CC BY
71
УДК 316
Самыгин Сергей Иванович
доктор социологических наук, профессор, профессор кафедры управления персоналом и социологии Ростовского государственного экономического университета «РИНХ» [email protected]
Имгрунт Светлана Ивановна
кандидат социологических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права и политологии Адыгейского государственного университета [email protected]
Sergey I. Samygin
doctor of sociological sciences, professor, professor of department of personnel management and sociology of the Rostov state economic university «RINH» [email protected]
Svetlana I. Imgrunt
candidate of sociological sciences, associate professor of the theory and history of state and law and political science of the Adygei state university [email protected]
квазигендерные группы как теневые субъекты политики в условиях социально-политической неопределенности и динамики идентификационных процессов в тендерной сфере
Quasigender groups as
shadow subjects of policy in the conditions of socio-political uncertainty and dynamics of identification processes in the gender sphere
Аннотация. В статье анализируется феномен квазигендерных групп как теневых субъектов политики в условиях социально-политической неопределенности, выявлены некоторые концептуальные подходы к их изучению. Показано, что в глобальных и региональных политических процессах современности группы с нетрадиционной тендерной идентичностью проявляют себя в качестве теневого субъекта внутренней политики и общественной жизни, ибо, не обладая достаточными ресурсами и социальной поддержкой, они не способны оказывать влияние на принятие политических решений. Авторы приходят к выводу, что сдерживающими факторами для политической субъективации квазигендерных групп в России остается открытое противодействие со стороны государства, а также относительно низкий уровень внутренней солидарности и консолидации, осознания своих общественных интересов внутри ЛГБТ-сообщества.
Ключевые слова: квазигендерные группы, теневые субъекты в политике, социально-политическая неопределенность, ЛГБТ-движение, символическое конструирование политической реальности.
Annotation. In article the phenomenon of quasigender groups as shadow subjects of policy in the conditions of socio-political uncertainty is analyzed, some conceptual approaches to their studying are revealed. It is shown that in global and regional political processes of the present of group with nonconventional gender identity prove as the shadow subject of domestic policy and public life because, without possessing sufficient resources and social support, they aren't capable to exert impact on adoption of political decisions. Authors come to a conclusion that open counteraction from the state, and also rather low level of internal solidarity and consolidation, awareness of the public interests in LGBT community remains limiting factors for a political subjektivation of quasigender groups in Russia.
Keywords: quasigender groups, shadow subjects in policy, socio-political uncertainty, LGBT movement, symbolical designing of political reality.
Теоретическая рефлексия в отноше нии теневых субъектов политики актуализируется тем обстоятельством, что перед политической наукой стоят задачи, связанные с поисками новых траекторий и ориентиров анализа общест-, - -
ститутов и моделей, которые были бы адекватны вызовам современности и траекториям формирования сложного общества в условиях нарастаю, -
сти общества [1]. В этом отношении представляет интерес рассмотрение представителей ЛГБТ-
движения в качестве квазигендерных групп. - ,
политологии, уже имеются определенные теоре-
,
научную мысль понятия «квазигендерные группы» в их соотнесенности с категорией теневых субъектов политических процессов, способствующие концептуализации политической эмпирики в общем тематическом пространстве функционирования политических процессов [2].
Феномен теневых субъектов в политических процессах проявляется, в том числе, в активизации сексуальных меньшинств как групп с нетрадиционной тендерной идентичностью, оформившихся в ЛГБТ-сообщество, которое официально
позиционирует себя как социально-культурное
,
обществе, культуре, законодательстве, выйти в политическую реальность и, по возможности, обеспечить права сексуальных меньшинств.
Опыт демократических стран свидетельствует, что национальные и интернациональные гей-сообщества и лобби при наличии определенных условий способны выступать (или, как минимум,
стремятся выступать) как самостоятельная по, .
странах Центральной Европы ситуация характе-
,
и общественное мнение уже устойчиво выступают за европейскую ориентацию, уровень экономического благосостояния и политической интеграции позволяет их жителям достаточно свободно передвигаться по всему региону и стра-, -
строена в целом прочная демократия и основы рыночной экономики [3].
