЯ КОНЦЕПЦИЯ СЕМЬИ В ТРАКТАТАХ ДЖ. С. МИЛЛЯ И
Н.А. БЕРДЯЕВА: КОМПАРАТИВНЫЕ АСПЕКТЫ
Метлова Т.А.
Во второй половине 19 века на фоне общей модернизации общества ускоряется процесс трансформации традиционной семьи в современную, и тема семьи и брака оказывается в центре общественных дискуссий. Сравнительный анализ взглядов на семью и брак английского либерального мыслителя Дж. С. Милля и русского религиозного философа Н.А. Бердяева позволяет сделать вывод о том, несмотря на общую тенденцию к осознанию необходимости либерализации форм семьи во второй половине 19 века, в Англии дискурс о семье и ее идеальном устройстве носит в первую очередь социальный вектор, и на первый план выходят экономические и юридические аспекты проблемы неравенства полов в семье, либеральные ценности свободы, равенства, прогресса, в России дискурс о семье, развивающийся в контексте русского религиозного ренессанса и философии любви, носит религиозно-философско-художественный характер и неразрывно связан с размышлениями о личности, свободе, любви как духовных категориях.
Ключевые слова: семья; брак; трансформация семьи; эмансипация семьи; неравенство полов; либеральные ценности; философия любви.
THE LIBERAL CONCEPT OF FAMILY IN THE WORKS BY JOHN STUART MILL AND NIKOLAI BERDYAEV: COMPARATIVE ASPECTS
Metlova T.A.
Comparing the representation of the topic of family and marriage in the works of the English liberal thinker John Stuart Mill and the Russian religious philosopher Nikolai Berdyaev, the article analyses the different nature of the discussions about family and marriage issues in England and Russia in the second half of 19 century. In England the debate revolving around family and marriage was primarily concerned with the issues of the emancipation of women and equal rights for both sexes in social and private spheres and stressed the liberal values of freedom, equality and progress and their importance for the welfare of the whole society. In Russia the discussion about family and marriage was greatly influenced by the religious renaissance and spiritual interpretation of such categories as love, freedom and person.
Keywords: family; marriage; family transformation; family emancipation; inequality of sexes; philosophy of love; liberal values; philosophy of love.
Семья как один из основных социальных институтов находится в состоянии постоянного изменения и развития под воздействием как внешних, так и внутренних факторов. За длительную историю человечества институт семьи пережил значительные изменения, и одним из главных стал переход от традиционной семьи, построенной на принципах иерархичности, подчиненного положения женщин и детей мужчине, приоритета семейных ценностей над личными, - к современной семье, в основе которой лежат принципы эгалитаризма, ориентации на личность, приоритета частных интересов над общественными.
Переход от традиционной семьи к современной был постепенным длительным процессом, развивавшемся в странах Западной Европы и в России с разными темпами и в различном социокультурном и историческом контексте, но вектор трансформации был общим - эгалитаризация семьи и либерализация уклада семейной жизни. Во второй половине 19 века и на рубеже 19-20 вв. на фоне общей модернизации общества процесс трансформации семьи заметно ускорился, и изменения, происходившие в брачно-семейных отношениях,
оказались в центре многочисленных общественных дискуссий.
В странах западной Европы ускорение темпов модернизации семьи было неразрывно связано с процессом женской эмансипации и существенным изменением положения женщины в обществе, что проявилось не только в расширении ее экономических и юридических прав, но и в переосмыслении самой природы женщины, ее роли и предназначения в обществе. Эти процессы неизбежно приводили к трансформации внутрисемейных отношений, постепенному расшатыванию патриархальных, традиционных установок в семье.
Актуализация процесса эмансипации женщин и формирование первых феминистических учений было обусловлено развитием различных социальных и политических концепций, и в первую очередь - развитием либерализма как целостной системы политических, философских, экономических, социальных, этических взглядов, основанных на идее свободы личности.
Ко второй половине 19 века либерализм стал господствующей идеологией в Великобритании. Основными мировоззренческими установками либерализма были «признание идеала индивидуальной свободы в качестве универсальной цели, вычленение человеческой индивидуальности, осознание ответственности отдельного человека как перед самим собой, так и перед обществом, представление о равенстве всех людей в своем врожденном, естественном праве на самореализацию» [13, с.140].
