CC BY
53
ИТ. Страховская
(Институт славянской культуры МГУДТ, Москва)
Леонид Чацкий, или горе от ума
(к ИСТОРИИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ)
Abstract:
Strakhovskaya I.G. Leonid Chatsky or woe from wit (to the history of Russian emigration)
The article presents valuable data of the history of the Russian emigration of the first wave. The author attempts to analyze the relationship between the poets, who were the members of the Berlin literary Association «Brotherhood of the Round Table».
Ключевые слова: история русской эмиграции, литературное объединение «Братство Круглого Стола» (Берлин 1922 г.), журнал «Современник» («Sovremennik», Торонто 1960 - 1980 гг.), Канадская ассоциация Славян, Анна Горенко (^™атова), Николай Гумилев, Георгий Иванов, Владимир Набоков (Сщжн), Леонид Страховский (Чадкий), Глеб Струве.
В 2015 г. в «Новом Журнале»1 потаилась публикация А А. Ба-бикова2 на основе материала рукописи из архива В.В. Набокова3, где автор статьи ссылается на сообщение, взятое из газеты «^ль»4 1922 г.: «12 ноября в основанной отцом Набокова газете "^ль" было сообщено о бойкоте сотрудников "Н^ануне"5 и выходе из "Веретена"6 семи его членов, среди которых были писатель Сергей Горный (^ександр Оцуп), прозаик Иван Лукаш, вскоре ставший другом и соавтором Набокова, поэт Глеб Струве, сам Владимир Сирин и поэт Леонид Чацкий (С^^овский). Последний немедленно предложил создать новое непубличное и даже "т^ное" объединение "Братство Круглого Стола", в которое, помимо упомянутых литераторов, вошли Владимир Амфитеатров-^адшев, прозаик и критик Владимир Татаринов, Николай Арбузов, позже ставший владельцем книжного магазина, поэт и журналист, участник поэтической группы "Зеленая мастерская" Евгений Кумминг, гимназический учитель Николай Яковлев, позднее - поэт Владимир Корвин-Шо^овский»7.
Название, восходящее к легендарным артуровским рыцарям, было предложено, по свидетельству Струве, тем же Чацким, ставшим секретарем «Братства». В одном из примечаний публикации Бабикова приводятся сведения о Страховском (Чацком): «Леонид Иванович Страховский (1898, Оренбург - 1963, Торонто) - поэт,
262
И.Г. Страховская
прозаик, переводчик, историк и литературовед. Окончил Царскосельский Александровский лицей, в 1917 г. поступил в Петроградский университет, тогда же начал сочинять стихи. Дружил с Г. Ивановым, который познакомил его с Гумилевым, сочувственно отнесшимся к его [С^жовского - КС] стихотворным опытам. В 1919 г. эмигрировал в Англию. С 1922 г. - деятельный участник литературной жизни русского Берлина, сотрудничает с журналом "Сполохи", альманахами "Веретено", "Медный всадник" и в том же году выпускает под псевдонимом Леонид Чацкий книгу рассказов "Ф^азии лорда Генри", сборник стихов "Ладья" и перевод романа Г. Шеффауэра "Корабль шампанского". В середине 20-х годов уезжает в Бельгию и поступает в Лувенский университет. Там выпускает под своим именем второй сборник стихов "У антиквара" (1927). Затем переезжает в США, получает звание профессора, преподает в университете Мэриленда и в Гарварде. Автор книг по истории и русской литературе. С 1948 г. - профессор университета Торонто, где основывает журнал "Современник"8, продолжает печатать стихи (в том числе под старым псевдонимом) и прозу»9.
«Для трех самых молодых и активных членов "Братства", трех начинающих поэтов, почти ровесников (С^уве, Чацкого и Набокова), английские литературные ассоциации названия были знаком их тайного культурного родства. Все трое приехали из Англии, где Струве и Набоков подружились в 1919 г. (^ичем именно Струве, поступивший в Оксфорд, посоветовал Набокову, увлеченному естествознанием, выбрать Кембридж), Чацкий же, отбывший из Архангельска в Англию на британском военном корабле, был лондонским приятелем Струве. Всех троих отличал британский или "псевдобританский пошиб", которым Набоков позднее наделит некоторых своих героев»10.