К российской действительности это относится в
гораздо меньшей степени. В РФ нет политиче-
,
представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, а публичный «каминг-аут» неизбежно может привести к крушению авторитета политика или общественного деятеля. Россия в отношении сексуальных меньшинств на фоне демократических развитых стран выступает изгоем. Российского общества подвержено стереотипам, пришедшим из медицины и юриспруденции былой советской эпохи. Большинство россиян и сегодня относятся к гомосексуалистам с нетерпимостью, полагая их людьми с расстроенной психикой, носителями ВИЧ-инфекции, на.
Опыт истории говорит, что эмансипация сексу, -
ческую активность и конструирование собственной позитивной идентичности, началась в качестве ответа на политическую и социальную дис-.
политической практике развитых демократических стран данные феномены репрезентированы .
конституировать политическую аналитику в отношении феноменов квазигендерной природы встречаются со значительным научно-академическим и общественным сопротивлением [4].
Необходимость изучения теневых субъектов в политике и политических процессах обусловлена тем, что функционирование всякого общества, наряду с явно просматриваемой публичной стороной, включает немало проявлений, которые по тем или иным причинам укрываются и уходят в тень. Особенно явно теневая сторона жизни общества оживает в период социальных революций, переходных периодов и на предшествующем им этапе [5].
Группы с нетрадиционной тендерной идентичностью постепенно обретают свою идентификацию
в рамках политического позиционирования как
, , -
вающие свои интересы и ценности в тендерном
,
групп. При этом они зачастую действуют в про- -
ленности, обусловленной противоречивым ходом политической трансформации, и сталкиваются в своей деятельности с целым рядом трудностей, связанных с несовершенством законодательства, ненадлежащим исполнением законов, слабостью гражданского общества, высоким уровнем гомофобии в массовом сознании.
Переживаемые мировым сообществом глубокие экономические и социальные потрясения, связанные с финансово-экономическим кризисом [6] и кризисом мигрантов, демонстрируют политическую и теоретико-политологическую актуальность подобных проблем. Постиндустриальная эпоха с ее беспрецедентными техническими достижениями принесла серьезные проблемы,
эффективные способы решения которых пока не .
Усиливается социальная поляризация даже в
,
характер социальные движения по типу «Захватим Уолл Стрит!», а также антиглобалистские протесты. Глобализация все чаще воспринимается в значительной степени как форма возрастающего давления Запада на остальной мир с целью контроля над мировыми ресурсами [7].
В этом контексте в мире разворачивается дея-- , -
- -
ва сексуальных меньшинств, стремящиеся добиться изменений в обществе, законодательстве
,
сексуальных и тендерных меньшинств, на иско-
, ,
гомо- и трансфобии. Что касается ситуации в
,
групп в последнее время все более явно вписывается в глобальную стратегию развития ЛГБТ-, -
, -
неопределенностью в обществе, и ставятся задачи преодоления этих трудностей [8].
Говоря о зонах распространения ЛГБТ-движе-ния, выделяют четыре уровня: глобальный, региональный, национальный и локальный. На глобальном уровне ЛГБТ-движение объединяется в несколько крупных международных органи-.
ЛГБТ-организации и инициативы больших регионов, например Азиатско-Тихоокеанского, Европы, Африки, Южной Америки, Северной Америки. Национальный уровень ЛГБТ-движения - это как большие национальные организации в конкретных странах, так и ассоциации, объединяющие различные организации в рамках одного государства. Локальный уровень ЛГБТ-движения -это уровень местных организаций и местных
[9].
Новые явления в социальной и политической
жизни, связанные с позиционированием квази, -
методологических подходов в их объяснении. Среди них
а) теория сложного общества;
б) теория символического конструирования по-
;
) - -.
Теория сложного общества обладает значимым методологическим потенциалом при изучении проблем сексуальных и тендерных меньшинств. . . , , перейдя определенную стадию, способны вступать в состояние сложного социума. В структурно-функциональном и ценностном плане подобные общества становятся качественно другими [10]. Процессы усложнения социальной и культурной динамики привели к тому, что немало стран перешли определенный порог динамической сложности в развитии. Общества становятся качественно иными, их отличают тенденции самоорганизации, нелинейности и альтернативности развития [11]. Все это сказывается на позиционировании квазигендерных групп и их по.
