CC BY
21
Б01: 10.31249/аре/2023.03.12 © Яковлева Н.М.1, Яковлев П.П.2
Латинская Америка: гражданский активизм и протестный потенциал общества
Аннотация. В статье рассматривается эволюция протестного движения в Латинской Америке в XXI в. Авторы анализируют причины повышенного гражданского активизма, приводят примеры страновых кейсов. Отмечено, что массовые выступления в регионе являются составной частью глобального процесса. Впервые в отечественной латиноамериканистике выдвигается концепция волнообразного развития социального антиэлитного протеста. Подчеркнуто, что общественные протесты уже несколько десятилетий сопровождают политический процесс в Латинской Америке, являются его неотъемлемым компонентом, индикатором имеющихся проблем, важной сущностной характеристикой. В числе причин основного ряда, провоцирующих протестные выступления, выделены экономические противоречия, нетерпимое имущественное неравенство, отсутствие (или ограниченность) жизненных перспектив, нарастание социальной фрустрации, разрыв между властью и обществом, внутриэлитный конфликт, этническое или расовое угнетение. В частности, в ряде стран региона четко проявляется индейский фактор. Всё это способно
1 Яковлева Наиля Магитовна - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, Институт Латинской Америки РАН; пе1-уакоо\еоа@ yandex.ru
2 Яковлев Петр Павлович - доктор экономических наук, главный научный сотрудник ИНИОН РАН; petrp.yakovlev@yandex.ru
238
генерировать социальное напряжение, стать поводом для протестных выступлений, вызывать антиправительственные акции и столкновения с силами правопорядка, ощутимо влиять на поведенческие модели латиноамериканцев. Нередко встречается и такой феномен, как наслоение различных протестов один на другой, что делает состав протестующих социально (или этнически) неоднородным. Поскольку термин «про-тестное движение» утвердился в отечественной науке недавно (во второй половине 1990-х годов), то и исследование этого общественного явления остается сравнительно новой сферой российского обществознания. Для раскрытия темы в настоящей статье авторы применили, в числе прочих, следующие научные подходы. Во-первых, концепцию социальной депривации (материальных лишений), помогающую вскрыть причины всплеска гражданского активизма и протестных выступлений. Во-вторых, теорию коллективного действия, акцентирующую внимание на формах протестного поведения, политических и психологических особенностях тех групп населения, которые встают на путь борьбы с властью.
Ключевые слова: Латинская Америка, популизм, экономический кризис, социальная политика, детерминанты гражданской активности, массовые движения, формы и потенциал протестов.
Глобальное протестное движение, начавшееся, по экспертной оценке, в конце 1999 г. [Титоп, 2004, р. 4], означало наступление новой эры гражданской активности, в которой, по мнению испанских специалистов Рикарда Гома и Жеммы убасарт Гонсалес, «экологические и пацифистские объединения, молодежные инициативы, неправительственные организации и профсоюзы вступили в борьбу за гуманную и экологическую глобализацию; требовали, чтобы производственные, социальные и культурные преобразования приносили пользу социальному большинству и мировой экосистеме» ^ота, Ubasart, 2022].
Протесты, охватившие многие страны Латинской Америки в последние два десятилетия, явились составной частью глобального общественного движения несогласных. При этом начало истории осознанного сопротивления латиноамериканских граждан действиям правящих верхов восходит к 70-м годам XX в. С тех пор протестное движение прошло в своем развитии несколько этапов:
институционализировалось в борьбе с военными диктатурами, консолидировалось в период демократических режимов, выступало самостоятельным актором во время экономических кризисов. В настоящее время латиноамериканский гражданский активизм имеет выраженную региональную специфику и отличается существенным страновым разнообразием.
Траектория развития общественного протеста
Гражданские протесты сопровождают политическую жизнь латиноамериканских стран в разных формах. Даже в годы военных диктатур люди находили способы сопротивления, сохранившиеся до наших дней. Показательным примером служит аргентинская Ассоциация матерей Майской площади (Madres de Plaza de Mayo), оформившаяся в 1979 г. и состоявшая из женщин, чьи родственники были арестованы и пропали без вести во время правления военных режимов (1973-1986). В Чили похожие организации возникли после ухода от власти Аугусто Пиночета (1973-1990). Они появились по инициативе снизу, их общей целью была правозащитная деятельность, поиск и наказание виновных в преступлениях в период диктатур.
