CC BY
634
18. Foster M. Sociolinguistics and the African-American Community: Implications for literacy // Theory into Practice. 1992. № 31. Р. 303-311.
19. Robbinson T., Ward J.V. “A belief in self far greater than anyone’s disbelief’: Cultivising among African American female adolescens // Women, girls and psychotherapy: Reframing resistance / eds. by C. Gilligan, A.G. Rogers,
D.L. Tolman. Binghamton; New York, 1991. Р. 87-103.
20. Schultz K. “I want to be good; I gust don’t get it”: A fourth-grader’s entrance into a literacy community // Written Communication. 1994. № 11. Р. 381-413.
21. Schultz K. “Do you want to be in my story?”: Colloborative writing in an elementary school
classroom // J. of Literacy Research. 1997. № 29. Р. 253-287.
22. Fairclough N. Language and Power. L., 1998.
23. Gee J.P. Introduction to Discourse Analysis: Theory and Method. L., 1999.
Поступила в редакцию 16.10.2009 г.
Pashkova N.A. Teaching written discourse in social context: the ideas and experience of Europe and USA. The article deals with the problem of teaching written discourse in social context. The author surveys the academic discussions of the last 30 years concerning the question of studying written discourse in pedagogy from a social perspective.
Key words: written discourse; social context; communication; development of writing skills.
УДК 371.3+43
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ МАРКИРОВАННОСТЬ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ В ТЕКСТЕ
© Л.И. Комарова
Наиболее очевидно национальная специфика языка проявляется в слове. Изучение коннотатив-ного значения позволяет глубже проникнуть в его значение. Наличие или отсутствие национальной маркированности иноязычного слова можно обнаружить при сравнении с его соответствием в другом языке. Выделяется три вида лексики с национально-культурным компонентом значения: реалии, кон-нотативная, фоновая лексика.
Ключевые слова: лексика с национально-культурным компонентом значения; культурная коннотация; экстралингвистическая информация; реалия; коннотативная; фоновая лексика.
Отражение в языке внеязыковой культуры определяется как национально-культурная специфика языка. Наиболее очевидно различия в двух культурах проявляются на лексическом уровне.
Наличие национально-культурной маркированности в значении слова обусловлено, в первую очередь, процессами формирования его значения. Т. Шиппан полагает, что значение слова формируется под воздействием трех различных факторов: во-первых, объективно -свойствами самого объекта реальной действительности; во-вторых, тем, каким образом общество познает действительность (т. е. как люди классифицируют объекты, какие качества и свойства этих объектов для них существенны и интересны и т. п.); в-третьих, самой языковой системой (каждое новое слово не просто добавляется в лексическую подсистему языка, а инкорпорируется, встраива-
ется в нее, что отражается так или иначе и на значении данной лексической единицы) [1].
Так, А.Д. Райхштейн выделяет четыре типа национально-культурной номинации: 1) узуально-концептуальная, т. е. слова-реалии в их главном значении и типичном употреблении; 2) окказионально-концептуальная, т. е. контекстуальные обозначения национальноспецифических фактов; 3) узуально-фоновая, т. е. лингвистические единицы с постоянным, типично национальным специфическим семантическим фоном; 4) окказионально-фоновая, т. е. лингвистические единицы с контекстуальным национальным фоном [2]. При этом только первый тип характеризуется эксплицитной природой, во всех остальных случаях национально-специфическая информация выражается имплицитно.
Как пишет С. В. Иванова, нельзя не отметить положительной роли данной классификации. Прежде всего, сам факт разделения
лексики языка на ряд групп в зависимости от передачи различных оттенков национальной окрашенности свидетельствует о том, что корпус культурно окрашенной лексики неоднороден, кроме того, существуют различные источники национально-культурной специфики [3].
Если бы только первый фактор играл роль в формировании значения языковой единицы, то значения слов, называющих одни и те же референты, совпадали бы полностью, хоть эти слова и звучали бы по-разному на разных языках. Однако действие второго и третьего факторов влечет за собой различия в значениях даже эквивалентных языковых единиц разных языков.
Таким образом, в значении слова необходимо отражается культура того народа, в языке которого это слово существует. «...Значения есть национальные категории, а понятия - вненациональные» [4].
