CC BY
226
С. В. КОРНАКОВА,
доцент кафедры уголовного права, криминалистики и уголовного процесса, кандидат юридических наук, доцент (Байкальский государственный университет)
S. V. KORNAKOVA,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor at the Department of Criminal Law, Criminalistics and Criminal Process (Baikal State University)
УДК 343.546
Квалификация насильственных преступлений сексуального характера, совершенных несовершеннолетними в отношении несовершеннолетних
The Violent Sex Crimes' Qualification Made by Minors Against Minors
Статья посвящена рассмотрению составов преступлений, предусмотренных ст. 131-132 УК РФ, в случае их совершения несовершеннолетними в отношении несовершеннолетних. Подвергаются анализу элементы насильственных преступлений сексуального характера и их квалифицирующие признаки. Обращается внимание на особенности установления объективной и субъективной сторон преступления, исходя из возрастных особенностей несовершеннолетних. Делается вывод о необходимости внимательного отношения к такому влияющему на степень вины обстоятельству, как возраст потерпевшего, при совершении преступления несовершеннолетним.
Преступность несовершеннолетних, насильственные преступления сексуального характера, преступления в отношении несовершеннолетних.
The article is devoted to consideration of a crime's composition provided by the articles 131-132 of the Criminal codex of the Russian Federation in a case of its making by the minors against the minors. The elements of its composition and its qualifying features are been analysed. Attention is payed for the peculiar properties of establishment for the objective and subjective sides of a crime, based on the aging characteristics of the minors. The conclusion is making about the need for careful attention to such influencing on the degree of guilt as age of a victim during making a crime by a minor.
Minors crime, violent sex crimes, crimes against minors.
В последние годы исследователями отмечается падение нравственных принципов и духовных ориентиров в обществе, проявляющееся в деформации половой морали, следствием которой является резкое снижение возраста вступления в половые контакты. Особенно тревожными являются серьезные сдвиги в со-
знании и стереотипах сексуального поведения подрастающего поколения, когда совершение несовершеннолетними насильственных преступлений сексуального характера в отношении своих ровесников или младших по возрасту лиц уже нельзя отнести к редким явлениям. По отношению к общей насильственной преступно-
сти среди несовершеннолетних удельный вес преступлений сексуального характера относительно небольшой (0,1—0,2 %), но это в значительной степени обусловлено высокой латент-ностью подобного рода преступных деяний.
Имеющее место в настоящее время значительное расширение проблемы сексуальной преступности в отношении несовершеннолетних вызывает реакцию не только общественности, но и законодателя, которым были внесены соответствующие изменения в нормы уголовного и уголовно-процессуального закона. Тем не менее имеются некоторые вопросы, связанные с квалификацией преступлений, предусмотренных ст. 131—132 Уголовного кодекса Российской Федерации1 (далее — УК РФ), в особенности в ситуациях, когда и лицо, совершившее преступление, и лицо, пострадавшее от его совершения, являются несовершеннолетними. В связи с этим обращение к данной проблеме представляется актуальным.
При совершении преступлений, объединенных гл. 18 УК РФ, объектом посягательства являются половая свобода и половая неприкосновенность личности. Между тем, если сексуальное посягательство совершено в отношении совершеннолетнего лица, объектом преступления будет и половая свобода, и половая неприкосновенность, если же в отношении несовершеннолетнего — таким объектом следует считать только половую неприкосновенность. Такая позиция разделяется не всеми учеными. В частности, А. Б. Баумштейн считает, что разделение половой неприкосновенности и половой свободы в уголовном праве является искусственным. Оно не только не согласуется с трактовкой этих понятий в Конституции Российской Федерации (далее — Конституция РФ), но и противоречит конституционным принципам, направленным на охрану личной свободы и неприкосновенности, поскольку свобода и неприкосновенность личности в ст. 22 Конституции РФ2 закреплены как единое, неделимое личное право [2].
