CC BY
162
ЛАКУНЫ КАК МАРКЕР НАЦИОНАЛЬНОЙ КАРТИНЫ МИРА РУССКОГО
И КАЗАХСКОГО ЯЗЫКОВ
Т. Ф. Вахитова
(г. Уфа, Россия)
Аннотация. Автор статьи рассматривает лакуны как маркер национальной картины мира русского и казахского языков. Лакуны характеризуют взаимодействие «свое-чужое» в рамках межкультурной коммуникации, являются национально-специфическими элементами, содержащими фоновые знания и фоновую информацию. Отражая национально-культурный компонент, лакуны накапливают культурные, фоновые знания о каком-либо культурном артефакте, явлении, обозначением которых выступают данные слова.
Ключевые слова: лакуны; национальная картина мира; межкультурная коммуникация; культура; язык.
THE LACUNAS AS A MARKER OF THE NATIONAL WORLDVIEW OF
RUSSIAN AND KAZAKH LANGUAGES
T. Vakhitova
(Ufa, Russia)
Abstract The author considers the lacunas as a marker of the national worldview of Russian and Kazakh languages. Lacunas characterize the interaction of «friend and foe» in the framework of the intercultural communication, are nationally-specific elements, which contain background knowledge and background information. Reflecting the national-cultural component, the lacunas accumulate the cultural and background knowledge about any cultural artifact, phenomenon, the designation of which these words appear.
Keywords: lacunas; a national worldview; intercultural communication; culture; language.
Явлением повседневной практики носителей одного или нескольких языков является межкультурная коммуникация. В процессе межкультурного общения коммуникативные помехи создают национально-специфические особенности контактирующих культур. Контактируя с «чужой» культурой (инокультурным текстом), реципиент интуитивно воспринимает её через призму своей культуры. Особенности «чужой» культуры могут неадекватно интерпретироваться реципиентом, вследствие чего неизбежно возникает различной степени непонимание, в основном специфических элементов, существующих в лексической системе одного языка по отношению к лексической системе другого языка. Терминологический инструментарий для описания разного рода расхождений, несовпадений в современной лингвистике достаточно разнороден. Одним из терминов, привлекающих внимание ряда учёных, является термин «лакуна», который в наибольшей степени фиксирует национально-культурную специфику сопоставляемых (контактирующих) языков и/или
культур [3; 7].
По мнению С. Влахова и С. Флорина, лаку-ны-это особые категории средств выражения, т.е. слова и словосочетания, называющие объекты, характерные для жизни (быта, культуры, социального и исторического развития) одного народа и чуждые другому. Такого рода несоответствия в языках, будучи носителями национального и/ или исторического колорита, как правило, не поддаются переводу «на общих основаниях», требуя особого подхода. Как «явление, которое имеет место всякий раз, когда слово одного языка не имеет соответствия в другом языке» [2, с. 47] определяют лакуну канадские лингвисты Ж. П. Вине и Ж. Дарбельне, которые первыми ввели его в научное употребление. Н.И.Конрад, Ю.А.Сорокин, И. Ю. Марковина употребляют термин «лакуна» в широком смысле, относя сюда все явления, требующие дополнительного пояснения при контакте с иной культурой [5; 7].
В настоящее время наметился ряд подходов к исследованию лакун, развивающих теорию ла-
кунарности в рамках межкультурнои коммуникации.
Проблемы, возникающие при межкультурной коммуникации, привели исследователей к созданию так называемой «теории лакун», представителями которой являются И. Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин, Г.В. Быкова, И. А. Стернин и др.
По мнению Ю. А. Сорокина [8], базовым в теории лакун является следующее:
- процесс интракультурного/интеркультурного общения (и на межличностном, и на текстовом уровне) - это процесс конфликтный в силу различий в объеме и структурировании личностного и этнического опытов, вербальных и невербальных;
- процесс межкультурного общения можно рассматривать как диалог (полилог) в высшей степени оппозитивный - диалог сознаний;
- в ходе диалога оспариваются чужие когнитивные и эмотивно-аксиологические позиции и установки, защищаются свои «точки зрения» и предпринимаются попытки совместить и согласовать чужое и свое, исходя из недооценки чужого и переоценки своего;
- в диалоге чередуются принятие и понимание с неприятием и непониманием, недооценка с переоценкой;
при взаимодействии с инокулътурным текстом реципиент часто сталкивается с ситуацией, когда ему кажутся странными и непонятными некоторые фрагменты текста, порой и весь текст.
Такие базовые элементы национальной специфики лингвокультурной общности, существующие в текстах и затрудняющие их понимание представителями другой культуры, Ю.А.Сорокин и И. Ю. Марковина называют лакунами.
