CC BY
0
УДК 008:745/749
Мария Львовна Шуб
доктор культурологии, доцент, профессор кафедры философии и культурологии
Челябинский государственный институт культуры, Челябинск, Россия
E-mail: shubka_83@mail.ru Татьяна Николаевна Чурикова
аспирант кафедры философии и культурологии
Челябинский государственный институт культуры, Челябинск, Россия
E-mail: dslt@mail.ru
КУКЛА КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ: АКТУАЛИЗАЦИЯ И ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ
Кукла — один из самых значимых атрибутов повседневности, ритуально-обрядовых практик, познавательно-социализирующей деятельности. И одновременно она является одним из наиболее востребованных исследователями феноменом. Причины такой востребованности связаны, в первую очередь, с перманентной актуальностью самой куклы, ее внетемпоральной встроенностью в различные социокультурные и эпистемологические контексты. «Кукольную природу» имеют многие остросовременные явления — от героев компьютерной анимации до роботов. Поэтому проблемное поле, эпицентром которого выступает кукла, чрезвычайно широко и включает в себя как традиционные по тематике и методологии исследования, так и новационные ракурсы анализа. Все разнообразие научного интереса к феномену куклы позволяет выделить ряд укрупненных тематически-содержательных подходов к ее осмыслению: культурологический, философский, историко-культурный, структурно-функциональный, технологический, художественно-эстетический.
Ключевые слова: кукла, кукла как феномен культуры, игра, актуальность куклы
Для цитирования: Шуб, М. Л. Кукла как феномен культуры: актуализация и теоретико-методологическое осмысление проблемы / М. Л. Шуб, Т. Н. Чурикова //Вестник культуры и искусств. — 2024. — № 2 (78). — С. 100-110.
Актуальность феномена куклы пытку хотя бы отчасти нивелировать име-
Кукла — без преувеличения один из наи- ющийся диссонанс — во-первых, показав
более изученных феноменов культуры. Однако актуальность и причины востребованности
и в пространстве «кукольной» проблематики изучения феномена куклы на фоне общегума-
присутствуют ощутимые тематические и ме- нитарной проблематики, а во-вторых, выделив,
тодологические лакуны, связанные прежде описав и проиллюстрировав многообразие те-
всего с критически незначительным числом матических подходов, позволяющих увидеть
обобщающе-теоретических исследований и до- теоретико-методологические возможности ос-
минированием публицистических, описатель- мысления феномена куклы. ных, технологически ориентированных работ. Чтобы внести терминологическую яс-
В рамках данной статьи мы предпримем по- ность в последующее изложение, отметим
100
сразу, что под куклой (вслед за И. А. Морозовым) мы будем понимать «любые антропо- и зооморфные фигурки, употреблявшиеся в традиционных обрядовых и необрядовых практиках и способные в условно-игровых формах заменять человека, выступать в его функции, а также их аналоги в современном быту, в том числе детских играх» [18, с. 10]. Данное определение кажется нам наиболее комплексным и системным, не ограничивающим понимание куклы исключительно человекоподобными изображениями и включающим различные контексты ее (куклы) использования.
На наш взгляд, актуальность изучения феномена куклы обусловлена, прежде всего, изменчивостью самой социокультурной реальности, внутри которой постоянно зарождаются процессы и явления, обновляющие наши представления о кукле и «кукольном мире», ставящие новые вопросы о культурной миссии куклы, о ее роли как индикатора культурных трансформаций. И порой интеллектуальные ответы на эти вызовы времени лежат не столько в плоскости рефлексии по поводу актуальности, сколько в сфере архитепического, ритуального, реликтово-игрового начал самой культуры, с которыми кукла связана теснейшим образом. Клонирование, гендерные мутации, социальное иконирование, неоязычество, бодипозитив и даже блоггинг — вот далеко не полный перечень современных явлений, глубокое и комплексное осмысление которых невозможно без апелляции к феномену куклы.
И. А. Морозов значимость изучения куклы (помимо прочих аспектов) связывает с актуальными глобализационными сдвигами, очевидными чертами которых выступают «активное взаимодействие типологически разных культур на основе новых стандартов межкультурных, межрасовых и межличностных взаимодействий» [18, с. 11]. Куклы, обладающие международной популярностью (супергерои, герои мультфильмов, анимационных картин и др.), в этом контексте выступают символами новой реальности, в которой этнографические корни куклы (локальное начало культуры) уступают место интернациональным чертам (глобальное начало).
Ярким примером подобных трансформаций является Барби-бум, ворвавшийся в совре-
менную культуру спустя почти 65 лет после появления первой куклы Барби. Барбикор иллюстрирует не только процессы универсализации феномена куклы и частичной утраты ею этнокультурной привязанности. Он — свидетельство явлений значительно более широкого порядка: от «эскапизма и попытки бегства в мир грез от жизненных неурядиц» [25] до ин-фантилизации, гламуризации, сексуализации образа современной женщины, противопоставления его бодипозитивному идеалу, который до последнего время был мейнстримом в мире феминной этики и эстетики.