В 90-е годы ХХ в. протестное движение расширилось на фоне проводившихся структурных неолиберальных реформ, акцент сместился в сторону экономических требований из-за закрытия промышленных предприятий, перестройки аграрного сектора и сферы услуг, роста числа безработных и пр. В начале текущего столетия социальный протест перерос в политический, охватывая все более широкие слои населения. Стали возникать различные движения и организации, объединявшие недовольных по этническим признакам (индейцы), социальному статусу (безработные), профессиям (сборщики коки) и др. При этом развивались разные формы протеста - шествия и демонстрации, забастовки, в том числе сидячие, перекрытия дорожного движения, кастрюльные и другие марши, голодовки, бунты, художественные инсталляции, «живые цепи» [Svampa, 2010].
В первые годы XXI в. протестное движение в регионе расширилось и консолидировалось настолько, что стало непосредствен-
ным актором политических трансформаций. Более того, уличная мобилизация граждан могла привести к смене верховной власти (Аргентина в 2001-2002 гг.) или к другим институциональным переменам. Широкая амплитуда протестов в Латинской Америке и длительность периода общественных выступлений обусловили возникновение теории «нормализации протеста» - их восприятия большинством социума как неотъемлемой части системы гражданской мобилизации в демократическом обществе [Van Aelst, Walgrave, 2001].
С 2003 г. в условиях меняющейся международной конъюнктуры социально-экономическая ситуация в регионе претерпела существенные изменения. Началось так называемое золотое десятилетие Латинской Америки, когда росли цены на традиционные товары экспорта и увеличивались доходы от внешней торговли. На этом фоне и не в последнюю очередь благодаря общественной мобилизации граждан к власти во многих странах (Венесуэле, Бразилии, Аргентине, Боливии, Чили, Никарагуа, Эквадоре и некоторых других) пришли популистские лидеры так называемой третьей волны, воспользовавшиеся плодами экономического роста в своих политических целях. В отличие от неолиберальных режимов 1990-х годов, пытавшихся дать населению «удочку», чтобы научить его ловить рыбу, президенты-популисты выбрали тактику «раздачи рыбы» в целях покупки лояльности на выборах и продления срока своих полномочий. Благодаря принятым весьма затратным социальным программам, несколько улучшились условия жизни населения, сократилось число бедных, стали более доступными образование и здравоохранение, вырос средний класс [Дьякова, 2020]. В таком благоприятном контексте широкое протестное движение в регионе было поставлено на паузу, что, однако, не означало полного отсутствия общественной активности.
Мировой экономический кризис 2008-2009 гг. способствовал структурным мутациям, которые вызвали к жизни процессы дерегулирования экономики и рост неравенства. Кризис привел к тому, что государственные услуги переместились в сферу частного бизнеса, социальные права превратились в товар, резко возросли государственные расходы на спасение банков и крупного бизнеса,
нередко в ущерб социальным программам. Экономический спад обнажил политический кризис и кризис представительной демократии, выразившиеся в общественном возмущении углублением имущественного неравенства, подтасовками результатов выборов, отсутствием действующих социальных лифтов.
К середине второго десятилетия XXI в. ухудшение макроэкономической ситуации привело к дальнейшему сжатию объема помощи малоимущим в рамках социальных программ, ускоренному обнищанию масс. Возрос риск возвращения «новых средних слоев» на исходные позиции, т.е. в группу бедных. При этом положение власть имущих не только не ухудшалось, а напротив, все разительнее отличалось от условий существования основной части населения. Разгул коррупции в регионе принял характер пандемии и затронул самые высокие этажи власти, привел к несоразмерному и неконтролируемому росту доходов политической верхушки, спровоцировав в ряде стран импичменты первых лиц государства, отставки высших чиновников, многочисленные скандальные судебные процессы [Яковлева, 2018]. Следствием кризиса и последовавшей за ним рецессии стало увеличение числа бедных и беднейших граждан, возросла безработица, расцвели преступность и наркоторговля. Эти факторы, наложившись на ухудшающиеся экономические показатели, тающие общественные блага и снижающийся авторитет властей всех уровней, к концу второго десятилетия XXI в. привели ситуацию к трудноразрешимому гражданскому конфликту, внешним проявлением которого стали массовые выступления, превратившиеся в мощные протестные волны.
Новой чертой социального активизма в Латинской Америке явилось отсутствие центров управления и персонифицированного лидерства, а движущей силой выступила преимущественно молодежь, затронутая множащимися социальными проблемами, в том числе ростом неравенства в доступе к базовым социальным услугам. Размах гражданского активизма и вовлеченность в общественную деятельность новых групп населения происходили на фоне коррозии влияния традиционных общественно-политических акторов. Все эти признаки свидетельствовали о том, что региональ-
ное протестное движение становилось неотъемлемой частью глобального протестного движения [Яковлева, 2020].