В воспоминаниях, опубликованных в специальном, посвященном Набокову юбилейном выпуске журнала «TriQuaterly» (1970, № 17), Джулиан Мойнахан11 описал Страховского как талантливого, педантичного, эмоционального человека с богатым воображением и сравнил его с Набоковым12. Струве от имени Мойнахана описывает Страховского несколько иначе и рассказывает о том, что когда Мойнахан в конце Второй мировой войны учился в Гарварде, русскую литературу у них преподавал Страховский: Юн был "наш Пнин", и я никогда не забуду, как он, бывало, заставлял нас анализировать стихотворения акмеистов, напечатанные на ми-меографированных листках, и рыдал, рассказывая нам о трагической гибели своего любимейшего мастера поэтического слова Ни-
Леонид Чацкий, или горе от ума [к истории русской эмиграции) 263
колая Гумилева. Доктор Страховский был жестким педантом с исключительно своеобразным личным стилем, с воображением, обращенным в сторону дореволюционного прошлого, наделенный богатой эмоциональной природой. Некоторые из этих же черт, поднятых до уровня возвышающегося над всеми гения, отличают Набокова"»13. Герой набоковского романа Пнин, как и Страховский (по случайному ли совпадению?), родился тоже в 1898 г., у обоих жизнь связана с Санкт-Петербургом, оба потеряли родителей во время революции, оба эмигранты, окончившие европейские университеты, и приблизительно в одно и то же время оказались в США. Как один, так и другой стали профессорами американских университетов, преподававшими русский язык и литературу. При воображаемых картинах России Пнин плакал о навеки утраченной родине. Страховский, по словам Мойнахана, «рвдал, рассказывая о трагической гибели своего любимейшего мастера поэтического слова Николая Гумилева» (см. выше). Однако в этом же юбилейном номере журнала Набоков отмечает, что Страховский вовсе не напоминал Пнина. «Главный герой - профессор русского языка и литературы Тимофей Пнин показан с легкой иронией как русский интеллигент старой школы, пытающийся вписаться в американскую академическую среду. Фоном повествования служит картина жизни первой волны русской эмиграции в Америке. В финале романа уволенный профессор уезжает из города, но из более поздних произведений ("Бледное пламя") можно узнать, что он возглавил кафедру славистики в другом университете»14, как и Страховский, который из Гарвардского университета в 1948 г. был переведен на славянское отделение Торонтского университета, где и работал в должности профессора истории и литературы до своей скоропостижной смерти в 1963 г. Интересно, что и в судьбах самого Набокова (С^ина) и Страховского (Чацкого) оказалось также удивительно много совпадений. Оба - отпрыски аристократических семейств, начинали как поэты, оба -эмигранты, у обоих в результате Октябрьской революции были убиты отцы, оба окончили европейские университеты и преподавали в Гарвардском. В Кембриджском университете Набоков основал Славянское общество, впоследствии переродившееся в Русское Общество Кембриджского университета15. Страховский был президентом Канадской ассоциации Славян, соредактором «Американского Славянского и Восточно-Европейского Обозрения», основателем первого в истории Канады русского толстого журнала «Современник» и торонтской университетской славянской газеты16.
264
И.Г. Страховская
«Судьба двух рыцарей "Круглого Стола" после берлинской поры оказалась отчасти схожей: Чацкий переехал в Америку, <.. > преподавал словесность в Гарварде, где через десять лет после него будет читать лекции и Набоков. Впоследствии Набоков не раз вспоминал своего берлинского знакомого - всегда с большой долей иронии. Он никогда не упоминал о том, что состоял с Чацким в одном литературном объединении, имел с ним общих друзей.»17. Вот что пишет Набоков Роману Гринбергу18 25 декабря 1943 г., когда Набоков безуспешно искал постоянное место работы в американских университетах: «В Гарварде учительствует человек по фамилии Cross, знающий только середину русских слов и совершенно игнорирующий приставки и окончания. Из двух его сподручных один все сводит на Польшу, а другой, Леонид Страховский (в двадцатых годах, в Берлине, писавший стихи под акмеистов и подписывавшийся "Леонид Чацкий"), занимает студентов собственными поэзами, которые он их заставляет учить наизусть и все рассказывает о большом своем друге и сподвижнике Гумилеве (которого он вряд ли когда-отбо видел), так что Гумилев стал в некотором роде посмешищем у студентов»19. А вот отрывок из воспоминаний Георгия Иванова: «В начале 18 года Гумилев познакомил меня с молодым поэтом Леонидом Страховским. Поэт был молод, был, в сущности, еще подростком - революция застала его на школьной скамье, и теперь в большевистском Петербурге он беспечно «доншпивал» «ко^фреволюционную форму» Александровского лицея. Несмотря на юность, он был сдержан, серьезен и много говорил о поэзии, обнаруживая настоящие познания и вкус. Гумилев явно ему покровительствовал. Стихи молодого Страховского нравились Гумилеву - он называл их "^меистическими" - в устах Гумилева серьезная похвала»20. В своих суждениях Набоков был «с^юг» не только к Страховскому, например, он Зигмунда Фрейда называл «венским шарлатаном» в разговоре со студентами. «Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что общее прошлое Набокова и Чацкого - жизнь молодого русского поэта-э^цэанта - более не объединяет, а скорее разъединяет "собратьев"»21 .