Еще один значимый аспект актуальности, о котором упоминают многие исследователи — это очевидная взаимосвязь феномена куклы с феноменом культурного двойничества. Еще Ю. М. Лотман в работе «Куклы в системе культуры», написанной в далеком 1992 г., говорил о том, что «в нашем культурном сознании сложилось как бы два лица куклы: одно манит в уютный мир детства, другое ассоциируется с псевдожизнью, мертвым движением, смертью, притворяющейся жизнью. Первое глядится в мир фольклора, сказки, примитива, второе напоминает о машинной цивилизации, отчуждении, двойничестве» [15, с. 379].
И. А. Морозов развивает эту мысль, связывая изучение феномена куклы с осмыслением таких сложных актуальных явлений, как искусственное оплодотворение, клонирование, разработка роботов и андроидов. Ученый полагает, что эти научные открытия «выявляют существенные проблемы морально-этического плана, которые также не могут быть решены без определения границы "человеческого" и "нечеловеческого" ("живого" и "неживого") в современной цивилизации» [18, с. 11, 12].
Н. В. Романова одну из причин актуализации феномена куклы как в научном, так и повседневном поле, видит в общем процессе «эстетизации бытия»: «даже те области, которые изначально нацелены на достижение вполне конкретной утилитарной цели, выявляют свою сущность через призму эстетического» [22, с. 237]. «Мир кукол», с одной стороны, репрезентует этот общекультурный тренд (эстетизация манекенов или ритуальных кукол, эстетический компонент которых изна-
101
чально не подразумевался), а с другой — во многом стимулирует его (например, сам факт возникновения авторской дизайнерской или художественной куклы, ознаменовавший собой отказ от какой бы то ни было кукольной прагматики).
Содержательные подходы
к осмыслению феномена куклы
Безусловно, интерес к феномену куклы формируется не только исходя из остроактуальных трендов и детерминирован далеко не только ситуацией текущего дня, а в целом носит достаточно устойчивый характер. По мысли Н. О. Осиповой это связано с «высоким семиотическим статусом куклы, располагающейся в пространстве между миром вещей и миром знаков, постоянно находящейся в стадии ремифологизации» [19, с. 17], с тем, что «кукла на протяжении всей истории человечества балансировала между миром живых и миром мертвых, что обусловило степень её сложных трансформаций применительно к разным текстам культуры». [19, с. 17].
Такое многомерное содержание и подвижный социокультурный статус куклы во многом и предопределили множественность содержательных подходов к ее осмыслению. Мы намеренно не используем словосочетание «теоретико-методологические подходы», поскольку, на наш взгляд, источником маркировки данных исследовательских ракурсов выступает не методология, а фокус внимания, содержание исследований, доминирующая проблематика.
Одним из наименее представленных, но, на наш взгляд, одним из наиболее важных (особенно в свете обозначенной выше актуальности) выступает культурологический подход. Его суть заключается в понимании куклы как зеркала эпохи, в котором отражаются все или почти все контексты — ключевые исторические события, ценности и нормы, модные тренды, социальные потрясения и пр.
По словам Т. Е. Карповой, автора диссертации «Феномен куклы в русской культуре», «являясь своеобразным отражением человека, кукла дает ему возможность взглянуть со стороны на самого себя» [10, с. 3]. Можно продол-
жить эту мысль и добавить: на самого себя и на общество.
Ю. М. Лотман говорил о том, что «каждый существенный культурный объект, как правило, выступает в двух обличиях: в своей прямой функции, обслуживая определенный круг конкретных общественных потребностей, и в "метафорической", когда признаки его переносятся на широкий круг социальных фактов, моделью которых он становится» [15, с. 377]. В рамках культурологического подхода основной акцент делается именно на вторичной, метафорической, знаковой, медиативной функции куклы, связанной, как мы уже сказали, с пониманием куклы как особого рефлектора культуры.
Культурологический взгляд на феномен куклы в значительной степени теоретичен и масштабен. Работы, которые мы отнесли к культурологическому подходу, в целом посвящены осмыслению «глобальных» кукольных проблем: встроенности куклы в систему актуальных социокультурных координат [14, 19], месте куклы в современной визуальной [16] и информационно-коммуникационной [5] реальности.
К культурологическому подходу можно отнести и рассмотрение куклы как игрового феномена. Однако стоит отметить, что в данном случае речь идет не об игре в куклы как основе ее социально-действенного бытования, а об игре как особом типе человеческой деятельности, реализуемом в том числе и в процессе взаимодействия с куклой. Э. Берн автор известной книги «Игры, в которые играют люди», считает, что игра — это основная форма социальных взаимодействий. Игры, в которые люди играли в детстве, определяют потом всю жизнь, формируют структурный и сенсорный голод или сытость [1, с. 6, 9].