Современный этап протестного движения
Конец второго десятилетия XXI в. ознаменовался наступлением нового периода в истории протестного движения Латинской Америки. При этом общественные выступления в значительной мере утратили силу прямого воздействия на политические процессы. Власти научились брать уличные протесты под свой контроль с помощью полиции или путем внесения изменений в законодательство, а в ряде случаев - перешли к спонсированию протестных группировок, используя их для борьбы с оппозицией. Как показала недавняя практика, даже захват зданий государственных институтов не приводит к смене власти (пример Бразилии [Окунева, 2022]), а миллионные марши не могут принудить политиков к немедленным отставкам или отказу от избранного курса. Тем не менее более пристальный анализ позволяет исследователям замечать и другие трансформации.
Гражданский протест стал приспосабливаться и видоизменяться, что обусловило появление новых моделей социального активизма. На протестной карте Латинской Америки появились социальные группы, готовые отстаивать свои принципы и права, в частности феминистские организации и экологические движения. Другой характерной чертой является заостренность на региональных и страновых проблемах. Например, борьба коренных народов за свои права имеет специфическое региональное звучание и ведется в странах региона в многообразных формах - от стихийных протестов до создания политических партий [Чернышев, 2019].
Современный этап гражданского активизма в Латиноамериканском регионе характеризуется возникновением двух крупных волн протестного движения - в 2019 и 2022-2023 гг. В свою очередь, пауза 2020-2021 гг. объясняется карантинными мерами в период пандемии COVID-19.
Первую волну 2019 г. можно условно назвать «временем утраченных иллюзий». Эти иллюзии охватили средние и бедные категории населения в годы «тучных коров» (2003-2013), когда ка-
залось, что отныне так будет всегда. По мере нарастания экономических проблем и сужения бюджетных возможностей популистские лидеры (и не только) уменьшили поток ассигнований на поддержку нуждающихся слоев населения, доходы которых стали стремительно падать. В течение всего года социальные протесты периодически вспыхивали в разных странах Латинской Америки, а к октябрю синхронно охватили несколько южноамериканских государств, в частности Эквадор, Чили, Венесуэлу, Боливию и Колумбию.
Несмотря на то что каждый страновой кейс отличался выраженной спецификой, причины протестов имели общую основу. Это - непреодолимые барьеры между властными элитами и остальным населением, сужение каналов коммуникаций, нерешенность многих застарелых политических и социально-экономических проблем, включая преступность, коррупцию, сокращение социальных программ и других мер государственной поддержки населения в условиях ставшего перманентным экономического застоя. Постоянным источником общественного напряжения было и остается имущественное расслоение, воспринимаемое значительной частью латиноамериканцев как вопиющая социальная несправедливость [Яковлев, Яковлева, 2020].
Большинство протестных акций носили четкий антиэлитный характер и отражали нарастающее недовольство экономической и социальной политикой властей. Выступления, как правило, перерастали в жесткие столкновения с органами правопорядка и приводили к человеческим жертвам с обеих сторон. В целом, подчеркивали международные эксперты, протестное движение в Латинской Америке явилось следствием экономического и социально-политического кризиса, подвергнув испытанию всю систему государственного управления в странах региона [Crisis políticas ..., 2019].
Непосредственным поводом для начала массовой мобилизации в 2019 г. зачастую являлись непродуманные решения властей, ухудшающие материальное положение граждан. Например, в Эквадоре массовые протесты начались после объявления президентом Ленином Морено отмены субсидий на бензин. Уровень кон-
фронтации достиг невиданного ранее накала, произошли столкновения населения и полиции. В конечном счете ситуация разрешилась ценой уступок со стороны властей. Похожая ситуация сложилась в Колумбии, где правительству пришлось не только отказаться от идеи проведения налоговой реформы, но и предоставить некоторые льготы протестовавшим студентам. Беспрецедентные по размаху протесты в Чили начались с внешне безобидного решения властей незначительно повысить плату за проезд в столичном метро, которое в итоге было отозвано. Первоначальный протест быстро «оброс» политическими требованиями и продолжался по нарастающей вплоть до объявления президентом Себастьяном Пиньерой решения о проведении плебисцита по новой конституции. В Боливии протестующие выразили недовольство фальсификацией итогов всеобщих выборов, столкновения с полицией в этой стране привели к человеческим жертвам [Яковлев, Яковлева, 2020, с. 95].