Теория символического конструирования политической реальности базируется на идеях и принципах, сложившихся в контексте постмодерна в трудах М. Фуко, Ж.Лиотара, Ж. Деррида, Ж. Делеза и целого ряда других. В основе ее -теория конструирования социальной реальности, представленная в трудах П. Бергера и Т. Лукма-
на и рассматривающая взаимосвязь индивида и
,
процесс непрерывного конструирования значений и символов, лежащих как в основе челове-
,
[12]. -
дания представлений об окружающей социаль--
с помощью символов, которые вплетены в процессы познания и взаимодействия.
- -
ности связана с пребыванием человеческой личности среди «обрывков опыта и хаоса окружающего мира», где не срабатывают индивидуальные и групповые практики. Постулат неопределенности обусловлен процессами перехода общества от одного строя к другому, что сопровождается нарушением социальных связей и .
Условия существования подобного общества связаны именно с социальной неопределенностью, выступающей как особое состояние социального объекта и явления, проявляющееся в неструктированности взаимосвязей и в отсутст-
[13].
Глобализационные процессы, пронизывающие все стороны жизни, приводят к трансформации социально-политических структур и институтов, к
изменению логики траекторий социально, -
ждая волны политической дезорганизации [14]. В условиях роста ситуаций неопределенности,
связанных с политической модернизацией и де-
,
интерпретироваться как система знаний о векторах развития политического процесса и призвана обезопасить субъекта от отрицательных для .
Исследователи справедливо обращают внимание на то, что в Западной Европе в некотором смысле эмансипация уже произошла, борьба за признание прав сексуальных меньшинств завершилась деполитизацией проблемы. Отныне сексуальная идентичность в демократических странах Европы уже становится «личным де-». -циальной эксклюзии вызывает гражданскую активность квазигендерного сообщества, в то время как отсутствие дискриминации и гомофобии лишает вопрос политической остроты и возвра-
[15].
В глобальных и региональных политических процессах современности в качестве доминирующих выступают интенции демократизации,
публичности и открытости. В то же время, нали-
,
[16]. -ле, группы с нетрадиционной тендерной идентичностью проявляют себя в качестве теневого субъекта внутренней политики и общественной жизни, ибо, не обладая достаточными ресурсами, они не способны оказывать влияние на принятие политических решений [17].
На Западе после завершения процессов декриминализации и депатологизации сексуальные меньшинства стали бороться за признание своих гражданских и человеческих прав и при поддержке демократических сил добились в этом
.
быть преступниками и больными, но никаких прав и гарантий безопасности не получили [18].
В то же время предъявление политических требований со стороны ЛГБТ-движения рассматривается в качестве инструмента для решения своих проблем в пространстве артикуляции групповых интересов как преобразования исходящих от принадлежащих группе граждан социальных эмоций и ожиданий в четкие и определенные политические цели и требования.
Артикуляция направлена на то, чтобы донести до принимающих государственные решения лиц пожелания различных частей населения и тем самым включить последних в политический процесс как равноправных носителей властных прав, утвердив их как субъектов политики. За
счет артикулирования групповые интересы на-« » -
шихся в стране политических взаимоотношений. Всякая группа обладает собственными возможностями в деле политической трансформации , -
сам той субъективной формы, которая наиболее
точно выражает чаяния и замыслы людей.
, ,
с наличием у группы многих нерешенных вопросов, поэтому артикуляция предполагает селекцию ее властно значимых потребностей, которая заканчивается выстраиванием определенных проблемных иерархий и отбором наиболее важных и значимых запросов к власти.
Тем самым требование соответствия выдвигаемых группой требований правилам политической игры предусматривает поиск и нахождение ею
такого способа оформления своих политических
,
реагировать на них, а, следовательно, признать группу в качестве партнера, оппонента или же
.
В то же время, квазигендерные группы как теневые субъекты политики в условиях социально-политической неопределенности отличает достаточно серьезная протестная политическая ак-
,
разных странах и обществах и обусловлен уровнем эмансипации, мерой открытости/закрытости
,
процессов конвертации ценностных конфликтов,
Литература:
1. Верещагина А.В. Военно-политическая безопасность в системе социальной безопасности России: социологический ракурс теоретической
/ . . , . . // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 4. С. 26-29.
