CC BY
28
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2008. № 5
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Д.Я. Малешин
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО ПРАВА
В эпоху широких интеграционных процессов, именуемых нередко глобализацией, важным становится определение критериев, принципов, по которым происходит взаимодействие, объединение. Нередко глобализационные процессы имеют не только положительный эффект, но и отрицательные последствия. В настоящее время придается слишком большое значение роли западной культуры в процессе глобализации и совершенно не учитывается значение незападных культур1. В мире активно пропагандируется и внедряется только один тип общественного и государственного строя, экономической политики и моральных ценностей. Одновременно полностью игнорируются, а нередко и подавляются все иные альтернативные виды общественного устройства и мировоззрения. Они провозглашаются отсталыми, опасными или враждебными. В то же время глобализация не сокращает, а скорее усиливает существующее в мире неравенство. Чтобы избежать негативных последствий глобализации, общество должно выработать механизмы защиты.
В науке в последнее время получили распространение такие методы исследования, как цивилизационный подход, социокультурный метод и культурологический анализ. Суть данных методологических средств сводится к учету культурологических особенностей, национальных интересов в различных областях общественной жизни. Традиционно данные факторы учитываются в геополитических исследованиях2, внешней политике государства. В этих сферах игнорирование национальных интересов страны может привести к ее гибели. В настоящее время учет культурологических особенностей становится важным и в других областях. Ошибки либо неопределенность с цивилизационной принадлежностью России имеют отрицательные последствия не только для внешней политики нашего государства, но и создают препятствия в развитии других сфер деятельности.
В последнее время социокультурные исследования стали широко применяться при решении политических проблем, определении стратегии экономического развития3, а также в других сферах жизнедеятельности.
В правоведении данные факторы учитываются редко. В процессе законотворчества в нашей стране традиционно используются формально-юридический, системный, сравнительно-правовой методы и др. Применение же социокультурного анализа имеет скорее случайный, чем закономерный характер. В то же время взаимозависимость культуры и права подчеркивается многими учеными4. Культурологические исследования позволяют определить «глубинные» причины несоблюдения правовых норм и низкого уровня правопорядка.
Считаем, что игнорирование данного метода является недостатком современного законотворческого процесса России. Учет результатов культурологических исследований особенно важен для российского законодателя, призванного устанавливать единые правила поведения, обязательные для представителей различных культур.
Типы культур: индивидуалистская и коллективистская модели.
Под культурой принято понимать совокупность результатов деятельности людей, создавших систему традиционных для человечества ценностей5. Существуют различные типы культур. Выделяют первобытную, военную, религиозную, научную культуры6, западноевропейскую и среднеазиатскую культуры7 и т.д. Наряду с культурой нередко употребляется термин «цивилизация». Нередко эти термины используются в качестве синонимов8. В последнее время популярной является точка зрения американского философа С. Хантингтона о существовании в современном мире западной, латиноамериканской, африканской, исламской, синской, индуистской, православной, буддистской и японской цивилизаций9. Критерии деления цивилизаций также разнообразны. В зависимости от исторического развития выделяют античную, египетскую, шумерскую цивилизации, цивилизации инков, ацтеков и т.д. Одним из широко применяемых критериев является степень внедрения результатов научно-технического прогресса10. Исходя из данного критерия культуры часто делятся на отсталые и передовые11, на цивилизованные и «нецивилизованные», на развитые и дикие. Еще во время Древнего мира было принято делить народы на «цивилизованные» и «варварские».
Другим критерием является психология, или менталитет, человека. Под менталитетом понимается совокупность принятых и в основном одобряемых определенным обществом взглядов, мнений, стереотипов, форм и способов поведения человека, наличие которой отличает его от представителей других человеческих общностей. В соответствии с данным критерием наибольшее распространение получили две социокультурные модели. Первая основана на индивидуализме, вторая — на коллективизме. Под коллективизмом понимаются моральные принципы, которые подра-
зумевают приоритет группы над индивидуумом, а также организацию общества, при которой индивидуум подчиняется коллективу. Индивидуализм определяется как моральный принцип, который подчеркивает и развивает личную целеустремленность, а также организацию общества, которая направлена на защиту интересов индивидуума.
