CC BY
27
УДК 811.351.19+4
Alieva Z.M., Cand. of Sciences (Philology), Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasa of the Dagestan Scientific Centre, RAS (Makhachkala,
Russia), E-mail: [email protected]
LEXICAL AND THEMATIC CLASSIFICATION OF THE NAKH LOAN-WORDS IN THE CHAMALI LANGUAGE. The enrichment of the vocabulary of the Chamali language, as well as other languages, is due to its constant change, development and dynamics. This process reflects the history of the development of political, economic and cultural relations of Chamali people with other nations. The article deals with the issues related to the Nakh loan-words in the Chamali language. The analysis of the vocabulary shows that Chamali people engaged in intensive communication with Nakh peoples. The main contents of the study is the lexical and thematic analysis of the loan-words from the Nakh languages in the non-written Chamali language. The analysis revealed thematic groups of lexemes on the scope of their use and application, identified parts of speech among the loan-words (noun, adjective and verb).
Key words: Chamali language, Nakh-Daghestan family of languages, adoption, lexical-thematic classification, parts of speech.
З.М. Алиева, канд. филол. наук, Институт языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы, Дагестанский научный центр РАН, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
ЛЕКСИКО-ТЕМАТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ НАХСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ В ЧАМАЛИНСКОМ ЯЗЫКЕ1
Обогащение словарного состава чамапинского языка, как и других языков, происходит за счет его постоянного изменения, развития и динамики. Данный процесс отражает историю развития политических, экономических и культурных взаимоотношений чамалинцев с другими народами. В предлагаемой статье рассматриваются вопросы, связанные с нахскими заимствованиями в чамалинском языке. Анализ его словарного состава показывает, что чамалинцы издревле вступали в интенсивные связи с нахскими народами. Основное содержание исследования составляет лексико-тематический анализ заимствований из нахских языков в бесписьменном чамалинском языке. В результате проведённого анализа выявлены тематические группы лексем по сфере их употребления и применения, определены части речи среди усвоенных слов (имя существительное, имя прилагательное и глагол).
Ключевые слова: чамалинский язык, нахско-дагестанская семья языков, заимствования, лексико-тематическая классификация, части речи.
Как известно, нахско-дагестанские языки в генетическом отношении родственны, и соответственно, между ними имеются определенные фонетические, морфологические и лексические общности. Последний факт предопределил наличие в их словарном фонде и единого заимствованного фонда из восточных, русского и других языков.
Нахскую группу составляют чеченский, ингушский, бацбийский (цова-ту-шинский) языки. В лингвистической литературе по дагестановедению заимствованные нахские лексические элементы еще не нашли широкого освещения, лишь в начале XXI столетия исследователи стали уделять внимание нахско-дагестан-ским языковым связям. Впервые нахские лексические элементы в хваршинском языке подробно освещены и проанализированы в монографии РШ. Каримовой и М.Ш. Халилова «Заимствованная лексика в хваршинском языке» [1]. В нашей статье «Нахские лексические заимствования в чамалинском языке» [2] дан фо-нетическо-морфологический и лексико-семантический анализ заимствований из нахских языков в бесписьменном чамалинском языке.
Активные контакты некоторых приграничных андийских народностей, в частности чамалинцев, доказывают, что нахско-дагестанские взаимосвязи, идущие с древнейших времен, стали более интенсивными в Х1Х-ХХ столетиях, в связи с чем, в словарном фонде языков некоторых андийских и цезских языков обнаруживаются лексические заимствования из контактировавших нахских языков. Основная часть нахских лексических элементов проникала непосредственно из языка-источника - чеченского, а некоторые ингушские и бацбийские слова проникли опосредованно - через посредство чеченского.
Лексические заимствования нахских языков дополнили словарный состав новыми словами и понятиями, которые отсутствовали в языке и стали необходимой составной частью словарного фонда контактировавших языков, так как в некоторых случаях к ним невозможно подыскать исконные соответствия. Параллельно с исконными лексемами употребляются отдельные нахские заимствования, образуя при этом синонимические и антонимические ряды.
