CC BY
166
2010 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 12 Вып. 2
СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ И ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ
УДК 316.73 С. Д. Савин
КУЛЬТУРА КАК ФАКТОР ДИНАМИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Постановка вопроса о соотношении явлений культуры, стабильности и развития в практике научных исследований в России — явление крайне редкое. В основном исследователи изучают динамику ценностей и культурных паттернов безотносительно характеристик устойчивости — изменчивости самого общества. Некоторые даже отделяют культуру как систему от системы общества, подчеркивая таким образом, что внутренняя логика их развития различна. Результаты подобных практик ведут к отрыву культуры от ее носителей — общества и человека. Хотя мы знаем, что само определение сущностей этих понятий лежит в плоскости культуры как квинтэссенции бытия этих явлений. Культурные ценности — это то, что определяет структуру общества, в отличие от структуры животного мира, создаваемой только потребностями [14, с. 76]. Деятельность человека определяется субъективно заданным смыслом и свободой, а значит, специфика самого определения социальной структуры как связующего компонента человеческой деятельности вытекает из ценностей. При этом ценности как то, ради чего живет человек, на что ориентирована его деятельность, определяют будущее и человека, и общества. Следовательно, ценности — это и основа развития общества, и элемент социальной структуры, характеризующий динамику общества. Но в отличие от категории общественного интереса, который нацелен на выгоду социальной группы зачастую в ущерб другим группам, ценности и нормы культуры определяют также и стабильность общества, поскольку сформированные базовые ценности общества лежат в основе достижения консенсуса и балансируют разнородные интересы социальных групп и слоев. Отдельной личности ценностные ориентации также обеспечивают ее целостность и устойчивость, определяют структуры сознания, программы и стратегии деятельности, контролируют и организуют мотивационную сферу, инструментальные ориентации на конкретные объекты и виды деятельности и общения [17, с. 326].
Культура общества в целом — это своеобразная «ткань» традиций общественной жизни, убеждений, ценностей и поведенческих установок и выражающих их символов, регулирующих все социальные отношения. Это самый устойчивый компонент социальной жизни, который можно рассматривать как объективный фактор стабильности общества в силу его универсального и в большой степени безличного характера. «Культура существует как объективная реальность <... > Культура — в конкретных, живых, постоянно угасающих и вновь возникающих отношениях, складывающихся между деятельными субъектами социально-исторического процесса» [2, с. 39]. Культурные образец С. Д. Савин, 2010
цы способны сохраняться длительное время даже при изменении социальных условий, которые их породили. Инерционность культуры является фактором сохранения стабильности в условиях трансформирующегося общества, но только до определенного момента времени. Изменение общественной системы требует выработки новых культурных образцов, поддерживающих изменившиеся социальные отношения. В условиях глубоких социальных изменений особое значение приобретает именно воздействие данных изменений на культурный пласт общества, от того, насколько «конгруэнтно» окажется их взаимодействие, будет зависеть и возможность социальной стабильности.
Социологический подход к изучению культуры рассматривает ее как регулятор социальных отношений, пронизывающий все сферы общества, все социальные институты. Главная особенность этого подхода заключается в том, что культура берется в том ее аспекте, который непосредственно связан с регуляцией поведения человека, социальных групп, функционированием и развитием общества в целом. При этом на первый план выдвигается ценностно-нормативное содержание культуры [6, с. 11]. Социолог изучает современное общество, и культура выступает в его исследовании как элемент и как один из способов связи элементов в системе. Социолога не интересует религия, наука, образование, искусство сами по себе в их содержании. Но они интересуют его как институты общества, выполняющие в нем важные функции, как элементы духовной подсистемы. Так же и ценности и нормы важны в социологическом анализе как регуляторы поведения людей и основания их деятельности во всех сферах общества. Поэтому разделять культуру и общество или вводить особый термин «социокультурная система» представляется бессмысленным. Общество и культура существуют в органическом единстве, культура пронизывает все сферы общественной жизни, а наиболее концентрируется в духовной сфере, одна из основных функций которой — производство и трансляция ценностей. В современном информационном обществе на первый план выходит ценность знания.