После выхода лирических сборников «Гроздь» и «Горний путь» в 1923 г. в Берлине В. Сирина обвинили в творческой незрелости и подражательности А.А. Фету и А.А. Блоку22, однако это не помешало Набокову при жизни стать классиком, стилю которого присущи игра в шарады из реминисценций, головоломки из зашифрованных цитат. Набоков ставил в укор Чацкому, например, то, что тот, описывая лондонский парк, всюду видит «метку» Берд-
Леонид Чацкий, или горе от ума [к истории русской эмиграции) 265
елея. В своей рецензии он отсылает своих читателей к Оскару Уайльду, Джеймсу Уистлеру и начинает свой разбор стихов Чацкого словами: «Поспешим предупредить читателя, что Л. Чацкий Англию проглядел»23. Таким образом, если имя Сирина связали с русскими именами Фета и Блока, то Чацкого с англо-американскими - Бердслея, Уайльда и Уистлера. Подобное противостояние имело место между символистами, выбравшими себе «четыре точки опоры» - Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, и акмеистами, с их «тоской по мировой культуре», назвавшими тоже четыре ключевых имени для своего творчества - Шекспира, Рабле, Вийона и Готье.
Уже немолодой 55-летний акмеист Страховский в 1953 г. в Торонто издает свой третий, последний поэтический сборник «Долг жизни» с посвящением: «Пмыти безукоризненного поэта, совершенного кудесника русского слова, дорогого и уважаемого Друга и Учителя НИКОЛАЯ ГУМИЛЕВА с чувством глубочайшего смирения посвящаю я эти стихи. Л.С.»24. Произошел ли термин «^меизм», первоначально использовавшийся наряду с термином «ад^тазм», от греческого «acme» - расцвет, вершина, острие, или от имени Анны Андреевны Горенко (^^атовой) «akma-tus», то ли и от того и другого вместе взятых, так и осталось неизвестным. В литературной заметке «Фет и Ахматова» Страховский сравнивает два стихотворения Фета - «Музе» и Ахматовой - «Муза».
Музе
Пришла и села. Счастлив и тревожен, Ласкательный твой повторяю стих -И если дар мой пред тобой ничтожен, То ревностью не ниже я других.
Заботливо храня твою свободу, Непосвященных я к тебе не звал И рабскому их буйству я в угоду Твоих речей не осквернял.
Всё та же ты, заветная святыня, На облаке, незримая земле, В венце из звезд, нетленная богиня, С задумчивой улыбкой на челе.
Муза
Когда я ночью жду ее прихода, Жизнь, кажется, висит на волоске. Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
266
И.Г. Страховская
И вот вошла. Откинув покрывало, Внимательно взглянула на меня. Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала Страницы "Ада"?» Отвечает: «Я».
«Если Тютчев и Фет, "отбытые" символистами, имели на них, по их собственному признанию, большое влияние, эти имена совсем не упоминаются акмеистами. Поэтому-то так поразительно сходство между стихотворением Ахматовой "Муза" из ее последней книги "Ива" (1940) и стихотворением Фета "Музе" из "Вечерних огней" 1888 г. Это, конечно, не плагиат, но очевидный отклик, подсознательный отголосок в поэтической душе Ахматовой, должно быть, давно ею прочитанного и глубоко воспринятого стихотворения Фета. Здесь налицо тот же пятистопный ямб с чередующимися женскими и мужскими рифмами. Здесь та же форма -строфы в четыре строчки каждая, у Фета - три, а у Ахматовой -две. И здесь то же настроение и, что еще важнее, мысли»25. Помимо звуковых как «Пришла и села» у Фета (шл и с-л) и «Вот вошла» у Ахматовой (шл) Страховский отмечает, что в обоих стихотворениях муза посещает поэта - «входит» к поэту. Кроме того, в обоих стихотворениях запечатлено чувство тревоги. Фет говорит: «Счастлив и тревожен», Ахматова передает чувство тревоги словами: «^^знь, кажется, висит на волоске». Оба поэта сознают себя недостойными музы. Фет пишет: «И если дар мой пред тобой ничтожен», а Ахматова: «Что почести, что юность, что свобода пред милой гостьей» (^щается, что свобода для Ахматовой в 40-е годы была ценностью значительно большей, чем почести или ушедшая юность). О свободе говорит и Фет: «Заботливо храня твою свободу». Кроме того, Страховский подчеркивает, что и для Фета, и для Ахматовой муза не простая, земная, телесная, как у Пушкина. Вещая «незримая земле, в венце из звезд», у Фета, и которая «джтовала страницы "^а"» Данте и пришла в «по^ывале», как Сибилла, у Ахматовой. Хотел ли этим сравнением Страховский как бы намекнуть на уход Ахматовой от акмеизма и от Гумилева, памяти которого оставался верен до конца своих дней? Ответ он получил зашифрованный: «Все, что пишет о Мандельштаме в своих бульварных мемуарах "Петербургские зимы" Георгий Иванов <...