CC BY
17
1.7. Об отмЬнЬ наряда внутреннослужащихъ казаковъ в заграничную службу с лошадьми и др. Ф. 235. Оп. 1. Д. 5 (фонд БУ ОО «Исторический архив Омской области»).
1.8. Положеше о Тобольскомъ пешемъ казачьемъ баталюнЬ и Тобольскомъ конномъ полку. СПб., 1849.
1.9. Разная переписка наказного атамана Сибирского казачьего войска. Ф. 235. Оп. 1. Д. 1 (фонд БУ ОО «Исторический архив Омской области»).
1.10. Русская армiя въ вЬкъ императрицы Екатерины II М. Богдановича. [Электронный ресурс]. URL: http://www.runivers.ru/lib/book3157/10069/
1.11. Сибирское казачье войско. Списокъ населенныхъ мЬстъ по свЬдЬшямъ за 1876 годь... Омскъ, 1877 (фонд ОГОНБ им. А.С. Пушкина).
ЛЕКСИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПРОСТРАНСТВЕ В ТЕКСТАХ СИБИРСКИХ ЛЕТОПИСЕЙ XVII-XVIII ВЕКОВ
Л.А. Инютина
Ключевые слова: летопись, семантическое поле, лексическая
единица, имя собственное.
Keywords: chronicle, semantic field, lexical unit, proper name.
Летописный язык традиционно рассматривается как составляющий центр народно-литературного языка. Летописи (в собственно летописной части) - «функционально главенствующие источники, содержательно наиболее четкие, тематически (лексически) наиболее независимые» [Панин, 1995, с. 93]. Представление о пространстве и особенностях его выражения в семантике лексических единиц1 (ЛЕ) русского языка Западной Сибири XVII - XVIII веков, безусловно, должно быть исследовано на региональном летописном материале, относящемся к этой поре.
Источником нашего исследования стала Есиповская летопись основной редакции - «наиболее авторитетное сочинение на сибирскую тему из числа упоминаемых в исторической литературе» [Дергачева-Скоп, Алексеев, 2004, с. 77]. Важно, что Есиповская
1 ЛЕ мы называем лексемы и устойчивые словосочетания, которые выражают, как и слово, единое понятие, обладают различными видами лексических свойств (структурно-семантических, системных, функциональных и пр.) и являются регулярными в языке в различные периоды его развития [Блинова, 2011; Голев, 1979; Климовская, 1973; Торопцев, 1970].
летопись большинства ее вариаций (первая треть и вторая половина XVII века) является историческим повествованием, защищенным авторитетом и канонами «книжной школы», и имеет официальный для данного исторического момента характер текста [Дергачева-Скоп, 2000, с. 22]. Исследователи, историки и лингвисты, отмечают, что в этом произведении, цельном идеологически и исторически, сибирские события рассматривались как общегосударственные, свидетельствующие о царственности Москвы [Дергачева-Скоп, 2000, с. 9; Ромодановская, 2002, с. 100-101; Зуев, 2007, с. 10—11].
Вместе с тем Есиповская летопись, как известно, в своем основании и в основании официального сибирского летописания вообще имеет концептуальное произведение о походе Ермака в Сибирь — так называемую повесть «О Сибири» [Дергачева-Скоп, 2000, с. 9]. Савва Есипов, дьяк Тобольского архиерейского дома, создавая летописное сказание о покорении Сибири, определяет свою задачу так: написать, как «взята Сибирь от православных христиан, от русского воинства в наследие российского скиптродержательства», «о храбрости русского полка, собранного и водимого атаманом Ермаком Тимофеевым и о поставлении градов в Сибирстей земле и о создании церквей православных» [Дергачева-Скоп, Алексеев, 2004, с. 78]. Таким образом, Сибирь (описание сибирских земель, события сибирской истории и «сибирского взятия» и пр.) — в центре повествования Есиповской летописи.
Объектом оперирования в работе стали ЛЕ (собственные и нарицательные) в данном тексте. Выборка составила 653 ЛЕ (3593 ЛЕ-употребления).