Основным аргументом, показывающим несостоятельность приведенного утверждения в случае совершения сексуального насилия в отношении несовершеннолетнего, является, на наш взгляд, сомнительность применения к нему категории «половая свобода». Общеизвестно, что самостоятельная реализация личностью своих прав в сексуальной сфере возможна лишь при достижении совершеннолетия. Исходя из того, что преждевременные половые отношения негативно сказываются как на физическом,
так и нравственном развитии несовершеннолетних, половая неприкосновенность является их правом не подвергаться вовлечению в такие отношения. В этой связи вызывает возражение и утверждение А. М. Мартиросьяна, относящего к основным и самым важным объектам уголовно-правовой охраны при насильственных половых преступлениях в отношении несовершеннолетних интересы их гармоничного развития, а лишь к дополнительным (факультативным) — их половую неприкосновенность [13]. По нашему мнению, в данном случае автором не учтена причинно-следственная связь, поскольку нарушение интересов несовершеннолетних в нормальном физиологическом, психологическом и нравственном развитии является результатом (следствием), а не причиной (основанием) посягательства на их половую неприкосновенность. Именно поэтому половая неприкосновенность несовершеннолетних представляет собой полную невозможность, абсолютный правовой запрет сексуальных отношений.
Объективная сторона предусмотренных ст. 131—132 УК РФ составов преступлений имеет сложный характер, предусматривая наличие действий сексуального характера с применением (угрозой применения) насилия либо с использованием беспомощного состояния потерпевших. В трактовке Верховного Суда Российской Федерации под насилием в ст. 131 и 132 УК РФ следует понимать как опасное, так и неопасное для жизни или здоровья насилие, включая побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему лицу физической боли либо ограничением его свободы3.
Что касается угрозы применения насилия, то взгляды ученых на ее характер при совершении насильственных действий сексуального характера разнятся. Так, по мнению В. И. Комиссарова и Е. В. Лялиной, криминалистическое понятие психического насилия шире уголовно-правового и может включать в себя, например, угрозу разглашения компрометирующих потерпевшего сведений с целью сломить его сопротивление. Для подтверждения высказанного утверждения авторами приводится следующий пример: «Четверо несовершеннолетних, увидев, что А. курит, сказали ей, что, если она не пойдет с ними, расскажут об этом ее родителям. Испугавшись угрозы, А. пошла с группой подростков в кочегарку, где они вновь высказали ту же угрозу. А., испугавшись огласки, никакого сопротивления насильникам при совершении полового акта не оказала» [8].
1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 06.07.2017) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
2 Конституция Российской Федерации: офиц. текст // СЗ РФ.
2014. № 31. Ст. 4398.
3 О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. № 16 // Рос. газ. 2014 г. № 284.
Такой подход к пониманию угрозы при совершении данной категории преступлений нельзя признать правильным, поскольку, во-первых, именно уголовный закон является правовым основанием для определения структурных элементов состава преступления и криминалистическое понятие угрозы относительно определенной статьи УК РФ не может быть шире уголовно-правового. В ст. 131—132 УК РФ сказано вполне определенно: с применением насилия или угрозой его (т. е. насилия) применения. Очевидно, что разглашение компрометирующих сведений насилием не является. Во-вторых, представляется, что приведенный авторами пример подпадает под состав преступления, закрепленного в ст. 133 УК РФ, — понуждение к действиям сексуального характера путем шантажа, под которым, согласно юридическому словарю, и понимается «угроза разоблачения, разглашения позорящей информации с целью добиться от шантажируемого каких-либо определенных поступков» [3]. Поэтому верным является мнение ученых, считающих, что угроза в составе насильственных сексуальных преступлений предполагает угрозу применения физического насилия, наступление которого в случае неповиновения воспринимается потерпевшим как неизбежное [15]. Сильным аргументом необходимости именно такого подхода к пониманию угрозы является утверждение Л. А. Андреевой о том, что законодатель, установив санкцию со столь высоким минимумом наказания, подтверждает тем самым, что этим составом охватываются только те действия, которые представляют значительную общественную опасность. Автор справедливо считает, что угроза перед предстоящим злом ставит жертву в такие условия, когда она, как правило, не может принять мер к предотвращению угрозы, а потому вынуждена подчиниться. Только такая угроза по силе воздействия может быть приравнена к физическому принуждению и способна парализовать свободу действий потерпевшего [1]. Способ угрозы значения не имеет, но угроза должна быть реальной, непосредственной. Такое понимание понятия угрозы имеет важное значение для квалификации содеянного и его отграничения от состава ст. 133 УК РФ.