Противопоставление коллективистского общества индивидуалистическому имеет истоки еще в древнегреческой философии.
Сторонником коллективизма принято считать Платона. Он следующим образом обосновывает свою точку зрения: «...все, что возникло, возникает ради всего в целом, с тем, чтобы осуществилось присущее жизни целого блаженное бытие, и бытие это возникает не ради тебя, а, наоборот, ты ради него...»12. Далее он конкретизирует свою идею по отношению к государственному устройству: «...истинное искусство государственного правления печется не о частных, но об общих интересах — ведь эта общность связует, частные же интересы разрывают государство — и что как для того, так и для другого, то есть для общего и для частного, полезно, если общее устроено лучше, чем частное»13. В идеальном государстве, по мнению Платона, не должно быть личной собственности и должна быть общность имущества.
Обоснование идей коллективизма имеет место в многочисленных философских концепциях. О. Шпенглер писал: «Не Я, но «Мы», коллективное чувство, в котором каждое отдельное лицо совершенно растворяется. Дело не в человеческой единице, она должна жертвовать собой целому. Не каждый стоит за себя, а все за всех...»14. По мнению Ф. Ницше, «все общинные образования, все общества во сто крат откровеннее и поучительней свидетельствуют о сущности человека, нежели индивидуум, который слишком слаб»15.
Общества, базирующиеся на коллективизме, широко распространены в современном мире. Данный принцип является рычагом прогресса в Китае и других странах Юго-Восточной Азии.
Идеи индивидуализма имеют место в учениях софистов, Сократа, Аристотеля и других древнегреческих философов. Знаменитое изречение Протагора «Человек есть мера всех вещей» можно считать одним из постулатов данной концепции. Индивидуализм принято называть основой западной цивилизации, ядром христианства. Преимущества данного мировоззрения, равно как и его критика, изложены в многочисленных работах. Положительными чертами принято считать уважение личности, общественный уклад, способствующий реализации интересов индивидуума, и т.д.
В то же время положительные черты имеют оборотную сторону. Свобода мысли, индивидуального мышления на практике приводит к неспособности иметь собственные суждения, к доми-
нированию чужых взглядов, т.е. индивидуальное мышление растворяется в общем мнении, человек утрачивает контроль над большинством значимых социальных процессов, растет число людей, лежащих «бременем»16. В результате появляется «общество риска»17 и «общество потребления»18, происходит так называемое «бегство от свободы»19, «закат Европы»20 и в итоге — «смерть Запада»21. Ожидание конца западноевропейской цивилизации прослеживается в работах многих ученых. В то же время, как справедливо было замечено, такое ожидание длится уже более столетия, а западная цивилизация продолжает успешно существовать. Тем не менее недостатки, а в некотором смысле и кризис западноевропейского, а следовательно, индивидуалистического типа очевидны.
Если при индивидуализме первичной является психологическая установка «Я», то при коллективизме — «Мы». Понятие «Я» побуждает человека осознавать свою уникальную и отличную от других сущность, ощущение своего собственного бытия. Понятие «Мы» предполагает отождествление человека в первую очередь с социальной общностью. Основное различие двух мировоззрений заключается в противоположности подходов к разрешению моральных конфликтов, возникающих между личностью и социальной общностью.
Специфика российского культурологического типа. По мнению Николая Бердяева, «Россия стоит в центре Востока и Запада, она соединяет два мира, в ней узел всемирной истории»22. Особенностям российского культурологического типа посвящена обширная литература. Распространенной является точка зрения о существовании российской23, или славянской, цивилизации. По справедливому мнению A.C. Панарина, специфика истории славянских народов заключается в циклической смене западнической фазы развития на восточный период и наоборот24. Разделяя в целом эту точку зрения, считаем целесообразным развить ряд ключевых для настоящего исследования вопросов в рамках данной позиции.