Сложно определить точное время зарождения либерализма. Как целостная система взглядов, в центре которых находится идея свободы личности, либерализм был подготовлен всем ходом истории западноевропейских стран. В развитии его теории важную роль сыграли «концепции онтологического индивидуализма, разработанные Т.Гоббсом и Дж.Локком,... представление о связи свободы и частной собственности, обоснованное Локком, идеи веротерпимости, развивавшиеся в эпоху Реформации, принцип «lassez-faire» («дайте действовать»), сформулированный французскими физиократами, теория
разделения властей и доктрина верховенства права» [10, с. 15]. Одни ученые видят истоки либерализма в эпохе Возрождения и Реформации, другие связывают его зарождение с идеями эпохи Просвещения. Однако многие отмечают, что в рамках западноевропейской культуры идея свободы личности уходит в далекое прошлое. По мнению русского религиозного мыслителя Г.П. Федотова, идея свободы в современном ее понимании, т.е. как личная и одновременно социальная свобода, свобода личности от общества, зародилась в недрах западноевропейской культуры, «свобода для Европы...это пышное прорастание от древних корней» [15, с. 272]. Д.С. Лихачев также называет свободу наряду с универсализмом и личностностью «духовным основанием европейской культуры», определившим ее облик и своеобразие [8, с. 46].
В 17 веке в Англии Джон Милтон (John Milton) в трактате «О разводе» (The Doctrine and Discipline of Divorce. 1643) одним из первых выдвинул идею о необходимости права на развод, если в браке нет любви, согласия и понимания между супругами. Философ понимает брак как «радостное общение» между мужчиной и женщиной, взаимное товарищество людей, средство от одиночества, отрицая тем самым продолжение рода как главный смысл брака. Милтон провозгласил, что брак не может существовать и сохраняться без взаимности в любви, т.к. без любви от супружества остается только внешняя оболочка. Несмотря на то, что его сочинение было официально запрещено в Англии и вызвало очень враждебную реакцию со стороны общества, его концепция брака была важным вкладом в развитие идеи свободы человека и этики гуманизма.
Существовавшее в Великобритании в 19 веке подчиненное положение женщины, закрепленное как обычаями, так и законами, противоречило принципу свободы и права индивида на самореализацию. Одним из первых в защиту необходимости равноправия женщин и мужчин в семейной и общественной жизни, расширения политических, экономических и юридических прав женщин выступил либеральный философ, последователь утилитаризма Джон Стюарт Милль (John Stuart Mill), которого считают первым феминистическим автором
среди мужчин.
Решающую роль в формировании представлений Милля о «недостатках современного общества и задержках на пути прогресса вследствие подчиненного положения женщины» сыграло его знакомство с миссис Тейлор, которая после двадцати лет близких отношений стала его женой. Под влиянием эмансипационных идей Г. Тейлор и в соавторстве с ней Милль написал свою главную работу на тему положения женщины в семье и обществе «Подчиненность женщины» (The Subjection of Women), которая была опубликована уже после смерти его жены в 1869 г. Главной целью этого сочинения Милль считает доказательство того, что «принцип, которым управляются общественные отношения между полами, т.е. легальная подчиненность одного пола другому, по самой сущности своей ложен и составляет ныне одно из главных препятствий к прогрессу человечества, и что его следует заменить принципом полного равенства, не допускающим власти, ни преимуществ с одной стороны, ни допущений с другой» [12, с. 1-2].
В позиции Милля по женскому вопросу отражается его система взглядов как либерального мыслителя и последователя этического учения утилитаризма. Центральной категорией его социально-философского учения была категория свободы. Милль отстаивает свободу как принцип, который должен управлять всеми отношениями общества к личности. «Собственное благо человека, физическое или моральное, не может стать поводом для вмешательства, коллективного или индивидуального... Человек ответственен только за ту часть своего поведения, которая касается других. В остальном - абсолютно независим. Над собой, своим телом и душой личность суверенна» [11, с. 12].