> мелко, пусто и несущественно. <...> Хуже, конечно, что это иногда попадает в серьезные литературоведческие труды. Вот что сделал Леонид Шацкий (С^жовский) с Мандельштамом: у автора под рукой два-^и достаточно "пжантных" мемуара ("Петербургские зимы" Г. Иванова, "По^дороглазый стрелец" Бенедикта
Леонид Чацкий, или горе от ума [к истории русской эмиграции) 267
Лившица, "Портреты русских поэтов" Эренбурга, 1922). Эти книги использованы полностью. То, что в раде журналов и газет печатались стихи Мандельштама - хотя бы великолепный цикл "Армения" в "Новом мире" в 1930 г., Шацкого нисколько не интересует. Он очень развязно объявляет, что на стихотворении "Музыка на вокзале" Мандельштам кончился, перестал быть поэтом ..< ..> И все это в книге, вышедшей под эгидой лучшего, старейшего и т.п. университета Америки (Гарвардского), с чем и поздравляем от всей души - лучший, старейший университет Америки»26. Ахматова искусно изменила псевдоним Страховского Чацкий на Шацкий, придав тексту иронический оттенок с намеком на неустойчивость автора.
О Чацком сохранились воспоминания его современников, не только ироничные, но и анекдотичные. В письмах Глеба Струве Владимиру и Вере Набоковым 1942-1985 гг. описывается история о том, как в 1920 г., будучи в Англии, Страховский вздумал поехать к Врангелю в Крым. Попал под самый занавес, пришлось возвращаться одиночкой, через Марсель, с большими приключениями. Когда, в очень «з^^^ышчатом» виде, с отросшими бакенбардами, он явился в один знакомый русский дом в Лондоне, ему открыла дверь старая няня и пошла докладывать хозяйке: «Барыня, барыня! Там вас не то Евгений Онегин, не то сам Пушкин спрашивает». После того Страховский и взял себе псевдоним Чацкий. В этом же письме Струве сообщает: «У меня сохранились рисунки Страховского - шаржи на членов кружка27, причем В.В. ¡Набоков - И.С.] изображен в виде жирафообразного кентавра неплохо»28. Имеется и еще одно трагикомичное воспоминание Струве о жизни Страховского29. После того как Страховский из Берлина в 20-х годах уезжает в Бельгию и поступает в Лувенский университет, он решается разделаться со своим «легкомысленным» поэтическим прошлым и отказаться от претенциозного псевдонима. Написав и подписав своим подлинным именем длинный некролог, в котором сообщалось о смерти молодого безвременно ушедшего поэта Леонида Чацкого, Страховский отправил его в «Последние новости». Газетный редактор не знал, что Чацкий - псевдоним. Видимо решив, что речь идет о давно забытом поэте, который не заслуживает такого длинного некролога, редактор сократил его наполовину и напечатал без подписи. Родной дядя Страховского30 МЛ. Ростовцев - русский и американский филолог-етассик, археолог и искусствовед, преподававший в это время в Иельском университете в Америке, прочтя напечатанный в газете некролог, послал взволнованный запрос в Лувен о судьбе своего племянника.
268
И.Г. Страховская
Примечания
1 Старейший в Зарубежье «НОВЫЙ ЖУРНАЛ», основанный в 1942 г. по инициативе И. Бунина писателями М. Алдановым и М. Цетлиным, формировал литературный процесс Зарубежья. Сегодня в журнале представлено как современное творчество, так и наследие русской литературы. Выходит 4 раза в год. Издается в Нью-Йорке. Главный редактор - Марина Адамович.
2 Андрей Александрович Бабиков - исследователь литературы русской эмиграции, составитель полного собрания драматургии Набокова.
3 Бабиков А. К истории берлинского «Братства круглого стола» (Неизвестная рецензия Набокова) // Новый Журнал. 2015. С. 281.
