CC BY
83
КУЛЬТУРА ПОВЕДЕНЧЕСКОГО ВЫБОРА КАК СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ
ИВАНИШИН АНАТОЛИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина», г. Тамбов, Российская Федерация, e-mail: prorock91@ya.ru
Статья посвящена фрагментарно разработанной в научной литературе проблематике культуры поведенческого выбора. Выделяются варианты научных подходов к определению поведенческого выбора вообще, включая методологию экзистенциализма, где эта проблема является центральной. Методологической основой исследования выступила теория И. А. Федорова.
По мнению автора, главной чертой культуры поведенческого выбора людей выступает ее роль в сохранении самой возможности социального поведения, что проявляется в системе ценностей, идеалов, социальных стигм, знаков и символов поведенческого выбора. Большое значение придается сигнальной функции культуры поведенческого выбора, которая показывает, что качество такой культуры - важным социологический индикатор состояния любого общества. В статье дается перечень других характеристик культуры поведенческого выбора: структурированность, возможности фальсификации в рамках псевдокультуры и контркультуры, сходства и отличия с нравственностью, духовностью, мотивацией девиантного поведения, а также вводится положение о том, что не всякие ценности и идеалы нравственности и духовности выражают культуру поведенческого выбора.
На основании авторской схемы описываются основные зависимости, структура и социальный статус культуры поведенческого выбора.
Ключевые слова: социальное поведение, культура поведенческого выбора, доминанта, установка, внеустановочная деятельность, социальное стигмирование.
Проблема природы и основных факторов поведенческого выбора - один из старейших и самых сложных для понимания поверхностного исследователя вопросов в истории социально-гуманитарной мысли; культура такого выбора исследовалась гораздо реже и фрагментарнее. На основании работы К. Холла и Г. Линдсей напомним наиболее часто встречающиеся интерпретации природы поведенческого выбора:
- выбор как особое и субъективное «взвешивание» реального и желаемого;
- множество фаталистических теорий, в которых выбор представляется скорее чем-то кажущимся, выражающим меру самонадеянности и излишнего апломба людей, нежели чем проявление некой полумистической свободы воли. Иными словами, выбор есть частный случай реализации какого-то абстрактного субстанционального начала («дао» Конфуция, «эйдетический мир» Платона, «единый» Боэция, «Абсолютная идея» Г. Гегеля, «мировая воля» А. Шопенгауэра и др.), реализации, которая кажется абсолютному большинству людей выработанной самостоятельно;
- теории «внеустановочной деятельности», согласно которым выбор вообще происходит на
внесознательном уровне психической деятельности, а сознание и владение аристотелевой логикой, т. н. «логико-понятийный тракт» лишь оформляют уже сделанный выбор;
- ряд религиозных доктрин, в том числе христианство, где предпринимаются попытки совместить тезисы об абсолютном божественном всемогуществе и свободе человеческой воли [1].
На наш взгляд, при интерпретации природы поведенческого выбора можно выделить также особую атеистическую доктрину «родового проклятия» Л. Сонди, теорию ноосферы В. Вернадского, в которой выбор определяется умением воспринимать, слушать общепланетное «поле разума», антропный принцип, сейчас столь модный в ученых кругах, согласно которому выбор детерминируется вселенской программой усложнения материи и др. Кроме того, существует и стоящая несколько особняком традиция экзистенциальной социологии, философии, психологии и культурологии. В рамках этого направления проблема природы выбора является центральной, а сам выбор постулируется как нечто иррациональное, как закономерный разрыв психических причин и следствий, как следствие проникновения
«Ничто» внутрь человеческого жизнелюбия (С. Кьеркегор, А. Камю, Ж.-П. Сартр, М. Бахтин, М. Хайдеггер, А. Кожев и др. [2]. Такая мысль есть и в тезисе об «аритмологии пневматосферы» П. Флоренского [3].