2. Богатова Л.М. Квази-пол - тендерный симу-
// / . . -пуска Н.Х. Орлова. СПб., 2011. Вып. 16. С. 165179; Горшков А. С. Институционализация мень-
а также уровнем радикализма государственных
,
практик в репертуаре действий государственных институтов [19].
Квазигендерные группы в общественной жизни и политической реальности проявляют себя в таких формах и направлениях, как движение за сексуальную свободу и признание своего права быть другими, как общественно-политическое движение
за равноправие и гражданские права, как идейное
,
социальной организации общества.
Анализ деятельности квазигендерных групп как теневых субъектов политики в условиях социально-политической неопределенности позволяет скорректировать картину мира политики. Типичной чертой позиционирования квазигендер-, -
вацию через символическое конструирование
, -
щитная направленность и создание условий самореализации в общегражданском контексте. Как теневые субъекты эти группы не обладают собственным политическим потенциалом, и на массовом уровне для них не характерна устремленность во власть. Их отличает включение в политические отношения без нацеленности на [20].
, -
движения за свои права остается весьма обширным. Что касается перспектив для политико-правового конституирования квазигендерных групп в современной России, то ЛГБТ-движение как гражданское общественное движение за права сексуальных меньшинств, стремится добиться изменений как в законодательстве, так и ,
, -
бии и трансфобии, а также более широкой интеграции ЛГБТ в жизнь общества. Но для россий-, -
стью остается социально-психологическая изо,
. -
торами для политической субъективации квазигендерных групп в России остается открытое противодействие со стороны государства, а также относительно низкий уровень внутренней солидарности и консолидации, осознания своих
общественных интересов внутри ЛГБТ-сооб-.
Literature:
1. Vereshchagina A.V. Voyenno-politicheskaya safety in system of social safety of Russia: sociological foreshortening of a theoretical reflection / A.V. Vereshchagina, S.I. Samygin // Humanitarian, social and economic and social sciences. 2015. № 4. P. 26-29.
2. Bogatova L.M. A quasi-floor - a gender simulacrum of a postmodern // The Paradigm / Editor-inchief of release of N.H. Orlov. SPb., 2011. Issue 16. P. 165-179; Gorshkov A.S. Institutionalization of
шинств в поле публичной политики : автореф. дис. ... канд. полит. наук. Пермь, 2009; Джармо-кова ЖЛ. Влияние теневых субъектов политики на политическую власть // Научные исследования и разработки молодых ученых. 2014. Вып. 1. С. 61-64; Кондаков А. Новые конфигурации политики после квир-философии Дж. Батлер: проте-стные движения в России и проблемы их осмысления // Неприкосновенный запас. 2013. № 4 (90); Швец Л. Г. Тендерный аспект властных отношений: проблемы и направления развития: моно/ . . , . . . . : ,
2015.
3. . . -шений: проблемы и направления развития: мо/ . . , . . . . : -
ДО, 2015. С. 97.
4. Там же. С. 84-85.
5. . . -временном политическом процессе России : автореф. дис. ... канд. полит. наук. Ростов н/Д., 2002.
6. . . -сударства в условиях экономической глобализации: специфика рисков и угроз / С.И. Самыгин,
. . , . . // Юга России. 2016. № 1. С. 169-177.
7. . . -менности и безопасность цивилизации третьего
/ . . , . . // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2014. № 6-2(45). URL: http://mii-info.ru/data/documents/EZhSN-2014-6-2. pdf
8. . . -менном политическом процессе: позиционирование в обществе и механизмы взаимодействия с властью. Ростов н/Д. : ЮРИФ РАНХиГС, 2012.
. 80.
9. .
10. Кравченко СЛ. Становление сложного со-
:
// . 2012.
2. . 30.
11. . . -
:
. . : - , 2012.
12. Берг ер П. Социальное кон струирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М. : «Academia-Центр»; «Медиум», 1995.
13. Зубок ЮЛ. Социальная регуляция в условиях
/ . . , . . // Теоретические и прикладные проблемы исследования молодежи. М. : Academia, 2008. С. 100.