Философский подход к изучению куклы сводится, главным образом, к ее ценностно-смысловой интерпретации. Кукла в контексте философской рефлексии рассматривается как значимый антропологический феномен, поскольку именно кукла является неотъемлемой частью человеческой жизни, начиная с рождения и до смерти. В диссертации Ю. О. Голубевой «Кукла в координатах индиви-
102
дуально-психологического и социокультурного бытия» кукла трактуется как разнообразный по своим содержательно-функциональным параметрам феномен культуры: как игрушка, как модель, как коллекция, как персонифицированный образ в «обществе спектакля». Ю. О. Го-лубева актуализирует коммуникативный аспект бытования куклы, как на уровне эксториаль-ного общения, на уровне «диалога "наедине с собой", когда его единственным посредником и участником выступает кукла» [7, с. 4], так и на уровне межкультурных взаимодействий, в рамках которых кукла выступает механизмом транслитерации «чужого» в «другое».
Подход к феномену куклы Н. Смолянской лежит между философской антропологией и концепцией символического интеракционизма Дж. Мида. Исследователь рассматривает куклу как «объект, в котором соединяются выражение неподвластного символической интерпретации тела и та реакция жестом на окружающее, которая позволяет очертить знаки соприкосновения с ним» [21]. Она определяет куклу как семантический коллаж, соединяющий в себе элементы мифа, языка и искусства и репре-зентующий глубинную потребность человека к сведению разнообразия мира к базовым формам, лежащим в основе познания.
Стоит подчеркнуть, что философский подход во многом пересекается с культурологическим. Более того, многие исследователи в одной и той же работе рассматривают, как культурологические, так и философские аспекты бытования куклы. Так, например, в диссертации Т. Е. Карповой одновременно ставятся задачи «историко-культурологиче-ского исследования феномена куклы в русской культуре» [10, с. 6] и «рассмотрения феномена куклы в философско-антропологи-ческом измерении как своеобразной модели человека» [10, с. 6]. Подобный содержательный синкретизм можно увидеть и в фундаментальном труде И. А. Морозова «Феномен куклы с традиционной и современной культуре» [18], который, с одной стороны, позиционирует философско-антропологический статус своего исследования, а, с другой — наполняет его историческим и культурологическим контентом.
К такого же рода работам относится небольшая, но очень содержательная статья Н. О. Осиповой «Кукольный текст современной культуры: мифосемеотика мотива» [19], посвященная «кукольному дискурсу», находящему свои проявления на мифологическом, философском, социально-психологическом, художественно и повседневно-бытовом уровнях бытования культуры.
Отметим также, что философских работ, предметно посвященных феномену куклы, фактически нет. Как правило, кукла в философском дискурсе располагается на периферии исследовательского внимания. Однако есть авторы (Ж. Бодрийяр, Э. Кассирер, К. Г. Юнг и др.), чьи идеи позволяют интерпретировать куклу на феноменологическом уровне, включать ее в более широкие философские и социокультурные контексты.
Так, например, К. Г. Юнг, представитель психоаналитической школы, в работе «Душа и миф. Шесть архетипов» описывает архетип младенца, выступающего своего рода символом будущего, победы рационального над иррациональным, света над тьмой. «Младенец, — пишет К. Г. Юнг, — совершает величайшие подвиги, суть героических деяний состоит в том, чтобы повергнуть в прах чудовище мрака. Триумф героя — это триумф сознания над бессознательным. Смысл деяний младенца заключается в покорении темноты» [26, с. 104]. Кукла в данном контексте — это инструмент реализации сверхмиссии Младенца, способ взаимодействия с миром и самим собой.
Ж. Бодрийяр, крупнейший представитель постмодернизма, ввел с философско-культу-рологический дискурс понятие симулякра (заместителя реальных объектов их псевдообразами) [3, 4]. Кукла, рассмотренная в данном ракурсе, представляет собой яркий пример симулякра (по отношению к человеку или любому объекту, рукотворным аналогом которого она выступает), то есть «ложное подобие, условный знак чего-либо, функционирующий в обществе как его заместитель» [4, с. 5].
Н. О. Осипова связывает симультатив-ность, иллюзорность, фальсифицированность современной культуры, с одной стороны, со стремлением «к предельному абстрагированию
103
и пустоте тела куклы» (имеется в виду популяризация манекенов, ростовых кукол и пр.), а с другой — с ее предельной натурализацией как попыткой замаскировать симультативную природу куклы (expression dolls и кукольные секс-игрушки) [19, с. 19].
