CC BY
20
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
© 2005 г. А.В. Щербина
КУЛЬТУРОТВОРЧЕСКИЕ ОСНОВЫ КОНКУРЕНЦИИ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
Проблема конкуренции в экономической сфере - это проблема, которая носит далеко не технологический, узко-экономический характер. Она находится на «перекрестке» самых разных гуманитарных дисциплин, в том числе и культурологии. Экономическая конкуренция относится к числу важнейших социокультурных феноменов современного общества, и выявление ценностных механизмов ее возникновения, функционирования, легитимизации в культуре является актуальной как в научном, так и в практическом планах задачей. Это обстоятельство часто недооценивалось в построении рыночных отношений в нашей стране. «...В наших рассуждениях о рынке мы систематически недооцениваем роль культурного фактора. Рынок эффективно работает, очевидно, лишь при культурной и психологической готовности к ответственному рыночному предпринимательству... Без наличия этих культурных основ рынок может стать источником не обогащения народа, а его нищеты и обогащения уголовников типа колумбийской мафии... Похоже на то, что для жизненного уровня народа наличие этих культурных основ эффективной рыночной экономики даже важнее, чем наличие самого рынка» [1] .
В отличие от инновационной, строящейся на ожесточенной конкуренции, традиционная экономика предполагает производство постоянного количества материальных благ, товаров и услуг. Всякая сверхприбыль связывается прежде всего с различного рода антиобщественными действиями -монополизм, сговор, финансирование военных экспедиций и т.д. Отсюда в деловых кругах средневекового общества и бытовала циничная поговорка: «Прибыль есть прибыль, независимо от того, как она получена».
Увеличение благосостояния представлялось индивиду традиционного общества как несправедливое желание получить большую долю от единого пирога потребления, что неминуемо ведет к уменьшению доли остальных. В результате рушится иерархически-сословный порядок как основа стабильности общества. Отсюда всякая новация и предприимчивость являются действительной угрозой нарушения общественной стабильности и подвергаются безусловному порицанию со стороны традиционного социума. Занятие предпринимательской деятельностью в этом плане выглядит как «аморальность» человека, нарушающего не только нормы и традиции, но и разрушающие саму основу безопасного бытия членов средневекового сообщества.
Общее количество продукции не увеличивалось и за счет конкуренции, поскольку таковой просто-напросто не было. Еще Даниэль Дефо,
автор не только знаменитого «Робинзона Крузо», но и интереснейших трактатов по предпринимательской деятельности, сурово осуждал конкуренцию через снижение цены на продукцию. В средневековом городе, к примеру, ремесленные цеха, своего рода объединения производителей, строго регулировали цены и качество изделий. При этом право открытия собственной мастерской доставалось далеко не всем желающим. Эта традиционная система производства основывалась на закрытости и устойчивости местного рынка.
В исследовании по истории духовного развития современного экономического человека В. Зомбарт показывает, каким было отношение ко времени в предшествующую экономическую эпоху: медленный темп хозяйственной деятельности («Прежде всего и главным образом люди стремятся держаться как можно дальше от нее. Когда только можно «прогулять» день - его "прогуливают"), что очень ярко иллюстрируется известным фактом, что во все докапиталистическое время число праздников в году было громадным; в самой работе люди не торопились («Нет совсем никакого интереса в том, чтобы что-нибудь было сделано в очень короткое время или чтобы в течение определенного времени было изготовлено очень много предметов. Продолжительность производственного периода определяется двумя моментами: требованиями, которые ставит делу хорошее и солидное исполнение, и естественными потребностями самого работающего человека») [2]; наконец, традиционность в хозяйствовании свидетельствует о преимущественной ориентации на прошлое («При принятии решения о том, прибегнуть ли к известной мере, к известному действию, смотрят прежде всего не вперед, не на цель, спрашивают не исключительно о целесообразности этого мероприятия, но оборачиваются назад и смотрят на примеры прошлого, на образцы, на опыт») [2, с. 18].