Российская культура является самобытной и сочетает в себе, с нашей точки зрения, признаки индивидуалистского и коллективистского типов культуры и соответственно не может быть однозначно отнесена к одному из них.
Различные типы культур различаются друг от друга ввиду наличия отличительных признаков. Самобытность культуры формируется под воздействием данных факторов. Некоторые авторы считают, что такими признаками являются историческое развитие общества, духовные воззрения народа, природные условия и национальные традиции.
Самобытность российской культуры многие авторы обосновывают географическим и природно-климатическим разнообразием, полиэтничностью и многоконфессиональностью. Соглашаясь
с наличием большинства указанных свойств, формирующих специфику российской культуры, считаем необходимым акцентировать внимание на следующем.
Полагаем, что первичным в формировании любой цивилизации либо культурологического типа является географический фактор, обусловливающий наличие других отличительных признаков. Историческое развитие, духовные воззрения, национальные традиции обусловлены спецификой именно географического расположения. В свою очередь специфика данных факторов формирует своеобразие других черт и т.д. Например, историческое развитие языка зависит от изменений, происходящих в политической, экономической и бытовой сферах, и, наоборот, язык оказывает определенное влияние на развитие общества.
Затрагивая тему своеобразия природных условий России, обычно принято писать о суровости климата, обширности территории и т.д. Полагаем, что хотя данные черты формируют своеобразие российской культуры, они не являются ключевыми. Основополагающим, с нашей точки зрения, является геополитическое своеобразие российского географического положения. Многие современные политологи и политики признают исключительное геополитическое расположение России. Так, один из ведущих американских дипломатов Генри Киссинджер пишет: «Россия, независимо от того, кто ею правит, располагается на территории, которую Хэлфорд Макиндер назвал "геополитической сердцевиной"...»25.
Государственные и общественные деятели России также прекрасно понимали географические преимущества нашей страны. Подтверждением является концепция «Москва — Третий Рим», предложенная еще в начале XVI в. псковским монахом Филофеем и неуклонно реализуемая во внешней политике Российского государства на протяжении всего последующего существования. Несмотря на кажущееся внешнее отсутствие связи между геополитическим и культурным своеобразием, спецификой правовой культуры, считаем, что взаимозависимость данных факторов является ключевой в формировании культурологического типа России.
Российские правители и общественные деятели, проводя в жизнь в течение многих веков идею «Москва — Третий Рим» либо схожие идеи об исключительности России, вырабатывали тем самым убежденность российского народа в своей феноменальности. Как следствие формировались такие черты, как повышенное чувство собственного достоинства, патриотизм и национализм, стремление во всем доходить до крайностей, возможность самоотречения и многие другие, которые заложили основу российского менталитета. Кроме того, очевидно, что именно геополитическое положение России во многом предопределило истори-
ческое развитие нашей страны, которое в свою очередь обусловило многоконфессиональность и многонациональное^. Последние факторы повлияли на духовные воззрения народа, развитие русского языка, сформировали специфику межчеловеческих связей, общественного уклада.
Таким образом, геополитическое своеобразие географического расположения России оказывает воздействие практически на все сферы общественной жизни нашей страны и является, с нашей точки зрения, ключевым фактором в формировании российского культурологического типа.
Таким образом, российская культура имеет ряд признаков, отличающих ее как от индивидуалистического типа, так и от коллективистской модели общества. Наша задача — определить, как культурологические особенности влияют на правосознание общества и как, следовательно, они должны учитываться в процессе законотворчества.
Типы правовых культур. Роль и цель права при коллективизме и индивидуализме различны. Если в индивидуалистическом обществе право является основным социальным регулятором, то при коллективизме эти функции выполняются иными способами, чаще всего посредством религии, обычаев и т.д.