Внезапно обрушившаяся на мир пандемия COVID-19, ставшая серьезным испытанием для всей системы жизнеобеспечения в странах Латинской Америки, притормозила многие политические процессы, снизила интенсивность протестных выступлений. В то же время принятые властями карантинные меры привели к застойным явлениям в различных областях экономики и, как следствие, еще больше ухудшили материальное положение миллионов латиноамериканцев, усугубив и многие без того острые проблемы, требующие срочного решения [Social panorama ..., 2022].
Было очевидно, что общественный запрос на протесты вернется, а недовольство властями будет только нарастать. Так и произошло, но если в протестной волне 2019 г. наибольшая гражданская активность наблюдалась в Чили, Колумбии, Эквадоре, то в 2022 г. эпицентр общественного недовольства переместился в Аргентину и Перу. Именно аргентинский и перуанский кейсы можно считать знаковыми, демонстрирующими направленность и потенциал гражданского активизма в латиноамериканском регионе.
Аргентина - страна перманентного протеста
Аргентина осталась в стороне от протестной волны, прокатившейся по Южной Америке в октябре - ноябре 2019 г., главным образом благодаря возможности выплеснуть общественное недовольство посредством участия в президентских выборах. Однако протестный потенциал здесь традиционно выше, чем в соседних странах, учитывая наличие богатого исторического опыта, специфическое восприятие аргентинцами реальной действительности и особенности политической культуры, включая растущее число прокоммунистических и троцкистских организаций. К этому следует добавить значительное количество неработающей и не охваченной обучением молодежи (так называемого поколения ни-ни). Трудно сказать, какого накала достиг бы гражданский активизм после прихода к власти в конце 2019 г. президента-перониста Аль-берто Фернандеса, но Аргентина, как и другие страны региона, оказалась в эпицентре пандемии коронавируса.
Правительство одним из первых в Латинской Америке ввело наиболее жесткие меры борьбы с разрастанием угрозы жизни граждан, в том числе ограничив возможность проведения уличных протестов. Несмотря на карантин, протестное движение в Аргентине полностью не прекращалось, всего лишь сократилась численность участников, менялись его лозунги и формы. Так, например, знаменитые кастрюльные бунты (cacerolazos) стали проводить не на улицах, а на балконах, появились banderazos, когда протестующие вывешивали национальные флаги. До середины 2020 г. протестные акции носили спонтанный характер и были немногочисленными, но затем активность заметно возросла как в столице, так и в других городах. Пандемия COVID-19 предельно заострила основополагающий вопрос структурного отставания экономики, высветила серьезные недостатки в развитии социальной сферы, в системе здравоохранения.
К концу 2020 г. на смену разрозненным акциям пришли несанкционированные властями захваты тысяч земельных участков. По классификации аргентинской Группы по изучению социальных протестов и коллективных акций (Grupo de Estudios de Protesta Social y Acción Colectiva, GEPSAC) захваты земель являются
формой гражданского активизма и общественной мобилизации [Svampa, 2010].
В захватах земель приняли участие радикальные группировки и движения, которые стихийно зародились и размножились в Аргентине еще в начале нынешнего века, как, например, многочисленное движение piqueteros (безработных) [Svampa, 2004]. За прошедшие годы многие из этих движений институционализировались, обрели лидеров, стали получать финансирование от властных структур и превратились в весомых политических акторов. Администрации президента Маурисио Макри (2015-2019) удалось частично погасить чрезмерную активность многих таких группировок, сократив им финансовую помощь. С возвращением к власти перонистов в конце 2019 г. потоки материальной поддержки вновь возросли, социальные движения стали поставщиками политиков нового поколения. Одним из таких движений является La Cámpora, члены которой занимали высокие должности в перонистских правительствах [Di Marco, 2012].
Крупными протестными акциями был отмечен 2022 год. В них принимали участие практически все политические акторы -партии, социальные движения, районные ассамблеи и пр. В борьбу активно вступили и такие традиционно сильные игроки, зачастую выступающие на стороне властных популистских режимов, как профсоюзы [Senén González, Bosoer, 2009]. И это неудивительно. Аргентина переживает очередной цикл социально-экономического кризиса с высокими показателями бедности, инфляции, безработицы и неформальной занятости, коллапсом системы образования, ростом тарифов на коммунальные услуги и цен на продукты питания. Ситуацию усугубляют неблагоприятный инвестиционный климат и разгул преступности, сокращение государственных расходов. В числе причин такого положения можно назвать ошибки в экономической политике властей, неблагоприятную международную торгово-экономическую конъюнктуру, природные катаклизмы (сильная засуха), последствия пандемии (в 2020 г. страна пережила резкое падение ВВП, наиболее глубокое со времени кризиса 2001-2002 гг.).