На основании работ И. А. Федорова, выделим основные черты принимаемой автором концепции поведенческого выбора [4; 5]:
- выбор, невзирая на всю сложность своей структуры, принципиально не может быть длительным; поэтому представляются весьма поверхностными часто встречающиеся в литературе фразы типа «выбор будущей профессии в старших классах школы». Длительными, в отличие от выбора, могут быть процессы психической подготовки к нему и осмысления его результатов;
- выбор не может быть сведен к упоминавшимся психическим механизмам «взвешивания», определения «весовых коэффициентов» вариантов поведения, хотя наличие этих элементов в выборе представляется несомненным;
- в выборе участвует все богатство психической деятельности человека (включая эмоции, страсти, настроения, потребности, интересы и др.), хотя и в принципиально разной степени. В этом смысле выбор представляет собой, по нашему мнению, уникальную и особую доминанту работы психики, когда обычные алгоритмы взаимосвязей психических процессов, как и обмен со средой, достаточно плотно, хотя и ненадолго, блокируются. Таким образом, в точке выбора человек в определяющей степени асоциален, какое бы решение он не принял, в центре происходящего находится именно его «Я», его стремление сохранить или уничтожить свою личность через поведенческий выбор, особенно в критических, пограничных ситуациях;
- при таком понимании выбора он резко отличается от понятий поведенческого решения и поведенческого действия; иными словами, человек очень часто действует (например, на уровне, как указывал К. Левин, квазипотребностей, то есть активно и неосознанно), несколько реже принимает привычные поведенческие решения («внутриустановочная деятельность», согласно Д. Узнадзе), и еще реже делает поведенческий выбор. Более того, вполне возможно, что формирование яркой личности и есть выражение не всякого жизненного опыта, а именно опыта поведенческих выборов;
- поведенческий выбор, следовательно, в абсолютном большинстве случаев есть специфический ответ всей психики на попадание в субъективно сложную (или кажущуюся сложной) си-
туацию, причем человек обязательно и субъективно видит в ситуации «крайние» символы, угрожающие (ему или близким) или многообещающие. Иными словами, такой выбор есть крайний, требующий огромных усилий, ответ психики на предельную сложность, неопределенность ситуации;
- поведенческий выбор не всегда является «правильным», ведущим к желаемым последствиям. Более того, представляется теоретически возможным и выделение относительно замкнутого круга признаков «неправильного выбора»: раскаяние, нежелание снова попадать в ситуацию выбора, кошмарные и «вещие» сны, попытки романтизировать «то, что вышло, а не то, что хотелось».
В этом смысле, поведенческий выбор - есть крайняя форма когнитивного диссонанса.
Таким образом, опираясь на работы И. А. Федорова, имеет смысл трактовать поведенческий выбор как своеобразный «квант» персоногенеза, как попытку «достраивания» личности через сохранение базовых ее черт в субъективно сложной жизненной ситуации.
Количество выборов в единицу времени, степень готовности человека к поведенческому выбору и есть мера его решительности, его агрессии по отношению к стереотипам собственно социального поведения.
Отметим также, что своеобразной «питательной почвой» для выбора являются именно противоречия групповой морали и индивидуальной нравственности. Иначе говоря, выбор показывает меру интериоризации, «овнутрения» морали в интимном духовном мире конкретного человека.
Более сложен вопрос не природы, а культуры поведенческого выбора.
В рамках статьи вряд ли имеет смысл касаться общеизвестной дискуссии о природе культуры вообще, достаточно, видимо, просто отослать читателя к соответствующей научной литературе [6; 7; 8].
Отметим представляющиеся очевидными базовые, фундаментальные вопросы о природе культуры поведенческого выбора:
- является ли такой поведенческий выбор просто частным случаем поля общекультурных взаимодействий? Иными словами, возможны ли, и насколько часто, варианты «внекультурного» или даже «контркультурного» поведенческого выбора?;
- возможно ли социологически измерить в каких-то единицах «степень культурности» поведенческого выбора?;
- каковы нормы и запреты культуры поведенческого выбора? Каковы основные факторы, детерминирующие мощность, качество и струк-
туру поведенческого выбора? Как влияют на культуру поведенческого выбора специфика исторической эпохи? Ментальность народа, «географический детерминизм»? Развитость религиозных отношений? Специфика народной культуры? И др.
