Культурные императивы в архитектуре и архитектурном творчестве Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

© 2005 г. А.Г. Лазарев

КУЛЬТУРНЫЕ ИМПЕРАТИВЫ В АРХИТЕКТУРЕ И АРХИТЕКТУРНОМ ТВОРЧЕСТВЕ

Архитектура в ее историческом аспекте несомненно является неотъемлемой частью культурного наследия общества. Объекты архитектуры сохраняют в себе автохтонные черты, т.е. культурные архетипы, а также доносят до последующих поколений этноса следы культурных заимствований на разных этапах своего развития. Тем самым архитектура как вид интеллектуальной и материальной деятельности человека способствует осознанию современниками своей самобытности и уникальности в архитектурных формообразованиях и градостроительных системах в общего -сударственных культурных пространствах.

Соответственно, нельзя не признать самобытность и уникальность культурного и архитектурного наследия на территории Южно-российского административного и географического региона, сложившегося на протяжении двух тысячелетий, т.е. на территории отдельно взятого регионального культурного пространства.

В изучении всевозможных утилитарных и художественных качеств архитектуры важное значение имеет выявление и определение культурных императивов, задающих векторы ее развитию, которые действуют так же, как геополитические и природные детерминанты, и отражаются на характере архитектурных формообразований.

Важнейшими методами, не претендующими в то же время на универсальность, но вполне приемлемыми для определения культурных императивов в архитектурном творчестве, выступают методы географического детерминизма и диффузионизма.

Именно эти методы исследования позволяют увязать в единую систему исторические аспекты архитектуры, а также детерминации (объективные факторы влияния) и определить культурные императивы в архитектуре как искусственно созданной этносом среде обитания.

Выявление культурных императивов в архитектурном творчестве становится возможным в результате понимания общих механизмов зарождения, развития и совершенствования культуры.

В последнее время в объяснении особенностей территориального распространения культуры получила признание четырехстадийная модель «центр - периферия» Фридмана, а также теоретические разработки работы Т. Хагерстранда по проблемам культурной диффузии. В целом понятие культурной диффузии означает пространственное распределение (распространение) культурных достижений из одних обществ в другие. Культурная диффузия отличается от передвижения отдельных обществ или социокультурных обществ из одного «места» в другое. Культурные феномены не обязательно возникают именно в данном обществе в результате эволюции, ибо они могут быть восприняты и извне. Правда, «диффузио-

нисты» («культурная морфология» Фробениуса, концепция «культурных кругов» Ф. Гребнера, культурно-историческая школа В. Шмидта, диффу-зионизм У. Риверса) абсолютизируют процессы культурной диффузии, считая, что эволюция играет в развитии культуры второстепенную и незначительную роль. В результате культурная история человечества сводится к контактам, столкновениям, заимствованиям и переносам культур. Так, по мнению Ф. Гребнера, каждое явление материальной и духовной жизни (от лука и стрел до культа духов умерших) возникает в истории лишь один раз и в дальнейшем из этого центра передается по всей Земле. В этом духе рассуждали историки Ф. Делич и Г. Винклер, которые считали, что вся цивилизация Земли возникла из Древнего Вавилона [1].

Следует отметить, что в культурологической науке по сей день не утихают споры по поводу преимущественно диффузионного или преимущественно эволюционного механизмов развития культуры. С нашей точки зрения, эволюционизм и диффузионизм не исключают, а дополняют друг друга. Классик культурологической мысли XX в. Лесли Уайт писал: «... ни Тайлор, ни Морган, эти выдающиеся лидеры эволюционной школы в Европе и Америке, не "игнорировали принципы диффузии", и ни про кого из них нельзя сказать, что он был "не в состоянии оценить факты диффузии в их истинном значении"; никто из них не проявлял "презрения" к диффузии. Напротив, оба они при каждом удобном случае признавали процесс диффузии, и оба признавали его значимость. Фактически они рассматривали его как основной процесс культурных изменений у народов. И, не противопоставляя эволюцию диффузии, они полагали, что эти два процесса действуют в гармонии друг с другом: один - порождая культурные черты, другой - распространяя их вдаль и вширь» [2].