М. Вебер тоже отмечает эту неспешность жизни в доиндустриальную эпоху: «До середины прошлого века жизнь скупщика изделий домашней промышленности... протекала, по нашим понятиям, довольно спокойно... Клиентами скупщика для сбыта товара на дальнее расстояние были посредники... которые обычно приобретали изделия не по образцам, а руководствовались знанием привычных сортов... Не слишком утомительный рабочий день - около 5-6 рабочих часов, - часто значительно меньше, больше лишь во времена каких-либо торговых кампаний... сносный заработок, позволяющий вести приличный образ жизни, а в хорошие времена и откладывать небольшие суммы; в целом сравнительно лояльные, основанные на совпадении деловых принципов отношения между конкурентами; частое посещение "клуба"; в зависимости от обстоятельств кружка пива по вечерам, семейные праздники и в целом размеренная спокойная жизнь» [3].
И, казалось бы, внезапно «этот покой превращается в беспокойство,... общество из принципиально статического развивается в принципиально динамическое» [2, с. 19]. В. Зомбарт видит причину этого превращения в
возникновении капиталистического духа, который состоит из двух элементов - предпринимательского и мещанского.
Заслуга Возрождения в экономической сфере заключается в том, что индивид приобщается к свободной и творческой деятельности. Причём экономическое творчество персонифицируется прежде всего в фигуре предпринимателя, который должен использовать новые орудия труда, новую организацию производства, оптимально комбинировать вещественные факторы производства. Однако одной установки на творческую деятельность было мало для победы новой формы предпринимательства в соревновании с традиционно хищническими авантюристическими способами добывания денег. Необходима была «подпорка» не только экономического, но и общекультурного, внутренне-духовного характера.
Сама конкуренция возникает там, где есть рынок, где действует предприниматель со своей ценностно-нормативной установкой на новацию, хозяйственное творчество.
Предпринимательство дает возможность проявить сущностную социальную активность современного человека, что обусловлено развитием общества как системной целостности. Отсюда предпринимательство не является чисто экономической категорией, но социальной и культурной, охватывающей различные сферы жизни общественного организма.
Питирим Сорокин, характеризуя различные методологические позиции, объясняющие феномен капиталистической экономики, возникновение утилитаристской этики, развитие науки, считал, что, по Марксу, объяснение данных явлений связано со сдвигом в экономико-технологических условиях. По М. Веберу же, они происходят в связи с изменениями в религии. Однако, по мнению основоположника современной социологии, первичными являются не отдельные факторы - скорее, наоборот: изменения, которые претерпела социокультурная система Запада как целостность, отвечают за развитие в экономической, религиозной, политической и других сферах подобно тому, как изменения в весе, росте, ментальности человека, переходящего от детского ко взрослому состоянию, обусловлены ростом всего организма [4].
Выдающийся французский историк Жан Делюмо в своей фундаментальной монографии, посвященной исследованию истоков и эволюции культуры вины в период Возрождения и Нового времени, писал: «В эпоху экономического роста, когда коммерческий капитализм быстро завоевал позиции, христианская культура всерьез ставила перед собой вопрос о позволительности торговых и банковских операций. Следовательно, формирование чувства вины в полной мере коснулось и этой сферы» [5].
В Новое время в Европе закладывается единое экономическое пространство и происходит его легитимизация в сфере культуры. Так, знаменитый просветитель Вольтер в «Философских письмах» описывает Лондонскую биржу как место, более достойное уважения, чем любой иной из королевских дворцов. Здесь делаются деньги, а иудей, мусульманин и
христианин совместно, словно единоверцы, обсуждают свои дела и почитают за неверных одних только банкротов. По его мнению, деловая жизнь - это сфера свободной, ничем не скованной деятельности, основанной на эгоизме отдельных индивидов. В этом Вольтер видит онтологическое обоснование складывающейся экономической культуры. В дальнейшем данная идея приобретает универсализирующее значение и именно предприниматель становится культурным образцом для всего остального человечества. Общество в социальном и культурном смысле признает торгового и промышленного человека в качестве образца, достойного подражания. Английский купец объявляется «новым типом дворянина».