В таких условиях понятна активизация гражданского общества, требующего принять адекватные меры для решения нарастающих проблем и улучшения социально-экономического положения. Но правительство, не первый год балансирующее на грани дефолта, вынуждено урезать социальные расходы, против чего выступают упоминавшиеся выше piqueteros, проводят акции протеста и другие группировки [Caminos, 2023]. Причин для недовольства множество, и аргентинцы, как показывает опыт, умеют защищать свои права. По мере приближения очередных всеобщих выборов, намеченных на 22 октября 2023 г., давление разных групп населения на власть будет только возрастать, и новый подъем протестно-го движения вполне ожидаем.
Массовые протесты и «политический момент» в Перу
Протестные выступления, ставшие внешним проявлением глубокого институционального и социально-политического кризиса в Перу, имеют точную «дату рождения» - 7 декабря 2022 г. В тот день произошло сразу несколько значимых событий, связанных с перешедшим в острую фазу конфликтом между исполнительной и законодательной властью: поддержанным левыми силами президентом Педро Кастильо и Национальным конгрессом, состоящим в основном из представителей правых партий. Именно на 7 декабря парламентарии назначили голосование по вынесению вотума недоверия главе государства (ему инкриминировали «перманентную моральную неспособность»). И хотя, по общему мнению, шансов на импичмент не было, поскольку сторонники отставки президента не располагали необходимым по конституции подавляющим большинством, П. Кастильо решил не испытывать судьбу и сыграл на опережение: объявил о роспуске парламента, введении комендантского часа, обратившись за помощью к армии. Однако эти шаги главы государства не получили поддержки других институтов власти: большинство министров вышли из состава правительства, военная верхушка высказалась за соблюдение конституционных норм, члены конгресса провели экстренное заседание и вынесли решение об отставке П. Кастильо, а сам он
был обвинен в попытке совершить государственный переворот и арестован [Reaction : Peru's ..., 2022].
Драматическая развязка противостояния президента и конгресса стала триггером практически немедленных массовых про-тестных выступлений, эпицентр которых находился на юге Перу, в наиболее экономически отсталых районах, в значительной степени населенных индейцами кечуа и аймара, чьи голоса в 2021 г. решили исход президентских выборов в пользу бывшего школьного учителя и профсоюзного активиста П. Кастильо. Находясь на вершине власти, этот деятель, по мнению многих наблюдателей, был окружен «порочными персонажами» и проявил на посту главы государства слабость, «невиданную» некомпетентность и, что обычно для Латинской Америки, склонность к коррупции и неожиданным «политическим импровизациям» [Castro Balmaceda, 2023].
Зародившись на бедном юге, волна протестов прокатилась по большей части страны, включая более благополучную столицу Лиму - традиционный оплот консервативных, правых политических партий. В свою очередь, в рядах протестующих преобладали представители левых сил, члены индейских общин, объединений сельскохозяйственных работников, учителей и других организаций трудящихся, включая руководителей крупнейшего профсоюза - Генеральной конфедерации трудящихся Перу. Несмотря на отсутствие единого центра и общепризнанных лидеров, протестующие сумели буквально «на ходу» сформулировать основные политические требования: роспуск конгресса, отставка занявшей президентское кресло Дины Болуарте (она стала вице-президентом при П. Кастильо, но из-за возникших разногласий была исключена из его партии «Свободное Перу»), созыв учредительного собрания для подготовки новой конституции, освобождение из-под ареста бывшего главы государства, проведение досрочных президентских выборов [Banda, 2023].
Арсенал средств протеста, использованный сторонниками П. Кастильо, включал массовые митинги и демонстрации, блокировку дорог, забастовки, столкновения с силами правопорядка. 14 декабря 2022 г. правительство Д. Болуарте на 30 дней объявило в стране чрезвычайное положение и отменило ряд конституцион-
ных прав граждан, еще больше обострив ситуацию. Отвергнув требования участников манифестаций, власти встали на путь жесткого силового подавления протестов с использованием не только полиции, но и армейских подразделений, что привело к многочисленным жертвам. По данным на начало февраля 2023 г., в ходе столкновений было убито 66 человек, включая нескольких полицейских, и свыше 1300 получили ранения [Huacasi, 2023]. Акцентированный «политический момент» в ходе протестов чрезвычайно показателен, поскольку отражает специфическую (даже для латиноамериканских стран) внутриполитическую ситуацию в Перу, которая характеризуется крайней нестабильностью. Достаточно указать, что в 2016-2022 гг. в стране сменилось шесть президентов, ни один из которых не пробыл на своем посту положенные пять лет. Кроме того, в эти годы трижды менялся состав парламента, а также ушли в отставку 15 премьер-министров и более 250 министров [Castilla, 2023].