Так, А. М. Мартиросьян допускает ошибку, относя преступления, предусмотренные ст. 133 УК РФ, к насильственным сексуальным преступлениям [13]. А. П. Дьяченко в связи с этим обоснованно указывает, что при понуждении виновный применяет противоправные способы, предусмотренные УК РФ, которые, однако, не включают в себя ни физическое насилие, ни угрозы его применения, что характеризует любое насильственное преступление.
По существу, понуждение — это не насильственное сексуальное преступление, а недобровольное [5]. Именно поэтому данный вид преступления отнесен к категории преступлений небольшой тяжести, в отличие от насильственных сексуальных преступлений. Насилие (или угроза его применения) направлено на подавление воли потерпевшего, т. е. выполняет функциональную роль, являясь в связи с этим обязательным, конструктивным признаком насильственных сексуальных преступлений.
В свою очередь, под беспомощным состоянием при насильственных действиях сексуального характера следует понимать такое состояние лица, при котором оно не могло по каким-либо причинам оказать сопротивление преступнику либо не понимало характера и значения совершаемых с ним сексуальных действий. По делам данной категории наиболее распространенным является способ приведения в беспомощное состояние путем физического воздействия, приведения в беспамятство с помощью алкоголя и т. п., а также посредством использования беспомощного состояния жертвы, которая в силу физического или психического склада не в силах оказать сопротивления насильнику, например в силу малолетнего возраста. При этом малолетний возраст потерпевших сам по себе не может рассматриваться как действительно беспомощное состояние. Данный признак в большей степени подразумевает непонимание значения сексуальных отношений и незнание последствий совершения таких действий [7, 9].
Г. П. Краснюк, отмечая, что для правильной квалификации совершенного деяния необходимо достоверное установление согласия несовершеннолетнего потерпевшего на совершение в отношении него действий сексуального характера, указывает следующие возможные варианты действительного или мнимого согласия потерпевшего, когда оно дано:
— без принуждения при понимании характера и значения совершаемых с ним действий;
— под принуждением вследствие угроз, шантажа со стороны преступника;
— лишь для того, чтобы избежать физического насилия или угроз его применения;
— в связи с непониманием характера и значения совершаемых с ним действий;
— согласие (возражение) не было выражено вследствие малолетнего возраста, беспомощного состояния либо умственной отсталости [11].
В каждом случае выяснению подлежит действительная причина согласия потерпевшего. Следует подчеркнуть, что кажущееся согласие малолетних на совершение с ними сексуальных действий не является юридически значимым для квалификации преступления, поскольку малолетний, во-первых, находится в зависи-
мости от более старшего по возрасту лица, а значит, не обладает свободой воли; во-вторых, в силу функциональной незрелости не осознает значения сексуальных действий; в-третьих, не в состоянии предвидеть в полной мере все негативные для него последствия совершаемых в отношении него действий. Таким образом, беспомощность малолетних проявляется в том, что они неспособны защитить себя, в силу возраста не понимают значения происходящего либо не воспринимают происходящее как насилие, могут считать происходящее игрой, нормой, не знать, что это плохо. В связи с этим вряд ли справедливым является утверждение В. А. Брусенцевой, которая выделяет в качестве критерия разграничения насильственных и ненасильственных преступлений против половой неприкосновенности психическое отношение потерпевшего к совершаемым с ним действиям [4]. Действия сексуального характера при видимой добровольности следует расценивать как насильственное сексуальное посягательство в случае, когда жертва в силу своего малолетнего возраста и недостаточного психического и физического развития не могла понимать характер и значение совершаемых с нею действий. Когда речь идет о малолетнем потерпевшем, не достигшим 10-летнего возраста, его согласие на совершение с ним действий сексуального характера может быть только мнимым. Это подтверждается и данными сексологов и сексопатологов, согласно которым до достижения этого возраста у малолетних не может быть накоплена достаточная информация о нормах взаимоотношения между полами и особенностях полового поведения [12].
