CC BY
262
WEDDING RITUALS, FAMILY-MARRIAGE RELATIONS AND LABOUR
TRADITIONS OF ALTAI COSSACKS IN SECOND HALF OF THE 19th — BEGINNING OF THE 20th CENTURIES
V.V. Isaev
The article is about family, marriage and labour traditions at Altai Cossacks of second half of the 19th — beginning of the 20th centuries. There have been traced basic stages of the Cossack family shape: its structure, economic potential. The emphasis is given to wedding ceremonies (on the example of Ust-Kamenogorsk stanitsa which included some Altai Cossack settlements during various historical periods). A significant part of statistical material on social and economic state of the Cossack families in Altai was taken from questionnaires of agricultural census of 1917 processed by the author in all 19 settlements of Bijsk Cossack line (2100 questionnaires).
© 2009
Е.А. Коляскина
КУЛЬТУРА ПОВЕДЕНИЯ ДЕВУШЕК В РУССКИХ ДЕРЕВНЯХ АЛТАЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХХ В.
Проблема молодежи в русской традиции давно привлекает внимание исследователей. Предметом данной работы являются взаимоотношения в молодежном кругу и представления русских Алтая о нормах поведения девушек.
Во второй половине XIX — первой трети XX в. знакомство молодежи в русских деревнях Алтая происходило на различных мероприятиях. В холодное время года по будням девушки собирались на «супрядки» — посиделки с рукоделием. Одна из них выпрашивала у матери или у родственницы избу, в которую приглашала своих подруг, сюда приходили и молодые люди. На праздники и в выходные дни устраивали совместные увеселительные мероприятия — «вечерки». В теплое время года молодежь всех этнографических групп русских Алтая собиралась по воскресным и праздничным дням у деревни. С Пасхи до Троицы водили хороводы «в круговую», «на полянке», «на лужке»; ходили «на тырло», «на швырок», «в улицу»1. Подобные собрания молодежи происходили как в Сибири, так и в Европейской России2.
Контакты молодежи находились под пристальным вниманием старшего поколения. Позиция общины отражалась в общественном мнении, которое довлело над каждым молодым человеком. Русская традиция определяла различия в системах поведения на молодежных «сборищах» в зависимости от девичьего или смешанного состава участников3. Чтобы избежать контроля со стороны
взрослых, парни устраивали «откупные вечерки» — откупали дом, обычно у
4
одинокой вдовы, за него платили продуктами, дровами и т.п. .
Регламентация поведения молодежи, прежде всего девушек, преследовала одну цель: обеспечить их будущую счастливую семейную жизнь. Это предполагало хорошую репутацию в деревенском обществе5. В случае известия о недостойном поведении дочери, кержаки могли ее наказать, в том числе с применением физической силы. Чалдоны осуждали бурное проявление эмоций девушкой прилюдно: «Я в деревне как-то сильно хохотала, а крестна моя услышала... маме передала, мне было от крестной, а от мамы еще больше: "Бесстыдница, так громко смеялась, что люди услышали". Кто если пожалуется, не дай Бог»6.
Казачки также дорожили скромностью. Считалось неприличным даже улыбаться при чужих людях, поэтому девушки танцевали со строгими лицами, «чтобы люди не подумали, что у них ветер в голове»7. Болтливость могла быть высмеяна в молодежном кругу частушкой: «Подружка моя, говорушка моя, мне
о
с тобою говорить, голова моя болит»8. От недостойного поведения девушки могла пострадать и ее собственная репутация и репутация подруг9.
Нормы поведения молодежи в различных группах имели отличия. В старожильческих семьях за взрослыми дочерьми устанавливали строгий надзор. Казаки не приветствовали слишком поздние гуляния девушек; отец мог наказать дочь за позднее возвращение домой с вечерок. Во многих кержацких семьях считали недопустимым посещение девушкой посиделок вместе с парнями. Подобные взгляды бытовали и у некоторых групп переселенцев10.
Изоляция девиц от контактов с мужчинами до замужества в русских селах напоминала систему теремного воспитания ХVI—XVII вв. Скромность и стыдливость в отношениях с парнем вне молодежного круга являлись идеалом поведения девушки: «Тогда стеснялися, если с парнем встретят»; «Встречались тайно от родителей»; «Тогда не разглашали, стеснялись. Одна женщина рассказала, та вот с тем дружит, та вот с тем, я видела, они целовались. Ребята пошли, ей всю тыкву вырвали»11.