Наиболее масштабно представленным в плане количества и разнообразия работ может считаться историко-культурный подход, в рамках которого осмысление куклы осуществляется в диахронном срезе, сквозь призму исторической эволюции и социокультурной динамики бытования куклы.
В рамках данного подхода можно выделить более локальные аспекты изучения куклы.
1. Этно-фольклорный аспект. Он связан с изучением традиционной куклы в аутентичных условиях ее бытования. Этот аспект раскрывается в работах двух типов. Первый связан с осмыслением специфики традиционной куклы конкретной этнической общности. Так, например, Т. А. Исаева акцентирует внимание на роли куклы в традиционной культуре сургутских ханты [9], А. И. Васильченко — на особенности деревянной куклы русского Севера [6], О. Н. Попова — традиционных кукол Пермского края [20]. И. Н. Котова и А. С. Ко-това обращаются к осмыслению русской традиционной куклы в целом [12].
Несмотря на интерес к разнообразной локальной специфике куклы, все перечисленные авторы рассматривают куклу как важнейший компонент народной культуры, вплетенный в иные сферы ее бытования (обряды, традиции, ценностные ориентации, содержание фольклора и пр.).
Второй тип работ в рамках этно-фольклор-ного аспекта носит более обобщенно-содержательный характер и связан с осмыслением традиционной куклы в широком социокультурном контексте — ее атрибутивных признаков [17], причин актуализации и форм включенности в пространство современной культуры [13; 14] и др. Так, например, М. А. Мишина указывает на ключевые характеристики традиционной куклы, отличающие ее от иных категорий кукол: 1) эстетическая, смысловая, технологическая связанность с традиционной средой бытования куклы (традиционные куклы выполняются но-
сителями традиционного уклада и сознания); 2) аутентичный характер реконструкции (в том случае, если речь идет о воссоздаваемых современными мастерами традиционных куклах) [17, с. 61].
2. Территориальный аспект. В данном случае речь идет об изучении региональных (и шире — государственных, национальных) особенностей куклы во всем многообразии ее типов (не только традиционного). Например, Т. Е. Карпова анализирует специфику бытования русской куклы в исторической динамике [10], А. В. Романова — советской и российской куклы второй половины XX века [22]. Е. Князева проводит сравнительный анализ кукольных традиций в Европе, России, Японии, США [21].
Структурно-функциональный подход к осмыслению куклы связан с рассмотрением различных типов (видов) кукол как в комплексе, так и локально. Работы данного содержательного направления являются самыми многочисленными, во-первых, в силу их тематической синкретичности и невозможности анализа типа кукол без апелляции к их функционалу; а, во-вторых, в силу богатейшего разнообразия самих кукол и выполняемых ими функций.
В данном случае невозможно (и, пожалуй, нерационально) пытаться перечислить всю палитру исследовательских интересов. Обозначим лишь несколько тематических кластеров:
- обереговые куклы (куклы, выполняющие защитные и превентивные функции, служащие своего рода щитом между человеком и злыми силами);
- обрядовые куклы (куклы, интегрированные в ритуально-обрядовые практики, главным образом — хозяйственно-трудовые, выступающие в роли визуализированных сил природы и высших сил);
- игровые куклы (куклы, выполняющие в основном досугово-развлекательные функции и обеспечивающие задачи социализации и инкультурации в детской и подростковой среде) и др.
Технологический подход не просто пересекается, а фактически растворяется в предыдущем, структурно-функциональном, в силу
104
сложившейся исследовательской практики коррелировать анализ типового разнообразия кукол с описанием технологии их изготовления. Как правило, работы технологического плана носят прикладной, инструментальный характер, описывая поэтапный алгоритм создания кукол различной функциональности (Г. Л. Дайн [8], Е. Берстенева [2], А. А. Смышляева [23] и др.). Стоит также подчеркнуть, что доминирующее большинство такого рода работ апеллируют к традиционной народной кукле, технология воспроизведения которой, как правило, достаточно проста и не требует специальной профессиональной подготовки (в сравнении с авторской и дизайнерской куклой)
Интересным и близким к культурологическому подходу является художественно-эстетический подход.
Тематическая палитра этого подхода весьма разнообразна, и связана, в первую очередь, с осмыслением куклы как художественного феномена. В данном контексте кукла может рассматриваться как:
1. Уникальное авторское изделие (авторская кукла). По словам А. В. Романовой, «сегодня авторская кукла как самостоятельный вид искусства постепенно формирует свою отдельную морфологию, выкристаллизовываются собственные жанры, направления и течения. Среди художников уже есть свои классики и авангардисты. Наблюдая за этим прорывом, можно констатировать его феноменальный успех и, одновременно, декларировать о действительном возникновении явления современного и нового искусства» [22, с. 239]. Авторская кукла в многом противопоставляется народной, традиционной кукле, поскольку, в отличие от последней, не интегрирована в обрядово-ритуальные и повседневные практики. Кроме того, процесс ее изготовления достаточно сложен и технологичен, а потому авторская кукла не является продуктом массового, тиражного (хоть и ручного) изготовления.
