Куликовская битва по летописным данным Текст научной статьи по специальности «История и археология»

№ 1

2016

УДК (94)47.034

КУЛИКОВСКАЯ БИТВА ПО ЛЕТОПИСНЫМ ДАННЫМ

С.Н. Азбелев

Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН Россия, 199034, г. Санкт-Петербург, наб. Макарова, д. 4 e-mail: azbelev@mail.ru

Авторское резюме

Куликовская битва 1380 года произошла в центральной части Куликова поля, вблизи тогдашнего истока реки Непрядвы, примерно в сорока километрах от слияния её с Доном. Четыреста тысяч участников с обеих сторон - таков приблизительный масштаб этого сражения, проходившего, согласно летописям, на открытой местности протяжённостью в десять вёрст. Русское войско, отправившееся на Куликово поле, насчитывало порядка двухсот тысяч человек. Исход ожесточенного трёхчасового боя решила атака ударного резерва, который великий князь Дмитрий Иванович заранее поместил в дубраве, находившейся позади расположения русских войск.

Ключевые слова: центр Куликова поля, Дмитрий Донской, Мамай, четыреста тысяч участников.

THE BATTLE OF KULIKOVO AS PER THE CHRONICLES

Sergey Azbelev

Institute of Russian Literature (The Pushkin House) of the RAS 4 The Makarov's Embankment, St. Petersburg, 199304, Russia e-mail: azbelev@mail.ru

Abstract

The Battle of Kulikovo (1380) occurred in the central part of Kulikovo Field, near the then headwater of the Nepryadva River, about forty kilometers from the confluence of the Nepryadva and Don rivers. The Golden Horde led by Mamai sought to reassert its control over the Russian lands. Four hundred thousand participants on both sides was the approximate scale of the battle that took place in an open field ten kilometers long, according to the chronicles. The Russian army, mobilized to Kulikovo Field to resist the Horde's invasion, consisted of about two hundred thousand people. The outcome of the fierce three-hour battle was decided by a surprise counterstrike by the cavalry reserve, whom Grand Prince Dmitri Ivanovich had pre-placed in a patch of oak trees behind the Russian troops.

Keywords: Kulikovo Field, Prince Dmitri of Moscow, Mamai, four hundred thousand participants.

* * *

Более двух столетий наши историки и публицисты интерпретируют и обсуждают сражение, происходившее в сентябре 1380 года на Куликовом поле. По историческому значению оно относится к событиям эпохальным - не в меньшей степени, чем сражение на поле Бородинском в августе 1812 года. Но Куликовская битва, в отличие от битвы Бородинской, завершилась полным разгромом неприятельской армии. Остатки вражеских войск бежали, преследуемые русской

__________________________73

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

конницей. Масштабы же обоих сражений по числу их участников и по протяжённости поля боя различались мало.

Наш выдающийся историк Сергей Михайлович Соловьев в знаменитом своём труде давал образные, но верные характеристики эпохальных событий. Вот, как он высказался по поводу сражения 1380 года: «Летописцы говорят, что такой битвы как Куликовская, еще не бывало прежде на Руси; от подобных битв давно уже отвыкла Европа. <...> Таково было побоище Каталонское, где полководец римский спас Западную Европу от гуннов; таково было побоище Турское, где вождь франкский спас Западную Европу от аравитян. <...> Куликовская победа, - подчеркивал Сергей Михайлович, - <...> имеет в истории Восточной Европы точно такое же значение, какое победы Каталонская и Турская имеют в истории Европы Западной, и носит одинакий с ними характер, характер страшного, кровавого побоища, отчаянного столкновения Европы с Азиею, долженствовавшего решить великий в истории человечества вопрос - которой из этих частей света восторжествовать над другою.

Таково, - заключал наш маститый академик, - всемирно-историческое значение Куликовской битвы» (Соловьев 1993: 325).

Казалось бы, давно отошел в прошлое вопрос о торжестве Европы или Азии. Но не только интересы исторической истины, а и интересы суверенитета России теперь более, чем прежде требуют внимательного отношения к героическим страницам её истории.

Как известно, событию 8 сентября 1380 года уже посвящены сотни работ. Но поразительно, что, в ряде весьма важных вопросов господствуют укоренившиеся заблуждения. В последнее время эти заблуждения даже прогрессируют вследствие пропаганды их руководителями тульского музея «Куликово поле». Они весьма озабочены сбережением своего престижа и продолжением щедрого финансирования. Устранять заблуждения подобного ранга, как свидетельствует опыт, оказывается отнюдь не просто. Между тем, почти все они проистекают только из крупных ошибок в истолковании исходных текстов летописей1.

1

Две армии, сразившиеся не Куликовом поле в сентябре 1380 года, по своему составу существенно различались. Мамай возглавлял контингент профессионалов. Основу этой армии составлял ордынская конница девяти подвластных ему улусов, усиленная войсками вассальных союзников и наёмников. Московский же великий князь Дмитрий Иванович вынужден был использовать, помимо, несомненно, уступавшей татарам в численности княжеской и боярской конницы поддержавших его русских земель, народное ополчение. Оно состояло по преимуществу из людей, которые в первый раз становились участниками крупного сражения - не имея ещё ни боевого опыта, ни профессиональной подготовки. Доказывает этот

1 Эта статья является сокращённым обобщением серии моих работ последнего времени, посвящённых выяснению истинных обстоятельств сражения 1380 года на Куликовом поле и устранению упомянутых заблуждений.

74

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

факт летописная оговорка, сообщавшая, что когда в битву вступил решивший её исход московский резерв - «засадный полк» князя Владимира Серпуховского, и ожесточённость сражения достигала апогея, в русском войске «мнози же небывалцы видтвше то и устрашишася, и живота отчаявшеся»1 (ПСРЛ. VI. Вып. I: 465. Ср.; ПСРЛ. IV. Вып. I: 320; ПСРЛ. XLIII: 135 и др.).

Нет причин для предположения, что русские победили армию Мамая, превосходившую их по численности. Общее количество войск у русских и у татар могло иметь соотношение даже в пользу московской рати. Однако возможная неравновеликость армии Дмитрия Ивановича Московского и армии Мамая весьма существенно корректировалась отсутствием военного профессионализма у преобладавшей части русских участников сражения. Не должна, поэтому удивлять величина приводимых летописями цифр, в которых говорится об общем числе собранных русских войск (имею в виду, разумеется, только летописи, где эти цифры не подвергнуты позднейшей гиперболизации).

В грозной исторической обстановке 1380 года, когда само существование Руси оказалось под смертельной угрозой, её народное ополчение должно было стать беспрецедентно многочисленным. (См.: Азбелев 2015б). Об этом вполне однозначно и единодушно говорят сами летописцы: «От начала миру не бывала сила такова рускых князеи, яко же при сем князи великом Дмитрии Ивановиче, бтяше всея силы полтораста тысячь или съ двтсти тысящи» (ПСРЛ^Р Вып. I: 458. Ср.: ПСРЛ. XLIII: 132 и др.).

По некоторым летописям, численность армии московского великого князя Дмитрия Ивановича, вместе с союзными войсками поддержавших его русских земель и отрядами отдельных князей, даже превышала двести тысяч. См., например, в Новгородской 4-й летописи: «бёаше всеа силы и всихъ ратеи числом с полтораста тысящь или с двёсте. Еще же к тому приспёша в тои чинъ рагозны издалеча велицыи князи Олгердовичи, поклонитися и послужити: князь Ондрёи Полочкои съ Плесковици, брат его князь Дмитрии Бряньскии съ всеми своими мужи» (ПСРЛ. IV. Часть I: 314). Более определённо - в Никоновской летописи: «И повелл счести силу свою, колико ихъ есть, и бяше ихъ вящше двоюсотъ тысящь» (ПСРЛ. IX: 54-55).

Надо сказать, что отечественные историки, описывавшие Куликовскую битву конкретнее, чем С.М. Соловьев, стремились проявлять удивительную осторожность в оценках достоверности цифр, приводимых летописцами.

Из учёных XIX столетия наиболее обстоятельный разбор похода 1380 года и сражения на Куликовом поле осуществил генерал Д.Ф. Масловский - профессор кафедры истории военного искусства Николаевской академии Генерального штаба. Не подвергая сравнительному анализу разные мнения о количестве русских войск на Куликовом поле, Масловский остановился на минимальной цифре 100-150 тысяч, замечая, однако, что «такой великой армии никогда не запомнят на Руси» (Масловский 1881: 215). Вопрос о размерах поля битвы он не обсуждал, но обратил внимание на то, что при устоявшейся тогда локализации этого поля и при устоявшемся тогда взгляде на общее расположение войск, выбор русской позиции -спиной к Дону и Непрядве - следует признать неудачным, так как при этом армия

1 Здесь и далее выделения полужирным в цитатах принадлежат мне - С.А.

75

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

Дмитрия Ивановича оказалась бы в мешке и в случае поражения могла вся погибнуть.

Вплоть до 80-х годов ХХ века русские историки придерживались тех же в основном представлений о количестве русских войск. Правда, в 1910 году академик А.А. Шахматов внёс важное уточнение. Он верно истолковал странные слова Софийской 1-й летописи «сто тысяч и сто» - при указании численности только основной части русской армии - как результат палеографической ошибки, исказившей информацию о ста семидесяти тысячах (Шахматов 1910: 127). Однако на последующие работы историков это указание А.А. Шахматова почти не повлияло1.

В дважды опубликованной специальной работе о Куликовской битве академик М.Н. Тихомиров приводил упомянутые цифры «в 100 или 150 тысяч воинов», не решаясь их «отвергнуть или подтвердить». Он, правда, напомнил, что «Великая армия» Наполеона, перешедшая Неман, насчитывала 420 тысяч человек, а в Бородинской битве с обеих сторон сражалось 250 тысяч человек (Тихомиров 1959: 252-253).

Академик Л.В. Черепнин, констатировав, что «общую численность русского войска, двинувшегося навстречу полчищам Мамая, летописные своды определяют по-разному», приводит эти различающиеся цифры: «от 150 до 200 тысяч», «около 200 тысяч», «свыше 200 тысяч», 300 тысяч, и «свыше 400 тысяч». Подводя итог, Л.В. Черепнин отмечал: «Во всяком случае, все памятники летописания подчеркивают, что в 1380 г. Русь смогла выставить против ордынских захватчиков войско в таком количестве, какое раньше никогда еще не удавалось собрать». По заключению Л.В. Черепнина, «в бой с Ордой вступило подлинно народное ополчение. Учитывая, что летописные данные, вероятно, несколько преувеличены, - как полагал этот автор, -можно допустить, что реальная цифра русских вооруженных сил, участвовавших в борьбе с Мамаем, достигала 100-150тысяч» (Черепнин 1960: 606-607).

Любопытно, что спустя лишь два десятилетия почти все наши историки, писавшие о сражении 1380 года, предпочитали вообще отказывать в доверии летописным информациям о численности русских войск, прибывших на Куликово поле. Отказывали на том «основании», что размеры самого поля будто бы не позволяли поместиться на нём сотням тысяч воинов.

В подробной юбилейной брошюре 1980 года, принадлежащей археологу А.Н. Кирпичникову, читаем следующее (с отсылками к трудам М.Н. Тихомирова, А.А. Строкова и Л.В. Черепнина): «Историки склоняются определить силы каждой из враждующих сторон в 100-150 тыс. человек», однако, «эти исчисления нуждаются в корректировке» (Кирпичников 1980: 62), ибо «предполагаемые размеры удобного для битвы поля (2,5 - 3 на 4 км) не позволяли бы развернуть такие силы» (там же: 64). А.Н. Кирпичников не сообщал, на чём базируются его сведения о столь малой площади поля, «удобного» для сражения. Но, согласно его итоговым заключениям о количестве русской армии в 1380 году, «численность тактических единиц, непосредственно участвовавших в битве, предположительно, 40-45 тыс. человек» (там

1 Подробнее об этом см. ниже в примечании 4.

76

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

же, с. 65-66). Таким образом, А.Н. Кирпичников уменьшал в три или в четыре раза даже минимальные цифры русских летописей.

Необходимо отметить, что этот автор, говоря о количестве русских войск на Куликовом поле, странным образом уклонился от привлечения обычно использовавшихся летописей, наиболее близких по времени их составления к событиям 1380 года и цитированных мною выше. Он упомянул только Никоновскую летопись XVI столетия, где не в основном тексте, а лишь в позднейшей вставке фигурирует явно недостоверная здесь цифра 400 тысяч (о происхождении этой летописной ошибки будет мною сказано ниже). Ещё более странным представляется отбор используемых А.Н. Кирпичниковым иностранных источников. Он приводит для своих сопоставлений суждения, позднейших сербских и польских авторов по поводу сражений на Косовом поле в 1389 году и при Грюнвальде в 1410 году, но вовсе умалчивает о том, как сообщали иноземные современники о сражении на Куликовом поле в 1380 году. Между тем, их информации о количестве войск не раз публиковались, они близки к показаниям русских летописей XV столетия и использовались ещё Н.М. Карамзиным. Таковы сообщения немецких хронистов XIV столетия Детмара (Detmar-Chronik 1884: 568) и Позильге (Scriptores 1866: 114-115), таков рассказ немецкого историка конца XV века Альберта Кранца (Krantz 1619: 207). Далее скажу об этом подробнее.

Впечатляющая избирательность археолога А.Н. Кирпичникова в подходе к источникам, по-видимому, связана, помимо прочего, со стремлением попасть в русло намечающейся тенденции. В его брошюре мы имеем дело с отображением первых отзвуков начинавшегося как раз тогда под эгидой Государственного исторического музея и Института географии Академии наук комплексного исследования палеоландшафта у низовий Непрядвы. Место для изучения было определено привычным, но ошибочным представлением, что именно там произошло сражение 1380 года. Напечатанные впоследствии результаты этого исследования требовали согласиться с тем, что в эпоху Куликовской битвы открытые участки лесостепной местности вблизи нижнего течения Непрядвы по площади были очень невелики (подробнее см. ниже). Этим оказалось как бы «подкреплёно» начатое по существу именно брошюрой А.Н. Кирпичникова и приобретшее настойчивый характер в 1990-е годы и позже оспаривание некоторыми историками, в особенности же - археологами, реалистичных представлений о масштабах сражения на Куликовом поле. Представлений, опиравшихся на показания достоверных летописей.

В 1980 году В.А. Кучкин, соглашаясь с заключением А.А. Шахматова, писал, что «цифра в 170 тыс. воинов Дмитрия не кажется завышенной» (Кучкин 1980: 11). Но в 1998 году он уже напишет (отзываясь на это же заключение А.А. Шахматова), что «на пространстве Куликова поля просто невозможно было технически разместить две армии по 100000 или более человек в каждой» и что

77

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

«предводительствуемое Дмитрием Московским русское войско» лишь «достигало нескольких десятков тысяч человек»1.

В 2003 году А.Е. Петров в обзорной статье приходил к заключению, что реальными являются, «пространство для боя» достигавшее только «2-3 квадратных километров», и «численность войск в 30-40 тысяч человек с каждой стороны» (Петров 2003: 29).

В 2005 году тульские археологи М.И. Гоняный и О.В. Двуреченский в интервью московскому журналу сообщали, что «протяженность места боевых столкновений - два километра при максимальной ширине восемьсот метров», и что на этой площади Куликова поля сражались «от пяти до десяти тысяч как с той, так и с другой стороны» (Чеботарев 2005: 95-96).

В 2007 году тульским музеем была опубликована под редакцией его директора археолога В.П. Гриценко энциклопедия «Куликово поле» где сказано (без конкретных отсылок к чьим-либо исследованиям), что «по последним научным данным, русские войска выстроились, имея за спиной Дон и Непрядву между балкой Рыбий Верх и Смолкой, занимая фронт не более полутора километров» .

А в 2013 году тульский музей издал антологию «Куликово поле», где в комментариях её составителя археолога А.Н. Наумова можно уже прочесть следующее: «Итоги современных исследований поля Куликовской битвы

показывают, что само сражение разыгралось в узком пространстве водораздела р. Смолки и балки Рыбий Верх на фронте не более 1 км»3.

Возникает впечатление, что тульские археологи как бы соревновались в попытках минимизировать сражение, вразумительных следов которого они не сумели найти, так как неверно истолковывали указания летописными источниками места, где на самом деле произошла великая битва 1380 года4.

