CC BY
147
КВАЛИФИКАЦИЯ НЕЗАКОННОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
СМ СУЛЕЙМАНОВ,
кандидат юридических наук, первый заместитель председателя
Верховного суда Республики Дагестан
Аннотация. В статье рассматриваются проблемы правового регулирования предпринимательской деятельности в аспекте квалификации незаконного предпринимательства. Автор анализирует такие категории, как «доход» и «прибыль», раскрывает их содержание и проводит их сравнительно-правовой анализ. На основе результатов проведенного исследования и материалов судебной практики автор определяет признании незаконного дохода и прибыли, дает оценку установленным законом признакам незаконного предпринимательства.
Ключевые слова: незаконное предпринимательство, доход, прибыль, предпринимательская деятельность, ответственность за незаконное предпринимательство.
В последние годы на потребительском рынке все более распространенным преступлением является незаконное предпринимательство. Диспозиция нормы, предусмотренной ст. 171 УК РФ, на протяжении истории своего существования претерпела значительные изменения, и в настоящее время под незаконным предпринимательством понимается осуществление предпринимательской деятельности без регистрации или с нарушением правил регистрации, а равно предоставление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, либо осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, или с нарушением лицензионных требований и условий, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере. Значительные затруднения на практике вызывает определение этого дохода как одного из обязательных признаков незаконного предпринимательства (видимо, начиная с 1 января 1997 г. этот доход более правильно будет называть незаконным). Зачастую эта категория подменяется понятием «прибыль». В связи с этим необходимо исследовать гносеологию данных понятий, уяснить их смысл, определяемый экономической наукой, гражданским и финансовым правом, а также цель и содержание анализируемого уголовно-правовою запрета.
Категория «прибыль» (то есть излишек стоимости над издержками производства, или разность между выручкой от реализации продукции (работ, услуг) и суммой затрат на производство продукции) в действующем уголовном праве не применяется.
Определение приемлемого для уголовного закона (правильной реализации концепции запрета, предусмотренного ст. 171 УК РФ) понятия незаконного дохода шире, как представляется, чем понятие «валовой доход» или тем более чем такая экономическая категория, как «чистый доход».
В экономической науке исторически наиболее близко искомому так называемое первое определение дохода — как частно-хозяйственного (известная сумма поступлений в руки какого-либо лица)1.
А.Э. Жалинский определял четыре основных понятия дохода2:
1) как гражданско-правовое понятие;
2) как понятие налогового права;
3) как категория, определяемая порядком ведения бухгалтерского учета;
4) как измененное уголовно-правовое понятие, требующее конкретизации на основе уголовного закона.
В современной экономической науке наиболее близкую для определения понятия незаконного дохода характеристику дает, как представляется, термин «выручка от реализации продукции (работ, услуг)». Понятие выручки от реализации продукции (работ, услуг)
в основном соответствует принятому в мировой практике показателю «объем продаж».
Это сумма денежных средств, фактически поступивших на счета предприятий в банке, в кассу предприятия и другие поступления в оплату реализованной продукции (работ, услуг) за данный период3.
Таким образом, мы можем прийти к выводу, что при незаконном предпринимательстве доход — это все денежные средства, фактически поступившие физическому или юридическому лицу в результате сделки, нарушающей диспозицию статьи 171 УК РФ. В данном случае имеются в виду все полученные виновным денежные средства по незаконной сделке — независимо от понесенных им накладных расходов (себестоимости продукции, транспортных и погрузочно-разгрузочных расходов, расходов на хранение товаров и т.п.).
Данный состав преступления сформулирован законодателем как материальный, поскольку оконченным данное преступление признается после наступления вредных последствий: крупного ущерба гражданам, организациям или государству либо достижением субъектом преступления желаемой цели — незаконного обогащения в крупном (свыше 250 тыс. руб.) или особо крупном (свыше 1 млн руб.) размерах.
Причем, по нашему мнению, покушение на указанное преступление также влечет уголовную ответственность по нормам ст. 30 и 171 УК России, где виновному должен быть инкриминирован размер незаконного дохода, на получение которого был направлен его умысел.
Коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривая конкретное уголовное дело о незаконном предпринимательстве, оп-ределила4, что предусмотренный диспозицией ч. 1 ст. 171 УК РФ квалифицирующий признак данного состава преступления — извлечение дохода в крупном размере — составляет выгоду, полученную от незаконной предпринимательской деятельности, за вычетом расходов, связанных с ее осуществлением (подчеркнуто автором). По вышеизложенным мотивам мы не можем согласиться с такой постановкой вопроса о понятии незаконного дохода. Как видно, здесь происходит не только подмена понятий дохода и прибыши (названной в определении Верховного Суда РФ выгодой5), но и такое толкование диспозиции ст. 171 УК РФ, которое, на наш взгляд, расходится со смыслом анализируемого уголовно-правового запрета, а главное — представляет собой попытку создать иную норму уголовного права, чем ту, которую сформулировал законодатель.
Общеизвестно, что правотворчество не входит в компетенцию органов правосудия и, таким образом, может быть нарушено правило, закрепленное в ч. 1 ст. 105 Конституции Российской Федерации (относящее принятие федеральных законов РФ исключительно к прерогативе Государственной Думы Федерального Собрания РФ).
По нашему мнению, законодатель, отграничивая анализируемый уголовно-правовой запрет от подобных административно-правовых деликтов, за основу принял объем (размер) совершения незаконной предпринимательской деятельности, а отнюдь не иные количественные или качественные характеризующие его признаки. Сумел ли предприниматель извлечь выгоду из своей незаконной деятельности — это обстоятельство не должно влиять на правовую характеристику рассматриваемого поведения виновного лица при квалификации признаков незаконного предпринимательства (оно представляется личной удачей или неудачей предпринимателя. Разве неумелый незаконный предприниматель не должен нести ответственность за свою преступную деятельность, если его умысел быш направлен на совершение данного преступления в крупных размерах?). Вот для принятия решения, есть ли состав преступления — уклонения от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды (ст. 198 и 199 УК РФ), одним из определяющих признаков, характеризующих объективную сторону указанных преступлений, является наличие прибыии, с которой должен был быть уплачен налог (за неуплату которого и привлекается к ответственности правонарушитель).
Требуя от оперативные сотрудников и следователей МВД производства сложныш (а иногда для них и невозможных) подсчетов наклад-ныгх расходов правонарушителя, предварительное расследование по данному виду преступлений фактически загоняется в тупик и заставляет этих сотрудников МВД отказываться от продолжения такого расследования.
Таким образом, произвольная заменаустанов-ленных уголовным законом признаков, характеризующих деяние как преступное, недопустима.
Если законодатель сочтет нужным, он самостоятельно запретит (в том числе и под страхом уголовного наказания) также и незаконное извлечение прибыши, выгоды и т.п. действия в предпринимательстве.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предприни-
мательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем»6 в п. 12 говорит, что под доходом в статье 171 УК РФ следует понимать выручку от реализации товаров (работ, услуг) за период осуществления незаконной предпринимательской деятельности без вычета произведенных лицом расходов, связанных с осуществлением незаконной предпринимательской деятельности (подчеркнуто автором). Таким образом разрешена эта длившаяся многие годы коллизия в практике применения анализируемого уголовно-правового запрета (незаконного предпринимательства).
При исчислении размера дохода, полученного организованной группой лиц, судам следует исходить из общей суммы дохода, извлеченного всеми ее участниками. В том случае, когда незаконная предпринимательская деятельность, осуществляемая организованной группой лиц, была сопряжена с извлечением дохода в особо крупном размере, действия этих лиц подлежат квалификации по пунктам «а» и «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ с приведением в описательно-мотивировочной части приговора мотивов принятого решения (п. 13 анализируемого Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23).
Ответственность за незаконное предпринимательство в случае, если оно не сопряжено с извлечением дохода в крупном (особо крупном) размере, предусмотрена ч. 2 и 3 ст. 14.1 КоАП РФ (ч. 2 — за осуществление предпринимательской деятельности без лицензии и ч. 3 — за нарушение условий лицензирования). В отношении разграничения преступлений и административных проступков, связанных с незаконным предпринимательством, И.А. Клепицкий предлагает применение в ряде случаев положений ч. 2 ст. 14 УК РФ, то есть признавать нарушение некоторых лицензионных требований и условий малозначительными и не представляющими общественной опасности, несмотря на получение дохода в крупном размере7.
С ним не согласен А.М. Субботин: «Представляется необходимой дифференциация лицензионных требований и условий и включение их в перечень только положений, нарушение которых может повлечь последствия, представляющие реальную общественную опасность»8.