Свобода в понимании философа - это необходимое условие для саморазвития личности, максимального раскрытия всех сил и способностей человека, в чем философ видел высшую ценность в жизни общества и индивида. Милль «наполнил центральный для либеральной философии принцип индивидуализма новым этическим содержанием», которое было связано «с
признанием высшей ценности уникального человеческого «я», права человека на развитие всех его сил и способностей» [10, с. 22]. Максимальное раскрытие человека, всестороннее развитие его интеллектуальных, эмоциональноаффективных, нравственных способностей в свою очередь является необходимым условием достижения счастья, которое понимается не как личное, а как общее состояние общества. По мнению Милля, для максимального раскрытия человеком своих способностей необходимы два условия. Во-первых, нужно обеспечить человеку личную свободу и оградить его от тирании большинства. Во-вторых, необходимо предоставить человеку «возможность активно участвовать в социальной жизни, реорганизовав соответствующим образом политические и экономические институты» [10, с. 23].
Категории «свободы», «счастья», «развития», «личности» преломляются в позиции философа по вопросу положения женщин в семье и обществе. Подчиненное положение женщины является, на его взгляд, варварством и пережитком первобытной формы рабства, в основе которого лежит право сильного. При вступлении в брак женщина становится собственностью своего мужа, что было закреплено как многовековой традицией, так и законодательно. Для женщины выйти замуж значит «взять повелителя, поступить в кабалу к господину, который делается господином не только над ее личностью, но и над всем ее имуществом» [12, с. 69]. Женщина находится в бесправном положении как по отношению к своему имуществу, т.к. по законам того времени даже собственность, приобретенная женой, переходила во власть ее мужа, так и по отношению к собственным детям, над которыми только отец имел полную власть. Отказывая женщине в праве на развод, ее «окончательно уподобляют невольнику, в самом строгом виде невольничества» [12, с. 80].
Главное препятствие для счастья самих женщин и пользы для общества заключается в том, что женщины лишены возможности свободного выбора, реализации своих способностей. С самого рождения их учат тому, что их долг -«жить для других, предаться полному самоотречению и не иметь собственной
жизни, кроме как в своих привязанностях», под которыми подразумеваются привязанность к мужу и детям, что искажает природу женщины и является непреодолимым препятствием не только для более гармоничного развития женщины как личности, но и для прогрессивного развития всего общества [12, с. 36].
Решение проблемы неравенства полов в семейной и общественной жизни заключается в реформировании брачно-семейного законодательства в области права собственности и бракоразводного процесса, предоставлении женщинам юридического равенства с мужчинами. Еще одним важным шагом на пути к равенству полов Милль считал предоставление женщинам доступа к получению образования и профессиональной деятельности.
Наряду с проблемой экономического и юридического неравноправия женщин в браке, Милль также затрагивает этический аспект проблемы неравноправия полов, который заключается в том, что без интеллектуальнонравственного равенства супругов невозможен счастливый союз двух людей в браке.
Домашний быт, основанный на несправедливости и подчинении, воспитывает в людях самые дурные нравственные стороны, способствуют развитию незаслуженной гордости, заносчивости, жестокости, а семья, наоборот, должна способствовать нравственному развитию людей. Идеалом семейной жизни, по мнению автора, является единство мыслей и склонностей, т.к. два человека могут сделать друг друга счастливыми в браке, только если между ними есть общность взглядов, мыслей и устремлений. Разный интеллектуальный уровень супругов, как и подчиненное положение женщины не могут способствовать утверждению такой общности. Милль подчеркивает важность одинакового уровня интеллектуально-нравственного развития обоих супругов для гармоничного развития как их семейной жизни, так и личности каждого из них.
Идеалом брака для Милля является творческий союз «двух даровитых
личностей, имеющих одинаковые мнения, одинаковые цели, между которыми существует лучшее из всех равенств - равенство способностей вообще, с обоюдным превосходством друг перед другом, так что каждый пользуется высоким наслаждением смотреть с уважением на другого и иметь удовольствие попеременно вести и быть ведомым по пути развития» [12, с. 240]. Такое общение двух людей в браке, основанное на равенстве, справедливости и общности интеллектуально-нравственного развития, способствует постоянному саморазвитию и самосовершенствованию обоих супругов.
