CC BY
56
В соответствии с ч. 2 ст. 9 УИК основными средствами исправления осужденных являются: установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), воспитательная работа, общественно полезный труд, получение общего образования, профессиональная подготовка и общественное воздействие. Среди них отсутствует какое-либо упоминание о лечении, хотя состояние здоровья является важнейшей личностной особенностью каждого осужденного и должно соответствующим образом отражаться на организации исполнения уголовного наказания. В результате и отношение осужденных к состоянию здоровья не учитывается при оценке степени их исправления. В этом случае фактически исправление и лечение осужденных - две параллельные невзаимосвязанные линии (на что давно обратил внимание Ю. М. Антонян [1, с. 302-303]).
Между тем специалисты утверждают, что нередко лица совершают преступления под влиянием имеющихся психических расстройств и других заболеваний [2; 3, с. 693-696; 4]. Было бы логичным, если бы при оказании исправительного воздействия учитывалось состояние здоровья осужденного, вид заболевания и последствия его влияния на его поведение. Однако в настоящее время этого не происходит.
Осуществляя исправительное воздействие (в настоящем его понимании), администрация исправительного учреждения (далее - ИУ) влияет не на причину совершения преступления и вероятного негативного отношения к исправительному воздействию, то есть не на болезнь осужденного, а на ее внешние проявления («симптомы»), что требует корректировки. В результате это приводит к тому, что основная причина преступного или иного правонарушающего поведения -наличие заболевания, не учитывается при оказании на осужденного исправительного воздействия.
В процессе отбывания наказания большинство осужденных не принимают активного участия в исправительном процессе, сознательно не прилагают усилий для личностных позитивных изменений, ведут правонарушающий образ жизни и ожидают освобождения от наказания, в том числе досрочного. Администрации учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, слабо ориентированы на учет состояния здоровья осужденных при организации исправительного процесса и предупреждения совершения ими новых преступлений.
Следует учитывать и то обстоятельство, что больным осужденным в процессе отбывания, в частности, лишения свободы, нередко сложно участвовать в исправительном процессе: они не выдерживают конкуренции со здоровыми осужденными при привлечении к общественно полезному труду; больные осужденные, ввиду необходимости раздельного содержания между собой в зависимости от вида заболевания и отдельного - от здоровых, практически не занимаются профессиональной подготовкой. В результате к больным осужденным практически не применяются отдельные средства исправления. С учетом того, что больные осужденные к лишению свободы составляют большинство от общего числа содержащихся лиц, предлагаемые изменения должны затронуть концептуальные основы исправительного процесса.
Более того, после освобождения из мест лишения свободы больным по сравнению со здоровыми лицами труднее найти легальную работу, получить образование и пр. В результате это может привести к совершению первыми повторных преступлений и других правонарушений.
Поэтому лечение осужденных, кроме сугубо исправительного значения в период отбывания наказания, должно учитывать и помощь в их ресоциализации. Ю. М. Антонян считает, что участие медиков в исправительной работе должно придавать ей воспитательно-лечебный характер, суть которого состоит в комплексном применении педагогико-психологических, медицинских и социотерапевтических методов воздействия, без которого их исправление в большинстве случаев будет неэффективным [1, с. 308-313].
Таким образом, больные осужденные к лишению свободы представляют собой специфическую категорию лиц, которая требует к себе приоритетного отношения с точки зрения организации их исправления. Считаем, что подобная работа должна организовываться с учетом не только состояния здоровья, но и поведения всех этих лиц, зависящего от характера и течения заболевания. Ведь, как верно подмечает В. А. Уткин, нельзя говорить о том, что некоторые осужденные не подлежат исправительному воздействию [5, с. 58-60].