В научной литературе существует большое количество терминов для обозначения данного слоя лексики языка, который в большей или меньшей степени национально окрашен. Одно и то же слово зачастую обозначается разными терминами, что приводит к неясности в их употреблении. Такая ситуация создалась, возможно, потому, что рассматриваемое явление исследуется разными науками. Прежде всего, это переводоведение, этнография, сопоставительная лингвистика, методика преподавания иностранных языков, этно- и психолингвистика и др. В публикациях по исследуемому вопросу используются, например, следующие термины: экзотическая лексика, экзотизмы, варваризмы, ло-кализмы, этнографизмы, этнолексемы, этнокультурная лексика, этнокультуроведческая лексика, безэквивалентная лексика, культур-но-коннотативная лексика, страноведческая лексика, алиенизмы, фоновые слова, конно-тативные слова, пробелы, слова с культурным компонентом, лакуны, слова с нулевым эквивалентом, реалии, этнореалии, средства национально-культурной номинации, национально-маркированная лексика, лексика с национально-культурным компонентом значения и др. [5].
В настоящем исследовании мы пользуемся понятием «лексика с национальнокультурным компонентом значения», под которой подразумеваются такие слова, кото-
рые в своем значении содержат национальноспецифические (т. е. присущие только данной культуре) элементы.
Возникает вопрос, где в семантике слова содержится «культурная» информация? Составляет ли она отдельный самостоятельный компонент семантики лексической единицы или же она «разлита» по другим аспектам ее семантики?
Вопрос идентификации и локализации культурологической компоненты имеет принципиальное значение. Успешность такого рода анализа позволит четко определить источник культурологической компоненты и ее функционирование в рамках слова.
Кроме того, проведенная таким образом идентификация культурологической компоненты могла бы иметь практическим следствием перспективы лексикографического плана. Установление соответствий между культурологической компонентой и ее носителем в рамках структуры лексического значения способствовало бы последовательному выделению в словаре культурологической компоненты и зоны ее локализации.
Вопрос о методике выявления национально-культурной специфики находит различное освещение в лингвокультурологических исследованиях. Так, Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров [6] связали передачу культурной информации с внепонятийными семантическими долями, основываясь на интерпретации лексического значения, представленного при помощи знаменитого треугольника К. Огдена и И. Ричардса, который связывает знак, мысль и предмет, т. е. слово, понятие и референт. В этой связи на себя обращает внимание тот факт, что каждый из этих элементов может быть источником культурологической отнесенности и, таким образом, способствовать культурологической маркированности лексической единицы.
Перспективной представляется идея В.Н. Телия: «если единицы языка обладают культурно-национальной спецификой, то последняя должна иметь свои способы ее отображения и средства соотнесения с ней...» [7].
Под одним из таких способов В.Н. Телия предлагает понимать культурную коннотацию. Прежде чем рассмотреть данный вопрос, представляется важным кратко остановиться на других компонентах структуры значения номинативных единиц.
Значение слова - явление сложной природы, имеющее определенную структуру. Следует отметить, что проблема семантической структуры номинативной единицы до сих пор не имеет однозначного решения в лингвистической науке.
Интерес представляет точка зрения И.А. Стернина, который в лексическом значении слова выделяет три основных макрокомпонента: денотативный (понятие), конно-тативный (дополнительный, включающий выражение эмоции, оценки и функционально-стилистические особенности слова) и эмпирический (обобщенное чувственное представление о предмете номинации).
И.А. Стернин отмечает, что национально-культурное своеобразие может быть обнаружено во всех трех макрокомпонентах значения [8].
Л.А. Новиков выделяет четыре вида (аспекта) лексического значения.
1. Сигнификативное значение (как специфическая языковая форма обобщенного отражения внеязыковой действительности). Отражает отношение «знак - понятие».
2. Структурное значение (как компонент лексической единицы, т. е. структурного элемента лексико-семантической системы языка). Отражает отношение «знак - знаки» и подразделяется на синтагматическое (линейные связи) и парадигматическое (нелинейные отношения) структурное значение.
3. Прагматическое (эмотивное) - выражение оценки обозначаемого. Отношение «говорящий - знак».
4. Сигматическое значение (ситуативное) - отношение языковой единицы к конкретному предмету обозначаемой действительности (данной ситуации) [9].