Предметом изучения является семантика и семантические отношения ЛЕ в этом летописном тексте, определенные в ходе анализа как релевантные для семантического поля пространства и рассмотренные как языковое воплощение понимания пространства русскими людьми XVII века.
Цель статьи — реконструкция ближней периферии 'Царство-государство — Сибирь' семантического поля пространства в текстах Есиповской летописи и выяснение места и роли имен собственных в экспликации семантических парадигм, формирующих его.
Используемые в работе теоретические понятия (пространственная картина мира; понятие пространства и места; метод полевого анализа лексики, признаки семантического поля) определены, и методика реконструкции семантического поля в
диахронии по данным памятников письменности описана в наших статьях [Инютина, 2008; Инютина, 2009].
Семантическое поле пространства реконструировано как состоящее из ядра (семантическая парадигма (СП) 'Пространство — царство-государство') и трех периферийных семантических сфер I «Московское царство, Сибирь», II «Физическое пространство, простор», III «Перемещение в пространстве». Анализ лексического выражения пространственных понятий в текстах Есиповской летописи (место, объекты, занимающие определенное место или имеющие протяженность, перемещения субъектов и объектов в пространстве) показал, что семантическая сфера I наиболее представительна: 302 ЛЕ (46,2%), или 1638 ЛЕ-употреблений (45,6%).
Каждая семантическая сфера структурирована СП, составляющими ближнюю и дальнюю периферии. В семантической сфере I «Московское царство, Сибирь» СП ближней периферии — 'Царство-государство — Сибирь'; СП дальней периферии: 'Царство-государство — его территории', 'Царство-государство — чужие территории', 'Царство-государство — власть', 'Царство-государство — вера', 'Царство-государство — человек, герой', 'Царство-государство — чужой человек'; в семантической сфере II «Физическое пространство, простор» СП ближней периферии — 'Пространство — место, сторона'; СП дальней периферии: 'Место, сторона — география территории', 'Место, сторона — поселение', 'Место, сторона — жить' и др.; в семантической сфере III «Перемещение в пространстве» СП ближней периферии — 'Пространство — путь'; СП дальней периферии: 'Путь — идти, пойти (перемещение субъектов)', 'Путь — послать (перемещение объектов)', 'Путь — драка' и др.
СП 'Царство-государство — Сибирь' по преимуществу структурирована референтными значениями имен собственных [Суперанская, 2007, с. 261—263], называющих весь край (Сибирь (471), Сибирская земля (19), Сибирское царство (22), Сибирская страна (8) и под.), а также поселения (Тобольск (22), Тюмень (16), Тюменской город (5), Березов (10), Кузнецкий острог (7), Томской (5), Томской город (4), Назимской городок (1), Булугацкий улус (1) и др.), реки и озера (Байкал (7), Телесское озеро (1), Иртыш (40), Обь (27), Тура (24), Тобол (15) и др.), горы и степи (Камень (10), Сомаровы горы (3), Колмыцкая степь (1) и пр.) на этом огромном пространстве за
1 Число в скобках обозначает количество словоупотреблений.
Уралом. Из 144 ЛЕ, выражающих данную СП, лишь два имени прилагательных (сибирский (7) и иртышский (1)) не являются nomen proprium. Онимы, выполняя, наряду с апеллятивами, номинативную функцию, выполняют в исследуемых текстах и функцию идентификации объектов (выделение, дифференциация, координаты) [Blanar, 1970, с. 164]. Эта специальная ономастическая функция является экстралингвистической по своей сути, как и другие ономастические функции (идеологическая, эмоциональная, харизматическая, ритуальная и др.), поскольку их выявление «требует пристального внимания к именуемым объектам, а они являются данностью экстралингвистической» [Суперанская, 2007, с. 274].
Следует отметить, что в исследуемых текстах Сибирских летописей отражена история лексемы Сибирь. Ею именуется столичный город татарского царя Кучума, который, будучи побежденным Ермаком с дружиною, «град же свой Сибирь остави пуст» [Сиб. л.1 ПСРЛ, т. 36, с. 55]. Слово Сибирь зафиксировано в таком значении в 15 контекстах: Ермак же с товарыши возвратися во град Сибирь (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 57]; В то же время бысть во граде Сибири глад крепок (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 60]; ...прииде Карача со многими воинскими // людми и облегоша град Сибирь обозами, и табары поставиша (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 62] и др.
