CC BY
396
Вестник Челябинского государственного университета.
2017. № 12 (408). Филологические науки. Вып. 110. С. 62—70.
УДК 811
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ СПОСОБЫ
ВЫРАЖЕНИЯ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ (на материале англоязычных печатных СМИ)
И. В. Глухова
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Рассматриваются лингвистический и психологический подходы к исследованию феномена речевой агрессии, ее содержание и функции. Выявляются лексико-семантические способы выражения речевой агрессии в англоязычных печатных СМИ. Представлен анализ использования иронии, метафоры, неологизмов, негативизмов и языковой демагогии с учетом экстралингвистических факторов, которые обусловливают появление и функционирование речевой агрессии в прессе.
Ключевые слова: речевая агрессия, речевое воздействие, средства массовой информации, лексико-семантические средства.
Происходящие в последние десятилетия политические, экономические и социальные изменения в нашей стране стали причиной тектонических сдвигов в языке и тренда на снижение речевой культуры. Так называемая «демократизация» языка, намеренное игнорирование литературной нормы привели к агрессивности и вульгаризации речи во всех сферах жизнедеятельности. Несмотря на принятый в 2005 г. Закон о сохранении русского литературного языка, процессы огрубления и дисфемизации языка продолжают развиваться и поддерживаться, особенно в ме-диасфере. Можно констатировать, что речевая агрессия становится неотъемлемой частью российской культуры и потому вызывает интерес исследователей различных научных направлений: социальной психологии, социологии, коммуникативной лингвистики, прагмалингвистики, эко-лингвистики и др.
Актуальность изучения данного феномена обусловлена необходимостью исследования деструктивной роли речевой агрессии в процессе общения для достижения взаимопонимания, эффективного взаимодействия и толерантного восприятия других коммуникантов.
В данной статье мы рассмотрим реализацию агрессии в СМИ посредством языковых средств, выбор которых определяется коммуникативными стратегиями и тактиками, составляющими основу речевого поведения.
Анализ исследований по данной теме показывает отсутствие единого подхода к изучению речевой агрессии и, соответственно, единой трактовки самого понятия: речевая агрессия в узком понимании — это речевой акт, замещающий агрессив-
ное физическое действие (оскорбление, насмешка, угроза, враждебное замечание, категоричное требование без использования общепринятых этикетных средств) [1]. В широком смысле под вербальной агрессией понимаются все виды наступательного, доминирующего речевого поведения, что дает возможность рассматривать феномен речевой агрессии как в поведенческом, так и речевом аспекте. Приведем определения «речевой агрессии» или «вербальной агрессии», которые отражают психологический подход, подразумевающий речевое поведение, в основе которого особое психологическое состояние участника коммуникации.
«Агрессия вербальная — форма поведения агрессивного, в которой используется отреаги-рование своих отрицательных эмоций как посредством следующих интонаций и других невербальных компонентов речи, так и посредством угрожающего содержания высказываний» [3. С. 12-15].
Речевая агрессия — это «индивидуальное или коллективное поведение, направленное на нанесение физического и психологического вреда, ущерба, либо на уничтожение другого человека или группы людей» [5. С. 211].
«Речевая агрессия — это форма речевого поведения, нацеленного на оскорбление или преднамеренное причинение вреда человеку, группе людей, организации или обществу в целом. Речевая агрессия мотивирована агрессивным состоянием говорящего и зачастую преследует цель вызвать или поддержать агрессивное состояние адресата» [12. С. 460].
«Агрессия (агрессивность) речевая — речевая грубость по отношению к собеседнику, проявля-
ющаяся в отборе резких, оскорбительных слов, в том числе нецензурных ругательств, насмешливых интонаций, в повышенной громкости голоса, в резко отрицательных оценках собеседника, неприятных для него намеках, грубой иронии и др. Некультурное речевое поведение» [6].
Лингвистический подход к изучению речевой агрессии предполагает исследование языковых способов ее выражения, соответственно, это понятие трактуется как «использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности, манера речи, оскорбляющая чье-либо самолюбие, достоинство» [12. С. 340]. «Речевая агрессия — неаргументированное или вовсе или недо -статочно аргументированное открытое или скрытое (латентное) вербальное воздействие на адресата, имеющее целью изменение его личностных установок (ментальных, идеологических, оценочных и так далее) или поражение в полемике» [8].