2. «Герой» анимационных и компьютерных текстов. По мысли Н. Г. Кривули, кукла в данном художественном контексте выступает как, с одной стороны, антропоморфное существо, но с другой — как объект, содержащий черты принципиальной инаковости.
Наиболее распространенной вариацией куклы в анимации и компьютерных играх выступает кукла-марионетка, которая «представляет тип опредмеченного человека, превращенного в вещь, объект игры и манипуляций, человека, лишенного воли и жизненной энергии, утратившего власть не только над миром и вещами, но и превращенного в объект потребления» [13, с. 164].
3. Театральный персонаж. Интересно, что под театральной куклой исследователи понимают не только собственно куклу-манекен, но и всех участников кукольного театрального представления (тени, ожившие предметы, элементы костюма актера и пр.). Театральная кукла является синтетическим объектом, интегрирующим в себе черты и атрибуты и изобразительного (декоративно-прикладного искусства или скульптуры, как полагают некоторые ученые) и театрального. Из последнего вытекает еще одна черта театральной куклы — ее включенность в сценарно-регулируемое представление и ориентация на зрителя.
4. Элемент дизайна. Ассимиляция куклы в интерьерное пространство (а не простое присутствие кукол как детских игрушек) — новая активно развивающаяся проблемная область изучения феномена кукол, но пока, преимущественно, на уровне технологического и видового описания (куклы-грелки, куклы-карманы, подушки-куклы, куклы-сувениры). При этом, по мысли А. Н. Килгановой, «ассоциативные образные решения, возникающие при общении с современными кукольными произведениями, подтверждают тот факт, что куклы создают новую «реальность» в интерьерных пространствах — в этом загадка их мистической сущности, невероятной притягательности в глазах многочисленных ценителей и поклонников этого удивительного и неувядаемого "жанра"» [11, с. 57].
Безусловно, обозначенные подходы не исчерпывают всего многообразия тематических ракурсов изучения куклы. За пределами нашего внимания в рамках данной статьи остались:
- психолого-педагогический подход (воспитательный, образовательный, коррек-ционный, социализирующий потенциал куклы);
105
- вопросы, связанные с формированием, пополнением, популяризацией кукольных коллекций, их функционалом и типологическим разнообразием;
- феномены «кукломаний» (резкий всплеск интереса к отдельным видам кукол, точнее — к конкретным кукольным персонажам);
- «посткукольные явления» (технотизи-рованные варианты кукол — роботы, киборги, куклы-машины и пр.);
- проблемы мультимизации кукол (их включение в сетевые проекты, оцифровка известных кукол и др.) и многое другое.
Осмысление причин актуальности изучения феномена куклы, а также выделение и анализ различных тематических подходов к изучению куклы позволяют говорить о наличествующем противоречии, своего рода дисбалансе между, с одной стороны, реальным запросом на всестороннюю интерпретацию феномена куклы, его концептуализацию, глубокую проработку проблемы «окукливания»
современного мира, трансформации традиционной куклы в «посткукольные» формы, си-мультации куклы, и, с другой стороны, недостаточностью теоретических, аналитических, сравнительных, актуально ориентированных исследований в данной тематической области, доминированием интересных и значимых, но околонаучных, публицистических, технологически-описательных, апеллирующих к личному опыту работ.
Можно предположить, что указанное противоречие постепенно будет нивелироваться, а интерес к феномену куклы — возрастать, поскольку «кукла — это и модель человека, и модель мироздания, и ритуальная, обрядовая модель. Сам человек был первой моделью Божественной сущности, созданной по образу и подобию Бога... Постоянное контактирование, взаимодействие куклы и человека сделало ее важным атрибутом повседневности, не знающим возрастных ограничений. А глубокая символическая основа возвышает куклу над обычными игрушками, ставя ее в один ряд с сакральными артефактами» [24, с. 71].
Список литературы
1. Берн, Э. Игры, в которые играют люди: психология человеческих взаимоотношений / Э. Берн ; общ. ред. М. С. Мацковского. — Санкт-Петербург : Лениздат, 1992. — 399 с.
2. Берстенева, Е. Народная кукла для здоровья человека / Е. Берестенева. — Москва : Велигор, 2020. — 132 с.
3. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр ; пер. с фр. и вступ. ст. С. Н. Зенкина. — Москва : Добросвет, 2000. — 389 с.
4. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. — Москва : Добросвет, 2000. — 256 с.
5. Брумштейн, Ю. Куклы в эпоху информационно-коммуникационных технологий: проблемы использования / Ю. Брумштейн, Ю. Аксенова // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. — 2014. — № 3. — С. 26-39.