В летописях в три раза больше контекстов, в которых словом Сибирь (47) называются «все области, как ближайшие, так и далеко отстоящие от этого городка (на месте впадения Тобола в Иртыш)»: Прииртышье и все территории к востоку от Урала-Камня [Аникин, 2000, с. 493]. Например: Начася царство бесерменъское в Сибири, и чесо ради Сибирь наречеся... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 42]; По князе же Мамете // княжил на Сибири Ябалаков сын Агиш (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 48]; Царь же Кучюм царст[во]ва в Сибири лета доволна... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 48]; О побое, како уби Ермака и казаков, и о помете Сибири (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; О пришествии воевод и воинъских людей с Москвы в Сибирь (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 43]; ...поставлен бысть в Сибири, в Тоболск, первый // архиепископ Киприян... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 70]; Гради [же] сибирстии имянуеми кииждо их по смотрению и по прилучию, [и по
1 Сиб. л. - Есиповская летопись основной редакции.
78
древнему] имянованию; обще же Сибирь имянуетца... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 47]. Таким образом, в анализируемых текстах зафиксирована омонимия имен Сибирь (город) и Сибирь (край), так как они соотносятся с денотатами, принадлежащими к разным объектам.
Проприальные ЛЕ Сибирское царство (22), Сибирская земля (19), Сибирская страна (8), Сибирское государство (3) именуют в летописях один и тот же объект — территорию Сибири — и являются ономастическими синонимами, или полионимами. Мы согласны с мнением ономатологов о том, что «синонимия собственных имен — это принципиально иное явление, не опирающееся на связь с понятием и базирующееся лишь на тождественности объектов, которые служат своеобразными центрами, вокруг которых концентрируются имена» [Суперанская, 2007, с. 300].
Названные имена имеют различия в употреблении. Оним Сибирское царство отмечен в качестве наименования Сибири до «взятия», то есть до прихода русских людей, когда это еще татарское царство Кучума: ... есть царство, рекомое Сибирское, в нем же живяше царь Кучюм (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; И прииде под то царство Сибирское и быша с ними бои многие по многие дни. И божиим изволением взяша царство Сибирское (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; О царстве же Сибирьском и о княжении написахом ино с летописца т[ата]рского... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 42].
Онимы же Сибирская страна и Сибирское государство называют тот же пространственный объект, уже взятый Ермаком и его дружиной, с поставленными русскими людьми городами, имеющий связи с далекой Москвой: О Сибиръстей стране, како изволением божиим взята бысть от рускаго полка, собраннаго и водимаго атаманом Ермаком Тимофеевым и своею храброю и предоброю дружиною и со единомысленною (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 42]; В Степенной книге в 17 степени во царствии благочестиваго государя царя и великого князя Иоанна Васильевича, всеа России самодержца, о Сибирской стране написано... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; Подлинное аписание Сибирского государства городом и островом, и рекам <... > и сколько государство Сибирское отстоит от государьства Московского... (XVII вИ) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 75].
Однако гораздо большее количество семантических признаков интегрирует этот ряд полионимов.
1) С административно-политической точки зрения, названные онимы идентифицируют Сибирь как относящуюся к России, то есть находящуюся под властью российского царя, но настолько большую и далекую, что она представляется отдельной страной: А сам нача подводити под царскую руку всю Сибирскую землю и иные многие государства (1649 гД) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; Егда же изволил бог предати християном Сибирскую землю и по взяти[и], того же лета Ермак с товарыши послаша к Москве [соунчом атамана и казаков] (1649 г]1) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 57]; Сих же царств, Росийскаго и Сибирьские земли... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 43-44].
2) Онимы отождествляют данное пространство, с культурно-религиозной точки зрения, как земли, на которых поставлены города и храмы и восторжествовала истинная вера: .о поставлении градов в Сибиръстей земли и о создании церквей православных... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 42]; ...множество православных разсеяшася по лицу всея Сибирския // земли. (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 69]; И иные многие городы в Сибирском царстве поставил (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73] и др.