Забавный «выход» из создающегося тупика предлагал ещё в 2010 году автор двухтомного сочинения о Куликовской битве тульский историк А.В. Журавель. Рассуждая «о ёмкости Куликова поля», он констатирует, что «в настоящее время оно практически всеми исследователями рассматривается как непреодолимое препятствие для размещения там 100-тысячных ратей: они, мол, там просто не уместятся!» (Журавель 2010: 357)5. По убеждению же самого А.В. Журавеля «на

4 Памятники 1998: 51-52. В примечании к Софийской первой летописи. В.А. Кучкин отклонил предположение А.А. Шахматова о том, что сообщённая в этой летописи цифра «100000 и сто» образовалась в результате неверного прочтения цифр (100000) и %о (70000) из-за того, что %о было истолковано как р (100). (Шахматов 1910: 127). Однако исследователь, по-видимому, не учёл, что, как указывал здесь в сноске А.А. Шахматов, такие именно цифры «по свидетельству Хронографа, имел общерусский свод - «И сочте князь великий своея силы сто тысящъ, а у князей его 70 т.»».

2 Куликово поле 2007: 316-317.

3 Куликово поле 2014: 131. Для подтверждения здесь даётся отсылка к странице 225 недавней статьи О.В. Двуреченского, на которой, однако, на самом деле нет речи ни о реке Смолке, ни об одном километре.

4 Археологи не нашли следов захоронений погибших в Куликовской битве, так как искали их вблизи «устья Непрядвы», имея в виду то значение этих слов, какое преобладает в наше время - место впадения этой реки в Дон. Летописцы же под словом «устье» разумели исток Непрядвы из озера Волово - на расстоянии приблизительно сорока километров от места слияния её с Доном. См. об этом подробно ниже и в статьях: Азбелев 2012б; 2013а.

5 Дальнейшие отсылки к страницам этой работы даются в тексте.

____________________________________ 78

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________2016

Куликовом поле сошлись рати численностью порядка 100 тысяч человек с каждой стороны» (360). Однако протяжённость «линии непосредственного соприкосновения войск», согласно мнению этого автора, «составляла порядка 1100 м (700 м между балками Рыбий верх и Прудовой и 400 м в лесу на берегу Смолки)» (Журавель 2010: 357).

По заключению А.В. Журавеля, общая численность русского войска, прибывшего на Куликово поле - «150 тысяч», из которых «треть составляли вспомогательные подразделения» (Журавель 2010: 356). Соответственно, в самом сражении непосредственно участвовали со стороны русских сто тысяч человек.

В своих дальнейших суждениях А.В. Журавель исходит из следующей посылки - прямо им не объявляемой, но подразумеваемой: все участники битвы были хорошо вооружёнными воинами, доспехи которых весили приблизительно 20 килограмм - не считая веса самого оружия и щитов. Сославшись на «опыт современных военно-исторических клубов» А.В. Журавель заключил, что «имея на себе порядка 20 кг железа, держа в руках железный меч и щит», физически крепкий воин того времени мог «выдержать активный бой в среднем... 2 минуты» (Журавель 2010: 357, многоточие и курсив - цитированного автора). По словам А.В. Журавеля, «такой бой - взаимное ожидание, кто раньше пустится в бегство. Если этого не происходило, то бойцы, вступившие в этот скоротечный бой, должны были, либо погибнуть, либо быстро выйти из него» и «битва происходила как последовательность «суимов» - коротких схваток, после которых уцелевшие отступали, или шли отдыхать, а на смену им подходили другие» (Журавель 2010: 357)1. По словам Журавеля, он произвёл «расчёт», который хотя и «условен» но «ясно показывает, что в течение трех часов на относительно небольшом пространстве Куликова поля вполне могли и должны были поучаствовать все 200000 человек» (Журавель 2010: 357-358).

Внимательное отношение этого автора к летописным сведениям о численности войск похвально, но его расчёт элементарно неверен, - так же как, разумеется, неверны и его исходные сведения о протяжённости поля боя.

На самом деле при той «линии непосредственного столкновения» о которой пишет А.В. Журавель - «порядка 1100 м» (Журавель 2010: 357) - и при том, что, согласно его уверенности, «2 минуты», это «максимальный срок, в течение которого воин может продержаться на линии смерти, занимая 1 м ее протяженности» (Журавель 2010: 357), каждый из 100 тысяч русских воинов мог только один раз в продолжение 2-х минут поучаствовать в битве и, если при этом не погибал, то всё остальное время, либо отдыхал, либо обращался в бегство.

Чтобы расчёт приобретал достаточные черты серьёзности, необходимо принять за протяжённость «линии непосредственного столкновения» не 1100 метров, о которых пишет А.В. Журавель, (исходивший из ошибочного «традиционного» представлении о самом месте, где происходила битва), а десять вёрст, о которых, как правило, говорится в летописях. Летописи вовсе не упоминают ни Смолку, ни балку Прудовую, ни балку Рыбий Верх, которые фигурируют на современных

1 Ср.: Срезневский 1903: 6014: «СУИМ - схватка: - Убьенъ бысть на первомъ суимё».

79

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

картах, и к которым по собственному только разумению привязывали Куликовскую битву некоторые недавние предшественники А.В. Журавеля1.

Естественно, что подавляющее большинство из 100 или 150 тысяч русских участников сражения в течение трёх часов, о которых сообщают летописцы, не ограничивались одной двухминутной схваткой, а вступали многократно в «непосредственное столкновение» с противниками. Как замечал по сходному поводу упомянутый мною историк военного дела, «летопись под 1395 г. в полном соответствии с источниками тимуровской поры описывает бой между Тохтамышем и Тимуром, состоявший из серии схваток-суимов»2.

Аналогично происходило сражение 1380 года на Куликовом поле. Говоря об этой битве русских с татарами достаточно конкретно, упомянутый уже мною немецкий историк Альберт Кранц (ошибочно отнёсший событие к 1381 году) писал: «Как обычно сражаются, оба народа не стоя, а набегая большими вереницами, бросают копья и наносят удары и вскоре отступают назад» (Krantz 1619: 207).

Летописная повесть о Куликовской битве оговаривала вполне конкретно личное участие в ней великого князя Дмитрия Ивановича: «бил бо ся с татары в лиц, ставъ напред, на 1-мъ суиме» (ПСРЛ. XLIII: 136). Из дальнейшего текста явствует, что великий князь затем продолжал активно действовать в сражении. Так же поступали, разумеется, и рядовые русские воины, остававшиеся в живых после их участия в первом суиме.

Побоище 1380 года на Куликовом поле — не театрализованная игра «военноисторических клубов», а смертельное противостояние людей, вставших на защиту своей страны и своего народа от вторжения армии грабителей и насильников, намеревавшихся повторить Батыево нашествие. На протяжении десяти вёрст у истока Непрядвы в центральной части Куликова поля совершалось подлинно эпическое событие русской истории. Как резюмировал недавно исследователь исторической географии Куликова поля О.Ю. Кузнецов, «в противоположность традиционным представлениям отечественной историографии советского периода, следует признать значительность его линейных размеров, достигающих 120 км с запада на восток и 80 км севера на юг» (Кузнецов 1999: 30). Что касается небольшой поляны у юго-восточного края Куликова поля при впадении Непрядвы в Дон, то она не могла, разумеется, стать ареной «Мамаева побоища».

Относительно численности армии Мамая прямых сведений в бесспорно достоверных восточных источниках пока не найдено3. Но ряд косвенных данных

1 Другим крупным заблуждением этого автора является попытка доказать, что сражение с Мамаем на Куликовом поле произошло не в 1380 году, а в 1379. См. мой разбор его построений по данному поводу (Азбелев 2014: 148-150).

2 Кирпичников 1980: 60. Приведу соответствующий летописный отрывок. «И поиде с тмочислеными полкы на царя Тахтамыша Большиа Орды, и бысть имъ въ пол^ чист^ бой <...>. И толико бысть пробито отъ обою въ сойм^хъ т^хъ, аки н^кыя великыа с^нныя валы лежаше обоихъ избиенныхъ» (ПСРЛ. XI: 159).

3 Такие сведения есть в «Джагфар Тарихы» - выполненном в двадцатом веке русском переводе утраченного древнебулгарского текста (реальное существование которого категорично оспаривается). Согласно этому тексту, у Мамая было 80 тысяч ордынцев и пять тысяч союзников из булгар и воинов других национальностей с двумя булгарскими пушками (которые в бою ни разу не выстрелили и были вместе с пушкарём захвачены русскими). См. характеристику этого текста: Гагин 2006. Ср. его критику в сборнике: Фальсификация 2011.

80

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2016

позволяет приблизительно её установить. Под властью Мамая было девять улусов, каждый из которых мог выставить 10 тысяч воинов. Кроме того, до 10 тысяч могли выставить названные в летописях «бесермены» (волжские булгары). Остаётся неизвестным число упомянутых летописями «фрязов» (крымских генуэзцев), «черкасов», ясов, буртасов и армян. Как резюмировал не так давно нынешний исследователь истории Орды Ю.В. Селезнёв, «общее число Мамаевых войск составляло не менее 100 тысяч», поэтому сведения, определяющие «численность татар в 100-150 тысяч человек, можно считать близкими к истине» (Селезнев 2000: 298)1.

Таким образом, противостоявшая русским и побеждённая ими армия Мамая была, вероятно, аналогичной по своей численности, но существенно превосходившей по уровню своего профессионализма. Упомянутая мной немецкая хроника Детмара под 1380 годом сообщила о происшедшей тогда «великой битве» между русскими и татарами, где с обеих сторон сражалось четыреста тысяч и где победили русские (Detmar-Chronik 1884: 568). А уже названный немецкий историк Кранц (годы жизни 1450-1517) подробнее писал об этом событии, характеризуя его как «величайшее в памяти людей сражение» в котором погибло двести тысяч (Krantz 1619: 207).

2

Чтобы устранить вопиющие несуразности недавних трактовок великой битвы 1380 года, необходимо отказаться от неверной её локализации.

Научный спор о месте сражения на Куликовом поле разгорелся после юбилея 1980 года. «Традиционному» представлению, состоявшему в том, что сражение произошло на правом берегу Непрядвы, около впадения её в Дон, была тогда противопоставлена альтернативная точка зрения, переносившая место боя на левый берег Непрядвы2. Сторонники этого мнения даже опубликовали в своих статьях картосхемы, на которых было обозначено место битвы при впадении в Дон Непрядвы, но - на левом её берегу3. Для разрешения этого спора палеопочвоведы и палеоботаники провели свои исследования на обоих берегах Непрядвы около слияния ее с Доном. Выяснилось, что в этих местах левый берег Непрядвы в прошлом был покрыт лесом, а на правом берегу была лесостепь, имевшая только небольшие открытые участки протяженностью не более 2-3 километров и шириной

1 У этого автора, впрочем, присутствует досадная непоследовательность. Цифры 100-150 тысяч в отношении татарского войска находятся не в русских летописях (что утверждал безапелляционно, не отослав к источникам, Ю.В. Селезнёв), а в использовавших летописи исследовательских работах, где эти цифры были выведены гипотетически - по аналогии с летописными сведениями о количестве войска московского. Несколько иначе этот же автор высказался в статье, опубликованной годом позже (Селезнев 2001: 151-152). Здесь названа численность войск самого Мамая - около 100 тысяч.

2 «Левобережная» гипотеза - см.: Кучкин 1980: 16-19; Флоренский 1984: 41-47; Кучкин 1984: 47-53. «Правобережная» гипотеза - см.: Скрынников 1983: 54-57; Хотинский, Фоломеев, Александровский, Гуман 1985: 35-37; Зайцев, Фоломеев, Хотинский 1990: 4-9. См. также: Петров 2003: 26-30.

3 См. картосхемы в упомянутых статьях К.П. Флоренского и В.А. Кучкина (Природа. 1984. № 8. С. 44 и 51).

______________________________________ 81

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2016

менее километра (Александровский 1990: 70). Естественно, что ни на одной из таких полян никак не могло бы разместиться значительное количество участников битвы.

Этим и был спровоцирован радикальный пересмотр представлений о масштабах сражения на Куликовом поле. Местные историки, перестав доверять летописцам, поспешили приписать им преувеличение во много раз размеров поля битвы и числа участвовавших в ней войск.

Тульским археологам, уже долгие годы производившим свою работу около впадения Непрядвы в Дон, легче стало объяснять удивляющую малочисленность найденных ими фрагментов оружия и отсутствие там следов массовых захоронений. Руководители археологических работ на Куликовом поле в своих интервью столичной прессе стали тогда утверждать, что речь должна идти не о крупномасштабном сражении, а только о стычке небольших конных отрядов1.

Так оказались дискредитированы идущие ещё от С.М. Соловьева и основанные на свидетельствах всех русских и иностранных письменных источников выводы специалистов об историческом значении Куликовской победы (подробнее см.: Азбелев 2012б; 2013а; 2013б).

Важно выяснить, каким образом утвердилось ошибочное определение места сражения - вопреки данным русских летописей. Дело в том, что именно на летописи в первую очередь опирался Н.М. Карамзин в своей «Истории Государства Российского», из которой наиболее образованные его современники черпали сведения о сражении 1380 года на Куликовом поле. Непрядва упоминается неоднократно при цитировании источников в примечаниях Карамзина и один раз даже в его основном тексте. Там эта река названа после сообщения о переправе русского войска через Дон. Но не сказано, верхнее или нижнее течение Непрядвы имеется в виду (Карамзин 1819: 69).

Среди читателей Н.М. Карамзина были помещики юго-востока Тульской губернии, чьи владения располагались у низовий Непрядвы, поблизости от слияния её с Доном. Местные крестьяне не раз приносили своим господам артефакты, найденные при пахоте в этих местах. Помимо нательных крестов, иконок и других старинных вещей попадались наконечники стрел и копий. Помещики вполне резонно расценивали это как показатель проходивших некогда здесь боевых

1 Имеет смысл подробно привести запечатленные по случаю юбилея битвы на страницах массового московского журнала примеры безапелляционности и научного уровня таких высказываний. Корреспондент журнала встретился в 2005 году с тогдашними руководителями археологических работ, которые особенно интенсивно велись на Куликовом поле с 1995 года. Это кандидаты исторических наук Михаил Гоняный и Олег Двуреченский. Как сообщает не без иронии корреспондент, «по рассказам ученых, истинная картина великого сражения сильно отличается от хрестоматийной <....>. «Протяженность места боевых столкновений - два километра при максимальной ширине восемьсот метров» - считает начальник Верхне-Донской экспедиции Михаил Гоняный» <...> По мнению археологов, - констатирует корреспондент, - число участников битвы в общественном сознании сильно преувеличено. «В советское время думали, - говорит Двуреченский. - что это было народное ополчение. Сейчас мы считаем, что сражались профессионалы - от пяти до десяти тысяч как с той, так и с другой стороны, конники»». Он даже упомянул о летописях, назвав никогда не существовавшую вообще «Новгородскую четвертую летопись младшего извода» и приводя вымышленную цитату «близ устья Дона и Непрядвы», будто бы почерпнутую в не сохранившемся на самом деле «Новгородском Софийском летописном своде» (приведённое мною выше словосочетание представляет собой тенденциозное искажение того, что читается на самом деле в русских летописях) (Чеботарев 2005: 94-101).

____________________________________ 82

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

действий. Впрочем, среди военных реликвий всё же преобладали бердыши и кремневые пистолеты, одинаково пополнявшие домашние музеи местных любителей старины. Владельцы их ещё не имели профессиональных познаний, которые позволяли бы выделить в находках то, что действительно можно было бы отнести к реликвиям сражения 1380 года. На этом же Куликовом поле русские воеводы победили крымских татар в 1542 году (Соловьев 1993: 455). Во время Ливонской войны Епифанский уезд более двадцати раз подвергался татарским набегам. Здесь происходили крупные бои с крымскими татарами и в 1571 и 1659 годах (Фомин 1999: 128-133). Помимо этого, в период Смуты тут имели место столкновения с отрядами поляков и казаков.

Но Куликовская битва 1380 года была наиболее выдающимся событием местной истории, которое подробно описано в летописях. Поэтому район находок старинного оружия на своих землях местные помещики посчитали ареной великого сражения 1380 года, толкуя в пригодном для этого смысле летописные сведения, из которых следовало, что битва происходила вблизи «устья Непрядвы».