Думается, в данном случае необходимо согласиться с мнением А.М. Субботина, так как неопределенность для применения одних и тех же оснований уголовной ответственности может стать базой для несправедливого разрешения вопроса и коррупционности принятия ре-
шения по нему. По мнению А.М. Субботина, более целесообразным представляется установление уголовной ответственности только за грубое нарушение лицензионных требований и условий (при этом понятие грубого нарушения должно быть нормативно закреплено)9. С последним мнением уважаемого коллеги (о законодательном закреплении хотя бы примерного перечня грубых нарушений лицензионных требований и условий) нельзя не согласиться, а вот в отношении законодательного отказа от такого критерия малозначительности незаконной предпринимательской деятельности, как размер незаконного дохода, примириться никак нельзя — по нашему мнению, законодатель, отграничивая анализируемый уголовно-правовой запрет от подобных административно-правовых деликтов, за основу принял именно объем (размер, масштаб, а значит, и степень общественной опасности) совершения незаконной предпринимательской деятельности, — в данном случае количество переходит в качество.
Достаточно часто незаконное предпринимательство сопряжено с организацией преступного сообщества (преступной организации), предусмотренного ст. 210 УК РФ. Кроме того, средства, полученные в результате организации преступного сообщества, легализуются (в том числе и под видом предпринимательской деятельности). При рассмотрении дел в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, надлежит решать вопрос о конфискации имущества10. В силу ч. 1 ст. 104—1 УК РФ, принудительному безвозмездному обращению в собственность государства подлежат деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате совершения указанного преступления, и любые доходы от этого имущества (за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу). Конфискации подлежат также деньги, ценности и иное имущество, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы. Судам необходимо в силу ст. 104—2 и 104—3 УК РФ при наличии к тому оснований решать вопросы, связанные с конфискацией денежной суммы взамен имущества вследствие его использования, продажи или по иной причине, с учетом установленной законом первоочередности возмещения ущерба, причиненного законному владельцу11.
Действия лица, признанного виновным в занятии незаконной предпринимательской де-
ятельностью и не уплачивающего налоги и (или) сборы с доходов, полученных в результате такой деятельности, полностью охватываются составом преступления, предусмотренного статьей 171 УК РФ. При этом имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате совершения такого преступления, в соответствии с п. 2 и 2—1 ч. 1 ст. 81 УПК РФ признаются вещественными доказательствами и в силу п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ подлежат обращению в доход государства с приведением в приговоре обоснования принятого решения (п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23).
Несмотря на принятие анализируемого нами выше постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем», ряд вопросов, связанных с применением ст. 171 УК РФ, особенно связанный с нарушением лицензионные требований и условий, по-прежнему остается спорным и требует более четкого нормативного определения12.
Коль скоро поднимаемые вопросы по правильной квалификации преступлений, предус-мотренныш ст. 171 УК РФ, вызывают столь различное толкование правоприменителей, а неоднозначное разрешение указанный проблем и коллизий может существенно нарушить как частные, так и общественные интересы, эти вопросы требуют четкого и именно законодательного разрешения (очевидно, в примечании к ст. 171 УК РФ — ранее примечание к ст. 171
УК РФ было исключено из УК РФ 21 июля 2004 г. Федеральным законом РФ № 73-ФЗ, которым быша завершена унификация размеров, ущерба, дохода либо задолженности, предусмотренных в диспозициях норм о рассматриваемых преступлениях в сфере экономической деятельности).
Не будем забывать о роли и значении предпринимательской деятельности в жизни общества и об объеме «теневой экономики» в ней, а значит, и о степени важности однозначного, правильного и справедливого регулирования экономической деятельности и достаточной ее правовой защиты.
1 Энциклопедический словарь/Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. СПб., 1893. Т. XI. С. 83.
2 Жалинский А.Э. О соотношении уголовного и гражданского права в сфере экономики//Государство и право. 1999. № 12. С. 52.
3 Рыночная экономика: Словарь. М., 2001. С. 90—99.
4 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 7. С. 15.
5 Называя, таким образом, уже третью экономическую категорию, не совпадающую с первыми двумя. — Прим. авт.
6 Российская газета. 2004. 7 декабря.
7 Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 143.
8 Субботин A.M. Проблемные вопросы, связанные с применением ст. 171 УК РФ // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. № 1. С. 83.
9 Субботин A.M. Указ. соч. С. 83—84.
10 О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации): Постановление Пленума Верховного Суда РФ от
10 июня 2008 г. № 8 (п. 20) // Российская газета. 2008. 18 июня.
11 См.: Субботин A.M. Указ. соч. С. 86.
12 См.: Там же.