Лакуна выступает как маркер национальной картины мира, которая обнаруживается в единообразии поведения народа в стереотипных ситуациях, в общих представлениях народа о действительности, в высказываниях и «общих мнениях», в суждениях о действительности, пословицах, поговорках и афоризмах.
«Лакуны как безэквивалентные слова, не имеющие адекватных слов в других локальных культурах, выступают как этномаркированные средства» [6, с. 81]. Именно они представляют в языковой картине мира, наряду с ключевыми словами культуры и языка, ценностные фрагменты культуры какого-либо народа.
Рассмотрим следующие типы лакун:
- интер культурные лакуны-это фрагменты высказывания, странные и непонятные для коммуниканта, рассматривающего иную культуру на первоначальной стадии культурного шока через призму своей и с позиции этноцентризма. К таким лакунам можно отнести несовпадение обычаев, обрядов, ритуалов, которые в каждой культуре интерпретируются и соблюдаются по-разному. У англичан, например, принято пить чай в пять часов вечера, у японцев также есть чайная церемония, у казахов и русских чай пьют постоянно. В Испании и странах Латинской Америки существует такое явление, как siesta (полуденный сон), когда днем после обеда на какое-то время прекращают работу офисы, банки, магазины, рестораны и другие учреждения [9].
- этнографические лакуны-лакуны, возникающие в случае, когда коммуниканты незнакомы со словами-реалиями, дающими представление о национальном колорите этноса, называющие понятия быта, топонимы, предметы одежды и др. Для характеристики этой подгруппы можно привести пример на основе тематической группы «Еда», так как она отражает специфику национального характера, например: русск.: кутья, пасха, уха, борщ, щи, квас; англ.: plum-duff (пудинг с коринкой), poach (варить яйца без скорлупы'), lunch; казахское: коже, шубат, тары, бауырсаки, бесбар-мак, казы-карта.
- субъективно-ментальные лакуны, возникающие вследствие несовпадения мировоззрений, мироощущений, ценностных ориентаций этносов, особенностей их национального характера. Общеизвестным фактом является существование тотема волка в сознании тюркских народов. Так, тюркские племена считали своим «хранителем» и «защитником» волка (кок борг). Название кок борг не было связано с темно-серым окрасом животного, а выражало его принадлежность к синему небу, к высшим небесным силам, присваивая свойства «храбрый», «священный», «сильный». Изображение волка на флагах тюркских племен было обязательно. У казахов было много поверий, связанных с волком. Так, если путнику встречался волк, это считалось хорошей приметой, если в семье после рождения умирали дети, на шею новорожденного ребенка вешали амулет из волчьего клыка. Это должно было способствовать долголетию ребенка, защищало его от сглаза.
В славянской мифологической символике волк обычно был тесно связан с нечистой силой, которую отгоняли крестом, молитвой, колокольным звоном.
Рассмотрим образ лошади, который в казахском национальном языковом сознании представлен синонимическим рядом жылкы, ат, тулпар и ассоциируется с такими качествами человека, как быстрота, грация, изящество, хорошая порода. У казахов существовала традиция преподносить в дар молодоженам, особо почитаемым родственникам лошадь. Также имела место возрастная градация, в которой есть определение возраста мальчика, выраженное фразеологизмом «Ат жалын тартып мшу» (буке, взбираться на лошадь, ухватившись за ее гриву) в значении «повзрослеть, возмужать» /4, с. 124].
Для носителя русского языка лошадь-трудовое животное, ассоциирующееся с большим, тяжелым трудом в поле и на подворье, перевозкой тяжелого груза. Следует отметить, что в основе таких устойчивых сравнений с образом лошади, как работать как лошадь, пахать как лошадь, ломовая лошадь и другие лежит факт из быта русского народа-запрягать лошадь или несколько лошадей (ср.: тройка лошадей) в упряжку, перевозить на лошадях людей, груз и др. По этой причине образ лошади в русском национальном сознании ассоциируется с трудолюбивым, выносливым, покорно выполняющим тяжелую работу человеком. У казахов, напротив, отсутствовала традиция запрягать лошадь в упряжку; лошадь, как правило, считалась предметом достатка и гордости хозяина, поэтому ее берегли, за ней ухаживали, кроме того, лошадь являлась участницей национальных скачек (байги, кокпар и др.), где оценивались не только ее сила, скорость и выносливость, но и внешний вид. Об этом свидетельствует паремиологи-ческое высказывание: «Ат онерг бглтбес бэйгеге туст жарыспай», что буквально означает «Не узнаешь красоту лошади, пока не начнется байга (скачки)», «Ат кулагында ойнау»-«владеть высоким искусством наездника», «лихо джигитовать» /4, с. 126].
