CC BY
290
УДК 343
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД В КРИМИНОЛОГИИ THE CULTUROLOGICAL APPROACH IN THE CRIMINOLOGY
О.Н. БИБИК (O.N. BIBIK)
Рассматривается новое направление современной криминологии - культурология преступности, её потенциальные возможности, изучаются вопросы применения культурологических знаний в криминологических исследованиях.
Ключевые слова: культурология преступности, криминальная субкультура, причины совершения преступлений, массовая культура, народная культура, художественная культура, диалог культур, материальная культура.
The new direction modern criminology - cultural criminology, its potential possibilities is considered, questions of application of culturological knowledge in researches of crimes are studied.
Key words: cultural criminology, criminal subculture, the reasons of crimes, a mass culture, national culture, art culture, dialogue of cultures, material culture.
Человеческое поведение обусловлено различными социальными и биологическими факторами. Кроме того, его мощнейшей детерминантой выступает культура. Будучи homo culturalis [1] человек не только создает, творит культуру, но и находится под постоянным воздействием своего творения. Авторы документального фильма Би-Би-Си, посвященного истории искусства, сформулировали его название следующим образом: «Как искусство сотворило мир». Данный вывод вполне справедлив не только в отношении искусства, но и других элементов культуры, которая играет важную роль в формировании личности, во многом определяет модель поведения человека.
Можно утверждать, что преступность, будучи разновидностью человеческой деятельности, тесно связана с культурой [2]. При этом последняя способна не только детерминировать преступление, но и противодействовать его совершению. Поэтому научные исследования в области криминологии должны осуществляться также на основании культурологического подхода к решению соответствующих проблем. Данное направление в науке называется по-разному: «куль-
туральная криминология», «криминальная
культурология» [3]. Указанные наименования представляются не вполне точными. Мы предлагаем по аналогии с термином «социология преступности», который в целом не вызывает сомнений у специалистов, соответствующее направление криминологии именовать культурологией преступности. Далее проанализируем её потенциальные возможности в решении проблем криминологии, для чего предварительно необходимо определиться с понятием культуры ввиду отсутствия общепринятой его трактовки [4]. Слово «культура» (cultura) в латинском языке первоначально обозначало возделывание земли. Затем данному понятию придали более широкий контекст, включив в его содержание также воспитание, образование [5]. Исторически в слове «культура» соединились две идеи, два смысла и значения: 1) человеческая деятельность по преобразованию природы; 2) «возделывание» и преобразование самого человека. В связи с этим в настоящее время в юридической науке сформировались два подхода к определению понятия культуры (в контексте вопроса о правовой культуре): 1) в широком смысле слова в него включаются
© Бибик О.Н., 2010
материальные и нематериальные артефакты, созданные человеком; 2) в узком смысле слова культуру отождествляют с нормами и ценностями, духовной стороной жизни человека и общества, неким качеством, уровнем развития.
Криминология не может довольствоваться пониманием культуры во втором её значении, поскольку тогда из предмета исследования исключается множество явлений, представляющих несомненный интерес в плане изучения преступности, прежде всего феномены массовой культуры (СМИ, телевизионные передачи, кинофильмы, литературные произведения), народной культуры (сказания, мифы, легенды, пословицы, поговорки и т. д.), которые оказывают значительное влияние на поведение человека, в том числе криминальное. Изучение феноменов материальной культуры, например орудий и средств совершения преступления, также небезынтересно для криминолога [6]. С учетом изложенного к артефактам культуры в контексте культурологии преступности необходимо относить все материальные и идеальные объекты, которые создаются человеком в процессе жизнедеятельности.
Культурология преступности позволяет оценить обусловленность противоправного деяния собственно культурой, рассмотреть характер и степень её влияния на формирование преступной модели поведения, выработать адекватные меры противодействия преступности. В качестве самостоятельной криминологической теории она имеет широкий спектр применения. Остановимся на конкретных примерах.
1. Перспективным представляется изучение влияния на преступность массовой культуры. Последняя уже стала предметом исследования криминологов (например, активно изучается проблема влияния СМИ на преступность) [7]. В современных условиях эта тема становится одной из приоритетных, поскольку массовая культура на сегодняшний день играет доминирующую роль в жизни подавляющего большинства людей в нашей стране.
Под массовой культурой специалисты понимают специфический способ освоения действительности и адаптации к ней, который проявляется в условиях индустриально
развитого «массового общества». Массовая культура характеризует специфику производства и распространения соответствующих культурных ценностей; её особенностями являются ориентация на вкусы и потребности «среднего человека», исключительно высокая гибкость, коммерческий характер, использование клише при создании артефактов, связь со средствами массовой коммуникации как главным каналом распространения и потребления соответствующих ценностей [8]. К артефактам массовой культуры можно отнести, например, СМИ, телевидение, кинематограф, популярную музыку, массовые спортивные состязания.
Современная массовая культура, причем не только в России, но и в большинстве других стран, в особенности западных, в значительной степени подвержена серьезному влиянию криминальной субкультуры. Как следствие, массовая культура является одним из факторов, детерминирующих совершение преступлений. Сошлемся на конкретные факты.
Актуальным до сих пор является тезис о том, что из искусств «важнейшим является кино». Существует немало примеров совершения преступлений, мотивированных подражанием тем или иным киногероям. Так, американский подросток организовал турниры по уличным боям и даже взорвал кафе в Нью-Йорке, подражая персонажу Брэда Питта из фильма «Бойцовский клуб». Этот персонаж по фильму основал организацию -«бойцовский клуб», занимавшуюся проведением подпольных боев, вандализмом и взрывами в общественных местах. Стоит отметить, что данный фильм считается культовым (!) [9]. Имеются и другие многочисленные факты совершения преступлений по мотивам подражания криминальному поведению персонажей кинофильмов (copycat crimes, или преступления-имитации), а также социологические исследования, подтверждающие взаимосвязь криминального поведения и кинематографа, телевидения [10].
