CC BY
49
УДК 113:577.4
ЛАТЕНТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СУБЪЕКТНОСТИ
© Г. З. Нафикова
Башкирский государственный медицинский университет Россия, Республика Башкортостан, 450000 г. Уфа, ул. Ленина, 3.
Тел.: +7 (347) 222 56 94.
E-mail: gulyamed@yandex. ru
Актуальность рассмотрения латентных (скрытых) механизмов функционирования социальных субъектов, которые могут быть представлены как на групповом, так и на индивидуальном уровне, обусловлена тем, что любая человеческая деятельность всегда носит двойственную природу. За любым человеческим действием, проявленном как социальный факт, находится латентное начало, поскольку реальная совокупная мысль человека, познающего себя и окружающий мир — это сплав образно-формализованного, подсознательно-сознательного [5, с. 117].
Ключевые слова: латентные механизмы, социальная субъектность, социальное явление,
сознание.
В переходном, трансформационном обществе (каковой сегодня является наша действительность), стираются, размываются латентные и явные механизмы функционирования. Неявные, латентные функции выступают фактической данностью социальных отношений. В этом плане они оказываются наиболее трудно уловимым типом латентных механизмов развития социальной субъектности. Тем не менее их выделение и описание являются весьма существенным моментом анализа неявных общественных явлений.
В связи с этим все более ощущается потребность в использовании элементов тех концепций и теорий, которые предпринимали попытки изучения таких сложных, многослойных феноменов. Потребовалось более глубокое переосмысление трудов ряда авторов. К ним следовало бы отнести итальянского социального философа В. Парето с его теорией нелогического действия, с упором на иррациональное, алогичное, в поведении человека разделение на явное и латентное, широко используемое З. Фрейдом, Р. Мертоном и др.
Необходимой предпосылкой изучения латентных механизмов развития социальной субъектности является обращение к соответствующим моментам традиции философских исследований человека и скрытых детерминантах его общественного поведения.
Теории неявного, латентного, разработанные в рамках социально-философской традиции, позволяют концептуализировать латентные механизмы социальной субъектности, опираясь на данные исследователю социальные группы, институты, формы взаимодействия и проч. В то же время следует отметить их фундаментальную особенность - проблематика латентного тесно связана с проблематикой сознания. У философов, психологов, социологов непредвиденные последствия функционирования какой-либо системы предполагают осознание социальных явлений. Соответственно изучение латентных механизмов развития социальной субъектности с необходимостью должно опираться на
философские концепции исследования знания, на ту традицию в социальной философии, которая трактует общественные реалии не как непосредственно данные субъекту и целиком «объективные», но пропущенные через его интерпретативное сознание, подвергнутые его искажающей деятельности. Это относится не только к предмету, но и методу исследования латентного. Его концептуализация возможна только на перекрестке дополняющих друг друга концепций, где данные наблюдений подвергаются всестороннему теоретическому анализу, призванному выявить и нейтрализовать, насколько это возможно, искажающую идеологическую размерность данных концепций.
Установление социально-субъектных характеристик индивида предполагает исследование ее социальной идентичности, а значит, способов и результатов социального конструирования реальности. Под социальной субъектностью понимается способность общества, социальных групп, человека выступать в качестве активного начала социальной реальности [1, с. 24]. Эта способность (активность) проявляется в воспроизводстве и обновлении общественных отношений (включая ценностно-нормативную сферу), в социальном конструировании реальности, различных формах социальной деятельности, социальной идентификации. Причем в социальной идентификации социальная субъектность не только проявляется, но и закрепляется.
Возникает вопрос: можно ли рассматривать индивида социальным объектом?
Если индивид - объект воздействия внешних условий жизнедеятельности, то очевидность такого воздействия означает «превращение», переход к субъектности. Граница такого перехода есть момент возникновения социального интереса. Для индивида специфично именно то, что освоение (ин-териоризация) объективных условий жизнедеятельности становится способом присвоения социальной субъектности.
Таким образом, общественная деятельность -это объект-субъектные отношения. Воздействие на
индивида как на объект проявляется уже в самом факте существования определенных условий жизнедеятельности, которые воздействуют на индивида уже самим фактом своего существования. В тот момент, когда индивид начинает «принимать», осваивать, входить в эту систему жизнедеятельных условий, она и становится субъектом.
Освоение индивидом объективных условий жизнедеятельности становится способом присвоения социальной субъектности. Вот почему, вся общественная деятельность может быть успешно показана через проявления, освоения индивидом социальной субъектности. Общественная деятельность происходит через социальную субъектность, а она, в свою очередь, через идентификацию. Таким образом, социальная субъектность реализуется через идентификацию, т.е. социализация осуществляется через идентификацию. В известном смысле можно утверждать, что социальная субъектность есть социальная идентификация.