При коллективизме право направлено на защиту интересов всего общества, на достижение коллективных целей. Платон достаточно четко изложил эту концепцию: «...неправильны те законы, что установлены не ради общего блага всего государства в целом»26. Далее он продолжает: «Я установлю законы, приняв в расчет все то, что наиболее полезно всему государству и всему роду в целом. Этой цели я справедливо подчиню интересы каждого отдельного гражданина»27.
При индивидуализме право защищает в первую очередь интересы отдельного члена общества, сориентировано на выполнение индивидуальных целей.
Российский законодатель в различные исторические периоды придерживался диаметрально противоположных взглядов на принадлежность России к тому или иному культурологическому типу. Исходя из этого правовая система в нашей стране строилась либо на основе индивидуалистического мировоззрения, либо на основе коллективизма. Ни первая ни вторая правовые культуры не соответствуют по отдельности нравственным устоям российского общества. Вводимые правовые институты не имели широкой поддержки в обществе, что являлось причиной достаточно низкого уровня правопорядка.
Индивидуалистская модель права в России. Дореволюционные правоведы и законодатели 90-х гг. XX в. полагали, что обновление России может произойти путем введения новейшего законо-
дательства. Образцом являлось западноевропейское право, основанное на индивидуалистической концепции.
Хотя Александр I специально подчеркивал, что «сочинение законов новых или введение чуждых... принесло бы более вреда, нежели пользы»28, дореволюционный законодатель не следовал этим указаниям и, по словам Г.Ф. Шершеневича, пытался «перенести на русскую почву иностранные образцы, иногда просто в переводе»29. В основе методологии законотворчества начала 90-х гг. XX в. лежал даже не сравнительно-правовой метод, а простой перевод зарубежного законодательства. Подобное законотворчество не только имело место, но и было поддержано многими общественными деятелями того времени. Один из знаменитых западных философов современности — Карл Поппер прямо советовал российским законодателям: «Мне кажется очевидным, что в данном случае кратчайший (хотя, конечно, не вполне совершенный) путь — это заимствование Россией одной из утвердившихся на Западе правовых систем»30.
Таким образом, вводимые в России правовые институты, основанные на западноевропейских правовых традициях и не имевшие опыта реализации в российских условиях, были неэффективны в нашей стране и лишь усиливали правовой нигилизм и нежелание соблюдать правовые предписания.
Отличие российского культурологического типа от западноевропейского как одна из причин неэффективности западного права в России. Одна из причин, по которой многие нормы западноевропейского права не в полной мере реализуются в России, заключается в различной психологии большинства российских граждан и западноевропейцев. Причем разница касается не только правовой психологии. Российское общество специфично воспринимает как некоторые юридические институты, так и многие другие элементы западноевропейской культуры.
Вопрос о принадлежности нашей страны к европейской культуре является одним из краеугольных в российской истории. Он берет свое начало если не с зарождения государственности, то по крайней мере с периода «европеизации» страны, проводимой Петром I. Своей кульминации этот вопрос достиг в «вечном споре» славянофилов и западников31. Сейчас он по-прежнему волнует умы наших соотечественников, в том числе и государственных деятелей, многие из которых полагают, что по духу, культуре наша страна является неотъемлемой частью европейской цивилизации. Такую точку зрения разделяют многие отечественные государственные деятели. Вместе с тем социологические исследования дают такие результаты: 71% опрошенных россиян не считают себя европейцами, только пятая часть опрошенных думает, что у России и Европы единая культура, 76% считают, что Россия —
евразийское государство и у нее свой путь развития, а 45% вообще считают, что Европейский союз представляет угрозу для независимости России32. Таким образом, если руководство страны придерживается мнения о европейской сущности российской культуры, то «простые» граждане имеют другую точку зрения на этот счет.
Тем не менее в нашей стране были периоды, когда перенимались многие внешние манеры и стиль жизни, принятые на Западе. Особенно ярко эти тенденции проявлялись в первой половине XIX в. Интересно и красочно описал это явление Герцен: «В России люди, подвергшиеся влиянию этого мощного западного веяния, вышли не историческими людьми, а людьми оригинальными. Иностранцы дома, иностранцы в чужих краях, праздные зрители, испорченные для России западными предрассудками, для Запада — русскими привычками, они представляли какую-то умную ненужность...»33. В таких случаях чаще всего перенимаются пороки западной цивилизации, еще до того, как осваиваются ее достижения.