Аналогичным образом дело обстоит с компьютерными играми, сюжет которых нередко предполагает совершение преступления. Как следствие, любители этих игр пытаются подражать понравившимся героям. Так, в Таиланде фанат популярной во всем
мире компьютерной игры «Grand Theft Auto» совершил ограбление, убийство и угон автомобиля, подражая её персонажу, что стало основанием для изъятия игры из продажи в стране [11]. Примечателен другой случай с этой же игрой в США, где подростки также совершили преступление, подражая герою игры [12]. Такие примеры опровергают тезис некоторых ученых о том, что компьютерные игры не влияют на уровень преступности [13].
Компьютерная игра основывается на отождествлении игрока с персонажем игры, что, по нашему мнению, предполагает непосредственное воздействие на систему ценностей человека и её трансформацию, приведение в соответствие с правилами игры. Схожим образом «работают» и образы, взятые из кинофильмов. Указанные примеры говорят о том, что в соответствующих случаях мы имеем дело с процессом научения. Данный процесс осуществляется через наблюдение и имитацию (подражание), в ходе которых формируется новое поведение путем воспроизведения чужих действий, усваивается соответствующий социальный и культурный опыт [14]. Подражание преступникам из кинофильмов и компьютерных игр означает тот простой факт, что криминальная субкультура используется как образец, усваиваемый социальный и культурный опыт!
Следует отметить ещё один аспект исследуемой проблемы - массовая культура характеризуется абсолютно доминирующим внешним управлением по отношению к своим «потребителям». А.В. Костина пишет: «Массовая культура ориентируется на экранный способ передачи информации... Культура экрана, основанная на демонстрации визуальных образов, влияет на формирование сознания, которое начинает выступать как клиповое, опирающееся на эмоциональное, но не интеллектуальное постижение идеи, что позволяет ей обрести особую полноту влияния на массовое сознание и возможность манипулирования им» [15]. Массовая культура сродни оружию массового поражения. Проникновение в массовую культуру преступной субкультуры с неизбежностью влечет изменение массового сознания и деформацию культурных ценностей в масштабе всего общества, в том числе в
виде повышения уровня правового нигилизма, виктимизации населения, роста коррупции. И в самом деле, наивно ждать от подростка правопослушного поведения, если он воспитывается, например, на образе Саши Белого из сериала «Бригада». Конструкция сюжет-событие в жанре не только указанного, но и других телевизионных сериалов используется при трансляции оправдания преступления, в том числе обусловленного «необходимостью, продиктованной сегодняшней действительностью» [16].
Считается уже нормой использование образа мафии в рекламе. В качестве причины использования образа «классической голливудской мафии» представитель компании -оператора сотовой связи назвал, в частности, то, что образ мафии частично обладает ценностями, которые свойственны данной компании; при этом образец для подражания характеризуется следующими эпитетами: «обладающий жизненным опытом, мудростью и живущий по своим правилам, остроумный, с чувством юмора, провокационный». По словам представителя компании, они берут «положительные качества, присущие мафии, всё то, что обычно романтизируется в голливудских фильмах о ней, ставших классикой (мужество, серьезность, подчас переходящая в суровость, справедливость, следование своим принципам, последовательность, умение отвечать за свои поступки, разумный подход к расходам)». При этом данная компания «использует не российские “Бумер” или “Бригаду”, а классическое голливудское кино: “Крестный отец”, “Однажды в Америке”, “Бойцовский клуб”, тщательно дистанцируется от любого криминального контекста. В роликах нет никакого жестоких сцен, нет насилия, нет криминала. Даже “правильная” “мафия” показывается с комической точки зрения» [17]. Нам представляется, что скорее комичной выглядит попытка объяснить необъяснимое - использование образа преступника для извлечения прибыли якобы без криминального контекста.
Парадокс - распространение порнографии признается преступлением, поскольку способствует развращению несовершеннолетних, а пропаганда криминального образа жизни, влекущая схожие разрушительные последствия, в нашей стране не является да-
же административным правонарушением. В этом плане можно взять за образец УК Республики Казахстан, который криминализировал незаконные изготовление, распространение, рекламирование, демонстрацию кино-и видеоматериалов и других произведений, пропагандирующих культ жестокости и насилия, а также незаконную торговлю печатными изданиями, кино- или видеоматериалами, пропагандирующими культ жестокости и насилия (статья 274) [18]. Но одновременно нужно признать, что запреты в данной сфере в отсутствие соответствующего морального климата в обществе представляются малоэффективными. Массовая культура направлена на удовлетворение желания реципиента [19]. Так, генеральный продюсер ГТК «Телеканал “Россия”» С.Л. Шумаков по поводу телевидения отмечает, что оно является гигантским рыночным механизмом; телевизионное «меню» выстраивается в соответствии с реальными потребностями зрителя [20]. Потребности, которые вызывают к жизни соответствующие культурные феномены, нельзя запретить, ибо таковые находятся вне рамок правового регулирования. Поэтому необходимо по возможности обеспечить их удовлетворение законными способами. С криминальной субкультурой в массовой культуре необходимо бороться в основном путем повышения конкурентоспособности господствующей культуры.
