CC BY
20Ж.К. ГАПОНОВА
Лексика рыбного промысла в мологских говорах
Рыбный промысел являлся неотъемлемой частью жизни жителей Мологского уезда Ярославской губернии. Природные условия были главным фактором развития такого вида деятельности. Это отмечали все, кто писал о Мологе. Естественно, что реалии, связанные с рыбной ловлей, находили отражение и в народной речи.
Обратимся к двум письменным источникам, в которых предметом описания является рыбная ловля в Мологском уезде. Это работы А.А. Фенютина «Рыбные ловли на реке Мологе» (1867 г.) и воспоминания
П. Зайцева «Записки пойменного жителя» (1992 г.). Несмотря на разный стиль и характер повествования, оба автора используют местные названия тех или иных реалий. Интерес к этим источникам вызван и тем фактом, что написание работ относится к разным периодам (вторая половина XIX - конец XX века) - это позволяет рассмотреть изменения, произошедшие в говорах.
В названных работах А.А. Фенютина и П. Зайцева были выделены слова как непосредственно относящиеся к рыбному промыслу, так и другие диалектные наименования, связанные с ними, которые употреблялись в Мологском уезде. Эту лексику можно разделить на следующие тематические группы:
1) названия природных явлений, ландшафта: бочаги, водополица, вполводы, вывалка, метелка, гривина, заплеск, залой, плесины;
2) названия лодок для рыбной ловли: ботник, вертушка, гонка, душегуб, осиновка, тихвинка, шитик;
3) названия орудий и средств рыбной ловли: бредник, ез, жабровка, крылена, кувшин, кужа (дужанка, дреужанка), кукан, намет, недотка, палки-клячи, путаница;
4) названия рыб: верховка, глазач, зо-лотняк, косарь, ряпуса, селеток, слепышки, чеша;
5) наименования рыбаков: карасятник, недотошник;
6) наименования действий людей: вываживать, взмуливать, забродить, залащивать, мулить, поднаривать, нахвостать, рассаживаться.
Остановимся на некоторых наименованиях лодок, орудий и средств рыбной ловли.
В своей работе А.А. Фенютин последовательно описывает каждый из способов данного вида промысла. «Когда вода в реке сделается довольно мутна, начинается ловля рыбы наметами» [7. С. 56]. Несмотря на то, что лексема намет - ‘рыболовная снасть в виде сачка’ зафиксирована в литературном языке [6. Т. 2. С. 372], ее можно считать диалектизмом. Намет у Фенютина более сложное сооружение, чем сачок, и ловля рыбы с помощью его осуществляется двумя способами. Сам автор мотивирует это наименование так: «от наметывания сака на воду он получил название намета» [7. С. 56]. Это слово представлено в Словаре русских народных говоров (СРНГ) в значении ‘большой сетчатый мешок для ловли рыбы с берега’ [5. Т. 20. С. 34], в Ярославском областном словаре (ЯОС) оно отсутствует. В Толковом словаре В. Даля слово намет в значении ‘большой сетчатый кошель, на трехсаженном шесте, для ловли (наметки) рыбы с берега’ дано с пометами «нижегород.» и «вят.» [1. Т. 2. С. 439]. В работе П. Зайцева данная лексема отсутствует.
Следующий способ ловли рыбы, упоминаемый А. А. Фенютиным, с помощью бредника: «В этом озере находится множество карасей, которых ловят бредником и солят» [7. С. 58]. Это название распространено в Некоузском, Пошехонском, Первомайском, Ростовском районах [8. Т. 2. С. 22]. Слово бредник ‘небольшой невод от 10 - 40 сажен для ловли рыбы в мелких местах’ отмечено не только в ярославских, но и вологодских, вятских, новгородских, тверских говорах [5. Т. 3. С. 171]. Лексема бредник соотносится с литературным бредень - ‘небольшой невод, которым ловят рыбу в мелководных местах, идя вброд’ [6. Т. 1. С. 114]. В работе П. Зайцева представлено только литературное слово. У А. А. Фенютина находим еще один вариант этого названия: «... от такого действия - броженья в воде, этот прибор и назван бредником, правильнее - бродник» [7. С. 60] -то есть автор поясняет слово, имеющее прозрачную внутреннюю форму (ср. брести, бродить). Лексема бродник известна в Большесельском, Некрасовском районах Ярославской области, а также в ряде костромских говоров [8. Т. 2. С. 24].
