CC BY
40
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
Ф.С. Сосенков
Сосенков Федор Сергеевич — кандидат, юридических наук, доцент, заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин
Волжский государственный университет водного транспорта
Культурные и религиозные ограничения как средство профилактики сепаратизма: политико-правовые воззрения и опыт правотворческой деятельности
Для многих современных государств серьезной проблемой является проявляющийся в той или иной мере сепаратизм. Под данным явлением в справочной литературе понимается движение за отделение части государства и создание нового государственного образования или за предоставление части страны автономии1. Очевидно, что предотвратить нежелательное явление всегда проще, чем противодействовать ему в активной фазе. Под профилактикой сепаратизма мы понимаем комплекс мероприятий культурного, образовательного, политического, экономического и правоохранительного характера, направленные на предотвращение развития в государстве центробежных сил. Обратим в рамках данной статьи особое внимание на ограничения культурного и религиозного характера, призванные предотвратить стремление к отделению от России отдельных национальных регионов, которые предлагались в различное время отечественными государствоведами, публицистами, общественными и политическими деятелями, а также на реализацию подобных идей в законодательных актах.
Следует отметить, что для российской политико-правовой мысли было в основном традиционно терпимое отношение к культуре и верованиям различных народов, населяющих обширное государство. В этом не видели проблемы и опасности для государственной целостности. Так, в качестве одного из средств обеспечения государственного единства императрица Екатерина II (1729—1796) рассматривала политику веротерпимости. В результате представители иных, помимо главенствующего православия, конфессий не чувствовали себя ущемленными. В своем письме Вольтеру императрица справедливо отмечала: «Терпимость у нас установлена — она составляет закон государства; преследовать запрещено»2. Таким образом, ослаблялась база сепаратизма на религиозной основе: «Преследование раздражает умы, терпимость их смягчает и делает менее упорными, так как потушает распри, которые противны покою государства и союзу граждан»3. В этой связи показателен ответ императрицы, который она велела передать казанским православным священникам на их сетования по поводу строительства мечетей: «Как всевышний Бог на земле терпит все веры, языки и исповедания, то и она из тех же правил, сходствуя Его святой воле, и в сем поступает, желая только, чтоб между подданными ее всегда любовь и согласие царствовали»4.
На наш взгляд, первое наиболее целостное обоснование необходимости культурных и религиозных ограничений в целях обеспечения единства государства дано руководителем Южного общества декабристов П.И. Пестелем (1793—1826) в его конституционном проекте (трактате) «Русская Правда»5. В отношении нерусских народов России автор проекта полагает, что «лутче и полезнее будет для них самих, когда они соединяться духом и обществом с большим Государством и совершенно сольют свою Народность с народностью Г осподствующаго Народа составляя с ним только один Народ»6.
В подобной позиции мыслителя исследователи видят то, что источником передового опыта государственного строительства для декабристов были, прежде всего, однонациональные западные
1 Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. М., 2000. С. 554.
2 Цит. по Омельченко О.А. «Я мечтаю о законодательнице, воительнице, философе»: образы и реалии власти в переписке Вольтера с Екатериной II // Известия Московского государственного индустриального университета. 2010. № 1 (18). С. 13.
3 Из писем Екатерины II к Вольтеру. 1765—1766, 1771 гг. // Екатерина Вторая. Избранное / вступ. ст. А.Б. Каменского, сост., коммент. Г.О. Бабковой. М., 2010. С. 296.
4 Каменский А.Б. Екатерина Вторая // Екатерина Вторая. Избранное / вступ. ст. А.Б. Каменского, сост., коммент. Г.О. Бабковой. М., 2010. С. 25—26.
5 Подробнее см.: Сосенков Ф.С. Вопросы профилактики сепаратизма и обеспечения территориальной целостности России в конституционном проекте П.И. Пестеля // Правовая политика и правовая жизнь. 2014. № 1. С. 48—52.
6 При цитировании сохраняется орфография и пунктуация оригинала. Пестель П.И. Русская Правда // Восстание декабристов: документы. М., 1958. Т. VII. С. 122.
Сосенков Ф.С. Культурные и, религиозные ограничения как средство профилактики...