В такой четырехкомпонентной структуре лексического значения слова легко просматривается одновременно и языковая природа слова (в сигнификативном и структурном аспектах) и речевая природа слова (в прагматическом и сигматическом аспектах). Последующие два значения вскрывают отношения знака к экстралингвистической реальности. Совмещение двух аспектов внутриязыкового, лингвистического и внеязыкового, экстра-лингвистического значения необходимо для того, чтобы достаточно глубоко исследовать семантику слова. Таким образом, экстралин-
гвистическая информация включается в объем семантической структуры слова.
И.М. Кобозева считает, что структура лексико-семантической информации включает в себя сигнификативный, денотативный, прагматический и синтаксический компоненты. Сигнификативный компонент, т. е. ядро лексического значения слова, связан с отражением действительности в сознании человека. Сигнификат слова предполагает «совокупность существенных признаков обозначаемых словом объектов» [10]. «Денотат определяется как связанный с данным словом в сознании носителя языка целостный образ типичного, эталонного представителя соответствующего данному слову класса сущностей» [10, с. 83]. Прагматический слой значения слова «содержит информацию об отношении человека, использующего данное слово, к обозначаемому слову объекту или к адресату сообщения, а также специфическую для данной лексемы информацию о тех речевых действиях, которые можно осуществлять с ее помощью (в ее прагматических функциях)» [10, с. 87].
Анализ различных концепций позволяет выявить те компоненты структуры значения номинативных единиц, которые признаются большинством исследователей:
- денотативный (обозначаемый предмет);
- сигнификативный (понятийное содержание языкового знака);
- прагматический (отношение к обозначаемому слову, объекту или к адресату сообщения);
- коннотативный (эмоциональная, оценочная или стилистическая окраска языковой единицы узуального или окказионального характера).
Остановимся на последнем из компонентов, коннотативном, более подробно.
Разработка данного понятия связана с выявлением ее сущности и содержательных типов. Это семантическое явление широко изучается в различных отраслях знания: семиотике, психолингвистике, стилистике,
страноведении, что становится причиной его неоднозначной интерпретации. Наиболее популярными в настоящее время являются теории коннотации В.Н. Телия и Ю.Д. Апресяна. Так, в книге «Коннотативный аспект семантики номинативных единиц» В.Н. Те-
лия определяет коннотацию как семантическую сущность, узуально или окказионально входящую в семантику языковых единиц и выражающую эмотивно-оценочное и стилистически маркированное отношение субъекта речи к действительности при ее обозначении в высказывании, которое получает на основе этой информации экспрессивный эффект [11]. Из процитированной дефиниции следует, что коннотации неоднородны по своей природе (они могут быть узуальными и окказиональными), и по содержанию выполняют экспрессивную, воздействующую функции. Коннотация, по В.Н. Телия, это модус к диктуму. В статье Ю.Д. Апресяна «Коннотации как часть прагматики слова» находим иное осмысление данного семантического феномена. Под коннотацией лексемы исследователь понимает несущественные, но устойчивые признаки выражаемого ею понятия, которые воплощают принятую в данном языковом коллективе оценку соответствующего предмета или факта действительности. Они не входят непосредственно в лексическое значение слова и не являются следствиями или выводами из него [12].
Следует отметить, что большинство лингвистов считает коннотацию неотъемлемой частью значения. Наиболее убедительны, на наш взгляд, аргументы В.Н. Телии: «Коннотация - это не механическое приращение или «добавка» к лексическому значению - она является неотъемлемой частью очень сложного по своей архитектонике и по объему информации экспрессивно окрашенного, а точнее экспрессивно окрашивающего значения. Неотъемлемость эта выражается в том, что коннотация сращена с денотацией внутренней или внешней формой: она питается этой ассоциативно-образной мотивировкой» [11, с. 133].
Из всего вышеизложенного следует, что коннотация - явление достаточно сложное, многогранное. Изучение коннотативного значения позволяет нам глубже проникнуть в значение слова, выделить его оттенки.
Н.В. Филиппова полагает, что в области методики обучения лексике с культурным компонентом значения коннотацию можно рассматривать обобщенно, как дополнительное значение. По ее словам, изучение конно-тативного аспекта значения иноязычных лексических единиц в языковом вузе является не
роскошью, а необходимостью, т. к. незнание коннотаций не только ухудшает восприятие художественных произведений, делая его подобным рассматриванию черно-белой фотокопии живописной картины вместо оригинала, но в некоторых случаях может и вовсе нарушить коммуникацию [5, с. 69].