Перечень таких вопросов можно, разумеется, продолжить. Однако, приведенного перечня достаточно, видимо, для интеллектуального самоопределения по поводу природы культуры поведенческого выбора.
Выделим сначала некоторые «отрицательные» характеристики такой культуры:
- сам термин культуры означает отношение поведенческого выбора (или целой серии, или системы) поведенческих выборов к господствующим, активно транслируемым образцам культуры политической, групповой морали, традициям, нормам и ритуалам народной культуры.
Уже поэтому из культуры поведенческого выбора имеет, видимо, смысл исключить как варианты относительно анархистских, так и высоко духовных выборов. И то, и другое являются крайностями по отношению к упоминавшимся образцам; иными словами, поведенческие выборы крайних девиантов (явных преступников, алкоголиков, наркоманов и др.), в любом их конкретном выражении, не являются выражением культуры поведенческого выбора, - как и выборы особо нравственных людей и святых, которые тоже де-виантны на фоне обычного культурного пространства.
В этом смысле особо нравственные и особо преступные выборы, как ни парадоксально, не культурны, вне зависимости от того, оправданы они или нет;
- любые длительные процессы, формально похожие на некий «групповой выбор» (например, «выбор рыночных отношений в конце прошлого века») не являются выражением культуры собственно поведенческого выбора, поскольку не являются выбором вообще, согласно принимаемой базовой модели;
- культура поведенческого выбора не обязательно имеет оттенок «верноподданичества». Если в стране или регионе были традиции оппозиции к власти, то индивидуальный выбор в пользу такой оппозиции вполне может быть и выражением культуры поведенческого выбора вообще;
- варианты выбора поведенческого решения на макроуровне, в масштабах страны, этноса, даже региона очень редки и, может быть, даже невозможны. Всегда существует властный субъект, осуществляющий такой выбор (харизматический
лидер, партия, движение, конкретная элита), организующий властную вертикаль и, в редких случаях, провоцирующий, или искусственно формирующий миф о «выборе народа».
Разумеется, было бы наивно пытаться определить сущность столь сложного феномена, как культура поведенческого выбора только через ее «отрицательные» характеристики.
Выделим, поэтому, и относительно замкнутый круг ее позитивных черт, свойств и функций.
1. Законы движения и структурирования такой культуры сочетают стихийность и попытки организации такой стихийности в достаточно четкие поведенческие клише. Главной неопределенностью здесь является само богатство, неисчерпаемость духовного мира человека, который даже при желании не может быть втиснут в эти клише полностью. Иными словами, вечное отчуждение мира социума и мира человека не отрицает еще возможность культуры поведенческого выбора. Она, в данном случае, состоит в добровольном учете конкретным человеком как собственно моральных норм поведения (например, вежливости, умения строить, так называемый «скользящий имидж» [9], так и в самом добровольно выработанном мотиве учете блага других людей, причем не только родных и близких, в своем поведенческом выборе.
Попросту говоря, культура поведенческого выбора должна разрешать, например, милосердие (милостыню, помощь больным детям и инвалидам, заботу о животных и др.) и благотворительность.
2. Приведенные выше мотивы должны быть не только слабым фоном реального поведения, но и аккумулироваться, достигая высоких значений в точках поведенческого выбора. Только тогда можно говорить о сформированной культуре поведенческого выбора; более того, такая культура подразумевает соответствующие привычки, индивидуальные нормы нравственности, причем даже во враждебных условиях (агрессивная среда в некоторых молодежных организациях, субкультурах, местах заключения, армии, полиции).
3. Сформированная культура поведенческого выбора не может сопровождаться формированием все большей боязни выбора вообще. Невыгодность соответствующих поведенческих решений не должна сопровождаться стремлением избегать подобных ситуаций впредь; иными словами, непременной фазой формирования изучаемой культуры является стабильное, а иногда и назойливое, чувство долга. Одним из аспектов таких процессов бытия культуры поведенческого выбора является знаменитый сократовский «даймоний»
[10], внутренний голос, который ничего не указывает, но категорически, императивно запрещает явные нарушения такой культуры.
4. Приведенные выше зависимости социологических и психологических переменных можно пояснить графически.