Дифференциация ценностей — такой же показатель развития духовной сферы, как разделение труда для экономической сферы, разделение властей для политической или социальная стратификация, разделение общества на многочисленные слои и группы для социальной. С позиций деятельностно-ценностного подхода, магистральный путь эволюции общества заключается в расширении возможностей приобретения человеком социальной значимости. По аналогии с переходом от механической к органической солидарности в теории Э. Дюркгейма, по мере развития общества происходит смена механизмов поддержания порядка в обществе от грубой силы, насилия к авторитету управляющего субъекта. «Уменьшить применение силы можно в том случае, когда складываются естественные комплексы из основных ценностей общества, разновидностей деятельности, модусов социальной значимости, процедур социального признания и т. п.» [14, с. 103.] Многообразие ценностей определяет многообразие видов деятельности. «В споре рождается истина» — «конкуренция» ценностей ведет к развитию духовной сферы, а конфликт ценностей выполняет интегративную функцию при условии гибкой структуры.
На наш взгляд, базовым вопросом при определении эффективной модели динамической стабильности общества становится вопрос о ценностях. Как известно, ценности представляют собой наиболее глубокие основания любой культуры. Они служат мерилом того, что люди считают важным, значимым в своей жизни, в том числе и в ее политическом аспекте. Ценностями являются любые материальные или идеальные явления, ради получения которых, сохранения и обладания которыми индивид, соци-
альная группа, общество предпринимают усилия, то есть ценности — это то, ради чего люди живут и что ценят [15, с. 259]. Ценности задают универсальную формулировку всех жизненных проблем — хозяйственно-экономических, духовно-практических, политических и т. д. Решения этих проблем определяют образ жизни людей и становятся теми самыми компонентами культуры. Неспроста многие исследователи, обращаясь к вопросу о путях преодоления кризиса современной демократии, стали говорить о демократии как об «образе жизни». Превращаясь в «образ жизни», демократия проникает во все поры социума и становится «питательной средой» и основой всеобщей гражданственности, которая, в свою очередь, влияет на политическое сознание и поведение людей, на институты власти и ее персональных носителей [7, с. 132]. Демократия в данном представлении есть нечто большее, чем форма правления. В первую очередь, это способ ассоциативной жизни, закрепленный в ценностях и нормах культуры общий опыт. Но не стоит также забывать и об общих, фундаментальных ценностях, которые не зависят от сферы жизнедеятельности. К сквозным ценностям, стержневым практически в любой сфере деятельности, можно отнести трудолюбие, инициативность, честность, порядочность, терпимость, доброжелательность, милосердие и др. [9, с. 65]. Исследования показывают, что в настоящее время для россиян на первом месте стоят такие ценности, как честность, трудолюбие и ответственность за себя и своих близких [13, с. 304]. Разумеется, они не имеют прямого отношения к демократии и стабильности, но их конфигурация должна влиять и на ответственность политических элит, и на честность бюрократии, и на сознание значимости своей деятельности всеми гражданами. Но этого в России в настоящее время не происходит.
Российское общество находится в состоянии нестабильности. И индикаторы этого не только экономический кризис, большое социальное неравенство и неразвитость гражданского общества, но и глубокий духовный кризис, выражающийся в амбивалентности сознания людей, неутвержденности базисных ценностей и вытеснении массовой потребительской культурой и «нецивилизованным» рынком на задний план высокой духовной культуры России. Это еще не состояние аномии, но уже «деградация ценностей», когда место базовых, «больших», таких как свобода, равенство, братство, вера, отечество, занимают те из них, которые связанны с материальным обогащением, безудержным потреблением и карьерным успехом. Такие ориентиры «второго порядка» во многом являются основой либерального общества Запада. Однако там над ними всегда располагаются «высшие» — свобода, демократия, гражданское общество, Бог. Без базисных ценностей индивидуализм приводит к ослаблению социальной структуры, подрыву ценностно-нормативного единства общества, «размыванию» общества как культурной целостности.