6. Васильченко, А. И. Особенности деревянной куклы русского Севера / А. И. Васильченко // Мир куклы в истории культуры : материалы междунар. науч.-практ. конф. (г. Нижневартовск, 22 дек. 2010 г.) / отв. ред. М. М. Новикова. — Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2011. — С. 38-40.
7. Голубева, Ю. О. Кукла в координатах индивидуально-психологического и социокультурного бытия : автореф. дис. ... кандидата философских наук / Ю. О. Голубева ; Рос. ун-т дружбы народов. — Москва, 2000. — 22 с.
8. Дайн, Г. Л. Игрушка — уроки этнокультуры. Очерки, экспедиционные дневники. Кн. 10 / Г. Л. Дайн. — Сергиев Посад ; Хотьково, 2020. — 304 с.
9. Исаева, Т. А. О роли куклы в традиционной культуре сургутских ханты / Т. А. Исаева // Мир куклы в истории культуры : материалы междунар. науч.-практ. конф. (г. Нижневартовск, 22 дек. 2010 г.) / отв. ред. М. М. Новикова. — Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2011. — С. 12-17.
106
10. Карпова, Т. Е. Феномен куклы в русской культуре: Историко-культурологические аспекты : автореф. дис. ... канд. культурологии / Т. Е. Карпова ; Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена. — Санкт-Петербург, 1999. — 24 с.
11. Килганова, А. Н. Кукла как элемент дизайна интерьера / А. Н. Килганова // Мир куклы в истории культуры : материалы междунар. науч.-практ. конф. (г. Нижневартовск, 22 дек. 2010 г.) / отв. ред. М. М. Новикова. — Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гу-манит. ун-та, 2011. — С. 53-58.
12. Котова, И. Н. Русские обряды и традиции. Народная кукла / И. Н. Котова, А. С. Кото-ва. — Санкт-Петербург : Паритет, 2012. — 236 с.
13. Кривуля, Н. Г. Механоморфизм: от механической куклы к киборгам. Трансформация анимационного персонажа в условиях доминирования техногенной парадигмы / Н. Г. Кривуля // Наука телевидения. — 2022. — № 18 (1). — С. 159-194.
14. Лишанкова, Е. А. Современная кукла в социокультурном пространстве / Е. А. Лишан-кова // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. — 2007. — № 5. — С. 260-265.
15. Лотман, Ю. М. Куклы в системе культуры / Ю. М. Лотман // Избранные статьи : в 3 т. Т. I. Статьи по семиотике и типологии культуры. — Таллин : Александра, 1992. — С. 377-380.
16. Мальцева, Т. Г. Кукла как образно-символическая форма в современной визуальной культуре / Т. Г. Мальцева // Гуманитарные и социальные науки. — 2011. — № 6. — С. 113-121.
17. Мишина, М. А. Традиционная кукла в пространстве современности / М. А. Мишина // Мир куклы в истории культуры : материалы междунар. науч.-практ. конф. (г. Нижневартовск, 22 дек. 2010 г.) / отв. ред. М. М. Новикова. — Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2011. — С. 59-69.
18. Морозов, И. А. Феномен куклы в традиционной и современной культуре (Кросс-культурное исследование идеологии антропоморфизма) / И. А. Морозов. — Москва : Индрик, 2011. — 352 с.
19. Осипова, Н. О. «Кукольный текст» современной культуры: мифосемиотика мотива / Н. О. Осипова // Мир куклы в истории культуры : материалы междунар. науч.-практ. конф. (г. Нижневартовск, 22 дек. 2010 г.) / отв. ред. М. М. Новикова. — Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2011. — С. 17-25.
20. Попова, О. Н. Конструктивные особенности традиционных кукол народов Пермского края / О. Н. Попова // Мир куклы в истории культуры : материалы междунар. на-уч.-практ. конф. (г. Нижневартовск, 22 дек. 2010 г.) / отв. ред. М. М. Новикова. — Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2011. — С. 73-79.
21. Пятая ежегодная научная конференция по визуальности «Визуальное и эротическое: видеть, показывать, скрывать» // НЛО. — 2009. — № 2. — URL: https://magazmes.gorky. media/nlo/2009/2 (дата обращения: 06.04.2024).
22. Романова, Н. В. Кукла в культуре постмодерна: сущность эстетической революции / Н. В. Романова // Преподаватель XXI век. — 2010. — Т. 2, № 4. — С. 236-243.
23. Смышляева, А. А. Очарование куклы / А. А. Смышляева // Искусство Евразии. — 2019. — № 2 (13). — С. 217-227.
24. Татаркина, А. Р. Историко-культурные аспекты изучения традиционной тряпичной куклы / А. Р. Татаркина// Вестник культуры и искусств. — 2022. — № 2 (70). — С. 71-80.