Хотя понятие «устье реки» и тогда имело в русском языке несколько значений, подходящим представилось только место впадения Непрядвы в Дон. Обладателям этих земель хотелось считать именно себя наследниками Поля русской славы. Поскольку они и были главными интерпретаторами летописных упоминаний «устья Непрядвы», мнение их закрепилось. Этому способствовала эволюция русского языка, где соответствующее значение самого слова «устье» со временем становилось преобладающим.

Выдающийся лингвист академик Измаил Иванович Срезневский при жизни не успел издать составленный им словарь древнерусского языка. Лишь в начале прошлого века в последнем его томе можно было прочесть нужное пояснение: «Усть - устье реки <...> исток реки: на усть - при истоке». Конкретно имелся в виду исток Невы из Ладожского озера, и давалась отсылка к памятнику XIV столетия -Синодальному списку Новгородской первой летописи (Срезневский 1903: 1292). Впрочем, слово «устье» при обозначении истока реки из озера в средневековых текстах фиксировалось отнюдь не только для Невы, а и для гораздо более протяжённых рек. Таковы, например, устье Шексны или устье Сухоны. Повесть об Усть-Шехонском монастыре сообщала о перенесении «града Белаозера» на новое место «вверхъ по Белу езеру от Шехонскаго устия десять поприщъ»1. Сказание Паисия Ярославова о Каменном монастыре повествовало о «великой реке Сухоне, яже течет из Кубенского езера в Студеное море-окиян своим устием от начала миру»2 (Сухона является притоком Северной Двины). Составители авторитетных словарей всегда фиксировали традиционность устаревавшего со временем значения «устье» - «исток реки». Достаточно напомнить знаменитый словарь Владимира Ивановича Даля: «устье реки, исток» (Даль 1882: 514). Можно указать и недавний словарь народных географических терминов: «Устье <...>. В старых источниках

1 Публикация Повести - в статье: Прохоров 1994: 168.

2 Публикация Сказания: Православный собеседник 1861: 261.

_________________________________ 83

№1 _______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________2016

употребляется в значениях «исток реки из озера»; <...> «узкий выход из водоема» (Мурзаев 1984: 583)1.

Но уже более ста лет почти в любом учебнике русской истории можно увидеть гипотетическую картосхему сражения на Куликовом поле около впадения Непрядвы в Дон. Вариации подобной схемы публиковались как в трудах военных историков, так и в сочинениях популяризаторов XIX и XX веков (например -Афремов 1849)2.

Начало этому положил тульский помещик, в молодости - декабрист и литератор, а в старости - тайный советник и сенатор, Степан Дмитриевич Нечаев (1792-1860). Он с 1817 по 1823 год служил директором училищ Тульской губернии и приобретал у местных крестьян любопытные предметы старины, найденные в почве при пахоте.

Как помещик С.Д. Нечаев был наследственным владельцем земель у нижнего течения Непрядвы, в частности, сельца Куликовка (Шаховское тож), которое являлось одним из многих населенных пунктов подобного названия, расположенных на Куликовом поле. Более пяти лет он выступал в наиболее читаемых литературноисторических журналах Москвы с рядом статей (Нечаев 1820, 1821а, 1821б, 1823, 1825). В них последовательно проводилась мысль, получившая итоговую формулировку в статье 1825 года, помещенной в «Московском телеграфе» Николая Полевого. Там уже прямо говорится, что «в самом средоточии места сражения» находилось «селение <...> принадлежащее сочинителю сей статьи» (Нечаев 1825: 379).

Нечаевское сельцо Куликовка находилось вблизи Непрядвы, южнее изображенного на его схеме предполагаемого места сражения. Аналогичное название, как я уже упоминал, имели и другие населенные пункты Куликова поля (всего таковых насчитывается десять)3. Один из них располагался на еще менее значительном расстоянии от почти незаметного повышения местного рельефа в четырех километрах южнее Непрядвы. С.Д. Нечаев посчитал это повышение «Красным Холмом», на котором по преданию находилась ставка Мамая, наблюдавшего за действиями своих войск в день Куликовской битвы. Впрочем, письменных указаний на это не существует.

Зато существует доныне селение Красный Холм, расположенное на гораздо более значительной возвышенности, с которой, действительно, открывается широкий обзор центральной части Куликова поля. Но этот Красный Холм довольно далёк от земельных угодий, принадлежавших упомянутому тульскому помещику. Он - у верховья Непрядвы, всего в двух километрах от левого берега знаменитой

1 Автор другого справочника указывал: «слово «устье» в русском языке раньше имело три значения: «исток реки из озера», «место слияния двух рек» и «место впадения реки в озеро или море»» (Кузнецов 1994: 12). Первое из этих значений проиллюстрировано здесь примерами из средневековых актовых источников.

2 Автор брошюры — морской офицер, позже преподаватель Тульского кадетского корпуса. Став историком-краеведом, он взял, видимо, за основу картосхему С.Д. Нечаева (см. ниже, примечание 23) и обозначил на ней предполагаемое расположение войск.

3 «На территории Куликова поля по данным письменных и картографических источников XVII-XIX в. мы можем зафиксировать десять топонимов типа Куликово, Куликовка» (Маркина 1990: 137). Автор указывает конкретное местоположение упоминаемых ею топографических объектов.

_____________________________________ 84

№1 ________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _________________________2016

реки. Как сообщал в своё время выдающийся тульский краевед и археолог Николай Иванович Троицкий (1851-1920), Красный Холм находился не во владениях помещиков, а был расположен «близ верховья Непрядвы на земле казенных крестьян села Никитского». С этим именно холмом, согласно информации Н.И. Троицкого, как раз и «соединяются предания местных жителей о Кудеяре, Мамае и т.п.» (Троицкий 1890: 82).

Однако не здесь, а в сорока километрах восточнее - на земле соседей Нечаевых по имению, Олсуфьевых - воздвигнута была памятная колонна в честь Куликовской победы. Воздвигали же её именно там из уважения к настоятельной просьбе скончавшегося к тому времени отца сочинителя упомянутых статей - крупного тульского помещика Дмитрия Степановича Нечаева (1742-1820).

Об этом довольно ясно свидетельствует текст адресованного генерал-губернатору Рязанской, Тульской, Орловской, Воронежской и Тамбовской губерний А.Д. Балашову и датированного 9-м июля 1820 года обращения тогдашнего тульского гражданского губернатора графа В.Ф. Васильева. Он писал, что получил «от г. помещика Нечаева, почтенного старца, которого по всем историческим вероятиям почить должно настоящим владельцем самого места, где была битва и центр оной, извещение, в оригинале у сего представленное, что он почтет щастливейшим случаем в жизни его, ежели сей драгоценный для каждого русского памятник согласно историческим преданиям сооружен будет в дачах его поместья, сохраняющего предпочтительно пред другими вероятное название самой битвы, именно в сельце Куликове, в Епифанском уезде, между реками Доном и Непрядвой» (Карпова 2001: 254).

Незадолго перед тем упомянутый уже сын этого почтенного старца, член «Союза благоденствия» и одной из масонских лож Москвы, Степан Дмитриевич Нечаев в основанном Н.М. Карамзиным журнале «Вестник Европы» опубликовал свое письмо, в котором говорилось: «Нынешний г. губернатор граф Владимир Федорович Васильев первый предложил мысль о сооружении приличного памятника Димитрию Донскому на самом месте знаменитой победы над Мамаем на славном поле Куликове, лежащем за реками Доном и Непрядвой <...> Патриотическое сие желание через г. генерал-губернатора А.Д. Балашева доведено было до сведения государя императора и удостоилось высочайшего одобрения <...> Известный художник И.П. Мартос трудится теперь над проектом сего драгоценного для всех русских монумента» (Нечаев 1820: 149).

В следующем 1821 году этот же сын почтенного старца напечатал в этом же журнале «Вестник Европы» уже конкретные свои предположения относительно точного места Куликовской битвы1. Позже в том же году он воспроизвел на страницах того же журнала рисунки восьми найденных, по его словам, на Куликовом поле старинных предметов (Нечаев 1821б, № 24: 348-351). На самом деле только один из них - наконечник стрелы XIV века, - действительно, мог бы быть

1 См.: Нечаев 1821а: 125-129. Картосхема, приложенная здесь на с. 164-а, представляет собой общий план местности, на которой, по представлению Нечаева, происходило сражение 1380 года - без обозначения предполагаемых расположений войск и их действий во время битвы.

__________________________________ 85

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2016

связан с Куликовской битвой. Но Нечаев уже тогда организует сбор пожертвований на возведение монумента. А в 1823 году он публикует в этом журнале описания и изображения найденных «на Куликовом поле» и находящихся в собрании древностей коллекционера В.А. Левшина «старинных оружий» - хотя это были всего лишь пистолет и бердыш, не имевшие, разумеется, отношения к событиям 1380 года (Нечаев 1823: 307-312).

После разоблачения декабристов С.Д. Нечаев, который к следствию непосредственно не привлекался, ненадолго оказался вне пределов Тульской губернии, а с 1828 года, по протекции князя П.С. Мещерского, служит в Синоде.

Эстафета основных радетелей и спонсоров «мемориализации» Куликова поля со временем переходит от Нечаевых к их близким соседям по имениям в низовьях Непрядвы - Олсуфьевым. Дело в том, что Александр и Василий Дмитриевичи Олсуфьевы получили поместья на Куликовом поле в 1843 году после смерти их тётки бездетной княгини Е.А. Долгорукой.

В 1850 году на так называемом «Красном Холме», в трех километрах от сельца Куликовка (Шаховское тож), находившегося в имении Нечаевых, и в километре от другого сельца Куликовка (Телятинка тож), находившегося в имении Олсуфьевых, была торжественно открыта памятная колонна в ознаменование победы великого князя Дмитрия Донского над Мамаем. Этот памятник, строительство которого вследствие дела декабристов и иных причин не раз откладывалось, был, наконец, возведён, но уже не по проекту И.П. Мартоса, а по утверждённому тогда императором Николаем I проекту архитектора А.П. Брюллова. Через несколько лет, в связи с коронацией императора Александра II, старший из владельцев земли, предоставленной под сооружение этого монумента, Василий Дмитриевич Олсуфьев (1796-1858), был удостоен графского титула.

В 1880 году у памятной колонны прошли организованные тульскими губернскими властями официальные торжества в ознаменование 500-летия великого сражения.

Наконец, в 1913 году заботами графов Олсуфьевых на участке их земли, некогда специально предназначенным для этой цели умершим незадолго до того графом Александром Васильевичем (1843-1907), в непосредственной близости от памятной колонны, был заложен храм, который строился с одобрения императора Николая II по проекту известного архитектора А.В. Щусева. В церемонии закладки участвовал сын мною только что упомянутого граф Юрий Александрович Олсуфьев (1878-1938). Храм был посвящён вдохновителю Куликовской победы преподобному Сергию Радонежскому. Строительство храма замедлилось из-за начавшейся войны с Германией, и его освящение произошло только в 1918 году (но вследствие начавшейся революции отделка храма осталась тогда незавершённой)1.

Таким образом, позитивным итогом настойчивых забот любителей русской истории (но - дилетантов!), влиятельных помещиков юго-востока Тульской губернии Нечаевых и Олсуфьевых, оказались возведённые именно в их владениях мемориалы знаменитой победы русского оружия в 1380 году. Победа одержана была вблизи

1 См.: Ашурков 1890: 275-288; Гриценко, Наумов 2005: 299-344; Наумов, Наумова 2012: 148-180.

___________________________________ 86

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

берегов Непрядвы. Но произошло это много западнее территории, впоследствии принадлежавшей Нечаевым и Олсуфьевым.

В 1980-х годах на ней развернулись археологические разведки, место которых определила ставшая к тому времени уже привычной ошибочная локализация сражения именно у впадения Непрядвы в Дон. Локализация, основанная на давно утвердившемся сначала в обществе, а затем и среди ученых, идущем от помещиков Нечаевых и Олсуфьевых, тенденциозном истолковании сведений Н.М. Карамзина. Как я уже упоминал, Карамзин писал, что знаменитая битва 1380 года, согласно использованным им летописям, происходила вблизи Непрядвы, - но без указания на её низовья.

Несмотря на многолетние старания тульских археологов, им не удалось найти захоронения участников Куликовской битвы (или вообще какие-либо массовые погребения) у нижнего течения Непрядвы. Не удалось обнаружить в этих местах и сколько-нибудь значимые остатки оружия того времени1.

Историкам следует более квалифицированно обращаться к летописным известиям о знаменитом сражении вблизи «устья Непрядвы», учитывая в необходимой степени историю русского языка. Соответственно, археологам, которые все недавние десятилетия безуспешно искали следы упомянутых летописями могил десятков тысяч русских воинов, погибших в 1380 году на Куликовом поле, целесообразно передвинуть в западном направлении километров на 40 или на 50 основной район своих полевых разведок. (подробнее см.: Азбелев 2012б, 2013а, 2013б).

Впрочем, недостаточность «традиционного» ареала археологических работ начинала, видимо, осознаваться в среде сотрудников тульского музея. В печати проскальзывало пожелание, «чтобы работники музея-заповедника не замыкались в своих исследованиях местности, традиционно определяемой ими как Куликово поле в узком смысле слова, а расширили бы район своих поисков» (Фомин 1999: 38). Однако, радикальному его расширению мешала приверженность упомянутых ученых привычной для них «аксиоме», что битва произошла около впадения Непрядвы в Дон.

3

Новое обращение к летописным свидетельствам заставило пересмотреть мнение о низовьях Непрядвы как о месте сражения 1380 года при её «устье». До её обмеления Непрядва вытекала из Волова озера, расположенного в центральной части Куликова поля на расстоянии 40 километров от слияния этой реки с Доном. При истоке из озера в XIV-XV столетиях находилось устье Непрядвы, оговорённое в летописных повествованиях о Куликовском сражении. Впоследствии Волово озеро

1 Опубликованный к юбилею битвы комментированный сводный перечень «реликвий», найденных на Куликовом поле, содержит всего 27 наименований, из которых только первые пятнадцать могут быть отнесены к фрагментам оружия или предметов военного снаряжения. См.: Каталог реликвий 2005.

_________________________________ 87

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2016

(карстового происхождения) сильно сократилось в своих размерах. Но к востоку от его теперешних берегов до сих пор сохраняются следы прежнего русла Непрядвы.

Устье Непрядвы - географический ориентир, указавший цель движения русской армии - для боевой встречи с армией Мамая раньше, чем сможет к ней присоединиться союзное войско литовского князя Ягайла. Правда, ордынцам всё же удалось первыми занять господствующие высоты у истока Непрядвы. Но русская армия успела развернуться к северо-востоку от позиций Мамая.

Намереваясь упредить действия противников, русские от переправы устремились к истоку Непрядвы «переидоша за Дон вскоре» (ПСРЛ. Т. XLIII: 134). Естественно полагать, что описанная в летописях переправа русских войск через Дон в ночь с 7 на 8 сентября произошла не около впадения в него Непрядвы, как это принято было считать, - исходя только из «традиционного» представления о месте самой битвы, а ближе к центру Куликова поля - там, где Дон еще менее полноводен, а дорога, по которой двигались с севера русские войска, подошла к нему вплотную при впадении в Дон речки Муравлянки. В наше время здесь находится мост и, конечно, существовала используемая в те времена переправа.

Отсюда основные русские силы двинулись по кратчайшему пути в направлении устья Непрядвы, заняв при этом один из двух пологих холмов в центральной части Куликова поля и, таким образом, перекрывая ордынцам путь к Москве, впоследствии получивший название «Муравский шлях». Так тогда обозначалось пространство между лесами, которое использовалось крымскими татарами для набегов на Москву. Летописцы единодушно и неоднократно упоминают именно безлесную местность («поле чисто»), по которой русское войско «поидоша за Дон в далняя части земля» (ПСРЛ. Т. XLIII: 134). При этом наши летописи довольно единодушны и в том, что войска были развернуты на протяжении десяти вёрст открытой местности Куликова поля: «И покрыша полки полё, яко на десяти верстъ отъ множества вои» (ПСРЛ. Т. IV. Часть I: 319. Ср.: ПСРЛ. Т. VI. Вып. I: 463; ПСРЛ. Т. XLIII: 135).

Отправив «вверх по Дону» от места его форсирования засадный полк под командованием князя Владимира Андреевича Серпуховского, и «мужа мудра и храбра» Дмитрия Михайловича Боброка Волынского и «в дубравах утаив» (ПСРЛ. XLIII: 134) этот ударный резерв, великий князь Дмитрий Иванович обеспечил победу1. Дубрава - не ельник и не кустарник, которые затрудняют передвижение войска. Под кронами дубов можно было скрытно расположить отборную конницу и затем в нужный момент направить ее в атаку неожиданно для противника.