На рисунке 1 используется известная идея русского исследователя М. Бахтина о природе культуры. Любая культура (знак «культура» на рисунке 1) имеет своеобразную границу, отделяющую ее от инородных влияний. Такая граница не абсолютна, часть влияния извне проникает внутрь культуры через т. н. «билингвальные пе-
реводчики» (соответствующий знак на рисунке 1).
Своеобразным центром культуры являются т. н. «мифообразующие механизмы», воспроизводство мифов, важных именно для конкретной культуры через нормы, идеалы, ритуалы, праздники, ценности и др.
Одним из механизмов такого воспроизводства и является культура поведенческого выбора (знак «КПВ» на рисунке 1). Поэтому КПВ ориентирована на то, чтобы альтернативные или просто чуждые для конкретной культуры знаки и символы не стали престижными.
культура
выбора
Рис. 1. Статус и границы культуры поведенческого выбора
Подчеркнем, что речь идет именно об ориентации, но не об отношении жесткого копирования ценностей господствующей культуры. В этом смысле КПВ наиболее слабая часть культуры, она имеет достаточно пластичную границу с проявлениями контркультуры, со всей системой поведенческих выборов явных девиантов и, как ни парадоксально, включает в себя лишь часть поведенческих выборов, основанных на нормах нравственности (соответствующие знаки на рисунке 1).
5. Все это позволяет считать наиболее важными функциями культуры поведенческого выбора, как минимум, следующие:
- необходимого воспроизводства (сокращенного или расширенного) культуры и социума вообще;
- управленческую функцию, подразумевающую сложнейшие механизмы присутствия социальности в самых интимных психических механизмах;
- сигнальную функцию, демонстрирующую фазу развития или кризиса культуры именно по состоянию культуры поведенческого выбора;
- коммуникативную функцию, функцию объединения людей в, пусть даже только непрочные, социальные кластеры;
- функцию гражданственной стандартизации.
6. Согласно известной мысли Платона, любое настоящее социальное исследование должно подразумевать анализ не только собственно явления, но и его «тени», самоотрицания.
Отметим поэтому и существование совсем фрагментарно изученного феномена псевдокультуры поведенческого выбора. Этот феномен показывает возможность и довольно высокую вероятность имитаций КПВ. Это может осуществляться и стихийно, на невербальном уровне психики. Например, это может быть дано в приоритете ценностей материального благополучия семьи по отношению к любым моральным ценностям.
Более сложен для понимания пример с так называемой афирмацией. Это очень давно известный механизм самоуговаривания, разрешения когнитивного диссонанса особой формой самогипноза. Иными словами, не так редко встречаются люди, стремящиеся к личному благу, но уговорившие себя в том, что такое стремление показывает масштаб и значимость его личности.
Давно известны некоторые правила такого афирмативного уговаривания: в нем не должно быть сомнений, сослагательного наклонения, самокритики, признания своих недостатков и др.
7. Как и любые масштабные процессы, феномен сформировавшейся культуры поведенческого выбора автоматически подразумевает целый спектр важных и повторяющихся последствий.
Выделим поэтому некоторые «достоинства» и «недостатки» культуры поведенческого выбора как противоречивой системы факторов социального прогресса.
Как уже отмечалось, существование и воспроизводство КПВ позволяет сохранить ценности именно социального поведения, она является своеобразным полем, скрепляющим ткань социальной действительности; образно говоря, культура поведенческого выбора и склонность людей к имиджам и самопрезентациям выступают как своеобразный «первичный бульон», в котором зарождается социальность.
Не менее весомы, однако, и «недостатки» КПВ. Она как бы усредняет поведение людей, уравнивает их через гражданственные социальные нормы, отсекает крайности.
В число этих крайностей попадает стремление небольшой части людей реализоваться, «достроить себя», через чисто духовный путь развития, почти безразличный к социальному стигми-рованию. Последнее, впрочем, не дремлет, наделяя таких людей стигмами «идиотов», «блажен-
ных», «больных», «очень странных», что не раз отмечалось в литературе (А. Грибоедов, Ф. Достоевский, А. Гофман, А. Грин и др.).