По сообщению М. Швецовой, у алтайских поляков гулять по улице девушкам с парнями считалось неприличным — это разрешалось только на
12
полянке12. А. Новоселов писал что, несмотря на всю свободу взаимоотношений поляцкой молодежи, она «не выносила на улицу своих интимных отношений,
13
хотя ни для кого не секрет, кто кому симпатизировал»13. У бухтарминцев вечерки устраивали только в течение рождественской недели и только днем; вечерами посиделок не было14.
Считалось дурным тоном парням в присутствии девушек употреблять матерные выражения15. О почтительном поведении казаков писал Г.Д. Гребенщиков: «Трезвы и чистоплотны. в присутствии девушки или женщины не сделают неприличного жеста и не скажут дурного слова, а на игрищах или вечерках называют девушек по имени и отчеству и по возможности на «Вы»16. Обратное описывал А. Новоселов среди поляков: «Нравы падают. Каждый парень считал
дурным тоном прийти на полянку в трезвом виде, а пьянству сопутствовала от-
17
борная ругань. Девушкам оставалось делать вид, что они этого не заметили»17.
Общение в молодежной среде нельзя было назвать асексуальным. Праздничные зимние гуляния у многих этнокультурных групп русских Алтая могли сопровождаться совместными ночевками, а летние — продолжаться до зори. Большинство игр предусматривало разделение парней и девушек на пары; поцелуи и
сидение на коленях во время игр не считались предосудительными. Например, когда играли «в разлуку»: парни и девушки составляли пары; один из игравших, оставшийся без пары, должен был их догонять и «отбирать» девушку. Подобным же образом играли «в горю». В игре «селезень и утица» парень должен был догнать понравившуюся ему девушку, поцеловать и встать с ней в пару.
В 1920-е гг. появилась игра «комиссар»: девушки садились на колени к молодым людям, водящий задавал вопрос: «Мил к тебе комиссар?» В случае положительного ответа девушка дарила поцелуй партнеру, если нет — перебегала к другому.
Поцелуями сопровождались пасхальные катания на качелях, катания с гор
18
на Масленицу18. Г.Д. Гребенщиков так описал развлечения на «катушках»: «Парни, садясь на свои саночки, выглядывают, кого бы из приятных девок пригласить. Девицы жмутся, прячут стыдливые улыбки в рукава, ломаются, а потом садятся, знают, что в конце катушки, парень получит плату за удовольствие
крепким поцелуем»19. У поляков, расходясь с полянки часто поздно вечером,
20
некоторые парочки удалялись за село .
Не слишком любезное обращение с молодым человеком со стороны девушки осуждалось в селе. Излишняя скромность парня в отношениях с девушкой
могла быть публично высмеяна, например частушкой: «Мой миленок как теле-
21
нок, только сено выжимать. Проводил меня до дому, не посмел поцеловать»21.
Примеры фривольного поведения в молодежном кругу приводятся исследова-
22
телями и в других районах Сибири, и в России в целом22.
В системе норм поведения, регулировавшей взаимоотношения полов на молодежных посиделках, большое место занимали традиции, связанные с образованием постоянных пар. Было принято, чтобы парень провожал девушку до дома после гуляний. Оказывать знаки внимания сразу нескольким лицам противоположного пола считалось предосудительно, как и часто менять свою пару;
23
это могло привести к драке .
По свидетельству М. Швецовой, у поляков парень, выбрав себе подругу, с другими девушками не «заигрывал». Также поступала и девушка. Случаи расхождения и выбора себе другой пары были редки, но это не считалось предосудительным; нужно лишь было обязательно возвратить подарки потерпевшей стороне24. Пристыдить неверного ухажера девушки могли частушкой: «Раздайся народ, чтобы было видно. Изменщик идет, как ему не стыдно?»; «Ох миленький мой, не довольна я тобой, заболели мои ноженьки гоняться за тобой»; «Хо-
2 5
рошо играете, лады перебираете, только тем не хорошо, много девок знаете»25.