Между тем не всегда малолетний возраст (до 14 лет) можно однозначно расценивать как наличие беспомощного состояния. В настоящее время общая либерализация половой морали привела к значительному падению возрастных границ начала половой жизни. Г. А. Егошина в связи с этим отмечает, что следствием акселерации явилась ситуация, когда уже в 12-13-летнем возрасте девочки нередко имеют такой уровень полового созревания, что могут испытывать интерес к лицам другого пола, беря на себя инициативу относительного полового общения [6], вполне ориентируясь в вопросах сексуального взаимоотношения полов. При этом, учитывая необратимость результата естественного полового акта и связанную с этим возможность разоблачения взрослыми факта ранней половой жизни, девочки сознательно допускают в отношении себя лишь сексуальные ласки и оральный половой акт с целью удержания партнера. Поэтому на практике вопрос о квалификации действий виновного в отношении не достигших 14-летнего возрас-
та потерпевших является затруднительным. Действия сексуального характера в отношении потерпевшей в возрасте 12—13 лет с ее согласия вряд ли во всех случаях можно расценивать как насильственные в отношении потерпевшей, находящейся в беспомощном состоянии. Из этого следует, что квалифицирующее значение соотношения возраста потерпевшей и ее беспомощного состояния должно в каждом конкретном случае решаться исходя из степени физического и умственного развития потерпевших, а также степени их осведомленности в вопросах полового общения.
За совершение тяжких преступлений (ч. 2 ст. 20 УК РФ) законом установлен пониженный по отношению к общему возраст уголовной ответственности. В частности, насильственные преступления сексуального характера носят такой характер общественной опасности, который не может не осознаваться лицами, достигшими к моменту их совершения 14-летнего возраста. Сексуальные потребности относятся к таким областям поведения, которые поддаются сознательному регулированию и контролю, поэтому, несмотря на определенную незавершенность у несовершеннолетнего формирования установок в области сексуальных отношений, для него, как правило, уже очевидна асоциальная направленность насильственных сексуальных действий и их запрещенность.
При совершении насильственных сексуальных преступлений несовершеннолетними в отношении несовершеннолетних имеет место парадоксальная ситуация: уголовно-правовой запрет на половые отношения с не достигшими совершеннолетия нарушается лицами, чья сексуальная безопасность подлежит охране государством, поскольку они также не достигли совершеннолетия. При этом основой соотношения двойного статуса несовершеннолетних (субъект преступления и его жертва) является общий объект, подлежащий особой правовой защите со стороны государства, — социальные отношения, обеспечивающие условия нормального интеллектуального, физического и нравственного формирования личности несовершеннолетнего [7, 16].
Уголовным законом предусмотрена повышенная ответственность за совершение преступлений, потерпевшими от которых являются несовершеннолетние. Это обусловлено тем, что несовершеннолетние не только не способны в должной степени осознавать все негативные (ближайшие и отдаленные) последствия реализации сексуальных отношений, но и не могут в полной мере самостоятельно противостоять преступным посягательствам, которые относятся в связи с этим к одним из наиболее опасных. С этой точки зрения считается, что на квалифи-
кацию содеянного не влияет возраст виновного, поскольку вне зависимости от этого интересы несовершеннолетнего нарушаются. Действительно, несовершеннолетний как объект уголовно-правовой охраны становится более уязвимым в случае совершения в отношении него преступления совершеннолетним лицом в силу очевидного «неравенства сил» преступника и потерпевшего. Поэтому применительно к данной категории преступлений недостижение совершеннолетия, по мнению некоторых авторов, может не являться значимым квалификационным обстоятельством, поскольку уголовным законом (разд. V) для несовершеннолетних предусмотрены особые критерии дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания и в любом случае в отношении несовершеннолетнего будет применяться менее строгая ответственность, чем в отношении лица, достигшего совершеннолетия [18].