Кроме того, своеобразной ценой за КПВ выступает и растущая стандартизация механизмов воли, когда, даже в сложных, пограничных ситуациях, человек стремится действовать «по прецеденту», в полном соответствии с принципами английского правосудия, избегая выборов вообще.
Все это не означает, однако, что благодаря феномену культуры поведенческого выбора, люди делятся на героев и толпу, на хороших и плохих, -поскольку, по мысли английского поэта, «знатная леди и Джуди О' Греди, по сути, равны во всем».
Литература
1. Холл К., Линдсей Г. Теории личности. М., 1997.
2. Современная буржуазная философия / под ред. А. С. Богомолова [и др.] М.,1978.
3. Флоренский П. Столп и утверждение истины. М., 2003.
4. Федоров И. А., Сафарычева Л. В. Экзистенциальная трактовка учебного поведения // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2010. №12 (92). С. 187-190.
5. Федоров И. А. Природа личности и культура конструирования жизненного сценария // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2014. № 6 (134). С. 17-23.
6. Налетова И. В. Социология культуры. Тамбов, 2009.
7. Новейший философский словарь. Минск, 2001.
8. Ионин Л. Г. Социология культуры. М., 2004.
9. Федоров И. А. Пролегомены социологии духовных коммуникаций. СПб., 2007.
10. Радзинский Э. Сократ. М., 2005.
References
1. Kholl K., Lindsej G. Teorii lichnosti [Theories of the personality]. M., 1997.
2. Sovremennaya burzhuaznaya filosofiya [Modern bourgeois philosophy] / pod red. А. S. Bogomolova [i dr.] M.,1978.
3. Florenskij P. Stolp i utverzhdeniye istiny [Pillar and statement of truth]. M., 2003.
4. Fedorov I. А., Safarycheva L. V. Ekzistentsial'na-ya traktovka uchebnogo povedeniya [Existential interpretation of educational behavior] // Vestnik Tambovskogo uni-versiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov, 2010. №12 (92). S. 187-190.
5. Fedorov I. А. Priroda lichnosti i kul'tura kon-struirovaniya zhiznennogo stsenariya [Nature of the personality and culture of designing of the vital scenario] // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov, 2014. № 6 (134). S. 17-23.
6. Naletova I. V. Sotsiologiya kul'tury [Culture sociology]. Tambov, 2009.
7. Novejshij filosofskij slovar' [The latest philosophical dictionary]. Minsk, 2001.
8. Ionin L. G. Sotsiologiya kul'tury [Culture sociology]. M., 2004.
9. Fedorov I. A. Prolegomeny sotsiologii dukhov-nykh kommunikatsij [Prolegomena of sociology of spiritual communications]. SPb., 2007.
10. Radzinskij E. Sokrat [Socrates]. M., 2005.
* * *
CULTURE OF THE BEHAVIORAL CHOICE AS SOCIOLOGICAL CATEGORY
Article is about the perspective of culture of a behavioral choice fragmentary developed in scientific literature. The author allocated options of scientific approaches to definition of a behavioral choice in general, including existentialism methodology where this problem is central. As a methodological basis of research I. A. Fedorov's theory acted.
According to the author, as the main line of culture of a behavioral choice of people its role in preservation of the possibility of social behavior that is in system of values, ideals, social stigma, signs and symbols of a behavioral choice acts. The author attached great value to alarm function of culture of a behavioral choice which shows that quality of such culture - the important sociological indicator of a condition of any society. The article gave the list of other characteristics of culture of a behavioral choice: structure, possibilities of falsification within pseudo-culture and a counterculture, similarity and difference with moral, spirituality, motivation of deviant behavior, and also situation that not any values and ideals of moral and spirituality express culture of a behavioral choice enters.
The author described the main dependences, structure and the social status of culture of a behavioral choice on the basis of his scheme.
Key words: social behavior, culture of behavioral choice, dominant, installation, extra adjusting activity, social stigmation.
IVANISHIN ANATOLY ANATOLYEVICH
Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov, the Russian Federation, e-mail: prorock91@ya.ru