Вопрос о степени вольности молодых людей на гуляниях в русских деревнях оставался открытым. Но совершенно определенно, что их поведение регулировалось общественным мнением и, соответственно, теми традициями, которые существовали в данной этнокультурной группе.
Какими бы фривольными ни были отношения в молодежном кругу, по представлениям большинства русских старожилов и переселенцев, девушка должна была сохранить свою «честь» до свадьбы. Сексуальная жизнь могла протекать лишь в рамках брака. В.А. Зверев считает, что это было характерно в целом для сибирских крестьян26.
Потеря невинности девушкой до брачной ночи (ритуально предписанной)
являлась вызовом обществу, поскольку нарушала ритуальный сценарий жизни,
27
соблюдение которого было гарантией благополучия социума27. Старообрядцы относились к этому строже всего.
Лексические единицы, употреблявшиеся в отношении целомудренной девушки, были наделены положительным смыслом: хорошая, добрая, честная, целая (ломать целку). Потерявшая невинность до свадьбы: нечестная, недобрая, плохая, шалава, ватланная [использованная — автор.]28. Судя по материалу, собранному А.Н. Афанасьевым, представление о девственности/целостности было в целом характерно для общерусской традиции29.
В фольклоре алтайских поляков отразилась судьба девушки с плохой репутацией: «Уж ты, воля моя, ты волюшка! Довела ты девку до неволи, до неволи ты
меня, до худой славы! Со худой-то славой я горюшко замыкала, вышла-то я
30
млада не за ровнюшку, не за ровнюшку-то я вышла, мужа старого» .
В случае обольщения и обмана девушки парнем, вина и позор в первую очередь ложились на девушку. Если девушку заподозрили в грехе, могли высмолить или вымазать дегтем ворота ее дома, завязать подол на голове и так пустить по улице, или привязать к кресту на кладбище. В случае позора девушки
часто предпочитали уехать из села, или даже покончить жизнь
31
самоубийством31. М.Швецова отметила, что, несмотря на отсутствие у поляков надзора за отношениями молодежи, потеря целомудрия девушкой до брака случалась очень редко и чаще всего среди беспоповцев и самодуровцев, считавших законный брак блудом, а истинным браком сожитие по любви.
Единоверцы и представители поповских сект к внебрачным связям относились неодобрительно, и среди них эти связи почти не встречались и вызывали
32
общее осуждение, хотя и менее строгое, чем у православных32. Замечание же
С. Гуляева, что каменщики не выдавали дочерей замуж, и те вступали в «непо-
33
зволительные связи, вели распутную жизнь» , вероятно, относилось к сводному браку, распространенному у староверов и не признаваемому властью.
Исключением являлись отношения молодежи у бергалов, которые в конце XIX в. поразили М. Швецову. Исследовательница написала, что в среде берга-лов были девушки, занимавшиеся проституцией, что не мешало им в последствии выйти замуж. Также лояльное отношение к добрачным связям было зафиксировано и у самодуровцев, что было связано с религиозными воззрениями, запрещавшими церковные браки. Блуд они называли «птичьим грехом»34. Все же, подобное поведение девушки у большинства этнокультурных групп русских считалось предосудительным. Можно сослаться на мнение Т.А. Бернштам, что общество требовало от девушки сложной комбинации качеств: раскованного
поведения внутри молодежной группы при незапятнанной репутации в глазах
35
односельчан .
Если невеста была нечестная, во время свадьбы выкусывали блин, могли одеть его на голову матери невесты. В Тогульском районе Алтайского края на ней рвали одежду. Тамбовские и вятские переселенцы ломали печную трубу в
доме родителей невесты. Верили, что родителей опозоренной невесты от стыда
36
могло парализовать36. Существовала практика надевать хомут на отца или мать невесты. Этот обычай заключал в себе элемент сравнения ее поступков с поведением животных.
Девственность считалась одним из главных достоинств невесты, поэтому подготовка к первой брачной ночи русскими Алтая строго регламентировалась. У каменщиков дружка перетрясал постель, перед тем как уложить молодых, «дабы чего не было подстроено». Двери в комнату молодых запирались и охра-
37
нялись свахами37. Сведения о подобных традициях старожилов в середине
38
Х1Х в. мы находим у С.И. Гуляева38.
