CC BY
22
ЛЕКСИКО-ПОЭТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА СВАДЕБНЫХ ПЕСЕН МОРДВЫ
Т. П. ДЕВЯТКИНА, кандидат филологических наук
В специфике, национальном своеобразии свадебных песен немаловажную роль играют их лексико-поэтические особенности. В свадебном действе исполняются песни, непосредственно связанные с обрядами (комментирующие, констатирующие и т. д.), т. е. обрядовые, а также необрядовые — лирические и (реже) лироэпические, известные в народе как "кувака" (долгие) и "сиде" (частые). Количество последних невелико. В данной статье речь пойдет •в основном об обрядовых песнях.
Своеобразие языка свадебных обрядовых песен проявляется прежде всего особой лексикой в каждом песенном жанре. В собственно обрядовых, а также в традиционных плясовых песнях (кштимань, м., киштимань, э.) язык насыщен названиями обрядов, совершаемых ритуалов и обрядовых элементов: "кудаламат ерхкафтонь" ("сватовство затеял") (5, с. 147], "ерхкадова, ку-дат-дугатт, рьвянянкса сяда курок" м. ("отправляйтесь-ка, поезжане-братья, за снохою побыстрее'1); сваты просят начать "свадьбань васень мо-ронять" м. ("первую свадебную песенку"); восходящее солнце разыгралось
и
мазы свадьбань теемга", м. ("красивую свадьбу играть") [4, с. 95]
т. д. В словосочетаниях, используемых в названном жанре песен, указываются конкретные события, место, где проходят свадебные действия: "сватонь кудос совамкам", э. ("в гостях у сватушки"); "кудань куд", м. ("дом сватьев"). Широко бытуют свадебные этнографические и бытовые детали. К примеру, так описываются украшения коней: "под дугой подвязаны колокольчики, на коней накинуты шлеи блестящие" Подобная лексика способствует созданию в
Далее мокшанские примеры приводятся из
этой книги.
**Далее эрзянские примеры
этой книги.
приводятся из
песнях необходимого колорита, а также выражению отношения к главным участникам свадьбы.
Обращения к дохристианским божествам-покровителям Юрхтонь кирди, м. (покровительнице двора), Нишке паз, э. (Верховному богу и покровительнице пчеловодства), Веляве, м. (по-
■
кровительнице села), а также к усопшим предкам с мольбой о ниспослании блага могли звучать в песнях пазморот (паз — Бог, м о р о т — песни). Причем при изложении просьбы использовались глаголы повелительного наклонения. Поэтическая лексика по-сен пазморот разнообразием не отличается, весьма редко встречаются эпитеты. метафоры, а другие поэтические средства вообще не применяются, что обусловлено прежде всего ритуально-магической функцией песен в обряде.
Одними из основных особенностей песен паранзамат, в частности величаний, являются преобладание возвышенной лексики и ее эмоционально-экспрессивная окрашеннреть. Поэтический язык песен насыщен сравнениями, эпитетами, гиперболами, что способствует созданию идеализированного портрета невесты, а также других свадебных чинов, например сватов. Восхваляются их хозяйство, свадебная пища, наряд и т. д. Так воспевали сватьев: у крыльца дома круглое озеро, вокруг озера камни "сырнекс аштить" ("словно золотые"), в озере водд "сиякс оймазь" э. ("словно серебро, спокой-ная'1).