Ошибкой последователей Боаса было то, что они отождествляли понятия «эволюция культуры» и «культурная история народа», что является методологически неверным - стадии развития культуры, выделенные в «чистом виде», далеко не всегда совпадают с конкретно-историческими условиями бытия того или иного народа. Отсюда весьма плодотворным представляется анализ действия культурной диффузии в ее взаимосвязи с детерминирующими факторами природного, технического и экономического характера на примере такого феномена культуры, как архитектура Юга России. Здесь мы опираемся на принципиальную идею одного из «отцов-основателей» современной культурологии - Бронислава Малиновского: «Эмпирическое исследование диффузии показывает нам, что суть этого процесса заключается не в беспорядочном и случайном обмене, но что он управляется известными силами и воздействиями со стороны культуры-донора и достаточно определенными противодействиями со стороны реципиентов. Мы также обнаружим, что не сможем изучить диффузию посредством полевой работы, пока не признаем, что преобразуемые элементы - это не характерные особенности и черты или их комплексы, но сложноорганизованные системы или институты» [3]. Отсюда возникает

необходимость введения в культурологический дискурс понятия, дающего возможность адекватно отразить эту сложноорганизованную сущность региональной социокультурной системы, включающей в себя в качестве необходимого элемента и архитектурную среду. Выявление культурных императивов в развитии архитектурной среды является следующим этапом исследования.

Вся более чем пятитысячелетняя история архитектурного и градостроительного наследия показывает, что архитектура и архитектурное творчество относятся к группе наиболее сложноорганизованных видов человеческой деятельности, базирующихся на всеобщих законах развития человеческого общества: законах диалектической и формальной логики, синергетики, законах архитектурного и художественного формообразования, а также на точных науках, таких как механика, физика, теория упругости и сопротивления материалов.

Одним из культурных императивов архитектуры на всех этапах ее развития, начиная с эпохи архаики и до современности, является консек-вентность. С постепенным развитием урбанистики, в XIX в. консеквент-ность становится все более выраженной характерной чертой зодчества, определяющей ее особую важность и значение для социально-экономического и культурологического развития зодчества.

Современная архитектурная практика второй половины XX - начала XXI в. подтверждает уже лидирующую роль консеквентности как одного из признаков архитектурного творчества. Это означает, что создаваемая архитектором искусственная среда обитания обладает все большей способностью оказывать отдаленные культурные воздействия на социально-экономическое развитие общества. Это качество отмечено многими теоретиками архитектуры как античности, средних веков, ренессанса, так и современности [4]. Именно поэтому к каждому новому проекту должны предъявляться все более высокие требования, так как отмечено, что создаваемая архитектурная форма в виде отдельных зданий, архитектурных ансамблей (комплексов зданий, малых архитектурных форм, элементов благоустройства и озеленения), а также в виде градостроительных объектов начинает выполнять роль среды, формирующей мировоззрение как отдельной личности, так и общественное сознание этноса в целом.

В качестве классического примера отдаленного влияния архитектурного творчества на развитие общества можно привести феномен античной архитектуры, сложившейся более двух тысяч лет назад. По прошествии такого длительного исторического периода времени античная архитектура продолжает и сегодня оказывать на современное общество серьезное многостороннее влияние. Именно в этом проявляется консеквентность античной архитектуры. Достаточно сказать, что весь процесс подготовки современных зодчих построен на анализе и сопоставлении античных приемов архитектурного формообразования, и в современных постройках

очень часто можно увидеть элементы классической архитектуры как наиболее оптимальные с точки зрения художественного образа.

Еще большей консеквентностью отличается градостроительная отрасль архитектуры. Начиная с эпохи античности великие мастера архитектуры стремились создать, хотя бы в теории, образ «идеального города», который должен был бы способствовать поступательному развитию человеческого общества [4].