Невозможность счастливого брака как такового при неравноправном положении женщины и мужчины в семье осознавалась многими современниками Милля. Флоренс Найтингейл в своем эссе «Кассандра» (Florence Nightingale. Cassandra. 1858) пишет о том, что вследствие разного воспитания и образования супруги в браке не могут по-настоящему узнать друг друга, раскрыть личность друг в друге. Без общности интересов и интеллектуального развития нет того материала, который мог бы питать их любовь, насыщать их брак.
Сочинение Милля и его позиция по женскому вопросу получили неоднозначные оценки в Великобритании. Для большей части английского общества взгляды философа казались революционными и разрушающими семью, но они были с восторгом приняты участниками все более усиливающегося феминистического движения, центрами которого во второй половине века стали Великобритания и США.
По мнению М.Г. Фоссет (Millicent Garrett Fawcett), известной английской суфражистки и феминистки, заслуга Милля заключалась в том, что он создал интеллектуальную и теоретическую базу будущего движения, обозначил целую эпоху в развитии женского движения. Взгляды Милля во многом стали идейной основой первой волны феминизма, главной задачей которого стала борьба за равные политические, экономические и юридические права женщин. Вначале основным требованием было экономическое и юридическое равенство в сфере
брачно-семейных отношений - равные права собственности в браке, равные права в отношении детей, а также свобода в получении образовании и выборе профессии. К концу века на первый план вышла борьба за политические права, которая вылилась в мощное суфражистское движение за предоставление женщинам равных избирательных прав.
Взгляды Милля определили правовую направленность дискурса о трансформации семейно-брачных отношений во второй половине 19 века. В Великобритании изменения брачно-семейных отношений рассматриваются в первую очередь как социальная проблема, решение которой возможно путем преобразования определенных законов и общественных институтов.
Работа Милля имела широкий общественный резонанс в России и, как и в Англии, получила неоднозначные оценки. В предисловии ко второму изданию книги 1870 г. М.К. Цебрикова отмечает, что большой интерес, проявленный к работе Милля, говорит о живом участии российского общества в женском вопросе, осознании несправедливости существующего неравенства полов в семейной и общественной жизни.
Полемизируя с позицией Милля в своей работе «Женский вопрос», посвященной разбору сочинения Милля «Подчиненность женщины», Н.Н. Страхов утверждает, что «женский вопрос в том виде, как его представил Милль, имеет своеобразный, именно вполне английский характер», т.к. для России это явление привозное и надуманное. Интересно замечание Страхова о том, что Милль, как западный человек, «придает правам гораздо больше значения, чем мы, русские» [14, с. 82].
Если в Англии семейная проблематика в основном обсуждается в контексте женского эмансипационного движения, то в России тема семейнобрачных отношений актуализируется в контексте русского религиозного ренессанса и философии любви как отдельного направления в русской религиозной мысли на рубеже 19-20 веков. Рассуждения о проблемах семьи и брака в русской религиозной философии заметно отличаются от полемики по
вопросам брачно-семейных отношений в Англии, где в центре дискуссий находятся правовые аспекты проблемы неравенства полов в семейной жизни. В русской религиозной философии тема семьи и брака осмысляется в контексте размышлений о сущности христианского брака, нравственном и философском значении любви, духовном смысле свободы, проблемах пола, взаимоотношениях мужчины и женщины.
А.Ф. Лосев выделил несколько основных особенностей русской философской мысли. В отличие от европейской философии, для которой характерно стремление к абстрактной, чисто интеллектуальной систематизации взглядов, русская философия стремится к внутреннему, интуитивному, чисто мистическому познанию сущего, его скрытых глубин, «которые могут быть постигнуты не посредством сведения к логическим понятиям и определениям, а только в символе, в образе посредством силы воображения и внутренней жизненной подвижности» [9, с. 70]. К особенностям русской философии Лосев также относит ее неразрывную связь с действительной жизнью и преимущественно литературно-художественное изложение философских взглядов. Развивая мысли Лосева, Конева А.В. выделяет особую парадигму философского мышления в русской философии - антропологическую парадигму, для которой характерно «философское осмысление цельного знания, вырастающего из живого опыта личности, конкретности истины, равносильной правде жизни..., символизм мышления и эстетическое постижение действительности» [7, с. 25]. В антропологической парадигме на рубеже веков осмысляются категории «свободы», «любви», «личности», и проблемы семьи, брака, взаимоотношений мужчины и женщины рассматриваются сквозь призму данных категорий.