Чамалинский язык (ч1амалалдуб мис!с!) - один из бесписьменных языков андийской подгруппы аваро-андо-цезской группы нахско-дагестанской семьи языков. Анализ усвоенной нахской лексики в чамалинском языке дает нам возможность дифференцировать следующие тематические группы лексем по сфере их употребления и применения.
1. Наименования географических понятий и различных природных явлений. В этой группе встречаются следующие слова, возможно заимствованные из нахских языков: чеч., инг. жаг1а «щебень, гравий» - чам. ч1акъа «щебень»; чеч. сорса «сыпучий, рыхлый» - чам. сера «песок» (искон. чам. кусс) (ср. бежт. мисо, гин. месе); чеч., инг, цова-туш. д-укъ «хребет, перевал» - чам. мукъ «спинной хребет», йекъа «горный хребет»; чеч. басие «склон», инг. босе - чам. басс «1. памятник (надмогильный); 2. метательный камень».
В чамалинском языке, как и в других андо-цезских языках, наличествует заимствованная из аварского языка лексема чабах в значении «щебень». И тем не менее, из нахских языков усваивается новое слово, ср. чеч., инг жаг1а «щебень, гравий» - ч1акъа «щебень».
2. Обозначения домашних животных, насекомых и их детенышей и терминов, относящихся к ним. В данной тематической группе представлены следу-
' Лексический материал взят из словарей, указанных в библиографическом списке.
ющие лексемы: чеч. к1уорни «детеныш животного или птиц», инг к1уориг - чам. к1орни-йа «буйволенок»; чеч.-лит. москал «индюк» - чам.-гакв. масскул «индюк; индейка»; чеч. меллаша «медленно, тихо, потихоньку», инг. меллашха - чам. мал1аша «тля»; чеч. ч!ама «белое пятно на лбу лошади, звезда» - чам.-гакв. ч1ам 1) рог; 2) мн. (ч1амел1) щёточки (у пчёл) (ср. бежт., шело, хварш. шеру); чеч. бун «шалаш, курятник», инг бу «хижина» - чам. бунй «курятник».
В горах, где проживают андо-цезские народности, крысы не обитают, соответственно, понятие «крыса» передается иноязычным словом. В этом плане употребляется слово, связанное с чеченцами или с чеченской территорией. Например, как и в некоторых цезских языках, в чамалинском оно звучит ча-чан-гьек1вад «крыса» в смысле «равнинная мышь» (букв. «чеченская мышь». В горах то, что связано с равниной обычно связывали или с Чечней, или с Кумы-кией.), ср. бежт. чачан а"къо. Параллельно в чамалинском языке присутствует исконная лексема хванхул-гьек!вад «крыса»; на наш взгляд, первый термин больше употребляется в речи чамалинцев-переселенцев, а второй - носителями чама-линского языка, живущими в горах.
3. Названия терминов сельского хозяйства, травянистых и злаковых растений. В числе заимствованных названий растений из нахских языков в ча-малинском языке отмечены слова: чеч. асар «прополка» - чам. асар «прополка»; чеч. х!у «семя, семена, порода» (чеч. род. п. х!ун) - чам.-гакв. гьу // чам.-гиг гьу-ни «семя» (ср. багв. гьуй, год. шуни, бежт. инзо); чеч. хьаьмц «мушмула» (диал. форма мн. ч. хьанц-иш) - чам. х!анциш «мушмула»; чеч., инг циел «тяпка, мотыга» - чам. цел «цапка, мотыга», чеч. жарж «кукурузная сечка» - чам. джардж «кукурузная крупа»; чеч. хутал «лоза» - чам. хъит1ил «полоска дернины»; чеч., инг. буц «трава, растительность» - чам. бес «травка»; чеч. ж!олам «мелкий кустарник» - чам. жулан «кизил»; чеч. чуохчам «хрящ», инг. чачхам, цова-туш. (бацб.) чхамчхам - чам. ч1ахвма «хрящ»; чеч. хьуонка «черемша», диал. хьанку - чам. х!анкв // х!анку «черемша».