Впервые в методике преподавания иностранного языка целенаправленное внимание коннотативной лексике было уделено при разработке лингвострановедческого подхода Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым. Именно они ввели данный термин, подразумевая при этом слова, отличающиеся своими коннотациями от их иноязычных эквивалентов.
Необходимо подчеркнуть, что наличие или отсутствие национальной маркированности иноязычного слова можно обнаружить лишь при сравнении этого слова с его соответствием в другом языке (причем сравнивать слова нужно только в одном значении, если речь идет о многозначных словах). Вид лексики с национально-культурным компонентом значения зависит от того, в каком компоненте структуры значения слова имеются различия.
Присутствие культурного компонента на денотативном уровне позволяет ему выполнять классифицирующую функцию, а значит, выделять предмет из ряда подобных, например, в тематических группах «продукты питания», «одежда», «предметы обихода» и т. п.
Если в процессе сравнения значений слов обнаруживаются различия в денотативном компоненте, т. е. в одной из культур отсутствует сам денотат, то это слово является реалией другой культуры (или безэквива-лентной лексикой). Например, Zuckertüte (Schultüte) - большой, заостренный по форме, наполненный сладостями кулек из картона, который получает ребенок в качестве подарка в свой первый школьный день. В Германии существует традиция, когда родители дарят первоклассникам такие пакеты со сладостями. В России такая традиция отсутствует. Osterhase - заяц, который по представлениям немецких детей, согласно обычаю, приносит пасхальные яйца на Пасху. Хотя Zuckertüte переводится на русский язык как «пакетик со сладостями», a Osterhase как «пасхальный заяц», следует признать, что эти явления в российской культуре соответ-
ствия не имеют. Это реалия немецкой культуры [5, с. 55].
Если денотативный компонент немецкого и русского слов совпадает, т. е. они обозначают один и тот же предмет реальной действительности, но отличаются своими коннотациями, то это коннотативная лексика. Например, Militärparade (военный парад). У русского человека данное слово вызывает, как правило, положительные ассоциации: праздник, День Победы, торжественность, праздничная музыка (духовой оркестр), парадная военная форма и т. д. Это позволяет говорить о наличии у слова положительных коннотаций. Это же слово у носителей немецкого языка вызывает резко отрицательные ассоциации. Militärparade связывают в Германии с милитаризмом, военщиной, диктатурой Гитлера, бездумным повиновением. Если слово воспринимается в одном языке положительно (или нейтрально), а в другом языке отрицательно, то это коннотативное слово для данной пары языков.
Иногда какое-либо слово немецкого языка полностью соответствует русскому эквиваленту в денотативном и коннотативном компоненте, но отличается некоторыми элементами лексического фона. Например, слово Arzt (врач) в немецком языке содержит в своем лексическом фоне такой элемент, как «богатый», т. е. врачи в Германии, как правило, очень хорошо зарабатывающие и даже богатые люди. Лексический фон русского слова «врач» такого элемента по понятным причинам не содержит. Поэтому слово Arzt по отношению к русскому языку является фоновым.
Проанализируем еще несколько культурологически маркированных слов немецкого языка с точки зрения отражения культурологической информации в том или ином типе значения:
Stollen (m) - рождественский кекс с изюмом, миндалем и т. д.;
Karpfen (pl) - 1) карпы, 2) еда, которую готовят на рождество;
Ordnung (f) - порядок.
Слово Stollen (m), относится к безэквива-лентной лексике, это понятие не имеет аналога в других культурах, слова, их обозначающие, не имеют эквивалентов в других языках, и мы можем определить его сигнификативно-денотативное значение как куль-
торологически наполненное. Причем это слово несет культурологическую маркированность в самом денотате. Слово Karpfen (pl) имеет эквиваленты в других языках, и его культурный смысл привязан к сигнификату - понятийному ядру.
Слово Ordnung (f) реализует культурологическую нагрузку через сигнификативное значение и составляет ключевые понятия немецкой культуры (ср. русские: душа, воля, судьба).