Однако абсолютизация свободы конкуренции, ставка на «голую» конкуренцию, основанную на идее прибыли «любой ценой», оказалась разрушительной для общества. Оказалось, что «экономический человек», строящий хозяйственные отношения на основе принципа пользы и рациональности, разрушает собственное бытие индивида как подлинное. Так, социолог И. Валлерстайн говорил о «грязном секрете» капитализма, т.е. об отказе капитала платить по своим счетам, ибо причиной деградации окружающей среды оказывалась потребность предпринимателей скрывать издержки и недостаток стимулов к принятию экологически целесообразных решений. Л. Уайт также отмечал, что «экономические системы гражданского общества не носят личностного, гуманного и нравственного характера, что в понятиях человеческих отношений и ценностей означает, что они - безличностные, бесчеловечные и аморальные. Нигде эти характеристики не проявляются с большей очевидностью, чем на рыночной площади и в торговле» [6].
Философ М. Сюриа, основатель и главный редактор философско-поли-тического журнала «Линии», автор самой авторитетной биографии Ж. Батая (1987), удостоенный Гонкуровской премии, также приходит к выводу об искусственности капитализма, который, тем не менее, в новых формах утверждает свое могущество. Оказывается, что даже постмодернистская игра как основной принцип бытия человека вполне может быть контролируема властью денег. «Торжествующий капитализм хочет быть в состоянии управлять даже игрой. То есть он в состоянии хотеть того, чтобы игра стала для него дополнительным обязательством. Произошло то, чего, скажем прямо, никто не ожидал: капитал добился того, что соблюдение правил игры стало критерием соблюдения его собственных правил... Когда сегодня повсюду стремятся к тому, чтобы не осталось никого, кто не мог бы одержать победы в каком-либо соревновании, то цель не в том, чтобы люди думали, будто всё кругом соревнование, а в том, чтобы они думали, что не осталось больше никого, кто мог бы быть обязанным своими результатами чему-то иному помимо непредвзятости, которая за-действуется во всяком соревновании с того времени, когда нет такого соревнования, которое было бы не обязано представлять доказательства принципиальной непредвзятости» [7].
По К. Поланьи, идея саморегулирующегося рынка носит утопический характер, ибо современная рыночная торговля не возникает «естественным образом» и статуируется благодаря государственному вмешательству [8]. Это означает, что свобода конкуренции неотделима от ответственно -сти предпринимателя.
Творческий характер предпринимательства как способа самореализации личности в организационно-хозяйственной сфере с этой точки зрения оказывается имманентно присущим области человеческой культуры, предполагающей прежде всего не репродуктивность, а инновационность человеческой деятельности. Это обстоятельство в значительной степени и определяет социальный статус предпринимательства и вводит понятие свободы в рамки социальной ответственности. Здесь мы подходим к важному пункту наших рассуждений. Главные цели и жизненные смыслы оказывают влияние на сам характер деятельности субъекта хозяйствования, как то, что называл Аристотель «конечной причиной», ибо она определяет способы, методы, средства, долгосрочные планы, которые и образуют целостную систему предпринимательской деятельности. Выработанные в ходе развития предпринимательства как культурного вида деятельности ценностные ориентации выполняют функции того конечного основания выбора программы действий, степени риска, вписанности предпринимателя в социальную ткань общества, которые являются тем системообразующим началом, определяющим различные виды хозяйственно-экономической практики. Предпринимательство, в отличие от «квазипредпринимательских форм» хищнического капитализма, который основывается на безудержной эксплуатации рабочей силы, биржевых спекуляций, приносящих значительный ущерб производству, криминального бизнеса вроде торговли наркотиками или кражи секретов конкурентов, номенклатурного капитализма, обогащающегося за счет государства и общества, - всегда является социально значимой силой, предполагающей социальную ответственность индивида перед обществом.
Литература
1. Майминас Е.З. Этика труда и отечественная культура // Вопросы философии. 1992. № 1. С.7.
2. Зомбарт В. Буржуа. М.,1994. С. 17.
3. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 86-87.
4. Сорокин П. Структурная социология // Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 189.
5. Делюмо Ж. Грех и страх. Формирование чувства вины в цивилизации Запада (ХШ-ХУШ вв.). Екатеринбург, 2003. С. 293.
6. Уайт Л. Эволюция культуры. Развитие цивилизации до падения Рима // Уайт Л. Избранное: Эволюция культуры. М., 2004. С. 416-417.
7. СюриаМ. Деньги: крушение политики. СПб., 2001. С. 119-121.
8. См.: Поланьи К. Великая трансформация. СПб., 2002.
Ростовский государственный педагогический университет 7 июля 2005 г.