Своеобразное учение о любви, поле и семье складывается в творчестве
Н.А. Бердяева. Вопросам любви и пола посвящена его статья «Метафизика пола и любви» (1907), эти проблемы также занимают значительное место в его более поздних работах «Смысл творчества (Опыт оправдания человека)» (1916), «О
назначении человека (Опыт парадоксальной этики)» (1931), «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии» (1939).
Как и в социальной философии Милля, категории «свободы» и «личности» являются центральными категориями всего творчества Бердяева и определяют его понимание вопросов любви, пола, семьи. В либеральной концепции Милля свобода - это первую очередь свобода индивида от вмешательства государства и общества, возможность человека самому определять образ своей жизни, принимать самостоятельные решения. В творчестве Бердяева свобода приобретает новое звучание и отличается от трактовки свободы в западноевропейской либеральной традиции. Свобода у Бердяева - не социальная, а аксиологическая и духовная сущность. «Если прежний гуманизм подчеркивал, прежде всего, свободомыслие, свободу познания, социальную свободу и свободу как право, т.е. юридическую ее сторону, то в русской философской традиции, особенно у Достоевского и Бердяева, свобода приобретает собственно антропологическое и метафизическое измерение» [6, с.
15].
В своей философии Бердяев наделяет человека полной свободой, равной божественной. В философии Бердяева категория свободы тесно связана с категорией личности, которая для мыслителя является высшей духовной ценностью. Как принципиально невсеобщее, единичное, уникальное, личность «находится вне отношений рода и индивидуума и. должна мыслиться не в подчинении роду, а в соотношении и в общении с другими личностями, с миром и с Богом» [4]. Личность немыслима без свободы, она рождается в стремлении к духовной свободе, но обретение свободы очень тяжелый процесс, т.к. личность часто находится в рабстве у онтологических сущностей, общественных институтов, идей. Семья, по мнению Бердяева, это один из общественных институтов наряду с обществом и государством, в рабстве у которого находится личность.
Семья социально детерминирована и представляет собой необходимый
социальный институт, хорошо подходящий для устроения общества и подчиняющийся тем же законам, что и государство, хозяйство и т.д. «Семья по своей сущности всегда была, есть и будет позитивистическим мирским институтом благоустройства, биологическим и социологическим упорядочением жизни рода. Формы семьи, столь текучие на протяжении человеческой истории, всегда были формами социального приспособления к условиям существования, к условиям хозяйствования в мире. Нет феномена в жизни человечества, который бы так удачно объяснялся экономическим материализмом, как семья» [5].
Проводя параллели между государством и семьей на основании того, что оба институты во многом детерминируются экономическими факторами, Бердяев отмечает, что тирания семьи может быть более страшной, чем тирания, связанная с формами государства. На протяжении истории в семье всегда присутствовали элементы рабства, которые наиболее сильны в иерархической, авторитарной семье, в которой создается благоприятная почва для проявления вечной тенденции человека к тиранству. Семья как иерархическое учреждение, основанное на принципах господства и подчинения, порабощает личность. «Семья и собственность, тесно между собою связанные, всегда враждебны личности, лицу человеческому, всегда погашают личность в стихии природной и социальной необходимости» [1, с. 248].
Утверждая, что «иерархически организованная, авторитарная семья истязает и калечит человеческую личность», Бердяев приходит к выводу о необходимости либерализации форм семьи. Необходимо установить более свободные и менее авторитарные, менее иерархические формы семьи. Эмансипационное движение, направленное против иерархических форм семьи, по словам Бердяева, «имеет глубокий персоналистический смысл, есть борьба за достоинство человеческой личности» [3, с. 660].
Семья как социальный институт враждебна личности и любви. Для Бердяева в любви заключался высший смысл общения, первый шаг на пути внутренней реализации личности, т.к. любовь - это свободное божественное
проявление, творческий акт личности. «Любовь, о которой пишет Бердяев, есть мистерия Троицы, общение двух, в котором незримо присутствует третий. В любви сверхсознательная цельность личности вмещает в себя весь мир в его Божественной красоте, в своей индивидуальной форме выражает универсальное, полноту бытия» [7, с. 37].