Таким образом, сущность индивида как социальной единицы - в переходности от объекта к субъекту деятельности. Индивид - объект воздействия общества и социальных институтов. Показателем того, что воздействие достигло цели, становится проявление его субъектности (активности). Происходит переход от объекта к субъекту. Этот переход возникает, т.е. субъектность начинает проявляться, при условии наличия социального интереса. Значит, социальный интерес - это есть, во-первых, условие перехода об объекта к субъекту, и во-вторых, мера субъектности индивида.
Поскольку приобретаемым качеством является социальная субъектность, то ее мера и выступает сущностным показателем зрелости индивида, а также показателем его социального развития.
Социальная субъектность реализуется через социальное конструирование реальности. Социальная реальность детерминирована нормативно-ценностной системой, во-первых. Человек не задается вопросом о том, что представляет собой реальность и соответствует ли его знание реальности действительности.
Во-вторых, реальность трансформируется на уровне сознания индивида. Значит, реальность всегда социально конструируема и социально конструируется. Социальное конструирование реальности зависит от ряда факторов, которые соответственно влияют и на процесс становления социальной субъектности: уровень образования, ценностная иерархия, социальный статус, уровень урбанизации населения, экономическое (материальное) положение, гендерный фактор, состояние социума (стабильное, переходное, трансформационное) и т.д.
Таким образом, необходимость ориентации в социальной среде предполагает конструирование этой реальности, что означает развитие, приобретение социальной субъектности или присвоение субъектом некоторой части социальной среды.
Важным моментом является идея об исследовании скрытого через механизмы сознания, и в этом контексте рассмотрим концепции, строившиеся с учетом гносеологических, психологических и социологических оснований. Во-первых, рассмотрение сознания как функции, атрибут объективно существующих общественных систем, прежде всего экономической, в рамках гносеологического подхода предпринял К. Маркс [2, с. 31-32]. Соответственно человеческое сознание, сознание действующих индивидов предстает как продолжение социальных фактов («общественных вещей» Маркса) на уровне субъективности.
Возникающие в сознании объективации, отображающие системные связи внешнего мира, интерпретируются в самом же сознании, но в других его измерениях. Этот феномен и есть то, для чего сам Маркс изобрел специальный термин «идеологическая» размерность сознания.
Как отмечал М. К. Мамардашвили, данный метод «объективен и не оперирует психическими процессами и сознанием индивидов как точкой отсчета (хотя в этом исследовании и фигурируют все многообразные процессы содержания сознания)» [3, с. 251]. Имеющиеся в сознании предметности являются «представителями» чего-то другого, чем они сами. «Этим другим оказывается социальная материя, реальный обмен деятельностью между людьми» выступает ориентиром в поведении индивидов; посредством его осуществляется смысловая, ценностная и символическая интерпретация общественной реальности [3, с. 31-32].
Очевидно, что поскольку общественное воспроизводство осуществляется посредством социальных субъектов-индивидов, сама общественная реальность оказывается фундаментально неявной сознанию человека. Латентным здесь оказывается механизм трансформации реального в идеологическое.
В рамках названного метода социальнофилософского анализа представление о неявном сознании, латентном, оказывается весьма общим и подчиненным, в свою очередь, практическим, а, следовательно, и идеологическим целям. Тем не менее с его помощью оказалось возможным выделять и описывать целый ряд существенных в концептуальном плане феноменов и тематизировать многие ранее недоступные анализу проблемы. Это касается проблемы объективации, отношения общественно-предметных форм к субъективно-деятельностным способностям человека, отношения рационального познания к экономической деятельности, вопроса о том, как эта реальность может представляться непосредственно данной человеку и почему возможны ее иллюзорные отображения и т.д. [2, с. 250-251].
Во-вторых, в рамках социологического анализа понятие латентного было впервые использовано и разработано в эксплицированной форме Р. Мертоном [4]. Он разделяет явные и латентные функции поведения социальных субъектов, понимая под пер-
выми те объективные последствия взаимодействия, которые входили в намерения и осознавались его участниками, а под вторыми те, которые не входили в намерения и не были осознаны [4, с. 129]. Соответственно понятие «латентное» оказывается также возможным применить к чрезвычайно широкому кругу явлений, ко всему тому, что осуществляется без сознательного на то намерения действующих и продумывающих, осознающих последствия своих действий индивидов. В связи с этим Р. Мертон ограничивает рамки применения данного понятия, относя его к структурным свойствам социальных групп и институтов. В качестве примера он приводит те случаи, когда осуществление тех или иных групповых действий и ритуалов, наряду с явными, понятными сознанию действующих индивидов функциями, имело и скрытые, например, функцию интеграции, сплочения группы и т.д.
Как известно, признание латентных механизмов в применении обществу и его отдельным сферам широко использует Э. Дюркгейм. Соответственно в этом русле он оперирует понятиями нормы, преступления и патологии. Так, согласно Э. Дюрк-гейму, нормальными являются все отправления организма, которые вытекают из условий его существования. Преступления и другие социальные болезни, наносящие вред обществу, вместе с тем нормальны: они поддерживают полезные и необходимые общественные отношения. Отрицательные последствия преступления нейтрализуются наказанием, и фактически оно существует, не принося большого вреда обществу как таковому: социальный организм продолжает функционировать [5, с. 105].