Следует особо отметить идеологическую ангажированность массовой культуры, в особенности телевидения [21]. В настоящее время мы наблюдаем экспансию массовой американской культуры, которая «производит ... унифицированное, безальтернативное сознание, опирающееся на ценности западной цивилизации и её мировоззренческую программу.» [22]. Подобное заимствование чужой культуры может создать угрозу национальной безопасности, существования этносов, проживающих на территории России. Ученые-культурологи справедливо отмечают, что массовая культура становится инструментом разрушения национальных культурных традиций. При этом если такому воздействию подвергнется культурное ядро, «центральная зона культуры», то «модификация этой несущей конструкции в жизни этноса неизбежно приводит к утрате тех осо-
бенностей, которые и позволяют этносу существовать в данном качестве» [23].
2. Достаточно продуктивным представляется криминологический анализ народной (этнической) культуры. При изучении данного феномена тесно соприкасаются культурология преступности и этнокриминология, поскольку одновременно используются как культурологический, так и этнологический подходы. Под народной (этнической) культурой можно понимать культуру конкретного этноса в виде группы людей, связанных между собой общностью происхождения (кровным родством) и совместно осуществляемой хозяйственной деятельностью [24].
Народная культура нередко не препятствует совершению преступлений, а либо прямо их санкционирует, либо одобряет преступления, относится к таким поступкам снисходительно. Во-первых, следует отметить в народной культуре обычаи и традиции, которые допускают непосредственное нарушение уголовно-правовых запретов. Так, обычаи кровной мести, похищения невесты и принуждения к вступлению в брак сами по себе предполагают совершение уголовно наказуемых деяний. Во-вторых, народная культура может косвенным образом детерминировать преступность, например, вступая в конфликт с господствующей (официальной) культурой и создавая ситуацию, в которой человек совершает преступление, поскольку не может приспособиться к чуждым для него нормам поведения [25]. Преступление может быть обусловлено и незнанием соответствующих уголовно-правовых норм. В некоторых странах это обстоятельство исключает преступность деяния. Например, УК Перу в ст. 15 предусматривает «культурно обусловленную ошибку в понимании». Если субъект «в силу своей культуры или обычаев совершает уголовно наказуемое деяние, не будучи способным понять уголовно противоправный характер своих действий», он освобождается от уголовной ответственности. Если же по указанным причинам данная способность была уменьшенной, то наказание смягчается. В данном случае, по мнению В.Н. Додонова, учитывается тот факт, что в Перу проживает значительное количество индейцев, ведущих почти первобытный образ жизни, «для которых современная цивилизация остается чуждой и непонят-
ной» [26]. В-третьих, выработанные в традиционной культуре нормы могут использоваться в криминальной среде. Например, особенностью отдельных этнических преступных группировок является регулирование в них отношений на основе обычаев, которые подвергаются модификации (например, обычай кровной мести играет роль омерты) [27]. В-четвертых, народная культура способна, противопоставляя себя официальной культуре, поддерживаемой государством, пропагандировать правовой нигилизм, в том числе уголовно-правовую его разновидность [28], криминальную субкультуру.
Обоснованным представляется мнение о наличии архетипов, имеющих криминальное содержание [29]. Множество примеров тому мы видим, в частности, в русских пословицах и поговорках, которые представляют собой глубинный срез ментальности этноса, основу народной культуры, а самое главное - многовековой житейский опыт. Они в совершенно откровенной и нелицеприятной форме свидетельствуют и об уровне правосознания людей, и о степени криминализации общества. В работе В.А. Даля встречаем такую пословицу: «Пред Бога с правдой, а пред судьею с деньгами», под заголовком «Суд - лихоимство» там же: «Судья - что плотник: что захочет, то и вырубит», «Не бойся суда, бойся судьи», «Закон дышло: куда хочешь - туда и воротишь», «Неправдою суд стоит», «В суд пойдешь - правды не найдешь», «Не ходи к воеводе с одним носом, ходи с приносом». В разделе «Закон» читаем: «Законы святы, да законники (или: судьи) супостаты», «Где закон, там и обида», «Если бы не закон, не было бы и преступника» [30]. Думается, что названные примеры народной мудрости актуальны и в настоящее время. Подобные культурные традиции осложняют борьбу с преступностью. Весьма затруднительно противодействовать, например, коррупции при отношении к ней со стороны общества как к неизбежному злу («не подмажешь - не поедешь», «мзда не лихва»).
Народная культура отличается от официальной культуры тем, что в своих оценках не зависит от политической конъюнктуры. Поэтому нецелесообразна борьба с проявлениями в ней правового нигилизма силами правоохранительных органов, данный про-
цесс должен быть основан на внутренних механизмах оздоровления народной культуры. С другой стороны, те традиции и обычаи, которые представляют собой преступные деяния, должны искореняться наряду с созданием альтернативных способов удовлетворения потребностей соответствующих культур в самоидентификации налаживанием плодотворного диалога между народной и официальной культурами. В противном случае противоречия, которые наблюдаются между ними, могут самым негативным образом отразиться на уголовной политике. Не поддерживаемая обществом уголовная политика в лучшем случае обречена на провал, в худшем - способна породить более серьезный конфликт, который может нанести ущерб безопасности всего государства.
Народная культура, будучи по своей природе консервативной, зачастую активно противодействует преступности, прежде всего формируя негативное общественное мнение по отношению к преступлениям и преступникам. По этому поводу народная мудрость гласит: «Украсть - в беду попасть», «Вор ворует не для прибыли, а для гибели», «По делам вору и мука» [31]. Необходимо согласиться с У.Т. Сайгитовым в том, что «в идеях традиционализма присутствует огромный позитивный потенциал, который мало используется сегодня» [32]. Народная культура позволяет выработать адекватные способы противодействия совершению преступлений, обусловленных её особенностями. Например, анализируя феномен преступности на почве обычая кровной мести в отношении лиц, освободившихся из мест лишения свободы, У.Т. Сайги-тов отмечает, что простое извинение на Кавказе порой «имеет большее значение, чем многолетняя изоляция от общества» [33]. Поэтому в дополнение к системе наказаний можно продумать механизм примирительных процедур, учитывающий менталитет соответствующего этноса, с тем, чтобы цели мер государственного принуждения были соблюдены в отношении как господствующей, так и народной (этнической) культуры. Следует напомнить, что в УК РСФСР 1960 г. была норма (ст. 231), каравшая уголовным наказанием за уклонение от примирения. Возможно, её отсутствие в действующем УК РФ должно рассматриваться как упущение.