В философии Бердяева понятия любви и семьи резко противопоставлены друг другу, т.к. символизируют два антагонистических начала - личностное, творческое, духовное начало в человеке и безличное родовое начало, и в противостоянии любви и семьи проявляется конфликт между личностью и родом, обществом.
Семья как родовой и социальный институт, цель которого продолжение человеческого рода, создана для того, чтобы «притягивать любовь вниз», «обезвреживать» ее, отрицать право любви [3, с. 653]. Любовь как проявление личностного, творческого начала принадлежит наиболее интимной сфере в жизни человека и исключает любое вмешательство. «Онтологически между двумя любящими третьим, высшим может быть только Бог, но не общество, не другие люди» [2, с. 344]. Семья в отличие от любви связана с социальной обыденностью и подчиняется ее законам, выполняя наиболее важную для общества функцию - продолжение рода.
Все формы семьи, собственности, социальные формы соединения людей связаны с родовым безличным половым началом. В роде нет ничего личного, индивидуального, человеческого, а только природная стихия. «Семейная ячейка.есть основа безличной, родовой, необходимой общественности, из нее развивались все сложные формы социального и государственного бытия, столь же безличные» [4].
Социальной обыденности семьи Бердяев противопоставляет мистическое таинство брака как вечной и нерасторжимой сущности, в которой «достигается осуществление андрогинного образа человека, в котором суженый находит свою суженую» [2, с. 341]. Брак является настоящим мистическим таинством, только
если его содержанием является истинная любовь.
Главной идеей в размышлениях Бердяева о семье становится ее противопоставление как института социального благоустройства личностному, духовному началу в человеке, проявлением которого становится любовь, воспринимаемая философом как свободный творческий акт.
Позиция Милля и Бердяева по теме семьи и брака показывает разную природу дискурса о брачно-семейных отношениях в Англии и России во второй половине 19 века и на рубеже веков, национальное своеобразие культур и философской мысли. В Англии тема брачно-семейных отношений рассматривается в контексте женского эмансипационного движения, и в центре внимания находятся социальные ценности свободы, равенства и прогресса. Либерализация семьи необходима для общего блага общества и его
прогрессивного развития и возможна путем законодательного реформирования института брака, переосмысления роли женщины в семье и обществе и сущности отношений людей в браке. В России дискурс о семье носит религиозно-философско-художественный характер и связан с размышлениями о личности, свободе, любви как духовных категориях.
Список литературы
1. Бердяев Н.А. Метафизика пола и любви // Русский Эрос, или
философия любви в России. [Сост. и авт. вступ. ст. В.П. Шестакова]. М.: Прогресс, 1991. С. 232-266.
2. Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики // Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики. М.: АСТ, 2003. С. 25-422.
3. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе. Опыт персоналистической
философии // Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики. М.: АСТ, 2003. С. 425696.
4. Бердяев Н.А. Проблема человека. (К построению христианской
антропологии). ЦКЬ: http://www.vehi.net/berdyaev/chelovek.html (дата обращения:
17.03.2012).
5. Бердяев Н.А. Смысл творчества. Опыт оправдания человека. URL: http://www.vehi.net/berdyaev/tvorch/09.html (дата обращения: 17.03.2012).
6. Вологин Е.А. Экзистенциально-гуманистическая антропология Н.А. Бердяева: Дис. ... канд. философских наук. М., 2003. С. 125.
7. Конева Л.А., Конева А.В. Антропологические идеи в русской религиозной философии. Самара, 1995. С. 123.
8. Лихачев. Д.С. Три основы европейской культуры и русский исторический опыт // Лихачев Д.С. Русская культура. М.: Искусство, 2000. С. 4549.
9. Лосев А.Ф. Русская философия // Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов
Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 67-95.
10. Малинова О. Ю. Либерализм в политическом спектре России. М., 1998. С. 207.
11. Милль Д.С. О Свободе. [Пер. с англ.] // Наука и жизнь. М., 1993. № 11. С. 10-15; № 12. С. 21-26.
12. Милль Д.С. Подчиненность женщины. [Пер. с англ.] СПб., 1869. С. 255.
13. Сидорина Т.Ю. Два века социальной политики. М., 2005. С. 442.