Противоположна языку величаний лексика песен паряфнемит, м. (парне-тнемат, э.) — корений. Их язык груб и более контрастен. В них преобладают просторечные слова и словосочетания: "сельгомс шамас" м. ("плюнуть в лицо"), "наксада ортат" м. ("гнилые ворота"); поезжане — "апак нолсек ревей левкст" э. ("необлизанные ягнята"); сваты — "тувонь нярьхть" м. ГЧви-
ные рыла"); у них рироги — "тарака-нуфт" м. ("с тараканами"); блины — "циледюфт", м. ("со сверчками"), невеста — "тазу рдазу тувоня", м,4
("грязная, как поросенок"), сваты приехали "кргапарень лопафтоЫа" м* ("глотки промочить") и т. д. С помощью такой экспрессивной лексики рисова-лись-карикатурные образы главных свадебных персонажей* Паряфнемат очень редко имеют скрытый смысл. Этим и обусловлен характер поэтического языт ка, к примеру сравнений. Они обычно грубы: сваха — "пинень кондяма", м. ("'подобно собаке"); невеста — "утом алдонь яачка пула сараскя", м. ("словно подамбарная мокрая курица"). Используются даже брацные слова. Анализ этого фольклорного жанра позволяет заключить, что поэтическая лексика мокшанских песен разнообразнее, эмоциональнее эрзянских. Причем паряфнемат ца эрзянской свадьбе исполнялись намного реже, чем на мокшанской; у мок-•ши, по словам информантов, на свадьбе не принято было корить (песни-корения исполнялись у них в послесвадебном периоде). В этом проявляются некоторые психологические особенности субэтносов мордвы. Видимо, чувство критики у мокши было развито больше, острее, что выражалось и в исполнении свадебных песен паряфнемат. С другой 1£тороны, песни-корения выполняли и
весьма специфическую функцию — защищали от злого глаза (функция оберега) .
Характерной приметой языка песен паряфнемат является лексика эротического характера. Эротические песни, кроме А. А. Шахматова |1 1 и X. Па-асоиена 17], в советский период никто намеренно не публиковал. Следует отметить, что в 30-е годы наметилась тенденция обработки фольклорных произведений. После литературного редактирования от народного творчества оставалась то, что было приемлемо для социалистической действительности, оригинал изменялся до , неузнаваемости. Это явление "помогло" исчезнуть колоссальному количеству произведений фольклора, кроме того, многие из них, в том числе эротические, просто не фиксировалась. Таким образомм6ыла унич-
тожена часть золотого фонда народной •культуры. Следует отметить и тот факт, что тексты песей^ публиковались как стихотворные произведения и такие важные элементы песен, как повторы, имеющие различные варианты, междометия, рефрены. Словообрывы, т. е. все то, что помогло организовать, сформировать структуру песни, мелодию, обычно не фиксировались. Эта ошибка была характерной не **олько' для мордовских собирателей, но и для русских и зарубежных, в частности А. А. Шахматова, X. Паасонена и др.
Из мордовских фольклористов впервые этот рробел восполнил Н. И. Бо-яркин. В этом смысле составление, подача материала в антологии "Памятники мордовского народного музыкального искусства" [2, 3] представляют большой научный интерес. Опубликованные песни дают необходимый мате*-риал для исследования поэтического языка свадебных песен, в том числе паряфнемат.
В необрядовых песнях преобладает нейтральная лексика. Использование в их названиях имен собственных: 4!Ва-сянь Просанясь", м. (41 Васина Пра-сковьюшка"), "Левань Агунясь", м. ("Левин Агафьюшка"), "Самсон ле-ляй" э. ("Д5Гдя Самсон"), а также некоторых географических названий: "Од Толкустам, м. ("из села Новая Тол-ковка"), "Кешалста" м. ("из села Ке-шалы") — одна из характерных черт этой группы песен.
В лексике всех свадебных песен, кроме пазморот, отражаются быт наро~ да, его нравы, интересы, природа: "сире тумонь петькольня" м. ("пест дубовый"); "шяняфкст", м. ("жареная свинина"); "суронь пача*" м. ("блины из проса"); "крымка вазенц" м. ("шап-ка-крымка"), "келуня", м. ("березонька").