3. Интересным направлением в рамках культурологии преступности представляется исследование художественной литературы, в которой в изобилии представлена уголовноправовая и криминологическая проблематика. В последнее время появилось немало работ, посвященных этой теме [34].
Художественная литература являет собой не просто культурный феномен, удовлетворяющий потребности человека в чтении, интеллектуальном развитии и т. д. Она выступает прежде всего зеркалом общественной жизни. Известный литературовед и культуролог М.М. Бахтин по этому поводу писал: «. всякое литературное произведение внутренне, имманентно социологично. В нём скрещиваются живые социальные силы, каждый элемент его формы пронизан живыми социальными оценками» [35]. При этом литературные произведения, по словам М. М. Бахтина, уходят своими корнями в далекое прошлое, «разбивают грани своего времени, живут в веках, то есть в большом времени, притом часто (а великие произведения - всегда) более интенсивной и полной жизнью, чем в своей современности» [36].
Таким образом, литературные произведения аккумулируют в себе человеческий опыт, который транслируется как современникам, так и последующим поколениям. Как отмечают культурологи, художественные тексты являются «идеальной формой закрепления, хранения, накопления, трансляции и трансформации социального и духовного опыта и, следовательно, универсальным способом обеспечения исторической преемственности - как на уровне индивидуального человеческого бытия, так и на уровне исторического бытия социального организма» [37]. Результаты анализа данных текстов вполне могут использоваться в решении проблем криминологии. Например, исследования потаенных глубин человеческой души, содержащиеся в работах Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, представляют большой интерес при изучении личности преступника, причин совершения преступления, влияния наказания на исправление человека. Персонажи Ч. Диккенса помогают осознать характер и степень влияния общества на формирование преступной модели поведения у несовершеннолетних, механизм вовлечения под-
ростков в преступную жизнь. Классические произведения А.И. Солженицына иллюстрируют с наглядностью как реальные цели наказания, так и катастрофические последствия антинародной уголовной политики. М. Горький справедливо называл литературу человековедением. Она действительно помогает понять поступки людей, структуру человеческой личности, её внутренний мир.
Художественный текст не только отражает реальность, но и преобразует её [38]. Следовательно, он также может косвенно положительно или отрицательно влиять на преступность, формируя мировоззрение человека. Противодействие преступности осуществляется, например, посредством воспитания в читателе нравственных чувств, анализа последствий совершения преступления, в том числе духовных страданий персонажа, описания ужасающего тюремного быта и лагерной жизни. С другой стороны, художественная литература, транслирующая криминальную субкультуру, оправдывающая совершение преступлений, способна негативно влиять на формирование личности.
4. В качестве компонента культурологии преступности может рассматриваться теория субкультур, которая успешно применяется при изучении культурных особенностей заключенных, причин совершения преступлений на почве различий, существующих между господствующей культурой и различными субкультурами [39].
В теории субкультур весьма плодотворно исследуется криминальная субкультура как одна из детерминант преступности. Слово «криминальная» в обозначении вида субкультуры указывает на совершение деяний, нарушающих прежде всего уголовно-правовые запреты. Между тем очевидно, что существуют и иные правонарушения, имеющие перспективы трансформироваться, перерасти в преступные деяния. Например, можно назвать такие правонарушения, признаки которых закреплены КоАП РФ, как пропаганда наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров (ст. 6.13), уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 7.17), мелкое хищение (ст. 7.27).
Ученые справедливо отмечают, что борьба с административными правонарушениями посредством административных нака-
заний в конечном счете является борьбой с преступностью [40]. Само разграничение преступлений и административных правонарушений, основывающееся на такой оценочной категории, как общественная опасность, представляется не вполне конкретным.
В.В. Лунеев обоснованно по этому поводу пишет: «Границы между преступлениями и иными правонарушениями очень подвижны, нередко формальны и даже условны» [41]. Кроме того, в отличие от законодателя, разделяющего уголовно-правовую и административно-правовую ответственность, общество наличие такой грани осознает не всегда, «приравнивая» нередко административные правонарушения к преступлениям. Следует отметить и то обстоятельство, что в зарубежном уголовном праве преступления и административные правонарушения, как правило, не разграничиваются, последняя категория деяний рассматривается как вид уголовных правонарушений (например, дорожно-транспортные проступки) [42]. Это обстоятельство также указывает на наличие между ними очевидного сходства. С учетом изложенного указанные и иные деяния, генетически предрасположенные к «перерождению» в преступления, должны также относиться к проявлениям криминальной субкультуры, генерирующей преступность, и включаться в объект исследования криминологии [43].
Необходимо определиться с субъектами криминальной субкультуры. Субъект культуры - человек, как создающий, так и потребляющий культуру. Поэтому субъектами криминальной субкультуры выступают не только лица, создающие её артефакты, но и потребители соответствующих «благ». Слушая «блатную» музыку, просматривая телепередачи и художественные фильмы, пропагандирующие криминальную деятельность, приобщаясь к криминальной субкультуре иными способами, человек «врастает» в неё, признавая ценности данной субкультуры, становится её полноценным субъектом, причем задолго до совершения преступления. Поэтому профилактика преступлений должна предполагать не только работу с лицами, уже совершившими преступления, но и с теми, кто только приобщается к криминальной субкультуре. Указанная деятельность должна быть нацелена прежде всего на повышение конкурентоспособности
господствующей культуры, в которой верховенство закона признается основополагающей ценностью.