Содержание норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), устанавливающих особенности применения уголовно-правовых мер в отношении несовершеннолетних, действительно позволяет судить об их большей профилактической направленности и более ярко выраженном, чем в общих нормах, обеспечении специально-предупредительного воздействия. Несмотря на это, более обоснованной представляется позиция А. Н. Хоменко, который считает логически неверным вменение квалифицирующего признака в случае совершения преступления лицом, не достигшим совершеннолетия в отношении несовершеннолетнего, поскольку мала вероятность того, что субъект способен осознавать юридически значимые свойства объекта, влияющего на характер и степень общественной опасности совершенного им преступления [17]. На наш взгляд, не нашедшие отражения в сознании виновного характеризующие потерпевшего признаки не могут иметь уголовно-правового значения и не должны влиять на уголовную ответственность.
Субъективная сторона преступления раскрывается в теории уголовного права при помощи таких юридических категорий, как вина, мотив и цель совершения преступления. Предполагается, что побудительной причиной совершения насильственных половых преступлений в большинстве случаев является сексуальная потребность. Половая жизнь, с точки зрения цивилизованного общества, является реализацией естественной и необходимой сексуальной потребности [14]. Тем не менее в отношении подростков, не достигших совершеннолетия, понятия «естественность» и «необходимость» вряд ли применимы. В силу возраста тип мотивации несовершеннолетних, совершающих половые
преступления, особенно совершаемые впервые, зачастую не может опираться на их собственный сексуальный опыт, а в связи с отсутствием знаний об этой области жизни в большей степени определяется информацией порнографической направленности, обусловливающей отрицательные моральные установки в сфере полового сознания. Так, подсудимый В., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, по поводу совершенного не смог объяснить «для чего это делал», пояснил, что «с ребятами смотрели порнофильмы через Интернет по сотовому телефону... хотел испытать то, что испытывали мужчины в порнофильме»4.
Поэтому первый сексуальный опыт несовершеннолетних нередко обусловлен отнюдь не стремлением удовлетворить половую страсть, о которой они пока не могут иметь представления, а любопытством. В этой связи вряд ли во всех случаях справедливо утверждение В. Коняхина о том, что из самой сущности данного вида преступления следует, что для него внутренне присущи только сексуальные мотивы и цели — половое влечение и стремление удовлетворить половую страсть [10].
Показательна в этом отношении позиция Верховного Суда Российской Федерации, ограничительно толковавшего до недавнего времени пределы действия ст. 131 и 132 УК РФ исключительно удовлетворением половой по-требности5, что на практике приводило к трудностям в квалификации преступлений сексуального характера. В настоящее же время, согласно ч. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности», «мотив совершения указанных преступлений (удовлетворение половой потребности, месть, национальная или религиозная ненависть, желание унизить потерпевшее лицо и т. п.) для квалификации содеянного значения не имеет».
Для доказывания субъективной стороны преступления при совершении насильственных действий сексуального характера несовершеннолетним в отношении несовершеннолетнего, прежде всего, следует установить факт осознания виновным социальных свойств и фактического характера деяния, а также
4 С учетом того, что рассмотрение уголовных дел, совершенных несовершеннолетними (п. 2 ч. 1. ст. 241 УПК РФ), а также уголовных дел о преступлениях против половой неприкосновенности личности (п. 3 ч. 1. ст. 241 УПК РФ) происходит в закрытом судебном заседании , ссылка на номер уголовного дела и суд не указывается // Архив Иркутского областного суда.