Лексика традиционных свадебных песен включает ряд слов, которые в современных мордовских языках не употребляются или. же изменились в ходе исторического развития. К ним относятся: "ракшанят" м., э. ("кони"), "ноктанят", м. ("уздечки"), "Равань ква^ма" м:, э. ("поберегу Волги"), "ан-
доиь" м. ("большой") и т. д. В песнях
нередко встречается диалектная лексика, характерная для определенных ареалов распространения песенной культуры народа. Больше она сохранилась у мордвы-мокши в Зубово-Полянском районе: "м о р к ш е н ь мерамась" ("свадебный стол мерить"), "г о ж" ("хороший"), "г а з н е к" ("лампа"), "у т о р с о н о к" ("перед домом"); к невесте обращаются, чтобы она "эряскофтолезе ронгонц" ("оделась"); "т е т ь м а к н е н ь тердинек козя свадьба ванома" ("детишек позвали богатую свадьбу смотреть"); в Ковылкинском: "к е л^ я й" ("золовка"), "к у в о ш т а ф" ("гнилой"), "у р х т у" ("богатый"), "то-касть тинь вищке у л а ф н е н ь" ("трогайте своих быстрых коней"). Определение ареалов распространения общей и специфичной лексики в свадебных песнях позволяет выявить их миграцию из одного региона в другой, историю взаимоотношений мордвы.
Язык, народное творчество не могут развиваться изолированно, в условиях национальной стерильности. Они формируются в контакте с языком и фольклором других народов, что ведет к их взаимодействию, особенно на уровне словарного состава. В связи с этим вполне естественным является «то, что в сва-
4 V
дебных песнях встречается и заимствования. В частности, сохранились слова иракского и индоевропейского происхождения. К примеру, у мокши невеста — "мешава" (м е к ш — пчела, а в а — мать), у эрзи сваха "мекшава" ("пчелиная маточка"); у сватьев дом обычно "сюпав" э. ("богатый"); в песнях обращаются к "паз" э., м. (Богу), часто встречаются слова "сырне" э. ("золото"), "ломань" м. ("человек"). Отразились в языке песен и древние контакты с- балтами: "кардаз" э., м. ("двор*), "рамамс рьвянять" м. ("купить невесту"). Встречаются также тюр-кёкие заимствования: у свахи одежда "парсейть", э. ("шелковая"), она "козя", м. ("богатая"), "душман", м. ("враг"); стряпухи пекут "цюкор" м. ("свадебный пирог"); у сватов богато убраны "алашасна", м., э. ("лошади"); зА невесту просят "той" э., м. ("выкуп"), "церась". м. ("жених") краси-
вый; дорога у свахи "такор", м. ("гладкая"); сват обычно в укорах "берянь" э. ("плохой"). Анализ песен свадебного обряда позволяет заключить, что тюркских заимствований больше сохранилось в мокшанских песнях. Известно, что мокша находилась с татарами в более близком контакте.
В песнях встречается также большое количество слов русского происхождения. По мнению Д. В. Цыганкина, они могут характеризоваться как древние, более поздние и современные [6, с. 105]. В основном преобладают существительные: "сваткяньке", м. ("сватуш-ки"), "краснай девушка" м. ("красная девушка"), "жар-птица",~э., м. ("жар-птица"), "боярават", э. ("боярышни"), "павань толгат", э. ("павлиные перья") и т. д. Количество русских заимствований в эрзянских песнях преобладает. Исторической почвой для этого послужили близкое соседство с русским народом, экономические и культурные связи.
В лексике свадебных песен отразились исторические события, в частности время Золотой Орды. Довольно часто, особенно в эрзянских песнях, встречается слово "ногай" ("ногаец"), с помощью которого обычно характеризуются сваты, поезжане: в паряфнемат сваху называют "ногай ава" м., э. ("ногайская женщина" т. е. чужая); сваты — "воронь сельме ногайхть", м. ("воровские глаза ногайцев"), говорят они "ногай валхт" м. ("ногайские слова").
Немаловажную роль в языке песен (особенно паранзамат) играют уменьшительно-ласкательные суффиксы. Наиболее продуктивен суффикс -пи. выражающий различные оттенки субъективного характера. Экспрессивная функция суффиксов довольно своеобразна и зависит прежде всего от жанра песен. Так, чтобы выразить свое теплое отношение к невестке, сваха говорит ей: "рьвяня//я" м. ("невестушка"), "мазы лемиязе" м. ("красивое имячко"); будущая свекровь наказывает невестке быть "весяла//я" м. ("веселенькой"). Чаще всего функций этого суффикса проявляется в выражении особой почтительности: "кудаият" м. ("сватуш-
ки"), "инжинят" ("гостюшки"), "рад-нянят" м. ("родственнички"). При описании внешнего вида величаемого, обычно невесты, применяется этот же суффикс, что способствует передаче определенных чувств: "шаманяц", м. ("личико"), "сельмонянза" м. ("глазоньки"), "шяярьняЦ" м. ("волосики").