В отношении осужденных, имеющих социально значимые заболевания, в уголовно-исполнительном законодательстве меры медицинского характера закреплены в ст. 18 УИК и
представлены принудительными мерами медицинского характера (далее - ПММХ) и обязательным лечением (далее - ОЛ). В соответствии с ч. 1 ст. 18 УИК к осужденным к принудительным работам, аресту, лишению свободы, страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, учреждениями, исполняющими указанные виды наказаний, по решению суда применяются принудительные меры медицинского характера, и с ч. 3 - к осужденным к вышеуказанным наказаниям, больным алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, ВИЧ-инфицированным осужденным, а также осужденным, больным открытой формой туберкулеза или не прошедшим полного курса лечения венерического заболевания, учреждением, исполняющим указанные виды наказаний, по решению медицинской комиссии применяется обязательное лечение.
В определенной степени эти меры уже используются в исправительном процессе.
Согласно ч. 2 ст. 18 УИК, если во время отбывания ареста или лишения свободы будет установлено, что осужденный страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости, которое связано с опасностью для себя или других лиц, администрация соответствующего учреждения направляет в суд представление о применении к такому осужденному ПММХ. Фактически речь идет о предупреждении членовредительства и других нарушений установленного порядка отбывания наказания, в том числе злостных (например, неповиновения представителям администрации ИУ, мелкого хулиганства и пр.). В этом случае целью ПММХ является более эффективное осуществление воспитательной работы с осужденными.
К числу злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания, согласно ч. 1 ст. 116 УИК, в том числе относится уклонение от исполнения принудительных мер медицинского характера или от обязательного лечения, назначенного судом или решением медицинской комиссии. Получается, что в контексте воспитательной работы с осужденными значимость уклонения от ПММХ и ОЛ соразмерна с такими злостными нарушениями, как: употребление спиртных напитков либо наркотических средств или психотропных веществ; мелкое хулиганство; угроза, неповиновение представителям администрации исправительного учреждения или их оскорбление при отсутствии признаков преступления; организация забастовок или иных групповых неповиновений, а равно активное участие в них; организация группировок осужденных, направленных на совершение вышеуказанных правонарушений, а равно активное участие в них и пр.
Перевод положительно характеризующихся осужденных для дальнейшего отбывания наказания из исправительных колоний общего или строгого режимов в колонию-поселение, в соответствии со ст. 78 УИК, также можно считать мерой стимулирования правопослушного поведения осужденного для его дальнейшего исправления. Тем более, что подобный перевод осуществляется лишь с согласия самого осужденного. В этом случае нормативный запрет перевода в колонии-поселения осужденных, не прошедших обязательного лечения, а также требующих специального лечения в медицинских учреждениях закрытого типа, должен «подталкивать» осужденных к соблюдению всех назначенных им лечебных процедур, улучшению состояния своего здоровья, предостерегать их от совершения членовредительств и иных правонарушений, что в итоге должно привести к скорейшему окончанию применения ПММХ и ОЛ.
Между тем до сих пор правовая природа ПММХ и ОЛ в уголовном праве и пенологии четко не определена.
Принудительные меры медицинского характера - правовой институт, регулируемый преимущественно УК РФ. В нем определены не только цели и основания применения ПММХ, но и их виды, а также в общих чертах описывается порядок их исполнения, в том числе в период отбывания наказания. В УИК РФ вопросы исполнения ПММХ практически не находят своего разрешения, хотя в соответствии с ч. 3 ст. 97 УК порядок исполнения ПММХ определяется уголовно-исполнительным законодательством и иными федеральными законами. Подобного рода правовое регулирование представляется необоснованно «усеченным» и не отвечающим современным потребностям пенологии.
Отсутствие надлежащего системного регулирования приводит к тому, что не все психические расстройства, приводящие к совершению преступлений, являются основаниями для применения ПММХ (ст. 97 УК РФ). Однако такой подход не отвечает современным требованиям предупреждения преступлений и иных правонарушений. До изменения ст. 97 УК РФ от 8 декабря 2003 г. ПММХ применялись и к лицам, нуждающимся в лечении от алкоголизма или наркомании. Последние же
фактически также являются психическими расстройствами, которые выведены из сферы применения ПММХ. Между тем подход, связанный с необходимостью применения соответствующих уголовно-правовых мер (в России - ПММХ) к лицам, нуждающимся в лечении от алкоголизма или наркомании, отражен в уголовном законодательстве Республики Беларусь, ФРГ и других государств ближнего и дальнего зарубежья [6, с. 87-120].