3) Данные имена идентифицируют пространство, с этнической точки зрения, как место, заселенное разными народами: ...внутрь Сибирския земли; по ней же живут тотаровя (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 44]; И приидоша сии воинстии людие в Сибирьскую землю в их нечестивыя улусы... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 71] и др.
4) Онимы идентифицируют Сибирь, с географической точки зрения, как территорию, лежащую далеко на востоке, за Уральскими горами, с обширными землями и многочисленными реками: Сих же
царств, Росийскаго и Сибирьские земли, облежит Камень превысочайщ[ий] зело... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 43-44]; Сия убо Сибирьская страна полунощ[ная] отстоит же от России царствующаго града Москвы многое разстояние, яко до двою тысяч поприщ суть. (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 43]; Оттоле же иде река Тура внутрь Сибирския земли; по ней же живут тотаровя (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 44]; Царствующаго града Москвы на восточную страну есть царство, рекомое Сибирское... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73] и т.д.
Относительное прилагательное сибирский (7) в свободной сочетаемости также обозначает пространственный признак денотатов, отражающих факт русского присутствия в Сибири (город,
взятие и под.): Гради [же] сибирстии имянуеми кииждо их по смотрению и по прилучию, [и по древнему] имянованию (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 47]; Лета 7098-го после сибирского взятья Ермака Тимофеева по указу великого государя царя и великаго князя Феодора Ивановича всеа России велено быть в Сибири в Тоболску воеводе князю Володимеру Васильевичю Масалскому-Кольцову (конец XVII века) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 74] и др.
Пространство от Северного Ледовитого океана (реки Таз, Лена, Оленек, Колыма и др.) до Кузнецкого острога и Колмыцкой степи на юге, от рек Тавды, Тагила, Тобола и др. на западе до рек Алдана, Амура и др. на востоке, называемое в исследуемых текстах Сибирских летописей Сибирь, Сибирская земля, Сибирская страна, Сибирское государство, индивидуализировано, конкретизировано референтной семантикой 136 топонимов.
Семантика ойконимов отражает в анализируемой СП 'Царство-государство — Сибирь' города, городки, остроги, острожки, уезды как выдающиеся, уникальные объекты сибирского пространства. Отражение это предельно точное. Например, ойконимы, именующие поселения, которые поставлены русскими первопроходцами по течению реки Оби: Тобольск (22), Тобольской город (1), Сибирь (12), Тюмень (16), Тюменской город (5), Тюменское городище (3), Березов (10), Кузнецкий острог (7), Томской (5), Томской город (4), Кетской острог (2), Пелымь (3), Пелымский уезд (2), Епончин (1), Тара (4), Туринский острог (9), Верхотурье (8), Верхотурский город (2), Маковский острог (4), Нарым (3), Нарымский острог (1), Сургут (3), Ачинский острожек (1), Мелесский острожек (1), Чювашев(о) (5) и др. Например: И егда доиде до реки Иртиша, еще не близ града Тоболска, и абие нападе на нь трепет и ужас... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 67]; ...из городка погребли рекою Иртышью на низ до реки Оби, а рекою Обью до реки Соби и до Березова... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; И они же доидоша до Тюменского городища и поставиша первой город в Сибири Тюмень (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; И Данила прииде и постави в устьи рек Тобола и Иртыша острог, и даша имя тому острогу Тоболеск (1649 г) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 73]; ...от царьствующаго града Москвы д[о] перваго сибирского града Верхотурья две тысечи верст (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 75]; Вверхь по Томи стоит город Томской на левой стороне, под Томским же речка Ушайка. По той же речке Томе Кузнецкой острог стоит на левой стороне (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76].