Местонахождение исчезнувшей уже давно небольшой дубравы разные историки Куликовской битвы предполагали в разных пунктах поблизости от слияния Непрядвы с Доном.

Однако существовал доныне дубовый лес у самого края Куликова поля, в направлении на северо-северо-восток от Волова озера. Этот лес обозначен как на современных картах Тульской области, так и на старых картах генерального

1 В летописных текстах этот полк чаще назван «западный», что отвечает расположению на запад от главных сил.

88

№1 _______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2016

межевания Тульской губернии. Площадь остатков дубравы - около двадцати квадратных километров (Атлас Тульской области 2006: Карта № 56). Теперешнее расстояние южного края этого леса от верховья Непрядвы - приблизительно двадцать пять километров. Но прежнее расстояние должно было быть существенно меньше, ибо южную часть дубравы впоследствии, очевидно, вырубили при постройке расположенного теперь вплотную к этому лесу с юга города Богородицка.

Конный полк князя Владимира Андреевича мог достигнуть края этого дубового леса (приблизительно в 3-х километрах к северу и в 20 километрах к западу от места переправы русских войск) значительно раньше, чем пешие полки приблизились к верховьям Непрядвы (см.: Азбелев 2012б, 2013а).

Основные силы развернутой на десять верст по фронту русской армии должны были, очевидно, располагаться в междуречье притоков Дона и Оки, перегораживая неприятелям путь к Москве. Как следует полагать, - на северо-восток от местности, непосредственно прилегавшей к Волову озеру, между верховьями рек Непрядвы и Уперты, значительно севернее верховьев реки Мечи (теперь Красивая Меча) и ее притока - речки Плотовая Меча (теперь Сухая Плота). Татары же подошли к истоку Непрядвы с юга, от северной излучины Мечи.

Передовой полк великого князя Дмитрия Ивановича и наёмники Мамая сошлись на равнине, спускаясь с противолежащих холмов (Азбелев 2015а). Генуэзская пехота двигалась от Волова озера на северо-восток, между левым притоком Непрядвы и правым притоком Упы, которая вытекала тогда из Волова озера в западном направлении. Навстречу шли ратники русского ополчения. Они спускались с другого холма, расположенного между правыми притоками Дона. «Русский» холм несколько ниже «татарского»: теперешняя высота их,

соответственно, 15 и 30 метров. Ставка же Мамая находилась в стороне, согласно устному преданию, - на Красном Холме. Доныне существующая именно под этим названием деревня располагается несколько восточнее, на более крутом, значительном возвышении, на левом берегу Непрядвы (в двух километрах севернее этой реки и в семи километрах на восток от Волова озера). Как я уже упоминал, с этого Красного Холма и в наше время открывается широкий обзор центральной части Куликова поля.

Согласно данным Никоновской летописи, «бё же то поле велико и чисто и отлогъ велик имёа на усть-рёки Непрядвы» (ПСРЛ. IX: 58). Побывав на реальном месте сражения вблизи истока Непрядвы и осмотрев с реального Красного Холма центральную часть обширного Куликова поля, могу засвидетельствовать, что её рельеф соответствует приведенным словам - как и дальнейшему описанию в летописи схождения противостоявших войск.

4

Хорошо известно, что именно в Никоновской летописи находится самая обстоятельная редакция летописного повествования о Куликовской битве. В этом тексте есть информации о фактах боевых действий, отсутствующие в других летописях и восходящие к свидетельствам современников событий 1380 года.

____________________________89

№1 _____________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

С.К. Шамбинаго в своём труде, посвящённом Повестям о Мамаевом побоище, назвал эту редакцию Киприановской редакцией, и временем её составления считал начало второй четверти XV столетия (Шамбинаго 1906: 182). Позже, под

воздействием критического отзыва А.А. Шахматова, С.К. Шамбинаго в коллективном труде определил её как вторую редакцию, а вторую (согласно его начальной классификации) — как первую1.

А.А. Шахматов, подвергнув суровой критике работу Шамбинаго за его суждения о последовательности и взаимоотношениях редакций Повести, согласился с тезисом о вымышленности сведений Киприановской редакции относительно роли митрополита Киприана в событиях на Руси, связанных с Куликовской битвой 1380 года (Шахматов 1910: 194-195). Но если для С.К. Шамбинаго создание этой редакции явилось как бы реализацией тенденциозного прославления Киприана вскоре после его кончины, то А.А. Шахматов относил возникновение такой тенденции к первой четверти XVI века и объяснял общим стремлением составителя самой Никоновской летописи, либо - предшествовавшего ей, но недошедшего митрополичьего свода, преувеличивать роль митрополитов в истории Руси.

Некоторые авторы коллективных публикаций середины и второй половины ХХ столетия, посвященных Куликовской битве, предпочитали скептически воспринимать сведения источников относительно позитивной роли русской Церкви в освободительной войне 1380 года, а в особенности, всё, что относилось в этой связи к деятельности митрополита Киприана2. Дело не только в том, что у историков-атеистов наличествовало негативное отношение к Церкви и к её деятелям вообще. Подобная позиция не была свойственна историкам дореволюционным, но умеренно критическая тенденция, неявно шедшая, в сущности, ещё от Н.М. Карамзина, а в начале прошлого столетия утвердившиеся с работой С.К. Шамбинаго, была вскоре подкреплена авторитетом А.А. Шахматова.

Однако в начале XXI века в русской историографии произошел отход от одного из закрепившихся ранее параметров в изучении исторической основы Повести о Мамаевом побоище. Ещё в 1987 году киевский историк Ф.М. Шабульдо оспорил довольно основательно ставшее к тому времени уже хрестоматийным представление об отсутствии митрополита Киприана на Руси в 1380 году (Шабульдо 1987: 130-131). Представление, обязанное как раз авторитету Н.М. Карамзина, который доверился хронологическому указанию Троицкой летописи XV века (и летописей, восходивших к ней), хотя и знал о противостоящем указании в летописи Никоновской.

Вскоре выводы Ф.М. Шабульдо поддержал в научно-популярной книге Н.С. Борисов (Борисов 1990: 209). Затем К.А. Аверьянов аргументировал их в докладах на международных научных конференциях в 2000-м и в 2005-м годах (Аверьянов 2002: 15-16; 2006а: 186-193). Гораздо более подробно этот вопрос рассматривался К.А. Аверьяновым в его монографии о преподобном Сергии Радонежском (Аверьянов 2006б: 239-340). Под углом зрения истории общественного сознания и истории

1 См.: История русской литературы 1945: 215-219.

2 См.: Повести 1959; Слово 1966; Сказания и повести 1982; Памятники 1998.

_________________________________ 90

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2016

летописания проблема обсуждалась в моём докладе, на конференции 2010 года, полностью напечатанном в 2012 году, а годом ранее - сокращенно, в составе монографии (Азбелев 2011: 105-116, 134-136; 2012а: 77-82)1.

Наиболее важный вывод заключался в том, что «Лётописецъ великий Русьский» (ЛВР), составлявшийся, как выяснил А.А. Шахматов, ещё при митрополите Петре, дополненный и редактированный под руководством митрополита Киприана, должен был содержать подробные сведения о судьбоносных для России событиях 1380 года.

Напомню важнейшие заключения А.А. Шахматова об общерусском летописном своде, составителем которого «всего вероятнее», был ещё митрополит Пётр: «Новая редакция» этого летописного свода «принадлежала митрополиту Киприану» и «была доведена до 1390 г. О ней упоминает Троицкая летопись начала XV века, называя ее «Лётописцемъ великимъ Русскимъ». Составитель этой московской летописи, сказав о разрыве, последовавшем в 1392 г. между великим князем Василием Дмитриевичем и новгородцами, восклицает: «кого отъ князь не прогневаша? Или кто отъ князь угоди имъ, ще и великий Александръ Ярославичь не уворовалъ им?... и аще хощеши распытовати, разгни книгу, Лётописецъ великш Русьскш, и прочти отъ великаго Ярослава и до сего князя нынёшняго...» (И.Г.Р., т. V, пр. 148)2. Итак, московскому летописцу начала XV века была известна книга, содержавшая общерусский свод, ибо, что другое можно разуметь под «Великим летописцем»? Свод этот был доведен до великого князя Василия Дмитриевича; московская летопись воспользовалась им как источником: вот почему мы найдем в ней тверские, новгородские, нижегородские известия». Сопоставив Троицкую летопись с Симеоновской, которые «тождественны до 1390 г. включительно» А.А. Шахматов резюмирует: «Троицкая летопись положила в свое основание московскую летопись в редакции 1390 г. Появление же этой редакции, воспользовавшейся общерусским сводом, указывает, что свод этот был доведен до 1390 г., то есть, до окончательного утверждения в Москве митрополита Киприана. Вот откуда мы получаем основание говорить о Киприановской редакции общерусского свода» (Шахматов 1900, № 11: 151).

1 Благодаря интернету я ознакомился с документами Константинопольского патриархата, из которых следует, что утверждённый патриархом митрополит Киприан действительно мог прибыть из Константинополя в Москву в мае 1380 года (о чём подробно сообщила дважды Никоновская летопись - см.: ПСРЛ. XI: 41 и 49), и, соответственно, мог лично участвовать в событиях, связанных с Куликовской битвой - о чём рассказывается более или менее подробно (хотя и не без элементов преувеличения его исторической роли) во вех редакциях русской Повести (или «Сказания») о Мамаевом побоище. Дело в том, что один из крупнейших историков византийской церкви Мануил Гедеон (1851-1943) - «великий хартофилак» (архивариус) Константинопольского патриархата - в свое время установил «продолжительность патриаршества Нила от июня 1379 до конца 1388 г.» (цитировано по: Похоров 1978: 91). А как раз патриарх Нил санкционировал поставление Киприана митрополитом. После этого Киприан спешно уехал (получив очевидно сведения о начавшейся войне с Мамаем). Поэтому подпись Киприана присутствует в перечне участников Собора 1380 года в Константинополе, но отсутствует в его заключительном акте. Наиболее существенные материалы доступны в приложениях к книге, изданной не так давно на русском языке в Париже (Мейендорф 1990). Между тем, неподтверждённое представление об отсутствии митрополита Киприана в Москве летом и осенью 1380 года долго служило поводом для оспаривания его причастности к Куликовской битве.

2 Имеется в виду, конечно, «История государства Российского» Н.М. Карамзина.

_____________________________________ 91

№1 _____________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2016

«Летописец великий Русьский» в одной из позднейших его обработок, очевидно, послужил важным источником Никоновской летописи, будучи именно тем митрополичьим сводом, к которому некогда возводил эту летопись А.А. Шахматов. Известно, что М.Д. Приселков был даже убеждён в существовании помимо редакции ЛВР, обязанной самому митрополиту Киприану, двух последующих редакций «Лётописца великого Русьского», датируя их предположительно 1426 и 1463 годами (Приселков 1996: 231-242)1.

5

Присутствовавшая в составе ЛВР Повесть о сражении 1380 года должна была, конечно, отразиться в Никоновской летописи (см.: Азбелев 2015а).

А.А. Шахматов, датируя шестнадцатым веком находящуюся в составе этой летописи Киприановскую редакцию Повести о Мамаевом побоище, довольно бегло упоминал о наличии в её тексте оригинальных описаний хода военных действий. Часть этих фрагментов летописного текста вовсе не находила соответствия в прочих редакциях Повести, другие в Никоновской летописи оказывались полнее. Отнюдь не ставя под сомнение достоверность фактического содержания таких фрагментов, А.А. Шахматов склонен был возводить их отчасти к недошедшему Слову о Мамаевом побоище, отчасти - к московской летописи (Шахматов 1910: 200-201). Судя по ранее мною приведённым суждениям А.А. Шахматова, речь идёт о том митрополичьем своде, который был использован составителями Никоновской летописи, то есть, о «Лётописце великом Русьском» в его позднейшей редакции.

Обращусь к текстам упомянутых оригинальных описаний.

«Тоя же нощи, утру свитающу, месяца сентября в 8 день на праздникъ Рожества пречистыа Богородицы, и возходящу сълнцу, бысть мгла велия по всей землё, аки тма, и до третьяго часа дни, и потомъ нача убывати. Князь велики же отпусти брата своего изъ двоюродныхъ князя Володимера Андрёевича вверхъ по Дону въ дубраву, западной полкъ, давъ ему достойныхъ изъ своего двора избранныхъ; еще же отпусти съ нимъ извёстнаго воеводу Дмитреа Боброкова Волынца; еще же устрои той воевода Дмитрей и полки» (ПСРЛ. XI: 58). Если отвлечься от находящихся здесь, хотя и беглых, но существенных дополнительных сведений, то содержимое этого фрагмента присутствует и в других летописях.

Дальнейший же текст Никоновской летописи представляет уникальное повествование о схождения двух войск, русского и ордынского, которые двигались навстречу друг другу с двух противолежащих холмов на открытой местности Куликова поля. «И изполчишася христианьстии полцы вси и возложиша на себе доспёхы, и сташа на полё Куликовё, на усть Непрядвы рёки; бё же то поле велико и чисто и отлогъ великъ имёа на усть-рёки Непрядвы. И выступиша татарскаа сила на шоломе и поидоша съ шоломяни; такоже и христианьскаа сила поидоша съ шоломяни и сташа на поле чисте, на месте тверде» (ПСРЛ. XI: 58).

1 Впрочем, без достаточно объяснённых причин Приселков, в отличие от Шахматова, считал ЛВР летописью великокняжеской, а не митрополичьей.

92

№1 _______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ________________________2016

Холмы, о которых говорится в Никоновской летописи, отсутствуют около впадения Непрядвы в Дон. Они расположены на реальном месте сражения - вблизи верховья Непрядвы. Их нетрудно определить согласно нынешним топографическим картам. Вершина «татарского» холма - около тогдашнего истока Непрядвы из озера Волова (у теперешнего районного центра Волово). Она имеет отметку 276 м, а вершина противолежащего «русского» холма (вблизи теперешнего посёлка Ольминка) имеет отметку 260 м. Седловина между этими холмами (около истоков речек Малевка и Кузовка, впадающих, соответственно, в Непрядву и в Упу) имеет отметки 245 и 247 м. Она находится приблизительно на равном расстоянии от вершин обоих холмов. Соответственно, перепад высот на месте встречи двух войск у центра Куликова поля составляет от 15 до 30 метров, причём более пологим был склон «русского» холма. Дистанция между вершинами этих холмов - 22 км1.

Последующие сведения лишь деталями повествования и некоторыми именами отличаются от других редакций. Здесь сказано, что великий князь сам объезжает и вдохновляет войска, ставит на своё место Михаила Бренка и обращается с молитвой к Господу. Прибывают посланцы от преподобного Сергия Радонежского с его благословением и ободрением. Великий князь, обратившись с молитвой к Богородице, приказывает своему войску «вмалё выступати». При этом названы «передовыа воеводы его Дмитрей Всеволжь, да Владимеръ братъ его, с правую же руку прииде Микула Васильевичь, да князь Семенъ Ивановичь, да Семенъ Меликъ со многими силами» (ПСРЛ. XI: 58-59)2.

Но далее снова идёт оригинальный почти во всём текст: «И бт уже 6 часъ дьни; сходящимся имъ на усть-Непрядвы ртки и се внезапу сила великаа татарскаа борзо с шоломяни грядуще, и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где имъ разступитися; и тако сташа, копиа покладше, сттна у сттны, кождо их на плещу предних своих имуще, преднии краче, а заднии должае».

Дело в том, что открытое ровное пространство между верховьями упомянутых мною рек на пути копейщиков Мамая сужалось от десяти до двух километров, и пеший ордынский авангард, состоявший, очевидно, из генуэзцев, оказался вынужден здесь или остановиться, или замедлить своё движение.

«А князь великий такоже с великою своею силою русскою з другаго шоломяни поиде противу им. И бт страшно видтти двт силы великиа сънимающеся на кровопролитие, на скорую съмерть; но татарскаа бяше сила видтти мрачна потемнена, а русскаа сила видтти въ свттлыхъ досптхех, аки нткаа великааа ртка лиющися, или море колеблющеся, и солнцу свттло сиающу на нихъ и лучи испущающи, и аки свттилницы издалече зряхуся» (ПСРЛ. XI: 59).

