CC BY
99
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2015. № 1 (5). С. 65-70.
УДК 39.643.631
И. В. Чернова
КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ И ХОЗЯЙСТВО ПОТОМКОВ ЖИТЕЛЕЙ ДЕРЕВНИ АНАНЬИНО (ПО ЭТНОГРАФИЧЕСКИМ И АРХИВНЫМ МАТЕРИАЛАМ)*
Выявляются особенности культуры жизнеобеспечения и хозяйства локального сообщества потомков населения деревни Ананьино на основе анализа полевых этнографических материалов и данных архивов. Основная задача автора - обозначить набор маркеров в данной сфере культуры, объединяющих потомков жителей деревни Ананьино в единое сообщество. В результате проведенного исследования можно сделать следующие выводы: на формирование культуры жизнеобеспечения данного сообщества большое влияние оказала структура и численность семьи, а также природно-географические факторы, при этом наиболее архаичные элементы сохранились в сфере рыболовства.
Ключевые слова: Западная Сибирь; культура жизнеобеспечения; локальное сообщество; этнографические материалы.
I. V. Chernova
CULTURE OF LIFE SUPPORT AND PROPERTY OF DESCENDANTS OF RESIDENTS OF THE VILLAGE ANANINO (ON THE BASE OF ETHNOGRAPHIC AND ARCHIVAL MATERIALS)
In this article are educed some features of culture of life support and property of local community of descendants of the population of Ananyino. This article was made on the basis of the analysis of field ethnographic materials, and data of archives. The main goal of the author is to designate a set of such markers in this sphere of culture, which could unite inhabitants of the village Ananyino in uniform community. As a result of this research we can make some conclusions. Such factors as: natual, geographical, structure and size of family had influenced on formation of culture of life support system. It is important to note that the most archaic factors had been saved in scope of fishery.
Keywords: Western Siberia; culture of life support; local community; ethnographic materials.
Проблема анализа культуры жизнеобеспечения была поставлена в отечественной этнографической науке в конце 1970-х гг. При этом до 1990-х гг. в ее структуру традиционно включались в основном материальные компоненты - система поселения, жилище, пища, одежда, утварь и меблировка. Однако на современном этапе в этот список были добавлены народно-медицинские знания и некоторые элементы соционормативной культуры [1, с. 62-109]. В данном иссле-
довании хотелось бы соединить культуру жизнеобеспечения с вопросом о механизмах сохранения и отражения коллективной памяти. Особенно остро он стоит при изучении локальных сообществ. Одним из них, по нашему мнению, можно считать сообщество потомков жителей исчезнувшей деревни Ананьино, которая до 1868 г. располагалась у одноименного озера на правобережье Иртыша, между селами Екатерининским и Междуречьем [2, с. 92]. В настоящее время
* Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 14-31-01023 а1 «Культура, система жизнеобеспечения и этносоциальная история деревни Ананьино в XVII-XIX вв. (по археологическим, письменным, этнографическим источникам и результатам естественнонаучных исследований)».
© Чернова И. В., 2015
65
И. В. Чернова
на месте ее существования ведутся археологические изыскания под руководством Л. В. Татауровой.
Упоминания об истории и географическом положении данного населенного пункта можно обнаружить в работах Г. Ф. Миллера и П. Н. Буцинского [2, с. 92]. Состав населения, общая характеристика хозяйства и история Ананьино нашли отражение в «Дозорной книге Тарского уезда 1701 г.», детальное изучение которой было начало в 2000-х гг. М. Л. Бережновой, Н. В. Кабаковой и
С. Н. Корусенко [3]. Социальная история данного населенного пункта раскрыта в статье А. А. Крих [4].
Основным источником исследования стали полевые этнографические материалы, собранные в 2002 и 2014 гг., которые помимо материалов интервью включают в себя фотографии, иллюстрирующие различные аспекты культуры жизнеобеспечения населения деревни Ананьино, прежде всего жилище. В ходе экспедиционных исследований были опрошены потомки жителей Ананьино, проживающие в настоящее время на территории Тарского района Омской области (д. Сыщи-ково, с. Черняево, с. Заливино, с. Междуречье, с. Усть-Тара). Круг информантов был очерчен, исходя из генеалогических изысканий, проведенных А. А. Крих на основе архивных и полевых материалов. Анна Алексеевна, в частности, выявила, что пофамильный состав потомков населения Ананьино представлен Скуратовыми, Неупокоевыми, Фомиными, Сабаевыми и Мосеевыми. Присутствуют они и в полевых материалах. Так, один из информантов в с. Сыщиково вспоминает, что «Скуратовых, Фоминых и Сабае-вых здесь, в Сыщиково, называли чалдонами, потому что они чая много пьют» [5]. Сюжет этот интересен тем, что здесь в единую группу «чалдонов» объединены фамилии жителей Ананьино, упомянутых в архивных материалах начала XVIII в.