459
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
страны1. В частности, упоминается Франция периода якобинской диктатуры, в которой жители были объявлены французами, в качестве единственного языка устанавливался французский, все другие языки и диалекты запрещались как таящие в себе опасность федерализма2. К подобной национальнокультурной унификации примыкала и унификация религиозная. «Мы обязаны запрещать все те Действия Иноверных законов, которые противны Духу Законов Християнских»3. Пестель признавал право за каждым исповедовать религию по собственному выбору, однако объявлял православие, по сути дела, государственной религией, сохраняя клерикальный характер Российского государства. По замыслу автора конституционного проекта все части России должны быть связаны общностью русского языка, православной веры, законодательства и традиций4.
С.С. Уваров (1786—1855), историк и государственный деятель, автор триады, ставшей официальной идеологией самодержавной власти Николая I5: «Православие. Самодержавие. Народность», внес определенный вклад в разработку политико-правовых идей относительно государственного единства.
Одним из проявлений народности в его понимании был русский язык, и в этой связи наиболее широкое его распространение, по мысли С.С. Уварова, укрепляло единство государства. Напротив, сокращение его использования за счет использования местных языков ослабляло государственную целостность. В этой связи Уваров, будучи министром народного просвещения, старался по возможности обеспечить ведущую роль русского языка и ограничить местные языки, особенно в Польше, где преподавание польского было запрещено в 1838 году6. Особая задача ставилась системе высшего образования. Так, университет Святого Владимира в Киеве, заменивший собой ряд учебных заведений в польских и литовских землях, призван был «дать образованию юношества направление, согласное с общим духом народного просвещения в России»7.
Случалось, что правительственные ограничительные меры культурного и религиозного характера признавались вредными и критиковались даже представителями консервативного политического лагеря. Так, основоположник русской политической журналистики и видный общественный деятель М.Н. Катков (1817—1887 гг.) одной из основ единства Российской империи считал православную церковь. При этом наличие и действие иных конфессий не признавалось им опасным для государственной целостности при соблюдении двух условий: 1) главенствующая роль православия; 2) неиспользование религиозного вероучения в целях политического самоопределения нации: «... безопасность России требует настоятельно, чтобы никакое допускаемое ею религиозное учреждение не было в то же время учреждением национальным или политическим» (как в Царстве Польском)8. Так, в целях нейтрализации католического фактора в польском сепаратистском движении М.Н. Катков предлагает лишить католицизм национального характера: приглашать в Россию католических священников из других славянских стран, вести католические службы и проповеди на русском языке и др. 9 Использование русского языка в богослужении «инославных» религий было запрещено в еще в 1848 году Николаем I из опасений отказа русского населения от православия в пользу иных верований10. Катков энергично доказывал, что использование в различных религиозных богослужениях русского языка приведет в конечном итоге к сплочению общества и послужит укреплению государственного единства. Под влиянием публициста император утвердил соответствующий акт, содержащий следующую дозволительную норму: «Г осударь император в отеческом попечении о своих верноподданных без различия вероисповеданий, желая чтобы те из них, которые родным языком своим считают русский, в том или другом его наречии, не были лишены права пользоваться им в делах своей религии, всемилости-
1 См.: Галуза В.П. Республиканская форма правления в России как составляющая часть государственной концепции дворянских революционеров (декабристов) в программных документах тайных обществ 1816—1825 гг. // Вестник ЧитГУ. 2007. № 3 (44). С. 51.
2 См.: Парсамов В.С. Идея национальной самобытности в преобразовательных проектах П.И. Пестеля: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 1993. С. 12—13.
3 Пестель П.И. Русская правда // Восстание декабристов: документы. М., 1958. Т. VII. С. 137.
4 См.: Киянская О.И. Декабристы // Декабристы. Избранные труды / сост., вступ. ст. и коммент. О.И. Киянской. М., 2010. С. 24.
5 См.: Заболотная А.С. Теория официальной народности как идейно-теоретическое и философско-правовое обоснование самодержавия в России // Гуманитарные и социальные науки. 2009. № 4. С. 2.