4 «tynb» - русская эмигрантская ежедневная газета. Выходила в 1920-1931 гг. в Берлине. Редактировалась лидерами кадетской партии ИВ. Гессеном и В.Д. Набоковым.
5 Ежедневная газета. Берлин, 26 марта 1922 - 15 июня 1924. № 1-651.
6 В мае 1922 г. в Берлине было основано содружество писателей, художников и музыкантов «Веретено», ставившее своей целью проповедовать творческое начало жизни и утверждать веру в созидательные силы русского искусства. В состав его совета вошли: AM. Дроздов (даедседатель), Г.В. Алексеев, Сергей Горный (H.A. Оцуп), В.А. Амфитеатров-Кадашев, В. Л. Пиотровский и др. В содружество вошли писатели: И А. Бунин, Э.Ф. Гол-лербах, И.С. Лукаш, С.К Маковский, В Л Немирович-Д^таенко, Б А. Пильняк, AM. Ремизов, Г.В. Росимов, В. Сирин, а также художники С. Сегаль, В.А. Белкин, AB. Андреев, М. Банд, ИЛ. Мозалевский. Летом содружество выпустило одноименный литературно-художественный альманах «Веретено», в котором были опубликованы произведения И А. Бунина, И.С. Лу-каша. AM. Ремизова, Б. А. Пильняка, С.К. Маковского и др. После второго заседания, куда AM. Дроздовым был приглашен АЛ. Толстой, в ту пору редактировавший литературное приложение к просоветской газете «Нжануне», восемь активных членов - И.А. Бунин, Сергей Горный, И.С. Лукаш, В. Сирин, ГЛ. Струве и др. - покинули содружество. AM. Дроздов летом 1923 г. уехал в Советскую Россию. (Сведения приведены по данным Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына. Литературные союзы и организации).
7 Бабиков А. Указ. соч.
8 Современник Sovremennik, Торонто (1960-1980) - журнал русской культуры и национальной мысли, основанный проф. Л И. Страховским - №№1-47/48. Под редакцией профессора Л Л. Страховского Торонтского университета №№ 1-7 (1960-1963).
9 Бабиков А. Указ. соч.
10 Там же.
11 Мойнахан Джулиан (Moynahan Julian) - американский романист, литературный критик, автор книги «Vladimir Nabokov» и предисловия к роману «Приглашение на казнь».
Леонид Чацкий, или горе от ума [к истории русской эмиграции) 269
12 БабиковА. Указ. соч.
13 Письма Глеба Струве Владимиру и Вере Набоковым 1942-1985 гг. Дата публикации: 26 февраля 2008. Источник: http://portalus.ru (с).
14 См. Пнин (Роман). Материал из Википедии - свободной энциклопедии: «Пнин» - роман ВВ. Набокова, написанный на английском языке в США и изданный книгой в 1957 г. (рвдее некоторые главы были опубликованы в журнале «New Yorker»).
15 https://ru.wikipedia.0rg/wiki/Ha60K0B, Владимир Владимирович.
16 http://www.m0ch0la.0rg/russiaabr0ad/p0p0v/s/htm
17 БабиковА. Указ. соч.
18 Гринберг Роман - издатель и бизнесмен.
19 БабиковА. Указ. соч.
20 Николай Гумилев в воспоминаниях современников http://tululu.0rg/-read70181/153/; Возрождение, №9, 1950. См. и ср. 9 19 о знакомстве Л. Страховского и Н.С. Гумилева.
21 БабиковА. Указ. соч.
22 Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. М.: Росмэн. Под редакцией проф. АЛ. Горкина. 2006.
23 БабиковА. Указ. соч.
24 Мезенцева Л. Литературный календарь // Журнал «Лтература». 2003. №15.
25 Страховский Л. Фет и Ахматова // Новый Журнал. 1957. № 49. С. 261264.
26 Ахматова А. Листки из дневника. Воспоминания об 03. Мандельштаме. Примечания Л.А. Илюниной и ЦТ. Снеговской // www.akhmatova.-0rg/proza/ mandel. htm
27 Кружком Г. Струве назвал «Братство Круглого Стола».
28 Письма Глеба Струве Владимиру и Вере Набоковым 1942-1985 гг. Дата публикации: 26 февраля 2008 г. HcT04Hmc:http://p0rtalus.ru(c)
29 Там же.
30 Мать ЛИ. Страховского - урожд. Татьяна Ростовцева - была сестрой выдающегося российского историка МЛ. Ростовцева. Отец - член Сената, губернатор в Тургае, затем в Вятской губернии и Тифлисе.