Помимо изучения преступного мира, теория субкультур представляется весьма эффективной при криминологическом анализе преступности мигрантов, а также посягательств на данную социальную группу со стороны коренного населения. Мигранты рассматриваются в социологии (Р. Парк) как маргинальные личности, которых характеризует «чувство социальной дихотомии, раздвоенности и конфликта, когда старые привычки отброшены, а новые ещё не сформированы». Согласно указанному подходу мар-гинальность выступает следствием культурного конфликта и именуется культурной маргинальностью [44].
Конфликт мигранта с господствующей культурой может выступать в качестве причины совершения преступлений. В криминологии разработана применительно к указанной проблеме теория конфликта культур Т. Селлина [45]. Кроме того, возможно совершение преступлений мигрантами в силу незнания уголовного закона и культурных норм страны, в которой они находятся (например, туристы). В данном случае удачным представляется термин «межкультурная компетентность», определяемый как социокультурное качество личности, необходимое для её адаптации к инокультурным условиям, для успешного и эффективного межкуль-турного общения, совместной деятельности и сотрудничества с носителями иных культур [46]. Уровень такой компетентности применительно к уголовному законодательству оставляет желать лучшего. Проведенный нами анализ показал, что в зарубежном уголовном праве имеется немало оригинальных запретов, обусловленных особенностями соответствующей культуры, во многом неизвестных даже специалистам [47]. Их незнание в силу недостаточной межкультурной компетентности с высокой долей вероятности может привести к совершению преступления.
По мере усиления процессов интеграции в мире возрастает значение межкультурной компетентности, возникает потребность в целенаправленном и планомерном её формировании, обучении субъектов культуры успешному взаимодействию с представителями
других культур [48]. Так, может быть рассмотрен вопрос о введении такой меры по предупреждению преступности мигрантов, как ознакомление прибывающих иностранцев и лиц без гражданства с основами российского права, особенностями российской культуры, а отечественных туристов - с оригинальными уголовно-правовыми запретами в стране, в которую они отправляются, существующими в ней традициями и обычаями.
5. Одним из направлений культурологии преступности может рассматриваться изучение межкультурной коммуникации в контексте проблем криминологии. В частности, перспективным представляется использование культурологического подхода при оценке того влияния, которое оказывает на преступность глобализация, которая непосредственно детерминирует конфликт культур и совершение преступлений экстремистской направленности.
«Агентами глобализации», по мнению А.В. Костиной, выступают элитарная и массовая культуры, а традиционная культура этому процессу активно противостоит. Как следствие, возникает парадокс развития современного информационного общества -активизация традиционной культуры и этнического самосознания [49]. То есть следует сделать вывод о том, что в целях защиты от глобализации традиционная культура мобилизует этническое самосознание. Рост преступлений экстремистской направленности, обусловленных этническим фактором, в России и в других странах можно объяснить не только проблемами в социальной, политической или экономической сфере, но и конфликтом между традиционной и массовой, элитарной культурами в процессе глобализации. Экстремизм, в основе которого лежат различия в культуре, - зачастую не что иное, как последствие конфликта культур, вызванного насильственной аккультурацией [50].
Самым ярким примером негативных последствий глобализации является противостояние культур на международном уровне. Глобализация осуществляется на основе европейских ценностей, таких как демократия, политический плюрализм, свобода совести, индивидуализм и т. д. Вследствие такого монокультурного подхода она с неизбежностью повлекла конфликт Запада и Востока. Доста-
точно вспомнить, какой общественный резонанс произвели размещенные в датской газете карикатуры на пророка Мухаммеда. Можно привести массу других примеров исламо-фобии - формирование в СМИ негативного стереотипного отношения к мусульманам и исламу, подстрекательство к убийству мусульман посредством компьютерной игры «Убей мусульманина!», широкий показ художественных и документальных фильмов, в которых мусульмане ассоциируются исключительно с насилием и терроризмом и т. п. [51]. Имеются многочисленные примеры исламского экстремизма.
Культурологический подход не только позволяет выявить факторы, детерминирующие указанный вид преступности, но и выработать адекватные меры борьбы с ней. Основу концепции противодействия преступлениям экстремистской направленности, включая терроризм, может составить идея диалога культур, сформулированная М.М. Бахтиным и В.С. Библером. Эксперты на международном уровне вполне обоснованно отмечают, что для «устранения глубинных причин нетерпимости» требуется комплекс мер также в областях межкультурного диалога, воспитания в духе терпимости и уважения культурного многообразия [52].
Диалог культур как вид межкультурной коммуникации предполагает обмен опытом с сохранением каждой из культур своих особенностей. Он взаимно обогащает культуры, дает новый стимул для их развития. Всякий диалог возможен, если есть основа для такого диалога. Необходима общая идея, которая могла бы объединить разные культуры, снимая их противопоставление. На международном уровне такой диалог возможен прежде всего на основе общечеловеческих ценностей, которые являются составной частью любой культуры. Данные ценности можно рассматривать как универсалии культуры, как некие общечеловеческие репрезентации культурного опыта и деятельности, имеющиеся в любой культуре [53]. Примером противодействия преступности на основе общечеловеческих ценностей являются нормы, запрещающие совершение международных преступлений, в том числе таких как геноцид, агрессия, преступления против человечности. Одной из общечеловеческих ценностей, безусловно,
является международная безопасность. В Шанхайской Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом 2001 г. отмечается, что экстремизм представляет угрозу международному миру и безопасности. Указанная выше ценность поможет консолидировать на международном уровне представителей разных культур в противодействии экстремистской деятельности.