У географически близких народов уровень культурной близости достаточно высок, однако не идентичен. Данный тезис в полной мере касается культурологического взаимодействия России и Западной Европы. Многие компоненты, породившие европейскую цивилизацию, имеются и в нашей стране. Более того, великий русский философ Семен Франк рассматривал отношения между Россией и Западом «как отношения между родственными личностями, каждая из которых представляет собой совершенно своеобразный духовный тип и которые часто совершенно не могут понять друг друга, и все же, однако, как та, так и другая чувствуют свое внутреннее родство. Оно зиждется на общем происхождении: обе культуры, как западноевропейская, так и русская, в конце концов, происходят от сплава христианства с духом Античности и являются лишь различными ответвлениями этого общего ствола»34. Тем не менее, несмотря на наличие общих черт, Россия не может быть отнесена к западноевропейскому культурологическому типу.
Можно, с оговорками, говорить о схожести в определенных сферах общественного уклада России и Запада, но невозможно признать их единообразия. По словам одного из ведущих отечественных культурологов Ю.М. Лотмана, «своеобразие русского переживания западноевропейских идей отчасти состоит в том, что одни и те же слова и, казалось бы, полностью совпадающие концепции коренным образом меняют свой смысл в зависимости от того, пишутся и воспринимаются они в Западной Европе или в России»35. H.A. Бердяев по этому поводу отмечал, что «у русских моральное сознание очень отличается от морального созна-
ния западных людей...»36. Признавая в целом отличие российского культурологического типа от западноевропейского, нужно определить, какие моральные ценности и принципы воспринимаются различно. В чем же непосредственно психология российских граждан отличается от психологии западноевропейцев?
Один из ведущих современных сторонников цивилизацион-ного подхода В.Ф. Шаповалов, сопоставляя российский уклад с западным образом жизни, отмечает, что «по сравнению с Западом российское бытие, быт и труд не уступают в ориентации на красоту, но менее рациональны, менее ориентированы на целесообразность. Запад рационален, рассудочен, схематичен, в известной мере даже скован своей схематичностью и рассудочностью»37. Западная и российская цивилизации изначально демонстрируют два альтернативных принципа, две мироустроительные установки: западная связана с технологическими гарантиями надежных механизмов, российская — с гарантиями, даваемыми духом.
Н.А. Бердяев подчеркивал, что чертой характера россиян являются «недостаток инициативы, слабо развитое чувство ответст-венности»38. Достаточно удачно различие западноевропейского и российского мировоззрения определил русский философ Семен Франк: «Западное мировоззрение исходит из "Я"; индивидуалистический персонализм соответствует его идеализму... В противоположность западному, русское мировоззрение содержит в себе ярко выраженную философию "МЫ"»39. Другие авторы утверждают, что «из-за постоянно меняющейся конфигурации громадного государства родина для русского человека везде и нигде»40.
Своеобразие российской культуры проявляется практически во всех сферах общественной жизни — в быту, политике, бизнесе, предпринимательстве и др. Таким образом, по сравнению с западноевропейским обществом, имеет место отличие как всей социокультурной модели российского общества, так и отдельных областей общественной жизни, в том числе правоприменение и правопорядок в стране.
Коллективистская модель права в России. Правовые акты, создаваемые в советский период, базировались на принципе коллективизма и были направлены преимущественно на защиту общих интересов в ущерб частным. Критике законодательства этого времени посвящена обширная литература. Во многих случаях оно носило декларативный характер. Одной из причин подобного положения было специфическое отношение к праву со стороны основоположников советской правовой системы. Следуя точке зрения Маркса об отмирании юридической формы при переходе к развернутому коммунизму, многие теоретики советского государства и права обосновывали тезис о «выветривании» права41. Неправовые методы регулирования общественных отношений широко использовались в тот период.
В советское время некоторые правовые нормы не отвечали потребностям общества и могли существовать только за счет мощного государственного принуждения, другие же были сугубо декларативными и изначально не были направлены на реальное воплощение в жизнь.
Выводы. Еще Монтескье отмечал, что «законы должны находиться в таком тесном соответствии со свойствами народа, для которого они установлены, что только в чрезвычайно редких случаях законы одного народа могут оказаться пригодными и для другого народа»42. Воспринятый как дореволюционной, так и современной отечественной наукой этот принцип не всегда учитывался в практике российского законотворчества.
Законодательство, созданное на основе индивидуалистической концепции, не имело поддержки в обществе и было обречено на несоблюдение. Реализация советского законодательства также была неэффективной, но имела определенную специфику.
Таким образом, как законодательство, разработанное в соответствии с индивидуалистической концепцией, так и правовые нормы, основанные на принципе коллективизма, были в России не более чем фикцией, только формой правового регулирования общественных отношений. Содержание же такого регулирования представляло собой совокупность неправовых методов и средств, которые хотя и не имели силы государственного принуждения, но соответствовали нравственным устоям общества, были обязательными правилами поведения и являлись преобладающим способом поддержания порядка. Задача современного законодателя заключается в детальном исследовании моральных представлений граждан нашей страны и в создании правовых норм, соответствующих потребностям как общества в целом, так и отдельных его членов. Следует отметить, что потребности не являются неизменными, они модифицируются с течением времени, корректируя психологию и нравственные устои общества. Формирование общественной культуры происходит под влиянием многих факторов: религии, географии, экономики и т.д. В последние годы сильное воздействие оказывает индивидуалистическая модель поведения. Но нельзя утверждать, что подобный образ жизни безоговорочно воспринят и распространен в настоящее время среди большинства россиян. Точно так же неверным является представление о том, что в советское время культура формировалась только на основе коллективизма. Отечественное общественное сознание всегда базировалось на идеях как индивидуализма, так и коллективизма. В разные исторические периоды влияние каждого из нравственных принципов было различным, но оба всегда участвовали в формировании общественного сознания. Более того, личностная психология большинства россиян также основана на сочетании обеих
5 ВМУ, философии, № 5
моральных установок. Подобный симбиоз идей индивидуализма и коллективизма как в общественном, так и в индивидуальном сознании представляет собой основную специфику российского культорологического типа. Поэтому игнорирование в законодательстве элементов той или иной социокультурной модели является серьезным упущением и во многом объясняет недостаточно высокий уровень правопорядка в стране. Российское право должно учитывать как индивидуалистические, так и коллективистские традиции и воззрения, распространенные в обществе. Отличительная черта российского культорологического типа предопределяет специфику законотворческого процесса, обязательной частью которого является проведение социокультурных исследований в области тех отношений, которые подлежат правовому урегулированию.
Реализация правовых норм является эффективной, а уровень правопорядка — высоким, если законодательство соответствует нравственным устоям общества и учитывает его культурологические особенности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Бек У. Что такое глобализация? / Пер. с нем. А. Григорьева,
B. Седельника; Общ. ред. и послесл. А. Филиппова. М., 2001. С. 159.
2 См., напр.: Гаджиев К.С. Введение в геополитику. М., 2003. С. 26—42; Хаусхофер К. О геополитике: Работы разных лет. М., 2001; Дугин А Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить Пространством. М., 2000.
3 См.: Сорокин Д.Е. Национальная конкурентоспособность России в современном мире // Россия в глобализирующемся мире: стратегия конкурентоспособности / Отв. ред. Д.С. Львов, докт. экон. наук Д.Е. Сорокин. М., 2005. С. 14—26; Барковский А.Н. Стратегия внешнеэкономических связей России в условиях глобализации (сценарий до 2025 года) // Там же. С. 424—430.
4 Robert C. Post. Fashioning the legal constitution: culture, courts and law // Harvard law Review. 2003. Vol. 117. P. 52—56, 80—86; Oscar G. Chase, law, culture, and ritual: disputing systems in cross-cultural context. N.Y., 2005.
5 См.: Миронов B.B. Философия и метаморфозы культуры. М., 2005.
C. 140. Существует более 200 определений культуры. Указанное выше определение является наиболее удачным для целей настоящего исследования.
6 См.: Гуревич П.С. Культурология. М., 2003. С. 210.
7 См.: Миронов B.B. Указ. соч. С. 147.
8 См., напр.: Оруджев З.М., Кузнецова T.B. Культура и цивилизация // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2005. № 2. С. 84—87.
9 См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова. М., 2003. С. 22—23.
10 См.: Миронов B.B. Указ. соч. С. 141.
11 См.: Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989. С. 18.
12 Платон. Законы. М., 1999. С. 365.
13 Там же. С. 332.
14 Шпенглер О. Пруссачество и социализм / Пер. с нем. Г.Д. Гурвича. М., 2002. С. 52.
15 Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей / Пер. с нем. Е. Герцык и др. М., 2005. С. 394.
16 Бодрийяр Ж. Общество потребления: его мифы и структуры / Пер. с фр., послесл. и примеч. Е.А. Самарской. М., 2006. С. 64.
17 Бек У. Общество риска: на пути к другому модерну / Пер. с нем.
B. Седельника, Н. Федоровой. М., 2000.
18 Бодрийяр Ж.. Указ. соч.
19 См.: Фромм Э. Бегство от свободы: Человек для себя / Пер. с англ. М., 2004.
20 Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность / Пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К.А. Свасьяна. М., 1993.
21 Бьюкенен П.Дж. Смерть Запада / Пер. с англ. А. Башкирова. М., 1994.22
22 Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.
C. 228.
23 См., напр.: Сторчак В.М. Мессианство как социокультурный и идеологический феномен России (вторая половина XV — первая треть XX в.): Автореф. дис. ... д-ра. филос. наук. М., 2007.
24 См.: Панарин А.С. Славянский мир сегодня: очарованные странники на опасной дороге // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2003. № 4. С. 5—6.
25 Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. В.В. Львова; Послесл. Г.А. Арбатова. М., 1997. С. 742.
26 Платон. Указ. соч. С. 167.
27 Там же. С. 386.
28 Труды Комиссии составления законов. Т. I. Постановления об образовании Комиссии. Спб., 1822. С. 20.
29 Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учеб. пособие: В 2 т. М., 1995. Т. 2. С. 50.
30 Поппер K.P. Открытое общество и его враги. М., 2005. С. 10.
31 Вопрос взаимоотношений национальной культуры и западноевропейской является актуальным не только для России. Подобные дискуссии ведутся в общественно-политической жизни, например, Турции, Китая, Японии (см.: Памук Орхан. Стамбул: город воспоминаний / Пер. с тур. М. Шарова, Т. Меликова. М., 2006).
32 Исследование «Восприятие россиянами европейских ценностей» проводилось Аналитическим центром «Левада-центр» совместно с Центром «ЕС-Россия» в 2007 г. (EU-Russia centre [WWW-сайт]: URL: http://www.eu-russiacentre.org).
33 Герцен А.И. Былое и думы. М., 1979. С. 76.
34 Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 194.
35 Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб., 2002. С. 748.
36 Бердяев H.A. Русская идея. Харьков, 2000. С. 240.
37 Шаповалов В.Ф. Понятие современной российской цивилизации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2006. № 2. С. 50.
38 Бердяев H.A. Философия свободы. Харьков; М., 2002. С. 325.
39 Франк С.Л. Указ. соч. С. 159.
40 Зубов A.B. Циклы русской истории // Вопросы философии. 2005. № 3. С. 161-166.
41 См., напр.: Пашуканис Е.Б. Избр. произв. по общей теории права и государства. М., 1980.
42 Монтескье Ш. Избр. произв. М., 1999. С. 16.