Однако сильный политический акцент не отменяет того фундаментального обстоятельства, что глубинные причины массового недовольства лежат в экономической сфере, в крайнем имущественном неравенстве, в тех глубоких разделительных линиях, которые проходят по перуанскому социуму. И это роднит Перу с другими государствами Латинской Америки, периодически испытывающими волны массовых протестных акций, вызываемых сопряжением внутренних и внешних факторов. Повсюду в регионе наблюдается широкое недовольство тем обстоятельством, что плодами глобализации воспользовалось меньшинство латиноамериканского общества, оставив за чертой благополучия абсолютное большинство населения.
•Jc -Je -Je
Наблюдаемое в странах Латинской Америки массовое конфликтное поведение, принимающее формы широких протестных движений, является, в первую очередь, борьбой за более справедливое перераспределение социальных благ (экономических выгод). Исходной точкой конфликтов бывает, как правило, массовое недовольство и выраженное несогласие с существующим порядком вещей, что зачастую выливается в социальный протест. Причем этот
протест становится обычным явлением, имманентно присущим общественной жизни латиноамериканских государств и своими корнями уходящим в экономические проблемы региона.
Экономика многих латиноамериканских государств еще далеко не оправилась от кризисных потрясений последних полутора десятилетий и продолжает находиться в сложном положении. По прогнозам Экономической комиссии ООН для стран Латинской Америки и Карибского бассейна (Comisión Económica para América Latina y el Caribe, CEPAL), в 2023 г. экономические трудности региона в основном сохранятся. Аналитики, готовившие доклад комиссии, пришли к выводу, что в этих условиях главной задачей властей (во избежание глубоких общественных конфликтов) будет удовлетворение наиболее неотложных социальных требований населения [Gambina, 2022]. Задача непростая, и ее решение затруднено не только традиционно своекорыстной позицией большей части элит, но и объективными препятствиями внутреннего и внешнего порядка, стоящими на пути ускорения экономического роста латиноамериканских стран.
Это означает, что гражданский активизм в Латинской Америке может набрать новую силу. Концентрация протестного потенциала способна подтолкнуть латиноамериканские народы к применению радикальных форм общественного противостояния и стать одним из серьезных рисков для политической стабильности региона.
Литература / References
Дьякова Л.В. (2020). Социальная политика латиноамериканских стран в начале XXI в. : возможности и пределы / / Мировая экономика и международные отношения. - Москва. - Т. 64, № 10. - С. 112-120 [Dyakova L.V. (2020). Social policy in Latin American countries in the early 21st century : opportunities and limits [Sotsial'naya politika latinoamerikanskikh stran v nachale KhKhI v. : vozmozhnosti i predely] // World economy and international relations. - Moscow. - Vol. 64, N 10. - P. 112-120] (In Russian). DOI: 10.20542/0131-2227-2020-64-10-112-120
Окунева Л.С. (2022). Президентские выборы 2022 г. в Бразилии : от «бури и натиска» Болсонару к трудному триумфу Лулы / / Латинская Америка. - Москва. - № 12. - С. 6-26 [Okuneva L.S. (2022). Presidential election 2022 in Brazil : from Bolsonaro's "storm and onslaught" to Lula's difficult
triumph [Prezidentskie vybory 2022 g. v Brazilii : ot «buri i natiska» Bolsonaru k trudnomu triumfu Luly] / / Latin America. - Moscow. - N 12. - P. 6-26] (In Russian). https://doi.org/10.31857/S0044748X0023418-8
Чернышев А. (2019). Индейский раскрас латиноамериканской политики : региональная панорама и эквадорский кейс / / РСМД. - 07.11. -URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/indeyskiy-raskras-latinoamerikanskoy-politiki-regionalnaya-panorama-i-ekvadorskiy-keys/ (дата обращения: 28.04.2023) [Chernyshev A. (2019). Indian coloring of Latin American politics : regional panorama and the Ecuadorian case [Indeiskii raskras latinoamerikanskoi politiki : regionaVnaya panorama i ekvadorskii keis] // RIAC. -07.11. - URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/ indeyskiy-raskras-latinoamerikanskoy-politiki-regionalnaya-panorama-i-ekva dorskiy-keys/ (date of access: 28.04.2023)] (In Russian).