В соответствии с парадигмой травмы в социологии можно выделить понятие «культурная травма», которое будет означать радикальное, глубокое, всестороннее воздействие социальных изменений на культурную ткань общества. Если представить культуру как коллективно разделяемые смыслы и символы, то различают два ее основных компонента:
1. Нормативные (аксиологические) компоненты: ценности, нормы, правила и т. д.
2. Когнитивные компоненты: верования, убеждения, доктрины и т. д.
«Вследствие стремительного, радикального социального изменения двойственность
культуры» проявляется своеобразно: травматические события, сами по себе несущие определенный смысл, наделяются смыслом членами коллектива, нарушая мир смыслов, неся культурную травму. Если происходит нарушение порядка, символы обретают значения, отличные от обычно означаемых» [16, с. 11]. Это приводит к тому, что
прежние ценности теряют свое значение, верования отвергаются, легитимность власти падает, нарушается самоопределение коллективной идентичности.
На основании теории П.Штомпки [15, с. 12-13] мы выделим следующие ситуации, условия возникновения культурных травм для российского общества.
Конфликт между фактами настоящего или прошлого, интерпретированными как несоответствующие базовым основам культуры. Это могут быть события, не соответствующие коллективной гордости, ценностям данного общества, — поражение в войне, крах прежнего политического режима, невыплата государством внешнего или внутреннего долга и т. д. Для нашего общества многие культурные травмы, оказывающие наиболее глубокое влияние на социально-психологическое состояние людей, имеют именно такие корни. Распад Советского Союза, пересмотр исторических фактов «великого прошлого», первая антитеррористическая кампания в Чечне, девальвация сбережений населения в Сберегательном банке в результате экономической реформы 1991-1992 гг., финансовый кризис в августе 1998 г., «монетизация льгот» (2004 г.), постоянный страх перед террористическими актами и деятельностью преступных группировок, техногенные катастрофы, такие как на Саяно-Шушенской ГЭС (2009 г.), пожар в ночном клубе «Хромая лошадь» в Перми (2009 г.) и целый ряд других событий, унижающих национальную гордость, никак не могут способствовать установлению в ближайшие годы социально-психологического климата, необходимого для стабильности. Чувство безопасности в общественном сознании значительно подорвано в последние несколько десятилетий. Выросло целое «кризисное поколение» российских граждан, для которых понятие «патриотизма» не несет в себе чувства гордости за происходящие в данный момент процессы в своей стране. По данным социологических исследований, около 11% молодежи имеют в сознании установку к эмиграции из России на Запад. [12, с. 425].
Столкновение местной и иностранных культур. Российское общество в результате демократических преобразований стало более открытым для внешних культурных воздействий. Как следствие, возникли основания для ряда конфликтных ситуаций, связанных с такими факторами, как:
1. Большой объем иммиграции на территорию России из стран ближнего и дальнего зарубежья (Страны Средней Азии, Закавказья, Китай и др.) при сокращении собственного населения. В связи с этим фактором в российском обществе возрастает бытовой и организованный национализм, высока доля преступлений в отношении к иностранцам и по национальному признаку. Причем чаще всего данные события захватывают социально неблагополучные слои населения, и ситуация усугубляется такими социальными проблемами, как алкоголизм, наркомания, безработица, неустроенный быт.
2. Влияние культурной глобализации («вестернизации», «макдональдизации») на традиционные нормы и ценности российского общества. Результатом широкого распространения массовой культуры «западного общества» стало принижение и вытеснение из некоторых сфер деятельности собственных культуры, традиций, ценностей. Либеральные ценности не вписались органично в ткань культуры российского общества. По свидетельству многих социологов и политологов, важной чертой нынешнего этапа политического развития России является кризис западной модели либерализма и вытеснение соответствующих ценностей из сознания представителей большинства социальных групп во всех стратах российского общества.