«Речевая агрессия — осуществляемое средствами языка воздействие на сознание адресата, а именно явное и настойчивое навязывание собеседнику (читателю) определенной точки зрения, лишающее его выбора и возможности сделать собственный вывод, самостоятельно проанализировать факты» [3. С. 96].
В эколингвистике речевая агрессия — это «вер -бальное выражение негативных чувств, эмоций, намерений в такой форме, которая неприемлема в данной речевой ситуации» [11. С. 15].
В прагмалингвистике речевая агрессия рассматривается как способ речевого воздействия (или программирования, по терминологии Т. М. Дридзе), поскольку, с одной стороны, воздействие является основной функцией языка наряду с функциями общения и сообщения, а с другой стороны, это однонаправленное эмоциональное негативизирующее воздействие на адресата. «Установка адресанта на то, что его позиция должна быть принята адресатом безоговорочно», является главной характеристикой речевой агрессии [4. С 18].
Поскольку проявление речевой агрессии возможно как в межличностном, групповом, так и в массовом общении, а также любом типе дискурса, то, по мнению Т. А. Воронцовой, ее можно рассматривать как коммуникативно-прагматическое явление. Реализация речевой агрессии связана с коммуникативными стратегиями и тактиками, которые обусловливают выбор определенных языковых средств.
Отметим исследование Р. Х. Хайруллиной, в котором автор предлагает дифференцировать
термины «речевая агрессия» и «языковая агрессия» по способу выражения агрессии. «Если в речи это прежде всего фонационные и невербальные средства, речевая ситуация в целом, то в языке это лексико-грамматические средства, получившие закрепление в лексическом фонде и грамматическом строе языка» [9. С. 334].
Большинство зарубежных исследователей (А. McCabe, J. Lipscomb, M. K. Underwood et al.) придерживаются лингвистического подхода для изучения речевой агрессии: «Any sentence or phrase standing alone and judged to be a reprimand, harsh, command, tattle, tease, insult, rejection, hostile assertion of ownership or priority, callous factual statement, accusation, criticism, obscenity or other expletives». В качестве базового определения используется определение, предложенное Д. Инфанте, автором «Современной теории коммуникации»: «Verbal aggressiveness is a predisposition to attack the self-concept of others and is associated with name-calling, the use of threats, and ultimatums, negativity, resentment, and suspicion. It is considered a negative, destructive form of communication».
Таким образом, вышеприведенные определения речевой агрессии подтверждают неоднозначность и многоаспектность данного феномена и позволяют рассматривать речевую агрессию как лингво-психологическое явление, то есть как намеренное коммуникативное действие, целью которого является создание негативного эмоционально-психологического состояния у объекта речевого воздействия [7]. Это воздействие реализуется через угрозу, оскорбление, обвинение, возмущение, упрек, насмешку, демонстрацию обиды, создание отрицательного образа, дискредитирующее утверждение и другие тактики.
В нашей статье мы рассмотрим лексико-семан-тические средства выражения речевой агрессии в англоязычных печатных СМИ. Выбор последних в качестве материала исследования обусловлен, во-первых, тем, что в настоящее время именно они создают основную коммуникативную среду для реализации речевой агрессии, поскольку «по количеству единовременных реципиентов определенного речевого воздействия она существенно опережает другие области функционирования информации». Во-вторых, агрессивность в печатных СМИ всегда является осознанной и намеренной, а не случайной и/или спонтанной [3].
Выбор печатных СМИ в качестве материала исследования обусловлен также трендом
на вытеснение информативной функции, обычно присущей печатным СМИ, и преобладанием функции информационного воздействия, которая реализуется посредством интерпретации событий, исходя из определенных критериев или установок и оценки их [9]. Таким образом, оказывается возможным в значительной мере влиять на формирование общественного сознания и контролировать общественное мнение. С другой стороны, «медиатизация» общества непосредственно связана с развитием телекоммуникационных технологий и их стремительным охватом всех сфер жизнедеятельности. Соответственно, можно говорить об огромном информационно-психологическом потенциале речевого воздействия, еще более актуализирующем важность исследования деструктивного воздействия СМИ на эмоциональное состояние общества.