•В песнях паряфнемат суффикс -ня обычно используется для создания иронического отношения к главным участникам свадвбы или с целью намеренной гиперболизации: у невесты лицо "тянь-кашканя" м. ("с монетку"), уши — "пачашканят", м. ("блинчики"). Употребляется этот суффикс и в необрядо-лвых песнях, например, так восхваляют жениха: "мазы ронго«я, кудряв шяярь-ня" м. ("красивый стан, кудрявые волосики"); будущую жену называют "поланя" м. ("женушка").
С помощью Суффикса -кс в основном образуются существительные: " по-ланякс" м. ("женушкой"), "ваны-няис". м. (букв.: "смотрящей" в значении "заботиться"). В величаниях также используется уменьшительно-ласкательный суффикс -к. Восхваляя хозяйство сватов, говорят "пирьфкасна" м. ("дворик"), "тракскасна" м. ("коровушки"), "сарасяасна", м. ("курочки*).
Таким образом, морфологический способ, т. е. использование суффиксов субъективной оценки, является одним из важных средств достижения выразительности, эмоциональности в ¿зыке свадебных обрядовых и необрядовых песен.
Одной из особенностей лексики свадебных песен является употребление синонимических пар^ или парных слов, объединенных морфологической конструкцией. Их можно разделить на: 1) глагольные: "вещезь-максозь" м. ("сыскали-сосватали"); "симдемс-ан-доме" м. ("кормить-поить"); "па-несть-тяесть", м. ("погоните-вымети-те"), "пиндолдыхтъ-вандолдыхть", м. ("блестят-сверкают"); 2) существительные: "шиста-пораста" м. ("дня-времени"); "казнят-мезнят" м. ("гостинцы-подарочки") ; "кши-сал" м. ("хлеб-соль"), "кудат-дугатт", м. ("поезжане-братья"), "луткова-латко-ва", э. ("по оврагам"); 3) зрукоподра-жательные и междометийные: (%кул-Дор-калдор", "тюрь-тярь", м. ("кое-ракие"); "эх-эх" "их-их" и др. Используются также синонимы: "вася-по-ла" м. ("жена"5, "урьфти-аварди" м. ("плачет-рыдает"), "тядяняй-аваняй" м. О'матушка"). Некоторые парные синонимичные сочетания образовались в результате фонетических изменений во втором компоненте пары. К примеру, в выражении "казнятнень-мезнятнень" второе слово образовано от ^казнят-нень" путем замены ка на ме\ в словосочетании "луткова-латкова" второе слово образовано в результате фонетической замены у на а. Следует отметить, что в приведенных примерах вторые компоненты Самостоятельно не употребляются. Парные слова придают песне своеобразное настроение, сосредоточивают внимание слушателя на том или ином предмете, на который необходимо обратить особое внимание.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Мордовский этнографический сбор-ник/Сост.: А. Шахматов. СПб., 1910. 720 с.
~2.- Памятники мордовского Народного музыкального искусства. Т. 1. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1981. 292 с.
3. Памятники морДовского народного музы-«ального искусства. Т. 2. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1984. 319 с.
4. Устно-поэтическое творчество мордовского
народа. Т. 6, ч. 1. Эрзянская свадебная> поэзия. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1972. 468 с.
5. Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Т. 6, ч. 2. Мокшанская свадебная поэзия.* Саранск: Морд. кн. изд-во, 1975. 398 с.
6. Цыганкин Д. В. Уникальное достояние человечества // Мордовский народ: что нас волнует. Саранск, 1991. С. 92 — 112.
7. Mordwinische Volksdichtung / Gesammelt von H. Paasonen. 7 Band. Helsinki, 1980. 471 s.