Яковлев П.П., Яковлева Н.М. (2020). Протестный потенциал Латинской Америки : региональный срез глобального феномена / / Мировая экономика и международные отношения. - Москва. - Т. 64, № 7. - С. 89-99 [Yakovlev P.P., Yakovleva N.M. (2020). Protest potential of the Latin America : regional aspect of global phenomenon [Protestnyi potentsial Latinskoi Ameriki : regional'nyi srez global'nogo fenomena] // World economy and international relations. - Moscow. - Vol. 64, № 7. - P. 89-99] (In Russian). DOI: 10.20542/01312227-2020-64-7-89-99
Яковлева Н.М. (2018). Латинская Америка : президентская власть и оппозиция в XXI веке // Контуры глобальных трансформаций : политика, экономика, право. - Москва. - Т. 11, № 3. - С. 166-184 [Yakovleva N.M. (2018) Latin America : presidential power and the opposition in the twenty-first century [Latinskaya Amerika : prezidentskaya vlast' i oppozitsiya v XXI veke] / / Outlines of global transformations : politics, economics, law. - Moscow. -Vol. 11, N 3. - P. 166-184] (In Russian). https://doi.org/10.23932/2542-0240-2018-11-3-166-184
Яковлева Н.М. (2020). Латинская Америка : социально-политический контекст протестной активности / / Перспективы. Электронный журнал. - Москва. - № 1(21). - С. 66-81 [Yakovleva N.M. (2020). Latin America : the socio-political context of protest activity [Latinskaya Amerika : sotsial'no-politicheskii kontekst protestnoi aktivnosti] // Perspectives and prospects. E-jour-nal. - Moscow. - N 1(21). - P. 66-81] (In Russian). DOI 10.32726/2411-34172020-1-66-81
Banda G. (2023). At Peru protests' epicenter, rage - and a sense of betrayal // Americas quarterly. - 12.01. - URL: https://www.americasquarterly. org/article/at-peru-protests-epicenter-rage-and-a-sense-of-betrayal/ (date of access: 28.04.2023).
Caminos M. (2023). Primera protesta del 2023 : piqueteros definen marchar por el recorte en planes. / / ElDiarioAr.com. - 19.01. - URL: https://www. eldiarioar.com/ politica/ primera-protesta-2023-piqueteros-definen-marchar-re corte-planes_1_9877988.html (date of access: 28.04.2023).
Castilla L.M. (2023). A way forward for Peru // Americas quarterly. -23.01. - URL: https://www.americasquarterly.org/article /a-way-forward-for-peru/ (date of access: 28.04.2023).
Castro Balmaceda P. (2023). Si las elecciones fueran mañana... // La República. - Lima. - 09.03. - URL: https://larepublica.pe/opinion/2023/ 03/09/si-las-elecciones -fueran-manana-por-pedro-castro-balmaceda-350082 (date of access: 28.04.2023).
Crisis políticas y sociales ponen a prueba la gobernabilidad en América Latina. (2019) / / Revista América Economía. - 31.12. - URL: https://www.ame ricaeconomia.com/ politica-sociedad/politica/crisis-politicas-y-sociales-ponen-prueba-la-gobernabilidad-en-america (date of access: 28.04.2023).
Di Marco L. (2012). La Cámpora. - Buenos Aires : Sudamericana. - 400 p.
Gambina J. (2022). Desaceleración, inflación y devaluación : un sombrío panorama de la CEPAL para América Latina / / Cronista. - Buenos Aires. -24.12. - URL: https://www.cronista.com/columnistas/desaceleracion-infla cion-y-devaluacion-un-sombrio-panorama-de-la-cepal-para-america-latina/ (date of access: 28.04.2023).
Goma R., Ubasart G. (2022). Tejer ciudadanía social en el siglo XXI / / Nueva Sociedad. - N 297. - URL: https://nuso.org/articulo/tejer-ciudadania-social-siglo-XXI/ (date of access: 28.04.2023).