Судя по воспоминаниям Г.Д. Гребенщикова, казаки во второй половине Х1Х в. не менее щепетильно относились к сохранению невестой невинности до брака: «Молодых замучат, не спустят с них глаз, пока не придет время, по приказу тысяцкого, запереть их в холодном амбаре, чтобы свахи и дружки и все опытные бабы лично убедились, что честною Ольга вышла замуж, чтобы Виктору Степанычу и Лизавете Петровне при всем честном народе поднести по полному стакану в чистых, в целеньких сосудах, а не в разбитых, не в загрязненных рюмочках, чтобы не опозорить их при всем честном народе»39.
Известно, что в начале ХХ в. у казаков сохранялась ритуальная демонстрация целомудрия невесты, но на нее смотрели «с условной точки зрения», придавая значение показной стороне. В обязанности дружки входила забота о предоставлении новобрачной средств, которые бы свидетельствовали перед глазами публики о ее невинности.
Можно предположить, что в начале ХХ в. с преобладанием самостоятельного выбора брачного партнера у русских Алтая распространялось более лояльное отношение к добрачной потере невинности, в особенности, если виновником являлся сам жених, который потом и заботился о том, чтобы скрыть позор невесты от общества. Если же факт становился достоянием гласности, общество
40
демонстрировало свое порицание .
После замужества «вольная жизнь» среди русских Алтая считалась предосудительной41. Таким образом, в основе норм поведения девушки в молодежном кругу у русских Алтая лежали общерусские традиции. Репутации девушки придавалось большое значение. Старожилы отличались более строгим надзором за поведением молодежи. Раскованное поведение девушки должно было сочетаться со скромностью и непорочностью в глазах общественности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. ПМА, 2001, 2003-2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Ше-лаболихинский, Тогульский районы Алтайского края (АК); Герасимов Б. В долине реки Бухтармы //ЗСПЗСОРГО. 1911. Вып. 5. С. 67; Гребенщиков Г.Д. Река Уба и убинские люди. [Интернет-ресурс]. Режим доступа: ШегаШге^геЬеп/йогу.Мт1; Зобнин Ф. Поездка на Алтай //ЖС. 1897. Вып. 3-4. С. 285; Мотузная В.И. Календарная обрядность русского населения Солонешенского района // Солонешен-ский район: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 305.
2. Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск, 1995. С. 24-25; Боло-нев Ф.Ф. Приемы продуцирующей магии в свадебных и календарных обрядах русского населения Восточной Сибири // Общественный быт и культура русского населения Сибири. Новосибирск, 1983. С. 33; Золотова Т.Н. Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец Х1Х—ХХ в.). Омск, 2002. С. 72-98.
3. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и общения крестьян XIX в. М., 1986. С. 261.
4. ПМА, 2001, 2003-2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Ше-лаболихинский, Тогульский районы АК.
5. Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. М., 2001. С.145.
6. ПМА, 2005-2006, Солтонский район АК.
7. Гребенщиков Г.Д. Егоркина жизнь // http://irbis.asu.ru/docs/altai/literature/ £геЬеп/йогу.Мт1.
8. ПМА, 2006, Тогульский район АК.
9. Громыко М.М. Место сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиций // СЭ. 1984. № 5. С. 75.
10. ПМА, 2005, Шелаболихинский район АК; СафьяноваА.В. Положение и роль женщины в семейном и общественном быту в русской деревне Алтайского края (вторая половина XIX — XX вв.): дис. ... канд. ист. наук. М., 1973. С. 59.
11. МЭ БПГУ, 1999, Красногорский район АК; ПМА, 2001, 2003, 2005-2006, Кытмановский, Бийский, Солтонский, Тогульский районы АК.
12. Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // ЗЗСОИРГО. 1899. С. 52.
13. Новоселов А. Отчет о поездке на Алтай // Известия ЗСОИРГО. 1913. Т. 1. Вып. 2. С. 9.
14. Герасимов Б. В долине реки. С. 70.
15. ПМА, 2006, Тогульский район АК.
16. Гребенщиков. РекаУба....
17. Новоселов. Отчет о поездке. С. 9.