Признаком нормальности социальных явлений, по мнению Дюркгейма, выступает их широкая распространенность. Другие следует считать болезненными, или патологическими. На основании этого выделяются три типа социальных форм. Во-первых, широко распространенные, характерные для большинства представителей общества и положительно санкционированные обществом в целом. Во-вторых, не столь широко распространенные, но все же характерные для данного общества формы, отрицательно санкционированные. И, наконец, в-третьих, те, которые не попадают ни в первую, ни во вторую группы, скрытые, латентные и проявляются как патология, те. как отклонение от этих двух главных типов.
Основанием для распространенности определенных социальных форм Дюркгейм считал феномен сходств [5, с. 455]. Имеются в виду сходства не биологические, но социальные, т.е. сходства взглядов, установок, представлений, способов поведения, реагирование на определенные действия. Соответственно при нарушении нормального положения вещей происходит проявление ранее скрытого, латентного, и порядок восстанавливается не биологически (это проявляется как этап трансформации общества), но социально.
В-третьих, современная социально-философская интерпретация латентного связана, прежде всего, с концепцией П. Бурдье. Она базируется на совокупности понятий, ведущими среди которых являются понятия агента и присущего ему габитуса. Как отмечает французский мыслитель, данные понятия были привлечены им с целью избежать типичной для теоретической матрицы оппозиции между «методологическим индивидуализмом» и «методологическим
социологизмом» [1]. Понятие габитуса, разработанное такими авторами, как Гегель, Э. Гуссерль, М. Мерло-Понти, М. Мосс и другими, было переосмыслено Бурдье, который дал ему трактовку «индивидуализированной социальности» [1, с. 53].
Поведение субъектов всегда осуществляется в рамках определенных полей - исторически сложившихся систем позиций. Поле строится как различение позиций по функциональному и иерархическому признакам. Хотя сами субъекты склонны воспринимать это пространство позиций как объективно существующее, оно на самом деле, утверждает Бурдье, социально сконструировано. То, что воспринимается субъектами в качестве «объективного» социального мира, есть, по существу, совокупность представлений о нем, навязываемых более сильными «производителями мнений» более слабым. Сам механизм навязывания всегда скрыт, латентен. Это механизм категоризации - выявления и номинации социально значимых вещей, который представляет собой «чудовищную социальную власть, власть образовывать группы, формируя здравый смысл, явно выраженный консенсус для любой группы» [1, с. 21].
Таким образом, понятие латентных механизмов описывает три типа социальных явлений. Во-первых, имеются латентные механизмы конфликта -борьбы социально вытесненного, маргинального за то, чтобы стать признанной, легитимной практикой социального взаимодействия. Во-вторых, есть механизмы неявного регулирования или приспособления системы взаимодействия субъектов - латентные функции. В-третьих, имеются механизмы латентного производства понимания социального мира, здравого смысла и т.д.
Несмотря на то, что они выделены на основании совершенно различных подходов, их следует ввести в единую концептуальную рамку. Этой рамкой выступит теория социального пространства -определенного взаиморасположения социальных агентов, их места в социальной реальности и дистанции, отделяющей это место от других [1, с. 3536]. Хотя социальное пространство имеет тенденцию натурализовываться и преобразовываться в физическое, оно, в первую очередь, символическое. И в этом плане его строение формируется не физическим, но социальным принципом - принципом деятельности социальных субъектов. Данная деятельность всегда осуществляется в рамках определенного поля исторически конституированного
пространства со своими специфическими институтами, функционирующими по своим собственным законам. Агентами поведения в поле могут выступать как индивиды, так и группы, институты, разнообразные структурные образования. Важнейшей динамической характеристикой субъектов является их борьба за сохранение или улучшение своей позиции в социальном поле. Тем самым наиболее существенным отношением в поле выступает отношение власти, прежде всего, способность формировать социально-культурное пространство.
Латентные механизмы отличаются от открытых форм поведения, на уровне поля в целом. Они санкционированы доминирующими (как в социальном - в смысле контроля над пространством, так и в культурном - в смысле поставщика образцов для
подражания) над полем субъектами.
Роль и масштаб взаимоотношений латентных и открытых механизмов - это степень присутствия ценностей порядка на уровне социума в целом. Чем стабильнее общество, тем четче разница между открытым и латентным.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» // Вопросы социологии. М., 1992. Т. 1. №1. С. 21-26.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 31-32; 250-252.
3. Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М., 1994. С. 46.
4. Мертон Р. К. Явные латентные функции // Структурнофункциональный анализ в современной социологии. Вып. 1. М., 1968. С. 111-129.
5. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. С. 455.
Поступила в редакцию 17.09.2010 г.