В речи агрессия может проявляться на лексическом, грамматическом и текстовом уровне. В нашем исследовании мы ставим задачу показать, как лексико-семантические средства репрезентации речевой агрессии помогают выразить авторскую позицию, интерпретировать и оценить представляемое событие и эмоционально воздействовать на читателя. За основу мы берем типологию средств речевой агрессии К. Ф. Седова и Е. В. Власовой. Для контекстуального лексико-семантического анализа текстов печатных СМИ мы выбрали и перевели на русский язык примеры из статей в англоязычных изданиях "Foreign Policy", "The Guardian", "The Independent", "Financial Times", "The New York Times", "The Times": "Donald Trumps Unpredictability is Destabilizing the World" by G. Rahman (Непредсказуемость Д. Трампа дестабилизирует мир), "UK Government in Discreet Move to Boost Relations with Russia" by K. Sengupt (Правительство Великобритании осторожно налаживает отношения с Россией), "These are Your People, President Trump" by C. I. King (Это Ваш народ, Президент Трамп), "Don't Trust Trumps Vows to Keep Sanctions on Russia" by T. Malinovsky (Не верьте клятвам Трампа сохранить санкции против России), "The Policies of White Resentment" by C. Anderson (Политика презрения), "German Election Mystery" by M. Schwirtz (Тайна выборов в Германии), "Rocket Man Knows Better" by B. Harden (Коротышке виднее). Тексты этих статей включают критические высказывания в адрес наиболее влиятельных и популярных политиков, которые находятся в центре внимания прессы и читательской аудитории. Лексико-семантический
анализ данных текстов выявил наличие следующих способов выражения речевой агрессии: не-гативизмы или негативные оценочные средства, метафору, иронию, неологизм и языковую демагогию. Далее мы рассмотрим отобранные примеры (контексты).
Наиболее распространенным средством речевой агрессии, нацеленной на активное воздействие на адресата, являются лексемы негативного экспрессивно-оценочного характера или негати-визмы, то есть лексические единицы с однозначно отрицательной коннотацией, стилистически сниженные слова, воспринимаемые как грубые, но тем не менее долго сохраняющиеся в памяти и легко заменяющие информирование на воздействие на эмоциональное состояние читателя:
"North Korea is gleefully shooting missiles over Japan and splashing them into the Pacific ocean" (Северная Корея злорадствует, запуская ракеты в сторону Японии и топя их в Тихом океане).
"Chillaxed V. Putin cultivates strongman persona with holiday adventures" (В. Путин даже во время отдыха демонстрирует образ сильного лидера).
"It would legitimize great power spheres of influence, encourage further aggression by Russia and others, while recognizing Putins false claim to be a defender of Western civilization against terrorism" (Это бы узаконило сферы влияния великих держав, воодушевило бы Россию и другие страны на дальнейшие агрессивные действия, а также подтвердило бы лживые заверения Путина о защите западной цивилизации от терроризма).
"<...> keep repeating the central tenet of Moscow's propaganda <...>" (<...> продолжать повторять главный догмат пропаганды Москвы <...>).
"White resentment put D. Trump in the White House" (Презрение к темнокожим привело Трампа в Белый дом).
"Donald Trump is very proud of his unpredictability. The US president likes to boast that — unlike Barack Obama — he has no intention of signalling his plans to the world" (Дональд Трамп очень гордится своей непредсказуемостью. Президент США любит похвастаться, и в отличие от Барака Обамы, не рассказывает всему миру о своих планах).
"President Trumps mealy-mouthed mutterings on the terrorism let loose in Charlottesville on Saturday are worthy of the hypocrite and instigator of hate that he has proved himself to be" (Неискренние слова о терроризме, которые Президент Трамп выдавил из себя в субботу в Шарлотсвилле, выстави-
ли его лицемером и подстрекателем к ненависти, и стали подтверждением того, что он таковым и является).
"President Trump called Kim Jong-un "Rocket Man" and threatens to "totally destroy North Korea." Mr. Kim called Mr. Trump "a mentally deranged U.S. dotard" and threatens to "definitely tame" him with "fire." (Президент Трамп назвал Ким Чен Ына "коротышкой с ракетой" и пригрозил уничтожить Северную Корею. Господин Ким Чен Ын обозвал Трампа слабоумным стариком и, в свою очередь, пригрозил "укротить его огнем").
"But Trump took to bragging about the stock markets new height" (Но Трамп принялся хвастаться небывало высокими показателями на фондовом рынке).
"On the policy level, Mr. Trump has already executed a number of dizzying flip-flops" (Господин Трамп уже совершил ряд головокружительных маневров в политике)
"They are making the intellectual case for a man who is the ultimate anti-intellectual" (Они доказывают наличие интеллекта у человека, который, по сути, является настоящим анти-интеллектуалом).