Значения ойконимов, именующих поселения, основанные русскими людьми в Сибири по течению других великих рек, также формируют СП ближней периферии I «Московское царство, Сибирь»:
Тою ж Кетью ходят судами в Енисейской острог, до Маковского острогу, от сего до Енисейскаго острогу 3 дни ходу (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76]; Выше Енисейского острогу // на той же реке Енисее острог Кра[сно]ярской (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76]; И на той же левой стороне город Мангозея стоит на реке на Тазу близ моря (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76]; ... и по той реке Лене вверхь стоит Верхоленской // острог. А вниз реки Лены стоит город Якунской и Ленской тож (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76] и др.
Семантика ойконимов, именующих поселения коренного населения Сибири, также структурирует эту СП: Поставиша ж град Тюмень, иже преже бысть град Чингий... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 65]; ...а от Удинсково острогу до первых братцких улусов, которые живут вверхь Оки реки, до Ойлансково улусу 7 дней (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 77]; Тоя же зимы Ермакове дружине без опасения идущим (...) под Ябалак (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 71] и др.
Семантика 75 гидронимов формирует СП 'Царство-государство - Сибирь'. Она отождествляет эти имена собственные с сибирскими озерами и реками от Урала до Тихого океана. В исследуемых летописных текстах зафиксированы гидронимы, названия озер: А на
Байкале озере стоят два острога, Баргузинской да Ангарской (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76]; А вершина реки Оби из озера Телеского с степи вышла (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76]. Особенно много в наших материалах отмечено названий рек. Это гидронимы Обского, Енисейского, Ленского, Амурского и др. бассейнов: Река же Тура вниде в реку, глаголемую Тобол; Тобол же река вниде в реку, глаголемую Иртиш. Сия же река Иртиш вниде своим устием в великую реку, глаголемую Обь (1649 г) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 44]; Карача же доиде до Юлымсково озера, иже вверх реки Иртиша, межь реки Тары и реки Оми... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 60]; В реку ж Енисей впала большая река Тонгуска, выше Енисейского острогу, вверхь идучи... (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 76]; А Шилка река впала в реку Шинган. А Шинган впала // в реку Амур. А Амур река впала в моря под восток в теплую сторону (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 77] и др.
Значения оронимов (Камень 'Урал' (10), Сомаровы горы (3), Чювашева гора (1)) и топонимов, называющих равнинные места
Сибири (Колмыцкая степь (1), Княж луг (1) и др.), также участвуют в формировании СП 'Царство-государство — Сибирь': Сих же царств, Росийскаго и Сибирьские земли, облежит Камень превысочайщ[ий] зело, яко дося[за]ти инем холмом до облак небесных, тако бо божиими судьбамиустроись... (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 44]; Из сего же Камени реки многия изстекоша, ови падоша к Российскому царству, ови же в Сибирьскую землю (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 44]; А от Сомаровых гор до Сургута своею силою бес паруса полтретьи недели (XVII век) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 77]; Царь же Кучюм, виде своих падение, изыде со многими людми на высоце место на горе, рекомой Чювашеве (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 53]; И доидоша до места, иже имянуется Княжь луг, и начаша пущати ястребы за птицами (1649 г) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 66].
Автор исследуемых летописных текстов точен, корректен и дальновиден в употреблении онимов. Как было отмечено, в текстах зафиксирован ойконим Сибирь и многократно высказана мысль о экстраполяции этого имени на все пространство, завоеванное, «взятое» Ермаком, другими воеводами, русскими казаками и воинскими людьми. В результате количество употреблений омонима Сибирь (край) намного превосходит количество фиксаций ойконима Сибирь (47 и 15 соответственно). Таким образом, в СП 'Царство-государство — Сибирь' ближней периферийной сферы I «Московское царство, Сибирь» ряд полионимов Сибирь, Сибирское царство, Сибирская страна, Сибирская земля, Сибирское государство отражает представление о земле Российского государства к востоку от Урала, которая, с точки зрения современных географических представлений, называется Западной Сибирью.
Согласно закону синонимической аттракции [Уллманн, 1966, с. 231], объекты, привлекающие общественное внимание, имеют для своего обозначения больше синонимов. Ономастическая синонимия (полионимия), отмеченная в исследуемых текстах, свидетельствует о общественном и даже государственном интересе к объекту Сибирь.