4. Обозначения продуктов питания и напитков. Из продуктов питания нахскими являются слова: чеч., инг сиск!ал «кукурузный хлеб» - чам. ссисскил «кукурузный чурек»; чеч. хингалш «пирог с тыквенной начинкой» - чам.-гакв. хинк!алаш «чуду с тыквенной начинкой»; чеч. жарж «кукурузная сечка» - чам. джардж «кукурузная крупа»; чеч., инг локъам «оладья», чеч.-лит. «лакъамаш» -чам. локъмуш «пышка».
Лексема со значением «масло, сливочное масло» - общедагестанская, более шире - общенахско-дагестанская. В чамалинском языке в значении «сливочное масло» употребляется словосочетание гьат1ви л1ил1 «сливочное масло» («букв. «сырое масло»).
5. Наименования различных хозяйственных построек. В группе названий хозяйственных построек усвоенными из чеченского языка являются пять слов: чеч.-лит. бежана «крупный рогатый скот» - чам.-гакв. бажана «клеть (отделение для телят, отгороженное в хлеву)»; инг. карт 1. забор, 2. двор - чам. карт «двор»; цова-туш. (бацб.) сани «коридор, прихожая, передняя» - чам. ссани «коридор, прихожая»; чеч. бун «шалаш, курятник», инг бу «хижина» - чам. бунй «курятник»; чеч., инг хьуокха «кол» - чам. х!ахъв//х!ахъу «кол».
6. Обозначения предметов домашнего обихода и хозяйственной деятельности. Самой многочисленной является тематическая группа, связанная с
обозначениями предметов домашнего обихода и хозяйственной деятельности. В данной группе также представлены нахские лексические элементы, проникшие через языки андийской подгруппы. К ним относятся: чеч. 1айг, чеч.-акк. 1айг, инг. 1аг, цова-туш. 1абик1 «ложка» - чам.-гак. абик1, чам.-гиг. абик1и «ложка» (ср. бежт., гунз. к1обзи); чеч. маьнга, инг маьнги «койка, кровать, тахта» - чам. манги «кровать, тахта, кушетка» (ср. ботл.-миар. манги); чеч. тускар, чеч.-акк. тускыр, инг тускар «корзина» - чам.-гак. тускур (ср. хварш. тускел, анд. ч1епи, бежт. кед); чеч., инг хьуокха «кол» - чам. х1ахъв // х1ахъу «столб»; чеч. чиерт «рогожа» - чам. черт «рогожа»; чеч. чада «половник, поварешка, деревянная разливательная ложка» - чам. чад «котел, кастрюля, казан»; чеч., инг кад «чашка, чарка, бокал» - чам. чад «миска, кастрюля»; чеч., инг чами «совок для муки, черпалка, ковшик» - чам. чамё «совок для муки» (ср. бежт. чаййамо); чеч. чи-ерма «деревянная бочка», инг чиерм - чам. черма «бочка»; чеч., инг аьшкал «совок» - чам. ашхъил//эшкил «совок для золы» (ср. ботл. перч1ун, бежт. чаьй-йаьмоь).
Лексические заимствования нахских языков в чамалинском языке в целом дополняют словарный состав новыми словами и понятиями, которые отсутствовали в языке (ср. «ложка», «совок» и т. д).
В нахских языках наличествует слово «краска» (ср. чеч., инг басар), которое отмечается и в некоторых андо-цезских языках: чам. басар «румяна», анд.-рик. босор «краска», инх., квантл., хварш. басар «краска для волос».
7. Термины свадебного обряда. В данной группе представлена только одна лексема, которая проникла через посредство чеченского литературного языка из ингушского: инг замие «родственник жениха, сопровождающий невесту в дом жениха во время свадебной церемонии, поезжанин» - чам. замёш «один из дружков жениха (во время свадьбы)».