"It's hard to imagine that an American president would actually want to disrupt decades of old American alliance with a democratic and united Europe, while making deals with an anti-American dictator in Russia" (Не верится, что президент США действительно хочет разрушить многолетний союз с единой демократической Европой, договариваясь с российским диктатором, проводящим антиамериканскую политику).
"He built his political career around a tedious catchphrase about his willingness to fire losers" (Он построил свою политическую карьеру на бесконечно повторяемой фразе о желании уволить всех лузеров).
"It seems that Mr. Trump informed his visitors that he had sacked the Federal Bureau of Investigation director because he was a total nutjob". (Кажется, господин Трамп уже проинформировал своих со -беседников об увольнении главы Федерального бюро расследований, которого он назвал полным психом).
"They decided to launch an event that would give people the freedom to discuss their failures, and in line with the no-holds-barred approach of the event they gave it the profane name of "Fuck UP Nights". (Они решили организовать мероприятие, где люди могли бы свободно обсуждать свои промахи и неудачи без каких-либо ограничений, и дали
ему оскверняющее чувства верующих название «Вечер обломов»).
"White resentment is so myopic and selfish that it cannot see that when the larger nation is thriving, whites are, too" (Презрение белых настолько недальновидно и эгоистично, что они не могут понять, что, когда большинство населения процветает, они тоже процветают).
"Instead, it favors policies and politicians that make America white again, but also hobbled and weakened, a nation that has squandered its greatest assets — its people and its democracy" (Вместо этого они благосклонны к политике и политикам, ко -торые превращают Америку в страну для белых, но одновременно отсталую и слабую, в народ, ко -торый разбазарил свои главные активы — людей и демократию).
"But while this grand picture suggests a deliberate plan devised in Beijing, it also reflects an unbridled commercial frenzy" (Эта потрясающая картина говорит не только о наличии у Пекина продуманного плана, но и неукротимом коммерческом безумии).
В приведенных примерах использованы лексемы (gleefully, hypocrite, instigator, mealy-mouthed, mentally-deranged, mutterings, selfish, tedious, total, ultimate, unbridled, unpredictability), оценочный компонент семантической структуры которых получает предметную соотнесенность в определенном контексте и выражает субъективное отношение автора; негативизмы (aggression, anti-American, anti-intellectual, dictator, false, frenzy, hate, loser, nutjob, propaganda, resentment), представляющие собой убедительные имплицитные суждения, и глаголы с осуждающей семантикой (boast, destroy, disrupt, destabilize). Эти языковые средства создают негативный эмоциональный тон и стилистику, соответствующую интеллектуальным и эмоциональным потребностям адресата, и разрушают нейтральный тон сообщения фактов. Использование религиозной лексемы tenet в сочетании с propaganda оценивает позицию оппонента как крайне жесткую, неспособную на компромиссы, неадаптивную к современным реалиям. Просторечные слова (chillaxed, squandered, whites) и жаргонные выражения (dizzying flip-flops, fuck-up), а также религиозная лексема profane выполняют не только функцию экспрессивного средства выражения негативной оценки, но и способствуют установлению доверительного контакта с читателем и манипулированию его сознанием. Оценочная лексика, умело
вставленная в текст, является самым примитивным, прямым средством выражения агрессии. Создавая пренебрежительную тональность и навязывая подавленное настроение, она оказывается способной лишить информационный текст беспристрастности и объективности, одновременно выполняя функцию аргументации авторской позиции.
В следующих примерах метафора (военная лексика, слова книжного стиля, сравнения, полисемия) выступает как средство создания негативных образов, вызывающих насмешку или отвращение к объекту критики, и одновременно сводит к минимуму ответственность автора в случае буквальной интерпретации его слов.
"Mr. Mugabe mocked Mr. Trump as a "giant gold Goliath" and said other nations were "embarrassed if not frightened" by his statements about North Korea" (Господин Мугабэ назвал Трампа "гигантским зо -лотым Голиафом" и сказал, что другие государства, если не напуганы, то смущены его заявлениями о Северной Корее).
"Under former President Barack Obama, U.S. — Russia relations only grew rockier — Russia's 2014 annexation of the Crimean Peninsula from Ukraine sparked sanctions and a diplomatic scuffle" (При прежнем Президенте Б. Обама российско-американские отношения становились все более не про -стыми. Присоединение Крыма Россией в 2014 г. стало причиной введения санкций и дипломатической потасовки).
"Many of America's allies are in a state of confusion and alarm. And America's adversaries, in particular China and Russia, are taking advantage of the disarray to advance their own interests" (Многие союзники Америки встревожены и растеряны, а противники, особенно Китай и Россия, используют замешательство в своих интересах).
"A semi-vanquished enemy is rising zombielike from the crypt of America's dimly remembered wars" (Почти сломленный враг поднимается, подобно зомби, из склепа смутно припоминаемых Америкой войн).
"Over the past week, Trump's anger has boiled over" (Трамп кипел от гнева всю прошлую неделю).
"Trump's speech went over well at least one country — Russia, whose rocky relationship with the United States <...>" (Речь Трампа имела успех по крайней мере в одной стране — России, с которой у США непростые отношения).
"Russia is taking a rapidly expanding role in Lybia. Sir Michael Fallon, the Defence Secretary, recently
warned Russia against interfering in Lybia, declaring: We don't need the bear sticking his paws in <...>"
(Россия очень быстро укрепляет свои позиции в Ливии. Сэр Майкл Фэллон, министр обороны, недавно предупредил Россию о недопустимости вмешательства в дела Ливии. Он заявил: «Нам не нужен медведь, запускающий свои лапы в <...>»).
"<...> back off our irritating campaign against corruption and money laundering" (<...> отказаться от нашей раздражающей всех борьбы с коррупцией и отмыванием денег).
"We see a lot of potential here with this particular administration. But we are not going to live or die by him" (Мы хорошо понимаем возможности этой администрации, но он [Трамп] для нас не есть вопрос жизни или смерти).
"Senator Dianne Feinstein described Trump's speech as "bombastic" (Сенатор Д. Фейнстейн назвала речь Трампа напыщенной).
"The deputy attorney general R. Rosenstein — overseeing the Russia saga in lieu of Sessions <...>" (Помощник генерального прокурора Р. Розенстейн наблюдает за русской сагой вместо заседаний <...>).
"England fans have been warned that they are "100 %" guaranteed to be the target for Russian hooligans at the 2018 World Cup and that the tournament will be "a festival of violence" for some locals" (Английские фанаты предупреждены о «100-процентной гарантии» того, что они станут мишенями для российских хулиганов во время проведения Чемпионата мира по футболу в 2018 г., а также о том, что этот турнир станет «праздником насилия» для местных жителей).
"We have seen the UK echo the Trump administration on a number of matters" (Мы видели, как Соединенное Королевство следует за администрацией Трампа по целому ряду вопросов).
"In addition to his more bellicose words, Trump offered a note of thanks to Russia and China for supporting a recent round of stronger sanctions" (Помимо воинственных слов в адрес Северной Кореи, Трамп выразил признательность России и Китаю за поддержку недавних санкций).
"President Trump delivered a harsh message to world leaders on Tuesday, bluntly warning that the U.S. may have "totally destroy" North Korea if it continues on its current path. Trump also criticized China, mildly rebuked Russia, condemned Venezuela's government and suggested he might scrap the Iran nuclear deal" (Президент Трамп отправил суровое послание мировым лидерам, от-
крыто предупреждая, что США возможно придется полностью разрушить Северную Корею, если она продолжит свою линию. Трамп также покритиковал Китай, мягко упрекнул Россию, обругал правительство Венесуэлы и предложил отказаться от договоренности с Ираном по ядерной программе).
"Trump's ignorant hate speech belongs to medieval times — not the 21st century UN — unworthy of a reply" (Бездарная речь Трампа в духе Средневековья не соответствует реалиям XXI в. и потому недостойна ответа).
"Lavrov's reception to Trump's speech stood in stark contrast to other responses" (Реакция главы МИД России С. Лаврова на речь Трампа была полной противоположностью реакции других).
"At his dacha outside Moscow, Stalin didn't completely buy what Kim was trying to sell. He warned his eager Korean acolyte, "If you should get kicked in the teeth, I shall not lift a finger" (На встрече в загородной резиденции Сталин отлично понимал замысел Ким Ир Сена. Он предупреждал своего зарвавшегося прислужника: "Если проиграешь, на меня не рассчитывай").
Военная лексика (adversaries allies, annexation, disarray, enemy, advance, target) создает у читателя впечатление бескомпромиссной, масштабной борьбы с продуманной стратегией и тактикой, которая ведется другими государствами в отношении США, и показывает, какому сильному и изворотливому врагу противостоит страна.
Использование так называемых инклюзивных местоимений we, our помогают объединить отправителя и получателя сообщения, создать иллюзию взаимопонимания и единства мнений автора и читателя.
Лексемы (bluntly, boiled, bombastic, condemned, ^ypt, dimly, buy and sell funerals, echo, festival, harsh, hate, get kicked, gleefully, ignorant, live or die, medieval, post mortems, saga, scrap, scuffle, sparked, unworthy, zombielike), используемые в вышеприведенных примерах, служат эффективным средством выражения скрытого возмущения и однозначно негативной оценки происходящих событий.
Книжные слова (acolyte, bellicose, rebuke, vanquished) вносят негативную оценку в описание событий и характеризуют политиков как не совсем адекватных людей, оторванных от реалий современной жизни.
Достаточно распространенным средством выражения речевой агрессии в англоязычных печат-
ных СМИ выступает ирония или слова, контекстуальный смысл которых противоречит прямому значению:
"Each week Donald Trump seems to make more news than most presidents do in a lifetime" (Кажется, еженедельно Д. Трамп создает больше новостей, чем любой другой президент).
"Trump has long claimed to be the smartest guy in business" (Трамп давно претендует на звание самого находчивого бизнесмена)
"The costs of his unpredictability are becoming clear" (Издержки его непредсказуемости становятся очевидными).
'Each Trump rally is a slickly choreographed cavalcade of God, the military, patriotic politicians, baby boomer rock and this magic in which a New York billionaire sells himself as a working class hero" (Каждая встреча Трампа со своими сторонниками представляет собой великолепно срежиссированную сцену единения набожности, представителей армии, политиков-патриотов, рокеров эпохи беби-бума и того волшебного трюка, когда миллиардер из Нью-Йорка подает себя как представитель рабочего класса).
"Trump doesn't seem to like being president. So why not quit?" (Похоже, Трампу не очень-то нравится быть Президентом. Почему бы тогда не уйти в отставку?)
"Meanwhile, Trump could do what Putin may want most of all" (Тем не менее Трамп мог бы сделать то, что Путину хочется больше всего).
"Let countries like Ukraine sink or swim on their own" (Позволить таким странам, как Украина, самим решать их собственные проблемы).
"... stop the maddening American habit of insisting that human rights are a universal norm" (отказаться от навязчивой идеи настаивать на том, что права человека — это всеобщая норма).
'After his rapturous welcome and a chorus "USA! USA!" the President boasted that the stock market was at an all-time hight" (После восторженного приветствия и хора голосов "США! США!" Президент похвастался, что фондовый рынок находится на своем максимуме).
Известно, что удачная шутка или юмор способ -ны разрядить сложную ситуацию и помочь преодолеть коммуникативный барьер, в отличие от иронии, которая своим язвительным тоном, насмешкой, неприязненностью и негативными ассоциациями усиливает эффективность высказывания и является идеальным способом реализации тактики колкости и оскорбления.
Нами выявлены также примеры использования языковой демагогии, то есть имплицитного воздействия, когда идеи, внушаемые адресату, высказываются опосредованно. По мнению Н. Е. Петровой и Л. В. Рацибурской, распространение языковой демагогии в современных СМИ отражает тенденцию «интеллектуализации или усложнения смысла текста». Автор намеренно по -дает информацию так, чтобы адресат испытывал умственное напряжение, стараясь понять смысл текста. При этом информация уже является субъективной, оценочной. Часто она не только представляет проблему, но и рассматривает возможности ее дальнейшего развития и пути решения.
"Higgin's memo, full of academic jargon and numerous references to Marxism, concludes that the 'defense of President Trump is the defense of America' and compares him to Abraham Lincoln, although the hyper-suspicious Richard Nixon might be more accurate" (Доклад Хиггинса, полный академического жаргона и многочисленных ссылок на марксизм, сводится к выводу о том, что защита Президента Трампа — это защита Америки. Он сравнивает его с А. Линкольном, хотя было бы точнее сравнить его со суперподозрительным Р. Никсоном).
"Another school of thought, though not as widespread as the revenge story, holds that the bribery scandal was meant to hurt Rosneft, to show that it was a source of corruption <...>" (Другое мнение, хотя и не такое распространенное, как версия о мести, сводится к тому, что скандал о взятках имел целью навредить компании Роснефть, чтобы показать, что она и является источником коррупции).
"German elections are insulated from outside interference in ways those in the United States are not. The country's politics are not as polarized as they are in the United States, where partisan enmity provided fertile ground for Russian efforts to sow confusion with distorted and falsified information amplified by Russian-controlled Twitter bots and Facebook accounts" (Выборы в Германии оказались вне
вмешательства в отличие от выборов в США. Немецкие политики не настолько поляризованы, как в США, где неприязнь однопартийцев стала благодатной почвой для попыток России посеять замешательство посредством искаженной и фальсифицированной информации, усиленной подконтрольными России группами ботов в Твиттере и аккаунтами в Фейсбуке).
"Germans also still largely trust their mainstream, traditional news media sources and, unlike Americans, tend to be wary of information disseminated on Facebook and Twitter" (Немцы все еще доверяют традиционным источникам информации и, в отличие от американцев, воспринимают с осторожностью информацию, распространяемую в Фейсбуке и Твиттере).
В качестве редко используемого, но очень эффективного средства выражения речевой агрессии отметим неологизм в следующем примере: "They are building a Trump-Centric Movement. But don't call it Trumpism" (Они создают Движение, ориентированное на Трампа. Только не называйте его трампизмом). Здесь очевидна негативная экспрессивно-оценочная функция изобретенного автором слова и его психологическое воздействие на аудиторию. Причиной возникновения неологизма «трампизм» является потребность в номинации новой социально-политической реалии. Поскольку авторское отношение к этой реалии резко отрицательное, то и сам неологизм получает негативную окраску.
Таким образом, наиболее распространенными лексико-семантическими способами выражения речевой агрессии в англоязычных печатных СМИ являются рассмотренные нами негати-визмы, метафора, ирония и языковая демагогия. Дальнейшие перспективы исследования мы видим в сопоставлении способов выражения агрессии в российских и англоязычных СМИ для выявления универсальных и национально-специфических особенностей их функционирования.
Список литературы
1. Басовская, Е. Н. Творцы черно-белой реальности: о вербальной агрессии в средствах массовой информации / Е. Н. Басовская // Критика и семиотика. — Новосибирск, 2004. — Вып. 7. — С. 257-263.
2. Быкова, О. Н. Речевая агрессия: материал к энциклопедическому словарю «Культура русской речи» / О. Н. Быкова. — Красноярск, 1996. — С. 99-103.
3. Власова, Е. В. Речевая агрессия в печатных СМИ (на материале немецко- и русскоязычных газет 30-х — 90-х гг. ХХ в.) : дис. ... канд. филол. наук / Е. В. Власова. — Саратов, 2005. — 215 с.
4. Воронцова, Т. А. Речевая агрессия : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Т. А. Воронцова. — Челябинск, 2006. — 43 с.
5. Леонов, Н. И. Конфликты и конфликтное поведение. Методы изучения / Н. И. Леонов. — СПб.,
2005. — 240 с.
6. Романова, Н. Н. Словарь. Культура речевого общения: этика, прагматика, психология / Н. Н. Романова, А. В. Филиппов. — М., 2009.
7. Седов, К. Ф. Речевая агрессия в межличностном взаимодействии / К. Ф. Седов // Прямая и непрямая коммуникация. — Саратов, 2003. — С. 196-212.
8. Сковородников, А. П. Язык насилия в современной российской прессе / А. П. Сковородников // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. — Красноярск, 1997. — Вып. 2.
9. Чернышова, Т. В. Тексты СМИ в ментально-языковом пространстве современной России / Т. В. Чер-нышова. — М., 2013. — 300 с.
10. Хайруллина, Р. Х., Минигулова, Г. З. Речевая агрессия: универсальное и национально-своеобразное // Homo loquens в языке, культуре и познании : сб. науч. ст. к 75-летию проф. Р. З. Мурясова. Ч. 1. / отв. ред. З. З. Чанышева. — Уфа, 2010. — С. 334.
11. Щербинина, Ю. В. Вербальная агрессия / Ю. В. Щербинина. — М., 2008. — 360 с.
12. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М. Н. Кожиной. — М.,
2006. — 696 с.
13. Энциклопедический словарь-справочник Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / под ред. А. П. Сковородникова. — М., 2005.