25. Шевцова, П. Жизнь в розовом цвете. Главное о барбикоре в поп-культуре, кутюре и реальном мире / П. Шевцова // Сноб. — 2023. — 21 июля. — URL: https://snob.ru/style/ zhizn-v-rozovom-cvete-glavnoe-o-barbikore-v-pop-kulture-kutyure-i-realnom-mire/ (дата обращения: 07.04.2024).
107
26. Юнг, К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов / К. Г. Юнг. — Москва : Совершенство ; Киев : Порт-Рояль, 1997. — 384 с.
Получено 23.04.2024
Maria L. Shub
Doctor of Culturology, Associate professor, Professor of Philosophy and Culturology Chair
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts, Chelyabinsk, Russia
E-mail: shubka_83@mail.ru Tatyana N. Churikova
Post-graduate student of Philosophy and Culturology Chair
Chelyabinsk State Institute of Culture and Arts, Chelyabinsk, Russia
E-mail: dslt@mail.ru
Puppet as a Phenomenon of Culture: Updating and Theoretical-Methodological Understanding of the Problem
Puppet is one of the most importance attribute of everyday routine, ritual, and ceremonial practices, cognitive and socializing activity. At the same time, it is one of the most demanded phenomena by the researchers. First and foremost, it is connected with the permanent urgency of a puppet itself, its omnitemporal embeddedness into different social cultural and epistemo-logical contexts. "Puppet nature" has many cute modern phenomena starting with the characters of computing animation to robots. Thus, the problematic field with a puppet in its epicenter is rather wide and includes both traditional (in subject matter and research methodology) and innovational analysis angles. Diversity of the scientific interest to the puppet phenomenon allows to point out a number of extended topical-informative approaches to its understanding.
Keywords: puppet, puppet as a phenomenon of culture, game, puppet urgency
For citing: Shub M. L., Churikova T. N. 2024. Puppet as a Phenomenon of Culture: Updating and Theoretical-Methodological Understanding of the Problem. Vestnik kultury i iskusstv [Culture and Arts Herald]. No 2 (78): 100-110.
References
1. Bern E. 1992. Igry, v kotorye igrayut lyudi: psihologiya chelovech. Vzaimootnoshenij [Games that people play: psychology of human relationships]. St. Petersburg: Lenizdat. 399 p. (In Russ).
2. Bersteneva E. 2020. Narodnaya kukla dlya zdorov'ya cheloveka [Folk dolls for human health]. Moscow: TD Veligor. 132 p. (In Russ).
3. Bodrijyar Zh. 2000. Simvolicheskij obmen i smert' [Symbolic exchange and death]. Moscow: Dobrosvet. 389 p. (In Russ).
4. Bodrijyar Zh. 2000. Sistema veshchej [System of Things]. Moscow: Dobrosvet. 256 p. (In Russ).
5. Brumshtejn Yu. 2014. Dolls in the era of information and communication technologies: problems of use. Intellektual'naya sobstvennost'. Avtorskoe pravo i smezhnye prava [Intellectual property. Copyright and related rights]. No 3: 26-39. (In Russ).
108
6. VasiL'chenko A. I. 2010. Features of wooden doLLs of the Russian North. Mir kukly v istorii kul'tury: Materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii [The World of dolls in the history of culture: Proceedings of the International Scientific and Practical Conference]. Nizhnevartovsk: Publishing house of Nizhnevartovsk Humanitarian University. P. 38-40. (In Russ.).
7. GoLubeva Yu. O. 2000. KukLa v koordinatah individuaL'no-psihoLogicheskogo i sociokuL'turnogo bytiya : avtoreferat dis. ... kandidata fiLosofskih nauk: 09.00.11 [DoLL in coordinates of individuaL-psychoLogicaL and sociocuLturaL being : abstract of thesis ... Candidate of PhiLosophicaL Sciences: 09.00.11]. Moscow. 22 p. (In Russ).
8. Dajn G. L. 2020. Igrushka — uroki etnokuL'tury. Ocherki, ekspedicionnye dnevniki [Toy — Lessons of ethno-cuLture. Essays, expedition diaries]. Sergiev Posad; Khotkovo. 304 p. (In Russ).
9. Isaeva T. A. 2010. About the roLe of doLLs in the traditionaL cuLture of the Surgut Khanty. Mir kukly v istorii kul 'tury: Materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii [The World of dolls in the history of culture: Proceedings of the International Scientific and Practical Conference]. Nizhnevartovsk: PubLishing house of Nizhnevartovsk Humanitarian University. P. 12-17. (In Russ.).