14. Страхов Н.Н. Женский вопрос // Мужские ответы на женский вопрос в России (вторая половина XIX - первая треть XX вв.). Антология. [Сост. и общ. ред. В. Успенская]. Тверь, 2005. Т. 2. С. 56-99.
15. Федотов Г.П. Рождение свободы // Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб., 1992. Т. 2. С. 253-275.
References
1. Berdyaev N.A. “Metafizika pola i lyubvi ” [Metaphysics of gender and love]. Russkiy Eros, ili filosofiya lyubvi v Rossii. [Russian Eros and philosophy of love]. Moscow: Progress. 1991. 232-266.
2. Berdyaev N.A. “O naznachenii cheloveka. Opytparadoksal'noy etiki” [The
destiny of man]. Opyt paradoksal'noy etiki [The experience of paradoxical ethics]. Moscow: AST, 2003. 25-422.
3. Berdyaev N.A. “O rabstve i svobode. Opyt personalisticheskoy filosofii” [Freedom and slavery]. Opyt paradoksal'noy etiki. [The experience of paradoxical ethics]. Moscow: AST, 2003. 425-696.
4. Berdyaev N.A. Problema cheloveka. (K postroeniyu khristianskoy antropologii) [The problem of man]. http://www.vehi.net/berdyaev/chelovek.html (accessed March 17, 2012).
5. Berdyaev N.A. Smysl tvorchestva. Opyt opravdaniya cheloveka [The meaning of the creative act]. http://www.vehi.net/berdyaev/tvorch/09.html (accessed March 17, 2012).
6. Vologin E.A. Ekzistentsial'no-gumanisticheskaya antropologiya N.A. Berdyaeva [The existential and humanistic antroplogy of Nikolai Berdyaev]. Moscow, 2003. 125 p.
7. Koneva L.A., Koneva A.V. Antropologicheskie idei v russkoy religioznoy filosofii [Anthropological ideas of Russian religious philosophy]. Samara, 1995. 123 p.
8. Likhachev. D.S. “Tri osnovy evropeyskoy kul'tury i russkiy istoricheskiy opyt. ” Russian culture. Moscow: Iskusstvo, 2000. C. 45-49.
9. Losev A.F. “Russkaya filosofiya” [Russian philosophy]. Ocherki istorii russkoy filosofii. Sverdlovsk, 1991. 67-95.
10. Malinova O. Yu. Liberalizm v politicheskom spektre Rossii [Liberalism in the political spectre of Russia]. Moscow, 1998. 207 p.
11. Mill, John Stuart. O svobode [On liberty]. Nauka i zhizn', no. 11 (1993): 1015; no. 12 (1993): 21-26.
12. Mill, John Stuart. Podchinennost' zhenshchiny [The subjection of women]. Saint Petersburg, 1869. 255 p.
13. Sidorina T.Yu. Dva veka sotsial'noy politiki [Two centuries of social politics]. Moscow, 2005. 442 p.
14. Strakhov N.N. “Zhenskiy vopros” [The woman question]. Muzhskie otvety
na zhenskiy vopros v Rossii (vtoraya polovina XIX - pervaya tret' XX vv.). [Male answers to the woman question in Russia: second half of 19 century - first third of 20 century]. Tver', 2005. Vol. 2. 56-99.
15. Fedotov G.P. “Rozhdenie svobody” [The birth of freedom]. Sud'ba i grekhi Rossii. [The destiny and sins of Russia]. Saint Petersburg, 1992. Vol. 2. 253-275.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Метлова Татьяна Андреевна, аспирант кафедры сравнительного изучения литератур и культур факультета иностранных языков и регионоведения
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Ломоносовский проспект, д. 31, к. 1, г. Москва, 119192, Россия e-mail: [email protected]
DATA ABOUT THE AUTHOR
Metlova Tat’yana Andreevna, post-graduate student of the Department of of Comparative Literature and Culture of the Faculty of Foreign Languages and Area Studies
Lomonosov Moscow State University
31, building 1, Lomonosovskiy prospekt, Moscow, 119192, Russia Рецензент:
Комков О.А., кандидат культурологических наук, доцент кафедры сравнительного изучения национальных литератур и культур факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова
