CC BY
70
И.В.Данилевский
КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ И ТРАНСДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ПРОЕКТЫ ВМЕСТО ФИЛОСОФИИ?
На наш взгляд, одним из самых актуальных вопросов в нынешних условиях, отмеченных необходимостью борьбы с разлагающей совесть и разум неософистикой, получившей название «постмодернизм», является следующий: замещается или нет
философия неким новым интегративным знанием? Знанием, синтезирующим в себе генерализирующие подходы к рассмотрению самых разных явлений и процессов? Он обозначает новый рубеж, новый этап развития философии, к которому сама философия еще не перешла, но может перейти в недалеком будущем. Наша (т.е. всех междисциплинарно ориентированных исследователей) задача - помочь ей в этом. Автор этих строк убежден, что в общем и целом ответ на вышеобозначенный вопрос - «Да», хотя философия, конечно, в любом случае сохранит свою определенную нишу, т.к. по мере расширения границ нашего знания, как правило, расширяются и границы нашего незнания, и возможность для метафизики есть всегда.
Как известно, К.Леви-Стросс неоднократно высказывался в своих работах в том ключе, что философия может быть только прикладной дисциплиной, основывающейся на учете данных точных и естественных наук. На какой-то будущей стадии развития этих наук сама она станет не нужна, т.к. бесконечно оспариваемые метафизические и полуметафизические утверждения о человеке и мире будут вытеснены достоверным знанием. Научно понятый человек окажется растворенным в конечном итоге в физико-химических основах своего бытия. Собственный подход Леви-Стросса в науке и философии, названный структурализмом, преследовал в принципе ту же цель - сделать философию фактически ненужной, но с других позиций. Как выяснилось, не стопроцентный, но все же уклон в физический редукционизм, как и опора на лингвистику, естественные языковые системы при моделировании социальной коммуникации в целом себя не оправдали. Благодаря этому в философии структурализм стал восприниматься как некая в ряде случаев оправданная, но в целом весьма ограниченная исследовательская программа. Появившийся примерно в то же время постструктурализм-постмодернизм ухватился за это самое слабое звено леви-строссовского подхода - уклон в семиотику - и на данном пути по крайней мере внешне преуспел. Мало кто заметил, что появившаяся чуть позже синергетика, понимаемая прежде всего в контексте термодинамики неравновесных процессов и теории детерминированного хаоса, по сути взяла на себя функции научно обоснованного структурализма, но с постмодернистским лицом. Отрицание универсалистских претензий, странно-аттракторная хаотичность, необратимость и непредсказуемость развития систем на более или менее длительный период своего развития - эти концепты почти решили задачу стать структурализмом нашего времени, но при этом был утрачен подлинный смысл данного научно-философского направления. Под подлинным смыслом мы имеем в виду то, что, например, Ш. Эйзенштадт - очевидно, ориентируясь на Леви-Стросса - в (1. С. 82) рассматривал как необходимый признак структурализма: «В отличие от позиции
структуралистов, утверждающих, что во всех сферах человеческой жизни действуют некоторые универсальные закономерности человеческого мышления...». Ни Фуко, ни, например, Барт и др. не считали те характерные для культуры структуры, которые они исследовали, универсальными (и эти структуры таковыми действительно не были). Как стало понятно только спустя тридцать лет после того, как течение под названием «структурализм» вошло в полную силу, вышеназванные авторы, особенно Фуко, не зря протестовали против того, чтобы их причисляли к данному направлению: к середине девяностых ХХ века окончательно выяснилось, что и Фуко, и Барт, и «французский Фрейд» Лакан в пятидесятые-шестидесятые годы создали тексты (по классификации Фуко - «дискурсы»), образовавшие основу того культурного явления, которому будет суждена громкая известность под
названием «постмодернизм», что хорошо подметил И.Ильин (См.: (2)). Именования «структуралист» заслуживает только один из «бывших» его представителей - К.Леви-Стросс, и то не в полной мере, т. к. у него, как указывает тот же И.Ильин, ряд идей носит вполне постструктуралистский характер. Программа Леви-Стросса - по большей части прошлое; есть ли у структурализма (именно у структурализма, а не постмодернистской по сути синергетики) будущее?
Занимаясь в свое время изучением политической философии, в процессе своей работы автор этих строк обнаружил для себя множество фактов, которые не только не вписывались в традиционную «постиндустриальную» картину социального мира (факты повсеместного наличия своего рода неофеодальных структур политической власти в виде оргпреступных образований, клановой организации легальной власти по кровно-родственному, трайбалистскому, национальному и т.п. признакам), но и недвусмысленно свидетельствовали о том, что через повседневные общественные реалии просвечиваются контуры скрытого от непосредственного наблюдения механизма, приводящего в движение не только политику и, в частности, формы власти, но и «базис» марксистов - экономику, и социальные, и духовные процессы. Что немаловажно - этот механизм в своих принципиальных чертах выглядел достаточно просто устроенным, хотя, разумеется, было ясно, что его детали и способы их соединения должны быть организованы фантастически сложно, чтобы всякий раз координировать действия - без преувеличения - миллиардов людей вполне определенным образом. Но в общем и целом он казался не более и не менее простым, чем механизм, предполагаемый триумфально шествующей ныне по страницам научной и учебной литературы синергетической парадигмы развития общества, и в случае, если бы науке удалось разгадать механику его функционирования, описание данного скрытого порядка автоматически бы стало новым «метанарративом». Метанарративом, от которого, однако, постмодернизм не смог бы отмахнуться так же просто, как он отмахивается сейчас от всего остального, за исключением некоторых аспектов копенгагенской интерпретации квантовой механики, так называемой «теории катастроф» и фрактальной геометрии (3. С. 144-146). Подобно тому, как трудно объявлять только досужей игрой ума и воображения процессы управления космическими аппаратами, адептам постмодерна стало бы проблематично утверждать тотальную относительность и фрагментарность видения социального бытия в случае построения обладающей собственной математической базой социальной теории. Конечно, после бесславного крушения марксизма вообще, что было предсказано практически всеми мыслителями XIX века (каким, кстати, образом, если все наше познание «онтотеотелеофаллоцентрично» и потому заведомо ущербно?!) и советского истмата в частности, после «Открытого общества...» и «Нищеты историцизма» Поппера подобные заявления могут вызвать какие угодно чувства, кроме доверия. Но дело в том, что анализ социальной проблематики сам подсказывает пути возможной «точной» трансформации гуманитарного знания. Изначально заинтересовавшие нас своей универсальностью факты были призваны лишь обосновать особую перспективность для социального анализа, особенно если этот анализ философский, концептуального синтеза таких направлений, как структурализм и теория архетипов коллективного бессознательного К.-Г. Юнга. После завершения этой работы «Коллективное бессознательное» и присущие ему инвариантные (но при этом - неархетипические и неязыковые) структуры социального бытия, проходящие через всю человеческую историю, предстали в итоге в виде концепции (4).
В исследованиях социальных систем различного класса хорошо известны так называемые гиперболические распределения, которые часто называют «ципфовскими». Это распределения (или законы) Ципфа, Парето, Лотки, Бредфорда и др. Их общая черта - резкая асимметричность в отличие от «гауссовых» распределений, а до сих пор необъясненная специалистами особенность - выраженность одной и той же по сути математической формулой, в которой варьирует только показатель степени (формула записывается в двух видах - частотном и ранговом, но это непринципиально). Автор этих строк уже не раз останавливался на данных аспектах своей работы (4). Суть рассуждений сводилась к тому,
что никто не мог дать полного объяснения действия этих закономерностей потому, что получалось, будто мысли, идеи самых разных, не связанных между собой в повседневной жизни людей оказываются сцепленными, как в обычной материальной системе. Например, разные ученые и изобретатели, часто даже не подозревая о существовании друг друга, делают, как им кажется, сугубо индивидуальную работу, которая на поверку оказывается выраженной коллективной формулой. И в нашей книге впервые в научной литературе была развита гипотеза о том, что за существование подобной макроскопической скоррелированности экономических, политических, духовных и др. процессов отвечает квантовая (или же подобная квантовой) нелокальность бессознательных слоёв психики людей, в повседневной жизни могущих быть и несвязанными друг с другом. Данная нелокальность, характерная для так называемых «запутанных», или «зацеплённых», квантовых систем, мыслилась нами по образцу (именно по образцу, без какого-либо ухода в физический редукционизм) хорошо известного в физике парадокса Эйнштейна-Подольского-Розена. О том же самом эффекте, по нашему глубокому убеждению, свидетельствуют и считающиеся необъясненными факты статистики психических заболеваний, когда в течение как минимум семидесяти лет подряд наблюдается синхронное изменение уровня заболеваний шизофренией в самых разных странах мира (См.: (4. С. 41-42)).
Вышеописанная концепция не осталась незамеченной представителями критикуемого ею синергетического направления, один из наиболее видных представителей которого, В.Г.Буданов, охарактеризовал некоторые важнейшие её аспекты следующим образом:
«Феномены когерентного социального поля каждому хорошо знакомы. В локальной форме они ярко проявляются в поведении возбужденной толпы, болельщиков на стадионе, аплодирующих зрителей, солдат, идущих в атаку. Человек как бы «захватывается», «заражается» состоянием и поведением коллектива; этот феномен, следуя Курту Левину, и ассоциируют обычно с социальным, или групповым, полем, локализованным на месте
событий.....Но феномен социального поля заключен не только в этом, он намного более
тонок и впечатляющ, носит глобальный характер, и не локализован в пространстве и времени. Последние, так называемые эффекты синхронистичности К.Г.Юнга, формируют и обнаруживают социальное коллективное бессознательное синхронно, единовременно на уровне не локализованных в пространстве социальных систем - это когерентность через дальнодействие. Они наблюдаются и в животном мире - это так называемый внутривидовой феномен «сотой обезьяны», когда навык, условный рефлекс может передаваться без прямого контакта особей на любом расстоянии. В культуре, например, они проявляются в феноменах возникновения одинаковых стилей в искусстве в разных частях мира, в синхронном совершении одинаковых научных открытий...... И чуть далее: «Современная физика,
начиная с В.Паули и Д.Бома, строит пока предварительные квантово-полевые модели объяснения феномена синхронистичности, или когерентности через дальнодействие. Сегодня нелокальные макроквантовые .. корреляции (эффект Эйнштейна-Подольского-Розена) в физике надежно .. установлены.. Вероятно, они отвечают и за нелокальные социальные поля (Р.Уилсон, Р.Пенроуз, М.Менский, И.Данилевский)» (5).
Вышеприведенную цитату хотелось бы прокомментировать. При всем нашем личном уважении к М.Б.Менскому, отмеченному в предисловии к монографии (4), он проблемами макроскопической квантовой корреляции интеллектуальных процессов в обществе не занимался и, насколько нам известно, не занимается и сейчас (по отношению к Р.Пенроузу это справедливо тем более). Идеи М.Б.Менского относятся к многомировой интерпретации квантовой механики и роли сознания в выборе одного из множества «миров». Нельзя не отметить, что в последующих своих работах В.Г.Буданов (См.: (6), (7)) абсолютно все заслуги по разработке темы нелокальных корреляций в социуме и даже квантовой криптографии и телепортации в социальном контексте приписал Менскому. Ни об Р.Уилсоне, ни тем более о И.Данилевском уже и речи не шло - последний остался лишь в списке использованной литературы, а одна из диссертантов Института философии РАН, консультантом которой на определенной стадии был В.Г.Буданов, вообще вынесла в
заголовок своей защищенной осенью 2008-го работы термин «Квантовоподобное бессознательное», но при этом ни словом не упомянула об основном разработчике темы квантовоподобного бессознательного. Диссертант сослалась при этом лишь на М.Менского и Д.Дубровского, хотя Менский, как уже говорилось, не имеет к этой теме отношения, а сотрудник ИФ РАН Дубровский всего лишь критиковал автора этих строк. Безусловно, эти факты (особенно последний) являются беззастенчивым нарушением научной этики.
Теперь что касается сути. Если взять, к примеру, процессы «феодализированой» самоорганизации политических элит, то они представляют собой в целом пример «локальной», как верно указывает В.Г.Буданов, когерентизации в обществе - сознание лидера или лидеров властной группировки определяет «ритмику сознания» (через посредство бессознательной сферы) остальных членов этой группировки (с учетом, разумеется, того, что стопроцентной когерентизации не бывает практически никогда). Этот процесс есть аналог синхронизации фаз волновых функций сознаний членов властвующей элиты - то есть, хоть и квантовый, но тем не менее максимально близкий к классическому процесс. В то же время так называемая «квантовая нелокальность» и все, что с ней связано, не имеет никаких аналогов в классической физике, и к феодализации власти это так же имеет отношение. В частности, распределение власти в любом обществе в любой исторический период уже должно использовать квантово-нелокальный, а не просто когерентный подход для своего объяснения. Поэтому В.Г.Буданов в принципе совершенно справедливо разграничил нашу концепцию в целом, представленную в работе (4), и процессы локальной когерентизации в социуме.
Однако синергетика (так сложилось исторически) всегда занималась именно первым классом случаев - локальной социальной когерентностью, и лишь относительно недавно ее представители стали привлекать квантовую нелокальность для своих построений. Возможно ли простое «механическое» объединение синергетических и квантово-нелокальных подходов к описанию и моделированию социальной коммуникации, социальной психологии - это большой вопрос. В своей монографии (4) мы отвечали на него отрицательно, но сейчас, переосмысливая материал четырех-пятилетней давности, нащупываются и точки сближения синергетической и квантово-нелокальной парадигмы. Сближение может выглядеть следующим образом. Наука, моделируя окружающий нас мир и человека в нем, имеет дело со своего рода океаном, на поверхности которого могут бушевать штормы, цунами, и т.п. «странно-аттракторные» процессы, являющиеся фирменным знаком синергетической парадигмы. Но на дне океана (уровне, как бы сказал Э. фон Гартман, мирового бессознательного) всё по-другому: там нет никаких странных аттракторов, течения спокойны и в принципе предсказуемы, что можно сопоставить с линейным (и, более того, принципиально обратимым) характером квантово-механических процессов и предсказуемостью жестко детерминированной волновой функции квантовой системы.
Мы убеждены в том, что проблематика квантово-нелокального социального бессознательного поля, воздействующего и на властные политические, и на все остальные социальные процессы, имеет очень большой потенциал развития. В частности, она может получить неожиданную перекрёстную связь с изучаемой в рамках курса философии концепцией Г.В.Ф.Гегеля о саморазвитии с помощью деятельности людей некоего «мирового духа», что позволит модернизировать в современном духе преподавание этой дисциплины. Вышеуказанная модернизация позволит в рамках изучения такого очень трудно воспринимаемого студентами и аспирантами курса, как «Философия», на вполне «официальной» (т.е. одобренной ВАКом и Министерством образования и науки РФ) основе, а не только на основе личных взглядов и личной убежденности преподавателей, проводить сопоставления кажущихся обучающимся в лучшем случае неестественными идей мыслителей прошлого с выводами, к которым приходит современная наука - в первую очередь физика и математика, нужно найти точки опоры для трансцисциплинарного сближения. В случае нахождения таких точек хотя бы те лица, которые получают послевузовское образование, будут знать, что многие крайне тяжеловесные и туманные идеи
философов - например, М. Хайдеггера, - можно интерпретировать как метафорическое описание положений раздела математики - топологии (См.: (8)). А описание Г.В.Ф.Гегелем в «Феноменологии духа» свойств этого самого духа следующим образом - «Между тем, подобно тому как сам дух не есть нечто абстрактно-простое, а есть система движений, в которой он различает себя в моментах, но в самом этом различении остается свободным, и подобно тому как он вообще расчленяет свое тело по различным отправлениям и каждую отдельную часть тела определяет только для одного отправления, точно так же можно представить себе и то, что текучее бытие его внутри-себя-бытия есть бытие расчлененное и, по-видимому, его так и нужно представлять» - очень напоминает вербальное описание так называемой суперпозиции состояний квантового объекта. Суперпозиции, про которую (и не только про нее, но и про другие особенности квантовой механики) великий физик и популяризатор науки Р.Фейнман говорил, что «квантовую механику никто не понимает» и «никто не знает, как такое может быть». Суперпозиции, столь необходимой для образования нелокальных корреляций бессознательных сфер людей друг с другом, чтобы в любом социуме выполнялся закон Ципфа-Парето - центральная идея нашей монографии (4) (духом, напомним, в XIX веке и более ранние эпохи мыслители называли то, что в веке двадцатом благодаря Фрейду ученые станут называть бессознательным).
Поэтому в качестве итога хочется сказать следующее. Физики в 1920-е годы пожертвовали формальной логикой и «здравым смыслом», чтобы создать теорию (квантовую механику), на которой основан почти весь технический прогресс ХХ века. Нахождение интегративных точек, центров кристаллизации трансдисциплинарного, в т.ч. философского, знания, и их интерпретация по аналогии с холистической по самой своей сути квантовой физикой - магистральный путь развития науки и образования в XXI веке. В наше прагматичное время, когда все сложнее заставлять студентов считать философию достойной внимания и траты на нее времени дисциплиной, единственно возможный путь самосохранения философии как «науки» и оправдания получения ученых степеней и надбавок к окладу за неё - это превращение философии в трансдисциплинарную метатеорию, историческое развитие которой будет изучаться только в контексте современных математических и естественно-научных теорий (но не исключая при этом осмысления альтернатив господствующим научным парадигмам типа противопоставляющей себя ОТО эфиродинамики). Физико-математическая подготовка философов в будущем должна осуществляться на уровне студентов физфаков, ведь еще один из суперклассиков философии говорил «Не знающий геометрии сюда не входит!» (понятно, что в массовом порядке этого никогда не будет сделано, но вообще-то каждый человек, называющий себя философом, должен хорошо знать две вышеобозначенные науки). Очень многие исторически традиционные для философии проблемы вроде парадоксов Зенона уже давно невозможно адекватно обсуждать без знания квантовой теории. Философ нового образца уже не станет писать в одобренном УМО учебнике по философии расхожие пассажи типа «О.Конт предлагал создать социальную статику и социальную динамику, но ведь близкие в геометрическом смысле люди могут быть бесконечно далекими друг другу духовно, поэтому нельзя мерить социальные процессы физическими мерками», потому что он уже будет чётко знать, что в физике есть понятие «фазового пространства», и как раз в фазовом пространстве близкие друг другу в евклидовом пространстве (псевдоевклидовом - Минковского или же Римана, как утверждается в СТО и ОТО) объекты могут быть далекими, и наоборот. Весь вопрос в том, в каком именно фазовом пространстве протекает человеческая коммуникация (наш ответ, согласно книге (4), - в фазовом пространстве волновой функции социума, но здесь возможны и другие подходы; важно только, чтобы они были научными, а не ответами в духе ХУШ-ХІХ века). Короче говоря, само по себе философствование в стиле Хайдеггера, а не И.Акчурина, не знающее и, в общем-то, не желающее знать науку, должно безвозвратно уйти в прошлое. Синергетика, как вполне очевидно, и в будущем сохранит свои мощные позиции в научно-междисциплинарной и учебно-образовательной литературе, но при этом она просто вынуждена будет существенно «потесниться» или же существенно измениться. В
монографии (4) показана не только перспектива отношений направления «Quantum Mind» -«Квантовый Разум» - с синергетикой, но и многое другое (например, феноменология мистицизма, мифов, магических практик), имеющее прямое отношение к универсализации знания на базе именно квантового подхода к психологии и к основанной на уже таком, интегративном знании философии.
Библиографический список:
1. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. Пер. с англ. - М.: Аспект Пресс, 1999. - 416 с.
2. Ильин И. П. Постмодернизм. Эволюция научного мифа: От истоков до наших дней. -М.: Инрада, 1998. - 255 с.
3. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - М.: Институт экспериментальной социологи, СПб.: Алетейа, 1991. - 160 с.
4. Данилевский И.В. Структуры коллективного бессознательного: Квантовоподобная социальная реальность. 2-е изд., испр. и доп. - М: УРСС, 2005. - 374 с.
5. Буданов В.Г. Ритмокаскады в истории и модель будущего России / Матер. Межд. Форума «Проекты будущего: междисциплинарный подход» 16-19 октября 2006 года, г. Звенигород. http:// spkurdyumov.narod.ru/BudanovRitm.htm
6. Буданов В.Г. Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании. - М.: ЛКИ, 2007. - 230 с.
7. Буданов В.Г. Как возможна квантово-синергетическая антропология, синтетические миры телесности. http ://spkurdyumov. narod. ru/budanovii. htm
8. Акчурин И.А. Новая фундаментальная онтология и виртуалистика. // Вопросы философии. - 2003. - №9. - С.30-38.