8. Одежда, обувь и термины, связанные с нарядами: чеч. наь1ар-мача «обувь из сыромятной кожи, поршни, лапти», инг нахьарамаьчеш - чам. на-г1ар-мачи «полуботинки (мужская обувь, завязываемая у щиколотки кожаными полосками)»; чеч. маьхьси «мягкие сапоги без каблука» - чам. мах1ицв-бе «обувь из остриженной овчины мехом внутрь, в форме сапог без специально пришитой подошвы»; чеч. чиет «манишка, декольте, пазуха» - чам. чит «клин в платье», ср.: год. чита «клин в платье»; чеч., инг куоч «рубаха, платье, материя на платье» < кач «воротник» с первонач. знач. «верхняя одежда, надеваемая на ворот» - чам. к1ач «платье»; чеч. хут «бархат, вельвет» - чам. ххут «плющ, бархат, вельвет»; чеч. ч1у «шомпол, челнок, шпулька», цова-туш. (бацб.) ч1уй «спица для вязания» - чам. ч1у/ч1уйа «челнок швейной машины»; чеч.-лит. коч «рубашка» > чам.-гакв. к1ач 1) платье; 2) рубашка.
9. Разное. В данной группе представлены следующие лексемы: инг бахьа «деревянная лопата» - чам. беху «анат. лопатка; широкая деревянная лопата»; чеч. г1ап «патронташ» - чам. гъап «патронташ»; бац. бит1 «кал, экскременты» -чам. бат1а «кал, экскременты», (ср. хварш., ахв. беда); чеч., инг сий «честь, почет, почесть» - чам. ссй «авторитет, почет»; ср.: багв., тинд. ссй «авторитет, почет», ботл. сси «почет»; чеч. зока «кружка, чаша, кувшинчик; уст. горшочек», инг зоакалг - чам. зокъа «глиняный горшок (приемник мочи в люльке)»; чеч.-инг. б-ух «низ, дно, основание» - чам. бехх «круп, зад»; чеч. талу «отрава, яд», инг тоалув- чам. талло «гангрена; сепсис»; чеч., инг чуо «волос» - ча «волос» (ср. анд., год. щина, хвар. шина, бежт., гунз. пегь); чеч.-лит. г1уч1а «сумбур, путаница, неразбериха» - чам.-гакв. ч1уч1 «1) крошки, мелкие остатки чего-л.; 2) крошево, тюря; 3) мн. ч1уч1абе (ч1уч1абал1) вздор»; чеч. марш «сопли» - маш «сопли»; чеч., инг г1алг1а «ингуш» - чам. гъалгъай «ингуш»; чеч. салаз «салазки, сани», инг соалаз - чам. салажа «сани»; чеч., инг марш «шланг, кишка, колбаса, хомутина» - марщв «труба, шланг, бронхи».
Что касается распределения нахских лексических заимствований чамалин-ского языка по частям речи, нужно отметить, что встречаются лишь субстантивы, адъективы и глаголы.