6. Культура представляет собой не только идеальные объекты (образы, нормы, ценности и т. п.), но и вещи - предметы материального мира, созданные или измененные человеком для удовлетворения своих потребностей. Два этих феномена постоянно взаимодействуют - изменение мира идей влечет изменение в мире вещей и наоборот. Материальная культура с неизбежностью воздействует на человека. Так, выдающиеся памятники древности - пирамиды Хеопса, висячие сады Семирамиды, Колосс Родосский и другие чудеса света - несомненно, оказали большое влияние как на современников, так и на потомков. Сказанное относится и к другим артефактам материальной культуры (скульптура, живопись, архитектура и т. д.), в том числе и не относящимся к произведениям искусства: изобретение колеса, бумаги, открытие пороха и других предметов материальной культуры были также весьма значимыми культурными событиями. Один из последних примеров - появление новых средств коммуникации, в том числе мобильной связи и беспроводного Интернета, вызвавшее революционные изменения в общественных отношениях [54].
Детерминируя развитие общественных отношений, материальная культура влияет и на преступность. Во-первых, она во многом определяет способы совершения преступлений. В первую очередь следует отметить предмет преступления и средства, орудия его совершения. Если первобытный преступник мог использовать примитивные орудия, то современный человек имеет в своем распоряжении огнестрельное оружие, компьютер, другую технику. Эволюция техники влечет с неизбежностью эволюцию преступности. Новые изобретения имеют нередко «двойное назначение», их с успехом можно применять как на благо, так и во зло при совершении преступлений.
Развитие техники существенно отразилось на структуре преступности. Так, научно-технический прогресс привел к появлению технических преступлений [55]. Ещё в прошлом веке представить себе компьютерную преступность, в том числе с использованием Интернета, было достаточно трудно. Сейчас распространенность и опасность соответствующих преступлений уже вызывают тревогу, а в будущем они станут в один ряд с убийствами и террористическими актами в связи с той по истине ужасающей зависимостью от компьютерной техники, в которую впадает с каждым годом человечество.
Во-вторых, материальная культура во многом определяет средства борьбы с преступностью. Так, компьютерная техника позволила более эффективно систематизировать, обрабатывать и использовать информацию о преступлениях и преступниках. Интернет вывел на качественно новый уровень взаимодействие государств в сфере противодействия преступности. Электронные средства слежения (браслеты) и спутниковая связь создали новые условия для реализации в ряде зарубежных стран уголовных наказаний в виде ограничения свободы, домашнего ареста.
Следует отметить то значительное влияние, которое оказывает материальная культура на приоритеты государственной политики в сфере противодействия преступности. В развитых западных государствах материальные ценности являются едва ли не основным критерием при оценке преступных последствий. Исследуя экономическую теорию преступлений и наказаний как «культурологический феномен» и отмечая тотальную монетизацию всех сторон жизни в американской культуре на примере практики возмещения ущерба родственникам жертвы преступления, Ю.В. Латов четко сформулировал её особенности: указанная теория «неизбежно вынуждает в конечном счете признать, что «всему на свете есть цена» - в том числе и человеческой жизни». От таких рассуждений, по словам Ю.В. Латова, культурологический шок испытывают «не только неспециалисты, но и интеллектуально искушенные экономисты» [56]. Между тем удивляться данному обстоятельству не стоит -мир вещей занимает доминирующее положение в этой модели мировоззрения и во мно-
гом определяет систему культурных ценностей, что не может не отразиться на уголовной политике.
7. Перечисленными примерами сфера применения культурологии преступности не исчерпывается. С её помощью могут также рассматриваться феномены криминальной идеологии, влияние гендерного фактора на преступность, этническая преступность, отдельные виды наказаний и т. п. [57]. В рамках указанных исследований необходимо разграничивать социологию и культурологию преступности. Социологический подход в криминологии традиционно включает в себя анализ культурологической составляющей [58]. Вместе с тем культурологический подход может рассматриваться в качестве самостоятельной криминологической теории. Указанные направления нельзя отождествлять, как невозможно отождествление общества и культуры. Социология преступности, основываясь на общей социологии, по нашему мнению, ориентирована на изучение социальных факторов применительно к проблемам криминологии с учетом того влияния, которое оказывает общество на человека. Культурология преступности предполагает изучение взаимосвязи культуры и деяний, нарушающих уголовно-правовые запреты, характера и степени обусловленности поведения человека созданными им культурными феноменами.
Имеются различия между культурологией преступности и этнокриминологией, которая предполагает рассмотрение этнических аспектов преступности, разработку основ ан-тикриминогенной стратегии в области межэтнических отношений [59]. В культурологии преступности также присутствует сравнительный анализ культур различных этносов, но при этом происходит абстрагирование от национальной специфики и выявление общих закономерностей, характерных для любого этноса (например, феномен влияния СМИ на динамику преступности, проблемы межкуль-турной коммуникации и т. д.).
С учетом изложенного есть все основания считать культурологию преступности самостоятельной областью криминологии. Между тем в силу объективной взаимосвязи, которая сложилась между различными гуманитарными науками, выступающими в качестве фундамента смежных направлений кри-
минологии (в особенности речь идет об этнологии, культурологии, социологии, антропологии), культурологический подход не может применяться изолированно. Данный подход должен рассматриваться как одна из граней познания такого сложного феномена, как преступность.
1. Человек культурный (лат.).
2. См. об этом, напр.: Преступность и культура / под ред. А. И. Долговой. - М., 1999.