6 См. об этом: Уваров С.С. Десятилетие Министерства народного просвещения. 1833—1843 // Уваров С.С. Избранные труды / пер. В.С. Парсамова, сост., вступ. ст., коммент. В.С. Парсамова, С.В. Удалова. М., 2010. С. 393.; Акульшин П.В. Граф С.С. Уваров и его роль в жизни российского общества // Педагогика. 1993. № 4. С. 95—96.
7 Уваров С.С. Десятилетие Министерства народного просвещения. 1833—1843 // Уваров С.С. Избранные труды / пер. В.С. Парсамова, сост., вступ. ст., коммент. В.С. Парсамова, С.В. Удалова. М., 2010. С. 373.
8 Катков М.Н. Русский язык в Западном крае // Катков М.Н. Избранные труды / сост., вступ. ст. и коммент. С.С. Се-киринского. М., 2010. С. 208.
9 Там же. С. 204—209; Катков М.Н. О свободе совести и религиозной свободе // Там же. С. 167—174.
10 См.: СафоновА.А. Генезис вероисповедальной политики Российского государства, XVIII — начало XX века // История государства и права. 2007. № 2. С. 22.
Юридическая техника. 2016. № 10
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
вейше разрешить соизволил произносить в иноверческих церквах проповеди и совершать дополнительное богослужение и молитвы на русском языке»1.
Видный общественный и церковный деятель К.П. Победоносцев (1827—1907), который, по мнению исследователей, внес наибольший вклад в обоснование охранительного внутриполитического курса2, не предполагал возможности предоставления автономии национальным окраинам России, видя в русской культуре и православии оплот государственного единства. По мнению Победоносцева, политика центральной власти по отношению к национальным окраинам («спасенным и облагодетельствованным» народам) должна была строиться на строгих началах. Иная линия («система ухаживания за инородцами») могла ослабить империю, нарушить ее единство3. Именно в этом смысле он дает восхищенную характеристику Александру III: «Все знали, что не уступит Он русского, историей завещанного интереса ни на польской, ни на иных окраинах инородческого элемента, что глубоко хранит Он в душе своей одну с народом веру и любовь к церкви Православной...»4. Думается, что национальное разнообразие, свойственное Российской империи, представляло, в понимании К.П. Победоносцева, опасность для ее территориальной целостности, поэтому одобрение в политике Александра III вызывает то, что «заодно с народом верует Он в непоколебимое значение власти Самодержавной в России и не допустит для нее, в призраке свободы, гибельного смешения языков и имений»5.
Неоднократно К.П. Победоносцев высказывался о нежелательности и даже опасности распространения иных, помимо православия, вероучений и о недопустимости делать это за счет государственной казны6. Более того, он также считал неправильным официальное юридическое установление в в Российской империи статуса иноверных вероисповеданий и их иерархии, тем самым приближая их к государственной власти7. Не без основания обер-прокурор считал, что иные, помимо православия, конфессии в союзе с определенными этническими группами таят в себе опасность сепаратизма8. Так, обер-прокурор позиционировал русских и иных славян в качестве «национального тела» православной веры, вместе с тем, он считал, что для протестантизма в России такое «тело» — это немцы, для католической веры — поляки, для исламского вероисповедания — тюрки9.
Центральной темой для крайне правых организаций Российской империи начала XX века, объединенных под названием «черносотенных» («Русская монархическая партия», «Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела» и др.), было сохранение единства Российской империи и противодействие сепаратизму национальных окраин. Значительное внимание при этом уделялось культурным и религиозным ограничительным мерам. Усиление влияния иных, кроме православия, конфессий рассматривается как угроза православию, возможная база для центробежных течений. Так, в черносотенных изданиях можно встретить подобные высказывания: «болею душой за нашу родину и веру православную, которая находится теперь в таком попрании», «кирхи строят, православные молитвенные дома нет»10.
Согласно черносотенным позициям русский человек, обращенный из православия в иную веру, духовно отрывается от России: «Русский человек, совращенный в баптизм или другую секту, перестает быть русским, он ненавидит русского православного человека, не любит русского царя и вешает в своем доме портрет Вильгельма, его Родиной становится Германия, и облик этого русского человека становится немецким»11. Как подрыв доминирующего положения Русской православной церкви черносотенными организациями был воспринят закон о свободном переходе из православия и одобре-
1 Долбилов М. Александр II и русский национализм // Родина. 2014. № 4. С. 43.