Столкновение нового образа жизни со старой культурой. Во многом данная «культурная травма» связана с предыдущей. Новый образ жизни, новые политические ценности, пересмотр морально-нравственных требований вызывают в нашем обществе такие явления, как конфликты между людьми разных поколений, социальная фрустрация,
маргинализация большого количества людей. Вследствие этого значительное число высокообразованных специалистов иммигрирует из России. Как отмечает Е. Г. Мельников, после 1994 г. в стране наблюдается резкое, практически в два раза, снижение доли высококвалифицированных профессионалов, связанное с масштабной иммиграцией работников интеллектуального труда в развитые страны в период нестабильной экономической ситуации [11, с. 150].
Внутрикультурные истоки культурной травмы, прежде всего, «культурное отставание» определенных сегментов культуры общества, их различный темп изменения. Несинхронное развитие институциональных сфер права, политики, экономики, массовой культуры часто характеризуется как высокотравматический фактор посткоммунистических обществ. Реформирование российского общества продемонстрировало данное явление в полной мере. Обрывочные, частичные, непоследовательные изменения в различных сферах общественной жизни вызвали культурные травмы многих социальных групп и слоев современного российского общества. Например, в отличие от финансовой сферы и добывающей отрасли экономики, ситуация в вооруженных силах, сельском хозяйстве, науке, образовании, здравоохранении не позволяла людям, занятым там, раскрыть свой культурный потенциал, что и приводило к неравенству возможностей в духовной жизни страны. В состоянии бедности находятся многие базовые слои российского общества — учителя, врачи, инженеры, военнослужащие, рабочие, крестьяне.
Исследователями подчеркивается, что политическая составляющая этих культурных травм может иметь такие следствия, как недоверие большинства населения к функционирующим в данном обществе политическим институтам, а также к правящей элите и проводимым ею социальным реформам. Данное недоверие может сказаться двояким образом: как возникновением массовых протестных движений, так и ростом политической апатии населения, увеличением в обществе такого явления, как абсентеизм. Доминирование той или иной тенденции связано с конкретными историческими условиями, этапом реформирования общества, методами осуществления социальных преобразований, уровнем коллективной идентичности тех или иных социальных групп и другими факторами, влияющими на политическую активность населения.
Кроме выделения общекультурных основ стабильности общества в период его изменений, следует отметить такой компонент культуры, как политическая культура. Под политической культурой, как правило, понимается характерная для данного общества, общности, социальной группы совокупность норм политического поведения и политических оценок/ориентаций, степень усвоения и реализации основных прав и свобод гражданами, историко-политический опыт общества и традиции политической жизни, которые определяют политическое поведение и действия граждан, политический процесс в целом. Политическая культура — это система исторически сложившихся относительно устойчивых политических знаний, оценок и моделей поведения, а также ценностей, традиций и норм, регулирующих политические отношения в обществе.
Многочисленные исследования политической культуры, ее компаративный анализ уже выявили определенные закономерности между типом политической культуры и политической стабильностью общества. В частности, известные американские исследователи Г. Алмонд и С. Верба в работе «Гражданская культура» указывают на взаимосвязь стабильности с политической культурой: «. . . для развития стабильного и эффективного демократического правления требуется нечто большее, нежели определенные политические и управленческие структуры. Это развитие зависит от. . . политической культуры. Если она не способна поддержать демократическую систему, шансы
последней на успех невелики» [1]. Для либеральной демократии, подчеркивает Алмонд, требуется поддерживающая ее гражданская политическая культура. Однако гражданская культура не единственная разновидность демократической политической культуры. Для демократических обществ с неоднородной структурой, для так называемых многосоставных обществ более приемлема, на взгляд западных социологов, культура сотрудничества [8, с. 63]. Данный тип политической культуры отличается от гражданской тем, что она обеспечивает устойчивость демократических институтов в странах, население которых разделено по этническому, региональному или религиозному принципу. Культура сотрудничества включает ориентации на автономию и партнерство, взаимное вето и компромисс, приоритетность и пропорциональность. То есть основное ее свойство не в наличии разнородных элементов культуры, а в способности людей поддерживать сбалансированное взаимодействие этих элементов.