Важным источником для характеристики культуры жизнеобеспечения стали похо-зяйственные книги населенных пунктов за 1930-1950-е гг., в которых содержится информация о жилище и об особенностях хозяйственного комплекса. Эти данные дают нам возможность верификации сведений, получаемых от информантов, с одной сторо-
ны, а с другой - позволяют уточнить и дополнить сведения о принадлежности к исследуемому сообществу. Содержащиеся в них сведения позволяют также уточнить географию расселения потомков жителей с. Анань-ино в Тарском районе и их брачные связи. Данный ареал включает в себя с. Заливино (пофамильный состав исследуемой группы представлен здесь Поповыми, Неупокоевы-ми, Скуратовыми), д. Сыщиково (здесь проживало довольно много Скуратовых), д. Малые Тунзы (здесь оказались потомки Скуратовых), с. Усть-Тара (сюда переехали семьи Гребенщиковых и Скуратовых), а также д. Черняево (здесь проживают Неупокоевы и Поповы) [6]. Их дальнейшее сопоставление с архивными данными даст возможность более четко обозначить ареал сообщества, имеющего отношение к д. Ананьино. Однако при их анализе нельзя забывать и недостатки данного вида источников: здесь всегда присутствует момент искажения, так как при проведении учета население старалось скрыть истинные размеры хозяйства. Кроме этого, различные жизненные обстоятельства не всегда оперативно отражались в документах, например, дети отделились и живут в своих домах, а числятся в хозяйстве родителей и т. д.
Несмотря на перечисленные сложности, собранные материалы позволили частично восстановить некоторые элементы культуры жизнеобеспечения, тесно переплетенной с семейной и праздничной обрядностью. Среди факторов, повлиявших на формирование материальной культуры данного сообщества, стоит отметить прежде всего семью. Как следует из полевых этнографических данных, подкрепленных генеалогическими и архивными изысканиями, широко распространенными в данном сообществе были многопоколенные и многодетные семьи. Так, один из информантов в с. Сыщиково вспомнил, что «вместе проживали дед, бабка, отец с матерью и четверо детей», при этом он специально уточнил, что это было обычной ситуацией, было принято, чтобы несколько поколений жили вместе [7].
Этот вывод подтверждают и данные по-хозяйственных книг. Так, из похозяйствен-ной книги с. Заливино за 1940 г. видно, что более 70 % семей представителей потомков населения Ананьино состояли из 3 поколе-
66
Культура жизнеобеспечения и хозяйство потомков жителей деревни Ананьино...
ний: основу составляли супруги с детьми, либо братья / сестры одного из супругов со своими детьми, проживающие совместно с другими родственниками. Чаще всего это были родители одного из супругов, лишь в одном случае помимо матери главы семьи в ее состав включена еще и бабушка главы семьи [8]. В с. Черняево в 1939-1941 гг. половина семей обладали аналогичными характеристиками [9]. Отметим также, что в крестьянских семьях довоенного периода насчитывалось четверо и более детей. Таким образом, складывалась ситуация, когда в одном доме проживало около 10-12 человек. Это обстоятельство, по нашему мнению, влияло на традиции домостроительства. Так, например, одна из семей Скуратовых в с. Сыщико-во жила в доме, построенном по типу «связи» [10]. Однако впоследствии его передали под общественные (колхозные) помещения.
Отметим также, что существование неразделенных семей способствовало сохранению довольно архаичного обычая «помочей». В нем принимали участие только родственники. Так, например, один из информантов в с. Сыщиково сообщил нам, что «строили дом сами, 7 дядей (братья отца)» [11]. Поводом для организации помочей обычно становилось строительство дома или сооружение печи. Так, в семье Скуратовых, проживающих в с. Сыщиково, вплоть до середины XX в. сохранялась традиция использования глинобитных печей. Наш информант даже вспомнил некоторые детали технологии их изготовления: «Печки сами делали, глинобитные. Глину смешивали с солью и били потом деревянной кувалдой, «чтобы связь была». Копали ее в огороде, можно было любую брать, она тут недалеко у нас» [12].