2 См.: Биюшкина Н.И. Победоносцев К.П. Консервативный национализм или умеренный реформизм // Актуальные проблемы российского права. 2009. № 3 (12). С. 62—68.
3 См.: ПолуновА.Ю. К.П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни России. М., 2010. С. 266.
4 Победоносцев К.П. Речь в заседании исторического общества // Победоносцев К.П. Избранное / сост., вступ. ст., коммент. А.В. Репникова. М., 2010. С. 193.
5 Там же. С. 193.
6 См., например: Победоносцев К.П. Письмо Александру III от 4 октября 1883 г. // Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени / сост. С.А. Роснунова; вступ. ст. А.П. Ланщиковой. М., 1993. С. 380—383; Победоносцев К.П. Письмо Александру III от 30 января 1885 г. // Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени / сост. С.А. Роснунова; вступ. ст. А.П. Ланщиковой. М., 1993. С. 406—409 и др.
7 См.: Полунов А.Ю. К.П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни России: дис. ... д-ра ист. наук. М., 2010. С. 370.
8 См. там же. С. 266.
9 См.: Полунов А.Ю. Национальное и религиозное в системе имперского управления: к вопросу о деятельности и политических взглядах К.П. Победоносцева // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 34. С. 7.
10 Цит. по: Каптелина О.А. Монархические настроения в российском обществе начала XX века: опыт изучения архивных источников // Историческая и социально-образовательная мысль. 2015. № 1. С. 52.
11 Цит. по: Размолодин М.Л. Консервативные основы политической проблематики в идеологии черной сотни // Гуманитарные и социальные науки. 2010. № 5. С. 211.
Сосенков Ф.С. Культурные н религиозные ограничения как средство профилактики...
461
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА КРУГЛОМ СТОЛЕ
нии внеисповедального состояния 1909 года. «Русское знамя» дало такую характеристику документу, определяя его как губительный для единства страны: «...это первая тропа, пролагающая путь к иноверию для легчайшего доступа к православной государственной силе, это первая трещина к разрушению величайшего государства в мире — Православной России»1.
Первенство русской народности для черносотенцев, безусловно, означало и первенство русского языка перед любыми другими языками Империи: «Русский язык есть господствующий язык во всех пределах неделимой Российской империи»2. Еще одной гарантией государственного единства в области образования называется «Единая Русская государственная школа»3.
Черносотенцы были, пожалуй, последними серьезными отечественными политическими организациями, которые открыто выступали за культурные и религиозные ограничения как средства профилактики сепаратизма. Усиливавшийся рост самосознания различных российских народов уже в начале XX века делал такие меры опасными для единства Российского государства. Последующие события революций и Гражданской войны, государственное самоопределение окраин бывшей Империи, последующая федерализация и интернациональная политика советской власти даже деятелей русской эмиграции, значительная часть которых придерживалась националистических взглядов, привели к мысли о неминуемости предоставления народам России права на свободное культурное и религиозное развитие. Профилактика сепаратизма с этого периода и по настоящее время идет по другому пути: культурное самоопределение рассматривается как альтернатива самоопределению политическому, представляющему настоящую опасность для территориальной целостности.
1 Русское знамя. 30 мая. 1909 г. Цит. по: Размолодин М.Л. О консервативной сущности черной сотни: монография / под ред. Ю.Ю. Иерусалимского. Ярославль, 2012. С. 124—125.
2 Программа Союза Михаила Архангела. Цит. по: Размолодин М.Л. Русский вопрос в идеологии черной сотни: монография / под ред. Ю.Ю. Иерусалимского. Ярославль, 2013. С.119; Из обращения к населению Русского Собрания (ноябрь 1905 г.). Там же. С. 118.
3 См.: Мощелков Е. Национальный вопрос в российских революционных разломах XX в. // Вестник Российской нации. 2014. № 3. С. 11.
Юридическая техника. 2016. № 10