1. Имена существительные. Самой многочисленной является группа, состоящая из субстантивов, ср.: чеч. бад «утка» > бедиш мн. ч. «утки» - чам. бедиш «утка» (ср. анд. бадуши, год. бади, беж., гунз. бат1и, хварш. бедиш); чеч. дарц «метель, вьюга» - чам. дарцали «сапоги (вязанные из шерсти, с подошвами из простеганного войлока и загнутым носом)»; ср.: ахв. дацади уст. «сапоги (вязаные из шерстяной пряжи с простеганной войлочной подошвой, прошитой сверху связками)»; багв. дарцаби «сапоги (вязанные из шерстяной пряжи с простеганной войлочной подошвой)»; ботл. дах/цабалъи «чарыки»; тинд щета-дарци «сапоги
Библиографический список
(вязанные из шерстяной пряжи, с подошвами из простеганного войлока)»; чеч. жарж «кукурузная сечка» - чам. джардж «кукурузная крупа»; чеч. ж1олам «мелкий кустарник» - чам. жулан «кизил»; ср.: тинд. жулан «кизил»; чеч. марш «сопли» -чам. маш «сопли»; ср.: ботл. мачи «сопли»; тинд. маши «сопли»; чеч.-лит. москал «индюк» - чам.-гак. масскул «индюк; индейка»; чеч. маьхьси «мягкие сапоги без каблука» - чам. мах1ицвбе «обувь из остриженной овчины мехом внутрь, в форме сапог без специально пришитой подошвы»; ср.: ботл. мах1цабилъи «уст. один из видов обуви, чувяки»; кар. мах1целди//мах1цаби «обувь из остриженной овчины мехом внутрь без пришитой подошвы (поверх которых надевают калоши)»; чеч. сени < сани «коридор, прихожая, передняя» - чам. ссани «коридор, прихожая»; чеч. хингалш «пирог с тыквенной начинкой» - чам.-гак. хинк1алаш «чуду с тыквенной начинкой»; ср.: авар. ххинк1 «хинкал»; чеч. хут «бархат, вельвет» - чам. ххут «плющ, бархат, вельвет»; ср.: багв. ххут «вельвет»; год. ххуту «вельвет»; чеч. хьуонка «черемша», диалект. хьанку - чам. х1анкв //х1анку «черемша»; ср.: ахв. х1анку «лук (зеленый)», багв. х1анку «черемша»; ботл., год. х1анку «черемша»; кар. х1анку «черемша»; чеч. чиерт «рогожа» - чам. черт «рогожа»; багв. черт «циновка»; чеч. чиет «манишка, декольте, пазуха» - чам. чит «клин в платье»; ср.: год. чита «клин в платье»; чеч. ч1ама «белое пятно на лбу лошади, звезда» -чам.-гак. ч1ам 1) рог; 2) мн. (ч1амел1) щёточки (у пчёл); ср. багв. ч1ама «рог»; тинд. к1ама «рог» и т. д.
Возможно, что лексемы хъит1в «валежник, хворост» и хъит1ил «полоска дернины (на песчаном склоне)» являются нахскими заимствованиями, ср. инг, чеч.-акк. хутыл «лоза».
2. Имена прилагательные. Как часть речи имя прилагательное в чамалинском языке не встречается. Лишь две нахские лексемы-субстантивы переходят в разряд имен прилагательных. Ср.: при помощи словообразовательного аффикса -а б чеченская ант «недостаток, дефект» в чамалинском передается как адъектив ант-аб «молодой, недозрелый; перен. неокрепший, нежный» и чеченская т1ингар «пузо, брюхо, большой живот», т1ангар, цова-туш. (бацб.) тан-гир «медный котел, кастрюля» в чамалинском служит основой прилагательного т№к1ир- «переполненный».