3. См., напр.: ГилинскийЯ. И. Криминология : курс лекций. - СПб. : Питер, 2002. - С. 15-16; Минкина Н. И. Криминологический анализ культуры современного общества : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Иркутск, 2003. -С. 7; Шоткинов С. А. Криминальная культурология : Часть 1. Масс-медиа // Сибирский юридический вестник. - 2003. - № 2. Статья находится в архиве на сайте http://www.law.isu.ru/archnum.aspx?lang=ru
4. Ученые насчитывают более 500 определений
понятия культуры. См.: Кравченко А. И.
Культурология. - М. : Академический проект ; Трикста, 2003. - С. 11.
5. Там же. - С. 12.
6. См., напр.: Казакова В. А. Вооруженная преступность. - М. : Логос, 2003; Корецкий Д. А. Криминальная армалогия: Учение о правовом режиме оружия. - СПб., 2006.
7. См., напр.: Клочкова А. В. Пропаганда насилия и жестокости в средствах массовой информации (криминологический аспект) // Культура: управление, экономика, право. -2006. - № 4. - С. 2-7; Шоткинов С. А. «Кри-минализированность» средств массовой информации // Администратор суда. - 2006. -№ 2. - С. 24-28; Он же. Криминальная культурология: Часть 1. Масс-медиа // Сибирский юридический вестник. - 2003. - № 2. Статья находится в архиве на сайте http://www.law.isu.ru/archnum.aspx?lang=ru
8. См.: Костина А. В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. -М. : Едиториал ; УРСС, 2005. - С. 68.
9. http://lenta.ru/news/2009/07/15/fightclub/
10. См.: Жмуров Д. В. Сценарная агрессия. Влияние СМИ на криминализацию молодежи. -иКЬ : http://www.frip.ru/newfrip/cnt/analitic/ sel?cid=403
11. http://www.crimezone.ru/article/4Aug2008/ gta_copycat.html
12. http://www.mignews.com/news/disasters/world/ 280608_50332_99722.html
13. http://crimezone.ru/article/21May2008/game.html
14. См.: Психология / под ред. В. Н. Дружинина,
- СПб. : Питер, 2003. - С. 112-113.
15. См.: Костина А. В. Соотношение и взаимодействие традиционной, элитарной и массо-
вой культур в социальном пространстве современности : автореф. дис. ... д-ра культурологии. - М., 2009. - С. 14, 16.
16. См.: Зайцева С. А. Жанр телевизионного сериала как культурный текст : дис. ... канд. философ. наук. - М., 2001. - С. 119.
17. http://www.advertology.ru/article63953 .htm
18. http://law.edu.ru/norm/norm.asp?normID= 1243100&subID=100105558,100105575,10010 6510,100106719#text
19. См.: Зайцева С. А. Указ. соч. - С. 104.
20. См.: Альперина С. Человек из телевизора. Сергей Шумаков отвечает Даниилу Донду-рею и Кириллу Серебренникову // Российская газета. - 2009. - 20 октября.
21. См.: Зайцева С. А. Указ. соч. - С. 65.
22. См.: Костина А. В. Соотношение и взаимодействие традиционной, элитарной и массовой культур в социальном пространстве современности : автореф. дис. . д-ра культурологии. - М., 2009. - С. 31.
23. Там же. - С. 17, 31.
24. См.: Кравченко А. И. Указ. соч. - С. 60; Культурология / под ред. Ю. Н. Солонина, М. С. Кагана. - М. : Юрайт-Издат, 2005. -С. 297-299.
25. См.: Сайгитов У. Т. Основы противодействия организованным формам преступной деятельности в условиях традиционно-национального и религиозного возрождения в Республике Дагестан : автореф. дис. . д-ра юрид. наук. - Махачкала, 2009. - С. 28; Шат-ковская Т. В. Обычное право российских крестьян второй половины XIX - начала XX века: историко-правовой аспект : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Ростов н/Д, 2009. -С. 20.
26. Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть. - М. : Юрлитинформ, 2009. -С. 249-250. См. также: http://www.cajpe.org.pe/ rij/bases/legisla/PERU/pecodpen.htm
27. См.: Сайгитов У. Т. Указ. соч. - С. 11.
28. Кулыгин В. В. Этнокультура уголовного права : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Владивосток, 2003. - С. 8.
29. См.: Антонян Ю. М. Архетип трикстера и его криминологическое значение // Юридическая психология. - 2008. - № 3. - С. 12-17.
30. Даль В. И. Пословицы русского народа. Т. 1.
- СПб., 1879. - С. 184, 189, 191, 290.
31. Там же. - С. 177, 178, 182.
32. Сайгитов У. Т. Указ. соч. - С. 12.
33. Там же. - С. 28.
34. См., напр.: Наумов А. В. Проблема революционного экстремизма и терроризма в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» // Законность. -2006. - № 5. - С. 46-50; Харабет К. В. Жизнь и творчество Ф.М. Достоевского в «разрезе» девиантологии // Российская юстиция. - 2009.
- № 4. - С. 70-73; Его же. Девиантологичес-
кая и правовая проблематика в произведениях Н.В. Гоголя // Российская юстиция. - 2009.
- № 2. - С. 66-70; Клебанов Л. Р. Преступник и преступление на страницах художественной литературы. - М., 2006.
35. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. - М. : Искусство, 1979. - С. 181.
36. Там же. - С. 331.
37. См.: ФазылзяноваГ. И. Понимание художественного текста как креативно-онтологический феномен : автореф. дис. ... д-ра культурологии. - СПб., 2009. - С. 31.
38. Там же. - С. 32.