Исходя из сказанного, представляется целесообразным выделить три вида лексики с национально-культурным компонентом значения: реалии, коннотативная и фоновая лексика.
Существует много различных и порою противоречивых точек зрения по вопросу реалий, где культурологическая компонента проявляется наиболее ярко. Выделение слов-реалий в качестве культурологически обусловленных единиц не вызывает сомнения у лингвистов. На их материале прослеживается прямая связь с культурой того или иного народа, которая представлена в виде артефактов или слов, обслуживающих разные сферы культуры. Результатом теоретических исследований в данной области стало появление лингвострановедческих словарей, содержащих словарные статьи с обозначением реалий, относящихся к государственному устройству и общественной жизни, природногеографической среде, истории, образованию, культуре, быту, традициям, обычаям, национальным видам спорта и т. п., а также имена известных деятелей из разных областей функционирования данного государственного образования и т. п.
Проблемы, связанные с реалиями, впервые стали предметом научных исследований в области переводоведения, поскольку реалии в силу своей специфики представляют собой большую трудность при переводе текстов с одного языка на другой. Этим вопросом в рамках теории перевода занимались Л.Н. Соболев, Я.И. Рецкер, А.В. Федоров и др. В методической литературе особое внимание реалиям стало уделяться с развитием лингвострановедческого подхода к обучению иностранным языкам, особенно в работах основоположников данного направления
Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, а так-
же Г.Д. Томахина, С.Ю. Ильиной, В.П. Фурмановой и др.
Слово «реалия» (лат. геаН8, мн. ч. - геаНа -«вещественный», «действительный») имеет два значения: 1) предмет, вещь; 2) слова, их называющие. В большинстве трудов по лингвистике, теории перевода, методике преподавания иностранных языков, а также в нашем исследовании данный термин употребляется во втором значении, т. е. реалии - это слова, а не объекты реальной действительности, названные ими.
В зарубежной научной литературе термин «реалия» как таковой не встречается. Во французской методической школе для обозначения таких явлений принят термин «лакуна». У англоязычных авторов также отсутствуют термины для обозначения реалий в нашем понимании.
Следует отметить, что большинство авторов выделяют такие черты реалий, как их обязательная принадлежность культуре определенного народа и только ей и, как следствие, их безэквивалентность в языках других народов. «Реалия принадлежит народу, в языке которого она родилась... Их отличает «неистребимый», даже если он едва заметен, национальный или исторический оттенок» [13]. Именно колорит делает из нейтральной, «неокрашенной» лексической единицы реалию».
В.П. Фурманова в своей докторской диссертации также отмечает, что «решающим фактором при отношении какого-либо явления к реалиям выступает национальная окраска их референтов (колорит), которая настолько очевидна, что их нельзя причислить к национальным особенностям другого народа или страны. Основными показателями реалий являются безэквивалентность и национально-культурная маркированность
слов» [14].
Итак, принимая национальный колорит в качестве основного дифференцирующего признака реалии, в рамках данного исследования мы, вслед за Филипповой, предлагаем следующее рабочее определение: реалии -это лексические единицы, обозначающие национально-уникальные предметы и явления, присущие только одной из сопоставляемых культур, не имеющие точных соответствий в другой культуре.
Возникает вопрос, являются ли реалии безэквивалентной лексикой или это все-таки
разные понятия. Среди исследователей отсутствует единая точка зрения на этот счет. Одни авторы трактуют безэквивалентную лексику как более широкое понятие по отношению к реалии, другие - наоборот, как более узкое понятие по отношению к реалии, третьи - как синоним реалий.
Существование разных точек зрения на соотношение реалий и безэквивалентной лексики можно объяснить, в первую очередь, тем, что исследователи по-разному определяют само ее понятие. Все зависит от того, что считать эквивалентом: переводческий эквивалент или смысловое соответствие.
Следует подчеркнуть, что о безэквива-лентной лексике можно говорить при условии сопоставления двух языков. Этот слой лексики определенного языка выделяется лишь тогда, когда мы сравниваем его с лексической системой другого языка и обнаруживаем, что некоторые слова не имеют соответствующих эквивалентов.
Термин «реалия» мы считаем более адекватным для преподавания иностранного языка и культуры. В процессе изучения иностранного языка на первый план по важности выдвигается национальный колорит, принадлежность обозначаемого словом явления к определенной национальной культуре, что и отражено термином «реалия».