Начиная с 1946 г. активизируется процесс разделения семей, обусловленный следующими обстоятельствами: во-первых,
умирают представители старшего поколения 1870-1880-х гг. рождения, во-вторых, заключают браки либо отделяются в самостоятельные семьи дети (в первом случае чаще всего самые младшие, во втором - старшие). С этого времени начинаются и изменения в традициях домостроительства. Широкое распространение получают пятистенки, что свидетельствует о наметившейся тенденции к унификации жилища. Подтверждают это
и имеющиеся полевые материалы: «Этот дом 1954-1955 года постройки, мой отец его строил», - сообщил нам один из представителей семьи Скуратовых, проживающий в с. Сыщиково [13].
К сожалению, в похозяйственных книгах начиная с 1946-1948 гг. не были зафиксированы даты постройки жилищ. Данные за 1939-1940 гг. свидетельствуют, что большая часть жилых и хозяйственных помещений была построена в конце XIX - начале XX в. Так, в с. Заливино 53 % построек, принадлежащих семьям потомков жителей Ананьино, относится к периоду 1875-1909 гг., остальные были построены в промежуток между 1918 и 1940 гг. В самой старой избе, например, проживала семья одного из братьев Скуратовых. В с. Черняево сложилась похожая ситуация: 2/3 домов и хозяйственных построек относятся к 1838-1910 гг., оставшаяся их часть датируется 1920-1934 гг. Наиболее старые дома здесь принадлежали представителям семьи Неупокоевых. Интересно, что переписчик, строго следуя инструкции, помимо домов и амбаров зафиксировал в данном населенном пункте еще и год постройки ворот.
Современные визуальные и полевые материалы позволяют выделить несколько характерных черт в планировке подворья: наличие палисадников, в ряде случаев - крытого двора, большие огороды. На подворье располагались баня и амбар. Время их создания, как уже указывалось выше, позволяют восстановить похозяйственные книги. Они демонстрируют следующую закономерность - сначала возводились хозяйственные постройки (чаще всего амбар), затем дом и чуть позже - баня, в ряде случаев, вероятно, дома перестраивались в более поздний период с сохранением прежнего усадебного комплекса. В качестве иллюстрации данного факта можно привести ситуацию в семье Н.Ф.В. из с. Черняево, разрыв во времени постройки избы и амбара составлял почти столетие (амбар был построен в 1838 г., а изба - в 1934 г.) [14].
Имеющиеся визуальные материалы свидетельствуют о том, что у некоторых жителей Сыщиково, и у Скуратовых в том числе, на протяжении длительного времени сохранялись заплоты. Для их сооружения обычно использовали осину или сосну. При строи-
67
И. В. Чернова
тельстве домов предпочтение все же отдавали хвойным породам древесины, старались выбирать деревья большого диаметра. К сожалению, информанты не располагают информацией о способах отбора деревесины для строительства.
Кроме этого, на фотографиях 1970-х гг. видны подсобные хозяйственные помещения, крытые пластами дерна. Как отмечают информанты, эту технику использовали их родители и в строительстве домов, потом стали крыть крыши деревом (такая крыша называлась «ветвяной») [15].
Что касается хозяйства, можно отметить, что традиционные крестьянские сферы деятельности дополнялись рыболовством и охотой, играющими вспомогательную роль. Об этом свидетельствует то, что в воспоминаниях информантов фиксируется довольно разнообразный набор приспособлений для рыбалки. Из рыболовных снастей чаще всего использовали мордушки (в с. Сыщиково их называли «корчежки»), которые плели первоначально из веток талины, чуть позже - из проволоки. «Раньше еще самоловы были, сейчас нельзя ими ловить». Один из наших информантов в с. Сыщиково вспомнил и об использовании старшим поколением такой снасти, как «кривда»: «У бабушки моей были кривды, я маленький еще был, не помню как точно с ней обращаться, знаю, что в заводях ловят» [16]. В настоящее время кривда включена в число браконьерской снасти. Отметим, что в других населенных пунктах, где проводились полевые обследования, в основном упоминали про неводы и мордушки. Одна из жительниц с. Черняево, например, таким образом описала особенности рыболовства: «Налим, стерлядь, шурогайки - в Иртыше ловят. Сетями ловили, бреднем по речкам - в Затоне, по заливам. На озерах и речках мордушки ставили» [17].
Сюжет с кривдой интересен тем, что в «Переписной книге рыбных ловель 17041705 гг.» кривды наряду с сетями упоминаются в составе рыболовных снастей у жителей деревни Ананьино: «... Пеший казак Иван Попов, у него кривда. казачий сын Петр Скуратов, у него кривда. Михаил Попов, у него кривда» [18]. Детальная характеристика кривды и ее цена приведены в работе Ю. Г. Недбая по истории казачества За-
падной Сибири: «Кривде цена гривна и 4 алтына, вязана рукавом, длина полторы сажени в посадке, ширина дву сажен. А ловят рыбу в Иртыше и Таре, и в Оме реках в летнее время в полную воду, как в реках вода в прибыль идет. И ловят рыбу с берега к быстрым местам из рук на местах. Оброку с кривды по 6 денег в год» [3, с. 160]. Вполне обоснованным выглядит вывод автора о том, что по экономическим соображениям наиболее распространенными орудиями лова были сети, кривды и переметы, которые обеспечивали постоянный приработок либо дополнение к рациону питания [19, с. 161].
Описание и изображение данной рыболовной снасти встречается и в «Описании сибирских народов» Г. Ф. Миллера, где он, в частности, указывает: «.Кривда - род пу-щальниц в Мангазее. Устанавливается в озерах и у берегов рек, где нет быстрого течения. Сеть устанавливается в длину параллельно берегу. Рыба, которая хочет пройти от берега обратно в реку, запутывается в этой сети. <.> Самоеды также пользуются таким типом сетей и называют их русским названием» [20, с. 335].
В воспоминаниях одного из жителей г. Аксу сохранилось описание ее использования на Иртыше: «Пошел лед - вода начинает затапливать пойму реки. В этот момент все рыбаки ловят рыбу кривдой. Кривда - это такая снасть, состоящая из двух шестов метра по четыре длиной. Между шестами прикреплена сеть в виде мешка, за хвост мешка прикреплён шнур, который рыбак держит в руке. Как только рыба ударится в сеть, рыбак слышит через этот шнур удар и немедленно вынимает кривду. Рыба в мешке, осталось её вынуть. Кривдой ловят в заводях. Вода разлилась - и кривда на целый год убирается под крышу до следующей весны» [21].
Использование кривды, на наш взгляд, ярко иллюстрирует историческую преемственность между жителями Ананьино и их потомками, прежде всего потому, что она характеризуется ограниченным ареалом и сезонностью применения. Кроме того, ее бытование показывает высокую степень влияния природно-географических факторов на хозяйственный комплекс.
Охота в имеющихся материалах освещена чуть меньше: «Охотились на зайцев,
68
Культура жизнеобеспечения и хозяйство потомков жителей деревни Ананьино...
на охоту ездили в Васисский район на зиму», сообщают нам информанты из с. Сы-щиково [22]. В с. Черняево «охотились на барсуков, на лесных свиней, в основном с ружьями» [23]. Зимний характер охоты обусловил и сохранность атрибутики для зимней охоты, например, охотничьих лыж.
Что касается сельскохозяйственных культур, отметим, что в с. Сыщиково выращивали лук, чеснок, картофель, огурцы, в с. Черняево информанты упомянули также морковь, репу и брюкву, которые парили в печи для получения «паренок». В похозяйст-венных книгах в с. Черняево из перечисленных культур обозначены картофель (в среднем под него отводилось по 0,25 га) и овощи (примерно по 0,03 га) [24]. Лишь в двух хозяйствах здесь зафиксированы посевы 0,1 и 0,3 га льна [25]. В с. Заливино переписчик указал лишь картофель (в большинстве хозяйств по 0,2 га).
Помимо этого, информанты отмечают, что «держали много скотины всегда, даже в войну - по 2 коровы, овец, гусей и другую живность. <...> Сено косили за деревней в лесу и на лугу. Перевозили его сразу, потому что с транспортом было туго» [26]. Эти данные также подтверждаются информацией похозяйственных книг. Так, в 1940 г. в с. Заливино у семей Скуратовых, Неупокоевых и Поповых, входящих в сферу наших исследовательских интересов, насчитывалось в среднем по 4 овцы, 1 корове и 2 свиньи. В с. Чер-няево овец было меньше - по 1-2 на хозяйство. При анализе данных цифр, однако, следует иметь в виду, что в других районах во время сбора сведений для похозяйственных книг многие сознательно занижали размеры хозяйства.
Кроме того, проведенные в Музее археологи и этнографии ОмГУ изыскания позволили дополнить имеющиеся сведения о культуре. Большая часть данных содержится в материалах этнографической экспедиции ОмГУ 2002 г. Потомки жителей с. Ананьино были обнаружены в с. Усть-Тара и с. Междуречье. В их воспоминаниях есть информация о народно-медицинских знаниях, в основном рационального характера. Так, в семье Гребенщиковых сохранялся способ лечения сотрясений: «головы правили: легко
постукивали в зависимости от того на какую сторону сотрясение» [27].