5 О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации (ред. от 14 июня 2013 г.): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 // Рос. газ. 2004. № 136.
желание совершить это деяние. Что касается осознания виновным характера объекта, то, на наш взгляд, в случае сексуального посягательства несовершеннолетнего на своего ровесника или младшего по возрасту лица наиболее внимательного подхода требует применение разъяснения Пленума Верховного Суда РФ о том, что «квалификация преступлений по признакам п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ возможна лишь в случаях, когда виновный знал или допускал, что потерпевшим является лицо, не достигшее восемнадцати лет», поскольку несовершеннолетний, посягающий на своего ровесника, вряд ли в полной мере может оценить то обстоятельство, что он посягает на охраняемое уголовным законом нормальное физическое, психическое и нравственное развитие потерпевшего. На практике п. «б» ч. 3
ст. 131—132 УК РФ влияет на тяжесть назначаемого наказания. На наш взгляд, по отношению к несовершеннолетним справедливо утверждение Ч. Беккариа, что действенность наказания определяется не жестокостью наказания, а его неизбежностью. Считаем, что вопрос о применении в отношении несовершеннолетних уголовно-правовых мер в каждом конкретном случае должен решаться в особенной степени тщательно и строго индивидуально, исходя из обстоятельств уголовного дела и личности несовершеннолетнего. При осуществлении правосудия особая уголовно-правовая защита прав и законных интересов совершивших преступление несовершеннолетних должна базироваться на нормах Конституции РФ, гарантирующих защиту детства (ст. 38), а также на принципах и нормах международного права.
Список литературы:
References:
1. Андреева Л. А. О характере принуждения при изнасиловании // Правоведение. 1960. № 2.
2. Баумштейн А. Б. Некоторые проблемы привлечения к уголовной ответственности за преступления, связанные с половой неприкосновенностью несовершеннолетних // Новый юридический журнал. 2012. № 1.
3. Большой юридический словарь / под ред. А. Я. Сухарева, В. Е. Крутских. М., 2004.
4. Брусенцева В. А. Методика расследования ненасильственных сексуальных преступлений: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2005.
5. Дьяченко А. П. Отзыв официального оппонента на диссертацию А. М. Мартиросьяна «Насильственные половые преступления в отношении несовершеннолетних (уголовно-правовой и криминологический аспекты)» // Северокавказский юридический вестник. 2010. № 2.
6. Егошина Г. А. Сексуальные посягательства на малолетних и несовершеннолетних и их предупреждение: уголовно-правовое и криминологическое исследование по материалам Республики Марий Эл: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 1999.
7. Иванова Л. М, Корягина С. А. Преступность несовершеннолетних и проблемы ее раннего предупреждения // Социальная компетентность. 2016. № 2 (2). Т. 1.
8. Комиссаров В. И., Лялина Е. В. Первоначальный этап расследования изнасилований, совершенных группой несовершеннолетних. М., 2007.
9. Коновалов Н. Н. Беспомощное состояние потерпевшего лица при насильственных действиях сексуального характера и изнасиловании // Российский следователь. 2013. № 14.
1. Andreeva L. A. O haraktere prinuzhdeniya pri iz-nasilovanii // Pravovedenie. 1960. № 2.
2. Baumshtejn A. B. Nekotorye problemy privleche-niya k ugolovnoj otvetstvennosti za prestupleni-ya, svyazannye s polovoj neprikosnovennost'yu nesovershennoletnih // Novyj yuridicheskij zhurnal. 2012. № 1.
3. Bol'shoj yuridicheskij slovar' / pod red. A. Ya. Suhareva, V. E. Krutskih. M., 2004.
4. Brusenceva V. A. Metodika rassledovaniya nenasil'stvennyh seksual'nyh prestuplenij: dis. ... kand. yurid. nauk. Voronezh, 2005.