Отметим, что понятие «реалия» охватывает довольно обширный слой лексического состава языка. Существует несколько классификаций реалий. Большинство из них основано на тематических признаках. Так, В.П. Фурманова выделяет три типа: культурно-исторические, общественно-политические и этнографические реалии [14]. Г.Д. Томахин подразделяет реалии на четыре тематические группы: 1) географические; 2) общественнополитические, социально-экономические и военные; 3) реалии быта; 4) названия предметов и явлений культурной жизни [15].
С. Влахов и С. Флорин, говоря о предметном делении реалий, выделяют три большие группы - географические, этнографические и общественно-политические реалии. Кроме этого, авторы предлагают классификации реалий с точки зрения временного (современные и исторические реалии), переводческого (по способу перевода) и местного деления. По месту распространения реалии подразделяются ими в плоскости од-
ного языка на свои (национальные, локальные, микролокальные) и чужие реалии (интернациональные, региональные); в плоскости пары языков - на внутренние и внешние реалии [13].
На наш взгляд, на языковых факультетах целесообразнее пользоваться тематическими классификациями реалий, поскольку в них четко прослеживается принадлежность реалии к определенной сфере культуры страны изучаемого языка. Это помогает лучше освоить именно этот фрагмент инокультурной действительности.
Таким образом, культурологическая маркированность может быть обусловлена факторами различного порядка и, соответственно, различным образом манифестироваться в рамках слова. Культурологическая компонента может иметь источником само понятие, означаемое данной лексической единицей, может быть предметно обусловленной, а также может входить в структуру значения слова, т. е. маркировать сигнификативный, денотативный, прагматический и коннотативный компоненты структуры значения и проявляться в сочетаемостных возможностях лексической единицы.
Представляется важным подчеркнуть, что, оказываясь в текстовом окружении, языковая единица начинает взаимодействовать с другими единицами текста. Это взаимодействие порождает продукт, культурологический смысл которого не сводим к каждой из его наполняющих языковых единиц. Текст выстраивает в определенную систему культурологические маркеры, характеризующие задействованные в нем языковые единицы. Это способствует созданию культурологического пространства текста. Это культурологическое пространство, создаваемое текстом, дает возможность актуализации культуроносных смыслов языковых единиц.
1. Schippan Th. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig, 1987.
2. Райхштейн А.Д. Национально-культурный аспект интеркоммуникации // Иностранные языки в школе. 1986. № 5. С. 13.
3. Иванова С.В. Лингвокультурологический аспект исследования языковых единиц: авто-реф. дис. ... д-ра филол. наук. Уфа, 2003.
4. 3вегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М., 1968. С. 62.
5. Филиппова Н.В. Методика обучения национально-маркированной лексике на основе межкультурного подхода в языковом вузе (на материале художественной литературы Германии): автореф. дис. ... канд. пед. наук. Улан-Удэ, 2002.
6. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М., 1980.
7. Телия В.Н. Русская фразеология: семантикопрагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. С. 215.
8. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985. С. 144.
9. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.
10. Кобозева И.М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл // Язык о языке. М., 2000. С. 81-87.
11. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986. С. 5.
12. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова // Избранные труды. М., 1995. Т. 2. С. 159.
13. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. М., 1986. С. 17-18.
14. Фурманова В.П. Межкультурная коммуникация и культурно-языковая прагматика в теории и практике преподавания иностранных языков (языковой вуз): автореф. дис. ... д-ра пед. наук. М., 1994.
15. Томахин Г.Д. Теоретические основы лингво-страноведения (на материале лексических американизмов английского языка): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 1984.
Поступила в редакцию 4.11.2009 г.
Komarova L.I. Culturological labels of lexical units in a text. A national specific of language finds its most prominent representation in lexical units. Research of con-notational meaning allows deeper interpenetrating into its meaning. National labels in foreign word can be identified by ways of comparing it with its analogue in another language. Three strata of lexical units with national-cultural element of meaning are singled out: realities, connotational lexicon, background lexicon.
Key words: lexical units with national-cultural element of meaning; cultural connotation; extra-linguistic information; realities; connotational lexicon; background lexicon.