3. Глагол. После имен существительных на втором месте находятся глагольные основы, ср.: чеч. виерза «повернуться, обернуться» - чам. ва-ризала «обвивать, обматывать, заворачивать»; чеч. к1аддала «смягчиться, размягчиться», инг. к1аьддала, цова-туш. (бацб.) к1ат1далан - чам. к1адала «слегка подсушить»; чеч., инг хьеддала «задержаться, замешкаться, опоздать» - чам. хъедала «приоткрывать, приотворять что-л.»; чеч., инг баха «жить, оставаться (жить), цова-туш. (бацб.) бахан «сидеть» - бахан «родился»; чеч., инг. гарадала «искривиться, перекоситься» - чам. гарадала «заставить лечь, укладывать, валить»; чеч. арадала «выйти, выйти в свет, в печати» - чам. гьарадала «переполнять до краев»; цова-туш. (бацб.) бисан «остаться (где-то, в живых и т. д.), оставаться (на ночь, жить и т. д.)» (ср. чеч. формы прош. вр. «биси, бисна/биси-на /бисана») - чам. бисна, бисина, бисана «находить»; чеч., инг. талха «испортиться» - чам.-гакв. талхила 1) становиться непрочным; барахлить (о машине); 2) слабеть; 3) перен. поддаваться чьим-л. уговорам 4) прозевать, упустить; чеч., инг баша «мокнуть, растаять», цова-туш. (бацб.) башан - бушан «постирал, помыл» (бушна - «мыть»); чеч. к1аддала «смягчиться, размягчиться», инг. к1аьддала, цова-туш. (бацб.) к1ат1далан - чам. к1адала «слегка подсушить»; чеч., инг б-ита «оставить», цова-туш. (бацб.) бит1ан - бетла «оставить» -бета «оставь»; ср.: ахв., багв., ботл., год., тинд. бета «оставь», кар. бешдалъа «оставлять»; чеч., инг биекъа «делить» - бикъла; цова-туш. (бацб.) хьеддала «задержаться, замешкаться, опоздать» - чам. хъедала «приоткрывать, приотворять что-л.»; чеч. т1етаса 1. накинуть на себя, накрыться. 2. насыпать -чам.-гакв. т1ет1ассла 1) налегать на что-л.; усердствовать; 2) перен. домогаться чего-л. и т. д.
Таким образом, можно заключить, что: а) нахские лексические заимствования в чамалинском языке представлены в разных тематических групп (9 групп) из которых - самой многочисленной является группа обозначений предметов домашнего обихода и хозяйственной деятельности, и самой малочисленной -группа терминов свадебного обряда; б) большинстве своем нахские лексические заимствования в чамалинском языке являются имена существительные, глаголы и в редких случаях - имена прилагательные; в) заимствования нахских языков дополнили словарный состав чамалинского языка новыми словами и понятиями, которые отсутствовали в языке.
1. Каримова РШ., Халилов М.Ш. Заимствованная лексика в хваршинском языке. Махачкала, 2013.
2. Алиева З.М. Нахские лексические заимствования в чамалинском языке. Грозный, ЧГУ 2014: 138 - 148.
3. Алироев И.Ю. Русско-чеченский словарь. Москва, 2005.
4. Алироев И.Ю. Чеченско-русский словарь. Москва, 2005.
5. Комри Б., Халилов М.. Словарь языков и диалектов народов Северного Кавказа: Сопоставление основной лексики. Лейпциг-Махачкала, 2010.
6. Вагапов А. Этимологический словарь чеченского языка. Тбилиси, 2011. Ингушско-русский словарь. Отв. ред. Л.У. Тариева. Нальчик, 2009.
7. Кадагидзе Д., Кадагидзе Н. Цова-тушинско-грузинско-русский словарь. Тбилиси, 1984.
8. Куркиев А.С. Ингушско-русский словарь. Магас, 2004.
9. Магомедова П.Т. Чамалинско-русский словарь. Махачкала, 1999.
References
1. Karimova R.Sh., Halilov M.Sh. Zaimstvovannaya leksika vhvarshinskomyazyke. Mahachkala, 2013.
2. Alieva Z.M. Nahskie leksicheskie zaimstvovaniya v chamalinskom yazyke. Groznyj, ChGU. 2014: 138 - 148.
3. Aliroev I.Yu. Russko-chechenskijslovar'. Moskva, 2005.
4. Aliroev I.Yu. Chechensko-russkijslovar'. Moskva, 2005.
5. Komri B., Halilov M.. Slovar'yazykov idialektov narodov Severnogo Kavkaza: Sopostavlenie osnovnojleksiki. Lejpcig-Mahachkala, 2010.
6. Vagapov A. 'Etimologicheskijslovar'chechenskogoyazyka. Tbilisi, 2011. Ingushsko-russkij slovar'. Otv. red. L.U. Tarieva. Nal'chik, 2009.
7. Kadagidze D., Kadagidze N. Cova-tushinsko-gruzinsko-russkijslovar'. Tbilisi, 1984.
8. Kurkiev A.S. Ingushsko-russkij slovar'. Magas, 2004.
9. Magomedova P.T. Chamalinsko-russkij slovar'. Mahachkala, 1999.
Статья поступила в редакцию 26.11.18
УДК 801.52
Alieva S.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Theoretical and Applied Linguistics, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
COMPOSITES WITH ONOMATOPOEIC AND ZOONYMOUS COMPONENTS IN THE LANGUAGES OF DIFFERENT SYSTEMS. The article is dedicated to the study of composites-onomatopes in the languages of different systems. The problem of studying compound words with onomatopoeic and zoonymous component in Russian and Kumyk word building has not been fully reflected. The author considers the general and particular cases of word composition. Reduplication, which is more common in the Kumyk language, is examined as a particular case. Onomatopoeic and zoonymous components can be found in the first part of the composite as well as in the second. Composites-onomatopes in the Russian and Kumyk languages are the most frequently used among common and proper nouns. The names of juxtaposition can be observed along with the composite building. This is especially obvious in the Kumyk toponymy. The materials of the article can be useful for compiling bilingual derivational dictionaries, special courses on word formation.
Key words: bakhuvrikhi, onomatopoeia, idiomatic compound words, composite, composition, word building, reduplication.
С.А. Алиева, канд. филол. наук, доц. каф. теоретической и прикладной лингвистики, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
КОМПОЗИТЫ СО ЗВУКОПОДРАЖАТЕЛЬНЫМИ И ЗООНИМНЫМИ КОМПОНЕНТАМИ В РАЗНОСИСТЕМНЫХ ЯЗЫКАХ
Статья посвящена исследованию композитов-ономатопов в разносистемных языках. В русском и кумыкском словообразовании не нашла полного отражения проблема изучения сложных слов со звукоподражательными и зоонимными компонентами. Автор рассматривает общие и частные случаи словосложения. Среди частных случаев отмечаются словоудвоение и редупликация, которые более распространены в кумыкском языке. Звукоподражательные и зоонимные компоненты могут находиться как в первой, так и во второй части композита. Композиты-ономатопы в русском и кумыкском языках наиболее частотны среди нарицательных и собственных имен существительных. Наряду с композитными образованиями можно наблюдать и имена-юкстапозита. Особенно ярко это проявляется в кумыкской топонимии. Материалы статьи могут быть полезными при составлении двуязычных словообразовательных словарей, при чтении спецкурсов по словообразованию.
Ключевые слова: бахуврихи, звукоподражание, идиоматические сложные слова, композит, сложение, словообразование, редупликация.
Звукоподражательные слова - один из наиболее древних пластов лексики. Ономатопея - средство, с помощью которого нечленораздельные звуки способны превращаться в членораздельные звуковые комплексы.
В языке функционируют не только непосредственно ономатопы (такие слова считаются примарно мотивированными - гав, ква, чирик), слова с частичной утратой примарной мотивированности (ономатопоэтические глаголы, существительные - квакать, куковать, чуфыкать, кукушка), но и секундарно мотивированные слова (речь идет в первую очередь о переносном употреблении звукоподражаний - рычать, кукарекать - о человеке).
Звукоподражательные слова часто используются как средства словообразования. При этом наиболее распространенным способом следует признать аффиксацию: рус. мяу ^ мяукать ^ мяуканье; кум. мав ^ мавулламакъ ^ ма-вуллаву.
В русском языке значительная часть звукоподражательных глаголов образуется безаффикскным путем: визжать - визг. Следует отметить, что «суффиксальные и безаффиксные имена действия находятся в синонимических отношениях» [1, с. 27]. Наряду с производством от ономатопов глаголов и существительных можно видеть, как усеченные формы глаголов переходят в звукоподражания: хрюкать ^ хрюк, квакать ^ квак. Такой перенос значения происходит в предложении на основе синтаксических функций рассматриваемых образований [2, с. 75]. Подобные слова в лингвистике именуют по-разному: междометные глаголы, звукоподражательные междометия, междометные глагольные формы.
Цель данной статьи - сопоставить сложные слова, образованные на основе звукоподражаний и зоонимов, в русском и кумыкском языках. Недостаточная изученность композитов-ономатопов в русском и кумыкском словообразовании, в том числе в сопоставительном аспекте, отсутствие единого подхода к сложным словам (ввиду разноречивости мнений лингвистов) свидетельствуют об актуальности поднимаемой проблемы.
Материалом для исследования послужили сведения, полученные из словарей и произведений художественной литературы, русского и кумыкского языков. В качестве ведущих использованы описательный, сопоставительный методы, а также метод компонентного анализа.
Структура корня ономатопа в русском языке отличается односложностью. Многосложная структура появляется за счет редупликации [3, с. 11]. Надрывались от любви лягушки - ква - ква - ква - где-то там, в болоте у реки (Шишков. Угрюм-река). В русском и кумыкском языках удвоение слогов и корней встречается в первую очередь в словах, имеющих междометное или звукоподражатель-
ное происхождение. На основе редупликации образуются и морфологически оформленные слова: Зрители так и гоготали от восторга (Эртель. Гардени-ны). Бакъбакъ да батмакъны излей. 'И утка ищет болото' [4, с. 59]. В кумыкском языке не всегда разграничиваются звуки, издаваемые утками и лягушками. Ср.: бакъ 'ква', бакъа 'лягушка'. Наряду с лексемой бакъбакъ, для обозначения уток используются и другие существительные: бабиш и оьрдек. Квакать - кричать 'ква-ква', об утках и других птицах, о лягушках [5, с. 102]. В современном русском языке данный глагол по отношению к уткам не употребляется. Вследствие этого в семной структуре значения глагола квакать содержится сема 'конкретный вид животного (о лягушках)'. О.Ю. Крючкова считает словоудвоение частным случаем словосложения. Подобное сложение называют неподлинным сложением [6, с. 73]. Путем слоговых и корневых удвоений образуются звукоподражательные и звукообразные слова: кукушка, гагара, гоготать, дудукать; шаршар 'водопад', гюргюр 'индейка', бюлбюл 'соловей'.
Эртен-ахшам талгъыр чакъда
Бюлбюл де чарнай чы, бизин бутакъда (Крылов. Япракълар ва тамурлар).
'У нас же раннею и позднею зарей
Насвистывает соловей (Крылов. Листы и корни)'.
Слова со звукоподражательными удвоениями Н.А. Савченко относит к итеративным композитам, которые соединяют в одну единицу одинаковые в семантическом и морфологическом плане слова. Словосложение предполагает, что в составе одной единицы оказываются разные основы [7, с. 250]. Веришь ли, слышу - шух-шух по снегу гляжу - заяц сел так, на меня смотрит (Соколов-Ми-китов. Глушаки).
При субстантивном удвоении - эхо-словах, словах-отзвучиях сказывается тюркское влияние: важ-вуж 'подражание гомону птиц', дабур-дубур 'подражание грохоту', тапур-тупур 'подражание топоту', къур-къур 'подражание урчанию'. Бакъаны кёлю къуруса да, къур-къуру курумас. ' Хотя болото лягушки и высохнет, ее урчание не прекратится' [4, с. 59]. По мнению Н.А. Янко-Триницкой, повторы-отзвучия следует отличать от составных слов, когда компоненты не способны употребляются отдельно [8, с. 51]. Вот она [Серафима] и притихла тебе, словно добрая какая, а шуры-муры пошли да пошли (Даль. Обмиранье). Редупликация как вид словопроизводства распространена в тюркских языках, одним из которых является и кумыкский. В таких случаях она тесно связана со звукоподражанием [9, с. 13]. Ср. кум.: жынгыр-жынгур 'дребезжание', пырх-пырх 'подражание взрыву смеха или фырканью лошадей'. В русском языке тоже встречаются подобные слова: 1)Что за кони! будто писаные! < . . .> Пиф, паф бичом - каково ж рисуют-