Таким образом, в русском языке лошадь-символ тяжелой, трудовой деятельности, а в казахском-символ свободы, красоты и грации. Этот факт нашел отражение в геральдике суверенного Казахстана: на гербе республики изображена лошадь с крыльями, которые служат дополнением
символа свободы: ат-адамныц канаты (лошадь-крылья человека). В плане содержания данный зооморфизм реализован в следующих образных сравнениях: аттай шабу тулпардай ушу-«передвигаться быстро, грациозно как лошадь» и др.
- поведенческие лакуны - «лакуны, возникающие вследствие несовпадения невербальных состояний партнеров в процессе межкультурного коммуникативного акта, неодинаковой интерпретации кинем, неадекватности моторики невербального поведения у представителей разных лингвокультурных сообществ» [1, с. 76].
«Существование различных видов поведенческих лакун и, как следствие этого, неприятие или неодобрение чужих норм поведения может создать трудности в общении. В результате между коммуникантами может возникнуть непонимание, например, при неверной, часто противоположной интерпретации жестов в чужой культуре. Кроме того, у одного из собеседников может сложиться неблагоприятное впечатление о другом: в японской культуре считается недопустимым сидеть, скрестив ноги или вытянув их; для англичан эта поза-поведенческая норма. А в некоторых странах Западной Европы, в частности в Германии, поднять вверх большой палец сложенной в кулак руки-значит, попытаться остановить маши-ну, у русских же этот жест выражает одобрение. Русский школьник, студент, желающий ответить на занятиях, поднимает руку, вытянув ладонь; немецкий школьник поднимает указательный палец» [10, с. 99].
Рассмотрим один из жестов, принятый в общении представителей казахского этноса. Человек, впервые попавший на гостеприимное казахское застолье, удивляется и не понимает поступка сидящих за столом, когда они, по окончании чаепития, переворачивают пиалу вверх дном или прикрывают ее ладонью. По казахскому обычаю, чай нужно наливать в небольшую пиалу так, чтобы он только покрывал дно. Младший по возрасту следит за гостями и постоянно наливает свежий чай до тех пор, пока сидящий за столом не подаст описанный знак.
Таким образом, язык-это система знаков, являющаяся важнейшим средством общения, развития мышления, передачи и формирования культурной информации у членов данного человеческого коллектива.
Каждый язык создает особую картину мира,
в соответствии с которой языковая личность использует средства языка. Эта картина мира формирует тип отношения человека к миру, задает нормы его поведения в мире, обусловливает принадлежность человека к определенной культуре.
Поскольку каждый носитель языка одновременно является и носителем культуры, то языковые знаки приобретают способность выполнять функцию знаков культуры и тем самым служат средством представления основных установок культуры. Именно поэтому язык способен отображать культурно-национальную ментальность его носителей.
Лакуны выступают в виде несигнализирован-ных в каком-либо из языков по сравнению с другими фрагментов мира. Данные феномены представляют собой неадекватно представленные в разных языковых картинах мира лексические единицы, которые, как и полные слова и фразеологические единицы, принимают активное участие в обозначении объектов мира, репрезентируют знания о них. Совершенно не исключая когнитивного, на-ционально-культурного содержания лакуны, мы склонны считать, что лакуны представляют собой различия в восприятии «картин мира» и расхождения концептуальных систем разных социумов. Адекватная межкультурная коммуникация оказывается невозможной без знакомства с лакунами того лингвокультурного сообщества или лингво-культуры, на языке которой ведется общение.
Список литературы:
1. Быкова Г. В. Лакуны как явления языка и речи // Филологические записки. - 2000.- № 14.-С. 184.
2. Вине Ж. П., Дарбельне Ж. Сопоставительная стилистика французского и английского языков. Метод перевода.-Париж, 1958.- 180 с.
3. Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации.-М.: Гнозис, 2003.- 300 с.
4. Кайдар А. Тысяча метких и образных выражений: Казахско-русский фразеологический словарь с этнолингвистическими пояснениями.-Астана: Бшге, 2003.- 310 с.
5. Конрад Н. И. Восемь стансов обб осени Ду Фу //Запад и Восток.- 1972.-№ 5.-С. 150-173.
6. Попова 3. Д., Стернин И. А. Язык и национальная картина мира.-Воронеж: Воронежский государственный университет, 2003.- 174 с.
7. Сорокин Ю. А., Марковина И. Ю. Проблема понимания «чужой» культуры и способы устранения лакун в тексте // Русское слово в лингво-страноведческом аспекте.-2007.-№ 6.-С. 71-75.
8. Сорокин Ю. С. Лакуны как сигналы специфики лингвокультурной общности.-М.: Наука, 2002.-220 с.
9. Сорокин Ю. А. Вербальное и невербальное поведение с этнопсихологической точки зрения //Языки и культура.- 1987.-№ 3 (41).-С. 84-110.
10. Стернин И. А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания: Сб. статей.-М.: Наука, 1966.-С. 97-112.