18. ПМА, 2001, 2003-2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Шелаболихинский, Тогульский районы АК; АЛИК БГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Зональный район, 2002; Белослюдов А.Н. Свадебный ритуал «каменщиков» (материалы по этнографии засельщиков Бухтарминской долины) // Шарабарина Т.Г. Русские свадебные традиции на Рудном Алтае (конец XIX — середина XX вв.). Усть-Каменогорск, 2004. С. 191-192; Бухтарминские старообрядцы. Л., 1930. С. 164; Былины и песни Алтая: Из собраний С.И. Гуляева. Барнаул, 1988. С. 203, 205-223, 227; Гребенщиков. РекаУльба...; Мотузная. Календарная обрядность... С. 301.
19. Гребенщиков. Егоркина жизнь..
20. Новоселов. Отчет о поездке. С. 9.
21. АЛИК БГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Заринский район, 1999, с. Сорокино.
22. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья. Новосибирск, 1978. С. 50; Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 365.
23. ПМА, 2001, 2005, Кытмановский, Солтонский районы АК; АЛИК БГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Заринский район, 1999, с. Сорокино.
24. Швецова. «Поляки». С. 54, 57.
25. АЛИК БГПУ. Ф. 1. Оп. 1. Заринский район, 1999, с. Сорокино; ПМА, 2005-2006, Солтонский, Тогульский районы АК.
26. Зверев В.А. Региональные условия воспроизводства крестьянских поколений в Сибири. Новосибирск, 1998. С. 72.
27. БайбуринА.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1983. С. 71-72.
28. ПМА, 2001, 2003-2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Тогульский районы АК.
29. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки не для печати, заветные пословицы и поговорки, собранные и обработанные А.Н. Афанасьевым. 1857-1862. М., 1997. С. 492.
30. Швецова. «Поляки». С. 82.
31. ПМА, 3003, 2005-2006, Бийский, Шелаболихинский, Тогульский районы АК; Гребенщиков. Егоркинажизнь....
32. Швецова. «Поляки». С. 54.
33. Гуляев С. Алтайские каменщики // Санкт-петербургские ведомости. 1845. № 27. С.117.
34. Швецова. «Поляки»... С. 50-51.
35. Бернштам Т.А. Молодёжь в обрядовой жизни русской общины Х1Х — начала ХХ вв. Л., 1988. С. 98.
36. ПМА, 2001, 2003-2006, Кытмановский, Бийский, Чарышский, Солтонский, Шелаболихинский, Тогульский районы АК; Белослюдов. Свадебный ритуал. С. 198; Гуляев С. Этнографические очерки Южной Сибири // Библиотека для чтения. 1848. Т. 90. Ч. 1. С. 46.
37. Белослюдов. Свадебный ритуал. С. 198.
38. Гуляев. Этнографические очерки. С. 25, 46.
39. Гребенщиков. Егоркина жизнь..
40. АЛИК БГПУ. Ф. 1. Оп. 1: Третьяковский район, с. Екатериновка; Кытмановский район, 2001, с. Новодуплинка.; ПМА, 2001, 2004-2006, Кытмановский, Чарыш-ский, Солтонский, Тогульский районы АК.
41. Швецова М. Из поездки в Ридерский край // ЗЗСОРГО. 1898. Кн. 25-26. С. 11-12.
NORMS OF GIRLS' BEHAVIOUR IN RUSSIAN ALTAI VILLAGES IN OF THE 19th — FIRST THIRD OF THE 20th CENTURIES
E.A. Koljaskina
The article views relationships in a youth circle and ideas at the Altai Russians about norms of girls' behaviour. The regulation of the youth behaviour, first of all girls' behaviour, pursued one goal: to provide their future happy family life. General Russian traditions always lay foundation to norms of girls' behaviour; the girl's reputation is of great importance either.
© 2009
М.А. Куляшова
ПРАЗДНИЧНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ В ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ В 1920-1930-е гг.
Великий российский педагог К.Д. Ушинский еще в Х1Х в. дал важный совет взрослым: «Пусть каждый припомнит свое детство, и он увидит, что праздник для ребенка совсем не то, что для нас, что это действительное событие в годовой детской жизни и что ребенок считает свои дни от праздника до праздника, как мы считаем свои годы от одного важного события в нашей жизни до другого. И как тускло и серо было бы это детство, если бы из него выбросить праздники!..»1.