В результате указанные недостатки уголовно-правового регулирования законодатель попытался компенсировать положениями УИК, и теперь к осужденным, больным алкоголизмом и наркоманией, применяется ОЛ (ч. 3 ст. 18 УИК).
Получается, что алкоголизм и наркомания теперь выступают как основания назначения не ПММХ, а ОЛ. Означает ли это, что ПММХ и ОЛ представляют собой идентичные меры воздействия в отношении осужденных? Законодатель однозначного ответа на этот вопрос не дает.
В то же время ПММХ и ОЛ объединены в ст. 18 УИК «Применение к осужденным мер медицинского характера». В этом случае ПММХ и ОЛ фактически представляют собой различные виды мер медицинского характера, которые должны иметь одну правовую природу, цели и пр., и применяться для лечения осужденных в контексте их исправления.
Представляется, что лечение осужденных, которое позволило бы снизить негативное влияние болезни на их поведение, должно стать одним из средств исправления. Его приоритетное значение среди других средств исправления будет проявляться в большей степени в отношении тяжело больных осужденных, особенно отбывающих наказание в лечебных исправительных и лечебно-профилактических учреждениях.
В отношении же здоровых осужденных или не имеющих серьезных психических и иных заболеваний, негативно влияющих на их поведение, меры медицинского характера применяться не будут. Однако это не снижает значимость лечения как средства исправления, которое также будет способствовать их выздоровлению, и как следствие - облегчению их ресоциализации.
Тем более, что некоторые из средств исправления, ныне прописанных в ст. 9 УИК, также либо вообще не применяются в отношении различных категорий осужденных, либо используются только по их желанию:
- при исполнении ряда уголовных наказаний (штрафа, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и пр.) вообще не применяется общественно полезный труд как средство исправления;
- в исправительных учреждениях осужденные к лишению свободы, достигшие возраста 30 лет, получают общее образование по их желанию;
- осужденные к лишению свободы мужчины старше 60 лет и осужденные женщины старше 55 лет, а также осужденные, являющиеся инвалидами первой или второй группы, привлекаются к труду по их желанию.
Отнесение лечения к средству исправления будет соответствовать и международным стандартам, ведь в соответствующих документах (например, в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными) администрации учреждений также ориентированы на учет состояния здоровья осужденных при осуществлении исправительного воздействия.
С учетом сказанного актуальным видится признание лечения как средства исправления, причем его приоритетное значение среди других средств исправления будет проявляться в большей степени в отношении тяжело больных осужденных, а отношение осужденных к состоянию своего здоровья и проводимому лечению станет критерием оценки степени их исправления.
Литература
1. Наказание и исправление преступников / под ред. Ю. М. Антоняна. М., 1992.
2. Антонян Ю. М., Леонова О. В., Шостакович Б. В. Феномен зависимого преступника / под ред. Ю. М. Антоняна. М., 2007.
3. Бехтерев В. М. Объективно-психологический метод в применении к изучению преступности // Дриль Д. А. Преступность и преступники. Учение и преступности и мерах борьбы с нею / сост. и предисл. В. С. Овчинского. М., 2006.
4. Карсон Р., Батчер Дж., Минека С. Анормальная психология. СПб., 2004.
5. Уткин В. А. «Исправление», «ресоциализация», «социальная реабилитация» // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2011. Ч. 50.
6. Скиба А. П. Меры безопасности при досрочном освобождении от отбывания наказания лиц, имеющих заболевания / под общ. ред. А. Я. Гришко, Ю. А. Кашубы. Рязань: Академия ФСИН России, 2012.