Известны многочисленные проекты «идеальных» городов античности, построенных на «Гипподамовой» системе планировки - строгой прямо -угольной сетке улиц. В эпоху европейского Возрождения архитекторы Скомоции, Жак Перре и др. создавали свои идеальные города-крепости, основываясь на критериях утилитарности. В конце XIX - начале XX вв. мировую известность приобрели теоретические творения Говарда Эбени-зера - города-сады; X. Ферреса, Гильберсаймера, сант-Элиа, Роже Турта. Ле Корбюзье (Шарль Эдуард Жаннере) - технократические проекты городов будущего. К сожалению, не существует и реального «идеального» города современности, однако всем известна реальная «власть города», формирующего городскую эмоциональную среду, своеобразную городскую культуру, которая может влиять на формирование общественного сознания новых поколений горожан, их культуры и интеллекта и воспитывать их отношение к самой городской среде и ее элементам.

Здесь уместно привести аксиому, предложенную автором на основании изучения мирового и отечественного архитектурного и градостроительного наследия о том, что высокоорганизованная и высококачественная архитектурно-художественная среда обитания человека способствует интеллектуальному развитию членов общества и, наоборот, примитивная среда обитания способствует развитию на первом этапе тенденций к общественной деградации, а на втором - тенденций к интеллектуальной деградации личности.

Таким образом, консеквентность архитектуры в этом контексте может рассматриваться как важнейший культурный императив, способный оказать существенное влияние на отдаленные от нас в будущем общественно-исторические процессы на государственном или панконтинентальном уровне.

Другим важным культурным императивом развития архитектурного творчества можно считать континуальность - т.е. непрерывность процесса формирования архитектурного и градостроительного наследия, направленного на сохранение и развитие культурных традиций этноса (религии, быта, общественного бытия, культуры хозяйствования и т.д.)

Следует особо отметить, что названные культурные императивы одновременно являются характерными признаками самой архитектуры. То есть наглядно подтверждается объективность процесса сближения культурных и архитектурных императивов, что можно рассматривать как возможность видения закономерностей развития регионального культурного

пространства через призму архитектурных формообразований, что служит дополнительной возможностью изучения закономерностей культурного развития.

В то же время одним из выводов исследования является заключение автора о том, что сближение или слияние культурных и архитектурных императивов представляется как одна из важных особенностей современного этапа развития архитектуры.

Литература

1. См.: Хаггет П. География: синтез современных знаний. М., 1979; VogetF.W.A. History of Ethnology. N.Y., 1975.

2. Уайт Л. Теория эволюции и культурной антропологии // Уайт Л. Избранное: Эволюция культуры. М., 2004. С. 509.

3. Малиновский Б. Динамика культурных изменений // Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2004. С. 37.

4. Лазарев А.Г. Социокультурная природа архитектурных формообразований в регионе: детерминации, культурные диффузии. Ростов н/Д, 2005.

Ростовский государственный строительный университет 20 мая 2005 г.

© 2005 г. А.И. Сибирко

КУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВАНИЯ КРИЗИСНОГО СОЗНАНИЯ

Понимание и предощущение неизбежности будущих глобальных бедствий и потрясений ведет к формированию современного кризисного сознания. Никогда человечество не сталкивалось со столь масштабными «вызовами»: глобализация технологий, экономики, культуры обнажила беды цивилизации, распространила «болезни» техногенного общества по всей планете. Недаром глубокий и серьезный мыслитель А.Дж. Тойнби говорил, что в «вестернизированном мире» человеческие пороки, бывшие в прошлом чем-то «постыдным и мучительным», превращаются теперь в «нестерпимые и смертельные», ибо ведут к «крайнему риску окончательно оборвать историю человечества на этой планете» [1]. Известные западные философы ХХ в. также говорили о неизбывности кризиса, сопровождающего развитие европейской культуры: М. Хайдеггер («забвение бытия»), Г. Марсель («конец человека»), Т. Адорно («поражение западной культуры»), О. Шпенглер («гибель культуры») и т.д. В современной гума-нитаристике данные представления подкрепляются в концепции «глобального кризиса» человечества и его культуры.

Истоки современного кризисного сознания лежат в социальных и природных изменениях, оказавших разрушительное воздействие на социум и культуру и приведших к негативным дисфункциональным последствиям,