«Во всех других озерах по берегам реки Мологи близ деревень ловят рыбу бредника-ми, иначе называемыми недотками», - пишет А.А. Фенютин [7. С. 59]. В. Даль следующим
образом объясняет лексему недотка: «(не-до-ткать), рединка, редель, режа, самое грубое и редкое рядно, которое идет на частые бредни, для ловли мальги, моли, малявки. Бредень из этой ткани» [1. Т 2. С. 516]. У А.А. Фенютина недотка - это ‘бредень’. С такой же семантикой данное слово отмечено в костромских говорах [5. Т. 21. С. 33]. Употребление лексемы недотка в том же значении, что и в тексте «Рыбные ловли на реке Мологе», находим у П. Зайцева: «...хуторские мальчишки приноровились тогда ловить пескарей недоткой -так у нас называли небольшой бредень для поимки мелкой рыбы, сшитый из редкой холщевины» [3. С. 80], (ср. приведенное выше объяснение В. Даля). Это свидетельствует о сохранении данного слова в мологских говорах и в XX веке.
Еще одним доказательством того, что авторы говорят об одном и том же методе ловли рыбы, является упоминание в их работах о неотъемлемом атрибуте бредня (у А. Фенютина - бредника) - палках-клячах: «К обоим концам бредника привязываются палки-клячи...» [7. С. 59]; ср.: «Привяжут к обоим концам бредня палки-клячи и начнут свою охоту...» [3. С. 68]. В ЯОС зафиксированы два значения данного диалектизма: ‘ один из двух кольев, к которым прикрепляются концы невода или бредня’ и ‘длинная палка для укрепления на ней рыболовной снасти - намета’ [8. Т. 5. С. 39]. В рассматриваемых нами источниках наименование палки-клячи имеет первое значение, в котором оно засвидетельствовано в Пошехонском и Ростовском районах Ярославской области [8. Т. 5. С. 39]. В этом же значении данное наименование известно в архангельских, новгородских, псковских, тверских, пермских, пензенских и ряде других говоров [5. Т. 13. С. 338].
В небольших озерах, как пишет А. Фенютин, «ловят рыбу путаницами» [7. С. 64]. Под ними автор подразумевает сети с ячейками разной величины. В значении ‘сеть для ловли рыбы’ это слово зафиксировано в Пошехонском районе [8. Т. 8. С. 108]. В литературном языке лексема путаница имеет совершенно другую семантику: 1) ‘что-либо запутанное, спутанное, переплетающееся’; 2) ‘отсутствие порядка, ясности, неразбериха’ [6. Т. 3. С. 563]. Поэтому и в ярославских говорах существует омоним путаница - ‘лапша’ [8. Т. 8. С. 108]. А.А. Фенютин в своей работе дал такую мотивировку слову: «расставлен-
ная сеть — путаница вполне оправдывает [ свое название: в ней запутывается всякая рыба, по большей части, средней величины и ! мелкая... » [7. С. 64]. В «Записках пойменного жителя» П. Зайцева этого слова нет. В его воспоминаниях обнаруживаем упоминание о сети с другим названием - жабровка: «Жители поймы не знали тогда о сетях-жабровках, которыми теперь ловят рыбу» [3. С. 73]. Сам автор намекает на сравнительно недавнее вхождение отмеченного слова в речь мологжан. Это слово в данном значении отмечено в Пошехонском районе Ярославской [ области [8. Т. 4. С. 39], а также в онежских говорах [5. Т. 9. С. 53].
Самым выгодным промыслом, по словам А.А. Фенютина, являлась ловля рыбы кужами. Автор пишет: «Ловля рыбы кужами і производится по всей реке Мологе» [7. С. 67]. Кужа представляет собой рыболовный снаряд из прутьев в виде конусообразной корзины. Это название представлено в Брейтов-ском, Рыбинском, Некоузском, Угличском районах Ярославской области [8. Т. 5. С. 102], в олонецких, новгородских, тверских говорах [5. Т. 16. С. 18-19]. Это слово находим в обоих наших источниках, что свидетельствует о его употреблении и в XIX, и в XX веках. Разновидностью куж являлись в Мологском уезде [ кужи-крылены или крылатые кужи. Ловля
рыбы такими кужами проводилась зимой. А.А. Фенютин пишет: «Как скоро река Моло-га покроется крепким льдом, на нем просекаются проруби поперек реки и в них запускаются крылены...» [7. С. 105]. В ЯОС дается следующее толкование этого слова: ‘ рыболовная снасть, состоящая из одной или нескольких сетей, натянутых на обручи и образующих своеобразные кувшины из ниток (иногда их делают из прутьев). По обоим бокам кувшина прикреплены крылья или стенки из такой же сетки’ [8. Т. 5. С. 97]. Как видим, данное название имеет прозрачную внутреннюю форму, оно возникло в результате ассоциации с другой реалией. Ср. у П. Зайцева: «Дедушка останавливал суденышко, брал в руки кужу-крылену и ставил ее в воду на три колышка - один на конце кужи и два по коні цам ее крыльев» [3. С. 66]. В этом же значе-
нии лексема крылена отмечена в вятских и : владимирских говорах [5. Т. 15. С. 341].