Как следует из топографии местности, ордынский авангард двигался по направлению на северо-восток, то есть почти спиной к солнцу. Это были, как явствует из приведённого текста, конечно, не татарские всадники, а «фряжские» копейщики генуэзской пехоты. Навстречу им шли, очевидно, пешие ратники

1 См.: Атлас 2006: 18-19; Атлас автомобильных дорог 2010: 17.

2 В других редакциях отсутствуют в этом фрагменте упоминания воевод князя Семена Ивановича и Семена Мелика.

93

№1 _______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________2016

русского ополчения, чьи металлические доспехи блестели в лучах взошедшего солнца.

Приведённый текст передал впечатления не участника самой битвы, а стороннего наблюдателя, который, не будучи человеком военным, принял генуэзских воинов за татарских. Всё это могли видеть взятые великим князем, как сообщено в летописях, ещё при выходе войска из Москвы, «десять мужей сурожанъ, гостей, видёниа ради: аще что Богъ случитъ, имутъ повёдати въ дальныхъ земляхъ» (ПСРЛ. XI: 54)1.

Не все они, может быть, действительно, наблюдали за началом боя. Но в Никоновской летописи написано, что двое из этих гостей сурожан - Василий Капица и Семен Антонов - в ночь перед битвой имели видение: святой митрополит всея Руси Пётр побивает «от поля грядуща множество ефиоп» (ПСРЛ. XI: 58)2. Другие летописи не содержат этой вставки. В них находится только эпизод видения бывшего разбойника Фомы Кацыбея, где подразумевается, что полк врагов Руси побивают святые Борис и Глеб. В Никоновской же летописи эпизод видения Фомы Кацыбея сокращён, а следовавшая за этим эпизодом молитва Дмитрия Ивановича перемещена. Она в несколько изменённом виде находится непосредственно вслед за эпизодом с видением гостей сурожан, а святые Борис и Глеб фигурируют здесь уже в связи с митрополитом Петром - после рассказа сурожанами великому князю о видении ими чудесной победы святого Петра над врагами Руси.

Как известно, митрополит Киприан после Куликовской битвы сочинил собственную редакцию Жития московского митрополита Петра. Она вошла как составная часть в написанную Киприаном Службу митрополиту Петру. В ней содержатся «выражения радости по поводу недавно одержанной победы над «агарянами»», т.е., очевидно, победы над Мамаем в Куликовской битве» (Словарь книжников 1988: 466)3.

Естественно предполагать, что если не Киприаном было сочинено, то Киприаном было инспирировано добавленное в Повесть описание видения митрополита Петра гостями сурожанами в ночь накануне сражения на Куликовом поле. Поскольку данное описание есть только в Никоновской летописи,

1 «Си же суть имена ихъ: Василей Капица, Сидоръ Елферьевъ, Константинъ, Кузма Коверя, Семионъ Онтоновъ, Михийло Саларевъ, Тимофёй Весяковъ, Дмитрей Саларевъ, Иванъ Шихъ» (ПСРЛ. XI: 54).

2 Привожу полный текст: «И тогда въ той же нощи видёние видёша Василей Капица да Семенъ Антоновъ: видёша от поля грядуща множество ефиопъ въ велицей силё, ови на колесницахъ, ови на конехъ, и бё страшно видёти ихъ и абие внезапу явися святый Петръ митрополитъи всея Русии, имёя въ руцё жезлъ златъ, и прииде на нихъ съ яростию велиею, глаголя: «почто приидосте погубляти мое стадо, его жа ми дарова Богъ съблюдати?». И нача жезломъ своимъ ихъ прокалати, ови же на бёгъ устремишася, и ови избёжаша, друзии же въ водахъ изтопоша, овии же язвени лежаша. И сии вси сказаша вся видёниа сиа великому князю Дмитрею Ивановичю; он же повелё имъ никому же сего повёдати и начатъ со слезами молитися Господу Богу и пречистёй Бргородицё и великому чюдотворцу Петру, хранителю Русской землё, и святымъ мученикомъ Борису и Глёбу, да избавятъ ихъ от татарскиа сиа ярости и да не поперутъ свята пси и да не поястъ татарскый мечь православнаго христианьства».

3 Статья о митрополите Киприане написана здесь Г.М. Прохоровым.

_____________________________________ 94

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

напрашивается и предположение о причастности к одному из её источников митрополита Киприана1.

В данной связи обращает на себя внимание находящееся в Никоновской летописи оригинальное завершение летописной характеристики поведения великого князя в бою: «Преже всёхъ нача битися съ татары; да одесную его и ошуюю его оступиша татарове аки вода и много по главё его и по плещама его и по утробё его бьюще и колюще и сёкуще, но отъ всёхъ сихъ Господь Богъ милостию своею, и молитвами пречистыа Его Матерее, и великого чюдотворца Петра и всёхъ святыхъ молитвами, соблюде его отъ смерти. Утруденъ же бысть и утомленъ отъ великого буания татарьского толико, яко близъ смерти. Бёаше же самъ крёпокъ зёло и мужественъ, и тёломъ великъ и широкъ, и плечистъ и чреватъ велми, и тяжекъ собою зёло, брадою же и власы чернъ, взором же дивен зёло» (ПСРЛ. XI: 63). Две последние фразы, отсутствуют в других летописях. Эта концовка выдаёт в её авторе современника, который лично знал великого князя. (См.: Азбелев 2015б).

6

Сравнительно недавно И.Б. Грековым было обосновано мнение, что сам митрополит Киприан мог участвовать в создании Повести о Мамаевом побоище (Греков 1970: 31)2. Замечу, что из всех её редакций именно текст Никоновской летописи даёт этому подтверждение. Только в ней находится обширная вставка, не имеющая непосредственного отношения к самой Куликовской битве, а объяснявшая правомерность поставления Киприана митрополитом в 1380 году и осуждавшая поступки тогдашних его соперников Митяя и Пимена (ПСРЛ. XI: 49)3. Подобный пассаж, естественно, не мог быть актуальным в контексте повествования о сражении на Куликовом поле через полтораста лет после этого события, когда составлялась Никоновская летопись. Тем более, что в ней ещё под 1378 годом рассказывалось весьма подробно и о Митяе, и о Пимене (ПСРЛ. XI: 35-41). Вторично о том же кратко написано в ней под 1379 годом (ПСРЛ. XI: 44).

Однако такие сведения были важны именно для самого Киприана в то время, когда он, после своего окончательного утверждения митрополитом в Москве, редактировал «Лётописецъ великий Русьский».

Нет возможности согласиться с мнением С.К. Шамбинаго (хотя оно и было поддержано А.А. Шахматовым) относительно вымышленности всех сведений Повести о Мамаевом побоище об участии митрополита Киприана в событиях 1380 года на Руси. Сохранившаяся официальная документация Константинопольского патриархата свидетельствует, что Киприан находился в Константинополе только до

1 Впрочем, С.К.Шамбинаго считал, что эпизод с видением Василия Капицы и Семена Антонова вставлен самим составителем Никоновской летописи (Шамбинаго 1906: 182); это вызвало удивление А.А. Шахматова (Шахматов 1910: 160).

2 Согласно наблюдениям И.Б. Грекова, это произведение «могло возникнуть в годы бурной деятельности Киприана» - во второй половине девяностых годов XIV столетия (Греков 1970: 34).

3 См. об этой вставке: Шамбинаго 1906: 169.

95

№1 _______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________2016

весны 1380 года1. Как уже говорилось, нет причин оспаривать сведения Никоновской летописи о приезде Киприана в Москву до лета 1380 года (см: ПСРЛ. XI: 41, 49) .

Прибыв в Москву, митрополит, конечно, благословил великого князя на противостояние ордынской агрессии. Лишенный реальной возможности непосредственно влиять на ход победоносной для его паствы войны 1380 года, но редактируя впоследствии свой «Лётописецъ», митрополит Киприан, вероятно, озаботился не только акцентированием своей роли в событиях, но и подобающей - по его представлениям - интерпретацией успешных боевых действий русских войск. Не будучи, однако, человеком военным, он это делал, как бы мы теперь сказали, без должного профессионализма.

Исследователей не раз смущало находящееся только в Никоновской летописи, несомненно, гиперболичное число сражавшихся на Куликовом поле русских воинов - 400000. Однако, изначально такая цифра, очевидно, присутствовала в контексте, где речь шла об общем количестве участников сражения с обеих сторон. При редактировании этого текста часть фразы оказалась перемещена несколько далее, в результате цифра 400000 стала выглядеть как численность русского войска. Привожу реконструируемый исходный текст.

«И тако поидоша обт силы вмтсто сниматися, оттуду татарскаа сила великаа, а отселт самъ князь велики Дмитрей Ивановичь, со встми князи русскими; и бт видтти русьскаа сила неизреченна многа, такоже и татарьскаа сила многа зтло. И уже близъ себя сходящимся обтимъ силамъ, яко вящше четырехсот тысящъ и конныя и птшиа рати,

3

выёде изъ полку татарьскаго богатырь великъ зёло» . Далее рассказывается, в согласии с другими редакциями Повести, о поединке Пересвета с татарским богатырём, о ходе сражения основных русских сил с татарскими и о вступлении в битву засадного полка.

Ошибочность упомянутой перестановки доказывается тем, что ранее в той же Никоновской летописи, как и в предшествовавших ей летописях, была сообщена вдвое меньшая общая численность армии великого князя Дмитрия Ивановича, зафиксированная после перехода ею границы и вступления в рязанские пределы: «И прешедшу всему воинству его чрезъ Оку рёку въ день недёльный, и на заутрие въ понедёлникъ самъ перевезеся < ....> И повелё счести силу свою, колико ихъ есть, и бяше ихъ вящше двоюсот тысящь»4. Невероятно, чтобы после исчисления, произведённого уже в пределах враждебного Москве Рязанского княжества, количество московского войска могло увеличиться на двести тысяч. По-видимому, для согласования с

1 См. об этом выше, примечание 32 и в статье: Азбелев 2015а: примечание 11.

2 Подробнее об этом выше и в монографии: Азбелев 2011: 110-111.

3 При цитировании выше устранена, несомненно, ошибочная перестановка группы слов «и бё видёти русьскаа сила неизреченна многа, яко вящше четырехсотъ тысящь и конныа и пёшиа рати; такоже и татарскаа сила многа зёло. И уже близъ себя сходящимся обёимъ силамъ, выёде изъ полку татарьскаго богатырь великъ зёло» (ПСРЛ. XI: 59).

4 ПСРЛ. XI: 54-55 - «И бё ему печаль, яко мало пёшиа рати; и остави у Лопасны великого воеводу своего Тимофёя Васильевичя тысяцкаго, да егда пёшиа рати или конныа поидетъ за нимъ, да проводитъ ихъ безблазно, и никто же отъ тёхъ ратныхъ, идя по Рязанской землё, да не кнснется ничему и ничтоже да не возметъ у кого».

_____________________________________ 96

№1 ______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________2016

упоминанием четырёхсот тысяч в приведённой фразе Никоновской летописи, в неё ещё дважды был введён повтор понравившейся редактору гиперболы1.

В разных редакциях Повести о Мамаевом побоище итоговые цифры потерь хотя и гиперболичны, но, при небольших отклонениях от средних, довольно стабильны: говорится, как правило, что погибло 250 тысяч или 253 тысячи, осталось 40 или 45 или, 50 тысяч . Таковым, очевидно, запомнилось запомнилось исчисление павших, устоявшееся при бытовании Сказания о Мамаевом побоище в устной передаче. Основой послужил, очевидно, текст официальной информации в повреждённом документе, где пострадавшая литера %р могла быть прочтена как %с, что увеличивало цифру на сто тысяч.

Состав русского войска на Куликовом поле отраженный в указаниях числа погибших его предводителей из разных земель и княжеств, не раз подвергался обсуждению в общеисторических трудах. При этом упоминания новгородских воевод, как и более или менее подробные информации о прибытии самого новгородского контингента, которые находятся в разных редакциях Повести о Мамаевом побоище, обычно признавались плодами вымысла или даже квалифицировались как баснословие. «Основанием» служило отсутствие упоминаний о роли новгородцев в старших летописях не только Москвы, но и Новгорода.

Такое мнение, однако, не разделил опытный исследователь летописей А.А. Шахматов. По его заключению, «самый скептический ум не решится признать выдуманными некоторые факты», о которых сказано в Повести о Мамаевом побоище. В данной связи А.А. Шахматов назвал упоминание «о прибытии новгородцев в числе 7000 человек» (Шахматов 1910: 175). Но точка зрения А.А. Шахматова у советских историков поддержки не получала. Негативное мнение закреплялось и в популярной литературе.

В 1972 году были опубликованы результаты разностороннего изучения комплекса сведений по данной проблеме. Оно позволило показать участие Новгорода в событиях 1380 года, объяснило причины умолчаний об этом в летописях и подтвердило правоту А.А. Шахматова (Азбелев 1972: 77-102).

Источником упомянутых выше сведений немецких хроник и «Вандалии» Альберта Кранца была, по-видимому, информация, сообщённая делегатами от Новгорода на ганзейском съезде 1381 года в Любеке и передававшая рассказы новгородских участников событий 1380 года.

1 В первый раз её содержат две фразы, которые, очевидно, были введены в Повесть им самим, и на фоне общего её контекста выглядят странно. В них говорится, что во время дискуссии военачальников о том, следует ли уже готовой для сражения русской армии переходить Дон, «ту приидоша много пешаго воинства, и житейстии мнози людие и купци изо всёхъ земель и градовъ; и бё видёти зёло страшно, многое множество людей собрашяся, грядущие в поле противу татар. И начаша считати, колико ихъ всёхъ, и изочтоша вящше четырехсот тысящ воинства коннаго и пёшего» (ПСРЛ. XI: 56). Во второй раз такой повтор, - по контексту ещё менее уместный, - добавлен после указания числа оставшихся в живых после битвы: «Тогда глагола князь великий Дмитрий Ивановичь: «изочтите, братие, колико осталося вслх нас. И изочтоша, и глагола Михайло Александровичь, московьской бояринъ: «Господине княже, осталося всёхъ насъ 40000. А было всёх вяще четырехсотъ тысящь и конныа и пёшиа рати» (ПСРЛ. XI: 65).

2 См. публикации: Поведание 1838: 67; Шамбинаго 1906: 35, 72, 122, 164, 190; Русские повести 1958: 37; Повести 1959: 17, 201 (здесь странное уточнение: погибло «от безбожнаго царя Мамая 200000 без четырех человек»); Сказания 1982: 126; Памятники 1998: 186, 249, 335.

____________________________________ 97

№1 _______________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________2016

Новгородцы тогда подверглись разбойному нападению литовцев при своём возвращении с Куликова поля. Дождавшись исхода Куликовской битвы и не оказав обещанной помощи Мамаю, литовцы захотели отнять военную добычу у тех победителей, которые направились в Новгород вдоль литовского рубежа. Бой новгородцев с литовцами произошёл, вероятно, у речки Синяя Тулица, притока Тулицы, являющейся правым притоком Упы - в семи километрах на северо-восток от теперешней Тулы и в семидесяти километрах севернее места сражения с армией Мамая на Куликовом поле.

Отсюда - неточность географического указания немецких источников, будто бы «великая битва» русских с татарами произошла «у Синей Воды»1. Новгородцы рассказывали о двух сражениях, в которых пришлось им тогда участвовать. Название речки, у берегов которой произошёл второй бой, немецкие слушатели истолковали как указание места той самой «великой битвы», в которой с обеих сторон, согласно данным хроники Детмара, сражалось четыреста тысяч, а погибло, согласно «Вандалии» Кранца, двести тысяч.

Информации иностранных современников об общем числе участников сражения на Куликовом поле близки наиболее ранним из дошедших до нас известий русских летописцев. А.А. Шахматов даже возводил к недошедшей летописи не только информацию о новгородцах, но и большой комплекс других данных, которые содержатся лишь в Повести о Мамаевом побоище (Шахматов 1910: 175-176). Он как бы отвлекался от того обстоятельства, что и она могла непосредственно восходить к рассказам современников событий 1380 года в такой же степени, как первоначальные повествования летописей. Со временем подобные рассказы, передаваясь в последующих поколениях, не могли не влиять на составителей более поздних летописей, использовавших как письменные источники, так и устную традицию. Поэтому не приходится удивляться тому разнобою в летописных указаниях численности русский армии, который впоследствии отмечал Л.В. Черепнин.

Но очень существенно, что практически совпадают сведения весьма разнородных источников. Четыреста тысяч - общее количество участников сражения 1380 года, и по хронике Детмара, и по Киприановской редакции Повести о Мамаевом побоище. Это согласуется и со сведениями летописей XV века о численности русских войск, отправившихся на Куликово поле.

С.К. Шамбинаго едва ли ошибался, считая, что Киприановская редакция Повести о Мамаевом побоище предшествовала почти всем другим её разновидностям. Мнение же А.А. Шахматова, объяснявшего нарочитое прославление в этой редакции митрополита Киприана общей тенденцией или самой Никоновской летописи, или использованного в ней митрополичьего свода XVI века (Шахматов 1910: 194-195), трудно согласовать с там фактом, что о роли митрополита Киприана сказано более или менее подробно во всех редакциях Повести о Мамаевом побоище (см.: Азбелев 2012б, 2013а).

1 Ранее мною была: предложена несколько иная гипотеза относительно происхождении географической ошибки в немецких источниках (Азбелев 2007: 147), совместимая с гипотезой, излагаемой здесь.

98

№1 _____________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________2016

О Киприане, как известно, вовсе не говорит подробная Летописная повесть о Куликовской битве, обязанная устным своим первоисточником воинской среде и составлявшаяся тогда, когда Киприан находился вне пределов Руси, будучи изгнан великим князем (ПСРЛ. XLIII: 131-137)1. Уснащение исторической информации домыслами целью подчеркнуть роль митрополита Киприана - это особенность самой Повести о Мамаевом побоище, возникшая в ходе той обработки устного Сказания о сражении на Куликовом поле, которая была закреплена именно в этом письменном произведении.

Прославление митрополита, как бы умалявшее роль великого князя и его сподвижников, не могло устойчиво и повсеместно продолжаться в устной традиции и в её письменных отображениях. Другие редакции Повести о Мамаевом побоище либо более или менее скупо сообщали о роли Киприана, либо удерживали некоторые следы и фрагменты тенденциозных пассажей Киприановской редакции. Однако она оказалась востребована, очевидно, целиком при составлении Никоновской летописи, ибо отвечала её общему стремлению акцентировать историческое значение высших иерархов русской Церкви - стремлению, которое и проследил А.А. Шахматов (Шахматов 1910: 195).

Сдержанное отношение многих историков к уникальным известиям Никоновской летописи лишь частично оправдывается на материале текстов о событиях 1380 года. Восходя к достоверным сведениям о фактах реально бывших и будучи интерпретируемы при передаче «Лётописцем великим Русьским», эти известия отобразили не только историческую реальность, но и восприятие её митрополитом Киприаном. А впоследствии они испытали вмешательство редактора самой Никоновской летописи.

7

Постараюсь максимально коротко подытожить принципиальные тезисы работ, которые обобщались выше.

Показания источников ясно свидетельствуют, что сражение 1380 года произошло в центральной части Куликова поля, вблизи тогдашнего истока Непрядвы, примерно в сорока километрах от слияния её с Доном.

Совокупность имеющихся материалов позволяет заключить, что русские войска, отправившиеся в 1380 году на Куликово поле, насчитывали в общей сложности порядка двухсот тысяч человек.

Четыреста тысяч участников с обеих сторон - таков, по русским и иностранным источникам, приблизительный масштаб сражения, шедшего согласно летописям, на фронте протяжённостью в десять вёрст.

В финале ожесточённого трёхчасового боя его исход решила внезапная атака ударного резерва, который великий князь Дмитрий Иванович заранее расположил в дубраве позади позиции русских войск.

1 Подробно об этой Повести см: Азбелев 2011: 70-96.

99

№1 __________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ___________________________2016

Бегство остатков разгромленной армии Мамая происходило не только в южном направлении. Часть ордынцев, по-видимому, устремилась на запад, где они смогли присоединиться к литовским отрядам Ягайла, которые затем напали на возвращавшихся новгородцев. Другая часть бежала в направлении, откуда войско Мамая прибыло на Куликово поле, то есть обратно на восток, к ближайшему броду через Дон. Здесь они встретили на пути Непрядву - в среднем (мередианальном) течении этой реки. Татары тонули, стараясь перебраться на её правый берег. Настигаемые преследователями, ордынцы гибли и на обоих берегах Непрядвы. Беглецов, отстреливавшихся из луков, русские догоняли у берегов Смолки, недалеко от впадения этой речки в Дон. Следами преследования убегавших являются немногочисленные находки здесь фрагментов оружия XIV века - наконечники стрел и копий, которые в XIX столетии питали «музееведческий» энтузиазм владевших тогда этой землёй помещиков Нечаевых и Олсуфьевых1.

ЛИТЕРАТУРА

Аверьянов 2002 - Аверьянов К.А. Дмитрий Донской и Сергий Радонежский накануне Куликовской битвы // Троице-Сергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России: Материалы II Международной конференции 4-6 октября 2000 г. Сергиев посад, 2002. С. 15-16.

Аверьянов 2006а - Аверьянов К.А. О местонахождении митрополита Киприана в 1380 г. // Куликовская битва в истории России. Тула, 2006. С. 186-193.

Аверьянов 2006б - Аверьянов К.А. Сергий Радонежский: Личность и эпоха. М., 2006.

Азбелев 1972 - Азбелев С.Н. Сказание о помощи новгородцев Дмитрию Донскому // Русский фольклор. Т. 13. Л.: Издательство АН СССР, 1972. С. 77-102.

Азбелев 2007 - Азбелев С.Н. Устная история в памятниках Новгорода и Новгородской земли. СПб.: Дмитрий Буланин, 2007.

Азбелев 2011 - Азбелев С.Н. Куликовская победа в народной памяти: Литературные памятники Куликовского цикла и фольклорная традиция. СПб.: Дмитрий Буланин, 2011 (Studiorum Slavicorum Orbis. Вып. 2). 311 с.

Азбелев 2012а - Азбелев С.Н. Куликовская битва и православная церковь // Куликовская битва в истории России. Тула, 2012. Вып. 2. С. 77-82.

Азбелев 2012б - Азбелев С.Н. О географии Куликовской битвы // Русское поле: Научнопублицистический альманах. Красноярск; Stokholm, 2012. № 2. С. 43-52.

Азбелев 2013а - Азбелев С.Н. География сражения на Куликовом поле // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2013. № 4 (54). С. 11-19.

Азбелев 2013б - Азбелев С.Н. Место сражения на Куликовом поле // Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном знании: Материалы XXV Международной научной конференции. Москва, 31 января - 2 февраля 2013 г. М., 2013. Часть 2. С. 185-187.

Азбелев 2014 - Азбелев С.Н. К вопросу о месте и дате Куликовской битвы (историографические заметки) // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2014. № 3 (57). С. 145-151.

1 Нынешние функционеры тульского музея - те самые археологи, которые безуспешно искали следы захоронений - с упорством, достойным лучшего применения, продолжают настаивать, что именно эти фрагменты и следует считать следами самой Куликовской битвы, которая, согласно их убеждению, была лишь стычкой небольших конных отрядов около слияния Непрядвы с Доном - на лесной поляне протяженностью не более одного километра. Отсутствие там следов захоронений эти археологи объясняют стопроцентным разложением на Куликовом поле органических останков, включая даже кости. Вместо того, чтобы радикально расширять площадь археологических разведок, тульский музей, продолжает «освоение» предоставляемых средств, возводя на предполагаемом месте этой поляны странные сооружения (не только надземные, но и подземные) и высаживая дубки на участке, где, согласно их представлениям, в 1380 году могла бы находиться дубрава.

100

№1 ___________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________________2016

Азбелев 2015а - Азбелев С.Н. Об уникальных известиях Никоновской летописи // Академик А.А. Шахматов: Жизнь, творчество, научное наследие. (К 150-летию со дня рождения). СПб: Нестор-История, 2015. С. 317-327.

Азбелев 2015б - Азбелев С.Н. Численность и состав войск на Куликовом поле // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2015. № 4 (62). С. 23-29.

Александровский 1990 - Александровский АЛ. Палеопочвенные исследования на Куликовом поле // Куликово поле: Материалы и исследования / Отв. ред. А.К. Зайцев. М., 1990. С. 60-70.

Атлас 2006 - Общегеографический региональный атлас: Тульская область / Редакторы Д. Трущин, В. Пятницкая. М., 2006.

Атлас автомобильных дорог 2010 - Атлас автомобильных дорог Тульской области и прилегающих территорий / Руководители проекта А.П. Притворов, А.Н. Бушнев. М.: Издательство Астрель, 2010.

Атлас Тульской области 2006 - Атлас Тульской области. Масштаб в 1 см - 1 км. / Отв. ред. А.Г. Косиков. М.: Ультра Экстеит, 2006.

Афремов 1849 - Афремов И. Куликово поле с реставрированным планом Куликовской битвы в 8-й день сентября. 1380 года. М., 1849.

Ашурков 1980 - Ашурков В.Н. Памятники Куликова поля // Куликовская битва. Сб. статей. М., 1980. С. 275-288.

Борисов 1990 - Борисов Н.С. И свеча бы не угасла... М., 1990.

Гагин 2006 - Гагин И.А. Версия участия волжских булгар в Куликовском сражении // Сборник Русского исторического общества. М., 2006. Т. 10 (158). С. 475-481.

Грачева 2005 - Грачева И.В. Декабрист во главе Синода // Нева. 2005. № 10. С. 227-231.

Греков 1970 - Греков И.Б. О первоначальном варианте Сказания о Мамаевом побоище // Советское славяноведение. 1970. № 6. С. 27-36.

Гриценко, Наумов 2005 - Гриценко В.П., Наумов А.Н. Музей-заповедник «Куликово поле» // Куликово поле и Донское побоище 1380 года. М., 2005. С. 299-344.

Даль 1882 - Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Второе издание, исправленное и значительно умноженное по рукописи автора. Т. 4. СПб.; М., 1882.

Журавель 2010 - Журавель А.В. «Аки молния в день дождя». Кн. 1: Куликовская битва и ее след в истории. М., 2010.

Зайцев, Фоломеев, Хотинский 1990 - Зайцев А.К., Фоломеев Б.А. Хотинский Н.А. Проблемы междисциплинарного изучения Куликова поля // Куликово поле: Материалы и исследования / Отв. редактор А.К. Зайцев. М., 1990. С. 4-9.

История русской литературы 1945 - История русской литературы. Т. 2. Ч. 1. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1945.

Карамзин 1819 - Карамзин Н.М. История государства Российского. Издание второе, исправленное. Т. 5. СПб., 1819.

Карпова 2001 - Карпова Е.В. Работа И.П. Мартоса над проектом памятника Дмитрию Донскому. (По новым материалам) // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси: События, памятники, традиции. Тула, 2001. С. 260-273.

Каталог реликвий 2005 - Каталог реликвий Донского побоища, найденных на Куликовом поле. К 625-летию Куликовской битвы / Составитель О.В. Двуреченский. М., 2005.

Кирпичников 1980 - Кирпичников А.Н. Куликовская битва. Л.: Наука, 1980.

Кузнецов 1994 - Кузнецов А.В. Сухона от устья до устья. Вологда, 1994.

Кузнецов 1999 - Кузнецов О.Ю. Локализация Куликова поля по русским средневековым письменным источникам // Изучение историко-культурного и природного наследия Куликова поля / Государственный музей-заповедник «Куликово поле». Научные труды. М.; Тула, 1999.

Куликово поле 2007 - Куликово поле: Большая иллюстрированная энциклопедия / Под общей редакцией В.И. Гриценко. Тула: Государственный музей-заповедник «Куликово поле», 2007.

Куликово поле 2014 - Куликово поле: Антология публикаций XIX-XX веков / Составитель и автор комментариев Наумов Андрей Николаевич, канд. ист. наук. Тула, 2014.

Кучкин 1980 - Кучкин В.А. Победа на Куликовом поле // Вопросы истории. 1980. № 8. С. 3-21.

101

№1 ___________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________________2016

Кучкин 1984 - Кучкин В.А. О месте Куликовской битвы // Природа. 1984. № 8 (828). С. 47-53.

Маркина 1990 - Маркина Е.Д. Возникновение села Куликовки. К вопросу о заселении Куликова поля // Куликово поле. Материалы и исследования. Труды гос. Исторического музея. Вып. 73. М., 1990.

Масловский 1881 - Масловский Д.М. Из истории: военного искусства России: Опыт критического разбора похода Дмитрия Донского 1380 г. до Куликовской битвы включительно // Военный сборник. СПб., 1881. № 8. Отд. 1.

Мейендорф 1990 - Мейендорф Иоанн, протоиерей. Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. Париж, 1990.

Мурзаев 1984 - Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов. М., 1984.

Мухина 1975 - Мухина СЛ. Безвестные декабристы (П.Д. Черевин, С.Д. Нечаев) // Исторические записки. М., 1975. Т. 76. С. 242-251.

Наумов, Наумова 2012 - Наумов А.Н., Наумова Т.В. Находки с Куликова поля XIX - 30-х гг. XX вв.; их состав, обстоятельства обнаружения и владельцы // Куликовская битва в истории России. Тула, 2012. Вып. 2. С. 148-180.

Нечаев 1820 - Нечаев С. Письмо из Тулы // Вестник Европы. 1820. № 22. С. 149.

Нечаев 1821а - Нечаев С.Д. Некоторые замечания о месте Мамаева побоища // Вестник Европы. 1821. № 14. С. 121-129.

Нечаев 1821б - Нечаев С.Д. Описание вещей, найденных на Куликовом поле // Вестник Европы. 1821. № 24. С. 348-351.

Нечаев 1823 - Нечаев С.Д. О найденных на Куликовом поле двух старинных оружиях // Вестник Европы. 1823. № 8. С. 307-312.

Нечаев 1825 - Нечаев С. Отечественные известия // Московский телеграф. 1825. Ч. 1. № 4. С. 377381.

Олсуфьев 1908 - Олсуфьев Ю.А. Из прошлого села Красного Буйцы тож (Архангельского прихода) и его усадьбы. 1663-1907. М., 1908.

Памятники 1998 - Памятники Куликовского цикла / Сост. А.А. Зимин, Б.М. Клосс, Л.Ф. Кузьмина, В.А. Кучкин. СПб., 1998.

Петров 2003 - Петров А.Е. Куликово поле в исторической памяти: Формирование и эволюция представлений о месте Куликовской битвы // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2003. № 3 (13). С. 26-30.

Поведание 1838 - Поведание и Сказание о побоище великаго князя Димитрия Ивановича Донскаго / Изд. И. Снегирева // Русский исторический сборник. Т. 2. Кн. 1. М., 1838.

Повести 1959 - Повести о Куликовской битве / Издание подготовили М.Н. Тихомиров, В.Ф. Ржига, Л.А. Дмитриев. М., 1959.

Православный собеседник 1861 - Православный собеседник, издаваемый при Казанской духовной академии. Часть 1. Казань, 1861.

Приселков 1996 - Приселков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996.

Прохоров 1978 - Прохоров Г.М. Повесть о Митяе. Л., 1978.

Прохоров 1994 - Прохоров Г.М. Повесть об Устьшехонском Троицком монастыре и рассказы о городе Белозерске // Книжные центры Древней Руси. XVII век: Разные аспекты исследования. СПб., 1994. С. 163-183.

ПСРЛ. IV. Часть I - Полное собрание русских летописей. Т. IV. Часть I. Новгородская четвертая летопись. М.: Языки русской культуры, 2000. 690 с.

ПСРЛ. Т. VI. Вып. I - Полное собрание русских летописей. Т. VI. Вып. I. Софийская первая летопись старшего извода. М.: Языки русской культуры, 2000. 312 с.

ПСРЛ. Т. XI - Полное собрание русских летописей. Т. XI. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. Продолжение. М.: Языки русской культуры, 2000. 254 с.

ПСРЛ. Т. XLIII - Полное собрание русских летописей. Т. XLIII. Новгородская летопись по списку П.П. Дубровского. М.: Языки русской культуры, 2004.

Русские повести 1958 - Русские повести XV-XVI веков / Сост. М.О. Скрипиль. М.; Л., 1958.

102

№1 ___________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ______________________________2016

Селезнев 2000 - Селезнев Ю.В. Стратегия и тактика Мамая: К вопросу о численности ордынских войск на Куликовом поле // Куликово поле: Вопросы историко-культурного наследия. Тула, 2000. С. 297-299.

Селезнев 2001 - Селезнев Ю.В. Темник Мамай противник великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского. (Историко-биографический очерк) // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси: События, памятники, традиции. Тула, 2001. С. 147-154.

Сказания 1982 - Сказания и повести о Куликовской битве / Издание подготовили Л.А. Дмитриев, О.П. Лихачева. Л., 1982.

Скрынников 1983 - Скрынников Р.Г. Куликовская битва: Проблемы изучения // Куликовская битва в истории и культуре нашей родины. (Материалы юбилейной научной конференции). М.: Издательство Московского университета, 1983. С. 54-57.

Словарь книжников 1988 - Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 1. Л.,

1988.

Слово 1966 - «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла / Редакторы Д.С. Лихачев и Л.А. Дмитриев. М.; Л., 1966.

Соловьев 1993 - Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 2. История России с древнейших времен. Тома 34. М.: Голос, 1993.

Срезневский 1903 - Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 3. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1903.

Тихомиров 1959 - Тихомиров М.Н. Куликовская битва 1380 года // Повести о Куликовской битве. М.: Издательство АН СССР, 1959. С. 335-376.

Троицкий 1890 - Троицкий Н.И. Берега Непрядвы в историко-археологическом отношении // Труды Седьмого Археологического съезда в Ярославле. М., 1890. С. 80-97.

Фальсификация 2011 - Фальсификация исторических источников и конструирование

этнократических мифов. М., 2011.

Флоренский 1984 - Флоренский К.П. Где произошло Мамаево побоище? // Природа. 1984. № 8 (828). С. 41-47.

Фомин 1999 - Фомин Н.К. Топоним «Куликово поле» по документам XVI-XVII вв. // Изучение историко-культурного наследия Куликова поля / Государственный музей-заповедник «Куликово поле». Научные труды. М.; Тула, 1999.

Хотинский, Фоломеев, Александровский, Гуман 1985 - Хотинский Н.А., Фоломеев Б.А., Александровский АЛ., Гуман М.А. Куликово поле: Природа и история последних 6 тысяч лет // Природа. 1985. № 12 (844).

Чеботарев 2005 - Чеботарев А. В поисках Куликова поля (датированная 15-м августа 2005 г. беседа с руководителями Верхнее-Донской археологической экспедиции Государственного исторического музея) // Нескучный сад. М., 2005. № 4 (15). С. 94-101.

Черепнин 1960 - Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства в XIV-XV веках. М., 1960.

Шабульдо 1987 - Шабульдо Ф.М. Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского. Киев, 1987.

Шамбинаго 1906 - Шамбинаго С.К. Повести о Мамаевом побоище. СПб., 1906. 375+190 с.

Шахматов 1900 - Шахматов А.А. Общерусские летописные своды XIV и XV веков // Журнал Министерства народного просвещения. 1900. № 11. С. 135-200.

Шахматов 1910 - Шахматов А.А. Отзыв о сочинении С.К. Шамбинаго «Повести о Мамаевом побоище» // Отдельный оттиск из «Отчета о двенадцатом присуждении премий митрополита Макария». СПб., 1910. С. 79-204.

Detmar-Chronik 1884 - Detmar-Chronik von 1101-1395 mit der Fortzetzung von 1395-1400 // Die Chroniken der Deutschen Stadte vom 14. bis 16. Jahrhundert. Leipzig, 1884. Bd 19.

Krantz 1619 - Krantz A. Vandaliae. Hanoviae, 1619.

Scriptores 1866 - Scriptores rerum Prussicarum. Т. 3. Leipzig, 1866.

103

№1 _____________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ___________________________________2016

REFERENCES

Afremov 1849 - Afremov I. Kulikovo pole s restavrirovannym planom Kulikovskoj bitvy v 8-j den’ sentjabrja. 1380 goda [Kulikovo field with the restored plan of the Battle of Kulikovo in the 8th day of September 1380], Moscow, 1849 [in Russian].

Aleksandrovskij 1990 - Aleksandrovskij A.L. Paleopochvennye issledovanija na Kulikovom pole [Paleopochvenny researches on Kulikovo field], in: Kulikovo pole: Materialy i issledovanija / Otv. red. A.K. Zajcev [Kulikovo field: Materials and researches / Contributing editor A.K. Zaytsev], Moscow, 1990, pp. 6070 [in Russian].

Ashurkov 1980 - Ashurkov V.N. Pamjatniki Kulikova polja [Monuments of Kulikovo field], in: Kulikovskaja bitva. Sb. statej [Battle of Kulikovo. Withbornik articles], Moscow, 1980, pp. 275-288 [in Russian].

Atlas 2006 - Obshhegeograficheskij regional’nyj atlas: Tul’skaja oblast’ / Redaktory D. Trushhin, V. Pjatnickaja [All-geographical regional atlas: Tula region / Editors D. Trushchin, V. Pyatnitskaya], Moscow, 2006 [in Russian].

Atlas avtomobil’nyh dorog 2010 - Atlas avtomobil’nyh dorog Tul’skoj oblasti i prilegajushhih territorij / Rukovoditeli proekta A.P. Pritvorov, A.N. Bushnev [Atlas of highways of Tula region and adjacent territories / Project managers A.P. Pritvorov, A.N. Bushnev], Moscow, Izdatel’stvo Astrel’ Publ., 2010 [in Russian].

Atlas Tul’skoj oblasti 2006 - Atlas Tul’skoj oblasti. Masshtab v 1 sm - 1 km. / Otv. red. A.G. Kosikov [Atlas of Tula region. Scale in 1 cm - 1 km. / Contributing editor A.G. Kosikov], Moscow, Ul’tra Jeksteit Publ., 2006 [in Russian].

Aver’janov 2002 - Aver'janov K.A. Dmitrij Donskoj i Sergij Radonezhskij nakanune Kulikovskoj bitvy [Dmitry Donskoy and Sergey of Radonezh on the eve of the Battle of Kulikovo], in: Troice-Sergieva lavra v istorii, kul’ture i duhovnoj zhizni Rossii: Materialy II Mezhdunarodnoj konferencii 4-6 oktjabrja 2000 g. [Trinity-Sergius Lavra in the history, culture and spiritual life of Russia: Materials II International conference on October 4-6, 2000], Sergiev posad, 2002, pp. 15-16 [in Russian].

Aver’janov 2006a - Aver'janov K.A. O mestonahozhdenii mitropolita Kipriana v 1380 g. [About location of the metropolitan Kiprian in 1380], in: Kulikovskaja bitva v istorii Rossii [Battle of Kulikovo in the history of Russia], Tula, 2006, pp. 186-193 [in Russian].

Aver’janov 2006b - Aver'janov K.A. Sergij Radonezhskij: Lichnost’ i jepoha [Sergey of Radonezh: Personality and era], Moscow, 2006 [in Russian].

Azbelev 1972 - Azbelev S.N. Skazanie o pomoshhi novgorodcev Dmitriju Donskomu [Legend on the help of Novgorodians to Dmitry Donskoy], in: Russkij fol’klor. T. 13 [Russian folklore. Volume 13], Leningrad, Izdatel’stvo AN SSSR Publ., 1972, pp. 77-102 [in Russian].

Azbelev 2007 - Azbelev S.N. Ustnaja istorija v pamjatnikah Novgoroda i Novgorodskoj zemli [Oral history in monuments of Novgorod and the Novgorod earth], St. Petersburg, Dmitrij Bulanin Publ., 2007 [in Russian].

Azbelev 2011 - Azbelev S.N. Kulikovskaja pobeda v narodnoj pamjati: Literaturnye pamjatniki Kulikovskogo cikla i fol’klornaja tradicija [Kulikovsky victory in national memory: Literary monuments of the Kulikovsky cycle and folklore tradition], St. Petersburg: Dmitrij Bulanin Publ., 2011 (Studiorum Slavicorum Orbis. Vyp. 2), 311 p. [in Russian].

Azbelev 2012a - Azbelev S.N. Kulikovskaja bitva i pravoslavnaja cerkov’ [Battle of Kulikovo and orthodox church], in: Kulikovskaja bitva v istorii Rossii [Battle of Kulikovo in the history of Russia], Tula, 2012, Vyp. 2, pp. 77-82 [in Russian].

Azbelev 2012b - Azbelev S.N. O geografii Kulikovskoj bitvy [About geography of the Battle of Kulikovo], in: Russkoe pole: Nauchno-publicisticheskij al’manah [Russian field: Scientific-journalistic almanac], Krasnojarsk; Stokholm, 2012, № 2, pp. 43-52 [in Russian].

Azbelev 2013a - Azbelev S.N. Geografija srazhenija na Kulikovom pole [Battle geography on Kulikovo field], in: Drevnjaja Rus’: Voprosy medievistiki [Old Russia. The Questions of Middle Ages], 2013, № 4 (54), pp. 11-19 [in Russian].

104

№1 ______________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ ____________________________________2016

Azbelev 2013b - Azbelev S.N. Mesto srazhenija na Kulikovom pole [The place of battle on Kulikovo field], in: Vspomogatel’nye istoricheskie discipliny v sovremennom nauchnom znanii: Materialy XXV

Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Moskva, 31 janvarja - 2 fevralja 2013 g. Chast’ 2 [Auxiliary historical disciplines in modern scientific knowledge: Materials XXV International scientific conference. Moscow, on January 31 - on February 2, 2013], Moscow, 2013, pp. 185-187 [in Russian].

Azbelev 2014 - Azbelev S.N. K voprosu o meste i date Kulikovskoj bitvy (istoriograficheskie zametki) [To a question of the place and date of the Battle of Kulikovo (historiographic notes)], in: Drevnjaja Rus’: Voprosy medievistiki [Old Russia. The Questions of Middle Ages], 2014, № 3 (57), pp. 145-151 [in Russian].

Azbelev 2015a - Azbelev S.N. Ob unikal’nyh izvestijah Nikonovskoj letopisi [About unique news of the Nikonovsky chronicle], in: Akademik A.A. Shahmatov: Zhizn’, tvorchestvo, nauchnoe nasledie. (K 150-letiju so dnja rozhdenija) [Academician A.A. Shakhmatov: Life, creativity, scientific heritage (To the 150 anniversary since birth)], St. Petersburg, Nestor-Istorija Publ., 2015, pp. 317-327 [in Russian].

Azbelev 2015b - Azbelev S.N. Chislennost’ i sostav vojsk na Kulikovom pole [The number and structure of troops on Kulikovo field], in: Drevnjaja Rus’: Voprosy medievistiki [Old Russia. The Questions of Middle Ages], 2015, № 4 (62), pp. 23-29 [in Russian].

Borisov 1990 - Borisov N.S. I svecha by ne ugasla... [And the candle would not die away], Moscow, 1990 [in Russian].

Chebotarev 2005 - Chebotarev A. V poiskah Kulikova polja (datirovannaja 15-m avgusta 2005 g. beseda s rukovoditeljami Verhnee-Donskoj arheologicheskoj jekspedicii Gosudarstvennogo istoricheskogo muzeja) [In search of Kulikovo field (dated on August 15, 2005 conversation with heads Top - Donskoy archaeological expedition of the State Historical Museum)], in: Neskuchnyj sad [Neskuchny Garden], Moscow, 2005, № 4 (15), pp. 94-101 [in Russian].

Cherepnin 1960 - Cherepnin L.V. Obrazovanie russkogo centralizovannogo gosudarstva v XIV-XV vekah [Formation of the Russian centralized state in XIV-XV centuries], Moscow, 1960 [in Russian].

Dal’ 1882 - Dal' V. Tolkovyj slovar’ zhivogo velikorusskogo jazyka. Vtoroe izdanie, ispravlennoe i znachitel’no umnozhennoe po rukopisi avtora. Т. 4 [Explanatory dictionary of living great Russian language. The second edition corrected and considerably increased according to the manuscript of the author, Volume 4], St. Petersburg; Moscow, 1882 [in Russian].

Detmar-Chronik 1884 - Detmar-Chronik von 1101-1395 mit der Fortzetzung von 1395-1400 [Chronicle Titmara 1101-1395 with continuation 1395-1400], in: Die Chroniken der Deutschen Stadte vom 14. bis 16. Jahrhundert [Chronicles of the German cities XIV-XVI centuries], Leipzig, 1884, Bd 19 [in German].

Fal’sifikacija 2011 - Fal’sifikacija istoricheskih istochnikov i konstruirovanie jetnokraticheskih mifov [Falsification of historical sources and designing of etnokratichesky myths], Moscow, 2011 [in Russian].

Florenskij 1984 - Florenskij K.P. Gde proizoshlo Mamaevo poboishhe? [Where there was a General fight?], in: Priroda [Nature], 1984, № 8 (828), pp. 41-47 [in Russian].

Fomin 1999 - Fomin N.K. Toponim «Kulikovo pole» po dokumentam XVI-XVII vv. [Toponym «Kulikovo field» according to documents XVI-XVII centuries], in: Izuchenie istoriko-kul’turnogo nasledija Kulikova polja / Gosudarstvennyj muzej-zapovednik «Kulikovo pole». Nauchnye trudy [Studying of historical and cultural heritage of Kulikovo field / State memorial estate «Kulikovo field». Scientific works], Moscow; Tula, 1999 [in Russian].

Gagin 2006 - Gagin I.A. Versija uchastija volzhskih bulgar v Kulikovskom srazhenii [The version of participation Volga the Bulgar in Kulikovsky battle], in: Sbornik Russkogo istoricheskogo obshhestva [Collection of the Russian historical society], Moscow, 2006, T. 10 (158), pp. 475-481 [in Russian].

Gracheva 2005 - Gracheva I.V. Dekabrist vo glave Sinoda [The Decembrist at the head of the Synod], in: Neva [Neva], 2005, № 10, pp. 227-231 [in Russian].

Grekov 1970 - Grekov I.B. O pervonachal’nom variante Skazanija o Mamaevom poboishhe [About the original version of the Legend on Mamayevy slaughter], in: Sovetskoe slavjanovedenie [Soviet Slavic studies], 1970, № 6, pp. 27-36 [in Russian].

Gricenko, Naumov 2005 - Gricenko V.P., Naumov A.N. Muzej-zapovednik «Kulikovo pole» [Memorial estate «Kulikovo field»], in: Kulikovo pole i Donskoe poboishhe 1380 goda [Kulikovo field and Don slaughter of 1380], Moscow, 2005, pp. 299-344 [in Russian].

105

№1 _______________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _______________________________________2016

Hotinskij, Folomeev, Aleksandrovskij, Guman 1985 - Hotinskij N.A., Folomeev B.A., Aleksandrovskij A.L., Guman M.A. Kulikovo pole: Priroda i istorija poslednih 6 tysjach let [Kulikovo field: Nature and history of the last 6 thousand years], in: Priroda [Nature], 1985, № 12 (844) [in Russian].

Istorija russkoj literatury 1945 - Istorija russkoj literatury. T. 2. Ch. 1 [History of the Russian literature. Volume 2. Part 1], Moscow; Leningrad, Izdatel’stvo AN SSSR Publ., 1945 [in Russian].

Karamzin 1819 - Karamzin N.M. Istorija gosudarstva Rossijskogo. Izdanie vtoroe, ispravlennoe. Т. 5 [History of the state Russian. The edition second corrected. Volume 5], St. Petersburg, 1819 [in Russian].

Karpova 2001 - Karpova E.V. Rabota I.P. Martosa nad proektom pamjatnika Dmitriju Donskomu. (Po novym materialam) [I.P. Martos’s work on the project of a monument to Dmitry Donskoy. (On new materials)], in: Dmitrij Donskoj i jepoha vozrozhdenija Rusi: Sobytija, pamjatniki, tradicii [Dmitry Donskoy and Renaissance of Russia: Events, monuments, traditions], Tula, 2001, pp. 260-273 [in Russian].

Katalog relikvij 2005 - Katalog relikvij Donskogo poboishha, najdennyh na Kulikovom pole. K 625-letiju Kulikovskoj bitvy / Sostavitel’ O.V. Dvurechenskij [The catalog of the relics of the Don slaughter found on Kulikovo field. To the 625 anniversary of the Battle of Kulikovo. Originator O.V. Dvurechensky], Moscow, 2005 [in Russian].

Kirpichnikov 1980 - Kirpichnikov A.N. Kulikovskaja bitva [Battle of Kulikovo], Leningrad, Nauka Publ., 1980 [in Russian].

Krantz 1619 - Krantz A. Vandaliae [Vandaliya], Hanoviae, 1619 [in Latin].