В проанализированной СП понимание пространства от Уральских гор до берегов Тихого океана выражено также значениями топонимов, отождествляющими всю эту территорию (гораздо большую, нежели только Западная Сибирь) с данными именами: И тако распространися Сибирская земля и до великого моря акияна (конец XVII — начало XVIII века) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 74]. Можно сказать, составлена подробная словесная географическая карта. Все эти места оказываются осмысленными в текстах Сибирских
летописей как «свое» пространство, то есть как пространство Сибири и как часть Московского царства: В лето 7091-го благочестивый царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси посла в свою державу в Сибирь воевод своих (1649 год) [Сиб. л. ПСРЛ, т. 36, с. 59].
Как один из значимых результатов реконструкции семантического поля пространства в текстах Есиповской летописи приводим выборочные данные о его структуре и лексической репрезентации (ядро и периферия I).
Ядро поля. СП 'Пространство — царство-государство' (14 ЛЕ и 94 ЛЕ-употребления): царство (11), государство (8), страна 'государство' (7), держава (3); Русь (10), русский (12), Русия (6); Россия (4), Москва (28) и др.
1-ая ближняя периферия «Московское царство, Сибирь».
СП 'Царство-государство — Сибирь' (144 ЛЕ и 620 ЛЕ-употреблений): Сибирь (47), Сибирь 'город' (15), Сибирская земля (19), Сибирское царство (22), Сибирская страна (8), сибирский (7) и др.;.Тобольск (22), Тюмень (16), Тюменской город (5), Тюменское городище (3), Березов (10), Кузнецкий острог (7), Томской (5), Томской город (4), Туринский острог (9), Верхотурье (8), Верхотурский город (2), Верхотурский уезд (2); Енисейский острог (11), Илимский острог (4), Красноярский острог (9), Турухань (2); Ленский город (2), Якутский острог (2); Назимской городок (1), Булугацкий улус (1), Ойланский улус (1), Чингий (1) и др.
Байкал (7), Телесское озеро (1); Иртыш (40), Обь (27), Тура (24), Тобол (15), Вагай (8), Тавда (7), Тагил (6), Кеть (6), Ница (5), Чусовая (5), Ишим (3), Томь (4), Бия (1), Катунь (1); Енисей (10), Карабазин
(I), Ангара (2), Бирюса (2), Илим (4), Тунгуска (10); Таз (2); Селенга (3); Колыма (1); Лена (13), Алдан (3), Вилюй (1); Амур (4), Шилка (2), Шинган (2), Зия (2) и др.
Камень (10), Сомаровы горы (3), Чювашева гора (1); Колмыцкая степь (1), Княж луг (1).
Дальняя периферия. СП 'Царство-государство — его территории' (4 ЛЕ и 26 ЛЕ-употребелений): Волга (10), Дон (9), Кама (6) и др.
СП 'Царство-государство — чужие территории' (17 ЛЕ и 34 ЛЕ-употреблений): Казачья орда (7), Бухар(а) (3), Бухарская земля (4), Колмаки (1); Римская страна (2), Италия (2), Китайское государство (2); орда (2), кизылбашский (3), латынский (1) и др.
СП 'Царство-государство — власть' (34 ЛЕ и 152 ЛЕ-употребления): царь (32), государь (26), самодержец (5), государев
(II); Иван Васильевич (12), Федор Иванович (8); власть (2), область
(1), престол (1); царствовать (1), царский (1), княжить (1), возвести (1), владеть (1), обладать (1), подвести (5), покорить (6) и др.
СП 'Царство-государство - вера' (35 ЛЕ и 161 ЛЕ-употребление): бог (22), вера (12), православный, прил. (9), христианин (9), господь (4), божий (3), благочестивый (2), креститься (1); закон (10), церковь (9), грамота (7); кумир (6), капище (1), беззаконие (1), неверие (1); жрети (2); поганый сущ. (30), нечестивый, прил. (6), бусорменин (3), окаянный (2), неверный, сущ.
(1) и др.