Для современного российского общества как раз характерна неоднородная структура, полиэтничность, поликонфессиональность, разнообразие культурных образцов. Однако политическая культура сотрудничества, характерная для демократии, для федерального государства, в нашем обществе еще не сложилась. Глубокие изменения, произошедшие в российском обществе за последние полтора десятилетия, не могли не оказать влияние на его политическую культуру. Главной чертой ее нынешнего состояния является фрагментарность. Она характеризуется конфликтностью традиционных и либеральных, авторитарных и демократических ценностей. «Политико-культурная "палитра" общества характеризуется в России крайней гетерогенностью, существованием субкультур с совершенно различными, едва ли не диаметрально противоположными ценностными ориентациями, отношения между которыми складываются конфронта-ционно, а подчас и антагонистично» [4, с. 83].
Отдел социальной динамики ИСПИ РАН под руководством О. В. Рукавишникова в 1989-1996 гг. проводил исследования политической культуры в России с использованием предложенных Г. Алмондом и С. Верба индикаторов ориентаций на политические объекты. Вывод данного исследования: «Политическая культура российского общества переходного периода в целом. . . не может быть охарактеризована ни как "культура граждан", ни как "культура участия", ибо ориентации, являющиеся характерными отличительными признаками этих культур, не распространены сколь-нибудь широко в российском обществе» [12, с. 189]. Как в 1990-е годы, так и в первое десятилетие XXI в. в российском обществе доминируют «пассивные культуры». Наиболее распространенный тип политической культуры в России — культура «наблюдателей» (сторонних зрителей), для которой характерна пассивность к участию в политике. В то же время субкультуры, характерные для политических культур западных стран, представлены в России в более чем скромных размерах, что, по-видимому, соответствует мере развитости гражданского общества.
Политическая культура российского общества в целом может быть названа культурой «наблюдателей» и отнесена к категории так называемых «фрагментированных» культур, для которых характерно отсутствие прочного общественного согласия о путях дальнейшего развития общества, отчужденность массы населения от власти и заметные различия в политических ориентациях властных когорт или поколений. То есть современная политическая культура России не отвечает требованиям автономной стабильности. В то же время, как отмечает известный американский политолог Р. Даль, только «страна с политической культурой, полностью отвечающей требованиям поли-архии, благополучно преодолеет политический кризис, который может привести к крушению полиархии там, где политическая культура не столь благоприятна» [5, с. 54].
Этот тип стабильности общества исследователи называют автономным, подчеркивая, что он основан на силах самоорганизации гражданского общества и соответствующих гражданских ценностях участия.
Однако существуют и успешные примеры иного пути стабилизации — мобилизационного. Но не в тоталитарном варианте, как это было в середине ХХ в., а с помощью гибких механизмов сочетания инноваций и традиций в жизни общества. В настоящее время Китай строит «социализм с китайской спецификой», проводя модернизацию путем реформ и открытости. Руководство страны признает возможность и необходимость сочетания в этом типе общества внутреннего — китайских традиций и внешнего — некитайского — социализма и достижений капитализма. Как это происходит, можно убедиться не только формально, но и по существу, отыскивая архетипические структуры культуры дао-дэ [10, с. 493]. При этом столь модные в современной России обещания опоры на «средний класс» реализуются в китайском обществе посредством ценности «среднего пути». В основе его — ценность человеколюбия. «Оба пути — путь дэ и путь дао — перекрещиваются в середине природно-социальной Поднебесной и образуют путь срединного пульсирующего постоянства, или путь следования середине. Везде в этом триедином пути в качестве неотъемлемой составляющей присутствует категория человеколюбия. Человеколюбие является основным принципом создания нового человека, без которого невозможно ... осуществить реформирование Поднебесной». Хороших законов можно создать сколько угодно, но для их исполнения нужны подходящие (достойные) люди — вот главное условие состоятельности реформ [10, с. 492]. Китайские реформы обеспечивают успех развития китайского общества во многом из-за ценностей конфуцианства, ориентированных на динамическую стабильность и воплощенную в идее добродетельного человека. Конфуций дал культурологическое определение благородного мужа тоже как срединного субъекта: «Учитель сказал: Если естественность превосходит культуру, то это дикость. Если культура превосходит естественность, то это книжничество. Когда культура и естественность составляют внутренне-внешнюю целостность, вот тогда получается благородный муж». Именно он становится в конфуцианстве носителем человеколюбия [10, с. 489-491]. В российском обществе реформы не опирались ни на ценность человеколюбия, ни на собственные духовные традиции. Рыночные отношения в их сугубо материальном измерении — та опасность, от которой предостерегают в дискуссиях китайской общественности.