10. Karpova T. E. 1999. Fenomen kukLy v russkoj kuL'ture: Istoriko-kuL'turoLogicheskie aspekty : avtoreferat dis. ... kandidata kuL'turoLogii : 24.00.02 [Phenomenon of a doLL in Russian cuLture: HistoricaL and cuLturaL aspects : abstract of thesis ... Candidate of CuLturaL Studies : 24.00.02]. St. Petersburg. 24 p. (In Russ).
11. KiLganova A. N. 2010. DoLL as an eLement of interior design. Mir kukly v istorii kul'tury: Materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii [The World of dolls in the history of culture: Proceedings of the International Scientific and Practical Conference]. Nizhnevartovsk: PubLishing house of Nizhnevartovsk Humanitarian University. Pp. 53-58. (In Russ.).
12. Kotova I. N. 2012. Russkie obryady i tradicii. Narodnaya kukLa [Russian rites and traditions. FoLk doLL]. St. Petersburg: Paritet. 236 p. (In Russ).
13. KrivuLya N. G. 2022. Mechanomorphism: from mechanicaL doLL to cyborgs. Transformation of animation character in the conditions of dominance of technogenic paradigm. Nauka televideniya [Television Science]. No 18 (1): 159-194. (In Russ).
14. Lishankova E. A. 2007. Modern doLL in the socio-cuLturaL space. Vestnik Moskovskogo gosudarst-vennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. No 5: 260-265. (In Russ).
15. Lotman Yu. M. 1992. DoLLs in the system of cuLture. Izbrannye stat'i: v 3 t. T. I. Stat'i po semi-otike i tipoLogii kuL'tury [Selected articles in 3 vols. Vol. I. Articles on semiotics and typology of culture]. TaLLin: ALeksandra. Pp. 377-380. (In Russ).
16. MaL'tseva T. G. 2011. DoLL as an image-symboLic form in modern visuaL cuLture. Gumanitarnye i social'nye nauki [Humanities and Social Sciences]. No 6: 113-121. (In Russ).
17. Mishina M. A. 2010. TraditionaL doLL in the space of modernity Mir kukly v istorii kul'tury [The World of dolls in the history of culture]. Nizhnevartovsk: PubLishing house of Nizhnevartovsk Humanitarian University. Pp. 59-69. (In Russ.).
18. Morozov I. A. 2011. Fenomen kukLy v tradicionnoj i sovremennoj kuL'ture (Kross-kuL'turnoe issLe-dovanie ideoLogii antropomorfizma) [Phenomenon of the doLL in traditionaL and modern cuLture (Cross-cuLturaL study of the ideoLogy of anthropomorphism)]. Moscow: Indrik. 352 p. (In Russ).
19. Osipova N. O. 2010. "Puppet text" of modern cuLture: mythosemiotics of the motif Mir kukly v istorii kul'tury [The World of dolls in the history of culture]. Nizhnevartovsk: PubLishing house of Nizhnevartovsk Humanitarian University. P. 17-25. (In Russ.).
20. Popova O. N. 2010. Constructive features of traditionaL doLLs of the peopLes of the Perm region Mir kukly v istorii kul'tury [The World of dolls in the history of culture]. Nizhnevartovsk: PubLishing house of Nizhnevartovsk Humanitarian University. P. 73-79. (In Russ.).
21. Fifth AnnuaL Scientific Conference on VisuaLity "VisuaL and Erotic: Seeing, Showing, Hiding". 2009. Novoe literaturnoe obozrenie [New Literary Review]. No 2. AvaiLabLe from: https://maga-zines.gorky.media/nLo/2009/2 (accessed: 06.04.2024). (In Russ.).
22. Romanova N. V. 2010. The doLL in postmodern cuLture: the essence of the aesthetic revoLution. Prepodavatel'XXI vek [Teachers 21st century]. VoL. 2, No 4: 236-243. (In Russ.).
109
23. SmyshLyaeva A. A. 2019. The charm of the doLL. Iskusstvo Evrazii [Art of Eurasia]. No 2 (13): 217-227. (In Russ.).
24. Tatarkina A. R. 2022. Historical and cultural aspects of the study of traditional rag doLL. Vestnik kul'tury i iskusstv [Culture and Arts Herald]. No 2 (70). P. 71-80. (In Russ.).
25. Shevcova P. 2023. Life in Pink CoLor. The main thing about the barbicore in pop cuLture, couture and the reaL worLd. Snob [Snob]. AvaiLabLe from: https://snob.ru/styLe/zhizn-v-rozovom-cvete-gLavnoe-o-barbikore-v-pop-kuLture-kutyure-i-reaLnom-mire (accessed: 07.04.2024). (In Russ.).
26. Yung K. G. 1997. Dusha i mif. Shest' arhetipov [SouL and Myth. Six archetypes]. Moscow: Sover-shenstvo, Kiev: Port-RoyaL'. 384 p. (In Russ.).
Received 23.04.2024
110