Сведения об авторе
Глухова Ирина Владимировна — кандидат педагогических наук, доцент кафедры восточных и романо-германских языков, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2017. No. 12 (408). Philology Sciences. Iss. 110. Pp. 62—70.
LEXICO-SEMANTIC FORMS EXPRESSING VERBAL AGGRESSION (on the basis of American and British print media)
I. V. Glukhova
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. [email protected]
The paper considers linguistic and psychological approaches to understanding the phenomenon of verbal aggression, its meaning and functions. Lexico-semantic means of verbal aggression are identified in American and British print media and an attempt is made to analyse their use in the light of exra-linguistic factors that determine the generation and functioning of verbal aggression in print media.
Keywords: verbal aggression, verbal influence, mass media, lexico-semantic forms.
References
1. Basovskaya E.N. Tvortsy cherno-beloj real'nosti: o verbal'noj agressii v credstvakh massovoj informatsii [Creators of black and white reality: verbal aggression in media]. Kritika i semiotika. T. 7 [Criticism and semiotics. Vol. 7]. Novosibirsk, 2004. Pp. 257-263. (In Russ.).
2. Bykova O.N. Rechevaya agressiya: material k entsiklopedicheskomu slovaru "KuVtura russkoy rechi" [Verbal aggression: collecting data for encyclopedic dictionary "Speech Culture"]. Krasnoyarsk, 1996. Pp. 99103. (In Russ.).
3. Vlasova E.V. Rechevaya agressiya v pechatnykh SMI (na materiale nemetsko- i russkoyazychnykh gazet 30-90 gg. XX v.) [Verbal Agression in Print Media (on the basis of German and Russian newspapers between 1930-1990s)]. Saratov, 2005. 215 p. (In Russ.).
4. Vorontsova T.A. Rechevaya agressiya [Verbal Agression]. Chelyabinsk, 2006. 43 p. (In Russ.).
5. Leonov N.I. Konflikty I konfliktnoye povedeniye. Metody izuchheniya [Conflicts and Conflict Behavior. Study techniques]. St. Petersburg, 2005. 240 p. (In Russ.).
6. Romanova N.N., Filippov A.V. Slovar'. Kul'tura rechevogo obshhenija: jetika, pragmatika, psihologija [Dictionary. Culture of speech communication: ethics, pragmatics, psychology]. Moscow, 2009. (In Russ.).
7. Sedov K.F. Rechevaya agressiya v mezhlichnostnom vzaimodejstvii [Verbal Agression in Interpersonal Communication]. Pryamaya i nepryamaya kommunikatsiya [Direct and indirect communication]. Saratov, 2003. Pp. 196-212. (In Russ.).
8. Skovorodnikov A.P. Yazyk nasiliya v sovremennoj rossijskoj presse [Language of Violence in Modern Russian Press]. Teoreticheskiye Iprikladnye aspekty rechevogo obscheniya. Vyp. 2. [Theoretical and Applied Aspects of Speech Communication. Iss. 2]. Krasnoyarsk, 1997. (In Russ.).
9. Chernysheva TV. Teksty SMI v mentaVno-yazykovom prostranstve sovremennoy Rossii [Media Texts in Mentality and Language of Modern Russia]. Moscow, 2013. 300 p. (In Russ.).
10. Khairullina R.H., Minigulova G.Z. Rechevaya agressiya: universal noye I nationalno-svoeobraznoe [Verbal Agression: universal and national identity]. Chanysheva Z.Z. (ed.). Homo loguens v yazyke, kuVture I poznanii. Ch. 1 [Homo loquens in language, culture and cognition. Part 2]. Ufa, 2010. P. 334. (In Russ.).
11. Scherbinina Yu.V. VerbaVnaya agressiya [Verbal Agression]. Moscow, 2008. 360 p. (In Russ.).
12. Kozhina M.N. (ed.). Stilisticheskij entsiklopedicheskij slovar russkogo yazyka [Stylistic Encyclopedic Dictionary]. Moscow, 2006. 696 p. (In Russ.).
13. Skovorodnikov A.P. (ed.). Entsiklopedicheskij slovar-spravochnik VyraziteVnye sredstva russkogo yazyka I rechevye oshibki I nedochety [Encyclopedic Reference Book "Expressive Means in Russian and Slips of the Tongue]. Moscow, 2005. (In Russ.).