Huacasi W. (2023). Desidia en control político por casos de represión y muertes // La República. - Lima. - 03.02. - URL: https://larepublica.pe/politi ca/congreso/2023/03/09/congreso-desidia-en-control-politico-por-casos-de-rep resion-y-muertes-fiscalizacion-en-el-congreso-alberto-otarola-vicente-romero-jo rge-chavez-cresta-445572 (date of access: 28.04.2023).
Reaction : Peru's Castillo arrested after failed self-coup; what's Next? (2022) / / Americas quarterly. - 07.12. - URL: https://www.americasquarterly. org/article/reaction-perus-castillo-closes-congress-declares-state-of-siege/ (date of access: 28.04.2023).
Senén González S., Bosoer F. (2009). Breve historia del sindicalismo argentino. - Buenos Aires : El Ateneo. - 320 p.
Social panorama of Latin America 2021. (2022) / ECLAC.- Santiago : UN. - 231 p. - URL: https://repositorio.cepal.org/bitstream/handle/11362/ 47719/1/S2100654_en.pdf (date of access: 28.04.2023).
Svampa M. (2004). Movimientos sociales y nuevas prácticas políticas en Argentina. Las organizaciones piqueteras // Nómadas (col.) - Bogotá : Univer-
sidad Central Bogotá. - N 20. - P. 112-126. - URL: https://www.redalyc.org/ pdf/1051/105117734011.pdf (date of access: 28.04.2023).
Svampa M. (2010). Movimientos sociales, matrices socio-políticas y nuevos escenarios políticos en América Latina / / OneWorld Perspectives. - Kassel : Universitat Kassel. - N 1. - 26 p. - (Working Papers; 01/2010). - URL: http://biblioteca.clacso.edu.ar/Alemania/unikassel/20161117033216/pdf_111 0.pdf (date of access: 28.04.2023).
Turrión P.I. (2004). Los movimientos globales de Seattle a Praga. Comunicación presentada al VIII Congreso de la Federación española de Sociología. Alicante, 23/25 de Septiembre de 2004. - 25 p. - URL: https://eprints. ucm.es/id/ eprint/37420/1/Los_Movimientos_Globales_de_Seattle_a_Praga.pdf (date of access: 05.06.2023).
Van Aelst P., Walgrave S. (2001). Who is that (wo)man in the street? From the normalization of protest to the normalization of the protester // European j. of political research. - N 39 (4). - P. 461-486. http://dx.doi.org/ 10.1023/A:1011030005789
DOI: 10.31249/ape/2023.03.12
© Yakovleva N.M.1, Yakovlev P.P.2 Latin America: civic activism and protest potential of the society
Abstract. The article examines the evolution of the protest movement in Latin America in the XXI century. The Authors analyze the causes of increased civic activism, give examples of country cases. It is noted that mass demonstrations in the region are an integral part of the global process. For the first time in Russian Latin American studies, the concept of wave-like development of social anti-elite protests is put forward. It is emphasized that public protests have been accompanying the political process in Latin America for several decades, are an integral part of it, an indicator of existing problems, an important essential characteristic. Among the reasons for the main protests, are economic contradictions, intolerant property inequality, lack of life prospects,
1 Yakovleva Nailya Magitovna - PhD in History, Leading Researcher, Institute of Latin America RAS; nel-yakovleva@yandex.ru
2 Yakovlev Petr Pavlovich - ScD in Economics, Chief Researcher, INION RAN; petrp.yakovlev@yandex.ru
254
an increase in social frustration, the gap between the government and society, the conflict between the elites themselves, ethnic or racial oppression. In particular, in a number of countries in the region, the Indian factor is clearly manifested. All this can generate social tension, become an occasion for protests, cause anti-government actions and clashes with law enforcement forces, and significantly affect the behavioral models of Latin Americans. Often there is such a phenomenon as the layering of various protests one on top of another, which makes the composition of protesters socially (or ethnically) heterogeneous. Since the term "protest movement" was established in Russian scientific literature recently (in the second half of the 1990s), the study of this social phenomenon remains a relatively new sphere of Russian social science. To cover the topic in this article, the authors have applied, among others, the following scientific approaches. First, the concept of social deprivation, which helps to reveal the causes of the surge in civic activism and protests. Secondly, the theory of collective action, which focuses on the forms of protest behavior, political and psychological characteristics of those groups of the population that embark on the path of struggle with the authorities.
Keywords: Latin America, populism, economic crisis, social policy, determinants of civic activity, mass movements, forms and potential of protests.
Статья поступила в редакцию (Received) 13.03.2023 Доработана после рецензирования (Revised) 26.03.2023 Принята к публикации (Accepted) 20.04.2023