Kuchkin 1980 - Kuchkin V.A. Pobeda na Kulikovom pole [Victory on Kulikovo field], in: Voprosy istorii [History questions], 1980, № 8, pp. 3-21 [in Russian].

Kuchkin 1984 - Kuchkin V.A. O meste Kulikovskoj bitvy [About the place of the Battle of Kulikovo], in: Priroda [Nature], 1984, № 8 (828), pp. 47-53 [in Russian].

Kulikovo pole 2007 - Kulikovo pole: Bol’shaja illjustrirovannaja jenciklopedija / Pod obshhej redakciej V.I. Gricenko [Kulikovo field: The big illustrated encyclopedia / Under the general edition of V.I. Gritsenko], Tula, Gosudarstvennyj muzej-zapovednik «Kulikovo pole» Publ., 2007 [in Russian].

Kulikovo pole 2014 - Kulikovo pole: Antologija publikacij XIX-XX vekov / Sostavitel’ i avtor kommentariev Naumov Andrej Nikolaevich, kand. ist. nauk [Kulikovo field: Anthology of publications XIX-XX centuries / Originator and author of comments Naumov Andrey Nikolaevich], Tula, 2014 [in Russian].

Kuznecov 1994 - Kuznecov A.V. Suhona ot ust’ja do ust’ja [Sukhona from the mouth to the mouth], Vologda, 1994 [in Russian].

Kuznecov 1999 - Kuznecov O.Ju. Lokalizacija Kulikova polja po russkim srednevekovym pis’mennym istochnikam [Localization of Kulikovo field on the Russian medieval written sources], in: Izuchenie istoriko-kul’turnogo i prirodnogo nasledija Kulikova polja / Gosudarstvennyj muzej-zapovednik «Kulikovo pole». Nauchnye trudy [Studying of historical and cultural and natural heritage of Kulikovo field / State memorial estate «Kulikovo field». Scientific works], Moscow; Tula, 1999 [in Russian].

Markina 1990 - Markina E.D. Vozniknovenie sela Kulikovki. K voprosu o zaselenii Kulikova polja [Emergence of the village of Kulikovka. To a question of settling of Kulikovo field], in: Kulikovo pole. Materialy i issledovanija. Trudy gos. Istoricheskogo muzeja. Vyp. 73 [Kulikovo field. Materials and researches. Works stateudarstvenny Historical museum. Release 73], Moscow, 1990 [in Russian].

Maslovskij 1881 - Maslovskij D.M. Iz istorii: voennogo iskusstva Rossii: Opyt kriticheskogo razbora pohoda Dmitrija Donskogo 1380 g. do Kulikovskoj bitvy vkljuchitel’no [From history: military art of Russia: Experience of critical analysis of a campaign of Dmitry of the Don 1380 to the Battle of Kulikovo inclusive], in: Voennyj sbornik [Military collection], St. Petersburg, 1881, № 8, Otd. 1 [in Russian].

Mejendorf 1990 - Mejendorf Ioann, protoierej. Vizantija i Moskovskaja Rus’: Ocherk po istorii cerkovnyh i kul’turnyh svjazej v XIV veke [Byzantium and Moscow Russia: A sketch on stories of church and cultural ties in XIV century], Paris, 1990 [in Russian].

Muhina 1975 - Muhina S.L. Bezvestnye dekabristy (P.D. Cherevin, S.D. Nechaev) [Unknown Decembrists (P.D. Cherevin, S.D. Nechayev)], in: Istoricheskie zapiski [Historical notes], Moscow, 1975, T. 76, pp. 242-251 [in Russian].

Murzaev 1984 - Murzaev Je.M. Slovar’ narodnyh geograficheskih terminov [Dictionary of national geographical terms], Moscow, 1984 [in Russian].

106

№1 ______________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________________________2016

Naumov, Naumova 2012 - Naumov A.N., Naumova T.V. Nahodki s Kulikova polja XIX - 30-h gg. XX vv.; ih sostav, obstojatel’stva obnaruzhenija i vladel’cy [Finds from Kulikovo field XIX - 30th. XX centuries; their structure, circumstances of detection and owners], in: Kulikovskaja bitva v istorii Rossii [Battle of Kulikovo in the history of Russia], Tula, 2012, Vyp. 2, pp. 148-180 [in Russian].

Nechaev 1820 - Nechaev S. Pis’mo iz Tuly [The letter from Tula], in: Vestnik Evropy [Bulletin of Europe], 1820, № 22, pp. 149 [in Russian].

Nechaev 1821a - Nechaev S.D. Nekotorye zamechanija o meste Mamaeva poboishha [Some remarks on the place of General fight], in: Vestnik Evropy [Bulletin of Europe], 1821, № 14, pp. 121-129 [in Russian].

Nechaev 1821b - Nechaev S.D. Opisanie veshhej, najdennyh na Kulikovom pole [The description of the things found on Kulikovo field], in: Vestnik Evropy [Bulletin of Europe], 1821, № 24, pp. 348-351 [in Russian].

Nechaev 1823 - Nechaev S.D. O najdennyh na Kulikovom pole dvuh starinnyh oruzhijah [About two ancient oruzhiya found on Kulikovo field], in: Vestnik Evropy [Bulletin of Europe], 1823, № 8, pp. 307-312 [in Russian].

Nechaev 1825 - Nechaev S. Otechestvennye izvestija [Domestic news], in: Moskovskij telegraf [Moscow telegraph], 1825, Ch. 1, № 4, pp. 377-381 [in Russian].

Olsuf’ev 1908 - Olsuf'ev Ju.A. Iz proshlogo sela Krasnogo Bujcy tozh (Arhangel’skogo prihoda) i ego usad’by. 1663-1907 [From the last village of Red Buytsa tozh (Arkhangelsk arrival) and its estates. 1663-1907], Moscow, 1908 [in Russian].

Pamjatniki 1998 - Pamjatniki Kulikovskogo cikla / Sost. A.A. Zimin, B.M. Kloss, L.F. Kuz’mina, V.A. Kuchkin [Monuments of the Kulikovsky cycle / Sostavitel A.A. Zimin, B.M. Klos, L.F. Kuzmina, V.A. Kuchkin], St. Petersburg, 1998 [in Russian].

Petrov 2003 - Petrov A.E. Kulikovo pole v istoricheskoj pamjati: Formirovanie i jevoljucija predstavlenij o meste Kulikovskoj bitvy [Kulikovo field in historical memory: Formation and evolution of ideas of the place of the Battle of Kulikovo], in: Drevnjaja Rus’: Voprosy medievistiki [Old Russia. The Questions of Middle Ages], 2003, № 3 (13), pp. 26-30 [in Russian].

Povedanie 1838 - Povedanie i Skazanie o poboishhe velikago knjazja Dimitrija Ivanovicha Donskago / Izd. I. Snegireva [Povedaniye and Legend on slaughter of the grand duke Dimitrii Ivanovich Donskago / Edition I. Snegireva], in: Russkij istoricheskij sbornik. T. 2. Kn. 1 [Russian historical collection. Volume 2. Book 1], Moscow, 1838 [in Russian].

Povesti 1959 - Povesti o Kulikovskoj bitve / Izdanie podgotovili M.N. Tihomirov, V.F. Rzhiga, L.A. Dmitriev [Stories about the Battle of Kulikovo / Edition were prepared by M.N. Tikhomirov, V.F. Rzhiga, L.A. Dmitriyev], Moscow, 1959 [in Russian].

Pravoslavnyj sobesednik 1861 - Pravoslavnyj sobesednik, izdavaemyj pri Kazanskoj duhovnoj akademii. Chast’ 1 [The orthodox interlocutor published at the Kazan spiritual academy. Part 1], Kazan, 1861 [in Russian].

Priselkov 1996 - Priselkov M.D. Istorija russkogo letopisanija XI-XV vv. [History of the Russian annals XI-XV centuries], St. Petersburg, 1996 [in Russian].

Prohorov 1978 - Prohorov G.M. Povest’ o Mitjae [The story about Mityae], Leningrad, 1978 [in Russian].

Prohorov 1994 - Prohorov G.M. Povest’ ob Ust’shehonskom Troickom monastyre i rasskazy o gorode Belozerske [The story about Ustshekhonsky Trinity Monastery and stories about the city of Belozersk], in: Knizhnye centry Drevnej Rusi. XVII vek: Raznye aspekty issledovanija [Book centers of Ancient Russia. XVII century: Different aspects of research], St. Petersburg, 1994, pp. 163-183 [in Russian].

PSRL. IV. Chast’ I - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. IV. Chast’ I. Novgorodskaja chetvertaja letopis’ [Complete collection of the Russian chronicles. Volume IV. Part I. Novgorod Fourth Chronicle], Moscow, Jazyki russkoj kul’tury Publ., 2000, 690 p. [in Russian].

PSRL. T. VI. Vyp. I - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. VI. Vyp. I. Sofijskaja pervaja letopis’ starshego izvoda [Complete collection of the Russian chronicles. Volume VI. Release I. Sofia First Chronicle of the Early Redaction], Moscow, Jazyki russkoj kul’tury Publ., 2000, 312 p. [in Russian].

PSRL. T. XI - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. XI. Letopisnyj sbornik, imenuemyj Patriarshej ili Nikonovskoj letopis’ju. Prodolzhenie [Complete collection of the Russian chronicles. Volume XI. The

107

№1 ______________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _____________________________________2016

annalistic collection called by the Patriarchal or Nikonovsky chronicle. Continuation], Moscow, Jazyki russkoj kul’tury Publ., 2000, 254 p. [in Russian].

PSRL. T. XLIII - Polnoe sobranie russkih letopisej. T. XLIII. Novgorodskaja letopis’ po spisku P.P. Dubrovskogo [Complete collection of the Russian chronicles. Volume XLIII. The Novgorod chronicle according to P.P. Dubrovsky’s list], Moscow, Jazyki russkoj kul’tury Publ., 2004 [in Russian].

Russkie povesti 1958 - Russkie povesti XV-XVI vekov / Sost. M.O. Skripil’ [Russian stories XV-XVI centuries], Moscow; Leningrad, 1958 [in Russian].

Scriptores 1866 - Scriptores rerum Prussicarum. Т. 3 [Compositions of Prussian writers. Volume 3], Leipzig, 1866 [in Latin].

Seleznev 2000 - Seleznev Ju.V. Strategija i taktika Mamaja: K voprosu o chislennosti ordynskih vojsk na Kulikovom pole [Strategy and tactics of Mamaya: To a question of the number of the Horde troops on Kulikovo field], in: Kulikovo pole: Voprosy istoriko-kul’turnogo nasledija [Kulikovo field: Questions of historical and cultural heritage], Tula, 2000, pp. 297-299 [in Russian].

Seleznev 2001 - Seleznev Ju.V. Temnik Mamaj protivnik velikogo knjazja Moskovskogo Dmitrija Ivanovicha Donskogo. (Istoriko-biograficheskij ocherk) [Temnik Mamay opponent of the grand duke Moscow Dmitry Ivanovich Donskoy. (Historical and biographic sketch)], in: Dmitrij Donskoj i jepoha vozrozhdenija Rusi: Sobytija, pamjatniki, tradicii [Dmitry Donskoy and Renaissance of Russia: Events, monuments, traditions], Tula, 2001, pp. 147-154 [in Russian].

Shabul’do 1987 - Shabul'do F.M. Zemli Jugo-Zapadnoj Rusi v sostave Velikogo knjazhestva Litovskogo [The earth of Southwest Russia as a part of Grand Duchy of Lithuania], Kiev, 1987 [in Russian].

Shahmatov 1900 - Shahmatov A.A. Obshherusskie letopisnye svody XIV i XV vekov [All-Russian annalistic arches XIV and XV centuries], in: Zhurnal Ministerstva narodnogo prosveshhenija [Magazine of the Ministry of national education], 1900, № 11, pp. 135-200 [in Russian].

Shahmatov 1910 - Shahmatov A.A. Otzyv o sochinenii S.K. Shambinago «Povesti o Mamaevom poboishhe» [Review of S. K. Shambinago’s composition of «Story about Mamayevy slaughter»], in: Otdel’nyj ottisk iz «Otcheta o dvenadcatom prisuzhdenii premij mitropolita Makarija» [Separate print from «The report on the twelfth award of awards of the metropolitan Makari»], St. Petersburg, 1910, pp. 79-204 [in Russian].

Shambinago 1906 - Shambinago S.K. Povesti o Mamaevom poboishhe [Stories about Mamayevy slaughter], St. Petersburg, 1906, 375+190 p. [in Russian].

Skazanija 1982 - Skazanija i povesti o Kulikovskoj bitve / Izdanie podgotovili L.A. Dmitriev, O.P. Lihacheva [Legends and stories about the Battle of Kulikovo / Edition were prepared by L.A. Dmitriyev, O.P. Likhacheva], Leningrad, 1982 [in Russian].

Skrynnikov 1983 - Skrynnikov R.G. Kulikovskaja bitva: Problemy izuchenija [Battle of Kulikovo: Studying problems], in: Kulikovskaja bitva v istorii i kul’ture nashej rodiny. (Materialy jubilejnoj nauchnoj konferencii) [Battle of Kulikovo in the history and culture of our homeland. (Materials of anniversary scientific conference)], Moscow, Izdatel’stvo Moskovskogo universiteta Publ., 1983, pp. 54-57 [in Russian].

Slovar’ knizhnikov 1988 - Slovar’ knizhnikov i knizhnosti Drevnej Rusi. Vyp. 2. Ch. 1 [Dictionary of scribes and knizhnost of Ancient Russia. Release 2. Part 1], Leningrad, 1988 [in Russian].

Slovo 1966 - «Slovo o polku Igoreve» i pamjatniki Kulikovskogo cikla / Redaktory D.S. Lihachev i L.A. Dmitriev [«Tale of Igor’s Campaign» and monuments of the Kulikovsky cycle / Editors D. S. Likhachev and L.A. Dmitriyev], Moscow; Leningrad, 1966 [in Russian].

Solov’ev 1993 - Solov'ev S.M. Sochinenija. Kn. 2. Istorija Rossii s drevnejshih vremen. Toma 3-4 [Compositions. Book 2. History of Russia since the most ancient times. Volume 3-4], Moscow, Golos Publ., 1993 [in Russian].

Sreznevskij 1903 - Sreznevskij I.I. Materialy dlja slovarja drevnerusskogo jazyka po pis’mennym pamjatnikam. T. 3 [Materials for the dictionary of Old Russian language on written monuments. Volume 3], St. Petersburg, Tipografija Imperatorskoj Akademii nauk Publ., 1903 [in Russian].

Tihomirov 1959 - Tihomirov M.N. Kulikovskaja bitva 1380 goda [Battle of Kulikovo of 1380], in: Povesti o Kulikovskoj bitve [Stories about the Battle of Kulikovo], Moscow, Izdatel’stvo AN SSSR Publ., 1959, pp. 335-376 [in Russian].

108

№1 ____________________________ ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОРМАТ _________________________________2016

Troickij 1890 - Troickij N.I. Berega Neprjadvy v istoriko-arheologicheskom otnoshenii [Nepryadva’s coast in the historical and archaeological relation], in: Trudy Sed’mogo Arheologicheskogo s'ezda v Jaroslavle [Works of the Seventh Archaeological congress in Yaroslavl], Moscow, 1890, pp. 80-97 [in Russian].

Zajcev, Folomeev, Hotinskij 1990 - Zajcev A.K., Folomeev B.A. Hotinskij N.A. Problemy mezhdisciplinarnogo izuchenija Kulikova polja [Problems of interdisciplinary studying of Kulikovo field], in: Kulikovo pole: Materialy i issledovanija / Otv. redaktor A.K. Zajcev [Kulikovo field: Materials and researches / Contributing editor A.K. Zaytsev], Moscow, 1990, pp. 4-9 [in Russian].

Zhuravel’ 2010 - Zhuravel' A.V. «Aki molnija v den’ dozhdja». Kn. 1: Kulikovskaja bitva i ee sled v istorii [«Like a lightning in day of a rain». Book 1: Battle of Kulikovo and its trace in the history], Moscow, 2010 [in Russian].

Азбелев Сергей Николаевич - Доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН, профессор кафедры отечественной истории Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого.

Azbelev Sergey - Doctor of Philological Sciences, Professor of Russian History at the Yaroslav-the-Wise Novgorod State University, Senior Research Scientist at the Institute of Russian Literature (The Pushkin House) of the Russian Academy of Sciences.

E-mail: azbelev@mail.ru

109