39. Подробно применение теории субкультур в криминологии в настоящей статье нами не рассматривается, поскольку этой теме посвящена отдельная работа. См.: Бибик О. Н. Применение теории субкультур в криминологии // Вестник ОмГУ. Серия «Право». - 2009.
- № 3. - С. 245-249. См. об этом также, напр.: Лебедев С. Я. Традиции, обычаи и преступность. Теория, методология, опыт криминологического анализа. - М., 1995; Александров Ю. К. Очерки криминальной субкультуры. - М.: Права человека, 2001; Пирожков В. Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура). - Тверь, 1994.
40. См.: Попов Л. Л., Шергин А. П. Управление. Гражданин. Ответственность (сущность, применение и эффективность административных взысканий). - М., 1975. - С. 47-51.
41. Лунеев В. В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. - М. : Волтерс Клувер, 2005. - С. 319.
42. См., напр.: Козочкин И. Д. Уголовное право
США: успехи и проблемы реформирования. -СПб. : Юридический центр Пресс, 2007. -С. 91; Додонов В. Н. Указ. соч. - С. 139-142; Койстинен Ярмо. Сравнительно-правовой
анализ граней преступного и непреступного по уголовному праву Финляндии и Российской Федерации : автореф. дис. . канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2009. - С. 32.
43. Можно, по-видимому, также говорить о наличии более общей противоправной субкультуры и о выделении субкультур, связанных с нарушением административных и иных отдельных правовых запретов. В этом случае термин «криминальная субкультура» будет охватывать только уголовно наказуемые деяния.
44. Цит. по: Мельникова Н.Е. Феномен марги-нальности в системе культуры: социальнофилософский анализ : дис. . канд. филос. наук. - М., 2007. - С. 22-28.
45. См.: Kaiser G., Schöch H. Kriminologie, Jugendstrafrecht und Strafvollzug. 6. Auflage. -München : Verlag C.H. Beck, 2006. - S. 16; Криминология / под общ. ред. А. И. Долговой. - М. : НОРМА, 2000. -С. 408-409.
46. См. об этом: Садохин А. П. Межкультурная компетентность: сущность и механизмы
формирования : автореф. дис. ... д-ра культурологии. - М., 2008. - С. 14-15.
47. Бибик О. Н. Культурологический аспект учения о юридической ошибке // Уголовное право. - 2009. - № 2. - С. 10-15.
48. См.: Садохин А. П. Указ. соч. - С. 11.
49. См.: Костина А. В. Соотношение и взаимодействие традиционной, элитарной и массовой культур в социальном пространстве современности : автореф. дис. . д-ра культурологии. - М., 2009. - С. 30, 31. См. об этом также: Залесский С. В. Культурное многообразие человечества в условиях глобализации : дис. . канд. культурологии. - М., 2006.
50. Следует отметить, что конфликт культур уже упоминался в криминологии в рамках теории социальной дезорганизации. См.: Герцен-зон А. А. Введение в советскую криминологию. - М., 1965; Кузнецова Н. Ф. Современная буржуазная криминология. - М., 1974.
51. См.: п. 22, 27 Доклада Специального докладчика по вопросу о современных формах расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости Гиту Муй-гаи о проявлениях диффамации религий, и в особенности о серьезных последствиях исла-мофобии для осуществления всех прав верующими на Совете по правам человека Генеральной Ассамблеи ООН (Документ A/HRC/12/38. 1 July 2009).
52. См.: п. 42 Доклада Специального докладчика
по вопросу о современных формах расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости Гиту Муйгаи о проявлениях диффамации религий, и в особенности о серьезных последствиях исламо-фобии для осуществления всех прав верующими на Совете по правам человека Генеральной Ассамблеи ООН (Документ
A/HRC/12/38. 1 July 2009).
53. См.: Культурология / под ред. Ю. Н. Солонина, М. С. Кагана. - М. : Юрайт-Издат, 2005. - С. 404; Кравченко А. И. Указ. соч. -
С. 31.
54. См. об этом, напр.: Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. - М. : ФАИР-ПРЕСС, 2006.
55. См.: Гринберг М. С. Преступления в сфере взаимодействия человека и техники : учебное пособие. - Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2008.
56. Латов Ю. В. Экономика вне закона: очерки по теории и истории теневой экономики. -М., 2001. - С. 58-59.
57. См., напр.: Клейменов М. П. Криминализация общества в России: Культурологический аспект // Преступность и культура / под ред. А. И. Долговой. - М., 1999. - С. 19-23; Брез-гин Н. И. Культурологические аспекты криминальной идеологии // Преступность в разных её проявлениях и проблемы организованной преступности. - М. : Российская криминологическая ассоциация, 2004. - С. 134138; Кочетков А. В. Проблемы противодействия криминальной идеологии в культуре: криминологические и уголовно-правовые аспекты : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. -М., 2002; Шоткинов С. А. Криминальная культурология: Часть 2. Теория Гендера // Сибирский юридический вестник. - 2003. -№ 3 (статья находится в архиве на сайте http://www.law.isu.ru/archnum.aspx?lang=ru); Горюнова Н. А. Культурологический аспект этнической преступности и противодействие ей // Реагирование на преступность: концепции, закон, практика / под ред. А. И. Долговой. - М., 2002. - С. 35-38; Меркурьев В. В. Взаимовлияние культур и решение вопросов отмены смертной казни // Преступность в России и борьба с ней: региональный аспект.
- М. : Российская криминологическая ассоциация, 2003. - С. 133-138.
58. См., напр.: Яковлев А. М. Социология преступности (криминология): Основы общей теории. - М. : Содействие новый век, 2001.
59. См.: Клейменов М. П. Введение в этнокрими-нологию. - Омск : Омская академия МВД России, 2004. - С. 5.