Воспоминания о духовной и социальной составляющих культуры не так многочисленны. В основном они касаются праздничной обрядности. Так, информанты упоминают о том, что праздновали Троицу, ходили поминать родственников на кладбище, даже в советское время. Еще одним «устойчивым» праздником была Пасха, «ее запрещали в советское время, но мы все равно бегали по деревне, яйца собирали» [28].
В целом, завершая характеристику культуры жизнеобеспечения потомков жителей Ананьино, отметим, что эта сфера во многом демонстрирует большое количество архаических черт, особенно ярко это видно в сфере жилища (сохранение заплотов, глинобитных печей и т. п.) и рыболовства (сюжет, связанный с кривдой). Источники показывают нам влияние природно-географических и социальных факторов на указанную сферу, а также позволяют проследить трансформацию усадебного комплекса и стремление к унификации, обусловленные в основном социально-культурной трансформацией исследуемого сообщества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алимбай Н., Муканов М. С., Аргынбаев Х. Традиционная культура жизнеобеспечения казахов. Очерки теории и истории. - Алматы : Гы-лым, 1998. - 234 с.
2. Слепченко С. М., Татаурова Л. В. Палеопатологии у русских первопоселенцев Тарского Прииртышья (по материалам могильника Ананьино I) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2012. - № 3 (18). -С. 92-101.
3. Бережнова М. Л., Кабакова Н. В., Корусен-ко С. Н. Дозорная книга Тарского уезда 1701 г. как источник по этнографии народов Тарского Прииртышья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2013. -
№ 4 (23). - С. 111-116.
4. Крих А. А. Этносоциальная история русского населения д. Ананьино в XVII-XIX вв. // Вестник Омского университета. Сер. «Исторические науки». - 2014. - № 4. - С. 86-90.
5. Материалы этнографической экспедиции ОмГУ им. Ф.М. Достоевского 2014. П.о. 2. Л. 1.
6. Тарский филиал Омского государственного исторического архива Омской области. Ф. 137. Оп. 1. Д. 1. Оп. 3. Д. 2, 12, 17 ; Ф. 369. Оп. 1. Д. 20.
7. Материалы этнографической экспедиции ОмГУ им. Ф.М. Достоевского 2014. П.о. 2. Л. 1.
69
И. В. Чернова
8. Тарский филиал Государственного исторического архива Омской области. Ф. 137. Оп. 3. Д. 2. Л. 18об.-19, 23об.-26, 27об.-28, 33об.-35, 38об.-40, 41об.-42, 48об.-49, 59об.-60, 61об.-62, 74об.-75, 82об.-83, 89об.-90.
9. Там же. Оп. 1. Д. 1. Л. 6об.-7, 12об.-13, 22об.-23, 31об.-32.
10. Материалы этнографической экспедиции ОмГУ им. Ф.М. Достоевского 2014. П.о. 2. Л. 1.
11. Там же. Л. 2.
12. Там же. Л. 2об.
13. Там же.
14. Тарский филиал Государственного исторического архива Омской области. Ф. 137. Оп. 1. Д. 1. Л. 25об.-26.
15. Материалы этнографической экспедиции ОмГУ им. Ф.М. Достоевского 2014. П.о. 2. Л. 3.
16. Там же. Л. 2об.
17. Там же. П.о. 1. Л. 5об.
18. Российский государственный архив древних актов. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1403. Л. 622.
19. Недбай Ю. Г. История казачества Западной Сибири 1582-1808 гг. (Краткие очерки). -
Омск : Изд-во Омского государственного педагогического университета, 1996. - 203 с.
20. Миллер Г. Ф. Описание сибирских народов / изд. А. Х. Элерт, В. Хинтцше ; пер. с нем. А. Х. Элерт. - М. : Памятники исторической мысли, 2009. - 456 с.
21. Маслов В.И. О родне и о себе. Как рыбачили. - URL: http://www.proza.ru/ 2010/10/25/45.
22. Материалы этнографической экспедиции ОмГУ им. Ф.М. Достоевского 2014. П.о. 1. Л. 2об.
23. Там же.
24. Тарский филиал Государственного исторического архива Омской области. Ф. 137. Оп. 1. Д. 1. Л. 6об.-7, 8об.-9, 12об.-13, 22об.-23, 25об.-28, 31об.-33.
25. Там же. Л. 6об.-7, 12об.-13.
26. Материалы этнографической экспедиции ОмГУ им. Ф.М. Достоевского 2014. П.о. 2. Л. 2об.
27. Там же. П.о. 1. Л. 1, 8.
28. Там же. П.о. 2. Л. 3.
70