Некоторые способы ловли рыбы предусматривают передвижение рыбака по воде в лодке. В рассматриваемых нами источниках
содержится несколько диалектных названий, которые помогают воссоздать более полную картину.
Свою работу А.А. Фенютин начинает с описания лодок-тихвинок [7. С. 49]. В ЯОС, как и в «Записках пойменного жителя», это слово не представлено. Однако оно включено в «Опыт областного великорусского словаря» (1852 г.) с определением ‘особого рода водоходное судно’ и пометой «Яросл.» [4. С. 228].
Еще одним видом лодок в Мологском уезде, по данным А.А. Фенютина, был бот-ник, или душегуб: «... необходим мешок для рыбы и, сверх всего этого, небольшая легкая выдолбленная из осины лодка, называемая ботником, попросту - душегубом. <...> Края такой лодки обшиваются досками, спаи законопачиваются паклею, залащиваются, то есть по пакле прокладываются тонкими, узкими дощечками - дранью, приколачиваются скобками, и вся лодка осмаливается; в таком виде она называется шитиком» [7. С. 79]. В этом фрагменте обнаруживаем сразу три наименования. По сути дела, все они являются синонимами и обозначают небольшую лодку, сделанную из осины. В ЯОС представлено только слово ботник, употребление которого зафиксировано в костромских говорах [8. Т. 2. С. 19]. В этом же значении оно отмечено в вятских и казанских говорах [5. Т. 3. С. 136 -137]. В литературном языке лексема душегуб имеет совершенно иную семантику, не соотносимую с рыбной ловлей, но также связанную с чем-то опасным [6. Т. 1. С. 457]. В «Дополнении к Опыту областного великорусского словаря» (1858 г.) присутствует слово душегубка (женского рода) в значении ‘маленькая, опасная для плаванья лодка’ [2. С. 44], которое было зафиксировано в сибирских говорах и, как видим, соответствует слову душегуб (мужского рода). И, наконец, употребленное А.А. Фенютиным слово шитик обнаруживаем в «Опыте областного великорусского словаря» (1852 г.) в значении ‘плоскодонное речное судно, покрываемое выпуклою палубой, как Тихвинская лодка’ [4. С. 266]. Эта лексема была отмечена в пермских, астраханских говорах, а также на Камчатке.
Ни одна из представленных выше лексем не зафиксирована в воспоминаниях П. Зайцева. Небольшая лодка из осины у него называется осиновка. Это наименование известно в беломорских и калининградских говорах [5. Т. 24. С. 8].
Итак, нами были проанализированы лишь некоторые лексемы, связанные с рыбной ловлей на реке Мологе, но и эта незначительная часть нашего материала позволяет сделать определенные выводы. Во-первых, лексика рассмотренных письменных источников может пополнить материалы «Ярославского областного словаря», например: недот-ка, тихвинка, душегуб, шитик, осиновка и др. Во-вторых, изучение источников, относящихся к разным эпохам, позволяет судить об изменениях словарного состава говоров, об активном воздействии на них литературного языка. Некоторые диалектизмы становятся менее употребляемыми или заменяются литературными аналогами, например: бредник (XIX век) и литературное бредень (XX век). В-третьих, сопоставление разных источников позволяет выявить лексические междиалектные связи. Так, как показывают наши материалы, одни и те же наименования бытуют в Мологском, Пошехонском, Некоузском, Брейтовском, Рыбинском районах Ярославской области, что обусловлено их территориальной близостью, а следовательно, и повышенной степенью контактов населения. В-четвертых, выделенные в ходе анализа синонимические ряды позволяют выявить наиболее значимые для диалектоносителей реалии, связанные с явлениями окружающей действительности, в данном случае с рыбной ловлей, например: ботник, душегуб, шитик - это наименования небольшой лодки, сделанной из осины.
Библиографический список
1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1978-1980.
2. Дополнение к Опыту областного великорусского словаря. СПб., 1858.
3. Зайцев П. Записки пойменного жителя // Наш современник. 1995. № 11-12.
4. Опыт областного великорусского словаря. СПб., 1852.
5. Словарь русских народных говоров. М., Л.(СПб.), 1965-2004. Вып. 1-38.
6. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. Изд. 2-е. М., 1981-1984.
7. Фенютин А. А. Рыбные ловли на реке Мологе // Труды Ярославского Губернского Статистического комитета. 1868. Вып. 4. С. 47-107.
8. Ярославский областной словарь: В 10 вып. / Под ред. Г. Г. Мельниченко. Ярославль, 19811991.