14. Верещагина A.B. «Война и мир» в условиях новой социальной реальности (к вопросу о военной и национальной безопасности России) / A.B. Верещагина, С.И. Самыгин // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. 2015. № 2. С. 178-183.
minorities in the field of public policy : avtoref. yew.... edging. it is watered. sciences. Perm, 2009; Dzharmokova Zh.A. Influence of shadow subjects of policy on the political power // Scientific researches and developments of young scientists. 2014. Issue 1. S. 61-64; Kontakov A. New configurations of policy after kvir-philosophy J. Butler: protest movements in Russia and problems of their judgment // The Emergency ration. 2013. № 4 (90); Shvets L.G. Gender aspect of the imperious relations: problems and directions of development : monograph / L.G. Shvets, Yu.L. Shepeleva. M. : CREDO, 2015.
3. Shvets L.G. Gender aspect of the imperious relations: problems and directions of development: monograph / L.G. Shvets, Yu.L. Shepeleva. M. : CREDO, 2015. P. 97.
4. In the same place. P. 84-85.
5. Voronov V.A. Fenomen of the shadow power in modern political process of Russia : avtoref. yew. ... edging. it is watered. sciences. Rostov n/D., 2002.
6. Samygin S.I. Financial safety of the state in the conditions of economic globalization: specifics of risks and threats / S.I. Samygin, A.V. Vereshchagi-na, A.V. Rachipa // Humanist of the South of Russia. 2016. № 1. P. 169-177.
7. Samygin S.I. Global challenges of the present and safety of a civilization of the third millennium / S.I. Samygin, A.V. Vereshchagina // European Social Science Journal (European magazine of social sciences). 2014. № 6-2(45). URL: http://mii-info.ru/ data/documents/EZhSN-2014-6-2.pdf
8. Shvets M.V. Quasigender groups in modern political process: positioning in society and interaction mechanisms with the power. Rostov n/D. : RANEPA YuRIF, 2012. P. 80.
9. In the same place.
10. Kravchenko S.A. Formation of difficult society: a demand of new approaches to its research // Humanist of the South of Russia. 2012. № 2. P. 30.
11. Kravchenko S.A. Formation of difficult society: to reasons for the humanistic theory of complexity. M. : MGIMO University, 2012.
12. Berger P. Social designing of reality. The treatise on knowledge sociology / P. Berger, T. Lukman. M. : «Academia-center»; «Medium», 1995.
13. Zubok Yu.A. Social regulation in the conditions of uncertainty / Yu.A. Zubok, V.I. Chuprov // Theoretical and applied problems of research of youth. M. : Academia, 2008. P. 100.
14. Vereshchagina A.V. «War and peace» in the conditions of new social reality (to a question of a military and homeland security of Russia) / A.V. Vereshchagina, S.I. Samygin // the Public and municipal authority. Scientific notes of SKAGS. 2015. № 2. P. 178-183.
15. Швец М.В. Квазигендерные группы в современном политическом процессе: позиционирование в обществе и механизмы взаимодействия с властью. Ростов н/Д. : ЮРИФ РАНХиГС, 2012.
. 56-57.
16. Шеец М. В. Теневые субъекты в современных
: -
// -. .
2013. № 2. С. 226.
17. Там же. С. 229.
18. Швец Л.Г. Тендерный аспект властных отношений: проблемы и направления развития: мо/ . . , . . . . : -
ДО, 2015. С. 99.
19. Костюшев ВВ. Социальный протест в поле политики: потенциал, репертуар, дискурс (опыт теоретического понимания и эмпирической верификации) // Полис. 2011. № 4. С. 153-154.
20. . .
: -
// -. .
2013. № 2. С. 232.
15. Shvets M.V. Quasigender groups in modern political process: positioning in society and interaction mechanisms with the power. Rostov n/D. : RANEPA YuRIF, 2012. P. 56-57.
16. Shvets M. V. Shadow subjects in modern political processes: non-standard and paradoxical models // Public and municipal authority. Scientific notes of SKAGS. 2013. № 2. P. 226.
17. In the same place. P. 229.
18. Shvets L.G. Gender aspect of the imperious relations: problems and directions of development: monograph / L.G. Shvets, Yu.L. Shepeleva. M. : CREDO, 2015. P. 99.
19. Kostyushev V.V. A social protest in the field of policy: potential, repertoire, discourse (experience of theoretical understanding and empirical verification) // Policy. 2011. № 4. P. 153-154.
20. Shvets M. V. Shadow subjects in modern political processes: non-standard and paradoxical models // Public and municipal authority. Scientific notes of SKAGS. 2013. № 2. P. 232.