Дополнительно еще раз следует подчеркнуть, что культура — самый «консервативный» элемент социальной жизни. «В жизни каждого народа есть преобладающие ценности, социальные нормы, правила и представления, которые характеризуют готовность населения к той или иной социальной системе» [3, с. 277]. Поэтому при всяких реформах должны учитываться ментальные особенности населения, особенно их ценностная структура, ибо глубокие реформы всегда есть кардинально-эволюционные изменения основ жизни, которые связаны с ценностными ориентациями человека, нормами, сложившимися убеждениями и стереотипами. Базовой конструкцией любого менталитета является иерархия ценностей, которые выступают интегративной основой для любой малой или большой социальной группы, любой социальной системы. Значит, подчеркнем еще раз, именно изменения в структуре ценностей общества будут характеризовать уровень стабильности новой социальной системы, будут выступать объективной основой этой стабильности.
Об истинной, а не мнимой стабильности можно говорить лишь тогда, когда в обществе сложилась система фундаментальных ценностей, интегрирующих все локальные субкультуры в систему. Когда институциональные изменения происходят конгруэнтно
культуре. Когда сами субъекты изменений являются носителями ценностных ориен-таций, поддерживаемых в обществе, и обладают соответствующими управленческими качествами. Когда культура общества достаточно гибка, но в то же время устойчива к потрясениям. Только такое общество сможет успешно «залечить культурные травмы» и развиваться на основе стабильности.
Литература
1. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992. № 4. С. 74-82. URL: // http://www.politstudies.ru/fulltext/1992/4/14.htm (дата обращения — 18.11.2009).
2. Баталов Э. Я. Советская политическая культура // Общественные науки и современность. 1994. № 6. С. 32-41.
3. Бороноев А. О., Смирнов П. И. Российский менталитет и реформы // Общество и политика: Современные исследования, поиск концепций / под ред. В. Ю. Большакова. СПб., 2000. С. 274-303.
4. Гуляев Л. Н. Политическая культура российского общества: Теоретико-методологический аспект. Киров, 1999.
5. Даль Р. Предпосылки возникновения и утверждения полиархий // Политические исследования. 2002. № 6. С. 34-56.
6. Комаров М. С. Общество как социокультурная система // Проблемы теоретической социологии / под ред. А. О. Бороноева. СПб., 1994. С. 9-22.
7. Красин Ю. А. Метаморфозы демократии в изменяющемся мире // Полис. 2006. № 4. С. 132.
8. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование / Пер. с англ. Б.И.Макаренко. М., 1997. 288 с.
9. Лисовский В. Т. Духовный мир и ценностные ориентации молодежи России. СПб., 2000. С. 65.
10. Лукьянов А. Е. Генезис нравственных категорий (конфуцианское человеколюбие — жэнь) // Китай на пути модернизации и реформ. 1949-1999. М., 1999. С. 480-498.
11. Мельников Е. Г. Социально-структурные основания демократических процессов // Российское общество: социальное измерение демократизации. СПб., 2009. С. 136-157.
12. Рукавишников В. О., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. М., 1998. 368 с.
13. Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России. М., 2007. 448 с.
14. Смирнов П. И. Слово о России: Беседы о российской цивилизации. СПб., 2004. 324 с.
15. Тугаринов В. П. Избранные философские труды. Л., 1988.
16. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. 2001. № 1. С. 6-16.
17. Якушина Н. В. Ценности и ценностные ориентации военнослужащих российской армии // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 12. Вып. 3. 2008. С. 324-336.
Статья поступила в редакцию 14 апреля 2010 г.