СП 'Царство-государство - человек, герой' (27 ЛЕ и 274 ЛЕ-употребления): казак (61), Ермак (62), воевода (43), атаман (17), воинские люди (19), ратные люди (3), воин (2), дружина (4), посол (7); ясачные люди (13), крестьянин (8), кочевные люди (3), скотные люди
(2), оленные люди (3); Строганов (4) и др.
СП 'Царство-государство - чужой человек' (27 ЛЕ и 277 ЛЕ-употреблений): царь (65), Кучум (68), Чингис (4), князь (4); язык 'народ' (9), татаровя, мн. (36), татарин (6), остяки (18), тунгусы (12), бухарцы (11), вогуличи (5), калмыцкие люди (2), пегая орда (2) и др.
Итак, «присвоение субъектом пространства» [Цивьян, 1990, с. 141], как обычно трактуется антропоцентричность в применении к теме концептуализации языком пространства, в исследуемом летописном тексте нашло выражение с помощью имен собственных в том числе. В трудах по теории ономастики определено понятие «ономастического поля». Это «сфера соотнесенности имени», которая «для участников речевой ситуации обычно бывает обусловлена экстралингвистически» [Суперанская, 2007, с. 281]. Нас же занимал более общий вопрос о значимости имен собственных в семантическом поле, структурированном значениями ЛЕ разной структуры, разной грамматической принадлежности, а также как нарицательных, так и собственных имен.
Установлено, что собственные имена (топонимы, антропонимы, этнонимы) являются полноправными репрезентантами семантических отношений наряду с именами нарицательными и отмечены как в ядерной, так и в периферийных сферах реконструируемого семантического поля.
Имена собственные, употребляясь рядом с нарицательными в атрибутивных, номинативных детерминативных синтагмах, не вступают в парадигматические отношения с апеллятивами. Они образуют в структуре семантических парадигм семантического поля
свои замкнутые ономастические ряды (омонимические, полионимические), каждый член которых связан с другими по ряду параметров: территория, время, тема, разновидность объекта и т. п.
Онимы могут образовывать самостоятельные семантические парадигмы как ближней периферии, так и дальней. Примером является реконструированная в работе СП 'Царство-государство -Сибирь'.
Литература
Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири : Заимствования из уральских, алтайских и палеоазитских языков. М.; Новосибирск, 2000.
Блинова О.И. Двусловные номинации в аспекте образности и лингвокультурологии // Сибирский филологический журнал. 2011. № 1.
Голев Н.Д. Речевые описательные наименования (Место в системе номинативных единиц. Некоторые особенности структуры и функционирования) // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1979. Вып. 8.
Дергачева-Скоп Е.И. Сибирское летописание в общерусском литературном контексте конца XVII - середины XVIII веков : автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2000.
Дергачева-Скоп Е.И., Алексеев В.Н. «История Сибирская» (Повествовательное пространство и повествовательная достоверность) // Te^vn ураццатпсг|. Новосибирск, 2004. Вып. 1.
Есиповская летопись основной редакции // Полное собрание русских летописей. М., 1987. Т. 36. Ч. 1.
Зуев А.С. Отечественная историография присоединения Сибири к России. Новосибирск, 2007.
Инютина Л.А. К методике реконструкции семантического поля по данным памятников письменности донационального периода // Сибирский филологический журнал. 2009. № 4.
Инютина Л.А. О структуре семантического поля «пашня» в текстах томских челобитных XVII века // Вестник НГУ. 2008. Сер. История, филология. Т. 7. Вып. 2.
Климовская Г.И. О синлексическом слое словарного состава русской народно-разговорной речи XVII - XVIII веков // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1973. Вып. 2.
Панин Л.Г. История церковнославянского языка и лингвистическая текстология. Новосибирск, 1995.
Ромодановская Е.К. Сибирь и литература. XVII век. Новосибирск, 2002.
Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. М., 2007.
Торопцев И.С. Очерк русской ономасиологии (возникновение знаменательных лексических единиц) : автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1970.
Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. Москва, 1990.
Blanar V. The Problem of personal names // Onomastica. Wroclaw - Warszawa -Krakow, 1970. r. XV.
Ullmann S. Semantic universals // Universals of language. Cambridge, 1966.