5. Dyachenko A. P. Otzyv oficial'nogo oppo-nenta na dissertaciyu A. M. Martiros'yana «Nasil'stvennye polovye prestupleniya v ot-noshenii nesovershennoletnih (ugolovno-pra-vovoj i kriminologicheskij aspekty)» // Sever-okavkazskij yuridicheskij vestnik. 2010. № 2.
6. Egoshina G. A. Seksual'nye posyagatel'stva na maloletnih i nesovershennoletnih i ih predu-prezhdenie: ugolovno-pravovoe i kriminolog-icheskoe issledovanie po materialam Respubliki Marij Ehl: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Samara, 1999.
7. Ivanova L. M., Koryagina S. A. Prestupnost' nesovershennoletnih i problemy ee rannego preduprezhdeniya // Social'naya kompetent-nost'. 2016. № 2 (2). T. 1.
8. Komissarov V. I., Lyalina E. V. Pervonachal'nyj ehtap rassledovaniya iznasilovanij, sovershen-nyh gruppoj nesovershennoletnih. M., 2007.
9. Konovalov N. N. Bespomoshchnoe sostoyanie poterpevshego lica pri nasil'stvennyh dejstviyah seksual'nogo haraktera i iznasilovanii // Rossi-jskij sledovatel'. 2013. № 14.
10. Konyahin V. Nasil'stvennye dejstviya seksual'nogo haraktera // Zakonnost'. 2005. № 9.
10. Коняхин В. Насильственные действия сексуального характера // Законность. 2005. № 9.
11. Краснюк Г. П. Ненасильственные сексуальные посягательства на лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста: дис. . канд. юрид. наук. Краснодар, 2000.
12. Левин Л. Сексология и сексопатология. М., 2000.
13. Мартиросьян А. М. Насильственные половые преступления в отношении несовершеннолетних (уголовно-правовой и криминологический аспекты): дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2010.
14. Обуховский К. Психология влечений человека. М., 1972.
15. Особенности расследования отдельных категорий уголовных дел и уголовных дел в отношении отдельных категорий лиц / под ред. И. Г. Смирновой. М., 2016.
16. Писаревская Е. А. Насильственная преступность несовершеннолетних и ее предупреждение: ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2006.
17. Хоменко А. Н.Особенности субъективных признаков преступлений, совершаемых в отношении несовершеннолетних // Адвокат. 2012. № 3.
18. Щепельков В. Ф. Влияние возраста виновного на квалификацию преступлений с несовершеннолетним потерпевшим // Кри-миналистъ. 2010. № 2 (7).
11. Krasnyuk G. P. Nenasil'stvennye seksual'nye posyagatel'stva na lic, ne dostigshih chetyrnad-catiletnego vozrasta: dis. ... kand. yurid. nauk. Krasnodar, 2000.
12. Levin L. Seksologiya i seksopatologiya. M., 2000.
13. Martiros'yan A. M. Nasil'stvennye polovye prestupleniya v otnoshenii nesovershennolet-nih (ugolovno-pravovoj i kriminologicheskij as-pekty): dis. ... kand. yurid. nauk. Rostov n/D., 2010.
14. Obuhovskij K. Psihologiya vlechenij cheloveka. M., 1972.
15. Osobennosti rassledovaniya otdel'nyh katego-rij ugolovnyh del i ugolovnyh del v otnoshenii otdel'nyh kategorij lic / pod red. I. G. Smirno-voj. M., 2016.
16. Pisarevskaya E. A. Nasil'stvennaya prestupnost' nesovershennoletnih i ee preduprezhdenie: av-toref. dis. ... kand. yurid. nauk. Tomsk, 2006.
17. Homenko A. N. Osobennosti sub"ektivnyh priznakov prestuplenij, sovershaemyh v ot-noshenii nesovershennoletnih // Advokat. 2012. № 3.
18. Shchepelkov V. F. Vliyanie vozrasta vinovnogo na kvalifikaciyu prestuplenij s nesovershennoletnim poterpevshim // Kriminalist". 2010. № 2 (7).
E-mail: svetlana-kornakova@yandex.ru
192
